Ретроград: Ретроград. Ретроград-2. Ретроград-3 Найтов Комбат

Глава 13. Два визитера

10 декабря состоялся первый в истории визит короля Великобритании в СССР, но официально это был визит главнокомандующего Британскими вооруженными силами в СССР. Вместе с ним прибыл и второй высокий гость, правда, этот все время сидел на каталке и ни разу не встал. Но президенты не короли, им дозволительно наносить официальные визиты срочно и по мере необходимости. Перед прилетом сюда Франклин Рузвельт был принят в Лондоне королем Георгом. Ему показали документы, переданные Сталиным. Черчилль, в отличие от короля, эти бумаги не показывал. Этому предшествовал вопрос Рузвельта о том, почему последовала такая бурная реакция на приезд бывшего премьер-министра в Вашингтон.

– Видите ли, господин Рузвельт, в Ялте мой премьер-министр узнал, что нам грозит страшная опасность: урановая бомба, и, вместо того чтобы немедленно предупредить Наше величество и вывезти нашу семью в безопасное место, он улетел к вам. Хотя прекрасно понимал, что Сталину может это не понравиться, и ответить Сталин мог очень жестко. В сороковом году, во время битвы за Британию, в наш дворец уже попадала немецкая бомба, пятьдесят килограммов. Мы в курсе, я – летчик, что мы не имеем пока возможности перехватить и уничтожить носитель урановой бомбы. Ближайший русский солдат находится сейчас в 87 милях от этого дворца. Сэр Черчилль знал, что самолет-таран летает быстрее скорости звука на расстояние в триста миль, и может быть послан как по кораблю, так и по наземной цели. Через три минуты и двадцать одну секунду он прилетит в эту точку, как только русские нажмут пуск. Куда должен был лететь МОЙ премьер-министр?

– Я вас понимаю, ваше величество. Это – серьезная ошибка. Но дело в том, что 5 декабря мы хотели снять эмбарго с Японии и подписать тройственный союз, направленный против СССР.

– Вы с ума сошли, господин президент. Вы не понимаете, что мы устояли на острове чудом! Гитлер прекратил атаки тогда, когда у нас полностью закончились двигатели к истребителям, и прислал своего эмиссара Гесса, чтобы заключить с нами мир и союз против России. Мы ненавидим Советский Союз и коммунизм, но тогда сэр Уинстон сумел убедить нас всех не заключать с Гитлером никаких договоров, потому что он пойдет на Восток, и русские сломают ему шею. А мы вступим на территорию Германии тогда, и только тогда, когда увидим, что враг разбит. К сожалению, осуществить задуманное у нас не получилось. Гитлера русские размазали, как масло на бутерброде.

– Именно поэтому мы и предложили господину Черчиллю войти в новый союз и усилиями трех государств разгромить Сталина и его коммунистические банды.

– Мы понимаем! Вы будете с расстояния в девять тысяч километров наблюдать, как русские размажут нас, как Гитлера. Флота у них нет, они сделают это бомбами, а затем высадят воздушный десант. А потом возьмутся за Японию, как это они уже делали в тридцать девятом. Корабли по просторам России ходить не могут! Даже не надейтесь на это. Затем они пойдут на Север. Они уже летали к вам через Северный полюс. У них организовано наблюдение за льдами в Арктике. Это они к вам дорожку топчут. Вот только путь туда лежит через наши владения. И Сталин прекрасно все рассчитал. Он не хочет ссориться с нами до того, как не уничтожит Японию и вас. А мы пойдем на закуску. Как вам наша теория?

Рузвельт развел руками. Возразить было особо нечем.

– Так вот! Если Япония начнет войну с СССР, то он обвинит вас в подстрекательстве, докажет, что, несмотря на эмбарго, вы поставляли в Японию топливо и боеприпасы, что угодно. А это – казус белли. Могу предложить только одно: пойти на поводу у Сталина, разгромить узкоглазых и разделить сферы влияния. Другого выхода я не вижу. В данный момент они сильнее. Но торговаться, торговаться и еще раз торговаться. За каждый пунктик союзного договора. Эттли для этого совершенно не годится, поэтому мы приняли решение, что этим вопросом займемся лично, пока правительство не сформировано. Через их посла Майского согласован наш перелет в Москву. Мы не будем возражать, если вы найдете время и присоединитесь к этим переговорам. Действовать в этой обстановке требуется как можно сплоченнее.

Рузвельт хорошо понял короля: тот смертельно боялся Сталина и развала империи. В этом отношении он был даже выгоднее Черчилля, так как тот собственную выгоду никогда не упускал. Визит в Москву был согласован еще в Вашингтоне, требовалось лишь немного перенести сроки вылета, так, чтобы прибыть раздельно. Единственное, чего не понял президент, что монарх блюдет, прежде всего, собственные интересы и интересы своей семьи. Ему на мнение избирателей оглядываться не приходится.

Первым на русскую землю спустили коляску с Рузвельтом. Его большая летающая лодка, на которой он пересек Атлантику, осталась в Лондоне. Но в Москве зима, и сесть на лед Dixie Clipper В-314 не мог. Он был чистой лодкой и шасси не имел. Поэтому и понадобился «другой самолет». Им стал срочно переделанный бомбардировщик В-24 «Освободитель». Из него в Америке выбросили все, бомбоотсек снабдили палубой, положили пайолы в хвостовой части, срочно прорезали и вставили прямоугольные иллюминаторы и воткнули в хвостовую часть камбуз и бар. Самолет снабдили внутренним трапом с лебедкой для подъема-спуска коляски президента. И все это за пару дней. Так что штурмовщина бывает не только у нас. В общем, в бой вступила «кавалерия Джорджа Вашингтона», доллары считать никому не приходило в голову. Следом за президентом из самолета вывалилась целая толпа «советников». На улице сильно подмораживало, под тридцать. Все кругом заснежено, ну, бродящих медведей, правда, на летном поле не было. Впрочем, как и девушек в кокошниках и хлебом-солью, их начали эксплуатировать значительно позже. Всех всегда встречал Молотов. Сталин только один раз пришел проводить японского премьера, когда решился вопрос о нейтралитете Японии в этой войне. Кроме наших дипломатов, на поле мерзли представители посольства США во главе с послом. На уши Франклину Рузвельту с ходу нацепили меховые наушники, так что приветственные речи прошли мимо его ушей. К концу прохождения почетного караула он серьезно замерз, поэтому с удовольствием переместился в теплый автомобиль. Первый же вопрос Штейнгардту был:

– Здесь всегда так холодно?

– Зимой? Да.

– Ужас!

Но в теплом помещении посольства президент и сопровождающие его лица отогрелись и «подогрелись». До официального приема было время, поэтому посольский повар расстарался на всю катушку. Однако, взяв быка за рога, президент и его команда быстро испортили настроение послу, обвинив его в том, что разведка мышей не ловит, о том, что происходит в этом заснеженном углу мира, требуется знать досконально всё. Резидент и военные атташе оправдывались, что здесь свирепствует НКВД, что средств, как финансовых, так и технических, катастрофически не хватает, что даже заказанное оборудование приходится ждать годами. Русские, которые раньше сами рапортовали о том, что произошло в стране, закрыли публикации в открытой печати. Даже если напишут о чем-то, то никаких данных в этот отчет не дают. На парадах прекратили показывать новую технику. Война закончилась, но военное положение не отменяют. Запретили поездки по стране полностью. Консульских отделов нигде не стало. Торговых представительств нет, контактов с военными тоже.

– Как так? Они же подписались под ленд-лизом?

– Кроме поставок алюминия, трех типов автомобилей и двух типов торпедных катеров они ничего не закупили. Даже от поставок бензина отказались. Берут только взрывчатку и аммонийную селитру, медь. С июля они полностью отказались от поставок техники.

– Я же подписывал им кредит-лайн на миллиард долларов? Сколько они выбрали?

– Около двух миллионов, мы не успели начать исполнение поставок. Они шли только два месяца: май и июнь, в июле они объявили дедлайн на все, кроме взрывчатки и поставок колесных пар под немецкую колею. Основные поставки шли из Великобритании.

– То есть англичане успели, а мы нет?

– Там тоже мелочи, да еще сами англичане получили около трехсот истребителей для средиземноморского театра военных действий. Больше всех России должна Греция, она брала деньги у нас, а закупала у России. Там где-то около ста миллионов.

– Тогда меня интересует вопрос: на какие деньги Сталин создал урановое оружие?

– Какое оружие?

– Пуфф!!! Вам что, об этом неизвестно?

– Здесь ничего об этом не объявляли.

– Совсем?

– Совсем.

– Я же говорил, что Джо блефует! – радостно потирая руки, заявил генерал Гровс.

– Что могут сказать наши доблестные разведчики и военные? – задал вопрос генерал Амстронг.

– У меня есть докладная от четвертого помощника военно-морского ВАТ, что несколько раз в день мимо Сокольников, где живет его подружка, ездят странные автомашины в сопровождении НКВД. На время их проезда даже поезда останавливают и укладывают на пути настил на переезде Московской кольцевой. Последнее время этих автомашин не стало, но начали ходить странные вагоны, у которых изменен блок сцепки. Но это все. Больше никаких данных. Что находится в вагонах и в автомашинах, неизвестно.

