Все в его поцелуе Куин Джулия

Она знала, что у него нет денег на дорогих портных, и то, что он никогда ни о чем не просит свою бабушку. Тем не менее камзол сидел на нем идеально.

– Мисс Бриджертон, – сказал Гарет, присаживаясь на диван и закидывая одну ногу на другую, – сегодня, очевидно, вторник?

– С утра это так и было.

– Как поживает Присцилла Баттеруорт?

Ее удивило, что он знает, какую они с леди Данбери читают книгу.

– Она бежит к скалам, я беспокоюсь за ее безопасность. Вернее, обеспокоилась бы, если бы нам осталось читать еще одиннадцать глав.

– Жаль. Сюжет книги был бы куда интереснее, если бы Присцилла умерла.

– А вы читали книгу? – вежливо осведомилась Гиацинта.

– Бабушка пересказывает мне ее, когда я навещаю ее в среду. А я всегда бываю у нее по средам. А также почти всегда по пятницам и воскресеньям.

– В прошлое воскресенье тебя не было.

– Я ходил в церковь, – будничным тоном пояснил он. Гиацинта чуть было не поперхнулась печеньем.

– Разве вы не видели, как молния ударила в колокольню? – обратился он к Гиацинте.

– Я была слишком поглощена проповедью священника.

– Он нес всякую ерунду на прошлой неделе, – провозгласила леди Данбери. – Стареет, наверное.

Гарет хотел что-то возразить, но трость бабушки остановила его.

– Не смей начинать свой обычный комментарий словами «кто бы говорил».

– Мне бы и в голову это не пришло.

– Я тебя знаю. Ты не был бы моим внуком, если бы не сказал этого. Ты согласна со мной, дорогая? – обратилась она к Гиацинте.

К чести Гиацинты, она скромно сложила руки на коленях и ответила:

– Уверена, что на этот вопрос нет правильного ответа.

– Умница, – леди Данбери.

– Я беру уроки у мастера. Графиня просияла.

– Если оставить в стороне его наглость, – она посмотрела на Гарета так, словно он был каким-то подопытным насекомым, – на самом деле он необыкновенный внук. Лучшего я не могла бы и желать. Конечно, – добавила она, – ему не с кем соревноваться. У остальных всего три извилины на всех.

Это было не слишком лестным заявлением, если учесть, что у графини было двенадцать внуков.

– Я слышал, что некоторые животные поедают своих детенышей, – пробормотал Гарет.

Леди Данбери проигнорировала его замечание и сказала:

– Поскольку сегодня только вторник, что привело тебя ко мне, мой мальчик?

Гарет нащупал в кармане книжку. Он был настолько заинтригован дневником, что у него совершенно вылетело из головы, что по вторникам бабушку навещает Гиацинта Бриджертон. Ему следовало подождать до вечера. Но он пришел, и это следовало как-то объяснить. Иначе его бабушка решит, что он пришел специально, чтобы увидеть мисс Бриджертон, и потребуется несколько месяцев, чтобы разубедить ее в этом.

– В чем дело, говори.

Гарет повернулся к Гиацинте, довольный тем, что она смущенно поежилась под его пристальным взглядом.

– Почему вы навещаете бабушку? – спросил он.

– Потому что люблю ее. А вы почему?

Гарет не мог сказать, что навещает ее только потому, что она его бабушка. Леди Данбери была для него не только бабушкой, а строгим судьей, но никогда он не воспринимал общение с ней как обязанность.

– Я тоже ее люблю, – ответил он, не сводя глаз с Гиацинты.

– Прекрасно.

Они долго смотрели друг на друга, словно соревновались, кто же опустит глаза первым.

– Мне нравится, какой оборот принял наш разговор, – громко сказала леди Данбери, – о чем, черт побери, вы здесь толкуете?

Гиацинта откинулась на спинку дивана и посмотрела наледи Данбери так, словно ничего не произошло.

