Аратта. Книга 5. Зимняя жертва Семёнова Мария

А Янди в этот миг вспомнился названый отец-сакон. Похоже, здесь-то его и попотчевали вдоволь небесным огнем, превратившим могучего мужа в безликое существо, страшное и жалкое.

– Мы пришли с миром, – с достоинством произнесла Аюна, понимая, что ее слова не слишком убеждают стражей этой земли. – Мы лишь желаем…

За спинами разрисованных послышался грозный рык. Те одновременно оглянулись – в нескольких шагах от них припал к земле саблезубец. Вода ручьем текла с его шерсти, лапы по самое брюхо вымазаны в буром прибрежном иле. Желтые глаза неотрывно глядели на собеседников Аюны. Зверь приподнял верхнюю губу, обнажая клыки-ножи. Из пасти вырывалось глухое рычание.

Ошеломленные облакопрогонники замерли. Впрочем, страха на их лицах не было. Увидев, что старший ловит взгляд саблезубца, сводя брови, Аоранг вскочил, намереваясь броситься защитить Рыкуна.

– Нет! – воскликнула Аюна, хватая его за руку. – Остановись, не надо!

Она повернулась к стражам:

– Рыкун не тронет вас! Он ручной!

Лишь Янди, обычно столь стремительная и безжалостная, продолжала смотреть на чужаков, будто и вовсе не заметив саблезубца.

Детские воспоминания, прежде являвшиеся лишь в кошмарных снах, вдруг нахлынули наяву. Она бежит через лес, покрывающий дно ущелья, – перепрыгивает с камня на камень, плачет от страха и жалости к себе. Время от времени она оскальзывается, падает… Впереди бежит ее отец – настоящий отец. Она не знает ни его имени, ни рода: ей памятны лишь ласковые синие глаза да узоры на руках и лице. Никогда прежде – до сего дня – она не встречала таких сходных узоров. И вот теперь эти чужаки, едва не погубившие их на реке, – Янди была готова поклясться, что именно такими росписями был покрыт ее отец…

– Это ваш зверь? – медленно и очень внятно спросил один из стражей границы.

– Да, – решительно ответила Аюна. – Прошу, не причиняйте ему вреда!

Стражи снова принялись шептаться. Аоранг отметил непонятное волнение на их лицах.

– Идемте с нами, – наконец произнес облакопрогонник. – Вам нужно отдохнуть и согреться. Никто не причинит вам зла.

Аоранг медленно шагал вслед хозяевам здешних берегов, неспешно, обстоятельно разглядывая окрестности. Раскрашенные стражи карабкались по узкой тропинке вверх в обход скалы, даже не оглядываясь на «гостей». Аоранг глянул под ноги. Земля была каменистой, но все же тропка виднелась довольно отчетливо.

«Не могла же стежка возникнуть сама собой? – подумал он. – Значит, зачем-то люди ходят к воде, и нередко. Вот только зачем? Не подкармливать же водяное чудище?»

Мысль о Хозяине реки не добавила мохначу доброго отношения к чужакам. Он чувствовал их силу и опасность. Не такую силу и опасность, какая, скажем, исходила от Даргаша – ядовитой змеи в человеческом облике. И не такую, какая чувствовалась в Янди, – та была точно гибкая плеть, которая перешибает хребет, не испытывая по этому поводу ни ярости, ни сострадания. Облакопрогонники были сродни черным тучам, полным затаившихся молний. Не злые сами по себе, они могли стать безжалостными, если нахмурит брови Двуликая…

Но прямо сейчас раскрашенные и впрямь не собирались причинять им вреда. Они явно сами не понимали, кого встретили. Похоже, они желали, чтобы с незваными гостями разобрался кто-то более сведущий.

Тропка выбралась на самую вершину утеса. Налетел ветер, качнулись желтеющие травы… Аоранг замер в опасливом недоумении. Чуть в отдалении от отвесного, будто срезанного, обрыва красовался явно насыпанный курган. На кургане стояла одинокая бревенчатая вежа. А вокруг были густо натыканы колья, на каждом из которых скалился человеческий череп.

Аоранг оглянулся на Янди. Ее движения замедлились, стали мягкими и плавными… Если бы мохнач знал ее меньше – вовсе бы не обратил внимания. Сейчас же следовало опередить Янди.

– Куда вы нас привели? – резко спросил он, вклиниваясь между лазутчицей и стражами. – Кого вы тут убиваете?!

– Никого, – удивился страж.

– Тогда кто это? Незваные гости?

