Железный Шакал Вудинг Крис

Глава 24

О чем говорили в Доме Мечты – Старые друзья – Аккад выносит приговор – Фрей задает вопросы – Крольчатник без кроликов

Его прошлое оставалось на месте и поджидало в засаде.

Приблизившись к лагерю, Сило почувствовал себя полностью сбитым с толку. Сколько раз он уже брел по знакомой тропинке после охоты, на исходе жаркого дня? Он выбирался из густого зеленого подлеска и обнаруживал разбросанные в беспорядке хижины, поджидавшие его. С тех пор минуло девять лет, но эти годы оказались похожи на петлю хитрого узла – резко дерни, и ни петли, ни узла.

Лагерь был безымянным. Дать ему имя означало признать за поселением постоянный статус. А они всегда знали, что самми рано или поздно обнаружат их, поэтому должны быть готовы в любой момент бросить все и искать новое укрытие. Никто не думал, что они выдержат столь долгий срок.

А они уцелели.

Их схватили трое молодых разведчиков, которых переполняла сдерживаемая агрессия и враждебность. Как же их подмывало нажать на спусковой крючок! Они были из новичков: Сило их не помнил. Но при виде соплеменников он испытал огромное облегчение, у него даже лицо просветлело. А их речь!.. Стремительный шелковистый поток слов, омывший его чувства, звучал до боли красиво по сравнению с уродливым суррогатом, который в конце концов стал влиять на его образ мыслей.

Но эти трое не интересовались беседой. У них был приказ, которому они намеревались беспрекословно следовать. Чужаков следовало арестовать и доставить в лагерь. Правда, одному стало любопытно, почему Сило и Фрей здесь оказались, однако напарник прервал его и велел пленникам молчать. Только командир решит, как поступить с задержанными.

И кто у вас самый главный? Вот, в чем вопрос.

От ответа могли зависеть их жизни. Но Сило молчал. Капитан тоже. Знакомый или незнакомый – это ничего не меняло, а значит, не стоило и выеденного яйца.

Тропинка, вившаяся по склону, вела в сердце лагеря. Постройки из жердей и сухих листьев, расположенные повсюду, где их можно было приткнуть среди могучих деревьев, прятались в сумрачных душных джунглях. Они были умело замаскированы, но уже на окраине Сило разглядел новые жилища. Лагерь вырос.

Впрочем, кое-что осталось неизменным. Загон для одомашненных ари’шу, лесных свиней, которые, похрюкивая, выкапывали из земли корни. Рядом бродили толстые черные куры. Неподалеку находилась общая столовая – круглый, без стен, навес. Мужчины располагались на циновках в строгой иерархии – чем важнее человек, тем ближе к середине. Женщины устраивались где захотят.

Дальше виднелась больница, где главенствовали сестры-ведьмы. Рядом был построен Дом Мечты – туда дети ходили слушать рассказы о старой стране и учиться благодати Матери. Сило провел там много ночей. Сестры-ведьмы помнили древние предания. Они поведали ему и остальным о благодатном времени до падения – до того, как самарланцы ворвались в Муртию и поработили его народ. О Маккаде, который привел целую армию к стенам великого Айла и разрушил их. Об Элосе и Кафе, чей поход любви и ненависти, прославленный в сотнях песен, унес тысячи жизней. Об Одадже, который убил Бенгиста, проткнув копьем каждое из его трех горл. Прославленная и великолепная эпоха. Сердце Сило разгоралось от повествований. Еще ребенком он слышал их от взрослых в бараках и трудовых лагерях. Когда Сило повзрослел, их воздействие ничуть не ослабело.

Именно легенды скрепляли его народ воедино. Он многое утратил. Безвозвратно погибли искусства и ремесла, потому что заниматься ими в рабстве не было никакой возможности. Самарланцы приложили большие усилия, чтобы искоренить у рабов прежний образ жизни, но так и не преуспели в этом. Даккадийцы сломились под ярмом и влились в мир своих хозяев. Они лишились своей культуры и во всем копировали самарланцев. А вот муртиане выстояли. Так продолжалось уже более пяти столетий. Рабам, застигнутым за разговором на муртианском языке, грозила смертная казнь, но они не сдавались. Они гордились своей историей и помнили обещание Матери, гласившее, что каждый из них когда-нибудь увидит, как кончится неволя. Может, в этой жизни или в следующей…

Они не позволяли пламени угаснуть.

