Счастливые Земли Погуляй Юрий

Глава 1

— Жабы идут! — радостно завопил белобрысый сын кожевника. Звонкий голос мальчишки летним ветерком пронесся над площадью. Парень, вцепившись в сырые деревянные перила смотровой вышки, счастливо улыбался и с детской гордостью глядел на оживившихся внизу взрослых. — Жабы идут! — вновь выкрикнул он и указал на восточную гать.

— Ну, помоги нам дух Трясины, — под нос буркнул старый Тевт. На сей раз Теневые Жабы задержались на несколько дней. Жители Болотного Зуба начали волноваться еще вчера. Обычно искателям хватало пары суток, чтобы достичь Зловещих Мест и вернуться.

С трудом сдерживая шаг, дряхлеющий начальник стражи направился к восточным воротам города. Тевт любил ребят и за каждого переживал, как за собственного сына, который недавно сам надел темно-зеленый плащ искателя.

За мужчиной потянулась толпа ожидающих. Над площадью повис возбужденный гул. Каждый горожанин хотел как можно быстрее узнать, что нынче принесли в Болотный Зуб ловкие поисковики.

Затрещали покрытые мхом ворота, заскрипел под ногами Жаб настил через ров. Ни звука не раздалось со стороны изумленных жителей. Город замер.

Первыми шли Жабы. Пятеро молодых искателей. Тевт с облегчением увидел среди них улыбающегося сына. Слава духу! Жив Диганушка...

В следующий миг сердце начальника стражи екнуло. За ребятами... За спинами поисковиков маячили шестеро солдат. Пять щитников и один алебардист. На щитах незнакомцев красовалось плачущее кровью око.

— Проклятые... — прошептал кто-то за спиной Тевта.

Стражники торопливо взяли нежданных гостей на прицел. Воздух зазвенел, словно туго натянутая тетива луков.

— Стойте! — услышал свой голос Тевт.

Диган успокаивающе поднял руки и смущенно улыбнулся:

— Па...

— Стойте! — громче повторил старик.

— Стоим, — кивнул молодой полноватый мужчина и оперся на алебарду. Столь наивного, почти детского выражения лица в городе давно не видели. Чужеземцы послушно замерли.

— Отец, они не Проклятые, — торопливо проговорил Диган.

Горожане с сомнением и опаской посмотрели на щиты пришельцев. Плачущее око... Герб Безумной Колонны...

— Мы не причиним вам вреда, добрые люди, — заговорил алебардист. Казалось, что слова даются ему с трудом.

— Иди туда, откуда пришел, убийца! — крикнул кто-то из горожан.

Воин вздрогнул и попытался отыскать смельчака взглядом. Щитники тем временем подобрались, напряженно поглядывая на луки стражников.

— Люди, они избавились от проклятия! — поднял руки Килун Осока, командир отряда Жаб. Худощавого искателя в городе уважали и потому прислушались. — Я не раз сталкивался с солдатами Зловещих Мест во время вылазок. Это не они!

— Колонна отпустила нас, — глухо проговорил алебардист. — Мы больше не принадлежим ей...

Тевт молча смотрел на незнакомцев. Добротные железные доспехи, прочные, хоть и потрепанные щиты, ухоженное оружие... И плачущее око.

— Мы не причиним вам вреда, — устало повторил воин.

— Не слушайте их! — Из толпы пробился Гиден. — Вспомните про Озерный! Эти твари оставили от него только угли! Я был там! Я видел!

Толпа загудела. Озерный помнили все. Единственное поселение в округе, кроме Болотного Зуба. Городок, сожженный Безумной Колонной. Непонятно, как солдаты вышли на затерянный остров, окруженный множеством небольших озер. От Зловещих Земель до него было дня два пути. Но в один ужасный день Проклятые оказались у тихого городка и за несколько часов стерли его с лица топей. Спаслись единицы...

— Килун, ты привел в наш город смерть! Теперь они знают дорогу сюда! — бесновался бывший искатель.

— Колонна отпустила нас, — вновь подал голос алебардист.

— Как тебя зовут, Проклятый? — обратился к нему Тевт.

Воин открыл было рот, но неожиданно поник.

— Я не знаю своего имени. Они зовут меня Лесорубом. — Он указал на щитников.

— Отец, — Диган недоуменно развел руками, — каждый знает, что Проклятые враги всего живого. Мы встретили их в трех переходах от Дороги Смерти. Они помогли нам отбиться от болотных вепрей...

Тевт поморщился, не сводя глаз с пришельцев, а затем посмотрел на покрасневших от напряжения лучников.

— Не стрелять, — глухо приказал он.

Стражники неуверенно переглянулись, но луки опустили.

Возможно, следовало сразу застрелить иноземцев и отдать их тела духу Трясины. Начальник стражи не знал, что его удержало, но когда солдаты под возмущенный гул толпы вошли в город, Тевт испытал странное облегчение. Как будто его жизнь резко изменилась.

Глава 2

Никому неизвестно, как мир жил раньше. Обрывки преданий, отзвуки легенд. Говорили, что в прежние времена в Кимании было много стран. Гордые королевства, могучие державы... По дорогам скрипели нагруженные караваны торговцев, в придорожных трактирах постоянно собирался разный люд со всех сторон света. В великих городах кипела суетная, но такая увлекательная жизнь.

Потом все изменилось. Что случилось, почему рухнуло прежнее бытие — никто не знал. Может, какой-нибудь мудрец обладал крупицами жуткого знания, но где его искать теперь? Началось все, как это обычно происходит, с войн... Сначала сцепились два соседа. Затем вмешался третий, и мир стал меняться. Над равнинами и лесами плыл дым пожарищ, реки переполнялись трупным ядом. Города и деревни слизывал с лица земли огонь. По Кимании скакали всадники апокалипсиса. Все живое сходило с ума. Собаки бросались на своих хозяев, друг убивал друга, дети сжигали родителей. Над миром царило Безумие...

В магических книгах есть слова о том, что рано или поздно любой мир гибнет. Что если он слишком стар или опустошен, то настает момент, когда приходит пора стряхнуть с себя мучающие струпья. Обновиться. Очиститься от скверны. И на помолодевшем теле земли, после войн и проклятий, вновь возродится жизнь.

Многим, кому посчастливилось уцелеть в пучине смерти, было невдомек — закончилась ли пора Безумия. Укрывшись в самых глухих местах Кимании, люди начали все заново. Но в сердце каждого царил страх перед обновленным миром.

Болотный Зуб был одним из поселений, основанных после Эпохи Безумия. Небольшой, обнесенный подгнивающим частоколом островок земли. Затерянный в бескрайних просторах болот городок, живущий по своим законам и не знающий иных. Он создавал небольшой, но безопасный мирок без ужасов, поглотивших землю много лет назад. Но эхо тех кошмаров и поныне доносилось до жителей поселения.

Колонна. Одна из бед прошлого. Армия солдат, потерявших свое Я. Потерявших веру, желания. Никто не мог укрыться от них. Избежать лавины мечей, схорониться от тысяч подкованных сапог.

На щитах Проклятых воинов кровью плачет голубой глаз. Кто создал этот герб отчаяния? Кто был первым, вставшим под знамена Безумия? Никто не знает. Остался только символ...

Жители Болотного Зуба о Колонне знали только по рассказам предков. Сумасшедшая армия несет смерть только вдоль дорог, только там, где может пройти. Поэтому к островку вела лишь одна запутанная тропка, теряющаяся во множестве перелесков, пересекающая почти непроходимые трясины. Безумцы не могли добраться до затерянного поселения, но это слабо успокаивало горожан. Особенно после истории с Озерным. Как Проклятые вышли на небольшой городок — не ведал никто

И сейчас шестеро солдат находились в Болотном Зубе... Мало у кого были сомнения в том, что ожидает город в дальнейшем. Однако Тевт впустил незнакомцев.

Воины расположились на окраине, в одном из брошенных домов. Трое сразу же заняли пост у дверей, с опаской поглядывая на проходящих неподалеку горожан. Впрочем, жители Зуба и сами старались не приближаться к дому Проклятых.

— Чем ты думал, Килун? — Лорд был в ярости. Отер, тучный мужчина сорока лет, с блестящей на свету лысиной и дряблыми губами, зло обрушил кулак на стол. — Чем ты думал? Как ты мог привести их сюда?!

— Отер, я знаю свое дело. Я не раз видел Колонну! — попытался защититься искатель. — Проклятые — это не люди. Они ходят по-другому, смотрят иначе. И никогда я не слышал, чтобы они разговаривали, понимаешь?

— Глупости! Ты поставил весь город под угрозу гибели! — побагровевший лорд Болотного Зуба зло посмотрел на замершего у двери Тевта.

— А ты? Ты мог головою подумать? Надо было убить Проклятых еще у ворот!

— Отер, я не знаю, почему я так поступил. — Начальник стражи пожал плечами. — Я не могу понять... Что-то в них такое... Что-то мешает...

— Они как дети, — заметил искатель. — Пока мы сюда шли, они на все вокруг смотрели так, словно никогда прежде подобного не видели.

— Эти «дети» сожгли Озерный! Вы такой судьбы хотите нашему городу?

— Хватит уже, Отер, — повысил голос Тевт. — Они завтра же уйдут!

— И приведут остальных? Это ты хорошо придумал!

— В конце концов, что сделано — то сделано. — Тевт пожевал губами и посмотрел за окно.

— И все? Это все, что ты можешь сказать? — удивился Отер.

— Нет. Я думаю, с завтрашнего дня нам потребуется поставить на тропе наблюдателей. Если появится армия — надо будет уходить на запад... В центр Топей.

— Замечательно! Бросить город? Бросить все, что было сделано нами? Нашими предками? И все из-за двух идиотов?

— Они не Проклятые! Они отпущены Колонной! Быть может, это знак миру, что Безумие уходит, Отер! — произнес искатель.

Лорд без сил опустился на лавку.

— Глупо, как же глупо... Тевт, направь к дому, где остановились эти солдаты, всех наших бойцов. Это приказ.

— Отер, ты с ума сошел? У них у всех броня! Это не наши доспехи! Да их панцири и добрый клинок не возьмет! Ты подумай, сколько ребят погибнет! У нас во всем городе с десяток неплохих мечей, остальные — мусор, — возмутился Тевт.

— Лучше погибнет десять человек, чем весь город. Сожгите дом, отравите их. Никто из пришельцев не должен уйти живым!

— Отер...

— Это приказ! Вперед! Исполнять!

— Тут давно никто не жил, — повел носом Лесоруб. Воздух пах плесенью и сыростью. Все пространство над огромной печкой было затянуто паутиной.

— Угу, — неопределенно буркнул один из щитников. Приятели звали его Рыбаком. Пока они пару дней бродили по лесам, отбившись от Колонны, воин несколько раз обеспечивал отряд рыбой. Светловолосый молчаливый парень, с хитрыми блестящими глазами, знал о рыбалке все. Он не мог вспомнить свое прошлое, но руки сами мастерили острогу, замирали над поверхностью воды, чтобы молниеносно нырнуть в пучину и вернуться назад с трепыхающейся добычей.

— Они попытаются нас убить? — неожиданно проговорил сидящий на лавке здоровяк.

— Думаю — да. Они нас боятся...

— Я бы тоже боялся, — улыбнулся еще один воин. Лет тридцати на вид, крепкий, невысокий. С добродушным выражением лица и живыми карими глазами. Он, прислонившись к дверному косяку, с интересом рассматривал поселок. Ребята звали его Родинкой, из-за пятна на подбородке. — Ты их вооружение видел?

