Счастливые Земли Погуляй Юрий
— Тебе не больно? — вырвалось у Лесоруба. Гнев резко развернулся, пламя вырвалось из смотровой щели и лизнуло налобную пластину.
— Ты даже не знаешь, что такое боль, — неожиданно мрачно сообщил Горящий.
— Позови Кутхха, — повернулся он к дружиннику.
— Да он сам подойдет, небось слышал, что ворота открывали, — не пошевелился тот. — Ого, мадрал с вами, да?
Гнев кивнул.
— М-да...
— Нормальный мужик, — рыкнул Горящий.
— Это ты не мне объясняй, — хмыкнул дружинник.
— Никому ничего объяснять не собираюсь!
— Ого! Ковыль прибыл? — У ворот появился Кутхх.
— Уже не Ковыль, — произнес кто-то из воинов.
— А что так?
Меняем работу, — весело сообщил еще один боец.
— И правильно, нечего там ловить. К Гадам че не прибились?
— Зачем? Они — Гады, — хохотнул тот же голос.
— Джаззи, ты, что ли? — ухмыльнулся Кутхх.
— Я-я...
— Рад. Здорово, Гнев.
— Привет, — кивнул Горящий, — Принимай пополнение. Мы пока птицы вольные.
— А что так? Вон, Гады тут бродят, Искатели у нас сидят.
— Что за Искатели?
— Мы это, — подал голос Лесоруб.
— Тогда понятно... — Гнев шагнул к Кутхху, забыв про алебардиста.
— Или ты хочешь к Синему Легиону прибиться? — весело осклабился десятник.
— Единственное, что я хочу, — вывести ребят из этих проклятых мест.
— Оно понятно, — посерьезнел толстяк.
— Ладно, я пошел спать. — Лесоруб кивнул дружиннику и Кутхху, а затем зашагал к хижине.
— Стой-стой-стой! — быстро окликнул его десятник. Догнав воина, он почесал подбородок. — Вам бы завтра уже выдвинуться. Припасы дадим. Мы послезавтра пойдем.
— Понял, провожатого дадите? Мы же мест не знаем. — Лесоруб внимательно посмотрел на собеседника.
— Знаешь, — понизил голос Кутхх, — Гнев очень удачно зашел... Он местность знает. Может, вы вместе пойдете?
— Ты ему доверяешь? — нахмурился Лесоруб.
— Ну да, в общем-то. Он-то для церковников враг номер один, так что сдавать нас не станет. Нет смысла. Да и о ребятах печется. Ему-то на все плевать. Он сквозь Урочище пройдет и не почешется. Ему и Ахханские Топи не страшны, и Ветер. Он — Горящий.
— Я не против.
— Погоди, — засуетился Кутхх. — Гнев! Подь сюды! — окликнул он Горящего. Тот лениво сдвинулся с места.
— Ну? — грохотнул демон.
— Дело такое. Мы будем пробиваться через перевалы. Дружина, Веселые Гады и Искатели, — затараторил десятник.
— Та-а-к... — протянул Горящий.
— Иного выбора нет — ты знаешь. Так мы набираем под сотню бойцов. Есть шансы проскочить. Там атаки не ждут. После нападения на караван они нас вообще за бойцов не держат.
— Ну?
— Почти все наши уже либо на пути туда, либо на месте. Мы у Старой Дороги встречаемся. Ты с нами?
— Выбора особо нет, хоть и неприятно будет, — поморщился Горящий. — Церковники мне могут пару сюрпризов устроить...
— Так вот: Лесоруб со своими завтра выходит, но он дороги не знает. Пойдешь с ними, покажешь?
Горящий повернул голову к алебардисту, помолчал и промолвил:
— Хорошо.
— Вот, тогда завтра покидайте город, я припасов дам. Осторожнее — народ совсем озверел.
— Видел уже...
— По рукам?
Гнев слегка кивнул.
— Вот и ладно, все, пошли покажу, где вам спать.
— До завтра, Искатель, — хмыкнул Горящий.