– Понятия не имею. – Она допила чай и добавила: – Он задал мне вопрос.

Гарет с интересом посмотрел на Гиацинту. С его бабушкой не так-то легко было подружиться, и если Гиацинта Бриджертон с радостью пожертвовала своими вторниками, чтобы навещать ее, это явно говорило в пользу девушки. Не говоря уже о том, что леди Данбери редко кого жаловала своим вниманием, а мисс Бриджертон она восхищалась при каждой возможности. Частично это происходило потому, что она желала их свести. По части такта или тонкости в обращении у его бабушки всегда были проблемы.

Но одну вещь Гарет все же усвоил за все эти годы: его бабушка очень хорошо разбиралась в людях. К тому же дневник был написан по-итальянски. Даже если в нем и содержались какие-либо интимные секреты, мисс Бриджертон вряд ли о них узнает.

Приняв решение, Гарет достал из кармана дневник.

Глава 4

С этого момента жизнь Гиацинты наконец-тостановится такой же волнующей, как жизнь ПрисциллыБаттеруорт. Правда, необходимо исключить скалы...

Гиацинту заинтриговали явные сомнения Сент-Клера. Прежде чем обернуться к бабушке, он сначала внимательно изучил ее своими ясными голубыми глазами. Гиацинта, естественно, старалась не выдать своего интереса. Она понимала, что он колеблется – доверить ли свое дело бабушке в ее присутствии – и подозревала, что если каким-то образом вмешается, это повлияет на его решение.

Но видимо, она прошла проверку, потому что через минуту он достал из кармана маленькую книжечку в кожаном переплете.

– Что это? – Леди Данбери взяла книжку в руки.

– Дневник бабушки Сент-Клер, его сегодня принесла Каролина. Она нашла его среди вещей Джорджа.

– Он на итальянском, – заметила графиня.

– Да, я это понял.

– А почему ты принес его мне?

Гарет улыбнулся:

– Ты всегда говорила мне, что знаешь все. Если не все, то уж всех точно.

– Мне вы тоже сказали об этом сегодня, – поддержала его Гиацинта.

– Благодарю вас, – оттенком покровительства сказал Гарет, повернувшись к Гиацинте. В тот же момент на нее сердито посмотрела леди Данбери.

Гиацинта слегка поежилась. Но не потому, что графиня на нее рассердилась. К этому девушка давно привыкла. Ей не понравился снисходительный тон мистера Сент-Клера.

– Я надеялся, что ты, возможно, знаешь какого-нибудь уважаемого переводчика, бабушка.

– С итальянского?

– Да, похоже, потребуется знание именно этого языка.

– Хм. – Леди Данбери постучала тростью по ковру так, как обычный человек постучал бы пальцами по столу. – Итальянский? Он не так распространен, как французский, который знаком всякому приличному человеку...

– Я умею читать по-итальянски, – вмешалась Гиацинта.

– Вы шутите, – опередил графиню Гарет.

– Вы не все обо мне знаете, – Гиацинта леди Данбери.

– Да, конечно, но итальянский?

– В детстве у меня была гувернантка-итальянка. Ей нравилось учить меня своему языку. Говорю я, конечно, плохо, но если прочитаю одну-две страницы, то пойму, о чем идет речь.

– Но здесь больше чем одна-две страницы.

– Разумеется, но я буду читать больше чем две страницы за один раз. И потом... он вряд ли написан в стиле старых римлян.

– В таком случае это была бы латынь, – ехидно заметил Гарет.

Гиацинта стиснула зубы.

– Ради Бога, мальчик, дай ей книжку.

Гарет не заметил, что дневник был в руках у бабушки, что, по мнению Гиацинты, свидетельствовало о том, что он крайне взволнован. Он встал, взял у леди Данбери дневник и повернулся к Гиацинте. С минуту он колебался, и Гиацинта, возможно, этого и не заметила бы, если бы не смотрела ему прямо в лицо.

