Запах золота Чейз Джеймс

– Ну вот ты меня и нашел. Я пришла посмотреть, как он здесь устроился… Посмотри, какой чудесный вид, не так ли? – восторженно повторила Джулия.

Раснольд подозрительно оглядел комнату, задержав взгляд на прибранной кровати, и покачал головой:

– Замок выглядит просто фантастично. Интересно, сколько это может стоить?

В коридоре послышался негромкий кашель, и в проеме двери возник Фриц.

– Завтрак готов, – сообщил он. – Прошу вас.

Стол был сервирован в огромном зале, способном вместить, по крайней мере, человек двести. Для начала подали икру с охлажденной водкой, затем дикую утку с вином урожая 1949 года. На десерт была земляника с шампанским.

Во время еды фон Гольтц умело поддерживал беседу, обращаясь главным образом к Джулии.

Гирланд снова отметил, что на всей серебряной посуде значились все те же загадочные инициалы «Г» и «Р». Это его вконец заинтриговало.

Когда они перешли в гостиную, где был приготовлен кофе с ликером, он не удержался и спросил об этом. Фон Гольтц пристально посмотрел на него, потом улыбнулся.

– Это делает честь вашей наблюдательности. По правде говоря, замок принадлежит моему дяде.

– Прекрасный обед, граф, – сказал Раснольд, усаживаясь в удобное кресло. Буквы и вензели его не интересовали. – Поздравляю вас. Ваш повар был бы нарасхват в лучших парижских ресторанах, и, имейте в виду, это не комплимент, а правда.

– Он француз, – уточнил хозяин замка, усаживаясь рядом с Джулией. Слуга сразу же подал напитки. Едва он отошел, как фон Гольтц повернулся к Гирланду.

– Мы разговаривали о моем дяде. Как я вижу, вы хотите знать, кто он.

Гирланд зажег сигарету. Сохраняя равнодушное выражение лица, он весь подобрался в ожидании ответа.

– Кто он?

– Это Герман Радниц.

Гирланд продолжал простодушно улыбаться, но сердце его екнуло: «Ловушка!» Так как молчать было невозможно, он сказал:

– Как я сразу не догадался! Мы как-то работали вместе. Как он поживает?

– Прекрасно.

– Мы его увидим здесь?

– Нет. – Фон Гольтц закинул ногу на ногу и отпил кофе, изучающе глядя на Гирланда. – Думаю, нам нечего утаивать друг от друга. Вы думаете, что попали в ловушку, не так ли?

Гирланд отставил чашку с кофе и взял рюмку с бренди.

– Если Радниц действительно стоит за этим приглашением, то действительно не исключена такая возможность, – ответил он небрежно.

Джулия с изумлением слушала их разговор.

– Можно смеяться сейчас или… Или? – спросила она. – Я что-то не понимаю ваш разговор.

– О, конечно, – ответил Гирланд, вытягивая свои длинные ноги. – Дядя графа один из влиятельнейших и богатейших людей мира. Если бы он не был так богат, то наверняка давно бы попал в тюрьму. Ведь его настоящее имя Генрих Кунцли. И богатство свое он сделал, снабжая нацистов и японцев мылом, маслом и порохом. При этом необходимо уточнить, что нацисты и японцы обильно снабжали его соответствующим сырьем: костями, волосами, жиром и зубами миллионов людей, убитых в концлагерях. А милый дядюшка нашего хозяина трупы евреев и других жертв последней войны перерабатывал в деньги. Не так ли, дорогой друг? – спросил он графа с легкой улыбкой.

Фон Гольтц улыбнулся в ответ.

– Да… Я вижу, вы хорошо информированы, но это давняя история, – его глаза блеснули. – Какой вы въедливый человек, Гирланд. Все время суете нос в чужие дела. Пора это оставить.

Гирланд отпил немного бренди и кивнул головой.

– О, мне это говорят уже не в первый раз. Но, признаюсь, это не мешает мне спать.

– Ради Бога, – воскликнула Джулия, – не объясните ли вы мне, что все это значит?

– Позвольте мне вам все объяснить, – сказал фон Гольтц. – Как мне известно, вы шантажируете своего отца. У вас имеются три порнографических фильма, которые вы угрожаете переслать его политическим конкурентам, если он не снимет свою кандидатуру на пост президента США. Вот мне и нужны эти три фильма… И я их возьму, – добавил он ледяным тоном.

Джулия вскочила на ноги. Кровь бросилась ей в лицо. Ее глаза зло сверкнули.