— Да хрен с ним, — фыркнул здоровяк и провел рукой по кучерявым волосам. — Я вот ничего вспомнить не могу. Вообще ничего.

— Мудрому хорошо, у него в голове хоть что-то осталось, — буркнул Рыбак и с завистью покосился в сторону двери. Там, на улице, Мудрый и Фарш лениво прохаживались вдоль дома, внимательно следя за окрестностями.

— Уходить надо, братья. — Здоровяк плотно сжал мясистые губы и оглядел товарищей. — На север, как Мудрый предлагает.

— Да, — кивнул Лесоруб.

— К нам гости, — напряженно произнес Родинка, зашелестел доставаемый из ножен меч.

— Приготовились, — бросил алебардист. Как-то получилось, что он оказался среди солдат главным. Само собою произошло. Никто и не оспаривал его лидерства. — Медведь, ты с Рыбаком и Родинкой дверь заблокируйте, если что.

— Зря паникуешь, их всего двое, — ухмыльнулся Родинка.

— Чужие пришли. — В проеме возник Фарш. Обезображенное шрамами лицо неприятно растянулось в улыбке: — Это Диган, а с ним мужик какой-то... Лесоруб, разберись, а?

Медведь нахлобучил шлем и вышел из дома, исподлобья наблюдая за гостями.

Алебардист последовал за солдатом и неуверенно ступил на залитую солнцем улицу. Вдалеке истошно крикнула болотная птица. Неуловимо знакомый звук. Почти родной... Эхо забытого и утерянного детства?..

К хижине шли двое. Диган и пожилой мужчина, последний подслеповато щурился, словно надеясь как можно быстрее разглядеть поджидающих его воинов. На лицах обоих застыла тревога.

— Опять что-то стряслось? — проворчал стоящий рядом с Лесорубом Медведь.

Алебардист не ответил, нахмурившись, он смотрел на приближающихся людей и размышлял. Зря они сунулись в это болото. Надо было отказать тем парням, что сцепились в лесу с одной из местных тварей. Спокойнее бы жилось...

— Привет, Лесоруб, — быстро поприветствовал его Диган. — Это Ливр, один из старых искателей. Он может подсказать дорогу на север.

— Замечательно, — кивнул алебардист, напряженно глядя на незнакомца.

— Только из города побыстрее уходите. — Диган неожиданно обернулся. — Лорд приложит все силы, чтобы вас убрать.

— Пусть попробует, — широко улыбнулся Медведь. — В крови утопим.

— Верю, — холодно заметил Диган.

— Медведь, помолчи немного, ладно? — поморщился Лесоруб. — Что на севере?

— Почти ничего. В трех днях пути есть заброшенное селение. Пара домов. От них еще день пути по болотами будет река. За ней я не был, но вот у берега была дырявая лодка. Возможно, на той стороне что-то есть. — Ливр, прищурившись, окинул алебардиста взглядом водянистых глаз.

— Замечательно, — усмехнулся Лесоруб. — Возможно? Что-то? Обезоруживает... Как добраться до селения?

— Есть тропка, я вам ее покажу. Идите по ней и никуда не сворачивайте. Думаю, удобнее будет, если я на месте все расскажу.

— Кэп, нам пожрать чего принесут? — крикнул от дома Фарш.

— Я бы не советовал, — немедленно отреагировал Диган. — Один шанс из ста, что лорд не додумается вас отравить.

— Понимаю, — кивнул Лесоруб и с сожалением посмотрел на дом. — Думаю, мы сейчас отправимся. Ждать тут нечего.

— Хорошая мысль. — Диган еще раз обернулся.

— Медведь, пусть наши собираются. Выходим, как только все будут готовы. — Алебардист даже не повернул голову к приятелю.

