Без выбора. Влад Кистяева Марина

— Конечно. Ляг и мы продолжим разговор.

Вера, кривясь и бормоча себе под нос матерные ругательства, сделала, как он велел. Влад наблюдал за ней. Она легла, прикрыла глаза и некоторое время ничего не говорила, лишь тяжело дышала. Он тоже решил помолчать. Женщинам иногда необходимо дать время, чтобы мозги встали на место и дурь поутихла.

— Я успокоилась.

— Говорю один раз, Вера. Я не терплю склочных истеричных женщин.

— Я поняла. Но ты меня выводишь из себя.

— В этом мы солидарны.

— Я не продаю дочь.

— Маша мне понравилась. В ней что-то есть. Ты права.

— То есть ты её забираешь?

— Да.

***

Он её заберет.

Это уже не обсуждалось.

Вера не ошиблась, когда пришла к нему. Манипуляторша. Ей одновременно хотелось шею свернуть за то, что пила, несмотря ни на что, девочку едва не похерила. Какого? Она — мать! А получалось, что ребенок ездил по клубам-кабакам и вылавливал нерадивого родителя.

С другой — Вера всё же думала про Машу. Зная, что находится на пороге жизни и смерти, решилась на неординарный шаг. Сумасшедшая баба. Всегда такой была. Безрассудной.

— Я хочу, чтобы ты на ней женился, — ещё одно сумасшедшее заявление.

— Вера, ты ничего не путаешь?

Для чего он выслушивает бред ещё не протрезвевшей женщины? Почему сразу жестко не поставит её на место?

Потому что должен ей?

Неправда.

Свой долг он давно отдал.

С лихвой.

И они это оба знают.

— Не путаю, Багровский. Ей нужен муж, а не любовник. Я хочу умереть, зная, что она в надежных руках.

Влад всегда поражался женщинам. Им говоришь одно. Они вроде и слышат, даже понимают, продолжают диалог. Но выдают совершенно иное! Как так у них получается? Разность восприятия была одной из причин, по которой Влад не любил общаться с женщинами. Причем и в плане партнерства. Его с завидной периодичностью обвиняли в шовинизме. Он не спорил.

— Она будет в моих руках. Тебе этого достаточно.

Он счел разговор оконченным. И так вторые сутки носится с Верой. Ей будет обеспечен максимум доступных медицинских ресурсов. В его клинике работали лучшие профессионалы, аппаратура была на должном уровне. Здесь Вере будет комфортно.

Влад направился к двери. Вера смогла ещё раз удивить его — соскочила с кровати, умудрилась не запутаться в одеяле и схватила его за локоть. Женщина тяжело и взволнованно дышала. Сейчас она не выглядела хабалистой разухабистой дамочкой, которую активно пыталась изображать. В её глазах застыла тревога, причем неподдельная, искренняя. Влад на мгновение даже проникся. В памяти всколыхнулось несколько кадров, о которых он никогда не забывал.

Не потому, что не хотел.

Потому, что нельзя.

— Вера, вернись в кровать, — Влад проговорил жестко, не допуская и капли теплоты. Он и так достаточно позволил этой женщине. И не только ради Маши. У них свои счеты.

Которые давно погашены с его стороны.

Вера если и хотела что-то сказать — передумала.

Кивнула и послушно вернулась в койку. Вот и славно.

Влад вышел из палаты и сделал звонок. Несмотря на то что вчера допоздна находился в «Оазисе» и поспать удалось пару часов, рабочий процесс никто не отменял. Он и так перенес несколько важных встреч. Багровский-старший не любил форс-мажорных обстоятельств.

Допустить, чтобы Маша ушла от него, тоже не мог. Он хотел её попробовать, чего уж тут греха таить. Вера родила поистине не ограненный алмаз.

Закончив разговор, Влад посмотрел на часы. Долго Маша беседует с Тарасовым.

«…я проблемная…представьте, какие проблемы потянутся сразу же…»

Недобро прищурившись и сам не осознавая до конца, для чего ему это нужно, Влад направился в сторону кабинета Тарасова. Денис стоял рядом, вытянувшись по струнке. Один из лучших безопасников-личников в его команде. Приказ о том, что приставлен к девочке, Денис воспринял едва ли не как оскорбление.

— Влад, ты серьезно?

— Да.

