Доктор Будущее Дик Филип

Глава 8

– Зачем вы перенесли меня в ваше время?– спросил Парсонс.

Лорис ответила не сразу.

– У нас медицинская проблема. Мы пытались решить ее сами, но добились только частичного успеха.

Мы не сильны во врачебном искусстве, как, впрочем, и наше правительство.

– А сколько вас тут?– спросил Парсонс.

Лорис улыбнулась.

– Мы с Хельмаром и еще несколько человек. Наши немногочисленные сторонники.

– Из вашего племени?

– Да,– ответила она.

– А как правительство отнесется к моему исчезновению? Оно не хватится тюремной ракеты?

– Ракета потерялась в космосе,– сказал Хельмар. – Совершенно рядовое явление. Как вы думаете, почему заключенные высылаются без охраны? Успех межпланетного перелета так же зависит от воли случая, как и путешествие во времени. Как в давно минувшие века – рейсы между Европой и Новым Светом. Крошечные суденышки уходят в безбрежный океан – где их искать, если не вернутся?

– Но разве не возникнет подозрение, что...

– Подозрение – еще не улика,– перебила Парсонса Лорис. – Сами посудите, что это даст правительству?

Какие сведения о нас? Оно не догадывается даже о существовании нашей организации, уже не говоря о том, кто мы и какие цели преследуем. В худшем случае оно теперь знает не больше, чем уже знало.

– В таком случае, власти вас подозревают,– сказал Парсонс. – Уже.

– Власти подозревают, что кто-то продолжает экспериментировать с путешествиями во времени, хотя государственные институты уже закрыли эту тему. Наши ранние попытки были неудачны. Мы оставили в прошлом красноречивые следы своей деятельности, и со временем они попадутся на глаза правительству. – В ее властном голосе зазвучала неколебимая уверенность. – Но никто не осмелится обвинить меня. Никто не посмеет прийти сюда. Это священная земля. Наша земля. Это Вигвам. – Ее грудь бурно вздымалась, глаза сверкали.

– А ваша медицинская проблема не усугубится, пока мы тут стоим?– поинтересовался Парсонс.

– Нет,– ответил Хельмар. – Нам удалось ее законсервировать. – Его спокойный тон контрастировал с жаром в голосе Лорис. – Не забывайте, доктор, в наших руках – власть над временем. Никому нас не одолеть, если будем соблюдать осторожность. У нас явное преимущество.

– Ни одна группа заговорщиков в истории мира,– возбужденно произнесла Лорис,– не обладала таким оружием. И такими возможностями.

Они вошли в Вигвам Волка и по широким ступенькам спустились на один лестничный марш. "Стоит людям узнать, что изобретение в принципе возможно,– подумал Парсонс,– и можно считать, полдела сделано.

Это азбучная истина, один из основных законов творчества. Лорис, Хельмар и иже с ними доказали правительству: машину времени построить можно. И теперь правительство знает, что совершило ошибку, свернув исследования. Государственным чиновникам неведомо, кто и каким образом довел до конца начатый ими поиск, но у них есть серьезные основания полагать, что путешествия во времени возможны. А это само по себе исключительно важное открытие".

Лорис и Хельмар шагали так быстро, что он едва поспевал за ними, а потому не успел как следует разглядеть длинный коридор с темными стенными панелями. Раздвинулась двустворчатая дверь, его провели в роскошную гостиную. Хельмар предложил сесть в кожаное кресло и торжественно положил перед ним на столик пачку "Лаки страйк" и поставил пепельницу.

– Из вашего века,– сказал он. – Правильно?

– Да. – Парсонс благодарно кивнул.

– Как насчет пива?– спросил Хельмар. – У нас несколько сортов из вашего периода. Все – охлажденное.

– Великолепно. – Парсонс зажег сигарету и с наслаждением затянулся. Севшая напротив Лорис произнесла:

– Еще мы раздобыли журналы, одежду и другие вещи. Даже не знаем, для чего некоторые из них предназначались. Как вы, наверное, догадываетесь, очень многое зависит от везения. Мы сконструировали специальную черпалку – хронодрагу,– объемом чуть больше трех тонн, но в основном добывали всякий мусор, особенно вначале. – Она тоже взяла сигарету.

– Вы уже освоились в нашем мире?– Хельмар уселся и закинул ногу на ногу.