– Генерал! Вам это о чем-нибудь говорит?

– Нет, мы же не знаем, как будет выглядеть процесс. Единственное, что знаем, что теоретически уран должны перевести в газ с помощью фтора.

– Цистерны с фтором последний год постоянно проходят через Сокольники. Это – точно. Раньше их было меньше.

– Откуда вы это знаете?

– Сбоку на цистерне написано «Осторожно! Фтор». Здесь так принято.

– Счетчик Гейгера не пробовали использовать?

– А что это такое? – переспросил военный атташе полковник Кребс.

Поняв, что требуют от присутствующих невозможного, высокопоставленные особы вернулись к потреблению напитков, затем посол Штейнгард откланялся президенту и выехал обратно на Центральный аэродром встречать короля Георга VI.

Тот прибыл на аналогичном самолете, первом из «либерейторов», поставленных по ленд-лизу, который Черчилль приспособил для себя любимого. Самолет назывался «Коммандо». Король вышел в летном обмундировании и в шапке, которой его предусмотрительно снабдили еще в Лондоне. Англичане в Москве разбираются немного лучше, чем американцы. Так что сильно замерзнуть король не успел. Приняв положенные почести и сильно удивившись отсутствию первых лиц на встрече, он ожидал, что его встретит сам Сталин, как Верховный Главнокомандующий Вооруженными силами СССР. Пробурчав, что «невежливо», хотел было развернуться и улететь домой. Но присутствующий на аэродроме первый заместитель маршал Советского Союза Б. М. Шапошников через посла Стаффорда Криппса сказал, что его присутствие здесь дипломатическим протоколом не предусматривается, и он выполняет поручение Верховного Главнокомандующего встретить главнокомандующего союзной армии. Король удовлетворил свое «величество», сел в автомашину и уехал в посольство.

– Ваше величество! У них своеобразное понимание дипломатических протоколов, и вам оказана высшая ее форма. Президента Рузвельта маршал Шапошников не встречал. А Сталин никогда никого ни в аэропорту, ни на вокзале не встречает. Ваша официальная встреча назначена в зале Советов, Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца, через полтора часа. Извините, но так здесь принято.

– Они испытывают мое терпение, – король откинулся на сиденье и недовольно сложил руки на животе.

Его приняли через полтора часа, точно по расписанию, и поздравили с победой в Киренаике. Затем Сталин спросил:

– Вы можете сказать, в какие сроки закончится правительственный кризис в Великобритании? Кто и когда ответит на наши предложения, высказанные предыдущему премьер-министру?

– Собственно говоря, мы приехали именно для того, чтобы подробно их обсудить, вместе с нашими союзниками. Но нас принимают раздельно.

– Североамериканские Соединенные Штаты лишь формально являются нашим союзником. За время проведения наших операций в Европе и в Северной Африке я не видел участия американских сил на нашей стороне. Несколько судов было отправлено в течение двух месяцев с оплатой обычным порядком. Заключена единственная сделка с компанией «Дуглас», после чего возникли большие сложности и появились требования вернуть приобретенный нами самолет и не использовать его как бомбардировщик. В этих условиях мы не решились использовать предоставленный нам кредит в рамках соглашения о ленд-лизе и были вынуждены обходиться собственными силами и средствами. Но мы в курсе того, что 3–5 декабря планировалось подписать Вашингтонское соглашение о создании нового военного блока, так называемого «ПАУ», направленного на войну с нами. Чтобы предотвратить подобное развитие событий, мы пригласили господина Черчилля и объяснили ему пагубность подобного развития ситуации. Насколько я понимаю ваш совместный приезд в Москву, Вашингтон решил продавить это решение. Что ж, пусть попробуют. Есть старая мудрость, высказанная нашими предками: «Друг моего друга – не мой друг». Мне откровенно жаль, что наши добрые взаимоотношения, скрепленные совместной борьбой с немецким фашизмом на полях сражений, не выдержали испытания миром.

Сталин не стал тянуть кота за хвост и попытался сразу разделить участников на тех, с кем разговаривать он будет, а с кем проведет только консультации.

– Но все три страны имеют общие интересы, господин Сталин, и это – Китай.

– Мы не так давно подписали договор о ненападении с Японией и соблюдаем его. Принимать участие в империалистической войне мы не будем. Китайской стороне мы как оказывали, так и будем оказывать военную и экономическую помощь. Государственный секретарь Соединенных Штатов четыре дня назад принимал у себя посла Японии и специального посланника японского императора. Как нам сообщили из Токио, два дня назад японский танкер «Корю Мару-2» встал под погрузку в Давао, на Филиппинах. Танкер, кстати, ходит под военно-морским флагом Японии. Так что за вас все решили, они договорились за вашей спиной.

Король побледнел, об этом факте ему еще известно не было. Но у Британии в тот момент на Тихом океане было только три линкора, против девяти у США в Тихом океане и десяти японских. Он отчетливо понимал, что американцы не оставили ему выбора. А Сталин продолжил свою мысль:

– Вы, видимо, не понимаете, что война направлена именно против вас, британцев. Гитлера вооружило ФРС именно для этого. Вашим недалеким премьерам они подкинули мысль о том, что Гитлер в первую очередь двинется на восток, за «жизненным пространством» и черноземом. Что он увязнет в войне со слабо подготовленным к обороне СССР, но у которого огромные пространства, и его ударные кулаки вдвое ослабеют из-за расширения нашей территории к востоку. На западной границе у нас 1700 километров, а у меридиана Москвы ширина нашей территории уже 3500, а если считать по Уралу, то там уже почти 5000 километров. Германии такой кусище было просто не проглотить. К тому же их главный идеолог, не Гитлер, а Бисмарк, еще в прошлом веке писал: «Русские всегда приходят за своими деньгами. И, когда они придут, не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть». У них в подкорке записано это. И сейчас они с удовольствием приезжают сюда и пытаются устроиться поудобнее. Налаживают кооперацию с нами, предлагают выгодные контракты, и все как один твердят, что не любили и не поддерживали Гитлера. Да просто носили его на руках. Он существенно улучшил материальное положение в Германии за счет американских кредитов и обещал расплатиться за них нашим и вашим золотом. Удобно отдавать кредиты, расплачиваясь трофеями. Не получилось. А мы ничего не брали. Мы покупали только то, что могли купить у Америки. Так что США стоят перед лицом мощнейшего в их истории кризиса. Их заводы и верфи забиты военными заказами, и если большой войны не будет, то американское правительство расплатиться по ним не сможет. Они уже пообещали своим бизнесменам, что в результате войны они получат доступ для своих товаров в Австралию, Индию, Южную Африку. Обратите внимание: это все – ваши территории. Я не знаю, говорил вам об этом Уинстон Черчилль или нет, но мы с ним уже говорили об этом в первый его приезд в Москву. Нам казалось, что он понимает причины возникновения такой ситуации, но, оказывается, он думал только о том, как наказать своих предшественников, а из этой ситуации он надеялся выкрутиться. Напрасно! Мы понимали, что если он будет мешать ФРС, то его сместят. Вы выполнили эту работу за ФРС. Человек, который хоть немного думал о величии Британии, оказался за бортом политики.

– Нам тоже импонировал он как политик, но его отлет в США, без доклада мне обстановки, перечеркнул все его заслуги. Мы назначили внеочередные выборы, и у консерваторов достаточно мало шансов их выиграть. Выборы состоятся в январе. Временное правительство возглавит Эттли, министр труда, наш указ об этом подготовлен. Но вы же понимаете, что объявить войну Америке мы не можем. Экономика, флот и армия еще не восстановились после той войны. А нам предлагают дешевые кредиты под ведение этой войны.

– Вам их предлагали, и в качестве противника предполагалась Япония, но цели изменились, и противник теперь – мы. Вы готовы сразиться с нами?

– Мы понимаем, что это – безумие, и его требуется остановить. Это мы пригласили президента Рузвельта вместе поехать в Москву. Нам о том, что санкции с Японии американской стороной сняты, никто не сообщил. Наше предложение Рузвельту было: заключить союзный договор с вами против Японии и начать подготовку к этой войне.

– Как видите, американцам это невыгодно, им нужна война немедленно, верфи ждать не могут. В июле 1940 года Рузвельт подписал закон «О флоте двух океанов», предусматривающий строительство флота общим водоизмещением 1 миллион 325 тысяч тонн. Рассчитываться за постройку с ФРС должны были Германия, Япония и вы с нами. Это просто бизнес и ничего личного.