Он протянул ей книжку и пробормотал:

– Прошу, мисс Бриджертон.

Гиацинта приняла книгу со странным чувством, будто он вручил ей свою судьбу. Девушка даже слегка поежилась под его изучающим взглядом.

– Вам холодно, мисс Бриджертон?

Она покачала головой и стала рассматривать книжку, чтобы избежать его взгляда.

– Страницы очень хрупкие, – сказала она, осторожно переворачивая одну.

– О чем это говорит?

Гиацинта снова стиснула зубы. Она чувствовала дыхание Гарета Сент-Клера на своей шее, и это вовсе не доставляло ей удовольствия.

– Что ты над ней навис! – рявкнула леди Данбери. Он немного отодвинулся, но недостаточно, чтобы Гиацинта почувствовала себя непринужденно.

– Ну что? – требовательно спросил он.

– Она пишет о своей предстоящей свадьбе. Я думаю, она должна выйти замуж за вашего дедушку через... три недели. Полагаю, церемония состоялась в Италии.

Гарет кивнул и потребовал:

– Продолжайте.

– И... – Гиацинта наморщила нос, как она всегда делала, когда задумывалась. Этот жест был не слишком привлекательным, но не могла же она сейчас не думать!

– Что она написала? – нетерпеливо спросила леди Данбери.

– ...О, правильно! Она не очень счастлива, что выходит замуж.

– А кто бы был счастлив? – вставила леди Данбери. – Этот человек больше напоминал медведя, да простят меня те в этой комнате, кто с ним одной крови.

Гарет проигнорировал реплику бабушки.

– Что еще?

– Я же сказала вам, что не очень хорошо знаю итальянский, – вспылила Гиацинта. – Мне нужно время, чтобы разобраться.

– Возьмите его домой. Вы все равно увидите Гарета завтра вечером, – сказала графиня.

– Вот как? – спросила она в тот же момент, как Сент-Клер сказал:

– Как это?

– Ты должен сопровождать меня на вечер поэзии к Плейнсуортам. Или ты забыл?

Гиацинта с удовольствием наблюдала за тем, как рот Гарета Сент-Клера сначала открылся, а потом закрылся в явном страдании. Она даже решила, что он немного напоминает задыхающуюся рыбу.

– Я право же... То есть я хочу сказать, я не могу...

– Можешь и пойдешь. Ты обещал.

Он смотрел на бабушку с недоумением.

– Что-то я...

– Если не обещал, то должен был, и если ты меня любишь...

Гиацинта кашлянула, чтобы скрыть смех, а потом напустила на себя серьезность, когда он бросил на нее злобный взгляд.

– В моей эпитафии, – сказал Гарет, – будет написано: «Он любил свою бабушку даже тогда, когда никто ее не любил».

– И что в этом плохого?

– Я приду, – покорно вздохнул он.

– Захватите вату, чтобы заткнуть уши, – посоветовала Гиацинта.

– Неужели это будет хуже вчерашнего музыкального вечера? – Его ужас был неподдельным.

– Леди Плейнсуорт до замужества была Смайт-Смит.

Леди Данбери подавила смешок.

– Мне лучше поехать домой. – Гиацинта встала. – Я постараюсь перевести первую запись до завтрашнего вечера, мистер Сент-Клер.

– Буду вам очень признателен, мисс Бриджертон.

Гиацинта кивнула и пошла к дверям, стараясь не замечать странного ощущения у себя в груди. Господи, это же только книга! А он всего-навсего мужчина.

Ее раздражало странное желание произвести на него впечатление. Она хотела сделать нечто, что свидетельствовало бы о ее уме и интеллигентности, нечто, что заставило бы его смотреть на нее по-другому, а не с нескрываемым сарказмом.

– Разрешите проводить вас до двери.

От удивления Гиацинта остановилась. Она не ожидала, что он окажется так близко.

– Я... а...