— Удачи, — кивнул ему Лесоруб и зашагал в сторону хижины.
Завтрашний день обещал быть интересным.
Лица... Одно за другим... Улыбки, гримасы ярости. Высокий латник с окровавленными руками, тела мертвецов, устлавшие поле. Воронье, торжественно провожающее усталых бойцов. Шаг... Шаг... Шаг... Впереди стена. Как хочется остановиться, замереть, развернуться и идти прочь. Нет, только вперед. На стены. Стрела сбивает с ног соседа, яростный вой из первых рядов. Штурм. Шипение смолы... Боль, ненависть, обида... Мир не должен существовать. Он недостоин. Он должен исчезнуть. Под руками твердая перекладина лестницы. Удар... Крик... Полет...
— Гезеш!!! — Перед глазами знакомое лицо, испуганное, тревожное... — Очнись, Гезеш! Борись!
На устах сама по себе появляется холодная улыбка. Сталь вонзается в грудь склонившегося человека.
— Зло... — вырывается из легких.
Лесоруб резко сел, вырываясь из объятий сна. Гезеш? Алебардист мотнул головой. Чье это имя? Неужели его? И кто был тот человек?!
— Проснулся? — среагировал на его пробуждение Мудрый. Воин сидел у окна, наблюдая за просыпающимся Портом.
— Как видишь.
— Хорошо, — кивнул мужчина.
— Я вспомнил свое имя вроде...
— Да?
— Да, наверное...
— И?
— Меня зовут... Гезеш, — неуверенно проговорил Лесоруб.
Мудрый нахмурился.
— Знакомо... Гезеш... Гезеш... И впрямь — я слышал что-то о нем. Но что?
— Не важно. — Лесоруб поднялся на ноги и посмотрел на товарищей. Фарш лежал возле стены, внимательно глядя на командира. Остальные — спали. — Сегодня выходим на перевалы, — сообщил Лесоруб.
— Отлично, — равнодушно отметил Фарш. — Мне здесь не нравится.
— Пойдем вместе с Горящим...
— С кем? — оживился Фарш.
— С тем самым, кто нам тогда на реке помог.
— Хорошая компания, — заметил Мудрый и покачался на табурете. — Мне нравится.
— Рад.
Дверь распахнулась, и на пороге появился крепкий бритоголовый боец в пластинчатом доспехе.
— Искатели?
— Ну? — Лесоруб повернулся к вошедшему.
— Мы едем или как? Гнев говорит — лучше в течение часа с места сняться.
— Ты кто?
— Я — Друз, — многозначительно ответил воин. — Просыпайтесь, завтракайте и поехали.
— Хорошо, сейчас, — Лесоруб пнул ногой спящего Медведя.
Тот недовольно заворчал, но глаза открыл.
— Подъем, — бросил ему алебардист и шагнул к Рыбаку.
Друз усмехнулся и исчез за дверью.
— Че такое? — мрачно пробурчал Медведь.
— Через час выходим из города, — сообщил ему Мудрый.
— На хрена?
— Надо, — коротко бросил Лесоруб.
Разбуженные им Родинка и Рыбак заспанно оглядывались. На лице последнего играла умиротворенная улыбка.
— Такой сон снился — чудо! — поделился он с приятелями.
— Мне тоже, — мрачно заметил Лесоруб.
— Эх... Досмотреть бы.
— Подъем, — грубо оборвал его алебардист и вышел из хижины.
— Чего это с ним? — непонимающе спросил Рыбак.
— Он вспоминает, — задумчиво сообщил Мудрый. — И это явно не Счастливые Земли.
— Достал, а! — фыркнул Фарш. — Нет твоих земель!
— Есть...
— Нет!
— Есть, — отстранений улыбнулся седовласый.
— Хрен с тобой, пусть будут, — осклабился Фарш.
Глава 5
У ворот из Ан-Да-Геда на этот раз стояли лишь двое стражников. Куда делся третий?