— Влад…

— Пока на пару дней ты, — Влад сделала паузу. — Только ты, Ден. Потом посмотрим.

— Черт…

Он его понимал. Человек, привыкший выполнять наисложнейшие задачи, должен присматривать за непонятно откуда нарисовавшейся блондинкой. Влад бы тоже оскорбился. Но он достаточно платил Дену и другим своим людям, чтобы требовать беспрекословного исполнения распоряжений. Они это знали. Другие с ним не работали.

— Тихо? — поинтересовался Влад, берясь за ручку двери.

Ден кивнул.

— Ни звука.

Интересно.

Влад толкнул дверь, чтобы сразу же окунуться в гущу событий. А точнее увидеть, как Маша, сидящая на краю стола непозволительно близко от Тарасова, выливала на его голову воду из графина.

— Сука! Ты…

— Что тут, черт побери, происходит?

Первое, что категорически не зашло Багровскому, так это то, что грудь Маши маячила рядом с лицом Тарасова. Когда девушка, услышав его голос и уворачиваясь от руки Тарасова, соскакивала со стола, едва ли не ткнула грудью тому в нос. Второе — горячая волна прошлась по спине Влада — дьявольски плохой признак. Его любовница могла с голой грудью загорать у бассейна в фешенебельном отеле, и он никак никогда не реагировал. Ему было абсолютно безразлично. Лишь бы ноги не раздвигала, пока с ним, а то, что обнажалась…Да пожалуйста.

Тогда какого хера он сейчас так реагирует? Бессонная ночь сказывается? Или что? Почему ему хочется подойти к Тарасову, кстати, холостому мужику, и начистить ему морду? Основательно так, по-жесткому. Чтобы сразу же уяснил — к этой блондиночке не сметь соваться. Даже на пушечный выстрел не сметь приближаться. Несмотря ни на что.

В груди зажгло, Влад, сохраняя на лице маску безразличия и холодности двинулся в сторону споривших.

Только он имеет право называть Машу сучкой. Если возникнет, конечно, такая необходимость.

Маша, увидев него, сжала губы и двинулась навстречу.

— Я же говорила! — бросила она отчего-то дрогнувшим голосом, в котором он расслышал обиду, и прошла дальше.

Влад её останавливать не стал. Маша с шумом захлопнула за собой дверь. Ничего, девочка, побушуй немного. Эмоции в себе держать вредно.

— Влад Дмитриевич, ваша знакомая…

Багровский сделал два шага, положил ладони на стол и негромко сказал:

— Слушай меня внимательно, Петр Сергеевич, и запоминай каждое слово.

Ему для объяснений с Тарасовым хватило и трех минут. Обычно здравомыслящему человеку, общающемуся с ним, хватало полученной информации, чтобы сделать выводы. Если нет, говорить дальше не резон, обычное сотрясание воздуха. Тарасов, насколько ему было известно, дураком не был.

— Надеюсь, мы поняли друг другу.

Влад посмотрел на врача. У самого по-прежнему чесались кулаки. Отдохнуть в обед не получится: те полтора часа, что он выделил на перекур, проведет в спортзале. Иначе точно захерачит кому-нибудь, если не из чужих, то из своих — точно.

Значит, вот так, Мария. Оставляешь тебя, милая, на пятнадцать минут, а на тебя уже посягают. Что ты там говорил, Багровский, что тебе скучно? Что хочешь встряхнуться? Что послушные девочки-любовницы, четко выполняющие договоренности, тебя больше не интересуют?

Получай особенную Машу.

Есть ещё время, чтобы всё приостановить. Обязательства, что взял перед Верой, он выполнит. Маше же даст денег и отпустит в родной город, чтобы больше ни разу не пересекаться и нигде не встречаться. Такой вариант тоже имел право на осуществление.

Хотел ли его Влад?

Нет.

Он хотел другого.

глава 6

«— Что теперь?

— Теперь я тут буду лечиться.

— Мам, я про Багровского. Что мне теперь с ним делать?

— Быть послушной девочкой.

— Ты издеваешься, да?

— Нет, доча, я абсолютно серьезно. Иди ко мне. Пожалуйста. Машуль, не упрямься, ты же у меня умница. Что смотришь исподлобья? Дочь, мы с тобой столько всего пережили, перебороли, послали стольких на х… что и не вспомнить. А что сейчас? Неужели поругаемся? Именно сейчас, Машуль. Что молчишь? Сердишься, вижу.

