Любовь к драконам обязательна Ефиминюк Марина

— Господин, помогите! — проблеял человек-бабочка, когда понял, что злющая девица собирается выдрать с корнем его эффектный рудимент.

— Да она и сама неплохо справляется, — с усмешкой отозвался Элрой, следивший за тем, как непутевый личный стажер превращается в фурию.

— Так что? Девяносто шиллингов или заявление в участок? — выдвинула я ультиматум.

— Шантажистка! — попытался ткнуть он мне пальцем в нос.

— Мошенник! — хлестко ударила я по костлявой руке.

Некоторое время мы смотрели глаза в глаза. Я громко пыхтела от ярости. Удивительно, как из ноздрей не шел пар, точно у разгневанного дракона.

— У меня только сотенная бумажка. Сдача будет? — сдался фей.

— Нет.

— Ладно, — покаянно кивнул он, — сдачи не надо.

Когда мы выходили из задымленного домика, то шаман прокричал вслед:

— Больше не смей появляться у меня на пороге! И подружке своей передай, чтобы не маячила перед домом! Иначе духов черного леса натравлю!

— Я на тебя городских стражей натравлю и на весь Аскорд ославлю, недоделанный божественный вещатель! — рявкнула я, и дверь моментально захлопнулась.

Некоторое время, совершенно ошарашенная свалившейся как снег на голову правдой, я стояла посреди двора. Не было никакого приворота, просто одна глупая стажерка влюбилась в шефа. Какое возмутительное служебное безобразие!

— Тереза… — позвал Элрой.

Я глянула на него, точно на врага народа, и сердито спросила:

— Ты с самого начала знал, что нет никакого приворота?

— Да.

— Тогда зачем сюда поехал? Я хочу провалиться сквозь землю от стыда.

— Давно заметил, что в некоторых вопросах ты бываешь ужасно упрямой, — развел он руками. — Уроки лучше получать на собственном опыте.

— Одно радует, на этом бардаке я заработала десять шиллингов, — пробормотала я.

Тут Элрой не сдержал веселого смешка, но, когда наткнулся на мой негодующий взгляд, тотчас исправился:

— Раз с шаманом разобрались, может, теперь пообедаем? Не проголодалась?

— Мне, пожалуй, лучше прогуляться и подумать, — буркнула я, чувствуя, как голова пухнет от мыслей, и поклонилась. — До понедельника, господин ди Элрой.

— Тереза, давай я тебя хотя бы до дома довезу! — без особой надежды предложил он.

Я брела по улочкам Зачарованного квартала в сторону дома Фэйр и ругала себя последними словами. Как меня угораздило просто так, ни с того ни с сего втрескаться в Дракона Элроя? Это же совершенно непрофессионально! Правда походила на горько-сладкий гречишный мед — любовь плевать хотела на обстоятельства и здравый смысл.

Таннер ди Элрой являл собой кладезь достоинств: уверенный, терпеливый, умеющий красиво ухаживать и потрясающе целоваться. Принц из романа «Золушка» во плоти, да еще поданный на блюдце с золотой каемкой. Оказавшись в опасной близости от такого мужчины, воспитанная на любовных романах наивная выпускница Института благородных девиц была обречена.

Через некоторое время я стояла перед дверью в квартирку Фэйр и отчаянным стуком вызывала лучшую подругу на разговор. Фея разделить со мной печаль не торопилась, а когда все-таки открыла, то выглядела страшно встрепанной и несколько ошалелой, как будто одевалась на время. К слову, ночная сорочка была натянута наизнанку.

— Ты опять спишь? — нахмурилась я, возмущенная тем, что страдаю бессонницей из-за сердечных переживаний, а она дрыхнет, как сурок, в любое время суток.

— Ты меня разбудила ни свет ни заря, — проворчала подруга. — У тебя ужасно несчастный вид.

Без особой радости Фэйр позволила мне зайти.

— Я влюблена в Таннера ди Элроя, — с порога заявила я.

— Это не новость.

— По-настоящему, — призналась я. — Шаман обманул, не было никакого приворота. Я просто втюрилась в собственного шефа, как недоделанная Золушка.

— Знаю, — вздохнула она.

— Откуда?!

— Маг сказал, — отозвалась она.

— Какой?

— Астреус, — машинально вымолвила Фэйр и тут закусила губу, догадавшись, что сболтнула лишнего. Удивительно, как с ней неизменно срабатывал метод неожиданных вопросов. Не хотела, а все равно выпалила.

Только я собиралась выяснить, с каких это пор фея так крепко подружилась с человеческим колдуном, что обсуждает с ним чужую личную жизнь, как из спальни донесся подозрительный шум. Яростно хлопнула оконная створка, и я с подозрением покосились на закрытую дверь.

— Фэйр, ты что-нибудь слышала?

— Нет, — яростно покачала она головой.

— Может, я не вовремя?

Неожиданно до нас донесся возмущенный мужской вскрик.

— Проклятье! — выдохнула подруга и бросилась в комнату.

В крошечное помещение с большим окном поместились только двуспальная кровать и гардероб. Обе вещи старинные, потемневшие от времени, и не удивлюсь, если привезенные еще прабабкой Каст из Зачарованного леса, ныне превращенного в королевский заповедник с игорными домами. Вокруг царил художественный беспорядок. Валялась разбросанная одежда. Увидев на спинке кровати мужские панталоны с длинными штанинами, которые просто не имели права находиться в покоях порядочной девушки, я осознала, что с разговорами по душам нагрянула исключительно неудачно.

И тут окрестности доходного дома огласил душераздирающий вопль, а следом прокаркал старушечий голос:

— Развратник!

Мы подскочили к распахнутому окну, и я с изумлением обнаружила приснопамятного мага Астреуса, наряженного в красный женский халат. Колдун стоял на узеньком выступе, одной рукой держась за дождевой сток, а другой — за подоконник, и отчаянно прижимался к стене. Физиономия у него была осоловелая. Очевидно, уважаемый маг до конца не верил, что оказался в столь унизительном положении. Ярким стягом ветер развевал шелковые полы халата. Снизу открывался столь живописный вид, что домоправительница пришла в священный трепет и, высунувшись из окна первого этажа, пыталась отстегать бедного колдуна по бесценному заду уличной метлой.

— Устроили дом терпимости! Выгоню всех взашей! — визжала ведьма.

Нечеловеческие глаза Астреуса залила чернильная темнота, съевшая вертикальный зрачок, губы беззвучно зашевелились, и карающая метелка вырвалась из рук старой карги.

— Святые угодники, что это делается?! — взвизгнула ведьма. — Метлу угоняют! Нелюди!

Как и положено воздушному средству передвижения, послушная заговору, она умотала в небеса, только прутики и видели.

— Господин Астреус, мы вас вытащим! — всполошилась я.

— Здравствуйте, госпожа Амэт, — перешел он на официоз. — Как дела?

— Явно лучше, чем у вас! Зачем вы сиганули на карниз? Привычка? — прокричала я и прикусила язык, сообразив, что подружка хотела скрыть интрижку, но не ожидала, что Астреус не под кровать заберется, а явит мужские прелести во всей первозданной красоте старухе-домоправительнице.

— У тебя роман с Астреусом? — выпалила я, хотя ответ был очевиден.

Маг между тем подозрительно побледнел, точно собирался потерять сознание от слабости.

— Если мы его не вытащим, то у меня будет роман с трупом Астреуса, — пробурчала Фэйр.

Мы тянули изо всех сил. Наконец бедняге удалось налечь на подоконник животом. Он махнул ногой, перевалился и с грохотом сверзился на паркет. Подруга бросилась поднимать любовника, что-то лопоча на языке фей.

Никогда в жизни я не чувствовала себя столь неуместной, от неловкости хотелось провалиться под пол. Однако внизу жила старая карга, и столкнуться с ней нос к носу — сомнительное удовольствие.

— Пожалуй, пойду, — хмыкнула я и, ошеломленная событиями сумасшедшего воскресенья, направилась к выходу.

— Тесса, — остановила меня в дверях Фэйр, — я не собиралась скрывать.

— Знаю, — вздохнула я и добавила: — Запирайся быстрее, пока карга не пришла.

— А как ты решила поступить с Драконом? — напоследок спросила подруга.

— Подать в отставку. Как же еще?

Другого решения я не нашла. Разве серьезный судебный заступник имеет право испортить карму влюбленностью в шефа или, того хуже, служебным романом? Однако я не подозревала, насколько сложно сбежать от дракона, решившего заточить девицу в пещере.

В понедельник я приехала в контору на час раньше. Аккуратно пристроила на край письменного стола Элроя прошение об увольнении, потом переместила в центр — тут точно заметит. До начала рабочего дня я трижды повторила отрепетированную ночью перед зеркалом речь и в половине девятого утра была во всеоружии.

Хлопнула дверь кабинета, прозвучали знакомые энергичные шаги.

— Доброе утро, господин ди Элрой, — поздоровалась я, поднимаясь из-за стола.

— Доброе, — послышалось ответное приветствие.

С трепещущим сердцем я остановилась в дверном проеме, боясь узнать, как он отреагирует на прошение об отставке. Не глядя, Таннер швырнул стопку документов, завалив сложенное письмо. Проклятье!

— Господин ди Элрой, вы не заметили… — промямлила было я, но из приемной гуськом начали входить конторские судебные заступники, и пришлось притихнуть. Народ выглядел чрезвычайно озабоченным, если не сказать суровым.

— Позже, — по-начальственному отшил меня Элрой, и я закрылась в стажерской комнате, чтобы разобрать пачку писем из доходного дома.

Теперь управляющий просил поменять входные двери в количестве семи штук. Исходя из его запроса, доходный дом походил на муравейник с множеством ходов, и каждый требовалось прикрыть. Наше противостояние приобретало эпичность. Было любопытно, какую хитроумную аферу он придумает на следующей неделе и согласится ли на грабеж новый стажер. Даже взгрустнулось, что не узнаю окончания истории.

Когда время подошло к обеду, я осторожно выглянула в кабинет. Судебные заступники все еще заседали. Пришлось тихонечко выбраться из стажерской и, стараясь не привлекать особенного внимания, попытаться прошмыгнуть в приемную. Однако не стучать каблуками по паркету было просто невозможно.

— Тереза? — остановил Элрой мой дерзкий побег в едальню.

— Полдень, — тут же отрапортовала я, намекая, что война войной, а у личных стажеров прием пищи по расписанию.

— Приятного аппетита, — спокойно пожелал Таннер и обратился к судебным заступникам: — На чем мы остановились, господа?

Сослуживцы на меня смотрели волками. В воцарившейся на несколько секунд тишине у кого-то от голода заурчал желудок.

Мадам Паприка тоже собиралась на обед и чистила перышки, причесываясь черепаховым гребнем. Обычно с главной счетоводшей они ходили в соседний ресторан, где подавали лапшу по цене отбивной.

— Госпожа Паприкавикус, — бросилась я к секретарю, — что происходит? Отдел судебных заступников перебрался к нам жить?

Она пожевала губами, явно прикидывая, стоит ли делиться важной информацией, но потом все-таки раскололась, словно выдав пропуск в мир горячих конторских сплетен:

— Это большой секрет, но сначала у нас увели заказ на изготовление трех кораблей, а теперь — на поставку кормов в воздушные гавани. Такого никогда не было. Тяжеловесов всегда кормили «Драконы Элроя». — Женщина заговорщицки глянула на закрытую дверь, как будто боялась, что главный после нее дракон услышит сплетню, вылетит из пещеры и окатит нас пламенем, в смысле гневно отчитает. — Таннер полагает, что в конторе засел купленный конкурентом шпион, и перетрясает отделы.

— У нас? В «Драконах»?

— У нас, — кивнула Паприка и вдруг огорошила: — А ты видела?

— Предателя? — моргнула я.

— Девицу, которую он купил на благотворительном балу. — Она сунула мне под нос сложенную гравюрой вверх газету.

На черно-белом изображении мы с Элроем, скрытые масками, кружились в центре бальной залы Гостиного двора. У меня вспыхнули щеки и уши.

— Нет, — немедленно отказалась я от любой причастности к танцам стоимостью в целое состояние. — Я ушла раньше.

— Как неосмотрительно, — неодобрительно фыркнула мадам.

Конторская едальня находилась на цокольном этаже. Стыдно сказать, но даже душевные переживания не притупили во мне здорового аппетита, так что от полного обеда из трех блюд я отказываться не стала. Однако только поставила поднос на дальний столик в углу и пристроилась на жестком стуле, как ко мне подсели главные сплетницы «Драконов Элроя» под предводительством госпожи «лучшие продажи прошлого года». С улыбкой серийного маньяка на карминовых губах она подвинула ко мне кринку с молочным десертом. Удивленная неожиданным гостинцем, я изогнула брови, мол, чего хотели?

— Ты ведь была на балу? — спросила блондинка, и я подавилась супом. Ясно, десерт — это не угощение, а взятка.

— Запей, — прокудахтала кругленькая, как булочка, стажерка из кабинета счетоводов и протянула мне стакан с компотом.

Пока я хлебала сладкий до изжоги напиток, блондинистая змеюка объяснила:

— Секретарь из ада намекнула, что у тебя было приглашение.

Раньше я не подозревала, что Паприка — сильнейший хищник в конторе, и тоже называла седую ведьму секретарем из ада. Хотя на самом деле она являлась главным демоном, но умело делала вид, будто главный — Дракон Элрой.

— Ты была там, правда? — пристала ко мне девица из архива.

— Э-э… да? — промычала я с вопросительной интонацией, надеясь, что конторские разбойницы сжалятся над бедной стажеркой и подскажут, каких ответов ждут.

— Ты же ее видела?!

— Кого?

— Девушку, за которую он кучу денег заплатил?

На меня уставилось пять пар горящих любопытством глаз.

— А что? — Здравый смысл подсказывал, что если до банды дойдет новость, кем именно являлась Золушка в бирюзовом платье, то я не доживу до конца рабочего дня.

— Она красивая? Богатая? На что он клюнул? Я на нее похожа?! — посыпались со всех сторон вопросы, и вдруг девица из архива уточнила: — Правда, что они целовались у всех на виду?

— Я ушла раньше, чем начался аукцион, — снова выдала я ложь, уже опробованную на мадам Паприке.

В лицах конторских сплетниц появилось нечеловеческое разочарование. Они переглянулись и дружно встали, а госпожа «лучшие продажи прошлого года» с презрительным видом забрала кринку с десертом. И только шайка вернулась за стол в центре едальни, как атмосфера резко изменилась. Народ испуганно зашептался, у кого-то упала вилка и звонко ударилась о край тарелки. Я подняла голову и обнаружила, что к моему столу, словно неся над головой темную тучу, приближался Дракон Элрой. Появление хозяина конторы на несколько секунд вызывало эффект паралитического заклятия. Народ перестал жевать, а у клерка за соседним столиком выпал изо рта кусок хлеба. Видимо, на ужасное мгновение он решил, будто Таннер ди Элрой пришел по его душу, и едва не потерял сознание от чистого, ничем не замутненного шока.

С непроницаемым видом Дракон уселся напротив меня, расстегнул пиджак и без слов стянул с подноса тарелку со вторым.

— С вас тридцать монет, — предупредила я.

— С собой нет.

— Тоже мне владелец драконов, судов и доходных домов, — едва слышно фыркнула я.

Ухмыльнувшись уголком рта, он подхватил приборы и начал жевать, не замечая, что вокруг царила гробовая тишина. Страшнее всего было посмотреть на банду сплетниц, едва не потерявших сознание от столь немыслимого попрания всех иерархических устоев в «Драконах Элроя».

— Здесь неплохо кормят, — резюмировал Таннер.

— Вы оставите людей голодными, — одними губами произнесла я, стараясь не поднимать глаз от тарелки с супом.

Элрой с недоумением осмотрелся. Атмосфера царила напряженная и совершенно не способствовала хорошему пищеварению.

— Не обращайте на меня внимания, господа, — во всеуслышание заявил он. — Приятного аппетита.

У меня вырвался издевательский смешок, прозвучавший просто неприлично в звенящей тишине. Люди вернулись к еде, но обстановка сохранялась ужасно нервная, то и дело кто-нибудь давился или ронял приборы. Совершенно точно, этот понедельник войдет в конторскую историю как страшный день, когда дьявол вылез из чертога и проклял «Драконов Элроя» коллективным несварением.

— Вы видели прошение, которое я положила на ваш стол? — тихо поинтересовалась я.

— Прошение? — изогнул он брови.

— Об…

— Господин ди Элрой, — отвлек нас от важного разговора, к которому я, между прочим, готовилась целую ночь, голосок блондинки «лучшие продажи прошлого года», — позволите угостить вас десертом?

Она протянула уже знакомую кринку со сливками.

— Благодарю, — вежливо улыбнулся Таннер и подвинул угощение в мою сторону, — но я не люблю сладкое, зато госпожа Амэт точно не откажется. Правда, она предпочитает шоколад. Чем больше, тем лучше.

Я подавилась супом. Совершенно точно, вся контора теперь будет гадать о степени нашей близости! Потом банда прижмет меня к стене в дамской комнате и попытается сличить с девицей в маске из газетной статьи. Не представляя, как выкрутиться из неловкой ситуации, я отложила ложку и улыбнулась:

— Госпожа… — тут я попыталась вспомнить, как зовут блондинку по-настоящему, ведь мысленно называла ее только «лучшие продажи прошлого года», — спасибо за десерт, но я на диете. Господин ди Элрой, вы на встречу не опаздываете?

— Я ее отменил, — старательно пряча ухмылку, открестился он от выдуманных переговоров и указал на поднос: — Мы можем спокойно доесть. С десертом не стесняйтесь. Госпожа Крэнг, присоединитесь?

Удивительно, как от чистого, ничем не замутненного восторга, отразившегося в лице с карминовыми губами, она не бухнулась в летаргическом сне прямо на плиточный пол едальни.

— Не откажусь.

Крэнг перетащила почти пустой поднос с нетронутой тарелкой салатных листиков и объяснила скудость трапезы, заставив меня почувствовать себя обжорой:

— Предпочитаю здоровое питание.

— Я заметил, — иронично хмыкнул Таннер.

— Господин ди Элрой, я хотела внести предложения по увеличению продаж, — застрекотала блондинка.

— Изложите в письменном виде и отдайте госпоже Амэт. С сегодняшнего дня она отвечает за все предложения, — дружелюбно отмахнулся он от энтузиастки, и мне стало по-настоящему любопытно, насколько этого самого дружелюбия хватит Дракону, ненавидевшему говорить о работе во время еды. Как быстро он начнет плеваться огнем?

Окончание обеда прошло в тягостном молчании, и я почти не сомневалась, что проклятие коллективного несварения меня тоже не минует.

До самого вечера я пыталась улучить момент, чтобы по-человечески вручить прошение об увольнении, вернее, торжественно попросить вытащить заявление из-под завала бумаг, но пещера вдруг превратилась в проходной двор. Когда через пару часов за закрытой дверью стало тихо, я рванула вон из комнаты, от поспешности сметя со стола десяток писем, и обнаружила, что Таннер действительно умотал на какую-то встречу.

Под занавес Паприка вплыла в стажерскую, когда я строчила злобное послание в доходный дом. Дождавшись, пока на нее обратят внимание, с видом вдовствующей королевы она объявила:

— Господин ди Элрой прислал записку, что сегодня уже не вернется, и попросил вас отвезти документы к нему домой.

— Отлично! — счастливо просияла я. Теперь-то он точно получит прошение! Отдам лично в руки.

— Вы согласны? — опешила Паприка, видимо приготовившаяся к штурму и не ожидавшая мгновенной капитуляции.

— Ради «Драконов Элроя» я готова работать сверхурочно.

— Достойное рвение, — сухо вымолвила секретарь.

— А денег на кеб дадите? Дилижансы в час пик — настоящее чистилище…

В конторе только заканчивался рабочий день, а я, сжимая под мышкой большой желтый конверт с бумагами, стучалась в апартаменты Таннера. Ожидала, что мне снова откроет домоправительница, но на пороге возник сам хозяин. И тут я оробела. Сердце билось так громко, что, казалось, Элрой мог услышать заполошный стук в тяжелой тишине. Наконец я перешагнула через порог и осторожно прикрыла дверь.

— Я привезла документы.

— Вижу.

— И заявление по собственному желанию. — Я вытащила из кармана плаща изрядно помятое прошение об отставке. Рука дрожала, и сложенный лист истерично трясся.

— Понятно, — отозвался шеф, а в следующий момент сжал мой подбородок.

Конверт полетел на пол, бумаги небрежно рассыпались по натертому до блеска наборному паркету, а я молниеносным движением прижала пальцы к его губам, запрещая меня целовать. От неожиданности Таннер замер и изумленно изогнул брови.

— Ты со всеми личными стажерами заводишь служебные романы? — сердито выпалила я.

Он убрал мою руку и нахально улыбнулся:

— Это было бы очень сложно — они все были мужчины.

И пока я искала достойный ответ, прижался губами к моему приоткрытому рту.