– Не очень. Я почти сразу столкнулся с правительственным чиновником...

– Со Стеногом?– Лицо Лорис исказилось от омерзения. – Мы его знаем. Номинально он директор Фонтана, но у нас есть основания полагать, что он связан с шупо. Конечно, он это отрицает.

– Такие, как Стеног, берут на службу детей со склонностью к преступлениям,– пояснил Хельмар. – Направляют их энергию и таланты на борьбу с инакомыслием. Прививают вкус к насилию, агрессии, учат презирать смерть. Как вы, наверно, уже заметили, в нашем периоде подобное мировоззрение ценится выше всего,– добавил он мрачно.

– Вам следует понять,– сказала Лорис,– что наше общество сложилось давно, образ жизни выдержал проверку временем. Это не просто мимолетная историческая аномалия. Впрочем, во все века человеческая жизнь ценилась невысоко; мы в этом убедились, пока работали с хронодрагой. Благодаря этому у нас теперь совершенно иной взгляд на прошлое и будущее. Мы с Хельмаром видим – по крайней мере, умозрительно – коренной порок отношения племен к жизни. Они не так заботятся о жизни, как о смерти. Например, ограничили рождаемость, чтобы добиться постоянной численности населения.

– Если бы они не ограничили рождаемость,– сказал Хельмар,– то на Марсе или Венере сейчас была бы целая человеческая цивилизация. Но, как вам уже известно, Марс служит тюрьмой, а Венера – только источником сырья. Добыча ведется хищнически, и ресурсов хватит ненадолго.

– Когда-то точно так же испанцы, французы и англичане грабили Новый Свет. – Лорис указала вверх, и Парсонс увидел на одной из стен комнаты портреты в рамах. Знакомые лица средневековых первопроходцев и завоевателей – Кортеса, Писарро, Кабрала. И другие лица – он их не узнал. Все эти люди носили пышные воротники и кружева, модные в шестнадцатом веке.

"Почему в этой комнате только портреты?– удивился Парсонс. – И почему только открывателей и покорителей Америки?" – Я вижу, вас интересуют мореплаватели шестнадцатого века,– сказал он.

– В свое время мы вам все объясним,– пообещала Лорис. – А пока я хочу подчеркнуть вот что. Несмотря на заметную тягу к смерти, нет основания считать, что общество переживает свой закат, вырождается и рушится, раздираемое внутренними противоречиями. Это вовсе не упадок, это стагнация, и мы, заглянув в будущее, узнали, что она продлится еще несколько столетий. Мы разделяем ваше неприятие ее реалий, но... – Она по жала плечами. – ..Относимся к ней стоически. Рано или поздно и вы приобретете этот стоицизм.

"Римская империя развалилась не за один день",– подумал Парсонс.

– А как сложилась судьба моего общества?– спросил он.

– Все зависит от того, что вы считаете истинными ценностями вашего общества. Разумеется, некоторые ценности дожили до наших дней и даже признаны вечными. Большинство белых наций – русские, европейцы, североамериканцы – продержались еще около века после вашего исчезновения. Затем роль доминирующих ареалов перешла к Африке и Азии, так называемые "цветные расы" заявили о своем праве на наследство.

– Войны двадцать третьего века,– сказал Хельмар,– смешают все народы, и термины "белая раса", цветные расы" утратят всякий смысл.

– Понимаю,– кивнул Парсонс. – Но при чем тут Духовный Куб и племена?

– Разумеется, они никак не связаны со смешением рас,– произнесла Лорис. Племенная дифференциация – абсолютно искусственное явление, вы, наверное, и сами уже пришли к такому выводу. Это следствие одного из нововведений двадцать третьего века, регулярных состязаний с олимпийскими традициями, которое охватило весь мир. Победившие участники становились национальной элитой, источником кадров для правительственных служб. Тогда еще были нации, и спортсмены представляли на соревнованиях свои страны.

– Один из источников этой традиции – фестивали коммунистической молодежи,– добавил Хельмар. – И, конечно, средневековые рыцарские турниры.