— Сержусь, потому что…

— Ты не потомушкай, а послушай меня. Ты у меня выросла сильной девочкой. Очень красивой. Доброй. Я, как мать, желаю тебе только счастья. Скоро меня не станет… Не станет, не станет, и нечего мне тут байки рассказывать, я видела заключение собственными глазами, пара пятитысячных, знаешь ли, творит чудеса и дает доступ ко многим документам. Так что я в курсе всего. И я хочу умереть, зная, что с тобой всё будет хорошо.

— Мам, не о том разговор.

— О том! Влад о тебе позаботится.

— Позаботится? Как? Как все те мужчины, от которых ты меня берегла? К которым не подпускала? И которых не подпускала? А к этому Багровскому? На блюдечке с золотой каемочкой! Мама!

— Он о тебе позаботится.

— Ты только что об этом говорила, и я не согласна! Я хочу…

— Я хочу умереть, зная, что ты под защитой. Влад тебя защитит.

— Какая защита, я тебя умоляю…

— Такая.

— Нет, мам!

— А теперь слушай меня, дочь. И внимательно!»

Маша посмотрела на сидящего рядом Багровского. И решила задать ему тот же вопрос:

— Что теперь, Влад?

Мужчина сидел с закрытыми глазами. Дремал?

— Скажи ты мне дальнейшее развитие сюжета, особенная Маша.

— Я не особенная, не называйте меня так, — устало произнесла девушка. После небольших водных процедур в кабинете врача и разговора с матерью, энергия окончательно её покинула. Ей ничего не хотелось.

Даже говорить.

Но она говорила, скорее по привычке. Да и то, что Багровский её забрал из больницы, напрягало.

Он именно забрал её. Ждал, пока она поговорит с мамой. Маша, увидев его в холле, с кем-то общающемся по переписке. Он не мог видеть Машу, она стояла позади, но как только она вышла в холл, поднял голову и на несколько секунд замер. Словно зверь, интуитивно почувствовавший, что рядом добыча.

Бред, конечно.

И всё же…

Влад поднялся, обернулся, безошибочно определив её местонахождение. Спорить и ругаться она не стала. Сил не было. Да и никто, кажется, не воспринимает её слова всерьез.

И снова машина, черный навороченный внедорожник, и они вдвоем на заднем сиденье. Багровский её нервировал. Сильно. Впервые в жизни Маша чувствовала, что находящийся рядом мужчина не просто попутчик, случайный знакомый. Что он пришел в её жизнь надолго — это первое. Что от него так просто не избавиться, вылив на голову воду из графина или заехав по яйцам. С ним подобное не прокатит. Он производил впечатление человека, который всегда получает, что хочет. А хотел он её. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять это.

Второе и самое страшное лично для Маши было то, что Влад Багровский не воспринимался обычным мужчиной. В нем было всего слишком. Много власти, влияния, чисто мужской энергетики, под которую даже она нет-нет да попадала. Казалось бы, можно сдаться. Опустить руки и плыть по течению. А что такого? Ведь все говорят, что ей повезло. Мама провернула отличную сделку, считай, устроила жизнь дочери. Сделала её любовницей богатого и влиятельного человека. Как многие рассуждают? Попала девочка в хорошие руки, надо извлечь выгоду. Стрясти с мужика по максимуму, а ещё лучше, обеспечить себя и на будущее. К тому же, вдруг повезет окончательно и бесповоротно, и любовник настолько проникнется ею и её телом, что женится. Мужик-то холостой!

Машу даже от подобных мыслей начинало тошнить.

Мама не всегда беспробудно гуляла и пила. Последние полгода, как сорвалась с цепи, поставив на себе крест, и пустилась во все тяжкие. Маша ругалась, требовал, плакала. Увозила её. Хотела, чтобы они и дальше продолжали бороться. Они бы смогли, Маша в это искренне верила. Мама сказала: «Нет». И потребовала отвезти её в столицу.

Как поступила бы Маша, если бы знала итог поездки? Поехала, конечно же. Мама в специализированной хорошей клинике, где уход на должном уровне.

А она?…

Благодарности к Багровскому она не испытывала. Тут всё просто. У Влада и её мамы своя история. Любопытство терзало Машу, ей хотелось знать, каким образом мама вообще попала в окружение Багровского и что их связывало. Сама она рассказывать не желала.

Как выпутываться, Маша пока тоже не знала.

Ничего, немного выждет, а там, может, и придет что на ум. Уехать она тоже не могла. Мама в клинике… А так бы Маша, не задумываясь, сорвалась в ночь.

— Более основательно мы побеседуем с тобой через несколько дней, Маша. Я улетаю из страны, вернусь к концу недели. Жить будешь в той квартире, где ночевала сегодня.

Влад говорил монотонно, словно они обсуждали не её будущее, — будущее независимого свободного человека, а заказ еды в ресторане! Черствый непробиваемый ублюдок! Маша сжала губы. Вот сейчас она должна промолчать. Не спорить с ним. Не нарываться на дискуссию. Пусть что хочет, то и заявляет.

— Возражений не имеешь? Странно. Хорошо… Дальше. Днем ты будешь находиться под присмотром Дениса. Вечером будет другой охранник, я подберу. Сразу оговорюсь — парни женаты. К изменам не склонны.

— Вы настолько в них уверены? — Маша не смогла удержаться от небольшой колкости. Её выбешивало спокойствие Багровского.

— Иначе бы они не работали со мной.

Маша не выдержала и повернула голову в сторону Влада. Он тоже смотрел на неё. Внимательно. Чересчур даже.

— Значит, ко мне приставите охрану? Но для чего? Я не представляю ни для кого никакой ценности!

— Чтобы не шалила и не гуляла без меня, где не следует.

От изумления у Маши брови поползли на лоб, глаза распахнулись.

— Вы…серьезно?

— Абсолютно. И угомони пыл, милая. Не люблю, когда девушки повышают голос и пытаются истерить. Эмоции держи при себе. Кричать и стонать будешь в постели. Со мной. Остальное — лишнее.

Раз…

Два…

Три…

Она спокойна. Она абсолютно спокойна. Ей никого не хочется прибить. Никому не хочется залепить пощечину. Вспомни, сколько раз она слышала аналогичное? Пусть не в такой форме, но сводящееся всё к той же постели.

Из всего вышесказанного она должна запомнить несколько моментов, что Багровский уезжает и за ней будет установлена круглосуточная охрана. Охрана, мать её ети! Это нормально?!

— Я учту ваши пожелания, Влад.

— Отлично. И переставай мне «выкать».

Маша вздрогнула, когда почувствовала, что её плеча касаются мужские руки. В салоне автомобиля, пусть и большого, пространство для маневров ограничено. Девушка дернулась, но слишком поздно. Драгоценное время было упущено.

Влад Багровский притянул Машу к себе и накрыл её губы своими.

***

Поездка выдалась сложной. Влад к этому был готов. Партнеры поначалу оказались несговорчивы, не соглашались на его условия. Пришлось встретиться в неформальной обстановке.

В итоге всё сложилось, как ему надо. Записи с камер подпольных казино, за которые Роман отсидел пять лет, работали безупречно.

У каждого были свои слабости.

У каждого.

А какая слабость у тебя, особенная Маша?

В самолете, удобно расположившись на диване и прикрыв глаза, намереваясь немного подремать, Влад вспомнил про несговорчивую дочь Веры. Звонки от Дена поступали регулярно, и с каждым разом безопасник был всё менее разговорчив.

— Ден?

— Достает.

Влад напрягся. Этот разговор случился перед самым взлетом.

— Чем?

Ему сразу вспомнился Тарасов. Оставил девочку с ним на десять минут, ничего не скажешь.

— Всем.

— Ден, конкретика!

— Влад, она как бельмо на глазу. Неугомонное. То в парке бегает, то в спортзал отправится. Предлагает присоединиться. Каждый раз. Стас присоединился, так она потом к нему пристала, чтобы он поставил ей удар на «груше». В квартире с утра достала «Монополию». Предлагает поиграть. Влад, сними меня. Не могу больше. Не девка, а ребенок. Только…

Тут безопасник замолчал.

Влад сжал губы.

— К ней кто-то подкатывал?

— Нет. Мы же с ней.

— Вот и дальше будьте с ней, — обрубил Влад.

«Монополия». Где она её откопала? В его квартире этой настольной игры точно не водилось.

Берет его парней на износ? У Дена ребенку было полтора года, он к настольным играм не привык, а вот тот же Стас вполне, у него двое близняшек. Или восьми, или девяти лет.

Влад представил Машу, играющую с Деном в «Монополию». Или со Стасом. Парням же хватило ума отказаться? Бег, спортзал, сопровождение на прогулках — это одно. А чем плоха «Монополия»? Мужчина усмехнулся. Ничем. Но вердикт прост — ему не нравится. Он представил Машу и одного из парней, вытянувшихся на полу и передвигающих фигуры.

Глаза в глаза. И грудь Маши, обтянутая футболкой.

Да, девочка на самом деле особенная.

Его и то переклинило.

И ведь не поймешь, почему.

Симпатичная — безусловно. Бойкая, острая на язычок. С красивым телом.

Дальше что? С такими характеристиками у него только в одном клубе работает с полсотни, не говоря уже о казино и легальных компаниях. При желании каждая из них будет счастлива, если он обратит на неё внимание. И каждая примет условия их сотрудничества, даже если они будут довольно жесткие.

В Маше было другое. Повышенное содержание феромонов? Или что?

Какая разница… В паху Влада потяжелело. Она ему понравилась. И он её получит. Это даже не обсуждалось. А то, что она будет сопротивляться и пытаться ставить его на место, даже интересно. В нем проснулся давно забытый инстинкт охотника. Беги, девочка, беги, он всё равно догонит.

Влад лениво усмехнулся. Их встреча в клубе не была первой. Сколько лет было Маше, когда он впервые её увидел? Пять? Она играла на песке, строя замки. Он хорошо помнил тот день. Середина июля, жара под тридцать. Песочница находилась в тени, и на девочку не попадали прямые солнечные лучи. Светловолосая с двумя косичками.

Влад приехал один, без охраны. Парни остались ждать его на въезде в город. Вера не знала о его визите. Увидев его, она едва ли не оскалилась.

— Ну надо же…кто пожаловал. Сам Багровский. Чего надо, Влад? Давай, тащи свою накачанную задницу в джипяру и проваливай.

Влад знал, что у Веры будет именно такая реакция. К двадцати годам он уже научился контролировать и себя, и эмоции. Даже те, кто общался с ним близко, каждодневно, поражались его выдержке. Отец и дяди восхищались, говоря, что он будет идеальным переговорщиком. Или шулером. Последнее, конечно, говорилось шутя.

Он всегда выступал за честную борьбу. Если противник или оппонент не в состоянии с ним тягаться, трусит, юлит, значит, недостойный противник. Вот и всё.

На злобный выхлоп Веры ничего не ответил. Достал заранее припасенный толстый конверт и положил его на деревянный блок крыльца. Он предвидел, что если попытается отдать деньги напрямую в руки Веры, она швырнет их ему в лицо. Импульсивная стерва с потухшими глазами. Вера выбежала на крыльцо в коротких шортах и майке. Без лифчика. Её тяжелая большая грудь с крупными сосками могла бы привлечь внимание.

В другой жизни…

— Полгода назад ты осталась одна. Я возвращаю долги. Как распорядишься деньгами — твоё дело. Можешь кинуть мне вслед. Можешь сжечь. Мне всё равно, — он говорил жестко, не улыбаясь. Ни единой мягкой нотки в голосе. Вся его мягкость закончилась где-то там, в прошлом. — Можешь потратить на ту белокурую малютку и дать ей нормальное будущее.

Вера шумно задышала, с её губ уже готово было сорваться очередное ругательство.

Влад не дал ей возможности ничего высказать и пошёл к машине.

— Ты…ты… Ты мне по гроб жизни будешь должен, Багровский! Понял?

Нет.

Вот тут Вера ошибалась.

Он на самом деле рассчитался с ней уже к тому времени.

Интересно, она в курсе?

— Влад Дмитриевич, ваш сок, — приятный голос стюардессы вернул его из прошлого.

— Спасибо, Нина.

Девушка улыбнулась и ушла, поставив поднос с напитком и легкой закуской на небольшой выдвижной столик.

Какая разница: в курсе Вера или нет. Главное, он порешал. Его совесть чиста. Он ломал себя и других, чтобы стать тем, кем стал. Опять же не без помощи тех самых других. Характер не рождается с человеком. Его формируют люди, обстоятельства.

Никто не рождается сильным, с волчьей хваткой.