– Вы их не получите! – воскликнула она. – Пьер, мы уезжаем отсюда! Немедленно!.. Ну, чего ты сидишь, как идиот?! Уходим!

Раснольд взглянул на фон Гольтца, невозмутимо сидящего с рюмкой бренди в руке и улыбавшегося так, что Раснольд содрогнулся. Он перевел взгляд на Джулию.

– Лучше сядь и заткнись, идиотка! – сказал он злобно. – Разве ты не видишь, мы попали в ловушку!

– Ловушка?! Он не сможет остановить нас… Я уезжаю отсюда! – топнув ногой, она помчалась к двери, открыла ее и побежала по громадному вестибюлю к выходу. Дверь была заперта. В бешенстве она повернулась и бросилась на террасу. Внизу сиротливо стоял красный «Триумф». С возгласом облегчения она метнулась к мраморным ступеням, но вдруг замерла на месте. Две огромные немецкие овчарки, рыча и скаля зубы, поднялись на ноги, кровожадно поглядывая на нее. Она испуганно вскрикнула, отступила на несколько шагов и остановилась. Продолжая глухо рычать, овчарки начали медленно подниматься по ступенькам. Джулия бросилась назад в гостиную.

– Собаки!.. – запыхавшись, крикнула она и прикусила язык, так как фон Гольтц громко рассмеялся.

– Не могли бы вы сесть? – спросил он. – Вы не сможете уехать отсюда. Да, там собаки… И они немедленно разорвут вас, если вы будете настолько глупы, что сделаете попытку убежать. Где фильмы?

Джулия побледнела, но все же вскрикнула, блестя глазами:

– Вы их не получите!.. – она повернулась к Раснольду. – Сделай же что-нибудь! Скажи им… Не сиди, как остолоп! Сделай что-нибудь!

– Я предупреждал тебя. – Раснольд был бледным и встревоженным. – Я не сомневался, что это когда-нибудь случится. С меня достаточно…

Гирланд молча слушал все это. На некоторое время о нем как бы забыли. Между Джулией и Раснольдом разыгралась сцена, за которой заинтересованно наблюдал фон Гольтц.

– Он их не получит! – кричала Джулия, заламывая руки. – Он не сможет заставить нас отдать их! Он не может!..

– Вы ошибаетесь, – со вздохом промолвил Гольтц. – Когда я хочу чего-то, я всегда имею это. Желаете, чтобы я продемонстрировал свои способности убеждать?

– Пошел вон! – закричала Джулия, сверкая глазами. – Я ни за что не отдам пленки! Если вы нас не отпустите, я… я сообщу об этом в полицию!

Фон Гольтц смотрел на нее, как на капризного ребенка.

– Вы очень молоды и глупы. Интересно, каким же образом вы собираетесь предупредить полицию?

Джулия повернулась к Гирланду.

– А вы не можете сделать что-нибудь? – Она вскочила, подбежала к нему и остановилась рядом. – Вы же настоящий мужчина и не можете просто сидеть здесь. Помогите мне уйти отсюда!

– Но, к сожалению, все козыри у нашего дорогого графа, – спокойно ответил Гирланд. – А я никогда не играю на верный проигрыш. Отдайте ему фильмы.

Джулия отвернулась от него с отвращением.

– Я их не отдам, – глухо проговорила она. – Понятно? Никогда не отдам!

Немец повернулся к Раснольду, поблескивая глазами от еле сдерживаемого бешенства.

– Вы, конечно, понимаете, у меня богатый набор средств, чтобы убедить вас обоих. Зачем лишние неприятности? Где фильмы?

Раснольд облизал сухие губы.

– Если ты ему скажешь, я тебя убью! – Джулия билась в истерике. – Он не сможет нас заставить…

Фон Гольтц с неожиданной быстротой вскочил с кресла и ударил Джулию по лицу так сильно, что она пролетела несколько метров, опрокинув по пути столик, и грохнулась на пол.

Гирланд опустил вниз сжатые кулаки. В создавшейся ситуации он ничего не мог предпринять, хорошо понимая, что при первой попытке дать отпор в зал влетят слуги.

Раснольд поднялся и посмотрел на Джулию, все еще лежащую на паркете с прижатыми к пылающему лицу руками.

– Приношу свои извинения, – спокойно сказал фон Гольтц. – Я ненавижу подобные сцены, но эта маленькая идиотка никак не может понять, что к чему… Где пленки?

– В моем банке, в Париже, – ответил Раснольд.