Когда мы сгребали с пола рассыпанные бумаги, то я заметила, что на некоторых листах остались пыльные отпечатки от туфель. Во время страстного поцелуя за каким-то бесом мы топтались по холлу.

— Я могу тебя перевести в отдел судебных заступников, — предложил Элрой, забирая собранную пачку документов.

— Тогда все решат, что я получила должность через постель… — немедленно осознав, что сморозила, я прикусила язык.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — ухмыльнулся коварный соблазнитель.

— Знаете, господин ди Элрой, время близится к ужину. Я поехала, а то матушка будет волноваться… — решила я сбежать, проклиная себя за то, что теперь могла думать только о том, где в доме находится спальня.

— Если я пообещаю ужин, останешься?

На самом деле возвращаться домой не хотелось. На балу Эзра умудрилась познакомиться с каким-то «перспективным клерком», а господин «пять тысяч триста шиллингов» сбежал, и Арона возревновала. Моя спальня в тот же час превратилась в комнату для постоя младшей сестры, а дом — в арену для боев. С затаенной надеждой я ждала, когда скандалистки разбушуются и разобьют самогонную установку, кажется уже пустившую корни в углу комнаты.

— Уговорил, — проворчала я.

Предлагая еду, он забыл упомянуть, что отпустил слуг и стряпать нам придется самим. Наверняка Таннер своровал романтичную идею о совместной готовке в какой-нибудь из конфискованных сентиментальных книжек, для того и завлек меня в гости, но он не учел одной мелкой детали — ни один из нас не умел готовить.

Удивительно, но Элрой знал, где в его жилище располагалось царство кулинарии. Идеально чистая кухня в апартаментах была небольшой. Некоторое время в гробовом молчании мы изучали обстановку, и оба ощущали себя шпионами на вражеской территории. Вместо очага, на котором готовили простые смертные, использовалась плита — мраморная столешница с вживленными кругами огненного камня, нагревавшегося от прикосновения с посудой. В теории я знала, что самый большой черный блин должен раскаляться добела, а маленький — грелся едва-едва. Кухонная утварь висела на крюках, в круглую мраморную раковину опускался хобот крана.

Очевидно, Таннер надеялся, что процессом начнет руководить женщина, но мой растерянный вид лучше любых слов говорил, что нам стоило придумать другое мило-глупое и ужасно романтичное занятие, а главное, не грозящее пищевым отравлением. Однако отступать было поздно — мы уже стояли перед плитой.

— Посмотрим, что у нас есть в холодильном шкафу, — жизнерадостно потер руки Элрой, стараясь скрыть, насколько дезориентирован.

— Ага, — зачарованно согласилась я.

Мы с опаской раскрыли створки холодильного шкафа и остолбенели от продуктового разнообразия на полках. Изнутри шел пар, холод испарялся, я лихорадочно пыталась вспомнить хотя бы одно простейшее блюдо, неспособное довести человека до лекарской койки. Жаль, что Таннер своровал идею в любовном романе, а не в кулинарном альманахе с рецептами.

— Омлет! — хором вымолвили мы. Заговорщицки переглянулись и синхронно кивнули, охваченные коллективным кулинарным вдохновением.

Дружно вытащили ведерко с куриными яйцами, зелень, ветчину, сладкие красные перцы и пузатый, налитый соком помидор. Сложили на столешницу, с благоговением посмотрели на дело рук своих. Продукты выглядели до безобразия свежими.

— Я режу ветчину, ты взбиваешь яйца, — вдохновленная перспективой соорудить кушанье, не уступающее блюдам из королевской кухни, распорядилась я и надела поварской фартук.

— Давай помогу подвязать, — предложил Дракон.

— Шарли Пьетро? — уточнила я, пытаясь припомнить, у кого из авторов он стащил обходительный жест.

— Таннер Элрой. — Он завязал бантик, а потом мягко поцеловал чувствительную точку у меня за ушком, и по спине побежали мурашки.

Сосредоточенно, чтобы не оттяпать полпальца, я кромсала ветчину. У Летиции из-под ножа всегда вылетали маленькие красивые квадратики, потом аппетитно выглядывавшие из желтого омлета, у меня же выходили разновеликие отрезки, словно я ветчину не резала, а казнила. У Таннера тоже дела шли ни шатко ни валко. Первое яйцо лопнуло в руке, пришлось тут же его бросить в миску, а потом ложкой вытаскивать скорлупу. Кое-как раскурочив две трети десятка, он принялся взбивать яичную массу венчиком.