Пока пленников вели через лагерь, из хижин начали появляться люди. В основном, муртиане. Потом показалось несколько мужчин-вардийцев и даже парочка худеньких детей-полукровок с кожей теплого желто-коричневого цвета и белокурыми волосами. Некоторые плохо выглядели и шли, опираясь на родных. Похоже, они недоедали или болели. Почти все были усталыми и измученными. Они наблюдали за пришельцами не только с любопытством, но и со страхом.

Сило высматривал знакомые лица. Он не ошибся в своих предположениях. Скоро его стали приветствовать изумленными возгласами. Вот Джараз, в молодости славившийся как задира. Мрачный оригинал Бахд, неодобрительно выпятивший губы. Эхри и Фэл: широкоплечая охотница и ее стройный вдумчивый спутник. Она окликнула Сило по имени и поспешила навстречу; Фэл следовал за ней по пятам.

– Эхри, стой, – потребовал один из юных разведчиков. – Мы отведем его к…

– Ты на кого голос повышаешь? – огрызнулась она, презрительно отмахнувшись. Стиснув плечи Сило, она внимательно оглядела его с головы до ног и расплылась в улыбке. Затем Эхри крепко обняла его.

– Ты живой… – сказала она. – Глазам своим не верю.

– Живой, – повторил он и сам не смог сдержать улыбку при звуке муртианских слов.

Отстранившись, он взял ее руку. На левой ладони темнела сложная татуировка. Фэл тем временем протиснулся к нему и радостно хлопнул по плечу, игнорируя протесты конвоиров.

– Примите мои глубочайшие поздравления, – произнес Сило.

Фэл продемонстрировал ему свою ладонь, на которой красовалась такая же татуировка, как у Эхри. Их собственный, личный знак – свидетельство их любви. Сило вздохнул. По крайней мере, хоть для кого-то давняя трагедия завершилась добром.

– Тебе не следовало возвращаться, – заявил Фэл.

– Аккад?

– Он все еще возглавляет нас, – подтвердила Эхри, и ее лицо потускнело.

Сило не ожидал ничего другого, однако новость поразила его.

– Я должен с ним поговорить.

– Эхри, кто этот человек? – резко спросил один из разведчиков.

Эхри и Фэл переглянулись. Она покачала головой.

– Вы знаете порядок, – отчеканила она. – Ведите их к Аккаду.

Конвоиры легонько подтолкнули пленников. Внезапно Сило спросил:

– А остальные?

– Кролики, – ответила Эхри, помрачнев.

Этому не следовало удивляться, но Сило словно резануло по сердцу.

Они направились по тропинке в глубь лагеря. Эхри и Фэл замерли на месте и смотрели им вслед.

– Старые друзья? – шепнул Фрей.

– Надеюсь, – сказал Сило, бросив взгляд через плечо. – Правда, я не уверен. Но кроме них, мы вряд ли кого-нибудь встретим.

Хижина Аккада была большой и новой, как и подобает жилищу вождя. Она стояла на склоне и господствовала над лагерем. На фасаде выдавался вперед крытый полукруглый балкон, опиравшийся на прочные столбы из обтесанных стволов. Постройка выглядела весьма солидно, особенно если учесть нехватку инструментов и обстоятельства. Совсем не хибарка, рассчитанная на недолговременное проживание.

Аккад принял Сило на балконе. Он сидел в массивном кресле, украшенном грубой резьбой и покрытом шкурами, повернувшись спиной к перилам. С балкона открывался панорамный вид на джунгли. Справа от Аккада застыла его жена Менлил, а слева стояли его дети – мальчик и две девочки от семи до одиннадцати лет. Еще с полдюжины людей находились возле дверного проема – три телохранителя, сестра-ведьма, суровый незнакомый вардиец и муртианин по имени Баббад, бывший соперник Сило. Несомненно, он и вардиец являлись ближайшими подручными Аккада.

Прежде и Сило был таким. А теперь он стал их пленником и не имел ни единого союзника. Капитана держали под надзором снаружи. Сило впустили к вождю лишь после того, как обыскали на предмет спрятанного оружия.

Аккад был осторожным. И он опасался Сило.

– Мы думали, что ты погиб, – произнес Аккад.

– Как видишь, нет.

– Тебе следовало держаться подальше отсюда.

– Меня предупреждали, – ответил он. – Но здесь – моя родина. Как я без нее?

Проницательный взгляд Аккада не дрогнул. Взгляд игрока. Беспощадный и расчетливый.