– Сволочь! – Джулия вскочила на ноги. – Трус! Сволочь! – Она метнулась к Раснольду, но Гирланд перехватил ее.

– Спокойно, – прошептал он. – Не надо так волноваться. Вы же этим ничего не добьетесь.

Некоторое время девушка пыталась вырваться из его рук, потом посмотрела в лицо Марка, оттолкнула от себя и уселась в кресло, подальше от всех.

Гирланд вернулся на свое место, уселся на подлокотник, вытащил сигарету и закурил.

– Напишите письмо в свой банк, мистер Раснольд, – потребовал фон Гольтц. – И попросите, чтобы пленки передали подателю этого письма. Бумага и конверт лежат на столе. Когда мой посыльный вернется с пленками из Парижа, вы сможете беспрепятственно уехать отсюда.

Раснольд некоторое время колебался, потом пожал плечами и подошел к секретеру. Дрожащей рукой он написал записку, надписал конверт и передал его фон Гольтцу.

– Отлично! Благодарю вас за понимание, мистер Раснольд. Через пару дней вы сможете уехать. А пока развлекайтесь, но я не советовал бы вам ходить на террасу. Понимаете, эти собаки очень злы. В замке имеется отличный бассейн, биллиардный зал. Прошу вас, чувствуйте себя как дома. Мы встретимся за обедом. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь к Фрицу.

Держа письмо в руках, граф вышел, удовлетворенно улыбаясь.

Гирланд поднялся на ноги.

– После такого прекрасного завтрака мне хочется немного отдохнуть. – Он посмотрел на Джулию. – Не встретиться ли нам через часок в плавательном бассейне?

Он вышел в холл, где на страже стояли слуги, спустился по ступенькам на первый этаж и ушел в свою комнату.

В четыре часа дня Гирланд вышел из своей спальни в купальных шортах и с полотенцем на правом плече. Фриц ожидал его в коридоре. Он поклонился и без слов проводил Марка в бассейн. Бассейн с подогреваемой водой находился в задней части замка под открытым небом. Вокруг него стояли столики, шезлонги и удобные лежаки.

Гирланд прыгнул с вышки, доплыл до противоположного бортика, некоторое время неподвижно полежал в теплой голубоватой воде, потом вернулся назад. Через несколько минут появилась Джулия в белом бикини. Она с разбегу врезалась в воду и поплыла, энергично работая руками. Гирланд проводил ее глазами. Держалась она, как заправский спортсмен-профессионал. Добравшись до края, села на бортик. Гирланд медленно подплыл к ней.

– Успокоились? – спросил он, улыбаясь.

– Оставьте меня в покое, – огрызнулась девушка. – Это совсем не смешно. Вам известно, что нас ожидает?

Он схватил ее за лодыжку и стянул в воду. Она свалилась, поднимая брызги, и замахнулась рукой, намереваясь ударить Марка.

– Осторожно, за нами наблюдают, – шепнул Гирланд, прижимая ее к себе. – Из окна второго этажа на нас смотрит какой-то тип.

Джулия высвободилась из объятий, еще раз переплыла бассейн, после чего вернулась к Гирланду.

– Кто это?

– Я ведь знаю не больше вашего. Вылезайте, погреемся. Говорите потише и перестаньте нервничать. Помните, за нами все время наблюдают.

Они растянулись на пляжных матрасах. Появился толстый Фриц с сигаретами и зажигалкой. Поинтересовался, не требуется ли еще чего-нибудь. Джулия отказалась, но сигарету все же взяла. Когда Фриц ушел, Марк прошептал:

– Надеюсь, вы понимаете, как мы влипли?

Джулия повернулась к нему.

– Вы меня интригуете. Какую роль во всем этом играете вы?

– Ваш отец нанял меня, чтобы я раздобыл эти фильмы, – тихо ответил Гирланд, лежа на спине и глядя в небо. – Но меня удивляет, как может такая девушка, как вы, участвовать в подобных съемках.

– Так вы работаете на моего отца?

Она подхватилась с матраса, потом с большим усилием подавила гнев и снова улеглась рядом.

– Но я работаю за деньги. Я, если говорить откровенно, не очень симпатизирую вашему отцу, а вас я не люблю тем более. Для меня это работа, и все.

– Так вы не любите меня?! Да, действительно, в это можно поверить, особенно после прошлой ночи, – саркастически сказала Джулия, испепеляя его взглядом.