Влад редко когда вспоминал молодые годы. Зачем? Кровь, боль, разочарование. Постоянные выматывающие тренировки и не только в спортзале. Он таскался с отцом куда только мог. Сидел незаметно на переговорах, что чаще происходили в закрытых кабаках и вип-зоне ресторана, чем в хромировано-стеклянном офисе. Прислушивался к тому, что говорят взрослые. Запоминал.

Спасибо отцу, он всё-таки в те годы здорово его прикрыл.

— Будь умнее. Хитрее, — это единственное, что сказал Багровский-старший, когда тому доложили, что его сын стал убийцей.

Он отца услышал.

Старшие Багровские быстро оценили талант Влада и, если бы он не был сыном главы, позвали бы в киллеры. Вернее, не оставили бы выбора. Несмотря на то, что времена меняются, люди, что чистят за другими, всегда в цене.

Хладнокровный. Умеющий всегда держать эмоции под контролем. Таким Влад сделал себя сам.

Хватит и одной оплошности, которая будет с ним всегда.

Какое-то время он даже спрашивал себя — а стал бы он именно таким, каким стал, если бы не события двадцатидвухлетней давности? Ему было всего тринадцать. Сопляк, что возьмешь. Пубертатный период, как модно сейчас говорить. Родители носятся с чадами, прощая им якобы шалости, в то время как детки наглеют и борзеют.

Так и с ними было…

Золотая молодежь. Элита, мать её. Дети влиятельных родителей.

То время было особо жестким. Менялась страна, происходила смена власти, дележ особенно сильно ощущался. Кто-то был на коне, кого-то раздавило самосвалом. Естественный отбор, он и среди людей постоянно происходил.

Влад оказался в числе тех, кто может назвать себя сильным.

Их с Романом родители рано ушли, ему было двадцать два всего. И чтобы удержать бизнес, клановую сплоченность, не дать стервятникам растащить всё, ему пришлось показать характер. Иначе никак. Показал. Бизнес приумножил, оброс связями. Ему даже прочили место в ГосДуме, он отказался. Кем-кем, а политиканом он себя не чувствовал. Ленивые взяточники. С ними общаться изо дня в день — никакого контроля не хватит. Может быть, чуть позже, когда обзаведется семьей.

Семья для Багровского значила куда больше, чем штамп в паспорте. Он-то как раз ничего не гарантировал. Влад знал: если женится, то на всю жизнь. Ни измен, ни развода. До гробовой доски и только так. Он был искренне рад за Романа, который, наконец, заполучил свою Виталину. Влад готовился стать крестным. Молодежи так и заявил, чтобы не думали рассматривать другие кандидатуры.

Он очень хотел, чтобы по дому раздавался топот маленьких ножек и слышался забавный детский лепет. Влад любил детей и хотел собственных.

Может, пришло время?

Проблема в том, что Влад мало того, что никого из знакомых женщин не мог выносить рядом с собой более трех-четырех часов, просто от мысли, что они будут проживать вместе в одном доме, его воротило. Такой парадокс. Женская болтовня утомляла и раздражала его. Он мог выносить капризы, пресекая их пополнением счета. Хочешь новые шмотки? Побрякушки? Спа? Отлично. Озвучивай конкретно потребности и не доставай. Не надо лишних слов.

Влад уважал тишину.

Любил выбираться раз в полгода за город, у него имелся хороший загородный комплекс для избранных. Как некоторые шутили: не для простых смертных. К этому комплексу примыкала земля с озером — личная вотчина Влада. Туда посторонним входа не было. Никому. По всей территории охрана и видеонаблюдение. То, что требовалось Владу. Он выбирался на пару дней и бездельничал. Никогда никого не приглашал. Ни женщин, ни друзей. Ему нравились эти часы уединения.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Этот текст – сокращенная версия книги Нассима Талеба «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса». Т...
Она предала его. Унизила. Растоптала его сердце своим изящным каблучком. Он больше не тот влюблённый...
В результате психологической травмы Ксюша приобрела фобию: если рядом оказывается парень, она не мож...
Именно секс – тот «ключик», что открывает сердце мужчины, давая ему возможность и прочувствовать сво...
Это фантастика, сказка и небывальщина. В этой книге вы не встретите инопланетян, Бабу-ягу или, на ху...
Защита Земли дала трещину. Сатурн означает опасность.В окрестностях второй по величине планеты Солне...