Когда Лесоруб столкнулся взглядом с запавшими глазами худого, заросшего охранника, то на миг оторопел. Столько отчаяния, горечи и тоски он не видел ни разу.
Андагедец перехватил алебарду и порывисто отвернулся. Второй стражник, еще совсем юный, не старше двадцати лет, вдруг всхлипнул. Обреченные на голодную смерть. Знающие об этом, но все равно несущие бесполезную службу.
Где же третий?
Ответ Лесоруб получил, только когда ворота остались далеко за спиной.
— Эта смена стоит на входе с момента заклятия. Не могут ни зайти в город, ни покинуть его. Безумие знает почему. Магия штука сложная и непредсказуемая, — поделился с алебардистом Друз. Коренастый боец выглядел неважно. Подавленно. — Месяц назад их пятеро было. Они еще бодрились как-то. Теперь все. Прикончить их, что ли, чтоб не мучились?
— А где остальные? Вчера их трое было!
Ковылец скривился, оглянулся через плечо, покачал головой:
— А как ты думаешь, что они едят?
Гезеш споткнулся на ходу, недоверчиво посмотрел на Друза.
— Да, — хмуро кивнул тот, — не знаю, как выбирают. Может, жребием?
— Они... Друг друга?!
— Я же сказал — да! — раздраженно фыркнул ковылец.
Алебардист замолчал, попытался поставить себя на место обреченных солдат и в страхе выкинул мерзкие мысли из головы.
Покинув город, отряд направился на юг, в сторону перевалов. Первые дни Искатели и ковыльцы держались особняком друг от друга. Присматривались, притирались.
Познакомиться-то они познакомились. Но вот Гезеш запомнил только пятерых. Мадрала, по прозвищу Тьма, Горящего, вертлявого весельчака Джаззи и вечно мрачного Друза.
Пятым был молодой алебардист Теккен. И то его имя Лесоруб не забыл только по одной причине — длинноволосый парень, с год назад вышедший из Колонны, помнил прошлую жизнь и оказался местным! Только город его давно сожрали Топи. А это значило, что Безумие хранит свои жертвы. Кто знает, сколько можно проходить по Дорогам Смерти, не старея, не страдая от голода и жажды?
Вдруг и Счастливые Земли — страна из прошлого? Вдруг весь мир похож на Ан-Да-Гед?
Отряд двигался на юг, мимо заброшенных полей. Правда, иногда попадались тщательно ухоженные участки с жилыми хижинами. Боль города почти не затронула окрестности. Один раз Лесоруб заметил двух косарей за работой и залюбовался широкими, размеренными взмахами жилистых рук.
— Им самим бы выжить. — Гнев тоже увидел крестьян. Под сапогами хрустел дорожный песок, ветер проникал под доспехи и чуть освежал измученное жарой тело. А ведь осень почти!
— Но они, скорее всего, и выживут. И когда умрет город — для них ничего не изменится, — продолжил Горящий.
Косари прекратили работу, провожая странников любопытными взглядами. Лесоруб прищурился, глядя на остановившихся мужчин.
— Горожан им не прокормить, а болота тут не появятся еще долго. Хотели маги или нет — но Ан-Да-Гед сохранили. Хоть и без жителей. Тут дальше будет деревушка — можно будет разжиться молоком, хлебом. Они Дикие отряды с удовольствием подкармливают, — продолжал Горящий.
— А почему?
— До сих пор бытует мнение, что именно Дикие отряды способны изничтожить Безумие, — гулко хмыкнул Гнев.
— То есть?
— Есть легенда, что источник Безумия — далеко на юго-востоке, в землях Колонны. И победить его смогут лишь те, кто видел ее изнутри. Дикие отряды... Большинство капитанов к этой истории относятся свято. Но только раз за шесть сотен лет поднимались в некий Прорыв. Причем закончилось все неудачно для Диких. С тех пор присмирели. На севере их не любят, там легенда не прижилась. Здесь, на юге, еще верят. Впрочем, я думаю, что эта история не более чем сказка.