Жесткая риторика советского лидера показывала, что для Москвы вопрос, «кто враг», решен, и сейчас просто идет выбор первой цели. Японцам повезло заключить с Россией договор в этом году, поэтому их медленное поджаривание на ядерном огоньке откладывается на неопределенное время. Целью номер один становится остров, терпеть у себя под боком непотопляемый авианосец никто не станет. К тому же именно в Европе находится наиболее боеспособная часть армии СССР. Одно неосторожное слово, и этот восточный деспот приведет в действие свои войска на берегах Ла-Манша. А немцы ему в этом с удовольствием помогут. Видя появившиеся сомнения на лице монарха, Сталин немедленно предложил тому посмотреть тот фильм, который видел его бывший премьер. Оба правителя вышли из комнаты в задней части зала советов. Сталин отдал какие-то распоряжения молодому командиру из его охраны, который бегом кинулся выполнять поручения. Ко мне подошел другой командир и прошептал:

– Вас просят пройти в кинозал.

По дороге туда мы обменялись рукопожатием с Владимиром Павловым из НКИДа.

– А что не там?

– Да у меня, вообще-то, сегодня американцы должны быть и банкетная часть. Не моя смена.

– А кто второй англичанин, в форме?

– Младший брат короля, принц Джордж.

Попкорн не раздавали, но бутылочки «боржоми» со стаканами присутствовали, погас свет, замелькали на экране крестики, всплыло название киностудии документальных фильмов РККА. Монарх перекинулся с братом замечанием, что фильм цветной, в Англии таких еще не делали. Брат оказался более сдержанным, а монарх вовсю бренчал бутылкой с минеральной водой о стакан, пытаясь унять расходившиеся нервы. Теперь спать во дворце перестанет, перейдет на подземный образ жизни. Его и 50 килограммов тротила научили бояться бомбардировок, а тут десятки тысяч тонн в одном флаконе. А когда начали показывать подопытных животных, то монарх не выдержал и попросил выключить фильм ужасов.

– С этим вопросом все понятно, господин Сталин, Великобритания из союза с вами не выйдет, это говорим мы, глава Соединенного королевства. Однако есть серьезные опасения, что наши силы на море существенно уступают потенциальным силам противника. В настоящий момент у нас в акватории Тихого океана только три линкора и незначительный вспомогательный флот. Противник обладает девятнадцатью линкорами, плюс еще четыре в Атлантике.

– Во-первых, есть четырнадцать ваших линкоров, шесть Италии и два Германии, так что баланс сил не нарушен. Во-вторых, наша задача не объединить, а разъединить силы противника. Для этого вам необходимо отказаться от заигрывания с Соединенными Штатами. Мы для Японии по большому счету значения не имеем. В Тихоокеанском регионе нас практически нет. Их конкурентами являются США, в первую очередь, а уж потом вы, и на последнем месте мы. Вот и надо столкнуть их лбами, их противоречия никуда не делись. Даже если на первых порах вас могут потеснить те же японцы, им деваться некуда: мы имеем бомбардировщики и истребители, которые могут полностью контролировать японские острова. И военно-морскую крепость во Владивостоке, способную защитить наши аэродромы. Там мы можем обнаружить любые цели до широты Танчхона и немедленно уничтожить их. Садитесь! Генерал Никифоров, прокомментируйте следующий фильм.

Та же киностудия сняла фильм про испытания ракеты П-1, где в общих чертах, без конкретизации технических решений, были показаны ее возможности. В качестве ракеты в основном показывался ее пилотируемый собрат-прототип и КС-1 Куксенко.

После просмотра вопросы в основном задавал младший брат короля, летчик.

– Насколько я понимаю, вы нам не все рассказали об этой или лучше сказать во множественном числе: этих ракетах. Я так понимаю, что их три типа.

– Пять, еще два участия в съемках не принимали.

– Сразу вопрос: вы сможете их поставить в Сингапур и, возможно, в Австралию и непосредственно в метрополию? Именно батареями.

– Техническая возможность для этого существует, причем по воздуху. Но с нашим персоналом, в британскую армию, в ходе войны, они передаваться не будут.

– Я понимаю, что это бестактно, но нам с братом требуется пара минут наедине. Ваше величество, прошу вас! – принц Джордж показал рукой на выход.

Они, действительно, вернулись довольно быстро, и король произнес те слова, которые от него ждал Сталин:

– Господин Сталин, мы приняли решение о военном и экономическом союзе между нашими странами. У нас, действительно, существует возможность разбить обоих наших противников, как на море, так и на суше. Чтобы решить экономические проблемы, мы сегодня же вызовем сюда господина Эттли с советниками. И мы готовы отказаться от всех предварительных и заключенных ранее договоров между нами и Соединенными Штатами, в случае их попытки поддержать Японию. Полное эмбарго на поставку урана в США будет объявлено сегодня. Действие эмбарго распространяется и на наши доминионы. Нашим подданным будет запрещено оказывать помощь США в разработке уранового проекта.

Еще до того, как закончились переговоры, так как в зале присутствовали англичане, мне принесли записку от Сталина: «Товарищ Никифоров. Подготовьте предложения по Китаю. И. Ст.». Вот озадачил! Лезу в талмуд, на глазах у всех – планшетом не воспользуешься, начинаю искать сведения. Помню, что где-то мелькала отправка двигателей в Чэнду. Собственно, с началом войны в Европе, помощь Гоминдану сократилась до минимума. Нашел три записи: отправка двигателей М-25, М-62, М-88 и М-103 для истребителей И-16, И-153, бомбардировщиков ДБ-3, без «ф», и СБ первых выпусков. Так еще несколько партий авиавооружений, в основном пулеметы ШКАС, несколько эшелонов с 50- и 100-килограммовыми бомбами. И всё! Судя по сокращающемуся количеству, там нашей авиации уже практически нет. Основные базы – Тайпинсы под Чэнду и Ланьчжоу-Го под Ланьчжоу, до которого есть железная дорога из Туркестана. Ланьчжоу – основная база и пункт снабжения Чан-Кайши. Смотрю по резервам: можем выделить одну-две сотни истребителей И-180. И пока всё. Там, в Туркестане нет запасов ТС, поэтому быстро туда Ан-26Р и М-2 не перебросить. Тээска есть в Куйбышеве, достал бланк телеграммы, заполнил ее и расписался. Вырвал бланк из стопки, подозвал знаком командира из 1-го отдела, пока он подходил, запечатал сложенную телеграмму и передал ему.

– Передайте на узел связи Ставки.

Здесь все настроено, та самая административно-командная система, никаких розыгрышей контрактов, все быстро и оперативно. Остальное требует подписи Верховного, ибо это – резерв Ставки. Делаю по памяти наброски развития событий в Юго-Восточной Азии. Итак, октябрь 1941-го, вышедший из ремонта новенький «Принц оф Йорк» становится флагманом соединения «Z», в составе старого тяжелого крейсера «Рипалс» и четырех эсминцев. Англичане беспечны и отправляют соединение без воздушного прикрытия. Впрочем, у них всего три авианосца или четыре, надо бы уточнить. «Глориес» и «Кураж» утоплены, а «Арк-Роял» по-прежнему болтается в Европе. Впереди всех – японцы, в отличие от линкоров, строительство авианосцев не запрещено, и их «восходящая» нашлепала много. Одновременно с атакой Перл-Харбора японцы начали высадку на Малазийском полуострове, обходя пограничные укрепления на границе между Келантаном и Таиландом. Келантан – султанат, находящийся под протекторатом Англии. Оттуда они черпают каучук и много чего еще интересного. «Соединение „Z“» выскочит из Сингапура к Келантану, чтобы сорвать высадку, и оба тяжелых корабля лягут на дно. Еще бы! У старого «Рипалса» всего 170 снарядов на ствол малочисленной крупнокалиберной зенитной артиллерии, и три восьмиствольных «пом-пома». То есть звездная атака, более чем с трех направлений, для него смертельно опасна. А прикрыть корабли нечем. В этой истории этого еще не произошло, японцы тянут с нападением, но у них все готово. Где-то в океане болтается Первое авиационное соединение, а второе стоит на «товсь» возле Сингапура. Они ждут окончания сегодняшних переговоров. Надеются, что два «лидера свободного мира» приехали в Москву объявить ультиматум Сталину. Дескать, сдавайся, пока цел! Затем три хищника начнут, с рычанием и угрозами друг другу, рвать на части территорию жертвы. У них все готово. Но и у нас – тоже.

Тимошенко не просто так сидел в Иркутске. Сразу после завершения активных боев на западном направлении в его адрес ушло две танковых и две воздушных армии. Они уже выгрузились и выдвинулись на исходные. Днями туда вылетел Василевский и «особая эскадрилья» в составе трех «носителей», трех дальних разведчиков и трех радиоразведчиков. Основную опасность для нас представляет Пинфан, так называемый «отряд 731», который активно выращивает болезнетворные бактерии для будущей войны. Мы уже говорили со Сталиным об этой опасности, поэтому один из двух оставшихся зарядов мы видоизменили. Сразу после физического пуска все три реактора начали нарабатывать для него необходимые компоненты. Готовой бомбы пока нет, да и не может она лежать на складе, в ней будут применены тритий и бериллий, тритий долго не хранится, но ничего другого под рукой нет, и приходится выкручиваться. Решено попробовать применить против японских запасов бактериологического оружия – нейтронное. В пользу этого решения говорит то, что радиус поражения у него небольшой, и Харбин, который находится всего в 30 километрах от Пинфана, не пострадает, а вот на живые организмы поток нейтронов действует совершенно убийственно. Взрыв будет воздушный и довольно высокий, так что сам институт и его постройки останутся целыми, но все живое внутри погибнет, в радиусе до трех километров. И восстановить работу института не удастся без проведения комплекса работ по дезактивации. У нас будут доказательства, какую гадость здесь выращивали, от чего мы избавили человечество. Для этого подходит именно нейтронный заряд. Но, если что, Сакриер в Арзамасе готовит партию новых боеголовок, задержек в производстве зарядов не возникнет, на подходе еще пять штук. Урана у нас много и экономить его не приходится. Становлюсь милитаристом, просто на глазах меняюсь, и это я, который и оружие в руках никогда не держал, до того момента, когда сел в этот проклятый «ЗиС». Но опасность для страны слишком велика, и против нас – весь мир. Поневоле начнешь меняться.