Хотя его порядком утомили заботы, он сохранил свою мощь. Запятнанный зеленым соком листьев жилет из свиной кожи был распахнут, открывая мускулистое поджарое тело и массивные руки, густо покрытые татуировками. Вьющиеся тугими кольцами и блестящие от масла темные волосы оставались густыми, хотя ему уже перевалило за сорок. У Аккада был острый, похожий на клюв, нос и короткая заостренная бородка. Красивый человек, часто жестокий, но обаятельный.

– Зачем ты пришел? – осведомился Аккад. – Вернуться к незаконченному делу?

– У меня нет никакой ссоры с тобой, Аккад. Та история закончилась.

Аккад пристально разглядывал его. Пытался понять. Он не знал, что делать с Сило. Не верил ему. Зачем он явился, без всякой защиты, в лагерь – после всего, что случилось? Он подозревал хитрость или ловушку. А если в джунглях затаилась армия? Вдруг Сило продал их самарланцам?

Таков он был, Аккад. Всегда исполнен подозрительности. Сило решил, что надо заставить его теряться в догадках. Аккад сам догадается, что у него в рукаве не припрятано никаких карт. Сило надеялся на то, что за годы его отсутствия Аккад куда-нибудь денется, или умрет, или его свергнут. Но Аккад не собирался исчезать.

Сило не боялся за свою жизнь. Но ему было жаль капитана. Он не проявил настойчивость, и Фрей попал в запретное место. Но дни, когда Сило командовал людьми, закончились раз и навсегда. А теперь он лишь выполняет приказы, как послушный маленький раб. Он отказался от права указывать другим, что делать.

Он предупредил Фрея. Тот не послушался. Так что участь капитана – только на его собственной совести.

– Снаружи много больных, – сообщил Сило.

– Суровые времена, – коротко ответил Аккад.

Старинная муртианская присказка. Он ничего не желал открывать.

– Но народу прибавилось.

– Верно.

– И вы дали имя вашему дому?

Аккад чуть заметно прищурился.

– Да.

Сило мысленно кивнул. Лагерь больше не был укрытием для храбрецов, готовивших войну с угнетателями. Он превратился в деревню.

Аккад принял его молчание за осуждение.

– С тех пор, как ты покинул нас, многое изменилось, – заявил он гневно. – Нас ждет великое будущее.

Вардиец опустил голову. Едва заметное движение, но Сило уловил его. Вероятно, один из вас не слишком увлечен твоим планом, Аккад. И, кстати, когда я жил здесь, тех, кто не разделял твои идеи, было много.

Если Аккад не выдаст информацию, надо на него поднажать.

– Я встретил своих давних знакомых, – начал Сило. – Ты – хороший предводитель и помог выжить своему народу.

Пристальный взгляд вардийца на мгновение встретился с глазами Сило. Он не знал Сило, разве что по слухам, но, несомненно, уловил в словах бортинженера определенный намек.

Аккад почуял что-то неладное и рассвирепел.

– Я заботился об их безопасности, – пророкотал он. – Они наслаждаются свободой и не гниют в рабских бараках. А ты привел бы их к смерти.

Сило разумно промолчал. Аккад слишком поспешно перешел к оправданиям, и Сило подметил тень неуверенности на лицах присутствовавших. Всех, кроме Баббада, который был непроницаемо суровым.

– Где ты скитался, Силопеткаи? – спросил наконец Аккад.

Аккад назвал его полным именем. Формально. Подчеркнув этим, что отвергает дружбу, некогда связывавшую их.

– В Вардии.

– Насколько я понимаю, в Вардии не очень радушно относятся к нашему народу.

– Я и не говорил, что меня там приветливо встречали.

Сило было сложно вести такую беседу. Игра словами являлась неотъемлемой частью диалогов муртиан, а он давно не имел подобной практики. Язык был точным и изящным по сравнению с вардийским, который постоянно перестраивался, укрывался под жаргоном, менявшимся каждый сезон. А муртианский являлся древним, статичным и благородным.

– И теперь ты здесь, – продолжал Аккад. – Вышел из джунглей, как ни в чем не бывало. А смерть тех людей – на твоей совести, Силопеткаи. Или ты надеялся, что тебя простили?

– Я не убивал их, – возразил Сило.

– Ты лжешь, – рявкнул Аккад.

– У тебя был выбор.

– Нет! – крикнул вождь и стукнул кулаком по подлокотнику. Остальные не на шутку встревожились.

Он сверлил Сило своим взглядом. В Аккаде не было ни капли раскаяния. Ни тени сожаления. Но если Аккад не чувствовал своей ответственности, то Сило испытывал ее за двоих.