Все дело было в его глазах. Они были такими голубыми и пронзительно чистыми, что ей показалось, будто она может читать его мысли. Однако наделе выходило, что это она ничего не могла от него скрыть.

– Да? – Он взял ее за локоть.

– Нет, ничего.

– Подумать только, – говорил он, провожая ее в холл. – Я никогда не видел, чтобы вы не находили слов. Разве что вчера вечером, – добавил он, слегка склонив голову. – Я имею в виду музыкальный вечер. Он был замечательный, не правда ли?

– Мы едва знакомы, мистер Сент-Клер. Откуда вам знать, как часто я лишалась дара речи.

– Ваша репутация известна.

– Так же, как и ваша.

– Вы меня сразили, мисс Бриджертон.

Увидев у дверей свою горничную, Гиацинта высвободила руку.

– До завтра, мистер Сент-Клер.

Она могла поклясться, что, когда за ней закрывалась дверь, он ответил:

– Arrivederci[2].

Гиацинта приезжает домой.

Ее мать ждет ее, и это не сулит ничего хорошего.

– Шарлотта Стоукхерст, – заявила Вайолет Бриджертон, едва Гиацинта появилась на пороге входной двери, – выходит замуж.

– Сегодня? – поинтересовалась Гиацинта, снимая перчатки.

Вайолет посмотрела на нее с нескрываемым неудовольствием.

– Она обручилась. Ее мать сказала мне об этом сегодня утром.

Гиацинта огляделась.

– Вы ждали меня здесь, в холле?

– За графа Рентона, – добавила Вайолет. – За Рентона.

– У нас еще остался чай? Я всю дорогу шла пешком, и мне очень хочется пить.

– За Рентона! – воскликнула Вайолет, в отчаянии воздевая руки. – Ты меня слышала?

– За Рентона, – покорно повторила Гиацинта. – У него толстые лодыжки.

– Он... Почему ты смотрела на его лодыжки?

– Больше смотреть было не на что. – Гиацинта отдала ридикюль с итальянским дневником служанке.

– Отнеси, пожалуйста, это в мою комнату. Подождав, пока служанка уйдет, Вайолет сказала:

– В гостиной есть для тебя чай, и я не вижу ничего необычного в лодыжках Рентона.

– Значит, тебе нравятся толстые лодыжки, мама, – пожала плечами Гиацинта.

– Гиацинта!

Тяжело вздохнув, девушка поплелась вслед за матерью в гостиную.

– Мама, у тебя шестеро детей женаты и замужем. И все они довольны своим выбором. Почему тебе непременно хочется навязать мне неподходящего жениха?

Вайолет села и налила дочери чашку чая.

– Я ничего не навязываю, но ты могла хотя бы посмотреть...

– Мама, я...

– Или хотя бы притвориться ради меня.

Гиацинта не смогла удержаться от улыбки.

Вайолет протянула Гиацинте чашку, но потом добавила в нее еще одну ложку сахару. В семье только Гиацинта пила очень сладкий чай.

– Спасибо. – Она попробовала чай, он был не так горяч, как она любила, но девушка все же его выпила.

– Гиацинта, – начала мать таким тоном, который неизвестно почему заставлял Гиацинту чувствовать себя виноватой, – ты же знаешь, что я просто хочу видеть тебя счастливой.

– Да, я знаю.

Если бы Вайолет стремилась выдать дочь замуж из соображений социального статуса или финансового положения, ее желания можно было легко проигнорировать. Но мать любила ее и желала ей счастья, поэтому Гиацинта изо всех сил старалась поддерживать хорошее настроение матери.

– Я не требую, чтобы ты выходила замуж за человека, общество которого тебе неприятно.

– Я знаю.

– И если ты никогда не встретишь подходящего человека, я буду совершенно счастлива видеть тебя незамужней.

Гиацинта посмотрела на мать с недоверием.