— Погоди-погоди. — Лесоруб остановился. Память услужливо приоткрыла завесу. — Дикие отряды должны объединиться в одну армию и выйти из ворот Темной Крепости? Так?
— Так, только никто вас туда не пустит, — кивнул Гнев. — Рыцари и Паладины Башни считают, что проще убить выходца из Колонны, чтобы он, не дай Творцы, обратно не вернулся. Там Диким отрядам вообще ничего не светит. Хотя... Была история, я сам плохо ее знаю, надо у мадрала спросить.
— Расскажи!
— Был один случай. Свыше двух десятков Диких отрядов вошли в Дундэйл, и Паладины их пропустили. Но с той поры о тех Диких ничего не известно. Только слухи, что через пару лет кто-то из них вновь штурмовал Темную Крепость уже вместе с Колонной.
Лесоруба окатило холодом. Он знал эту историю... Знал! Но...
Отряд вошел под сень дубовой рощи, укрывшись от палящего солнца.
— Привал, — гаркнул Горящий, и идущие впереди мадрал и Джаззи остановились, с удовольствием плюхнувшись на траву.
— Вроде того, кто собрал Диких под одним знаменем, звали Деверш или Дерзерш? Вот этого не помню, — добил Лесоруба Гнев.
Алебардист на неожиданно потяжелевших ногах добрался до сидящих ребят и тяжело опустился на землю.
— Черный эскадрон вступил в бой, командир! — знакомое лицо. Аккуратная бородка, прищуренный глаз.
— Мы сдержим их — пробивайтесь к Башне!
— Гезеш, нас слишком мало. Нам ее не взять...
Того, кто произносит эти слова, зовут Бартел.
— Эскадрон уже бьется, Гезеш, — напомнил первый говоривший.
Как его имя? Ведь они хорошо знают друг друга.
— Выступаем...
Лесоруб стирает со лба выступившую испарину.
— Эй, командир, ты чего? — склоняется рядом Рыбак. Заботливый взгляд, нервная улыбка.
— Жарко... — хрипит алебардист, с ужасом понимая, что его и впрямь зовут Гезеш... И прищуренный глаз, аккуратная бородка принадлежали человеку из прошлого видения. Тому, кого Лесоруб убил у какой-то крепости.
Толчок в плечо, мадрал протягивает бурдюк с водой. Холодный взгляд волчьих глаз, презрительный оскал.
— Ге-зеш! Ге-зеш! — ревут воины.
— Надо возвращаться, брат, отзывай войска. Нас слишком мало! — Бартел, откинув забрало, орет прямо в ухо. — Мы можем вернуться, собрать больше войск! Мы — знаем, что здесь ждет!
— Мы не пробьемся...
— Уходи, Гезеш! — ревет Бартел. — Хоть ты уходи!
— Нет!
— Гнев, — встревоженный голос Джаззи, — Лесоруб совсем плох. Может, побольше привал сделаем?
Что такое? — Горящий в несколько шагов оказывается у бледного алебардиста.
Нет... — хрипит тот, стараясь отогнать картины прошлого.
— Взять его! — Бартел указывает па него двум здоровенным латникам. — Вывести как можно дальше на север! И найдите Фамуша!
— Сир? — недоумевает самый рослый.
— Они должны выжить!
Будет исполнено! — Бойцы решительно делают шаг вперед.
— Назад! — Гезеш хватается за меч.
Удар... Плывущая земля. Небытие...
— Что стряслось? — Гнев сел рядом с Лесорубом. Жар от пламени обжег лицо алебардиста.
— Отойди от него, дурень, — прошипел Тьма. — Ему сейчас печка под боком без надобности.
Горящий вскочил и отошел на несколько шагов. За шиворот Лесорубу полилась вода.
— Слабак. — Мадрал вытряхнул остатки жидкости из бурдюка.
— Как его звали, Гнев? Вспомни, как его звали? — почти провыл Лесоруб.
— Кого?!