Вернулись англичане, церемониальные раскланивания, заверения в вечной дружбе, королек явно сегодня решать что-либо уже не способен. Он шокирован, как фильмом, так и собственными мыслями. Я глазами показал Сталину на Джорджа, и получил ответный кивок головой со стороны Верховного Главнокомандующего. Мы с Павловым подошли к принцу и попросили уделить нам несколько минут, пока Сталин разговаривает с королем и решает глобальные вопросы по дальнейшим переговорам с Рузвельтом. Мы вышли из кинозала. В «предбаннике» полно народа, как англичан, так и наших.

– Кто-либо из высшего командования авиацией и флотом здесь присутствует?

– Сэр Дадли и сэр Чарльз, адмирал Паунд и флай-маршал Портер. Извините, а вы?..

– Генерал-полковник авиации Никифоров, имею поручение Верховного Главнокомандующего подготовить предложения по совместным действиям против Японии. – После окончания войны с Германией меня «поздравили» новым званием, как и многих из тех, кто принимал участие в разгроме Гитлера.

– Господа! Позвольте представить генерала Никифорова, у которого есть к вам несколько вопросов!

– Прошу пройти со мной, здесь недалеко, затем мы вернемся в зал переговоров.

Здесь, действительно, не очень далеко находился резервный командный пункт Ставки Верховного, оборудованный всеми средствами связи. Первоначально Ставку планировалось полностью разместить в Большом дворце, но затем таких центров управления стало четыре в Москве и два на Волге. У меня там был «собственный закуток», из которого меня не выгоняли, хотя я и не числился членом Ставки в настоящее время. Там мы и расположились.

– Первый вопрос, господа. Часть наших машин не используют бензин для полетов, вместо него применяется уайт-спирит. Как и через кого мы сможем получать его в малазийском регионе?

Возникла пауза, длившаяся несколько минут.

– Здесь есть возможность связаться с нашим посольством?

– Да, конечно. – Я раскрыл справочник и сообщил оператору связи позывной и адрес. Передал трубку Портеру. Тот передал вопрос кому-то и спросил, как позвонить обратно.

– Скажите ему, что ему перезвонят через десять минут, обратной связи с посольством пока нет, маршал. Думаю, что вам следует позаботиться о представительстве RAF в Москве и в Иркутске. Теперь о силах и средствах. Мы подготовили приказ об отправке в Ланьчжоу двухсот истребителей И-180ФНМ и готовим отправку еще трехсот истребителей с более мощным двигателем и большой дальностью для работы над морем. Им и требуется иное топливо для работы.

– А бомбардировщики?

– Они прибудут чуть позже, когда будет решен вопрос с топливом, аэродромами и зенитным прикрытием. По имеющимся у нас данным, японцы подготовили вторжение на Малайский полуостров, и высадка может состояться в течение трех-семи дней после окончания этих переговоров. Поэтому времени у нас в обрез. Наша агентура докладывает, что город и крепость Сингапур не готовы отразить воздушные налеты и штурм города со стороны суши. Имеющихся средств ПВО недостаточно, чтобы отразить атаку даже небольшого числа японских самолетов. Имеющиеся в распоряжении гарнизона самолеты «Харрикейн» уступают по маневренности, скороподъемности и дальности японскому истребителю А6М1,2 и 3.

– У японцев там нет таких самолетов. Их основной самолет Ki-27, они базируются в Таиланде, – возразил флай-маршал.

– Тем не менее бороться предстоит с «Зеро», туда переброшено 2-е авиационное соединение военно-морского флота Японии. Частично на авианосцах, а частично с базированием во Вьетмине. Их дальность – 3500 километров или 1900 морских миль. Имея превосходство в маневренности и дальности, они будут жечь «харрикейны» на отходе, втягивая их в затяжные маневренные бои. Предлагаю немедленно перебросить подготовленных к полетам на И-180 ваших летчиков из Греции туда. А самолеты мы им перегоним, так будет быстрее.

– Соедините меня еще раз с посольством.

Маршал хотел надиктовать телефонограмму, но я его соединил непосредственно с командованием в Греции. Прежде, чем передать трубку маршалу, распорядился передать англичанам половину имеющегося запаса двигателей М-88ФНМ и М-89ФН для отправки в Сингапур, о чем и сообщил Портеру.

– Теперь по флоту. К сожалению, в водах Малайского полуострова авианосцев у вас нет, а ударная часть японского флота действует именно авиацией. Поэтому отправка туда «Соединения „Z“», без авиационного прикрытия, больше похожа на стратегическую ошибку, нежели на усиление обороноспособности региона. Так что надо срочно отходить, а возвращаться тогда, когда решится вопрос с авиаподдержкой. Иначе утопят, тем более что зенитное вооружение у этих кораблей слабенькое.

– Да кто вы такой, чтобы давать мне советы? – вскипел «Don’t do it, Dudley!».

– Я? Человек, который запланировал и провел бомбардировки Берлина в ночь с 22 на 23 июня. Так что в планировании я кое-что понимаю. Впрочем, действуйте как хотите! Я вас официально предупредил: утопят. И все это слышали. А так, командуете флотом вы.

Принц Джордж улыбнулся и несколько раз хлопнул в ладоши. Адмирал потер нос рукой и попросил соединить его с посольством. Спорить с братом короля – себе дороже, а человек он был крайне осторожный. После звонка, положив трубку, адмирал задал вопрос:

– Ваше высочество, что решено с германским и итальянским флотом?

– Их будут перебрасывать на Тихий океан. По срокам еще не решено.

– Русские атаковали почти сдавшихся итальянцев и повредили их. Пусть помогут с ремонтом и комплектацией экипажами. У нас подготовленных экипажей маловато, – принц вопросительно посмотрел на меня.

– Я этими вопросами не занимаюсь, знаю, что с немецкими кораблями и оборудованием наши моряки немного знакомы. Те итальянские линкоры, которые на ходу и имеют возможность самостоятельно перейти в Николаев и Севастополь, взять на ремонт мы можем. Но это требуется обсудить с командованием флота. Я передам вашу просьбу, адмирал, товарищу Сталину. Работы по достройке авианосца в Германии начаты, но у нас нет палубных самолетов и летчиков, способных летать с них. Нам требуется время, примерно полгода. Впрочем, там еще довольно много работы.

Глава 14. Война – это продолжение политики иными средствами

Рузвельта удивили тем, что вместо встречи со Сталиным он поприсутствовал на подписании договора о взаимопомощи и совместной обороне между СССР и Великобританией. Как сами американцы решили все за спиной у союзников, так и союзники решили все без них. Англичане предусмотрительно перешли на другую сторону конфликта. В своей речи король Георг предупредил американского президента, что в случае дальнейшей поддержки Японии, в том числе и экономической, все их предыдущие договоренности с Великобританией станут ничтожными и будут обращены в ноль правительством Англии. Старый британский лев показал зубы, проще говоря, предал. Но вовремя предать в политике называется предвидением. Впрочем, неприятно были поражены не только американцы. Японский посол Тотекава уже прибыл в НКИД и требует объяснений: «Какого черта здесь собрались все в кучу, а его, участника договора о ненападении, игнорируют? Даже не поставили в известность, что в Москве происходят важные события». Требует встречи на высшем уровне.

А где-то над Тихим океаном четыре М-2Р наматывают на винты мили и сканируют поверхность океана в поисках ударных сил 1-го воздушного флота вице-адмирала Тюити Нагумо. Но его эскадра молчит, и поиски пока успехом не увенчались. Удара по американцам они не нанесли. Могли уйти на юг к атоллу Трук, а могли повернуть назад, к Итурупу, на основную базу. Так как американцы сняли энергетическую блокаду, то скорее всего идут мстить тем, кто мешает им законодательно закрепить завоевания долгих лет войны в тихоокеанском регионе. Ведь Вторая мировая война началась не в 39-м, а в 37-м, и не в Польше, а в Китае. За шесть лет до этого Япония захватила Маньчжурию и вышла на границу с СССР. Были бои в районе озера Хасан, затем у озера Ханка. В пограничных конфликтах прошло более десяти лет. Поэтому морские летчики ТОФа из Елизова и Угловой-Центральной постоянно висят над океаном, прочесывая его от Уналашки до мыса Уеланби на Тайване, и от Владика почти до Гуама. Жжем ТС понапрасну, но другого пути у нас нет. Требуется их найти. И, меняя экипажи, с максимальным запасом топлива, плюс три тонны которого заливаются в подвесные танки в бомболюке, восемь экипажей организовали постоянное наблюдение за всей северо-восточной частью зимнего Тихого океана. Нашли! Японцы возвращаются на Итуруп. Находятся в 2000 милях от него, неподалеку от острова Мидуей, а возле него еще два авианосца, но эти работать рациями не стесняются. Частоты американские, идут тренировочные полеты. Японские корабли от них в 400 милях восточнее-северо-восточнее. В составе японцев семь авианосцев, два линкора, четыре крейсера, одиннадцать эсминцев и четыре судна сопровождения. В общем, так, прогуливаются. Средняя скорость в ордере 12 узлов, экономическая. Не спеша возвращаются. Ждут окончания сегодняшних переговоров в Москве. Им ведь наговорили в Вашингтоне, что заставят Советскую Россию сдаться. Через неделю будут на базе, если скорость не прибавят. Эту РДО принесли Сталину прямо во время банкета. Принес ее лично адмирал Кузнецов. Сталин забрал радиограмму и приказал наградить экипажи разведчиков. Показал радиограмму Георгу.

– Мы их обнаружили, они в северной части Тихого океана, идут в сторону наших границ. Это – ядро японского флота, примерно пятьдесят процентов его мощности. Вот теперь можно принимать Тотекаву. Вы примете в этом участие?

– Это было бы интересно!

Сталин сделал знак рукой и что-то прошептал на ухо подошедшему командиру НКВД. Затем протянул радиограмму мне, я сидел рядом по другую сторону стола. Я прочел, показал большой палец на левой руке и вернул бумагу Сталину. Георг посмотрел на меня и задал через переводчика вопрос:

– Его величество спрашивает: Чему вы улыбаетесь? Это ведь война.

– Когда-то, очень давно, на севере наблюдал, как белый, полярный, медведь охотится на нерпу. Он лежал возле лунки, «дыхала», которую тюлень прогрызает во льду из-под воды, подняв правую лапу, и ждал. Долго ждал. И вот, как только тюлень высунул нос и выдохнул воздух, из лунки пар вырвался, так последовал удар. Прямо через лед. Когти у него, что мой палец. Вверх подскочил просто фонтан ледяной крошки, метра на два, и когти пробили череп нерпы. И он ее вытащил, прямо через маленькое узкое отверстие, и съел. Он не бегает по льдине, а просто терпеливо ждет возле лунки.

– Умное животное! Вы красочно рассказали. Вы хотите сказать, что уже подняли лапу и только ждете счастливого случая?

– Наверное. Не бегать же за каждым над океаном. Случай удобный, как в Берлине.

– Кстати, хорошо, что напомнили! Господин Сталин, я привез атрибуты рыцаря орденов Святых Георгия и Михаила для не приехавшего на вручение генерала, не помню его фамилию, который организовал налет на Берлин.

– Это он и есть.

– Вот как? По-моему, там другая фамилия. Заместитель командующего ВВС.

– Это он, и Никифоров – это его настоящая фамилия, а Нестеренко – это его позывной в системе связи. Война, приходится скрывать имена тех, кто ее ведет.

Король пригласил меня на вручение награды в посольство. Из интересного на банкете еще был ответ Сталина Рузвельту, который не удержался и задал вопрос: почему сорваны переговоры между американской и советской стороной. Ведь в Вашингтоне договаривались об этом. На что Сталин ответил, что этим вопросом следует интересоваться у человека, который сидит справа от президента. Он точно знает, что придумал его отец.

– Он может передать отцу: не получилось с Гитлером, не получится и с Хирохито. США, несмотря на наши предупреждения, переданные вам Черчиллем, сняли энергетическую блокаду Японии и провели тайные переговоры с особым представителем японского императора господином Курусу. После этого разрешили встать под погрузку японскому военно-морскому танкеру в порту Давао. Этот порт контролируется Соединенными Штатами, и без разрешения из Вашингтона он туда войти не мог. Этот недружественный шаг ваша страна предприняла без консультаций с остальными участниками договора об объединенных нациях. Вы решили нарушить доктрину Монро? Да, пожалуйста. Но Европа не может позволить вам разжигать войну. Достаточно того, что вы профинансировали приход Гитлера к власти и на ваши кредиты был восстановлен потенциал германской промышленности и армии. Соответствующие показания арестованных руководителей НСДАП у нас имеются, как и архивы этой партии. Мы знаем, кто и когда вел тайные переговоры с Гитлером, что было обещано ему и под какие обязательства. А надеяться под шумок удвоить свой и без того огромный флот не получится. Япония будет разгромлена без вас. Эта страна нашего полушария.

– Мы граничим с Японией, и она угрожает нашим интересам на Филиппинах и в Китае.

– Законность вашего пребывания на Филиппинах более чем сомнительна, господин президент. Вы напали на Испанию и фактически аннексировали у нее огромные территории, никогда вам не принадлежавшие. Империя должна расширяться, это основной принцип империализма.

– Не вам, захватившему всю Европу, указывать нам, какие территории мы можем контролировать, а какие нет.

– А я их на нашу страну не посылал, это сделали вы. Вы вооружили Гитлера и направили его на Восток. Оккупационные войска СССР занимают территории стран, войска которых напали на нашу страну. Которые добровольно вошли в союз с Германией. Греция и Югославия входят в наш союз с Англией, и там нет никакого оккупационного режима. В остальных частях Европы действует советская военная администрация.

– А Польша? Польша – это первая жертва Гитлера.

– Польская республика – продукт Версальского договора и лорда Керзона. Государства Польша не было на карте Европы до 1918 года. С этого времени она успела провести несколько войн, участвовала в разделе Чехословакии, и была разбита и оккупирована Гитлером, которому предлагала вместе напасть на нашу страну. Её создали для того, чтобы создать угрозу нам, но как государство она не состоялась. Это исторически предрешено. Сгнила Польша, до основания. Мы не имеем желания восстанавливать эту головную боль и гиену Европы.

– Соединенные Штаты не позволят вам занять доминирующее положение в мире!

– Вот как? А сколько у вас дивизий? Вы можете отстоять ваше мнение? В настоящий момент наш военный и экономический потенциал больше вашего. Несмотря на то, что по Европе только что прокатилась война, большинство заводов и фабрик функционируют. СССР и до войны был второй по объемам производства страной в мире, после вас. А сейчас он первый. Госкомстат СССР выдаст эти цифры уже в январе. Мы овладели ядерной энергией, и в этом году, через две недели, будет пущена первая из трех атомных электростанций. Мощность каждого реактора – 2400 мегаватт. А у вас как дела с этим вопросом?

Ответа не последовало, поэтому Сталин продолжил:

– Наш народ уполномочил меня сказать вам, господин президент, что мы никому не угрожаем, но никому не позволим угрожать нам и лезть в наши дела. Советский Союз в состоянии постоять за себя.

Рузвельт покинул банкет со своей делегацией. А через час состоялась встреча Сталина, короля Георга и посла Японии. Присутствие Георга в одном кабинете со Сталиным не смутило бравого генерала, и он подал ноту императора, в которой Советский Союз упрекался в нарушении договора о нейтралитете и ненападении. Указывались тайные переговоры с Англией, с предложениями продлить действие эмбарго на поставку энергоносителей на остров. Говорилось о том, что это равносильно объявлению войны Стране восходящего солнца. Витиевато, в восточном смысле упоминался разгром русского флота у Цусимы, и что верные сыны Бусидо и Тэнно покажут мерзким гайдзинам, каково перечить договоренностям, скрепленным в договоре.

– То есть, как я понимаю, император Японии, в вашем лице, объявляет нам войну?

– Нет, он требует соблюдать дух и букву нашего договора, и немедленно отказаться от ваших требований продлить блокаду Японии. В противном случае решение вопроса военным путем не исключено.

– Вы понимаете, что Япония осталась одна. У нее нет больше союзников, мы их разгромили. Вот перед вами стоят два главнокомандующих, которые, объединившись, выбили дух из немецкого и итальянского фашизма. Мы потратили на это меньше года. Сначала остановили их в Греции, затем разбили их у нашей границы и заняли все, что захватила Германия в момент блицкрига. От своих слов мы не откажемся. Требования остаются прежними: освободить территории, захваченные в результате агрессивных войн, начиная с 1905 года. Вывести свои войска из этих стран и территорий. В этом случае мы не станем преследовать ваших военнослужащих и военачальников за совершенные ими военные преступления против мирных жителей. В случае вашего отказа, мы оставляем за собой право решать их судьбу. Вот официальный ультиматум, подписанный с нашей стороны. Его срок истекает в 24 часа московского времени 15 декабря 1941 года. Передайте императору наши наилучшие пожелания, и пусть будут чисты его мысли. Шансов у него нет, а так он сохранит лицо.

Генерал Тотекава принял пакет, откозырял, самым большим его желанием было выбить двумя ударами дух из этих двух гадов, но этикет! Щелкнув каблуками, он вышел из кабинета и двинулся по лестнице вниз к своей машине. В Токио полетела длиннющая шифрограмма.