Собеседник Аоранга мельком глянул на черепа и вдруг расхохотался, будто услышал нечто невероятно забавное:

– Это те, кто обрел право дожидаться Перерождения близ домовины огненосного Ятры. Не ждешь ли ты, чужак, что удостоился бы подобной чести?

– Погоди, – остановил его второй проводник. – Откуда им знать наши обычаи? Ведай же, дочь Знаменосца, – торжественно начал он, повернувшись к Аюне, – что погребенный здесь Ятра был величайшим из нас, верных Господа Тучи…

– Так здесь похоронен жрец-облакопрогонник, – догадался Аоранг.

– И что же, он плохо гонял облака? – пробормотала Янди.

Оба раскрашенных стража поперхнулись от такой непочтительности. Небо стало быстро затягиваться серой дымкой.

– Не слушайте ее, – вмешалась Аюна, – она лишь служанка с длинным языком! Прошу, продолжайте!

Страж мрачно поглядел на хорошенькую служанку, фыркнул, насупленные брови разгладились. Налетел ветерок, небосвод опять просветлел.

– Не шутите о детях Щедрого, ибо он щедр не только на благо, но и на гнев! Ятра был лучшим из лучших, его называли воплощенным огненным копьем в руке Господа. Теперь он лежит в домовине, оберегая границу наших земель. Душа его впитала твердость этой скалы и проросла молниями!

Аоранг и Аюна невольно бросили взгляд на курган. Аюне даже на миг показалось, что в пустых глазах черепов промелькнул синеватый отблеск небесного пламени.

– Так вы принесли в жертву вашего верховного жреца… – задумчиво проговорил Аоранг.

– Принесли в жертву?! – вновь изумился раскрашенный страж. – Что за нелепые слова?

– Мой спутник вовсе не хотел никого оскорбить! – опять вмешалась царевна.

– Нам известны заблуждения твоего народа, дочь Сварги, – снисходительно ответил жрец. – Сама посуди – как можно принести в жертву сильнейшего? Огненосный Ятра обратился с молением к Богине, и она согласилась взять его в мужья. Тогда он спустился в домовину и возлег на брачное ложе, соединившись с нею навеки. А мы укрыли их курганом.

– Вы что же, похоронили его заживо? – недоверчиво спросила Аюна.

– А как иначе? Сама посуди, зачем Богине мертвый супруг? – усмехнулся жрец. – Семя само по себе ничего не значит. Но, брошенное в борозду, оно принесет урожай стократ!

Деревянная вежа, до которой они наконец добрались, была куда больше, чем казалась снизу. Войдя, Янди увидела сидящих у обложенного камнем очага двух парней с едва пробивающимися бородками и куда более скромной раскраской. Один из облакопрогонников, приведших «гостей», негромко что-то сказал сидевшим у очага. Те кивнули, встали и вышли.

– Грейтесь, – будто приказал раскрашенный бородач. – Сейчас вам принесут лепешки и смородиновый настой. Отдыхайте.

Он направился к выходу, однако на миг остановился в дверях и строго добавил:

– Не отходите от башни после заката!

Янди поглядела на царевну: та уже стягивала мокрые сапожки, готовясь насладиться теплом. На сидящего подле очага Аоранга с прикрытыми от усталости глазами… Когда внутри остались только свои, Янди бесшумно встала и скользнула к скрипучей, связанной веревками лестнице. Насколько она успела приметить, лестница вела на крышу башни.

Солнце низко висело над краем степи, полыхая в разрывах облаков. Левобережье Даны простерлось во все стороны, похожее на пеструю шкуру, озаренную огненно-рыжим огнем уходящего светила. Ветер волнами пробегал по ней, ероша шерсть. Правый, вендский берег уже затянуло голубоватой дымкой, край леса потонул во тьме. Янди, прищурившись, повернулась к югу. Несмотря на то что равнина быстро погружалась в тень, лазутчица разглядела две колеи.

«Здесь часто ездят на телеге, – отметила она, проследив взглядом две четкие линии, уходящие в степь. – Так, а вот и развилка…» Дорога расходилась надвое – одна сворачивала на полдень и терялась в полях, другая шла на восток по берегу Даны, повторяя плавные изгибы большой реки. В той стороне было уже совсем темно, однако Янди показалось, что вдали она видит одинокий холм с мерцающей искрой на вершине. «Готова поспорить, что на нем – такая же сторожевая вежа, – подумала она. – И в ней тоже сидит колдун, который следит за вендским берегом и бьет молниями нарушителей границы…»