– Когда девушка без приглашения приходит ко мне в спальню и бросается на шею, к тому же достаточно красивая, я беру то, что мне предлагают. Но это еще не означает, что мне нравится эта девушка. Тем более нельзя ничего говорить о любви…

– О! Почему же я вам не нравлюсь?!

– Потому что вы шантажистка. – Гирланд сделал глубокую затяжку, докуривая сигарету. – А мне никогда не нравились шантажисты.

– Согласна. Я шантажистка, – проговорила она глухо. – Но как иначе я могу помешать моему отцу стать президентом? Ему ведь совершенно наплевать на меня. Ему ведь всегда было наплевать, что со мной, где я, и вообще на мое существование. Теперь же я сделаю все возможное для того, чтобы он не был избран. Я использовала единственное оружие, которое у меня имелось.

Гирланд повернул голову и некоторое время внимательно изучал ее.

– Скажите мне, почему вы хотите помешать ему стать президентом?

– Это понятно. Потому что он попросту недостоин такой чести. Он слаб духом, труслив и глуп. Потому что моя мать и он думают только о себе. Потому что они опьянены властью.

– Это сугубо ваша точка зрения. Я, разумеется, не говорю, что вы правы. Вы работаете с Раснольдом. И эта ваша организация «Нет войне!», она вам нравится?

– А почему бы и нет?

– О, это старая история, Джулия. Люди всегда хотят ловить рыбку в мутной воде. Если бы Раснольд и его организация ценили вас – а вы их, несомненно, весьма интересуете, так как на самом деле можете помешать одному из неугодных им людей стать президентом, – у вас не было бы всех этих неприятностей. Разве не из-за этой организации вы начали шантажировать отца?

– Да. Если вы так думаете, что… Мне наплевать. И вообще, из всего множества причин есть одна главная. Он испортил мне жизнь. А теперь пришла моя очередь.

– А вы уверены, что это он испортил вам жизнь? А может быть, в том есть и ваша вина?

– Не смейтесь надо мной, – закричала она в бешенстве. – Мои родители никогда меня не хотели! Они сделали все, чтобы избавиться от меня! А теперь, когда я действительно могу отомстить им за все, вы хотите, чтобы я задумалась, правильно ли поступила. Послушайте, может быть, вы мне и не поверите, но мне было очень страшно сниматься в этих фильмах. Однако Пьер заверил, что если я снимусь, мой отец никогда не станет президентом. И я согласилась…

– Нет, – возразил Гирланд. – Я не верю вам. Лучше посмотрите правде в лицо, Джулия. Ведь вы теперь обыкновенная шлюха. Идеи этой дурацкой организации вам просто вбили в голову. Вам было лестно считать себя настолько значительным лицом, которое может даже помешать кому-то стать президентом США, пусть это и ваш отец. Но если бы не было Раснольда и его шайки, вам было бы в высшей степени наплевать, станет ли ваш отец президентом или нет.

– Вы отвратительны! Я вас ненавижу! Ведь вы сами не сказали ни единого слова правды! Граф, конечно, может забрать эти фильмы, но едва я вернусь в Париж, я снимусь в новых. Мой отец никогда не станет президентом!

– Вернетесь в Париж? – Гирланд закурил еще одну сигарету. – Кто вам сказал, что вы вернетесь в Париж?.. Неужели вы в это верите?

Она широко раскрыла глаза.

– Но… Конечно! Я вернусь в Париж. Что вы хотите сказать?

– Это просто невозможно, – спокойно сказал Гирланд, глядя на маленькое облачко, наплывавшее из-за высокой башни. – Вы глубоко заблуждаетесь, дорогая. Едва только фон Гольтц получит в свои руки эти злосчастные пленки, он определенно позаботится, чтобы никто из нас не вышел из этого замка. Так что вряд ли вам с Раснольдом удастся создать еще хотя бы один фильм.

Джулия некоторое время подавленно молчала, потом неуверенно сказала:

– Он не сделает этого! Вы увидите. Как только они будут у него, мы сможем уехать. А едва я вернусь в Париж, как тут же снимусь по новой.

– Вы никогда больше не вернетесь в Париж.

Джулия хотела заспорить, но вдруг, побледнев, уставилась на Гирланда.

– Вы думаете?..

– Никаких сомнений. Когда фильмы будут доставлены, наш милейший гостеприимный граф сразу же освободится от нас. – Гирланд поднял голову и огляделся, особое внимание уделив темнеющему вдали лесу. – Как я вижу, здесь достаточно места для трех скромных могилок.

– Как вы можете так говорить! – Джулия буквально подскочила на матрасе. – Чушь.