Япония отвергла ультиматум уже через день. Король побывал в Ставке и посмотрел на труды наши тяжкие: каким образом контролируется воздушное и морское пространство Советского Союза. Его продолжали забавлять и развлекать. Отсюда он смог передать в Лондон и Сингапур свои приказы. Ввел наконец-то затемнение в Сингапуре. На огромной карте, которая могла меняться по масштабу (по приказу на нее сзади навешивали новые листы. Не так, как сейчас, когда эта карта – просто картинка на мониторе. Тогда так отобразить ее еще просто не могли), отображались посланные в разные концы страны и мира военные грузы и самолеты. Все, что необходимо для управления этим огромным и хлопотным хозяйством. Без чего ведение войны было практически невозможно. На еще одном стенде отображался противник и наши соединения. Георгу показали и тот самый боевой ордер, который прибавил скорость и шел напрямую к Итурупу. Еще две группы кораблей шли в том же направлении из Куре и Нагои. Эти придут туда раньше на двое суток.

– Каким образом вы получаете такую информацию? – спросил Георг Сталина.

– У нас есть специальный полк самолетов, ведущих радиолокационную разведку в тех местах, которые нас интересуют. Самолеты обладают большой дальностью и скоростью. На них установлен радиолокатор кругового обзора. Это позволяет им контролировать пространство вокруг себя. Уклоняться от перехвата, если это разведывательный полет, или наводить на цель другие самолеты. Вот эти две групповые цели были обнаружены вчера, на них навели высотный разведчик, который их сфотографировал для классификации. Последним идет линкор «Ямато», новенький, вступил в строй вчера. С ним четыре крейсера. А это – «Нагато», с ним два легких крейсера и десять эсминцев. Судя по ходам, все соберутся у Итурупа примерно в одно время. Наш командующий флотом считает, что там флот разделится, часть пойдет громить Петропавловск-Камчатский, а большая часть пойдет к Владивостоку. Расстояние и там, и там практически одинаковое, начнут одновременно. Как видите, в Японском море у них кораблей нет. Первый флот у них на юге где-то. В общем, не случайно они с нами договор о ненападении заключали, все перебросили на юг, а не срослось. Приходится использовать флот центрального подчинения и возвращать ударную авианосную группу.

– Как вы считаете, господин Сталин, когда они ударят на юге?

– Трудно сказать, но скоро. Со дня на день ожидаем Тотекаву. Осталось три дня.

Чтобы окончательно убедить Георга, что он предвидел, а не предал, его свозили в Обнинск, и он постоял в зале управления реакторами, там вовсю шли приготовления к рабочему пуску первого энергоблока. В зале управления он встретил, наконец, немца, вывезенного из Германии, доктора Ганса Гейгера, которого лично знал еще в бытность герцогом Йоркским. Тот работал у Резерфорда в Манчестере, открыл что-то важное, какой-то закон, король точно не помнил, о чем он гласил. В ту пору эта тема была очень популярна в Англии, и английские ученые были впереди планеты всей в области физики. Все ехали к ним учиться. Еще один ученик Резерфорда стоял рядом с Гейгером, доктор Капица. Его король тоже немного помнил по посещениям лабораторий Резерфорда. Короля интересовал, в первую очередь, вопрос приоритета: кто вперед придумал эту «бяку», русские или немцы? Доктор Гейгер заявил, что его направлением является измерение потоков частиц во время работы реактора и безопасность персонала. К самому изобретению он отношения не имеет, в Германии строили совершенно другой реактор: на тяжелой воде. Делал его в Лейпциге доктор Гейзенберг, тот тоже здесь, живет в Подмосковье, но работает в другом научно-исследовательском центре. Здесь, на станции, сам реактор не разрабатывался, сюда привозят уже готовые изделия с заводов, и реакторы только монтируются. Но разработка полностью русская, кардинально отличающаяся от того, что проектировали и пытались построить в Германии. Но кто персонально является разработчиком – неизвестно. Русские об этом не говорят, секретность здесь высокая.

– Вы под арестом?

– Здесь? На территории городка? Нет. Но при выездах в Москву и другие города нас сопровождают работники службы охраны. Мы добровольно дали подписку о неразглашении и подписали контракт на десять лет. Тех, кто не хотел, сюда не направляют. И не приглашают тех людей, кто числился членом НСДАП. Условия? Условия – просто идеальные для работы. С отдыхом немного сложнее, но у нас тут немецкое землячество, так что можно и посидеть в пивной, и штрудели поесть, но так как работаем в одном направлении, то все разговоры только вокруг работы. Мне нравится. Немного не хватает преподавательской деятельности, так вон там возводят корпус одного из факультетов Московского физико-технического института, а это – его ректор, академик профессор Петр Капица. В следующем году начнем и преподавать. Учим все русский язык, немного сложновато, но в процессе работы приходится много общаться с русскими, так что преодолеем.

– По Германии не скучаете?

– Откровенно?.. Нет, последние годы я прекратил работу в институте и подумывал о том, чтобы навсегда ее покинуть. А здесь большой простор для деятельности, ваше величество.

Глава 15. Япония объявляет войну

Сам я знаю об этих путешествиях монарха по России больше понаслышке, некогда мне было, я был в Арзамасе-16, где Сакриер собирал «несерийные изделия». Проблема заключалась в том, что было необходимо почти вдвое уменьшить докритическую массу и, за счет давления и большого количества нейтронов из инициатора, перевести ее в закритическую. Уран при делении может выдать от двух до восьми нейтронов, требовалось посчитать условия для получения коэффициента «восемь». При этом направить поток этих нейтронов, с помощью отражателей, точно на тритий-бериллиевое тело. И это при условии того, что долго находиться внутри боеголовки тритий не может. Времени на проведение испытаний не было, поэтому на «втором» борту будет находиться серийная бомба. Это еще, правда, не было согласовано со Сталиным. Тот возился с Георгом, да и в Арзамас никогда не ездил, Николай Сидорович встал стеной, осмотрев еще недостроенный цех по сборке, уставленный свинцово-иттриевым стеклом и увешанный счетчиками ионизирующих излучений. И все это собиралось вручную, с помощью манипуляторов. Владело сборкой всего несколько человек. Когда сборку закончили, оставалось всего полтора суток, чтобы успеть доставить заряд. Из-за дефицита времени была идея переиграть саму операцию и задействовать для переброски «изделий» ХВ-19. Тут следует отметить, что подставили нас с этой «еврейской шуточкой» очень крепко. Ведь почему американская разведка уверенно говорила президенту, что самолет не летает. Да не было у нас аэродромов, способных его принять! Чкаловск и Казань, и все! В остальных местах бетонки не было, садились на грунт, а у этого гада такое давление на грунт, что того и гляди шасси подломит. А еще и зима, в той части СССР, куда предстояло лететь, она – снежная, с буранами, там в основном на лыжах летают. А как такому монстру их приделать? В общем, делать нечего, пришлось испытателей задействовать, чтобы доставить изделия в Уссурийск. Там находился командный пункт 9-й воздушной армии и три стационарных аэродрома, на которых базировались наши бомбардировщики, и где могли сесть М-2А, способные нести ядерное оружие. Запасным аэродромом считался Угловая-Центральная, где базировались флотские М-2р, практически такие же самолеты, но с обычными бомболюками и с тремя АФА (фотоаппаратами).

С этими предложениями я прибыл в Ставку, в Кремле, где неожиданно для себя обнаружил английского монарха. Судя по всему, он не слишком тяготился нашими морозами и хотел войти в историю как победитель Аттилы (Гитлера) и Тэнно (Хирохито). Впрочем, по моим сведениям, во время той войны он частенько пренебрегал своими обязанностями главнокомандующего, перекладывая это грязное занятие на подчиненных ему военачальников. Здесь же наш герой развоевался и желал присутствовать, и быть участником событий исторического масштаба. Новенький орден Александра Невского уже висел на мундире императора, пардон, короля, хотя Британия еще числилась империей (над которой никогда не заходило солнце).

– Вы как раз вовремя, Святослав Сергеевич. Только собирались звонить вам, – совершенно неожиданным образом прервал меня Сталин. В присутствии посторонних он никогда не удостаивал меня такой чести, называть по имени-отчеству, да и множественное число в слове «собираться» говорило о большой игре, которую вел Сталин. Он решил разделить ответственность за применение ЯО с королем, потому что приказал докладывать, как есть, при Георге.

– Поступило сообщение от нашего агента «Рамзая», что на совещании у Хирохито принято решение об объявлении войны нам и Великобритании. Зафиксирована активность радиостанций в Японии, с минуту на минуту в Наркомате иностранных дел ожидается появление посла Японии. Их посланник в Англии уже потребовал встречи с министром Итеном. Что у вас? Докладывайте, как есть. Это – командование союзников, все решение принимаются совместно.

– Изделие готово, и отправлено на трех самолетах из КБ-11 сегодня в 15.45. Третий самолет идет с изделием «С» № 2610503 в стандартном исполнении.