– Но о причинах появления Духовного Куба и плановых манипуляций с зиготами вам, человеку из далекого прошлого, самому ни за что не догадаться. – Лорис пристально глядела на Парсонса. – Осмелюсь напомнить, что веками цветным расам твердили: "вы неполноценные, вы низшие, вы не властны над собственной судьбой". И поэтому в нас укоренилось желание Доказать, что мы способны создать высокоорганизованное общество, цивилизацию, какой еще не бывало в истории человечества. И вот мы добились своего – создали общество железной логики и трезвого расчета.

Мы равнодушно взираем на смерть, но не видим будущего. У нас нет далеких планов, нет высших целей, нет желания развиваться. Проклятое ощущение собственной неполноценности погубило нас, подчинившись ему, мы растратили силы впустую. Мы тешили свою гордыню, доказывали самим себе, что наши давно исчезнувшие с лица земли недруги ошибались. Как в Древнем Египте, в нашем обществе жизнь и смерть так туго переплелись, что мир превратился в кладбище, человек в нем – всего лишь будущий покойник, быстро и бездумно шагающий среди обелисков к собственной могиле. Он сам себя похоронил, едва успев родиться. Так что великое наследство выброшено на ветер. А ведь они, то есть мы, могли бы жить совсем иначе...

Она умолкла, лицо превратилось в поле боя противоречивых чувств. Пауза затягивалась, и Парсонс решил сменить тему.

– Так вы говорите, у вас медицинская проблема?

Ему вдруг захотелось немедленно узнать, в чем дело.

– Повернитесь,– сказала Лорис.

Все трое развернулись вместе с креслами. Часто дыша, приоткрыв рот, прижимая кулаки к бедрам, Лорис смотрела на противоположную стену.

– Глядите. – Она передвинула рычажок на подлокотнике кресла.

Стена замерцала и исчезла. Парсонс увидел соседнее помещение.

"Мне это знакомо,– подумал он. – Я там уже был.

Это Фонтан?" Нет. Но похоже. Этот зал – уменьшенная комната того, в Фонтане, куда его возил Стеног. Такие же машины, электрические кабели, грузовые лифты. А еще – матовая поверхность Духовного Куба. Уменьшенного Куба, примерно десять футов в ширину и три – над полом.

– Что там?– спросил Парсонс.

Лорис колебалась.

– Покажи,– произнес Хельмар.

Лорис нажала другой рычажок. Матовая белизна исчезла, Куб обрел прозрачность. Парсонс смотрел вглубь, в жидкость, которая заполняла Куб, и видел течения, завихрения, водовороты. А еще в этой жидкости стоял человек, вернее, плавал стоймя. Он не двигался. Глаза были закрыты, руки безвольно висели вдоль туловища.

Парсонс догадался, что человек мертв. Он был высок, атлетически сложен; медная кожа лоснилась. Миниатюрный Духовный Куб спасал это обнаженное тело от тления. В отличие от громадного правительственного Куба в Фонтане, он содержал в себе не миллиарды зигот и эмбрионов, а один-единственный труп вполне взрослого, лет тридцати, человека мужского пола.

– Ваш муж?– сказал Парсонс первое, что пришло в голову.

– Нет. – Лорис взволнованно смотрела на мертвеца, но угадать, какие чувства она при этом испытывает, Парсонсу не удалось. – У нас нет мужей.

– Эмоциональная близость?– допытывался он. – Этот человек был вашим любовником?

Лорис вздрогнула, а затем рассмеялась.

– Нет, он не был моим любовником. – Она вдруг пошатнулась, с силой потерла виски и на миг отвернулась от Парсонса. – Хотя, конечно, любовники у нас бывают. Но очень редко. Несмотря на плановое воспроизводство населения, сексуальная активность не снижена. – Она говорила монотонно, будто в трансе.

Не покидая кресла, Хельмар сказал:

– Доктор, подойдите поближе. Вы увидите, от чего он погиб.

Парсонс встал и направился к стене. То, что издали выглядело маленьким пятнышком на левой стороне груди, вблизи оказалось орудием убийства – странным, совершенно неуместным в этом мире. Но не могло быть сомнений, что именно оно оборвало жизнь красивого и сильного мужчины. Из раны под левым соском торчало оперенное древко стрелы.

Глава 9

Лорис сделала знак слуге, тот, церемонно кланяясь, приблизился к Парсонсу и поставил у его ног знакомый предмет – обшарпанный, заляпанный грязью серый чемоданчик.