— Того, кто повел отряды на Безумие!
— Не помню. Дезерш?
— Гезеш его звали, Гезеш, — прорычал мадрал. — Только зря ребят положил. Никто назад не вернулся!
Земля запрыгала перед глазами Лесоруба. И вместе с ней пустились в бурный пляс собравшиеся вокруг солдаты.
— Я... вспомнил... — прохрипел Лесоруб.
— Проклятие! — Мудрый отшатнулся от командира.
— Гезеш — это я...
Пламя в шлеме Гнева вырвалось вперед чуть ли не на локоть. Горящий запоздало прикрыл щель рукой.
— Что за Гезеш? Что за отряды? — непонимающе спросил Рыбак.
Лесоруб перевел взгляд на него.
— Ххха... Из-за тебя погибли Мадральские Гончие! — прошипел Тьма.
Алебардист не ответил. Он потерял сознание...
Март, лекарь Ан-Да-Геда, сидел на крыльце и опустошенным взглядом буравил стену дома на другой стороне улицы. Вчера вечером в Храме собрались почти все жители города и покончили с собой. Последним в мир иной отошел жрец. Лекаря никто не позвал... Но он бы и не согласился. Жизнь — дар Творцов, и нельзя добровольно от него отказываться. Утром площадь покинул караван ларсовцев.
В Ан-Да-Геде осталось не больше десятка человек. И у них теперь был шанс выжить. Но не такой же ценой, которую заплатили ведомые жрецом люди!
Парень устало потер лоб. Дружинники смогут прокормить лишних десять ртов. Надо собрать людей в округе и попроситься в Порт. Может, пустят?
Март тяжело поднялся на ноги и посмотрел на башню. В бойницах сверкало заклятие, охраняющее город и убившее его жителей.
Лекарь обошел вконец опустевший Ан-Да-Гед. К воротам приближаться не рискнул. Судьба стражников, их горе пугали юношу пуще смерти. Во всей крепости уцелело только семь человек. Из них двое настолько ослабели, что не могли ходить.
Врата Порта не открылись... Набравшись храбрости, лекарь перебрался через стену и попал на пристани. Только сейчас он понял, что дружина и рыбаки Ан-Да-Гед покинули. Скорее всего, ушли по реке.
Через два года Март женился на одной из выживших горожанок. От набегов Хозяев удавалось прятаться, и вскоре пираты посчитали Ан-Да-Гед мертвым. Рыбная ловля и небольшой клок земли у пристаней обеспечивали уцелевших людей. Через десять лет их было уже девять. В городе то и дело появлялись сердобольные крестьяне, подвозящие зерно и мясо.
Март умер в возрасте семидесяти лет, ровно через год после смерти жены, в окружении внуков, двух сыновей и дочки. На этот момент в городе жило уже свыше ста человек, и все они спокойно покидали крепость.
Отряд Ковыль все же выполнил заказ воинов Церкви, но погиб через два месяца в небольшом захудалом кабаке, в Гур-Дарге, во время пьяной драки.
Сам Крулин спасся, но из Диких его больше никто не видел. Капитан Ковыля остаток своих дней провел в небольшой, затерянной в лесах деревушке, где со временем женился, стал старостой, успел подержать на руках внука и умер.
Деревню спустя несколько месяцев спалили разбойники.
Молодой андагедский стражник бросился на меч через три дня после ухода из города Искателей. Его съел старший товарищ.
Глава 6
Когда Гезеш очнулся, рядом трещал костер, а в воздухе витал запах жареного мяса. Солдаты расположились вокруг огня, и до ушей алебардиста донесся их смех.
— Очухался? — громыхнул голос Гнева. Горящий сидел на дороге и не сводил глаз с алебардиста.
— Да.
Демон поднялся на ноги.
— Что теперь будешь делать?
— Я не знаю! — Гезеш сел и помотал головой. — Я не знаю... Ничего не знаю.
— Понятно... — с разочарованием в голосе сказал Гнев.
Читать бесплатно другие книги:
