Железный Шакал Вудинг Крис

Глава 17

Ром и пироги – Эксперимент Пинна – «Не бросай меня!» – Погоня

Возвышавшийся над Теском дворец эрцгерцога Монтерика Аркена картинно вырисовывался на фоне облаков, озаренных багровым светом заката. Он располагался на вершине потухшего вулкана. Три крутых склона черной скалы поросли травой, а четвертый полого спускался к западу. Из-за светло-бежевых стен выступали купола позеленевшей меди и крутые крыши, покрытые разноцветной черепицей. На столицу важно взирали статуи великих людей обоего пола. Из-за башен виднелась оранжерея. А вот чего нельзя было разглядеть снаружи, так это огромных зенитных орудий, расположенных за стеной и во внутренних дворах.

Постройки являлись современными, поскольку относились к началу Третьей эпохи. Тогда замок полностью разрушили. Его восстановили уже после того, как монархия была уничтожена и герцог Теска занял пост главы Коалиции вардийских герцогств. Все Аркены слыли реформаторами и никогда не позволяли истории связывать себе руки. Пока другие благородные особы дрожали от холода в продуваемых насквозь старинных дворцах Королевской эпохи, Аркены снесли свою семейную обитель. Они быстро выстроили новую, с отличным центральным отоплением.

Крейк полностью их одобрял.

Он подул на свой пирог, от которого валил пар, и принял от Фрея бутылку рома. Капитан и демонист расположилась возле подножия статуи в Народном парке, раскинувшемся вокруг гигантского утеса. За ними словно наблюдал бронзовый Осори Крумдич – доброжелательный старикан в очках, сидящий на стуле с книгой в руке. Смелые романы Крумдича о любви и страстях среди крестьянства помогли аристократии понять, что те, кто трудятся на их полях, – тоже люди. Писателю не удалось дожить до освобождения рабов, которое случилось после свержения короля Андрила Безумного, но он внес весомую лепту в это дело.

– Думаешь, реликвия там? – произнес Фрей, показывая на дворец.

– От всей души надеюсь, что нет, – ответил Крейк.

– Она может находиться в любом из шести мест, которые приходят мне в голову, – задумчиво сказал Дариан.

– Крикслинт нам больше не помощник. Его останками не наполнишь и консервную банку.

Капитан уставился на замок, совершенно забыв о пироге, который лежал на ступеньке рядом с ним. Они купили их в лавке неподалеку. Внезапное похолодание закончилось дождем. Нынешняя погода была более типичной для этих краев. Сыро, но в целом терпимо для осени.

– Полагаешь, болтовня об армии големов, которую он там держит, – правда?

– Вероятно, – кивнул Грайзер. – Он никогда не ссорился с демонистами, хотя с политической точки зрения ему следовало помалкивать. Сам понимаешь, полстраны верят бреду, который несут пробужденцы. А ведь ходят слухи, что кое-кто из Рыцарской Центурии пользуется демоническими доспехами.

– Да?

– Некоторые уверены.

Грайзер откусил от пирога с острой мясной начинкой – добрая вардийская еда, которой он до нелепости радовался после возвращения из Самарлы, – и передал бутылку капитану. Этим вечером Дариан пребывал в странном настроении. Крейк решил, что он хотел пооткровенничать, но никак не мог приступить к разговору.

И демонист стал смотреть на горожан. Фонарщик брел по аллее, оставляя за спиной все удлинявшуюся цепочку горящих фонарей. Пара юных влюбленных предвкушала радости предстоящей ночи. Три женщины ворковали над детской коляской около пустой эстрады. Студент с пачкой книг в охапке спешил домой из университета Галмури, в котором учился и Крейк. Он закончил его лишь пять лет назад, когда ему исполнилось двадцать шесть, но, похоже, с тех пор минула целая жизнь.

Любовь. Дети. Чистый, укрытый от невзгод мир науки. Все теперь казалось ему очень далеким. Он превратился в бродягу, перекати-поле. Он постоянно переезжал с места на место и нигде не пускал корней.

Но был ли смысл в постоянном бегстве? Продолжал ли «Шакльмор» его поиски? Пытаясь затруднить сыскному агентству эту задачу, Крейк присоединился к команде Дариана, но теперь «Кэтти Джей» практически утратила анонимность. Трудно поверить в то, что «Шакльмор» до сих пор не мог разыскать беглого демониста.

А если его брат отозвал охотников за головами? Вдруг его жажда мести уже угасла? Или Кондреду надоело платить сыщикам. Но так или иначе, а Крейк не сталкивался с представителями «Шакльмора» уже два года, с памятного Зимнего бала в поместье Галлиана Тейда на Фельдспарских островах.

Может, стоит остепениться?

Крейк мечтал о доме, библиотеке, святилище. О месте, где Бесс будет вне опасности, а он погрузится в Искусство. И наверное, тогда появится женщина, которая разделит с ним и беды, и радости.

«Разве это не прекрасно?» – сказал себе Крейк. Но перспектива была слишком далекой.

– Крейк, а я вправду хороший капитан? – выпалил Фрей.

– Не знаю, – машинально ответил тот и сразу же пожалел о своем легкомыслии. – А что тебя тревожит?

– Кроме новой встречи с демоном?

Крейк хмыкнул.

– Кстати о демоне. Я хочу посмотреть, не удастся ли с ним что-нибудь сделать.

– Что ты имеешь в виду?

– Пытаюсь разработать кое-какие методы.

– И у тебя получается?

– Я пока в самом начале. Знаешь ли, все процедуры демонистов проводятся в условиях полного контроля. Потусторонних существ призывают и держат взаперти. Но в данном случае такой принцип не годится. Демон на свободе. Нам требуется другой подход.

– В каком смысле? Разве его нельзя изгнать из меня?

– Он не находится в тебе. Странный сигнал, который ты испускаешь, похож на нить, по которой он отыскивает тебя.

– И что ты придумал?

– Буду действовать вне святилища, в полевых условиях.

– Ты справишься с этой гадостью?

«Ох, вряд ли», – подумал Крейк, но всплеск отчаянной надежды, прозвучавший в голосе Фрея, сильно обеспокоил его. Он должен хоть как-то помочь капитану.

– Пожалуй, да, – вымолвил он уверенно.

Дариан приложился к бутылке рома. Крейк доел пирог, изредка поглядывая на капитана.

– Харкинс, – пробормотал Фрей неодобрительно.

– Кэп, он в порядке. И не пострадал.

– Он едва не погиб! – рявкнул Дариан. – И ради кого? – Он поднял правую руку, на которой носил кожаную перчатку с обрезанными пальцами, чтобы скрыть черную метку. – И все потому, что я сам полез за треклятой реликвией.

– Кэп, хватит стараться соответствовать идеалу! – повысил голос Крейк. – Кровь и сопли! Ты считаешь, будто мы забыли, каким ты был, когда мы присоединились к твоей команде! Позволь, я напомню тебе. Раньше ты позволил одному бандиту приставить револьвер к моей голове, крутануть барабан и нажать на курок. Дважды!

– Прости, ладно? – пробурчал Фрей.

– Да ты и плюнуть не пожелал бы ради любого из нас. И мы все были хороши. Но то время прошло, и в этом – твоя заслуга.

Дариан снова отхлебнул из горлышка. Последнее замечание, похоже, не вызвало у него возражений.

– Любой может ошибиться, – продолжал Крейк. – Так что перестань заниматься самоедством.

– Я думал, ты скажешь что-нибудь толковое, – растерянно произнес Фрей.

– И о Харкинсе. Я заметил, что ты очень спокойно воспринял гибель «Файеркроу». А если бы он вышел из гонки, когда ты ему приказал, то не получил бы ни одной царапины.

– Ха, – негромко отозвался Фрей, и Крейк с изумлением увидел, что уголки губ капитана приподнялись в улыбке.

– Что ты сделал? – спросил Грайзер, преисполнившись подозрений.

– Я поддержал его.

– Что?

– Сделал ставку на его победу. Довольно крупную, между прочим. Не мог устоять. – Он почесал щеку. – Выигрыш больше, чем стоимость нового «Файеркроу».

Крейк рассмеялся, не веря своим ушам.

– И ты велел ему сойти с дистанции после того, как вы нашли бомбу Крикслинта? Несмотря на все поставленные на него деньги?

– Верно.

Крейк хлопнул его по плечу.

– Фрей, – сказал он. – Ты хороший капитан.

Дариан кивнул, но, кажется, не словам Грайзера, а собственным мыслям. Потом выпрямился, будто решил изменить тему разговора.

– Крейк, окажи мне услугу.

– Какую же? – демонист раскрутил бутылку и сделал очередной глоток.

– Мне нужно, чтобы ты как следует обаял для меня одну женщину.

Грайзер поперхнулся ромом и закашлялся.

– Мне всегда казалось, что тут специалист ты, а не я, – прохрипел он.

Фрей ухмыльнулся.

– Только не с ней, – заявил он. – Это точно по твоей части.

Веки Джез затрепетали, и она открыла глаза.

Транс привел ее в полную растерянность. Она хотела вернуть сновидение о снеге и понять его смысл. Однако получила спутанные ощущения, которые быстро исчезали из ее памяти. Во рту почему-то сохранился вкус прокисшего молока, дополненный сильным острым запахом. Ее спина была очень горячей, будто она лежала на чем-то теплом. Странно, ведь она сидела, скрестив ноги на своей койке.

Она недовольно скривилась. Ну когда она научится управлять своими способностями!

Чувствуя себя подавленной, Джез взяла лежавшую рядом книгу и пролистала несколько страниц. Как она ни старалась, ей никак не удавалось прочитать таинственные слова. Группы крошечных кружков и дуг располагались рядами без пробелов и разрывов, предполагавших деление на фразы или абзацы. Каждый дюйм печатного текста был заполнен символами, наподобие кроссворда. Вероятно, читать надо не слева направо, как это принято в вардийской письменности, а по диагонали. Текст не подчинялся никаким правилам, тем более что создавали его вовсе не люди.

Но она упорно продолжала свои попытки. Помочь ей никто не мог: письменность манов не разгадал ни один человек.

Она нашла книгу в конце зимы, на диком острове Кург, в каюте капитана разбитого манского дредноута. В Вардии успели распуститься, покраснеть и опасть листья на деревьях, а Джез ни на шаг не приблизилась к пониманию текста. Но в глубине души у нее гнездилась уверенность, что ей следует просто хорошенько подумать – и задача будет решена.

Символы были знакомы ей, хотя прежде ей ни разу не доводилось их видеть. Она будто бы владела языком манов, но потом каким-то образом забыла его. Ответ существовал и ждал момента, чтобы проявиться во вспышке озарения. А пока он отказывался появиться на свет. И Джез топталась на месте, вместо того чтобы сделать последний шаг.

И вообще – зачем манам печатные книги? Они же общаются телепатически. Другие способы для них безнадежно устарели.

В конце концов она захлопнула книгу и встала. Нечего и надеяться на то, что ей удастся сосредоточиться, пока во рту стоит этот отвратительный вкус. Джез направилась в кают-компанию, чтобы выпить кофе.

Там оказался Пинн. Он забрался на стол и держал в вытянутой руке кота, пребывавшего в полубессознательном состоянии.

– Можно полюбопытствовать? – нейтрально и вежливо осведомилась Джез.

– Это мой первый эксперимент, – сообщил пилот.

– Ясно, – с сомнением протянула Джез. Она присмотрелась к Слагу. – У него к спине привязан кусок хлеба?

– С маслом, – гордо произнес Пинн.

Джез скрестила руки на груди.

– Ха!

– Я буду изобретателем, – провозгласил Аррис.

– Ты?

Он пошевелил висевшей на перевязи рукой.

– Летать я пока не могу. Значит, сейчас – самое лучшее время, чтобы начать.

– Боимся, как бы не попасть в тень после победы Харкинса? – ласково пропела Джез.

Пинн фыркнул.

– Уж я бы не разбил корабль. Хочешь посмотреть на эксперимент или нет? Знаешь, котяра-то здоровый.

– Ладно, сдаюсь. Что ты намерен сотворить?

– Как что? – теряя терпение, воскликнул Пинн. – Все знают, что кошка приземляется на лапы, так?

– Так.

– А бутерброд всегда падает маслом вниз.

– Я считаю, что это скорее пословица, чем науч…

– А если кошке положить на спину бутерброд маслом вверх, она упадет вверх ногами. Но ведь они всегда падают на лапы.

Джез казалось, что она глупеет с каждой секундой.

– И что, по-твоему, должно произойти?

– Ну, Слаг вроде как повиснет и будет крутиться в воздухе над полом.

– Подожди-ка еще минуту, – попросила Джез. Она быстро обошла вокруг стола, собирая одежду, которую члены экипажа оставили висеть на спинках стульев. Закончив, она свалила вещи в кучу на полу перед Пинном.

– На всякий случай, – пояснила она и отступила в сторону.

Аррис выпустил Слага. Сила тяжести сделала свое дело.

– Да, – произнес Пинн, наблюдая за котом, который лежал, зарывшись в куче одежды. На любимом пальто Малвери появилось большое жирное пятно.

– Не хотела бы я оказаться на твоем месте, когда Слаг очухается, – сообщила Джез.

– А, его я не боюсь, – заявил Пинн, слезая со стола.

Тут Джез осенило.

– Послушай, а как тебе удалось сделать его таким смирным?

– Подлил ему в молоко ром.

Она задумчиво провела языком по небу и деснам. Да, именно оно. Тот самый вкус. Ром и молоко. И спине горячо, будто кто-то привязал туда огромный бутерброд.

– Ха… – глубокомысленно сказала она.

Фрей мог уехать из парка на трамвае, но решил пройтись пешком. Ему требовалось время, чтобы подумать в одиночестве, а прогулка являлась для него редким и желанным упражнением. Крейк отправился добывать приборы для своих новых методов, ну а Дариан к этим походам никогда не допускался. Демонисты всегда держались очень скрытно, имея на то серьезные основания. Пробужденцы настолько ненавидели их, что любому, кого они уличили бы в подобных занятиях, почти неизбежно грозила виселица.

Капитан оказался на небольшой площади – почти пустой, если не считать пожилого человека, который пересекал ее навстречу Фрею. Над площадью господствовало здание с крыльцом-папертью, передней площадкой и знаком, вырезанным в камне над сводчатым дверным проемом. Дариан остановился. Вот он – символ веры церкви пробуждения. Узор из кругов и соединенных между собой линий, которыми последний король Андрил исчертил стены кельи в последние дни своего безумия. Его последователи были уверены, что он нашел ключ к расшифровке языка Всеобщей Души. Фрей, со своей стороны, полагал, что видит перед собой каракули сумасшедшего.

Здание оказалось заколочено и пустовало. На стенах темнели плохо смытые непристойные надписи. Дариан не смог разобрать их содержания – против пробужденцев или в их поддержку, но, определенно, здесь были ругательства, бессвязные крики ненависти.

Совет канцлеров недавно выпустил указ, запрещающий деятельность пробужденцев в городах. Это являлось частью длительной компании эрцгерцога. Он вместе с женой вел ее, чтобы вырвать ядовитые клыки той политической угрозе, которая скрывалась за агрессивной (и очень доходной) религией пробужденцев. Вдобавок эрцгерцог предъявил им обвинение в том, что императоры – самые непостижимые и опасные стражи пробужденцев – одержимы демонами. А доказательства ему предоставил сам Дариан. Началась серьезная игра. Пролилась кровь. В провинции стали гибнуть люди.

Газеты пестрели репортажами из деревень, где влияние пробужденцев было весьма сильным. Сельскохозяйственные общины бунтовали. Когда сборщики налогов посещали местные обители, крестьяне хватались за оружие.

Ни эрцгерцог, ни пробужденцы не собирались отступать. Если бы правду удалось доказать, то пробужденцы, преследовавшие демонистов целый век, предстали бы гнусными лицемерами. И эрцгерцог ждал фактов, подкрепляющих его позицию. Он жаждал избавиться от организации, убившей его сына Хенгара.

Ну, формально в этом был виновен Дариан, что и говорить. Корабль Хенгара оказался заминирован и взорвался, а Фрей лишь сделал по нему пару практически безобидных выстрелов. А настоящими преступниками выступали именно пробужденцы.

Может, стоило пустить все на самотек?

Данный вопрос мучил его в последнее время. Следовало ли ему брать заметки покойного исследователя с «Пса Бури», когда они оказались на Северном полюсе, пытаясь спасти Тринику от капитана Гриста и манов? А затем – рассказывать о них Крейку? Ведь Грайзер питал столь глубокую, ядовитую и застарелую ненависть к пробужденцам, что не позволил Фрею зажать ценную информацию.

И Дариан передал записи профессору Крайлоку из Бестваркского университета, который продвинул их дальше. Конечно, анонимно, потому что Фрею не очень-то хотелось ставить пробужденцев и их головорезов-демонов в известность о том, кто преподнес им подлянку.

Он наделся принести какую-то пользу, оставить в мире собственную царапину. Он пожелал соревноваться с «большими парнями», а не ковыряться в грязи, пробираясь среди падали. Но он понял, что за важными решениями идут такие же последствия. Дариана не привлекала мысль о том, что он может войти в историю как зачинатель гражданской войны в Вардии. Особенно сейчас, когда саммайцы якобы готовят новую войну. Предыдущую они закончили неожиданным предложением перемирия и с тех пор вели себя подозрительно тихо.

«Хватит стараться соответствовать идеалу», – заявил Крейк. Но легче сказать, чем сделать. Команда из сил выбивалась, чтобы помочь ему, своему капитану. Не ради прибыли, даже не ради забавы. Они пытались вытащить его из ямы, в которую он запрыгнул по собственной воле. И Фрей не сомневался: впереди их ждет куда больше неприятностей.

Друзья рисковали своими жизнями. У него на плечах – еще одно бремя, будь оно неладно, которое он вынужден тащить.

– Не бросай меня!

Кровь в жилах Фрея сразу похолодела. Он попросту не мог этого слышать. Тонкий, отчаянный вопль. Слова, которые жгли его совесть девять долгих лет. Голос его бортмеханика Рабби, который кричал, когда Дариан задраил единственный вход в «Кэтти Джей». Он оставил Рабби снаружи и обрек на смерть от рук даккадийских солдат.

Тем не менее возглас явственно доносился из узкого переулка, тянущегося вдоль боковой стены храма пробужденцев.

Капитан стал озираться по сторонам. Пожилой человек уже покинул площадь. В окрестностях не было никаких признаков жизни. Фонари на столбах потускнели, как будто напор газа внезапно убавился. Фрей слышал отдаленный городской гул, но вдруг почувствовал себя в полном одиночестве.

Вытаскивая на ходу револьвер, он медленно двинулся вдоль паперти. Ему не хотелось заходить в переулок, но он не собирался игнорировать случившееся. По крайней мере, ему надо все проверить. Вероятно, в переулке пусто, и у него просто разыгралось воображение.

Он выглянул из-за угла, но, увы, тени не позволяли ему что-нибудь рассмотреть.

Ну и ладно. Он не настолько любопытен.

Внезапно что-то пошевелилось. Нечто неразличимое, вроде темного большого сгустка.

Дариан не верил своим глазам, а оно расправило длинные конечности и выпрямилось. Он понял, что существо сидело скрючившись, спиной к нему. Теперь же оно встало и развернулось к Дариану. Полоса падавшего с площади света озарило его целиком.

Тварь имела в длину добрых девять футов. Перед Фреем предстала жуткая помесь человека, зверя и машины. Короткая шерсть казалась влажной и сальной, как у новорожденного детеныша. Верхние конечности (руки?) были тонкими и непропорционально длинными. Они заканчивались необычными кистями, похожими на штыки со сдвоенными лезвиями вместо пальцев. Колени – выгнуты назад, словно у лошади. «Лицо» частично напоминало собачью морду, а частично – маску. И тварь рычала.

«Нет!» – пресекая закипавшую панику, прозвучал в мозгу Фрея негромкий, но ясный голос. Он вспомнил слова колдуна: «Остерегайся Железного Шакала».

Половина головы монстра была металлической, как и большая часть конечностей. Механические части соединялись между собой мускулами и кожей, в ногах блестели сервомоторы[11] и поршни. Зубчатая цепь позвоночника выдавалась на сутулой спине, вдобавок по всему телу были неряшливо разбросаны тонкие пластины черной брони. Облик и цвет твари показался Фрею неприятно знакомым, но уловить связи он пока не мог.

Впрочем, кое-что он заметил. Вместо одного глаза у чудища был красный шар. Другой же вообще не имел радужной оболочки. На Фрея, не мигая, таращился лишь огромный черный зрачок.

Глаз Триники.

Дариан издал невнятный крик и, чуть не споткнувшись, метнулся прочь. Железные губы Шакала дернулись и растянулись, выставив напоказ длинные зубы. Фрей вскинул револьвер и выстрелил в него три раза. Однако пули никуда не попали.

Тогда он кинулся бежать, а тварь – за ним.

Он мчался на предельной скорости, громко топая ботинками по брусчатке. Гордость не позволяла ему звать на помощь, он мог лишь беззвучно вопить от ужаса. Площадь была зловеще безлюдна, а в закрытых шторами и ставнями окнах не светилось ни огонька.

Монстр вылетел из переулка на четвереньках большими прыжками, пальцы-штыки громко скрежетали по камням. Фрей слышал горячее звериное дыхание, скрежет передних лап и мягкие удары задних при каждом толчке и приземлении. Звуки становились громче – расстояние быстро сокращалось.

Зараза! Он догоняет меня!

Железный Шакал подобрался и прыгнул. Дариан метнулся в сторону и бросился в соседнюю улочку. Тугой клубок мышц, металла и шерсти пронесся мимо: лезвия разрезали воздух, на пару дюймов разминувшись с целью. Тварь пробежала мимо него и исчезла из поля зрения.

Улица оказалась проходом с широкими ступенями, ведущими вниз. Его секции озаряли лампы, закрепленные в стенных канделябрах. Фрей наклонил голову и побежал. У него было лишь несколько секунд, чтобы немного оторваться. Он хотел использовать их наилучшим образом.

Вид монстра, который намеревался убить его, неопровержимая реальность происходящего потрясли его до глубины души. До сих пор он успокаивал себя мыслями о том, что опасность преувеличена. Но сейчас все закончилось.

Он оглянулся и обнаружил, что тварь вернулась обратно после своего неудачного броска. Она неслась по улице уродливым размашистым шагом, уже на двух ногах. Свет фонарей скользил по ней яркими бликами. Красный глаз пылал огнем. В отчаянии Фрей снова принялся стрелять, но без толку разрядил револьвер.

Проход закончился новой крутой лестницей, которая вела к дорожке, тянувшейся вдоль канала. Фрей, скользя, слетел со ступеней и едва не угодил прямиком в воду. Он тяжело шлепнулся на землю, но устоял на ногах и опять продолжил свой путь.

Слева от него поднималась высокая стена набережной, к которой было пришвартовано множество лодок, соприкасавшихся бортами. Черные отсыревшие дома вырисовывались в холодном ночном небе. Никто из местных обитателей и знать не знал о погоне. Легкие Дариана начинали гореть от перенапряжения. Его физическая форма была недостаточно хороша для подобных нагрузок. Тем не менее страх перед Железным Шакалом не позволял ему замедлить шаг.

Он миновал кучку мужчин. Они видели его приближение и подвинулись. Однако он зацепил одного из них плечом, оттолкнул к стене и бросился дальше, провожаемый возмущенными возгласами.

Новая лестница, уходящая вверх на набережную. Он как-то взобрался по ней. Но даже от короткого подъема мышцы его бедер болезненно заныли. Вдоль берега канала тянулась жалкая улочка. Он, пошатываясь, пересек ее и оказался в очередном переулке, где наконец разрешил себе отдохнуть, неглубоко вдыхая горящей грудью.

Он прислушивался, пытаясь отделить звуки города от пульсации собственной крови. Куда подевалась тварь? Если бы она последовала за ним, то, наверное, столкнулась бы с теми гуляками, которых он только что распихал?

Возможно, она не хотела попадаться на глаза посторонним. Или сбилась со следа.

Фрей убрал револьвер в кобуру. Пусть он и не был снайпером, но, несомненно, один раз он не промазал. Но чудище и не вздрогнула.

Наверху раздался шорох. Фрей задрал голову, продолжая хватать ртом холодный воздух, но увидел между домами лишь облачное небо, подкрашенное в желтый цвет.

Там что-то двигалось. Металл царапнул по черепице. Донесся звук звериного дыхания.

Капитан прижался к стене. «Ты невидим, – сказал он себе. – Тебя здесь нет».

Он взглянул в противоположный конец переулка. Дальше начиналась ярко освещенная улица. Ночные лавки и магазины еще работали, и он видел припозднившихся горожан. Неужели он почти в безопасности? Монстр не сможет добраться до него, если вокруг будут люди, верно? Он же не хочет показываться на глаза посторонним.

Только бы ему удалось прорваться…

Сверху послышался приглушенный рык. Железный Шакал, вытянув шею, уставился на него с края крыши. Фрей почувствовал в животе болезненную резь, руки и ноги похолодели…

Он кинулся наутек.

Он слышал, как тварь спрыгнула в переулок, различил стук приземлившихся лап, рычание, с которым она рванулась за ним. Фрею надо было преодолеть две сотни футов. Он вкладывал все свои силы, до последней унции, в ноги и приказывал себе справиться. С каждой секундой Железный Шакал оказывался все ближе. Еще миг – и он схватит свою жертву. Но нет, еще нет, а теперь…

Вдруг в нем оглушительно взвыла интуиция, некое тысячелетнее знание, предупредившее его о том, что хищник собирается нанести удар. То ли преследователь толкнул Фрея, то ли он сам упал – неважно. Но капитан грохнулся на брусчатку, перекатился и вылетел на улицу. Железный Шакал пронесся над его головой. Перепуганный и взбешенный, Дариан вскочил и помчался вперед, тяжело отдуваясь и бессвязно подвывая. Прохожие, остолбенев от изумления, уставились на него. Железный Шакал, видимо удивленный промахом, тоже поднялся. Его взгляд остановился на Дариане, и тварь опять бросилась вдогонку за ним.

– Да помогите же, прах вас побери! – завопил Фрей, забывший о всякой гордости и думавший лишь о том, как бы уцелеть. Но горожане просто спешили убраться с его пути. Он обернулся, чтобы взглянуть на монстра, который в ярости мчался позади. Тварь проскальзывала между людьми, и никто не обращал на нее ни малейшего внимания.

Он догадался – они вообще не видели Железного Шакала.

И тут Фрея осенило: может, все происходит только в его сознании? А если он затормозит? Вдруг окажется, что никакой опасности на самом деле нет?

Но эта мысль ничего не значила. Он слишком напуган для того, чтобы проверять ее. Кроме того, тварь излучала демоническую ауру, которая лишала его способности здраво рассуждать.

Поэтому на открытом месте было не безопаснее. Железный Шакал поймает его в момент. В поиске глухого переулка Фрей мчался дальше, мимо красивых витрин, за которыми продавали конфеты, игрушки, одежду. Веселые вещи для счастливых обитателей этого мира. Но не для Дариана. Он был один против чудовищного зверя среди равнодушной толпы.

Железный Шакал мигом сориентировался и рванулся на перехват, но Фрей успел его опередить. Монстр для скорости снова опустился на четвереньки. Переулок оказался коротким, и Фрей выбрался на другую улицу, успев оглянуться. Шакал показался ему огромным. Глазищи злобно светились над клыкастой пастью. Дариан будто попал в свой самый худший ночной кошмар.

Ослепительная вспышка, громкое лязганье звонка. Фрей понял, что на него мчится трамвай, и его сердце оборвалось. Он споткнулся, упал и отполз в сторону за миг до того, как мимо него прогрохотали массивные колеса. Он попытался сесть, но несколько рук вцепились в него и поставили на ноги. Он принялся в панике вырываться, хотел выскользнуть из пальто, но его тут же схватили.

– Эй! Успокойся!

Властные интонации помогли Фрею вновь обрести немного здравомыслия. Державшие его люди оказались городскими стражниками в сине-серых мундирах эрцгерцога. Их было четверо.

– Парень, ты в порядке?

– Ты же едва не погиб!

Он не слушал их. Капитан глядел на свое пальто, упавшее на мостовую. На ткани красовались три длинных параллельных разреза.

Трамвай замедлили ход, продолжая хрипло звонить, и замер на остановке. Потом тронулся с места, и Фрей увидел переулок, из которого только что выскочил.

Там стоял Железный Шакал. Фрей попятился, но стражники не ослабили хватку.

– Нет! Нет! Вон он! Смотрите же, прах побери! – заорал он.

– Успокойся, я сказал! А не то нам придется применить меры.

– Тебе они очень не понравятся, – добавил другой.

Но Железный Шакал не шевелился. Он наблюдал за Дарианом, его сгорбленная спина вздымалась и опускалась. Затем поднес один палец-штык к своей тупой морде.

С-с-с-ш-ш.

После этого тварь развернулась и исчезла. Фрей, которого покинули последние силы, безвольно обвис в руках стражников.

Глава 18

Крейк обеспокоен – Изысканное общество – Две истории – Зуб

Таверна под названием «Странники» оказалась вполне приятным заведением. Она располагалась на склоне холма в тихом районе Теска, из окон с цветными стеклами открывался вид на дворец. В баре было полно ниш и укромных уголков, а наверху располагались отдельные кабинеты. Уютное заведение нисколько не походило на шумные и многолюдные портовые забегаловки. Цены здесь были высокими, но не грабительскими. Стоявшие у двери охранники гарантировали порядок.

В общем, небольшой ресторанчик был Крейку по вкусу. Обстановка напоминала ему об университетских днях. Стены, обшитые деревянными панелями, и огонь в каминах настраивали на мирный лад. При других обстоятельствах он с удовольствием посидел бы в «Странниках» с пинтой эля в оловянной кружке, набрасывая формулы на листке бумаги. Но сейчас он испытывал тревогу и не мог чувствовать себя непринужденно.

Минувшей ночью его разбудил капитан. Крейк с нарастающим ужасом выслушал его рассказ о нападении демона. Чтобы доказать, что он не безумен, Фрей показал разрезы на своем пальто. Но Грайзера вовсе не требовалось убеждать. Он верил целиком и полностью.

Дариана уволокли в окружной участок, обвинив в том, что он нарушил общественный покой. Однако ему удалось уговорить стражников отпустить его. Он сразу отправился к Крейку, а после намеревался принять дозу шайна и отключиться. Крейк неодобрительно относился к наркотикам, но этой ночью решил не упрекать капитана за такое намерение.

Он будет являться тебе… еще три раза. Последний раз случится в полнолуние. Если к тому времени ты еще будешь жив… он полностью откроется… чтобы вернуть собственность ее владельцу. Затем к тебе явится смерть.

Вчера ночью было первое явление. А сила демона будет возрастать.

Крейк должен найти способ остановить его.

Он сидел в углу таверны и набрасывал формулы, лихорадочно скрипя пером по бумаге. Он уже пролистал все труды демонистов, которые имелись на борту «Кэтти Джей», но они не дали ему полезных подсказок. Он советовался со знакомыми из Теска, в том числе со старым другом Галмури, который первым приобщил его к Искусству. Информация оказалась крайне скудная. Некий Паркрайт однажды опубликовал пару статей по тематике, интересующей Крейка. Его материалы напечатали в тайном журнале демонистов. Все бы ничего, но сам Паркрайт загадочно умолк.

А ведь практически никто не занимался призыванием вне святилища. Демоны были способны преодолеть защитные меры, что порой приводило к поистине трагическим последствиям (Крейк как нельзя лучше знал об этом). Но потусторонние создания все же не могли долго протянуть за пределами полей резонанса, которые удерживали их в человеческой реальности. Их частота не совпадала с «объективным» миром. Если их не вселяли в какой-нибудь предмет или вообще в тело (как в случаях с манами и императорами), они возвращались в эфир.