— А где Ральф? — вдруг вспомнила я о вороватом хулигане, ставя на большой черный кругляш чугунную сковороду.

— Заперт, — объявил Элрой и добавил: — В спальне.

При запретном слове щеки вспыхнули, и пряча глаза, чтобы мужчина не заметил бесстыдный блеск, я ссыпала труху из ветчины в моментально нагревшуюся посудину. Однако что-то пошло не так. Ломтики не пожелали покрыться приятной золотистой корочкой, а намертво прилипли к днищу — лопаткой не оскребешь. От сковороды пошел дым, кухня скоро наполнилась запахом гари.

— Скорее заливай яйца! — догадалась я.

Взбитая до пены яичная смесь плюхнулась на почерневшие ветчинные шкварки. Дым усугубился.

— Давай ложку! — с серьезным видом предложил Элрой и принялся намешивать неаппетитную массу с темными пригорелыми вкраплениями.

Не теряя времени, я добавила куски помидора и перца, окрасившего омлет в розоватый цвет.

— Надо снимать, — посоветовала я, начиная подозревать, что еще чуть-чуть — и соседи вызовут пожарных.

Сковорода с грохотом опустилась на столешницу. Ошарашенные коротким, но яростным боем с омлетом, мы с изумлением смотрели на готовое блюдо. Кулинарный шедевр потрясал своим несъедобным видом.

— Красного вина к ужину? — предложил Таннер. Видимо, догадывался, что без противоядия до конца вечера мы вряд ли дотянем.

Я отскребла омлет от сковороды, разложила по красивым тарелкам и поставила на белые салфетки, найденные в кухонном ящике. Хотя за окном еще было светло, Элрой зажег свечу и разлил по бокалам тягучее темное вино. В общем, добавил романтики и предложил емкий тост:

— За нас.

Я скромно улыбнулась, пригубила напиток. Хотела бы сказать, что оценила букет аромата, ощутила мягкую терпкость на языке и прочее, но как истинная дочь трактирщика, разбавлявшего королевский виски сивухой, в благородном спиртном я разбиралась так же, как свинка — в апельсинках.

А потом пришло время снять пробу с ужина. Некоторое время в нерешительном молчании мы взирали на содержимое тарелок. Кому-то надо было рискнуть первым. Элрой поступил как истинный мужчина — взял на себя риск внеурочно отправиться на тот свет. Он положил в рот кусочек и с задумчивым видом принялся жевать.

— И как? — осторожно уточнила я.

Интересно, он сильно расстроится, если я подожду пятнадцать минут, посмотрю, не нужно ли вызывать лекаря, а потом поем? Таннер запил еду вином и резюмировал:

— Мы забыли посолить.

Посыпав сверху неаппетитной массы крупинки соли, я все-таки решилась испробовать кулинарный изыск. На зубах моментально захрустела яичная скорлупа вперемешку со сгоревшей ветчиной. Кое-как сглотнув, я шмыгнула носом. В голове всплыло воспоминание о задорной тележке с едой, прятавшейся под красно-белым полосатым тентом.

— На выезде из города стоит уличная едальня, — вытащила я из омлета шкварку. — Там продают отличные свиные сосиски… А добираться всего пятнадцать минут…

— Поехали, — радостно поднялся из-за стола сотрапезник. — Заодно Ральф прогуляется.

Мы сидели на скамье в вечернем парке. Оголодавшие и довольные жизнью, жевали булки со свиными сосисками, запивали дорогущим вином из одной бутыли на двоих и следили за тем, как Ральф в наморднике гонялся за перепуганной белкой. Выпущенный на свободу дракон размахивал кожистыми крыльями, выставлял когтистые лапы и выглядел абсолютно счастливым. Окажись рядом с нами репортеры — в парне, наслаждавшемся подростковой романтикой, они вряд ли узнали бы известного дельца, пару дней назад отвалившего целое состояние за танец с собственным стажером.

— Тереза? — окликнул Таннер.

— Что? — оглянулась я.

Он протянул руки, обнял мое лицо ладонями и, прежде чем поцеловать, вымолвил:

— Ты чудо.

Глава 8

ДВА С ПОЛОВИНОЙ СВИДАНИЯ

— Что это? — Таннер смотрел на протянутый лист.

Страницы: «« « ... 7891011121314 » »»