Сталин нахмурился, но мягко сказал в ответ:

– Поясните цели и задачи, которые поставлены экипажам. Подробно, – и он слегка кивнул головой в сторону Георга VI.

– По сведениям нашей разведки, в районе деревни Пинфан, под Харбином, японцами создан исследовательский центр по изучению бактериологического оружия, способов и методов их доставки и применения. Там же находится и завод по производству и хранению этого оружия массового уничтожения, и основные его склады. Основной продукцией этого завода являются болезнетворные бактерии, позволяющие создать очаги распространения опасных инфекций, таких как чума, холера, сибирская язва и тому подобное. Город Харбин находится примерно в 500 километрах от линии фронта. Деревня Пинфан – в 21 километре от центра Харбина. Вот аэрофотоснимок завода, института и концлагеря, где содержат подопытных заключенных. Объект представляет особую опасность, так как это оружие чрезвычайно эффективно, особенно в южных районах, и в течение теплого времени года у нас. Противник может его применить, и применяет в Китае. Еще один отряд «100» находится в Синьцзян-Уйгурском округе Китая, но там занимаются разведением бактерий для поражения скота, это менее опасно, поэтому им займутся другие силы.

Мгновенно захватить Харбин мы не можем, слишком велико удаление от линии фронта. Бомбить – значит выпустить «джинна из бутылки». Необходимо обезопасить как действующую армию, так и население Харбина. Нами принято решение применить против этого института новое оружие: нейтронную бомбу. Это термоядерное оружие малой мощности, практически вся энергия взрыва уходит на создание мощного источника нейтронного излучения. Продуктов распада выделяется совсем немного, но создается поток частиц, с высокой проникающей способностью, особенно губительно это излучение для живых организмов. А бактерии опасны, когда они живы. Радиус действия такой бомбы – два-три километра, чуть больше мили. Город Харбин не пострадает. Взрыв будет произведен на высоте более километра, здания, скорее всего, останутся не поврежденными, максимум снесет крышу и выбьет стекла. К сожалению, люди, находящиеся в концлагере, погибнут. Но они в любом случае погибнут, так как оставлять свидетелей японцы не станут. После проведения дезактивационных работ с документами можно будет работать, чтобы предъявить суду, который обязательно требуется создать, все преступные замыслы японской военщины. По сведениям нашей разведки, японцы создали там возбудитель чумы в 80 раз более смертоносный, чем природный.

Георг переглянулся со Сталиным и закивал головой.

– Мы совершенно согласны, что этот центр необходимо уничтожить, во что бы это ни встало, – заявил он и добавил, что мировое общественное мнение поймет и оценит этот вклад в победу над восточными варварами. Что врачи и судебные эксперты Британии с удовольствием примут участие в этом расследовании. Еще бы! Блохи – это оружие бедных!

– Мы настаиваем, чтобы этот трибунал был международным! Весь мир должен осудить злодеяния японцев в Китае и Маньчжурии, – заключил Георг. Сталин своего добился: это решение командования союзников! Половину ответственности он с себя снял. Ловкость рук и никакого мошенства!

– Продолжайте! Объясните: почему три самолета? – приказал Сталин.

– Отдельно от основного изделия доставляется компонент для синтеза легких ядер, он даст дополнительно примерно 80 процентов нейтронов. Вещество высокорадиоактивно и в изделие его добавляют непосредственно перед взрывом. Третий самолет и стандартный боезаряд мощностью 62 килотонны будет выполнять особую роль. Этот самолет пойдет первым, он будет метеоразведчиком и сбросит пристрелочную светящуюся бомбу. Скорость падения у нее равна скорости падения основного изделия: такая же масса и такой же стабилизирующий парашют. По месту ее падения будет взята поправка для основного изделия. Требуется попасть точно, так как радиус поражения небольшой. В Харбине три аэродрома противника, город иногда подвергается атакам авиации армий Мао Цзэдуна и Чан Кайши. Есть противовоздушная оборона со 127-мм орудиями. Так что операция будет выполняться ночью. Ну и, если по каким-либо причинам основное изделие не сработает, его испытания мы провести не успели, то придется применить по этой цели стандартный боеприпас, с высотой взрыва 100–200 метров, чтобы гарантированно уничтожить как завод со складами, так и само несработавшее изделие. В этом случае жертв будет больше, так как радиус действия больше и поражающих факторов тоже. Но город Нанкин серьезно не пострадает, если не кинутся разбирать завалы. До центра города взрывная волна дойдет серьезно ослабленной. Юго-восточные кварталы могут сильно пострадать. Подчеркиваю, что это запасной вариант.

– А если высадить посадочный десант и вывезти невзорвавшуюся бомбу, она же на парашюте спускается? – спросил Сталин.

– В каком состоянии будет корпус бомбы после падения и подрыва, без инициации большого взрыва, мы не знаем. Обломки будут очень сильно фонить. Облучим кучу народа, и, скорее всего, довезти не сможем. Нет, я категорически возражаю.

Сталин развел руками, а Георг согласился, что любой благородный поступок таит в себе вероятность того, что придется поступать жестче, чтобы сохранить жизни своих солдат, а не солдат противника. Оба главнокомандующих подписали приказ об атаке Пинфана.

Но долететь до Уссурийска самолеты не смогли, туда пришел циклон, и садиться пришлось под Читой, в Домне.

Япония объявила сначала войну Англии, а с получасовым перерывом – нам. Впрочем, задержка у нас связана была с административными накладками в НКИДе, где Тотекаву заставили ждать, когда освободится нарком. Когда тот грозно заявил, что прибыл с нотой об объявлении войны СССР, секретарь высказал сомнение, что он пришел по адресу:

– Вам не кажется, что вы пришли не туда, вам – в Кащенко, в Канатчикову дачу, по-моему. Не хотите ждать, я могу зарегистрировать вашу писульку и передать ее наркому, когда он освободится.

Это было вопиющим нарушением протокола, но секретарь не пострадал. Ему только погрозил пальчиком нарком, принявший Тотекаву сразу после Эттли, который готовился к отлету в Лондон и нанес Молотову визит вежливости. В отличие от посла Японии, секретарь НКИДа знал точно, что правители Японии сошли с ума, объявив войну ядерной державе. Этим они полностью развязали нам руки. Но если наступление на юге японцы начали с рассветом, то есть вышли к месту высадки за шесть часов, то, по докладам наших пограничников, никакой активности самураев на всем протяжении советско-японской границы нет, только сняли пешие и конные патрули вдоль линии границы. Самой Квантунской армии в укрепрайонах не оказалось, только экипажи долговременных оборонительных сооружений, без пехотного прикрытия. Она ушла на юг и вглубь территории Китая. Маршал Тимошенко, генералы Апанасьев, Ковалев и Пуркаев получили приказы о наступлении. Начало высадки японцев в Малайе совпало по времени с ударом по Пинфану и началом артиллерийской подготовки на всем протяжении трех фронтов. Поражались те цели, которые были заранее разведаны в течение долгих лет стояния в обороне. Артиллерии туда напихали выше крыши, в том числе немецкие и чешские 210-мм орудия, к которым Гитлер заготовил чертову прорву снарядов. На участках прорывов плотность доходила до 400 стволов на километр. В двух местах границу перешли вообще без выстрелов. С ходу перестроились в походные колонны с охранением и двинулись через пустыню в направлении городов Уланчаб и Шилин-Гол при поддержке армий Мао Цзэдуна и Чойбалсана. Отсюда открывался кратчайший путь на Пекин, древнюю столицу Китая, захваченную Японией.

Наша операция в Пинфане застала генерал-лейтенанта Исидо в одном из шикарных публичных домов. За ним приехал его ординарец и передал генералу, что Божественный Тэнно приказал срочно переправить снаряженные боеприпасы в распоряжение командования укрепленными районами Маньчжурского оборонительного района и повелел увеличить производство таких вооружений до уровня «А».

– Божественный объявил войну гайдзинам и приказал атаковать расположение их войск на границе биологическим оружием, господин генерал.

– Что русские?

– По имеющимся сведениям, никакой активности не предпринимают. У них давно там тихо, как только началась война с Гитлером, сидят, как мыши под половиком. Пришло время их прихлопнуть, господин генерал.

Исидо похвалил адъютанта и сел в машину, уютно пристроившись на заднем сиденье. «Русским не хватает кодекса чести! Они ведь обещали не вмешиваться в эту войну!» Настроение у генерала было скверное, мало того что рано разбудили, так империя дополнительно обрела еще двух противников, которые будут мешать установить флаг восходящего солнца над всей Юго-Восточной Азией. Но Ками хранят империю! У нас есть, чем устрашить врагов. До здания штаб-квартиры «отряда 731» оставалось около шести километров, когда на площадке между заводом и главным корпусом появилось яркое свечение. Предрассветное небо озарилось яркой вспышкой и что-то продолжало ярко светить в течение некоторого времени. Водитель остановил машину и обеспокоенно показывал рукой на странный свет. Где-то высоко в небе гудел незнакомым звуком самолет. На аэродроме зажглись прожектора противовоздушной обороны, которые начали подниматься в небо. И тут в небе вспыхнуло солнце. «Аматэрасу Омиками – богиня Солнца!» – успел подумать генерал, через несколько мгновений стекла машины мгновенно потемнели, и тут раздался грохот огромной силы, и, рассыпавшись на мелкие кусочки, стекла влетели в салон. Генерала спасла голова водителя, большинство осколков принял он, у Исидо было порвано плечо шинели и начал тлеть ее меховой воротник, остро запахло озоном и горелым рогом.