– Нам долго не удавалось вас выкрасть,– сказал Хельмар,– зато мы сразу нашли эту вещь. В вестибюле гостиницы. Когда правительство сообразило, что девушка поправляется, поднялась суматоха, и мы ею воспользовались.

Лорис и Хельмар взволнованно следили за каждым движением Парсонса. Он открыл чемоданчик и убедился, что все на месте.

– Мы взглянули на ваши инструменты,– сказала Лорис,– и убедились, что ни один наш специалист не сможет ими воспользоваться. У нашей медицины.., не та ориентация, мы не знаем даже азов искусства врачевания. Но если вам что-нибудь понадобится, мы постараемся достать в прошлом. Сначала мы надеялись, что сами справимся, если раздобудем все необходимое, но вскоре отказались от этой затеи.

– И давно этот человек находится в Кубе?– спросил Парсонс.

– Он мертв уже тридцать пять лет,– сухо ответила Лорис.

– Я ничего не могу обещать, пока не осмотрю его,– произнес Парсонс.

– Можно его вытащить из консерванта?

– Да,– сказал Хельмар. – Но не больше чем на полчаса.

– Достаточно,– кивнул Парсонс.

Лорис и Хельмар произнесли почти одновременно:

– Так вы нам поможете?

– Постараюсь.

Они заметно успокоились и заулыбались.

– Нельзя ли узнать,– спросил Парсонс, пристально глядя на Лорис,– кем вы приходитесь этому человеку?

Она ответила, чуть помедлив:

– Он мой отец.

Не сразу до Парсонса дошел смысл этого простого, казалось бы, ответа. "Откуда она знает?" – подумал он.

– Я бы предпочла ничего вам больше не рассказывать, пока, во всяком случае. – Ей было не по себе. – Сейчас слуга покажет вашу комнату... – Она взглянула на человека в Кубе. – А потом, надеюсь, вы приступите к осмотру пациента.

– Думаю, прежде мне следует отдохнуть,– сказал Парсонс. – Хорошенько выспаться. Операция предстоит серьезная.

На их лицах явственно отразилось разочарование, но Лорис сразу кивнула, а затем и Хельмар, хоть и неохотно.

– Разумеется,– сказала женщина.

Слуга взял серый чемоданчик, и Парсонс следом за ним поднялся по широкой лестнице. По пути слуга не произнес ни слова, только оглянулся один раз. Он отворил перед Парсонсом дверь, и тот, войдя в комнату, подумал: "Какая роскошь!" Не приходилось сомневаться, что в Вигваме он почетный гость.

И в этом не было ничего удивительного.

***

В тот вечер, беседуя за ужином с Лорис и Хельмаром, он узнал, что Вигвам расположен примерно в двадцати милях от столицы, где он встретил Икару и Стенога, где увидел Фонтан и Духовный Куб. Здесь, в Вигваме, мать-настоятельница Лорис жила вместе со своей свитой.

"Точно большая, важная пчелиная матка в гудящем улье,– подумал Парсонс. – И этот улей правительству не подчиняется. Священная земля". Подобно латифундиям древнего Рима, Вигвам был самодостаточен, экономически независим. В подземельях дворца уже больше века работала мощная атомная электростанция. Парсонс побывал на верхнем подземном ярусе и увидел вагонетки и вращающиеся валы; некоторые машины были покрыты толстым слоем ржавчины, но все-таки еще ревели, стучали и ухали. Он хотел спуститься глубже, но вооруженные юные стражи с эмблемами племени Волка на мундирах решительно воспрепятствовали.

Пища в Вигваме была местного изготовления – синтезировалась в подземных химических цехах. Где-то за пределами дворца роботы мастерили из пластмассы одежду и мебель. Вообще, все необходимое для племени Волка производилось и чинилось на территории Вигвама. Это был совершенно самостоятельный мир, вещь в себе; его ядром, как и в столице, был Куб – миниатюрная "душа", которой вскоре предстояло отдать свое сокровище Парсонсу. Незачем было говорить ему, что Куб – заветная тайна Волков, что о его существовании знают лишь немногие избранные, вероятно, даже не все, кто живет и работает в Вигваме. "Интересно,– размышлял Парсонс,– для чего, по их мнению, он создан?" Возможно, об истинном предназначении Духовного Куба знали только Лорис и Хельмар.