— Понял, — серьезно кивнул тот и, бряцая железом, ушел к дому.

— Вы извините, что так вышло... Кто же знал, — смущенно улыбнулся молодой искатель.

— Стоило знать. Я бы на месте вашего лорда перестрелял чужих еще в воротах. — Лесоруб мрачно хмыкнул. — Но за помощь спасибо.

— Может, я вас провожу до селения? Я часть дороги хорошо знаю. До Лягушачьего Кладбища.

— До чего-чего? — фыркнул Проклятый.

— До Лягушачьего Кладбища, — повторил Диган.

— Вы их там хороните, да? — с издевкой поинтересовался алебардист.

— Нет, просто там очень много мертвых лягушек и змей. Все время... — улыбнулся искатель.

Замечательно... Надеюсь, там только ваши жабы мрут, — заметил Лесоруб и обернулся на хижину. — Как скоро ждать гонцов вашего лорда?

— В любую минуту, — честно признался Диган.

— Я обожаю ваш город...

— Понимаю... Мы виноваты.

— Сколько лет вашему поселку-то? — Лесоруб отметил, что ребята почти готовы к выходу.

— Больше четырех веков, — гордо ответил Ливр.

— И все это время вы прячетесь? — удивился алебардист. — Давно бы ушли с этих мест.

— Куда идти? — горько спросил пожилой искатель. — И зачем?

— На север надо уходить... Там совсем иная жизнь. — К беседующим подошел Мудрый.

— Нет севера! — неожиданно зло огрызнулся Ливр. — Вокруг, на много дней пути, одни болота. Лишь на востоке нормальная земля. Но там Зловещие Места, там Дорога Смерти, там Колонна!

— Есть, я был там. Я оттуда, с севера, — словно маленькому ребенку пояснил Мудрый. — Там чистая земля. Там настоящие города, а не подобия сел, как у вас. Там нет Безумия...

Лесоруб поморщился. За те несколько дней, что они путешествовали вместе, Мудрый его порядком утомил своими воспоминаниями.

— Счастливые Земли... Они так и называются — Счастливые Земли, — седовласый, улыбаясь, посмотрел на север. — У меня там осталась жена. И двое сыновей...

Диган и Ливр с открытыми ртами смотрели на солдата.

— Счастливые Земли, — повторил Мудрый и словно очнулся. — Командир, мы готовы.

— Хорошо, — кивнул Лесоруб и посмотрел на бывалого искателя. — Показывайте свою тропку.

Диган быстро и тихо провел отряд самыми безлюдными улочками. Стражники на выходе из Болотного Зуба не посмели ничего сказать, когда шестеро закованных в броню воинов вышли к стене и потребовали их выпустить. Никто не хотел умирать...

Сразу за воротами искатели нырнули в заросли осоки и повели солдат вдоль стены на север. С трудом поспевая за легким юношей и неожиданно шустрым для своих лет мужчиной, латники сквозь зубы проклинали болота.

— Отойдем на пару часов от города — я утоплю это железо в какой-нибудь трясине, — возмущался Рыбак. — Толку от него...

— От доспехов и впрямь лучше избавиться... — неожиданно остановился Диган. — Дальше будет гораздо хуже. Утянет на дно болотный дух, и все...

— Что за дух? — напрягся Рыбак.

— Дух Болот, он оберегает нас от нежеланных гостей.

— Небось и жертвы ему приносите, — хмыкнул Медведь. Ливр ожег его гневным взглядом, но промолчал.

— А еще город будет по гроб вам благодарен, если вы броню нам оставите... Искатель, нашедший целый доспех, — счастлив несколько лет. Очень редко в город попадают хорошие вещи. В последнее время в Зловещих Местах все меньше умерших Проклятых. Да и приближаться к Дороге Смерти становится все опаснее... — запинаясь, протараторил Диган.