– Поворачивай назад! – прокричал генерал, но выполнить команду было некому. Водитель и адъютант ослепли, и их лица превратились в сплошные раны. Выбросив водителя из кабины, генерал уселся за руль и повернул к городу. Через несколько минут он был вынужден остановиться. Вся пища, которую он принимал вчера, требовала выходу наружу. Чем ближе к городу, тем меньше последствий от взрыва. На окраинах китайцы выскочили из своих хижин, и все смотрели в сторону появления богини. В центре города даже воздушную тревогу не объявили. Генерал доехал до комендатуры города, штаб Квантунской армии находился в двухстах километрах от Харбина, в Синьцзине. Дежурный выпучил глаза на незнакомого чернокожего человека в генеральской шинели. Еще соображающий генерал проорал, что он – генерал-лейтенант Сиро Исида.

– Связь с Синьцзином, с генералом Умэдзу, живо!

Пока дежурный набирал штаб, генерала еще пару раз вывернуло, прямо на пол, но он уже не обращал внимания на эти мелочи. Офицер протянул ему трубку и тоже побежал к корзине в углу. Сонный голос «полного» генерала раздался в трубке.

– Господин генерал, генерал-лейтенант Исидо. Враг применил неизвестное оружие, над Пинфаном как будто бы зажглось солнце, похоже на приход богини Аматэрасу Омиками. Что это – я не знаю, но я умираю. Банзай! – генерал потерял сознание и, не приходя в него, скончался через три дня в госпитале Харбина, оставив американцев без «своего» изобретения, которое в наши дни они заботливо хранят на алеутском острове Унимак.

По основным силам японцев решили бить ракето-торпедой КС-1, разработки «Спецбюро-1», в варианте «Щука», с немецкой электроторпедой LT 280. Ход у нее был короткий, попадать требовалось довольно точно, но в нее влезала стандартная боеголовка «С» по калибру, и она «ныряла» лучше всех остальных, имеющихся в нашем распоряжении торпед. Вообще-то она – итальянская, но выпускалась в Германии по лицензии. Очень короткая, два и шесть десятых метра, с очень маленькой скоростью хода. Как торпеда – она никакая, только что практически в любой бомболюк лезла, и очень надежная. Калибр – 500 мм, вот ее Куксенко и приспособил под боеголовку. Главное, никогда не выпрыгивала и не ломалась при входе в воду под любым углом, на скоростях до 900 км/час. Наличие на борту двух типов аккумуляторов, один из которых в качестве электролита использовал морскую воду, давало возможность отлично ее программировать, как по направлению, так и по глубине. И, в отличие от сильно устаревшей 45-36АН и «крылатой» LT 5F, не требовала точно выдерживать угол входа в воду. В общем, как промежуточный вариант, была опробована и испытана. Наши разработки с Мясищевым не подходили по калибру, а уже летающая крылатая ракета не могла нырять.

Машины с еще четырьмя ракетами пойдут для подстраховки основного носителя. Если не сработает КС-1, придется бить надводными взрывами. По американским испытаниям на атолле Бикини, в 1947–1948 годах, я знаю, что надводный взрыв слабо повреждает линкоры. Поэтому не стал препятствовать попытке применить торпеду. Сталин вообще-то очень серьезно отнесся к этой операции, и все наличные боеголовки задействовал в ней. Семь штук, две из них – бомбы, то есть с проходом над целью. Но это – крайний случай. «Сам» на испытаниях ядерного оружия никогда не был, поэтому он слабо представлял, какую мощь посылает прихлопнуть 1-й авиафлот Японии. Все «изделия» уже пару недель находятся в Уссурийске. А туда, как на грех, пришел циклон, все завалило снегом, заливы еще парят, но льда много, в Воздвиженке «легкая» паника: приказ на вылет есть, взлететь не можем. Несмотря на продолжающийся снег, БАО укатывает его, пытаясь бороться с непогодой. Надрываются телефоны, откуда звучит сплошной мат. По погоде пришлось отказать в приеме спецбортов из Горького и направить их в Домну. Тут еще японцы захватили на выходе из пролива Лаперуза несколько судов Дальневосточного пароходства. Выручило то обстоятельство, что страна у нас большая. Пока нам вручали ноту об объявлении нам войны, на Дальнем Востоке ночь началась. К 02.00 местного борт 385-Д с подвешенной ракето-торпедой ушел в полет. До цели ему идти шесть с половиной часов. Скорость у него маленькая, во-первых, лыжи, они полностью не убираются, и сбрасывают кучу километров в час скорости, во-вторых, «балда» под брюхом и «борода», кабина штурмана-бомбардира, из-за которой опытный АНТ-42 и стал «ракетоносцем». Там разместилось управление ракетой, у которой самонаведения не было. Был автопилот и небольшой узконаправленный радиолокатор, с антенной, поляризованной в двух плоскостях, который передавал «картинку» на два приемо-индикатора в кабине «бороды». Двумя ручками оператор мог управлять этим «чудовищем» по горизонтали и вертикали, совмещать перекрестия на цели помогали гироскопы. Схема была «цельнотянутая» немецкая, заменили только приемо-излучающую аппаратуру, наша была компактнее. У Татарского залива с полевого аэродрома Пильво «бороду» подхватят наши истребители сопровождения. Пильво – это погранзастава на восточном берегу Татарского пролива. Там есть небольшой аэродром, куда заранее перегнали эскадрилью Ла-9Д с «мокрыми крыльями», прототип Ла-11. Им топлива достаточно, чтобы сопроводить АНТ-42 до цели, подраться, если понадобится, и вернуться на базу. Для обеспечения налета в поселках Маго на Амуре и в Тымовском на Сахалине, установили направленные радиостанции, створ которых проходит через залив Касатка, точнее, пока он называется Хитокаппу. Разведчики М-2Р из Елизово сообщают, что японский авианосный ордер подходит к Курильскому желобу, и к рассвету будет на базе. По высотности ни один из находящихся на борту японских «зеро», а их всего по девять на каждом из семи авианосцев, достать ни один из наших самолетов, задействованных в операции, не могут. Их высотность – 5000 метров, вдвое меньше, чем у наших. Уже позже я узнал, что возглавлял полк Ла-9Д подполковник Никифоров, который принял участие в самом налете. Взлет истребителей послужит командой для взлета группы обеспечения из Воздвиженки. У них скорость и высота полета позволяет пройти напрямую над Хоккайдо, тем более в условиях сплошной облачности, обусловленной циклоном. В 05–36 по Петропавловску-Камчатскому шесть машин «группы обеспечения» с небольшой задержкой по времени оторвались от едва укатанной полосы в Воздвиженке. Все-таки хорошо, что Мясищев сделал машину с передней стойкой. Без нее было бы не взлететь. В общем, как обычно, на грани фола!

Я перезвонил Верховному, но тот выслушивать меня не стал. Он сам находился на другом КП и лично проконтролировал взлет группы. Подъехать не попросил, там ему и Филина достаточно. Я же больше волновался не за «контрольную группу», а за КС-1. С этой БЧ ракету еще не пускали, там, конечно, лампы, должны выдержать, и БЧ находится в середине корпуса, а локатор в голове. Но все равно существовала возможность, что что-нибудь может забастовать и неожиданно. Здесь же находились Куксенко и доктор Гослау, автор системы управления, и его ближайший помощник Михаил Васильевич Орлов. Он, в случае чего, мог поправить оператора во время предстартовой подготовки, ну, а дальше – как бог на душу положит.

Через час тридцать генерал Водопьянов, который никому не отдал «свою» «бороду», до Сталина дошел, передал цифру «четыре», означавшую, что он довернул на створ Маго-Тымовская и находится в одном часе полета до Хитокаппу. До самого пуска оставалось 40 минут. Теперь предстояло определить снос, решить чисто штурманские задачи. Заложить эти данные в автопилот ракеты и после пуска целых десять минут ждать, когда на мониторах оператора-бомбардира появится картинка с целями. Куксенко, да и все остальные, папиросы изо рта просто не выпускают. Обстановка нервная, наконец ретранслятор доносит:

– Сброс!

Все застыли, уставившись на громкоговоритель громкой связи. Оператор выполнил все тишком, не раскрывая своего места над морем.

– Пошла.

Дружное «Уфф», Куксенко вытер пот со лба и что-то хотел сказать, но Гослау и Орлов его остановили. Оба смотрят на секундомеры.

– Есть цели! Навожу!

– Сброс! Разделение, стабилизирующий. Она над точкой. Навожу, попал. – Ракета сбросила торпеду, пришел сигнал о выпуске парашюта, а разогнавшуюся ракету оператор направил на подходящую цель и попал.

– Нет сигнала! – Торпеда приводнилась.