После ужина, когда они сидели за столом и пили кофе с бренди, он спросил Хельмара напрямик:

– Вы с Лорис в родстве?

– С чего вы взяли?

– Вы похожи на человека в Кубе, ее отца. И на нее слегка.

Хельмар отрицательно покачал головой.

– Нет, мы не родственники.

Его недавнее волнение, нетерпение никуда не делись, их просто скрыла маска вежливости. Парсонс очень многого не понимал, и очень многое от него скрывали.

Но и из увиденного можно было сделать вполне определенные выводы. Лорис и Хельмар нарушали законы.

Причем, уже давно. Само владение миниатюрным Кубом – явное преступление. Хранение в Кубе покойника, попытка вернуть его к жизни – все это доказательства заговора, тщательно составленного и бережно хранящегося в тайне плана, о котором, скорее всего, не знало ни правительство, ни другие племена. Разумеется, он понимал, почему Лорис хочет увидеть отца живым,– это естественное желание, его бы поняли в любую эпоху, в том числе и в эпоху Парсонса. Не было ничего удивительного в кропотливой подготовке к воскрешению – если люди располагают властью и всеми необходимыми средствами, почему бы ими не воспользоваться?

Да, Парсонсу все это казалось вполне нормальным, но больше никто в этом мире не разделил бы его точки зрения. Как ни крути, в Вигваме уже очень долго – почти всю жизнь Лорис – нетленным хранится покойник. Специально для этого построен Духовный Куб – сложная, дорогостоящая техника. Да и разве не для этого ставились опыты с переносами во времени, конструировалась хронодрага? И если уже столько сделано, Лорис, Хельмар и их единомышленники, несомненно, готовы идти до конца.

Но один факт по-прежнему казался Парсонсу непостижимым. В этом обществе все зиготы сохраняются и развиваются в Фонтане, деторождение – сугубо искусственный процесс. Тщательно подбирая слова, Парсонс спросил:

– Лорис, вы сказали, этот человек – ваш отец. Он тоже родился в Фонтане?

Она настороженно посмотрела на него, Хельмар тоже.

– Все рождаются в Фонтане,– тихо произнесла она. – Все без исключения.

– Какое отношение это имеет к вашей задаче?– обеспокоенно проговорил Хельмар. – Мы очень точно зафиксировали все параметры его физического состояния в момент смерти. Вас должна интересовать его смерть, а не рождение.

– Кто построил здесь Куб?– спросил Парсонс напрямик.

– Ответь,– еле слышно вымолвила Лорис, глядя на Хельмара.

– Он той же конструкции, что и правительственный в Фонтане,– неохотно объяснил Хельмар. – Скопировать чертежи и построить уменьшенную модель было нетрудно.

– Но кто это сделал?– допытывался Парсонс. – Кто копировал чертежи, кто строил? Ведь это огромный риск, значит, и цель была серьезная.

– Цель,– ответила Лорис,– сохранить тело моего отца.

Парсонс почувствовал, как у него сильно забилось сердце.

– Значит, Куб построили после его смерти?

Собеседники промолчали. Спустя некоторое время Лорис произнесла:

– Я согласна с Хельмаром. Не понимаю, что общего это имеет с вашей задачей.

– Значит, я наемный работник, а не добровольный помощник, и не имею права на откровенность?

Хельмар зло сверкнул глазами, Лорис же выглядела скорее озабоченной, чем сердитой.

– Вовсе нет,– смущенно ответила она. – Видите ли, риск и впрямь очень велик, поэтому вам лучше не знать лишнего. В самом деле, доктор. Когда вы лечите пациента – больного или раненого,– разве вас интересует его биография, цель его жизни, убеждения, мировоззрение?

– Нет,– признал Парсонс.

– Мы заплатим. И перенесем вас в любой период, на ваше усмотрение. – Лорис сидела напротив него и улыбалась заискивающе, многообещающе.

– У меня есть жена,– сказал Парсонс. – Я ее люблю и хочу к ней вернуться. Больше мне от вас ничего не нужно.

– Мы знаем,– произнес Хельмар. – Видели вашу жену, когда искали вас.