Некоторые вещи ложатся на душу человека тяжким бременем. Когда-то он ударил женщину, которую любил. Он осмелился на такое во время одной из вспышек безудержной ярости, которая часто овладевала им. И он стыдился своего поступка. Но этот случай даже и близко не мог сравниться с тем событием, из-за которого он сбежал отсюда. В тот день погибли пятнадцать человек. Его друзья и сподвижники. И хотя он действительно не убивал их, но все обернулось против него.

– Ты помнишь Гагрииск? – спросил он после продолжительной паузы.

– Конечно, – кивнул Аккад. – Имя, выжженное в сердцах всех муртиан. Тех, кто не удрал, разумеется.

Он откровенно провоцировал Сило.

– Не вижу тут никаких признаков свары, – произнес Сило. – Аккад, есть много способов бегства.

Аккад не вспылил.

– Не оправдывайся, Силопеткаи, – процедил он. – Погибло много прекрасных людей, мужчин и женщин. Болтай что хочешь, а потом я решу твою участь.

– Гагрииск – самый страшный лагерь в Самарле, – объяснил Сило, желая просветить вардийца. – Укрытый ядовитыми туманами Долины Удушья. И однажды мы говорили о нападении на Гагрииск.

– Ты говорил о налете. Кровавом и самоубийственном. Как раз в твоем духе.

Сило не стал отвечать на выпад. Хамство Аккада лишь вредило ему в глазах его последователей. Раньше он не имел привычки легко бросаться колкостями и грубить. Он взглянул на детей Аккада. Наверное, его сделали таким одиннадцать лет отцовства. А может, бывший друг (или заклятый враг), восставший из могилы.

– Мы раздобыли карту, – продолжал Сило. – На ней было точно указано расположение Гагрииска в необозримых просторах Долины Удушья.

– Припоминаю.

– Мне необходима эта карта.

Аккад мрачно уставился на него, пытаясь отыскать подвох.

– А если я откажу? – осведомился он, утомившись наконец от попыток раскусить своего противника.

– Если ты откажешь, то не получишь медикаментов, которые я предлагаю взамен, – неожиданно для себя сказал Сило.

Сестра-ведьма резко вскинула голову. Аккад насупился. Потемнев лицом, он вновь обратился к Сило:

– Ты предлагаешь нам помощь?

– Выгодную сделку. Вам требуются лекарства и еда. Я могу организовать это для вас.

Муртиане, как правило, хорошо владеют искусством скрывать свои эмоции. Однако Аккад так и не научился быть по-настоящему непроницаемым из-за своей страстности. А Сило буквально окаменел. Мысль о подарке, который он предложил, только что пришла ему в голову, и он даже не представлял, как доставить требуемое. Впрочем, прилететь в Вардию и купить или украсть то, что требуется, – совсем несложно. Дело пары дней. А без карты они потратят на поиски Гагрииска не меньше двух недель.

Благодаря своему умению, муртиане кажутся иноплеменникам непостижимыми. Но оно же делает их мастерами обнаружения эмоций других людей. Сило стал искоса наблюдать за окружающими. Мельчайшие изменения выражений их лиц, мгновенные мимические движения подсказали ему все, что нужно. Его предложение остро зацепило их интерес. Похоже, здоровье у местных обитателей плоховато. Лишь Баббад непоколебим. Ничего удивительного. Он всегда был предан своему вождю.

Но имело значение только мнение Аккада. Он медленно встал с кресла и выпрямился во весь рост. Повернулся к жене, которая умоляюще глядела на него. И дал ответ.

Пока Сило находился у предводителя, на тропинке, ведущей к хижине Аккада, постепенно собралась толпа. Людей что-то беспокоило. Похоже, они не сомневались, что внутри происходит нечто очень важное. Фрея охраняли двое молодых муртиан, задержавших их в лесу. Револьверы и саблю отобрали. Никто не заговаривал с ним, не отвечал на вопросы. Дариан слабо надеялся, что Сило знает, что он делает.

Спустя час бортинженера под дулом ружья вывели из хижины. Это зрелище нисколько не ободрило капитана.

Следом показался грозный муртианин и обратился к толпе. В его словах угадывался страх. Потом один из конвоиров грубо толкнул Дариана, и он поплелся вслед за Сило. Ему хотелось заговорить с другом, но он решил, что все просто закончится ударом приклада по почкам.

Значит, их вновь куда-то ведут. Потрясающе. А он пребывает в полном неведении. Фрей с немалым трудом справлялся с ролью капитана, но нынешний расклад его не устраивал. Сейчас он превратился в ничтожество, с которым не считаются.