– Если это распоряжение его любимого дяди, а я уверен в этом, нет никаких сомнений, нас обязательно уничтожат.

– Но нельзя же убить трех человек просто так! – простонала она. – Вы ошибаетесь! В отеле знают, где мы. Если мы исчезнем, обязательно будет назначено следствие. Полиция… Он не может… Он не осмелится.

– Я видел что-то весьма интересное из окон моей спальни, перед тем как спуститься сюда, – усмехнулся Гирланд, устремив глаза к небу. – Один из слуг фон Гольтца выезжал из замка на «Триумфе», а другой на моей машине. Мне кажется, ваш «Триумф» будет найдет на стоянке в аэропорту Мюнхена, а моя машина в любом другом месте. Разумеется, полиция приедет сюда, но не забывайте, фон Гольтц достаточно важная персона здесь. Он скажет, что мы провели у него ночь и уехали в Париж. Он даже может притвориться расстроенным. Вы же не думаете, что полиция обыщет здесь буквально каждый метр, чтобы найти наши трупы.

Джулия задрожала.

– И все же я не верю. Вы просто пытаетесь запугать меня, потому что ненавидите.

Гирланд пожал плечами.

– Откровенно говоря, вы мне просто безразличны, Джулия. Вы просто бедная девушка с соответствующими комплексами. Признаюсь, девочки с комплексами меня утомляют. Послушайте: посыльный прилетит в Париж сегодня около десяти вечера. А за фильмами он пойдет только завтра утром, следовательно, сможет вылететь в Мюнхен не ранее двух дня. Сюда же он доберется только к шести часам. Таким образом, до завтрашнего вечера нам необходимо придумать, как выбраться отсюда живыми и невредимыми.

– А вы действительно уверены, что этот человек убьет нас всех, когда фильмы будут доставлены ему?

Гирланд поднялся на ноги, повесил полотенце на плечо и улыбнулся Джулии.

– А на его месте разве вы не поступили бы точно так же? – спросил он и ушел по террасе в направлении своей комнаты.

Джулия широко раскрытыми глазами рассматривала расстилающуюся перед ней нарядную лужайку. Поодаль от бассейна она заметила двух громадных черных псов, лежащих на земле. Собаки сторожили каждое ее движение. Дрожа от страха, Джулия схватила полотенце и бросилась вдогонку за Гирландом.

Из раскрытого окна второго этажа Лу Силк стряхнул пепел вниз и поднялся с кресла. Он посмотрел на собак, потом взял со стола винтовку с оптическим прицелом. Он очень любил это оружие. Положив ствол на подоконник, он прицеливался в одного из псов. Перекрестье оптического прицела остановилось на черепе с торчащими ушами. Силк слегка подкрутил резкость, голова отчетливо вырисовывалась в прицеле. Он с удовольствием прислонил винтовку к стене.

В дверь тихо постучали, и в комнату вошел фон Гольтц.

– Оба автомобиля отогнаны, – сообщил он, закрывая за собой дверь. – Вы уверены, что сможете освободиться от них без особого риска?

– Да… Никаких проблем. – Силк снова сел. Он зажал сигарету в своих тонких губах. – Где мы сможем избавиться от них?

– Совершенно безразлично, где, – сказал фон Гольтц. – Завтра утром подумаем над этим.

– Вы доверяете вашим людям?

Фон Гольтц некоторое время колебался.

– Да… Доверяю.

Силк в упор смотрел на фон Гольтца.

– Смотрите… Если вы уверены, то это ваше дело.

Фон Гольтц забегал по комнате.

– А как вы намереваетесь это проделать?

– Ну, скажем, небольшое упражнение в стрельбе… Это должно быть забавным. – Силк взял в руки винтовку двадцать второго калибра и прицелился. – Отличное оружие! Под каким-либо предлогом выманите их на лужайку, а уж я подстрелю эту троицу, как кроликов.

Фон Гольтц задрожал.

– Опасайтесь Гирланда.

Силк широко улыбнулся.

– Я его убью первым, – заверил он, кладя винтовку на стол.

Едва Гирланд вошел в спальню, как инстинктивно почувствовал, что здесь кто-то побывал. Это не было для него неожиданностью. Он запер дверь, достал чемодан и вывалил его содержимое на кровать. Внимательно осмотрев дно, удовлетворенно покачал головой. Тот, кто проверял чемодан, скорее всего был любителем, а не профессионалом. Гирланд нажал на крохотную, еле заметную кнопку, двойное дно поднялось, открыв спрятанные там восьмизарядный «вальтер», нож с двумя лезвиями, отточенными, как бритва, и слезоточивую бомбу.

