Дочь Генерала. Книга 1 Кистяева Марина

Они вдвоем. Она снова в его доме.

А он?..

Почему не поцелует? Не прижмет к себе? Почему…

Её даже не так взволновала корректировка их дальнейшего пункта назначения.

Уже понятно, что она туда, куда Гриша.

– Даша, ты где, маленькая? Вернись ко мне.

Даша слабо улыбнулась.

– Я тут.

– Ты сегодня неулыбчивая.

– Разве? Я как раз тебе улыбаюсь.

– Нет. Хочу чуть иную. И верю, что вот это поможет.

С этими словами Зимин потянулся к небольшому столику на двух ножках и с одним небольшим выдвижным шкафчиком. На него Даша поначалу даже внимания не обратила. Поставили для антуража вместе с вазой.

Девушка замерла, уже догадываясь, что дальше произойдет. Не то, чтобы она не хотела, чтобы Гриша за ней ухаживал. Она боялась его дорогих подарков.

Так получилось и на этот раз. Он достал продолговатый футляр в бархатной коробочке и повернулся к ней.

– Гриша, – она даже подалась чуть назад, не зная, как реагировать на происходящее. Кровь прильнула к щекам.

– Даша, уже по глазам твоим вижу, что собираешься отказываться. Подожди, – он говорил мягким тоном, но с настойчивостью, противостоять которой невозможно. – Это просто браслет. Почти обычный. Мне очень хочется, чтобы ты его приняла. Даш… Он тебя ни к чему не обязывает.

Говоря, Гриша открыл крышку, и Даша увидела, какой «обычный» браслет он собрался ей преподнести. Тонкое изумительное по красоте плетение из белого золота, инкрустированное… бриллиантами? Она надеялась, что камнями Сваровски. Хотя и сомневалась, что последними. Браслет был очень красивый, такие в обычных ювелирных магазинах не встретишь.

Даша была неравнодушна к украшениям, как и большинство женщин. И если её ровесницы в большинстве своем предпочитали бижутерию, ей нравились изысканные ювелирные изделия. Своих у неё было немного. Пара сережек, цепочка, подвеска с крестиком и кольца, что остались от мамы. Как ни странно, на кольца ни отец, ни Татьяна не посягали. Всё своё богатство она забрала с собой. Правда, ничего не носила. Даже серьги.

Она соврала бы, если бы сказала, что в душе у неё при виде такой изящной красоты ничего не дрогнуло, и не возникло желания принять подарок без лишних слов.

– Гриша, ты и так для меня очень много делаешь, – начала она осторожно, опасаясь поднять глаза выше и встретиться с Зиминым взглядом.

– Снегурка, не глупи… Ты молодая, красивая девочка. Не мешай мне за тобой ухаживать.

– Ухаживать? – она всё же не смогла сдержать искреннюю улыбку.

Именно от этого старинного слова, всё реже встречающегося сейчас в обиходе, тепло затопило её от кончиков пальцев до корней волос. Сразу стало легче.

– Да. Поэтому дай-ка мне свою ручку сюда.

Она не могла не подчиниться.

И когда протягивала, и когда Гриша сомкнул пальцы на её кисти, чтобы ему удобнее было справиться с хитрой застежкой, она не испытывала ни капли вины за происходящее.

Для неё камушки будут от Сваровски. Так проще…

– Спасибо, – прошептала она осипшим от волнения голосом.

– А вот сейчас, Снегурка, я всё-таки хочу, чтобы ты меня отблагодарила.

Так как её кисть ещё находилась в плену его рук, ему не составило большого труда, потянуть руку Даши на себя. Девушке пришлось встать и обогнуть стол.

Отблагодарить Гришу она оказалась не против…

С момента, как они вернулись с прогулки, все её мысли лежали в горизонтальной плоскости. Даша не узнавала себя. Не только с Зиминым происходили непостижимые метаморфозы. Её ноги задрожали, внизу живота мгновенно появилась приятная тяжесть.

Браслет на руке дополнил яркости в новые ощущения. Первое украшение, подаренное именно ей. Шубу Даша в расчет не брала, она её, однозначно, вернет. Когда-нибудь в будущем, например, завтра. Сегодня девушка тонула в глазах мужчины. Её начинало лихорадить от происходящего. Легкое головокружение усиливалось. Она тонула… Она позволяла себе тонуть.

Гриша сразу же притянул её к себе, умудрившись на её подходе развернуть кресло, и теперь Даша оказалась среди его раздвинутых колен. Дыхание сбилось в груди. Соски напряглись, и она порадовалась, что на ней пуловер, иначе бы они бесстыдно торчали, акцентируя на себе внимание. Томление усиливалось, растекалось по всему телу, подначивая Дашу к дальнейшим действиям.

На улице окончательно стемнело. Веранда заиграла новыми ненавязчивыми огнями.

Даша мало что замечала вокруг.

– И… как ты хочешь, чтобы я тебя отблагодарила? – совсем шепотом спросила девушка, не замечая, что сама смотрит на его губы.

Они у него красивые. Слегка полноватые, ярко очерченные. Даша, повинуясь инстинктам, что толкали её вперед, в неизведанное, подняла руку и дотронулась указательным пальцем до его верхней губы. Провела по ней.

Григорий позволил к себе прикоснуться, чтобы через секунду поймать её палец губами.

От этой незатейливой ласки у Даши оборвалось дыхание, настолько интимной она оказалась. Ей вспомнилось их купание в бассейне. Тогда Гриша смотрел на неё точно так же – голодно, жадно. Словно она была единственной женщиной на планете.

Самой желанной…

Девичье сердце Даши зашлось от восторга.

– Поцелуй меня. Сама.

Нечто подобное Даша предвидела…

Более того! Она хотела!

Осмелилась бы первой прикоснуться к нему – она не знала. Скорее всего, нет. А тут представился повод.

Она успела лишь нагнуться, когда Гриша снова ловко переменил положение, усадив её к себе на колени. Даша охнула и, потянувшись к нему, сделала это – впервые сама поцеловала мужчину. Несмотря на то, что они целовались раньше, сейчас всё было иначе. Он бездействовал. Ждал, как она поведет себя.

Даша робко прикоснулась к его губам. Прижалась, отмечая, что мужское тело напряглось, и не без легкого женского ликования подумала, что Зимин не может остаться равнодушным, когда она рядом. Она осмелела, задействовала язык. Совсем чуть-чуть. Дразня. Играясь. Пробуя. И прислушиваясь к себе. Жар продолжал распространяться по всему телу. В трусиках увлажнилось, и Даша не смогла ничего лучше придумать, как заёрзать на коленях мужчины.

На этом терпение Григория закончилось. Он, приглушенно застонав, распластал руку на спине Даши, сильнее впечатывая её в себя, прижимая так, чтобы её грудь распласталась об его грудную клетку, одновременно его губы атаковали её, властно вторгаясь языком в её рот. Даша тоже застонала в ответ. Ей нравилось всё, что он с ней делал. Как гладил. Как целовал. Какой ураганный вихрь рождал в её теле.

Поцелуй сводил с ума, усиливая давление между бедер. Даша подняла руки и обвила шею Григория, желая подарить ему ответные прикосновения. Такие правильные. Естественные.

Григорий разорвал поцелуй очень быстро. Даша невольно потянулась следом за его губами. Ей было мало… Ничтожно мало.

– Гриша…

Её голос окончательно охрип от накатывающего дикими волнами возбуждения. Она не заметила, как пробралась за край футболки Гриши и царапала от нетерпения его кожу.

Гришина рука поднялась выше и легла на её затылок, фиксируя.

– Даш…

– Да?

– Пойдем в спальню.

Слово – одно единственное – сорвалось с губ Даши прежде, чем она успела подумать:

– Пойдем.

Руки Гриши сжали её сильнее, дыхание стало ещё глубже. Если бы Даша была поопытнее, она бы поняла, что мужчина уже на грани. Едва сдерживается…

Она же плавилась в собственных ощущениях. В новых. Таких непонятных. Приятных и волнительных.

В нехилой физической подготовке Григория Даша убедилась, когда он с легкостью поднялся, не выпуская её из рук.

– Обхвати меня ногами, – приказал шепотом.

Время просьб прошло, кануло в Лету.

Даша противиться и не думала. Ей нравилось быть слабой в руках сильного мужчины. Она уткнулась ему в основание шеи и сильно зажмурилась. Сердце скатилось куда-то в область желудка, стуча с такой силой, что, наверное, и Гриша слышал его.

В квартире стояла оглушительная тишина. Лишь их рваное дыхание нарушало ее.

Гриша, пока шел к спальне, поглаживал Дашу за попку. Иногда усиливая от нетерпения ласку. Даша же считала его шаги, так и не решившись открыть глаза. Она, как и любая молодая женщина, думала о сексе. Пыталась представить, как у неё это будет в первый раз. И тут её мысли обрывались, путались. Она до конца так ни разу и не смогла представить… Мысли путались, сбивались. Конечно, хотелось, как в кино – романтики, любви. Романтика у неё была. А любовь… Даша зажмурилась сильнее.

Дверь в спальню Гриша открывал плечом. Та с глухим стуком ударилась о стену.

Ещё несколько секунд, и Дашу опустили на кровать.

– Можно открывать глазки.

Голос Гриши пробрался за тонкую невидимую завесу девушки, где-то внутри активируя точки, о существовании которых она и не подозревала, и которые её делали невероятно восприимчивой. К голосу. К ласкам. К тому, что происходит. И произойдет.

Даша и сейчас послушалась.

Гриша нависал над ней. Укладывая её на матрас, он встал на колени сбоку, но, казалось, он везде. Его широкие плечи неоспоримо становились центром вселенной.

В квартире была установлена система «умный дом». Можно включить свет. В коридоре его ещё раньше приглушили, и спальня теперь освещалась лишь им и уличным, что вполне устраивало Дашу, иначе бы она сгорела от стыда. Полностью раскрепоститься она не могла. Время не пришло.

– Ты знаешь, что они у тебя колдовские?

Гриша дотронулся до её щеки, напрочь лишая Дашу возможности здраво мыслить. Она даже не сразу поняла, что он говорит про её глаза. Его манящая ласка забирала всё внимание на себя.

– Какие? – шепотом, едва размыкая губы, выдохнула она, не замечая, как распластывает ладони на шелковом покрывале.

– Самые красивые. Они околдовали меня. Как и ты.

Все мужчины говорят комплименты…

Наверное…

Не разрывая контакта их глаз, Гриша скинул с себя сначала футболку, потом и штаны. Даша замерла от восхищения. Всё-таки у него нереально красивое тело. Не перекаченное, одни лишь канаты мышц под бронзовой кожей. Природа щедра к Григорию, да и сам он явно не любитель выпить пива с чипсами перед телевизором. На животе ни одной складки, только упругие «кубики».

И поросль волос, убегающих вниз.

– Хочу тебя раздеть. Сам.

Даша, поглощенная созерцанием мужского тела, про себя забыла, и лишь когда Гриша взял её за лодыжку, притихла. Ей нравилось, что он ведет. Так и должно быть. Может быть, когда-нибудь потом…

Он снял с неё капроновые носочки. Сначала с одной ноги. Потом со второй. Погладил стопы. И ей показалось, что немного задержался, прикасаясь к её пальчикам, вызывая легкую щекотку.

– Гриш…

Она хотела что-то сказать, но сама не знала что. Или просто даже его позвать. Произнести имя.

– Что, маленькая? – его голос обволакивал, словно накидывал на тело невидимое покрывало, между тем, как руки опытными движениями продолжали её обнажать. – Приподними попу. Помнишь самолет?..

– Помню. Ты сказал… – самообладание подводило её, срывало в бездну усиливающегося наслаждения. – Ты сказал, что, когда в следующий раз прикоснешься ко мне, я буду полностью обнажена.

– Да.

– И ты привык слово держать…

Она не спрашивала, а он и не собирался отвечать.

Брюки снял. Потом свитер. Даша, чтобы ему было удобно, села. Всё-таки хорошо, что в комнате полумрак, иначе бы она точно сгорела от стыда. Свет из коридора в основном падал на Григория, и она видела, каким жадным взором он на неё смотрит.

Разве такое возможно… Чтобы вот так…

У него же наверняка были десятки женщин. Причем самые красивые. Ревность неприятно кольнула в области груди.

И тут Даша отчетливо поняла – она хочет, чтобы этот мужчин принадлежал ей. Был только её! С ней!

Пусть и немного…

Гриша сначала спустил одну лямку бюстгальтера, очертил ложбинку и приятную округлость груди. Потом вторую. Дыхание у Даши снова затерялось в легких, а взгляд сосредоточился на мужских пальцах, оставляющих за собой легкую дорожку из мурашек.

– Вдохни полной грудью. Да… Вот так… Господи, какая же ты красивая…

Щелчок, и расстегнутый бюстгальтер летит в сторону.

– Ещё раз… Для меня… Пожалуйста.

Его «пожалуйста» пробирало до глубины души. Когда сильный мужчина говорит приглушенно, хрипло от едва сдерживаемого возбуждения, это производит впечатление.

Она продолжила сидеть, а он руками ласкал её груди. Аккуратно, бережно. Словно вся Даша была создана из хрусталя. Он зажал пальцами набухший сосок, и тело Даши пронзило молнией волна удовольствия. Как же приятно…

И дальше. Вниз. К трусикам.

Даша снова приподняла бедра, чтобы ему легче было снять последнюю вещь с её тела.

Он и снял.

– Снегурка, до чего же ты красивая. Самая красивая… Самая желанная девочка…

Григорий лег рядом и сразу же припал губами к шее девушки. Даша послушно выгнулась. Его прикосновения обжигали. Уносили её в неизведанные дали. И нравились ей всё сильнее и сильнее.

Губы Гриши недолго задержались на шее Даши. Он навис над ней, делясь своим теплом. Будоража. Соски отозвались покалыванием на первый его поцелуй и влагой между ног. Даша, ошарашенная собственной реакцией, невольно соединила колени, свела бедра.

Чтобы сразу же услышать недовольный мужской рык и почувствовать, как властно ей разводят колени в стороны.

– Не зажимайся никогда при мне.

Рука не отпустилась на колено, напротив – двинулась выше. Пальцы коснулись лона Даши, и мир закружился в вихре страсти. Тело пронзило сотней мельчайших игл, но они дарили лишь удовольствие, заставляя её невольно выгибаться в спине, приподнимая бедра. Гриша сначала трогал аккуратно. Проводил пальцами вдоль складочек, аккуратно раздвигая и снимая первые прозрачные сливки её ответного возбуждения. Даша чувствовала свою влагу. Как мужские пальцы не спеша собрали её и размазали.

А потом скользнули внутрь.

Даша не смогла сдержать вскрик.

– Больно? – сразу же обеспокоенно отозвался Гриша.

– Не… Непривычно…

– Но не больно?

– Нет…

Она не заметила его маниакальной потребности знать и видеть, что ей хорошо. Зря.

Его губы снова взяли в плен её сосок. Теперь он действовал сразу в нескольких местах, лаская и готовя её для себя. Даша металась под ним, вскинула руки, вцепилась в его литые плечи. Какие же они у него… Прикасаться к Григорию ей нравилось. Она оглаживала его плечи, царапала шею, теребила волосы, тронутые сединой. Её часто подмывало спросить, почему он седой. От природы, или были на то серьезные основания. Она надеялась, что первое. Ей не хотелось бы, чтобы в его прошлом была трагедия.

Покончив с грудью, губы Гриши устремились вниз, и Даша затаилась в ожидании. Она бы соврала, если бы сказала, что не хочет вновь ощутить губ Гриши на своем лоне. Хотела и ещё как хотела. Ведомая инстинктами, она надавила на плечи Гриши, показывая, что ей надо.

В ответ послышался тихий смех.

– Прикоснись ко мне и ты.

Даша не успела даже моргнуть, как оказалась приподнятой и посаженной сверху на бедра Гриши. Он оставался в боксерках. И сейчас, сидя практически на НЕМ, она возбужденной и пылающей плотью ощутила, насколько мужчина крупный там. Дашу повело, она задрожала и неожиданно подалась вперед, спрятавшись на груди Гриши.

– Снегурка… Эй… Ты чего?

– Я… Я не готова, Гриш. Я…

Она не могла не почувствовать, как тело мужчины окаменело под ней, и интуитивно сжалась. Быстро заговорила:

– Понимаю, нет ничего более глупого и безрассудного, чем пойти с мужчиной в спальню, дать себя раздеть, а потом пойти на попятную. Не настаивай, пожалуйста… Я поддамся. Дам. А потом буду раскаиваться, – она говорила, а её рука легка на эрегированный член Гриши и едва ощутимо сжала. – Мне очень хочется, чтобы ты ко мне прикасался. Я скучаю по твоим поцелуям. Но секс… Гриш, прости. Я… Давай я попробую тебя рукой довести до оргазма. Губами… пока не готова. Прости…

Она боялась взглянуть в лицо Григория. Увидеть там ожесточенность, разочарование. Она осознавала все последствия своего поступка, но тот узел, что завязался у неё в груди, не давал завершить начатое.

Она не врала. Если Гриша сейчас будет настаивать, она не откажет. Наверное, даже получит удовольствие. Физическое.

– Давай.

Она даже сразу не поняла, о чем Гриша. И лишь, когда мужская рука достаточно властно, едва ли не бескомпромиссно накрыла её ладонь сверху, повела, Дашу накрыло.

Он не будет настаивать.

Но хочет кончить.

Гриша приподнял бедра, спустил боксеры. У Даши сердце едва ли не остановилось от восторга, когда она увидела его член в нескольких сантиметров от своих бедер. Теперь она в полной мере узнала, о чем говорится в присказке: и хочется, и колется… Так и у неё. В голове стоял туман. Гриша так и не отпустил Дашину ладонь, указал, что хочет.

Даша дала… Сначала сжала член робко. Точно шелковистый… Не зря так про мужские достоинства говорят. Потом сомкнула сильнее. И провела вверх-вниз.

– Снегурка… Я кончу быстро. Для информации – после знакомства с тобой ни на одну женщину смотреть не могу. Хочу только тебя! – его признания шаровой молнией впивались в её сознание. Как впилась и его свободная рука в её бедра. – Брать силой не буду… Ок. Подождем. Даже так лучше. Черт! Наверное… – он дышал тяжело, она видела, как поднимается и опускается его грудная клетка. В лицо посмотреть боялась. Трусила. От его гулкого вибрирующего от напряжения голоса она и так медленно сходила с ума. А его слова… Кто бы только знал, что делали с ней его слова. – Но, если я сейчас не кончу, я натворю дел. Так что, Дашуль, твоё предложение актуально, как никогда. Давай, девочка, вот так… Сильнее сожми… Не бойся. Ещё… Давай ещё…

У неё кружилась голова. Даша смотрела вниз, туда, где соединялись их тела. Её плоть по-прежнему горела от неудовлетворенности, Даша чувствовала, как увлажняется ещё сильнее. Оставалось надеяться, что этого не ощущает Гриша. Хотя кого она обманывала… Да и всё равно!

Она даже поерзала. Гриша сжал её бедро сильнее и застонал сквозь плотно сжатые зубы. Его рык, как рык зверя, что в пустыне вышел и призывал свою самку. Даша большим пальцем дотронулась до открытой розовой головки. Тотчас выступила первая жемчужная капля.

Даша забыла, как дышать.

Вверх-вниз… Снова и снова…

А потом гортанный стон Григория и горячая жидкость на её руке.