Ты для меня одна Крынская Юлия

Глава 40

Руслан

Сквозь тонкую щель между штор пробивается узкая полоска света. На левом плече спит мой ласковый нежный котёнок и я, боясь потревожить её сон, медленно поднимаю руку. На часах семь утра. Член уже просится в бой, но разум прогоняет меня из постели. Маруся что-то шепчет во сне и выбирается из-под одеяла. Замираю, любуясь изящными изгибами её тела. Она поворачивается набок и грудью, прижимается к подушке. Красивые ямочки на пояснице манят пройтись по ним языком, а ниже… Сам не знаю, как оказываюсь на коленях у кровати. Хочется просто прикоснуться к истерзанному накануне лону. Просто потрогать, всё ли там цело. Бред! Целым там уже не будет никогда. Зато теперь там всё идеально заточено под мой размер. Моя любимая девочка! Веду по её бедру ладонью, кожа нежная, шелковистая, как персик. Маруся вздыхает во сне и сгибает ногу, будто приглашая.

«Рус, ты шёл в душ! Дай малышке выспаться», — нашёптывает совесть. Но мои пальцы уже тянутся к мягким пухлым складочкам. Какие они влажные. Что это там Фроловне снится. Или чувствует меня рядом? Поглаживаю нежное лоно, мечтая о том, что будет, когда моя жена проснётся. Маруся ложится на спину, и я еле успеваю убрать руку. Чмокает приоткрытыми губами во сне. В комнате жарко. Я достаю простыню и укрываю Марусю. Ночью закрыл окно, чтобы нам никто не мешал, а кондиционер не включил. Настраиваю так, чтобы не дуло на мою малышку, и иду под холодный душ. Стоит так, что хоть пакет жраньи из гипермаркета вешай. Замираю на пороге ванной. Здесь всё напоминает о нашем купании вчера. В углу скомкана простынь с Марусиной кровью. Первое желание сунуть её в машину, сменяется другим: оставить на память. Твою ж дивизию! Да что со мной? Это же не первый зубик ребёнка. Марусины молочные зубки, кстати, где-то лежат у меня. Я по совместительству с юристом, телохранителем, няней, был ещё и зубной феей. Когда переезжал от Фрола, точно их перевёз. Нет! Всё! Разворачиваю простыню и зарываюсь носом в пятно. Как я люблю тебя, маленькая моя! Целую его и бегу вниз по лестнице. Кладу простынь в стиральную машину, кидаю шарик геля, захлопываю дверцу. Старт!

Выхожу из дома и тянусь ладонями к солнцу.

— Лепота-то какая…

Кто-то шлёпает меня по голому заду. Конечно, Микки. Бедолага вчера отсидела одна дома. Не любит, когда приезжает много гостей. Беру любимую обезьянку на руки и возвращаюсь на кухню. Микки дёргает меня за волосы и бухтит. Сажаю её в детский стульчик.

— Простите, сударыня, — раскланиваюсь перед ней. — Чуть не забыл поблагодарить вас за вашу деликатность вчера. Ни разу нас не побеспокоили. Сейчас организую вам королевский завтрак.

Микки подпирает ладонями мордочку и смиренно ждёт. Достаю из холодильника творог, сметану, чищу морковку, режу яблоко. Насыпаю в мисочку орехов и сухофруктов.

— Прошу вас, — ещё раз расшаркиваюсь перед обезьяной и иду в душ на первом этаже. Встаю под холодные струи и вспоминаю про Луку. Бросает в жар. Детский сад, штаны на лямках в моей жизни, похоже, не закончится никогда. Отделали они с Мэл вчера несчастного Димона, но это ладно. Поделом старому дураку. А вот хватило ли ума у сладкой парочки по разным постелям разойтись? Пулей вылетаю из душа, стянув шорты с сушилки. Облачаюсь в них и несусь в комнату Луки. Постель застлана и в неё явно сегодня не ложились. Меня прошибает холодный пот. Матерный поток бурлит горной рекой в голове. Слабый огонёк надежды горит в душе, но укрепить его может только визит к окнам Мэл.

Захожу в тёщин сад. Здесь ещё всё напоминает о свадьбе. Шатры, арки, цветы… Если Меланья забеременеет одновременно с Мэл, прихлопну гадёныша. Грудь вздымается от гнева. Глажу по холкам подбежавших поздороваться псов. Иду к окнам Меланьюшки.

— Твою ж дивизию, — наступаю на острый камень и понимаю, что выскочил босиком.

Осматриваюсь по сторонам и примечаю Маргошину раскрашенную в нежные тона телегу с цветами. Как же наша повелительница любит розовое! Хорошо, что Маруся равнодушна к садоводству. Соизмеряю высоту телеги с расстоянием до окна. Только сейчас до меня доходит, до чего же опрометчиво она оставлена под окнами девичьих спален. Все три на первом этаже. Толкаю телегу к окну Мэл, галька предательски скрипит и мне тут же прилетает по заслугам:

— Ай, красава! Посмотри Луканя на этого Тарзана, — Фрол в расстёгнутой белой рубашке высовывается из окна своего кабинета со второго этажа. — Ты чего забыл тут, друг мой? За второй пришёл? Следующий смотр невест только через два года.

Взлохмаченный племянник появляется рядом с ним:

— Здорово, дядька!

— Вот ты где! — выдыхаю я.

— А где ему быть? — хмыкает Фрол. — Ты у нас теперь парень семейный. Так что Лука сегодня перебирается в твою бывшую комнату.

В окне спальни показывается Марго. У бедняжки осунулось личико от бессонной ночи:

— Рус, что случилось?

— Маруся попросила твою телегу с розами, — не теряется Фрол. — Руслан спрашивает вашего королевского соизволения забрать эту неземную красоту с нашего двора.

— Дарю, — взмахивает Марго рукой и тут же зевает, прикрывая ладошкой рот. — Только дайте поспать.

— Благодарю, вас матушка.

— Никакая я вам не матушка! — тут же вскидывается она и, высунувшись наполовину из окна, грозит Фролу. — А вам, сударь, последнее предупреждение или завтра не рассчитывайте на бокал рассола со льдом в постель!

— Бегу, Маргоша! — Фрол хлопает Луку по плечу. — Помоги дядьке телегу до дома дотолкать, а днём, как выдрыхнешься — приходи с вещами.

Смотрю на любимого друга и чуть не ржу. Вот ведь гадёныш!

— Не благодари! Как вернёшься из медового месяца — с тебя шашлык в соснах, — стягивает Фрол рубашку с плеч. — Я тебе пока ещё пару розовых кустиков присмотрю.

Глава 41

Маруся

Тихий шёпот океана убаюкивает. Мы с Русланом лежим на дне рыбацкой лодки, завернувшись в плед из верблюжьей шерсти, и смотрим на небо. Мириады звёзд испестрили ночное небо. Месяц на острове пролетел, как один день. Самый счастливый день в моей жизни. Здесь нет людей, магазинов, аптек. Всё что нам нужно, привозят с соседнего острова по первому свистку. Но одну вещь мне не нужно заказывать. Совершенно точно знаю, что это произошло. Весь день думала, как об этом сказать мужу. Вспоминала, как обставляла такое дельце моя мама. Но у нас с Русланом в семье всё иначе. Без изысков, до одури просто. Ведь я в отца, а муж устал в жизни от хитроумных схем. Поэтому нам так хорошо вдвоём. Мы знаем друг друга всю жизнь и не нужен нам цирк с конями. Моя голова покоится на плече Руслана, и я царапаю его грудь ноготками;

— Да, мурлыка моя сладкая, — трётся он носом о мой лоб.

— У нас будет ребёнок…

— Да, ладно! — приподнимается Руслан на локте. Его глаза разгораются, словно он сорвал банк в казино. — Фроловна, ты серьёзно? Повтори!

— Ты. Скоро. Станешь. Папой.

Руслан выпрыгивет из лодки, закукливает меня в плед и хватает в охапку:

— Что ж ты разлеглась тут на холоде? Мозг есть или нет? — но тут эмоции берут верх и над островом несётся громовое: — Ур-ра!

Мой любимый кружит меня, а я хохочу, обняв его за шею. Сердце готово выпрыгнуть наружу от счастья. Вдох, выдох, всё у нас теперь в унисон с Русланом. Мне кажется, я слышу, как оно стучит и у него в груди.

— Стой, голова закружилась!

— Пойдём домой! — Руслан тут же останавливается и тащит меня в сторону уютного бунгало на воде.

— Не хочу домой, — капризничаю я, болтая ногами. — Хочу костёр на берегу. Последняя ночь на острове!

— Сыро, застудишься, — муж непреклонен и спорить с ним бесполезно.

Всё поменялось после свадьбы, кроме одного — Руслан так же безоглядно любит меня. Только теперь, как женщину. Ненасытно, безоглядно, до беспамятства. Он перестал быть тенью моего отца и научился говорить ему нет. В первую же ночь после свадьбы. Поэтому Фролу пришлось выкручиваться перед Марго с утра, когда они обнаружили тележку с розами на том же месте.

В нашем доме на сваях, как в сказке. Стеклянный пол в первый день напугал меня. Но сейчас я люблю, свесив голову с кровати, смотреть на симпатичных рыб. Руслан, не желая брать с собой персонал на остров, готовит сам. На Мальдивах запрещена рыбалка и подводная охота, но кто об этом знает, когда на острове живут лишь Робинзон и Пятница. По утрам, когда мы уходим на пляж, приплывает к нам мужчина с двойным именем Маусум Маахид, чтобы начистить дом до блеска. Здесь не носят фамилий и отчеств. Каждому человеку даётся несколько арабских имён.

— Котёнок мой пушистый, мама Маруся… Даже не верится, — после душа Руслан стягивает с моих волос шапочку и расчёсывает мне волосы. Наклоняется и с упоением целует в губы, лаская мою грудь. Тело с готовностью отзывается на его призыв.

— Хочу тебя, — шепчу я, отбирая у него расчёску.

— А тебе можно? Надо ведь как-то аккуратно.

— Вспомни Фрола. Хоть на полшишечки, но до последнего!

Руслан закатывает глаза и выдыхает в полную мощь:

— И про полшишечки подслушала! Детская комната рядом со спальней отменяется.

— А я всегда тебе предлагала поставить мою кровать в твою комнату. Тогда бы я выросла более… целомудренной.

— Ты и так из моей комнаты не вылезала, — щёлкает он мне по кончику носа.

— А теперь я скажу твою не любимую фразу!

— Папе не скажем? — уточняет Руслан.

— Точно.

— Провокатор маленький, — муж стягивает с бёдер полотенце. — Почему?

— Не хочу, чтобы со мной все сюсюкали, гладили живот и задалбывали с вопросами. Кого вы хотите? — кривляюсь, заламывая руки. — Как назовёте? Купили коляску или вы за слинг?

— Мы живём вдвоём, солнце! И живот тебе глажу только я, — Руслан переносит меня на кровать и нависает надо мной. — Ну что? На полшишечки?

— Погнали!

Руслан

Утро началось, как обычно горячо.

— Моя женщина! — смотрю в сияющие глаза Маруси. Она сидит на мне, и живот её до сих пор вздрагивает от прокатившегося по нам океанской волной наслаждения. Удерживаю бёдра жены в руках, чтобы подольше остаться в ней. — Ты делаешь меня таким счастливым. Всякий раз кажется, что лучше не может быть, но ты умудряешься сделать мой день. И ночь. Ты уверена, что в животике кто-то есть?

— Так же как в том, что ты мой муж, — потягивается она сладко. — Что так быстро-то? Давай ещё разик.

Маруся за месяц сильно изменилась. Стала женственнее, мягче, но гены отца дают о себе иногда знать. В такие моменты мне кажется, что я говорю с Фролом. Её ненасытность в постели тоже не явилась для меня открытием. Родители одарили Марусю щедро.

— Пойдём искупаемся, котёнок!

— Ладно, — Маруся надувает губы и скатывается с меня. Стягивает со стула полотенце и выходит из бунгало.

Бодрый всплеск сообщает мне, что моя королева уже принимает солнечные ванны, вытянувшись в бассейне с океанской водой. Сначала задавался вопросом, зачем в домике на океане такой наворот, но затем понял. Для любви. На Мальдивах вообще рай для влюблённых. Мы, по старой памяти, с Марусей построили на берегу нескольких замков. Посетовали и посмеялись, что в этот раз приехали без формочек.

Выхожу из дома, шлю Марусе воздушный поцелуй и отправляюсь на пробежку вокруг острова. За месяц будто десяток лет сбросил. Силы мне нужны. Скоро стану папой. Маруся вчера уснула, а у меня не вышло. Вспоминал Лану, свою дочь. Первая жена была наркоманкой, и ребёнок родился мёртвым. Сколько мне пришлось пережить с женщиной, которую я не могу сказать, что любил. Потеря Ланы, бесчисленные измены Ники, её падение и нежелание бороться за жизнь. Грешен. Женился на бывшей однокласснице по залёту, но со всей ответственностью пыхтел, чтобы стать хорошим мужем и отцом.

Сейчас всё будет иначе. Жаль только, что на свадьбе нашего с Марусей ребёнка, придётся мне танцевать уже хрустя коленями. Надеюсь, он… Или она не очень затянут с женитьбой… Или замужеством. Что-то мутит и пульс зашкаливает… Беременна Маруся, а симптомы у меня… Мне всё равно кто у нас родится. Даст Бог пять девок, здорово. Лишь бы сил хватило поднять.

Остров маленький, и я уже вижу наше бунгало. Сейчас поднажму! Взбегаю по ступеням и падаю к Марусе в бассейн. Неожиданно перед глазами всё плывёт, напуганное личико жены растворяется, как в тумане.

— Рус, мои легионы! — вроде голос Маруси.

Возвращаюсь будто из другого мира. Лежу под тентом из пальмовых листьев и ничего не понимаю.

— Котёнок, что это было? — сажусь, тру глаза ладонями, и Маруся помогает перебраться мне на шезлонг.

— Панамку надевать нужно, — ворчит она. — А то только на других шаполе напяливать можем.

На столике раскуроченная аптечка, шприцы, вскрытые ампулы, тонометр.

— Ты сама меня в чувство привела? — удивляюсь я, рассматривая названия лекарств.

— Привела. Ты же у меня… Не очень молодой, — краснеет Маруся. — Мама мне с собой столько лекарств напихала и список, как и чего лечить.

Она протягивает мне блокнот. Щёки пылают, уши горят:

— Характерные симптомы при инфаркте? И ты всё это читала?

— Я всё это вызубрила, — Маруся садится ко мне на шезлонг и гладит по щеке. — Если ты умрёшь — я умру. Поэтому надевай панамку. К счастью, мы обошлись сегодня солнечным ударом.

— Котёнок, спасительница! — прижимаю жену к груди.

— Вертолёт я вызвала. Так что собираем чемоданы.

— Люблю тебя, коть.

— А я-то тебя как!

Глава 42

Маруся

Первый раз сегодня принимаю в нашем доме гостей. Правильнее сказать в соснах. Папа стребовал долгожданный пикник с Руслана. Мики сидит у моего мужа на плечах, с интересом наблюдая за нанизыванием мяса на шампуры. Он для неё царь и Бог, а я скорее сестра по разуму.

Я готовлю соус, крошу овощи, выкладываю соленья, нарезки на тарелки. Варя и Есения ответственны за сервировку стола. Со скучающим видом они курсируют между домом и мангалом. Там сладкая парочка — Мэл и Лука возятся с костром. Разница в десять лет мне кажется смешной. Они вообще её не чувствуют.

После того, как моё сокровище схлопотал солнечный удар, я озадачилась его здоровьем. Очень хорошо, что Руслан под наблюдением ветеринара, но в первый же день, по приезду из отпуска, я записала мужа на осмотр в человеческую клинику.

Отправляю последние блюда с сёстрами на стол и прижимаюсь щекой к голой спине Руслана.

— Я тоже закончил! — он моет руки и заключает меня в объятья. — Может всё-таки скажем папе?

— Не знаю, — тянусь к мужу губами.

— Пожалуйста, котёнок! Меня прямо распирает похвастаться, — он щекочет языком мои губы.

— Отец опять заведёт разговор про портупею.

— При Марго? Он же не бессмертный, — смеётся Руслан, снимает Мики с шеи. — Беги малышка.

Шимпанзе забирается на диван и включает телевизор. Последнее время Мики смотрит ток-шоу про людей на тропических островах. Сородичи её мало интересуют.

— Подумаю.

— Светлейший! Мы пришли, — оповещает нас отец перед тем, как войти. Усвоил мой урок, а может Марго нашептала правила хорошего тона.

Фрол входит в дом и тянет носом:

— Мои легионы! Как же долго я ждал этого дня. Божественный аромат! Мясо, сосны, дорогой друг… — Фрол окидывает взглядом идеальный торс Руслана. — У тебя вообще футболка есть? Что ты моих крошек накаченными титьками смущаешь? Маруся, скажи ему.

— То есть твои рваные джинсы и майка на вырост норм? — вступаюсь я за мужа. — Или ты пивное брюшко прикрываешь.

— Нет у него брюшка, — Марго берёт в руки цифровую рамку с нашими фотографиями с острова. Мама немного поправилась, и на её губах часто мелькает загадочная улыбка. — Хоть Фролушка и расслабился этим летом. С Лукой отрывается не по-детски. Он ему вместо сына теперь.

— Шустрый мальчонка, — Руслан стягивает со стула майку и закидывает на плечо. — Не тех титек ты боишься, мин херц. Пройдёмте к костру!

— За Мэл я спокоен, — Фрол толкает Руслана плечом. — Они с Лукой, как два другана. На мотиках гоняют, дерутся во дворе, дрова все перекололи.

Во двор врываются Корж и Нафаня, за ними чинно входит Ксюха с щенком на руках. Мики с разбегу запрыгивает одного из питбулей, и начинаются гонки вокруг дома.

— Анна, Егор, Алёна с мужем придут? — Руслан смотрит на пустующие места.

— Тут мы, — раскатистый рык Егора ни с чем не перепутаешь. — Фрол Матвеевич, несу твою гитару.

Из Горевского розария подтягиваются последние гости.

Теперь вся семья в сборе и скоро нас станет больше. Эх, была не была!

— Дорогие мои! — встаю я с колен мужа, и голос мой дрожит от волнения. Смотрю на Руслана, и взгляд его голубых глаз загорается от счастья. Он так ждёт малыша. И не поделиться радостью с родными людьми для него невыносимо. — У нас с Русланом будет ребёнок.

С лица Фрола слетает блаженное выражение, Марго расплывается в довольной улыбке, Анна как всегда в слезах, Егор крестится, сёстры ехидно посмеиваются, Алёна с мужем одобрительно кивают.

— И кто? — Фрол подпирает щёку рукой.

— Папа, задержка всего две недели, — разбирает меня смех.

— Буду рад и внуку, и внучке, — оправдывается Фрол перед женой, поджавшей губы.

Марго обнимает его, и родители упираются лоб в лоб.

— И сыну или дочке, — продолжает она Фролу в унисон. — Я — беременна.

— А-ааа! — вскакивает отец и обегает вокруг стола. В последний раз он так орал, когда его команда на международном чемпионате забила решающий гол. — Йо-хоу!

— И тебе всё равно мальчик или девочка? — с сомненьем смотрит на него Марго.

— Да, моя радость! — Фрол падает на стул и пересаживает её к себе на колено. — Девок полон дом, кто-нибудь да принесёт парня старику. Не Маруся, так Мэл…

— У нас тоже для вас есть новость, — поднимается Лука.

— Я так и знал, — утыкается Руслан мне лбом в плечо.

Мэл встаёт рядом с Лукой и смущённо отводит глаза в сторону.

Фрол чешет в затылке:

— Вы это серьёзно?

Лука идёт к Гориным старшим и тащит за собой Мэл.

— Мы решили обручится, — встают они рядом перед Фролом и Марго, — и просим вашего благословения.

— А вы тоже… Это? — Фрол рисует ладонью над животом полукруг.

Марго, закатывая глаза, поднимается с его колен и цедит сквозь зубы:

— Фрол!

— Чего? Я просто спросил! — встаёт он следом за ней и строго глядит на Луку.

— Грешен, целовались, — Лука кладёт руку на грудь. — Но не более того.

— Луканя! Так я ж тебя давно благословил, — выдыхает отец и обнимает его. Манит к себе дочь. — Отличный выбор… Семь лет пролетят, как один день! А там свадьба, кольца…

— Какие семь лет? — растерянно смотрит на него Лука.

— Институт же надо девочке закончить?

Мэл метает в отца испепеляющий взгляд, но ему хоть бы хны.

— Ты же сам говорил, — она выступает вперёд Луки. — Восемнадцать лет стукнет и вперёд.

— Благословляем, — Марго пихает Фрола локтём в бок. — Одно другому не мешает!

— Благословляем, — чинно кивает отец.

— А ты говорила задолбают расспросами, — шепчет мне на ухо Руслан. — Смотри какая движуха пошла.

В этот вечер мы засиживаемся до глубокой ночи. Я не замечаю, как усыпаю у мужа на руках.

— Гости уже разошлись? — сонно смотрю на него, открыв глаза в спальне.

— Да, маленькая, не переживай, — он просовывает мне руку род голову и закидывает мою ногу себе на бедро. — Всё прибрал, всех проводил.

— Я всё проспала?

— У тебя лапки, тебе можно.

— Волчок! Прости.

— Маруся, меньше слов, — прижимается муж ко мне бёдрами.

Я опускаю руку и помогаю соединиться нашим телам. До сих пор таю, как мороженое, в объятьях мужа. Мне всегда его будет мало.

Руслан переворачивается на спину, утягивая мне следом за собой. Я опираюсь руками о постель и любуюсь его красивым, мужественным лицом.

— Я люблю тебя, люблю, люблю, — шепчу, как заклинанье.

— Котёнок, мой любимый, — руки Руслана ласкают мой грудь, живот. — ласковый, пушистый котёнок…

Глава 43

Руслан

Сижу в спальне на кровати, потеряв счёт времени. Темноту за окном разбавляют луны фонарей, высящихся по границе наших с Гориным необъятных территорий. Первый день весны на исходе. Самый волнительный день в моей жизни. Мне казалось, что я уже всё пережил, но нет! На комоде оглушающе тикают часы, и я поглядываю на измученное Марусино личико. В свете ночника оно кажется фарфоровым. Не разбудил бы её этот будильник. Моя девочка устала и спит сном ангела. Тёмные кудри, ещё немного влажные, разметались по подушке. Роды длились сутки, котёнок так надрывно кричал, разрывая моё сердце в клочья. Мои руки до сих пор дрожат, голова кругом — я держу на руках сына! Моя бедная девочка родила мне богатыря. Четыре сто не шутка. Вглядываюсь в круглое, чуть красноватое личико. Хорошенький такой мальчишка. Ладный, крепкий! Глаза у него мои, а волосы Марусины. Акушерка сказала покормить малыша после полуночи, но я боюсь потревожить сон и жены, и сына. Так сладко они спят.

Фрол мчит из аэропорта, всё равно растормошит. Не успел дед к родам. Чемпионат дело такое. Горюшко теперь и так счастливейший из людей.

— Руслан, — голос Маруси заставляет меня подпрыгнуть. Нервы на пределе.

— Да, коть! — губы расплываются в улыбке, когда смотрю на мою девочку. Моё солнышко для меня больше, чем жизнь. Она и есть жизнь. Девять месяцев пролетели в любви и ласке.

— Как он? Так и спит? — протягивает Маруся руки к сыну. Но сесть самой у неё ещё не хватает сил, и она, нахмурив брови, поворачивается набок.

— Давай его развернём и покормим, — кладу я возле Маруси малыша.

— Я не умею, — переходит она на шёпот.

— Можешь не шептать, он пока тебя не слышит, — распаковываю я нашего богатыря из голубой фланельки. Прошёл за два месяца мастер-класс у Маргоши.

— Какой крепыш! — у Маруси слёзы наворачиваются на глаза. — До сих пор не понимаю, как он из меня выбрался. Волчок, так больно было.

Малыш не хочет просыпаться и лежит, раскинув руки со сжатыми кулачками. Пухлые губки чуть причмокивают во сне. Почуял мамку. Маруся возвращается на спину и утирает слёзы тыльной стороной ладони.

— Не плачь, котёнок! Ты у меня умница. Давай помогу, — забираюсь на постель с ногами и расстёгиваю маленькие красные пуговицы на Марусиной ночнушке с затейливым принтом: короны, пироженки и смешные кукольные мордашки. Такая Маруся ещё девчонка. Оголяю одну из её сисечек и разминаю плавными движениями. Выдавливаю капли молозива из нежного соска. Этому учился, конечно, не у Марго. Пересмотрел кучу видео по всяким движухам с новорожденными, понимая, что жена может растеряться. Помогаю Марусе поудобнее расположиться в подушках и кладу сына на её мягкий живот.

— Я напугала тебя, наверное, своими воплями, — Она подносит младенца к груди, и парень не теряется. Наш человек.

— Мне казалось, у нас одна боль на двоих. — Усаживаюсь рядом с моими любимыми и обнимаю Марусю за плечи.

Она поднимает на меня заплаканные глаза, и я готов разреветься. В её глазах мольба. Котёнок правда растерян.

— Нельзя пускать мужчин на роды. Но без тебя я бы не справилась.

— Я всегда рядом, Маруся. Помнишь? В горе и в радости…

— Помню, но зрелище, наверное, отвратительное.

— Ты была сегодня также прекрасна, как в нашу первую брачную ночь, — я ласкаю Марусину грудь сквозь тонкую ткань рубашки.

— Скажи, что любишь меня.

— Люблю, Маруся!

Малыш отрывается от груди и смотрит на нас.

— Смотри, у него твои глаза, — восторженно шепчет Маруся и вздыхает. — Будет такой же красавец, как папка!

— На Фрола тоже похож, мне кажется, — укрываю сына пелёнкой.

— Ох, держитесь девки тогда, — Маруся негромко смеётся и её мелодичный смех, как бальзам для души. — Гремучая смесь.

Маруся целует сына и тянется губами ко мне. Съел бы мою вкусную девочку.

По дому разносится трель звонка.

— Это ещё кто? Неужели Фрол?

— Он самый! Прямо с самолёта к нам.

— До утра что ли не подождать? — краснеет Маруся.

— Смеёшься?

Настойчивый звонок заставляет меня оторваться от тёплой компании. Фрол мог бы и правда с утра пожаловать.

Маруся

Руслан сбегает по ступеням. Хлопает дверь, и снизу слышатся поздравляшки, годные только для мужских ушей. За окном становится светлее — в отчем доме загорается в комнатах свет. Бедная мама! Она, наверное, отходит ещё от моих криков. Оставляла меня сегодня лишь для того, чтобы выйти покормить малыша.

— Где внук? Пойдём скорее, — нетерпеливо бормочет отец.

— Куртку сними, руки помой! — осекает его Руслан. — И подожди, я Марусе чай сделаю.

Улыбаюсь. Мой муж наконец-то охраняет меня, а не Фрола.

— Не томи! Давай быстрее. — Отец в своём репертуаре. Если он что-то хочет, то должен получить здесь и сейчас. Струя воды звучно ударяет в раковину. — Говорил я, портупея работает.

— Держи свою портупею, — Смеётся Руслан и скрипит крышкой дивана на кухне. — Со свадьбы, как сунул в ящик, так и не вынимал.

— Это не моя, а Егоркиного деда! Работает вещь! Небось здесь тоже теребунькались, вот мальчонка и вышел.

— Домой сначала зайти не судьба? — разбавляет мама мужскую компанию на первом этаже.

— Маргоша, солнце моё!.. Ой, кто это не спит и мамке не даёт! Распакуй-ка мне моё сокровище, — то кается, то сюсюкает Фрол. — Я же это… Зашёл на минутку… Только одним глазком. Пойдёмте уже скорее!

Топот шагов, и в спальню вбегает отец, одной рукой прижимая Матвея к груди, а другой держа корзину, полную роз. Моего младшего брата он и на чемпионат бы утащил, да Марго не позволила.

— Доча, мои поздравления! Ну-ка, ну-ка, дай глянуть на внука… — Фрол смотрит на меня, на сына, на жену. В коротко стриженной голове отца складывается пазл, что рук не хватит. — Маргош, подержи Мэтью. Руслан — розы!

Протягиваю Фролу его долгожданного внука, а Руслан вручает мне чашку ароматного чая с молоком.

— Ого! — Глаза отца лезут на лоб от удивления. Мой брат родился два месяца назад и весил около трёх килограмм. — Ого-го-го! Ты его правда сегодня родила?

— Папа! — не могу последнее время смотреть на отца без слёз умиления. В последнее время я стала слишком чувствительная.

— Вот это здоровяк! Весь в светлейшего, — Фрол кладёт внука на одну руку. — Маргош, дай-ка нашего красавца.

Руслан подходит к приятелю и любовно смотрит на малышей:

— Два другана будут.