– Зная об этом,– сказал Парсонс,– вы все-таки перенесли меня сюда без моего ведома и согласия. Из чего следует: вам все равно, что я думаю и чувствую. – Помолчав, он добавил:

– Для вас я всего-навсего раб.

– Доктор, вы не правы. – На глазах Лорис блеснули слезы. – Вы не обязаны нам помогать. Если хотите, можете хоть сейчас вернуться в свое время.

Она встала, сдавленно произнесла "извините" и выбежала из комнаты.

***

– Доктор, поймите и вы ее,– спокойно проговорил Хельмар и глотнул кофе. – До вашего появления у Лорис не было ни единого шанса. Допустим, я вам не нравлюсь, но ведь это не играет никакой роли. Давайте считать, что вы поможете не мне, а ей.

"Пожалуй,– сказал себе Парсонс,– в этом есть смысл".

Но все-таки Лорис, хоть и пошла на попятный, так и не дала ему прямого и честного ответа. "Но почему они так упорно скрытничают,– недоумевал Парсонс. – Если не доверяют мне, почему показали человека в Кубе? Почему готовы допустить меня к нему со скальпелем в руке? Или боятся, что я не соглашусь помочь, если разузнаю о них побольше?" Решив до поры до времени оставить эти мысли, он погрузился в молчание и, подобно Хельмару, отдал должное кофе "ройял". Бренди был очень хорош – настоящий коньяк. Наконец Хельмар поставил чашку и поднялся.

– Ну что, доктор, вы готовы к осмотру пациента?

– Да,– сказал Парсонс. – Пойдемте.

Глава 10

Двое мужчин и женщина стояли рядом и напряженно следили за механизмами, приближавшими к ним Куб. Наконец тот остановился. В зале горело множество ярких ламп, в их свете Парсонс увидел, что Куб слегка подался назад и почти тотчас замер. В его глубине медленно покачивалось безжизненное тело. Меднокожий бог висел между мирами живых и мертвых и ждал воскрешения.

Зал был переполнен. Появились все те, кто до сего момента старался держаться в тени. Парсонс смотрел во все глаза, он даже не подозревал, что в дело Лорис вовлечено столько людей. Требовалась целая армия техников, чтобы поддерживать жизнь в Вигваме.

Неужели они так похожи друг на друга, или у него просто разыгралось воображение? Конечно, у всех людей в этом мире есть черты сходства – например, волосы, строение черепа. Костюмы Волков отличались от увиденных Парсонсом в городе только эмблемой на груди. Но в облике собравшихся было нечто большее. Кожа с рубиновым отливом. Густые брови. Высокие лбы.

Раздувающиеся ноздри. "Как будто все они из одной семьи",– подумал Парсонс. Он насчитал сорок мужчин и шестнадцать женщин. И сбился со счета. Люди Двигались, перешептывались, занимали места, чтобы наблюдать за его, Парсонса, действиями. Они хотели видеть каждое его движение.

А тем временем техники Вигвама открывали Куб.

Мощные насосы быстро откачивали жидкость. Еще несколько минут, и труп лишится спасительной холодной среды. Парсонс нервничал.

– Что здесь делают эти люди?– хмуро произнес он. – Придется открывать ему сердце, ставить насос.

Вы хоть представляете, что такое инфекция? Пусть они уйдут.

Мужчины и женщины услышали его, но никто не пошевелился.

– Они считают, что вправе тут находиться,– сказал Хельмар.

– Но вы же сами говорили, они ничего не знают о медицине, о гигиене.

– С той девушкой, Икарой, вы работали при большом скоплении людей,– возразил Хельмар. – К тому же в вашем чемоданчике большой запас антисептиков, нам удалось выяснить, для чего они предназначены.

Тихо выругавшись, Парсонс отвернулся от Хельмара и надел резиновые перчатки. И стал раскладывать инструменты на портативном рабочем столике. Пока через гибкие щупальца насоса откачивался консервант, Парсонс включил генератор поля высокой частоты и разместил по сторонам Куба пластины. Они завибрировали и засияли; воздух в Кубе быстро нагрелся; высокочастотное излучение уничтожало в нем бактерии. Максимальный потенциал Парсонс ненадолго сосредоточил на инструментах и перчатках. Меднокожие люди внимательно следили за ним, но их лица ничего не выражали.

Как только насос осушил Куб, Парсонс приступил к операции.