Всякий раз, когда Гирланду приходилось выполнять дела подобного рода, он прихватывал с собой этот набор.

Удовлетворенный, что никто не обнаружил секретное содержимое чемодана, он снова закрыл его, уложил вещи и засунул чемодан на прежнее место. Потом снял плавки, насухо обтерся полотенцем и облачился в халат. После этого вышел на балкон и удобно устроился в кресле. Отсюда лужайка просматривалась достаточно хорошо.

Под вечер, когда воздух заметно посвежел, Гирланд вернулся в комнату. Принял теплый душ и начал неторопливо одеваться, собираясь отправиться на ужин. Когда он уже завязывал галстук, дверь его комнаты внезапно распахнулась и в спальню влетела Джулия с перекошенным от страха лицом и вытаращенными глазами.

– Помешайте ему! – закричала она, хватая Гирланда за руку. – Он хочет удрать.

Гирланд среагировал мгновенно.

– Где он?

– Он спустился вниз на террасу.

Марк выбежал на балкон. Как раз в этот момент Раснольд спрыгнул на землю, рядом с бассейном. Он был вооружен средневековым клинком, явно снятым со стены в холле.

– Раснольд, не делайте этого! – кричал Гирланд.

Джулия не отставала от Марка, моля Пьера вернуться.

Раснольд не обращал на крики внимания. Спустившись еще на несколько ступенек, он, словно заяц, помчался по лужайке и вскоре исчез в надвигающихся сумерках. Слышен был только топот его ног.

Внезапно на крыше замка загорелся мощный прожектор. Луч ослепительного света уперся в фигуру Раснольда, бегущего по лужайке.

Из темноты выскочил пес. Раснольд остановился и повернулся к нему. Блеснуло лезвие клинка, и пес забился в судорогах на траве, а Раснольд побежал дальше. Из темноты вылетела вторая собака и бросилась на беглеца. Но Раснольду удалось увернуться. Пока она разворачивалась, Раснольд успел приготовиться. Вновь выпад клинком, и собака взвыла, пытаясь схватить себя за пораненную лапу. Джулия закричала и закрыла лицо руками. Гирланд, облокотившись о перила, наблюдал за развитием событий. Раснольд уже приближался к темнеющему лесу, и Марк было подумал, что он достигнет спасительных деревьев. Они были совсем рядом, и в этот момент на балконе второго этажа прозвучал еле слышный выстрел.

Лу Силк удовлетворенно опустил винтовку. Раснольд неподвижно лежал в высокой траве, его голова откинулась назад.

– Они же убили его! – простонала Джулия, широко раскрытыми глазами уставившись на неподвижное тело Раснольда. – Я говорила ему! Я предупреждала его, но он не поверил! Он не стал слушать меня! – причитала она.

Не обращая на нее ни малейшего внимания, Гирланд вбежал в спальню, схватил чемодан и вновь вывалил его содержимое на постель. Открыв двойное дно, схватил пистолет и сунул его в задний карман брюк. Кое-как упаковав содержимое, он захлопнул чемодан. В спальню, шатаясь, вошла Джулия, бледная от пережитого.

– Успокойтесь! – рявкнул Гирланд. – Нечего впадать в истерику. Где ваш паспорт?

– Паспорт? – она непонимающе уставилась на него.

– Где он?

– В моей комнате.

– Найдите его… Быстро!

– Они Пьера убили! – снова простонала она.

Гирланд схватил ее за плечи и встряхнул:

– Быстро тащите сюда паспорт!

Рыдая, она бросилась к себе. Гирланд пошел за ней. Когда он вошел, Джулия нервно рылась в сумочке. Он вырвал сумочку из ее рук, вытащил оттуда паспорт и, схватив Джулию за руку, вытолкал в коридор.

– Ни звука!

По лестнице они поднялись на второй этаж. Гирланд осмотрел длинный коридор, и они поднялись этажом выше. Уже слышен был топот ног слуг фон Гольтца на первом этаже. Перегнувшись через перила и свесившись немного вниз, Гирланд видел, как несколько слуг в ливреях бросились в его комнату. Стоя неподвижно, он ждал, что же последует дальше.

Один из слуг выскочил на площадку и заорал:

– Его там нет!

Когда зазвенел резкий звонок, Гирланд схватил Джулию за руку и увлек в темный коридор.