— Скидывайте, — бросил команду Лесоруб и первый начал расстегивать на себе панцирь. Остальные недоверчиво переглянулись.

— Кэп, ты не прав. В бой без железа пусть герои лезут, — заметил Фарш. — Они все равно долго не живут.

— В болота в железе лезут тоже герои. Ну и самоубийцы, — парировал Лесоруб.

— Шлемы оставляйте, — посоветовал Мудрый и тоже принялся разоблачаться.

— Напридумали, в могилу вам кол вогнать... — проворчал Фарш и принялся расстегивать кирасу. — Но стегач я все равно оставлю.

Лязгнули, упав на мох, наручи Родинки.

Стянув с себя стеганый доспех, Лесоруб почувствовал, как ветер прижал сырую от пота рубаху к изнывающему от жары телу.

— Хорошо-то как, мужики, — не сдержался он от распирающего его удовольствия.

Да, так легче, — мрачно заметил Фарш и поглядел на болото. — Надеюсь, что у вас тут большие и зубастые твари не водятся.

— Здесь нет. Они по краю болота обитают, вдоль Зловещих Земель. Тут только копты, а они совсем безобидные, — поделился Ливр.

— Копты? — переспросил Лесоруб, расстегивая ремни на поножах.

— Здоровые такие твари, с болотную лошадь. Они мхом питаются.

— Болотные лошади? — разогнулся Лесоруб и с улыбкой посмотрел на Ливра.

— Да что вам говорить... — отмахнулся тот.

— Нет, серьезно, я никогда не слышал о болотных лошадях, — развел руками алебардист.

— Еще бы. Ты же Проклятый, — недовольно заметил Ливр.

Лязгнули упавшие поножи Мудрого.

— Что, прямо тут и оставим все? — посмотрел на груду доспехов Фарш.

— Никуда не денется... — Диган ткнул рукою в стену Болотного Зуба. — Все равно в город попадет. Стражу вооружим.

— От кого вы хоронитесь-то? Против Колонны все равно и часу не продержитесь, — устало вздохнул Медведь.

— Осторожность не помешает, — уклончиво ответил Диган.

— Готовы? — нетерпеливо спросил Ливр. — Надо идти...

— Ну, что ни говорите, а мне так даже больше нравится. — Родинка с довольным видом попрыгал на месте. — Гораздо легче ходить.

— Драка будет — пожалеешь о своих словах, — многозначительно заметил Фарш. Недовольный солдат нахлобучил на голову шлем и оглядел товарищей.

Зрелище было забавное. Грязные рубахи, заправленные в сапоги легкие штаны. На солнце блестят шлемы, а руки сжимают оружие.

— Как дети, честное слово, — хмыкнул Фарш.

— Ночами у нас тепло, не замерзнете и в таком виде. — Ливр судил с практической точки зрения.

— Двинулись, — подал команду Лесоруб. — Стегачи с собой.

Отряд прошел до конца стены, и тут Ливр остановился, указывая на едва видимую тропку среди осоки.

— Сюда... Вам по ней все время прямо. За Лягушачьим Кладбищем будет трясина — обходите ее слева. Там увидите щит разбитый — ориентир. От него на запад шагов двести — и будет еще одна тропка. Она выведет вас к селению. А там на север, не ошибетесь. Река немаленькая, выйдете...

— Спасибо. — Лесоруб посмотрел на Ливра и Дигана.

— До встречи! — махнул рукою последний.

— Лучше прощайте, — с нажимом в голосе поправил его Ливр.

Медведь глухо заворчал, покосившись на пожилого проводника.

— Нас ждут Счастливые Земли. Зачем нам возвращаться? — Мудрый широко улыбнулся и посмотрел на небо.

— Угу, ждут, — фыркнул Фарш и оглядел товарищей. — Мы идем?

— Да. — Лесоруб кивнул Дигану и шагнул на тропку.