– Хорошо, – поправилась Вайолет, – не совершенно счастлива, но ты знаешь, что я никогда не заставлю тебя выйти замуж за кого-либо недостойного.

– Я знаю.

– Но, дорогая, ты никогда никого не найдешь, если не будешь искать.

– Я ищу, – запротестовала Гиацинта. – Я выезжала в свет почти каждый вечер на этой неделе. Я даже была вчера на музыкальном вечере у Смайт-Смитов. На котором, смею добавить, тебя, мамочка, не было.

– У меня небольшой кашель.

Гиацинта ничего не сказала, но ее взгляд нельзя было истолковать превратно.

– Я слышала, ты сидела рядом с Гаретом Сент-Клером, – после подобающей паузы сказала Вайолет.

– У тебя везде есть шпионы?

– Это значительно облегчает жизнь.

– Для тебя, возможно.

– Он тебе понравился? – настаивала мать.

Понравился ли ей Гарет Сент-Клер? Странный вопрос. Гиацинту раздражала та снисходительная насмешливость, с которой он к ней обращался, даже после того, как она согласилась перевести дневник его бабушки. Она не могла сказать, о чем он думает, испытывала в его присутствии какое-то внутреннее беспокойство, если не сказать тревогу.

– Ну, что ты скажешь?

– Немного.

В глазах Вайолет появился нехороший блеск, напугавший Гиацинту.

– Не надо, – предупредила Гиацинта.

– Он прекрасная партия, Гиацинта.

Девушка так посмотрела на мать, словно у той вдруг выросла вторая голова.

– Ты с ума сошла? Тебе хорошо известна его репутация.

Вайолет тут же отмела это заявление.

– Никто не вспомнит о его репутации, когда вы поженитесь.

– Даже если он будет продолжать проводить время с оперными певичками и им подобными женщинами?

– А он перестанет.

– Откуда ты знаешь?

– Просто у меня такое чувство.

– Мама, – терпеливо возразила Гиацинта, – ты знаешь, что я очень тебя люблю...

– Интересно, – в задумчивости сказала Вайолет, – почему я не ожидаю ничего хорошего, когда слышу предложение, начинающееся с этих слов?

– Но ты должна простить меня, если я не соглашаюсь выходить замуж за человека только потому, что у тебя появилось чувство, будто...

Вайолет продолжала безмятежно пить чай.

– Пока я еще никогда не ошибалась.

– Мама, – Гиацинта помолчала чуть дольше обычного, чтобы выиграть время и привести в порядок свои мысли, – я не собираюсь преследовать мистера Сент-Клера. Он не тот человек, который мне подходит.

– Я не уверена, что ты узнала бы подходящего тебе мужчину, даже если бы он появился у нас на пороге верхом на слоне.

– Я бы подумала, что слон является замечательным знаком того, что мне следует поискать в другом месте.

– Гиацинта!

– Кроме того, – добавила девушка, вспомнив, с какой снисходительностью на нее всегда смотрит мистер Сент-Клер, – мне кажется, что я не очень-то ему нравлюсь.

– Чепуха, – отрезала Вайолет с решительностью наседки. – Все тебя любят.

– Нет, думаю, ты ошибаешься.

– Гиацинта, я твоя мать, и я знаю...

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Выдающийся специалист в области лидерства, автор «Семи навыков высокоэффективных людей» и других мир...
Мой босс никогда меня не замечал. Я была для него неприметной секретаршей, но одна ночь с ним измени...
Когда в сентябре 1962 г. Лидия Чуковская спросила Анну Ахматову, читала ли она еще не напечатанную и...
Лунный клипер «Чайковский» потерпел катастрофу! Его пассажиры – юные победители конкурса «Фантастиче...
В детективное агентство Клима Ардашева в Праге явился американский миллионер Джозеф Баркли. Посетите...
Финалист премии «Сталкер» за лучший роман.Премия «Хьюго» за лучшую серию всех времен.Ученый Гэри Сел...