Большая часть населения лагеря последовала за плениками по едва видимой дорожке. Предметом общего любопытства являлся Сило, а Фрей был лишь мелким довеском. Даже в нынешнем плачевном положении это зацепило его гордость.

Вскоре он полностью утратил способность ориентироваться. Спустя некоторое время его ощущения смазались. Для него теперь стало едино – невыносимый гул насекомых и отдаленное рычание неведомых тварей, обжигающий воздух и липкая одежда, безостановочное шарканье ботинок и комки красной земли.

Потом он заметил муртианку, которая так радостно приветствовала Сило в лагере. Она шагала рядом с ним. Поразительная женщина – атлетически сложенная и широкоплечая. Ее лицо не соответствовало тому типу красоты, который привлекал Фрея, однако ее правильные точеные черты сразу же притягивали внимание. Кожа у нее была цвета умбры, как и у Сило. Крупные тугие локоны поддерживала лента, украшенная бусами.

– Вы говорите по-вардийски? – произнес Дариан. Он запомнил, что совсем недавно она с легкостью усмирила прыть конвоиров, и надеялся, что его не станут бить.

Она окинула его холодным взглядом.

– Да. Меня звать Эхри.

– Фрей, – представился он. – Вы можете объяснить, в чем дело? – спросил он, предположив, что охранники не намерены проявлять излишнего рвения.

– Мы идем в крольчатник, – ответила она.

– К кроликам? – удивился капитан, в наивной надежде представив себе лужайку, густо заросшую маргаритками.

– Там кроликов нет, – заявила она.

Фрей выругался.

– Проклятье! Я так и думал!

Она еще раз окинула его пристальным и немного разочарованным взглядом.

– Кто ты для Сило?

– Я его капи… – начал Фрей, но быстро поправил себя: – Его друг.

– Ты и есть причина, по которой он вернулся сюда?

– У меня кое-какие неприятности, – Фрей решил тоже обращаться к собеседнице попроще, – и он попытался выручить меня. Долгая история.

– Наверное, ты очень важен для него, раз он снова у нас.

– А что здесь случилось? – не унимался Дариан и кивнул в сторону Сило, бритая голова которого едва виднелась над толпой и сквозь деревья.

– Ты не знаешь? Но ты же его друг.

– Эй! – возмутился он. – Зачем соваться в частную жизнь?!

Она задумалась, а затем повернулась к конвоирам.

– Вы, чурбаны и болваны, не понимаете вардийский, да?

Один из них оскалился и что-то произнес на певучем, музыкальном муртианском языке. Она пропустила его слова мимо ушей и опять заговорила с Фреем.

– Кто он? – негромко произнесла она. – Герой.

Дариан совсем растерялся.

– Он?

– Я была очень молода, когда он появился в лагере, – продолжала она. – И мы все поняли, что он опасен. Люди боялись его. В нем прорывалось безумие – да такое, что он иногда не мог сдержаться. И он прятал свою злость под спокойствием.

– Он? – переспросил Дариан.

– Ты не видел его с этой стороны.

– Ты совершенно точно угадала! – воскликнул он. – Сило, с которым я знаком, не вышел бы из себя, даже если отрезать ему ноги и прицепить к ушам.

Но правда ли это? Разве не он сбросил саммайца с крыши завода? А после налета на поезд его все время что-то жгло изнутри!

– И что же он вытворял? – осторожно поинтересовался Дариан.

– Он убивал самми и даков, – ответила она. – Он хотел мести. За то, что они сделали с нашим народом и с его семьей. Он проливал их кровь. Ну а Аккад – он уже тогда стал нашим вождем. Сначала он волновался из-за Сило, но весь лагерь был вдохновлен им. Людям нужно и поесть досыта, и укрыться от опасности. Но только не Сило. Он был предан лишь одной мысли. Такое нельзя не уважать.

В ее голосе прозвучала скрытая нежность. Фрей решил, что раньше Эхри испытывала к Сило весьма теплое чувство. Он не считал себя проницательным человеком, но думал, что неплохо разбирается в женщинах. Ну, конечно, за исключением Триники.

– А дальше? – спросил он, когда она замолчала.

То, что он услышал от Эхри, поразило его. Наверняка и остальные члены команды хранят какие-то тайны.

– Аккад сообразил, куда дул ветер. Он взял Сило под свое крыло. И Сило стал заместителем командира. Они были друзьями. Сило всегда предлагал новые планы, как что-то испортить или взорвать. Он ловко все преодолевал и освобождал наших.

Фрей наконец-то свел концы с концами.

– И Аккад – он до сих пор ваш вождь?

– Да.

– Похоже, они с Сило разругались?