Болота, везде болота. Бескрайняя равнина, колышущейся осоки с редкими черными стволами давно погибших деревьев. Иногда, правда, встречаются редкие прогалины мха или пятна трясин, но они не меняют унылой картины.

Порою на пути отряда попадались небольшие, поросшие чахлыми березами островки, где встречались следы древних кострищ. Видимо, здесь останавливались на ночлег искатели Болотного Зуба. Или просто обедали за костерком, а потом вновь шли в свой вечный поиск.

Для Проклятых все было в новинку. Только Мудрый ничему не удивлялся, и с его лица не сходила отстраненная улыбка. Фарш на одном из привалов уже предположил, что у воина ум зашел за разум. Седовласый лишь еще шире улыбнулся и понимающе кивнул. Его манили Счастливые Земли.

Лягушачье Кладбище солдаты узнали сразу: небольшой клочок мха среди зарослей болиголова был покрыт маленькими трупиками холодных тварей.

Медведь в этот раз шел первым и, увидав могильник, с руганью отпрыгнул назад. Шедший за ним Родинка с интересом обошел опешившего приятеля и изумленно присвистнул.

— Жуткая вещь! — Он обернулся на друзей и потянул носом: — А запах-то!

— Во, отлично, набери себе их в мешок. Припасов мало, так что жри их. А мы твою долю поделим. — Фарш брезгливо ступил на ковер из лягушек. Подкованный сапог по щиколотку провалился в вонючее месиво.

— Что их убивает, интересно? — Рыбак, выйдя на кладбище, присел на корточки.

— Думаю, они сюда умирать сползаются. Весьма предусмотрительно, люди б так делали — совсем бы хорошо стало, — зло проговорил Фарш. — Давайте дальше идти.

— Это и впрямь спятивший мир, — покачал головой Рыбак. — Я начинаю жалеть, что Колонна нас отпустила...

— Лучше жить в безумии, чем быть Безумием. — Мудрый поправил шлем и посмотрел на могильник.

— Завернул, да... — Фарш брезгливо сплюнул. — Пошли отсюда... Воняет!

Последним на островок вышел Лесоруб. Остальные уже пробирались через осоку дальше. Алебардист, морщась, оглядел ковер из трупов, в котором четко виделись следы товарищей, и зашагал дальше, поправив на плече щит Медведя. Командир нес его, пока приятель, чья очередь была идти первым, алебардой проверял тропу. В голове Лесоруба назойливо крутилась мысль, что он уже видел подобное. Но где? Когда — сомнений не возникало. До Колонны... Воина передернуло: как же невыносимо понимать, что прожитая тобою жизнь осталась за чертой. За чертой Проклятия.

Как он стал тем, кто носит на щите плачущее око? Когда? Почему?

С усилием отогнав от себя мрачные вопросы, Лесоруб поспешил за друзьями. Воздух пах смесью из болиголова и разлагающихся тел. Алебардист уже понял, что ненавидит болота.

На следующем островке солдаты решили остановиться на ночлег. Рыбак с огромным трудом развел костерок, подкармливая тщедушное пламя сырыми сучьями. Фарш и Медведь, едва перекусив, сразу завалились спать. Родинка подхватил алебарду и ушел на болото, чтобы свалить одну из мертвых елей. Лесоруб только поморщился, понимая, что приятель будет использовать ее вместо топора. Нельзя благородным оружием валить лес, нельзя... Но выхода, в общем-то, нет. Не мечами же дрова рубить.

Мудрый, разлегшись на своем щите, мурлыкал какую-то песню.

— Слушай, Мудрый, что ты поешь? — неожиданно спросил его Лесоруб.

— Песню, — улыбнулся тот.

— Я уже понял, — раздраженно произнес алебардист и плюхнулся на чей-то щит, не желая садиться на сырую землю. — Спой вслух.

— А я слов не помню. Мотив — да, а слов нет...

— А что ты помнишь? — пошевелился Рыбак и посмотрел на пожилого солдата.