Бывшая жена Алексеева Дана

Глава 35

Тайна, томившаяся несколько лет, окончательно вскрыта. Тяжёлый груз слетел с души, и теперь мне намного легче дышать и смотреть в глаза другим. В особенности – Артёму.

Конечно, я виновата перед ним, как и перед Колей. Но, в отличие от последнего, мой первый муж не стал отрекаться от дочери, которую пять лет воспитывал другой мужчина. Никаких ДНК-тестов и доказательств ему не нужно. Коля донёс информацию, а мои глаза её подтвердили. Всё.

Этого оказалось достаточно, чтобы прийти ко мне с намерением, в случае чего, бороться за Катю и за свои права – права отца. Но какая может быть война? Нет-нет, ещё одних боевых действий я не переживу, да и ребёнок тоже.

Я не против его встреч с Катей. Пусть видится и помогает, если хочет. Условия мы обговорили, и Артём согласен на них. Меня они тоже устраивают. В общем, мирный договор заключён, и надеюсь, никто из сторон не нарушит его.

Артём с Гариком пришли утром, как и было запланировано, и у Катюши, конечно, счастью нет предела. Она со вчерашнего вечера их ждала и морально готовилась. Показать друзьям свою новую детскую комнату и новые игрушки – святое дело.

– У вас всё хорошо? – заглядываю в детскую. – Такое чувство, что здесь кого-то режут…

Слышны радостные визги от детских шалостей. Трое детей, подобно поросятам, барахтаются в бассейне с шариками, играют, кричат что-то понятное только им, дубасят друг друга воздушными шарами в форме сосисок.

Быть многодетной матерью – не так-то просто. Катя, Гарик и Артём – все трое – ещё те разбойники. Просто кому-то пять лет, а кому-то уже скоро тридцать… Бывший муж включился в игру по полной и стал своим среди детей. Дурачится с ними наравне, удивляя меня всё больше и больше. Мало какие отцы с таким энтузиазмом хотят играть с детьми, тратить на это своё время.

Говорю потому, что знаю. Коля был не таким отцом. Он мог поиграть с Катей, но минут пять-десять для галочки, а потом быстро находил себе куда более важное дело.

Артём бесится с мелкими уже третий час, и мне кажется, что скоро они разнесут детскую комнату.

Когда я была рядом (наблюдала за тем, как поведёт себя бывший муж и сдержит ли обещание), всё было достаточно прилично и не так резво, но только стоило удалиться, чтобы приготовить обед, так тут же понеслось.

– Мама! Артём – злой дракон, он захватил нас в плен, спаси-и-и… А-ха-ха-ха, – Катя переходит на звонкий смех, потому что мужчина начинает её щекотать.

– Ах, я тебе сейчас… Отпусти её! – Гарик начинает дубасить волшебной сосиской «дракона», но тот его быстро обезоруживает и сковывает руки.

Дети визжат. В ушах закладывает от высоких децибел.

– Мама! Помоги! Прыгай в бассейн!

– Я… – стою и вытираю руки о передник. – Я так себе воин-спасатель…

– Помоги-и-и-и-те, спаси-и-те-те…

Ясно, выходит, выбора у меня нет.

Если завершить это дурачество только убийством дракона, то я готова превратиться из повара в рыцаря.

Снимаю фартук и беру сосиску побольше. Как раз под размерчик дракона, чтоб наверняка.

Угрожающе смотрю на Артёма и похлопываю оружием по ладони:

– Ну держись, Дракоша!

– Весь дро-ж-жу, – принимает он вызов и сильнее нажимает на детские пищалки.

Я с криком прыгаю в бассейн и, не церемонясь, начинаю дубасить дракона. С помощью суперсилы освобождаю пленников и валю злодея, зажимая его между ног. Враг повержен и не сопротивляется, ведь к горлу приставлена сосиска.

– Ну что, попался, который кусался! – пыхчу я, сбивая дыханием свисающую прядь волос.

– Даже и не пытался, – улыбается Артём и поднимает руки. – Сдаюсь и прошу пощады…

– Что скажете? – обращаюсь к ликующим детям. – Пощадим или накажем?

– Пощадим-пощадим! – в голос кричат они.

– Так и быть… Живи, – выбрасываю оружие и встаю с дракона.

– Ура! Мама победила!

Ещё чуть-чуть, и меня понесут на руках, подбрасывая вверх. Мама же – освободительница. Хоть в игре можно почувствовать себя настоящим героем.

– Так! – хлопаю в ладоши, привлекая внимание всех участников. – А сейчас идём мыть руки и за стол. Кто хорошо сражался, тот хорошо поест, – с намёком смотрю на главную малоежку. – Верно? И дракона пригласим. Может, подобреет и не будет больше нападать на мирных жителей.

С такой мотивацией все послушно по цепочке идут мыть руки и садятся за стол. На первое нас ждёт наваристый супчик, который заранее разлила по тарелкам, чтоб остыл. В духовке курочка с картошкой, к которой добраться только через первое блюдо (такая вот игра), ну а на десерт – оладушки с джемом.

– М-м, вкусно, – оценивает Катя суп и набирает очередную ложку бульона. – Я так проголодалась.

– Ага…

– Подтверждаю, – кивает Артем. – Мама вкусно готовит.

Ну всё, прям загнали в краску. Приятно… Особенно, когда стараешься.

– Приятного аппетита, – улыбаюсь и сама нахожу вкус обычного супа каким-то особенным.

– А вот папа говорил, что она плохо готовит… – неожиданно вспоминает Катя. – Помнишь, мама?

Я слегка давлюсь и прочищаю горло. Очень жаль, что в её памяти остался этот момент. И то, что это озвучено в присутствии Артёма. Катя – девочка открытая и может рассказать всё, как на духу. Наши семейные придирки не всегда удавалось скрыть, и дочь кое-что видела и по-своему понимала.

– Кто-то забыл правило: «Когда я ем, я…» – даю детям возможность продолжить заученную истину.

– Глух и нем!

– Вот именно, так что кушаем молча и не отвлекаемся.

Отбойные работы ложками и вилками слышны в последующие полчаса. Тарелки и кружки в итоге опустошены, что не так часто случается. Все наелись, как в последний раз.

Дети с округлившимися животиками устроились на диване и достали настольную игру с карточками.

– Спасибо большое, – Артём встает из-за стола. – Всё было очень вкусно. Давно так не ел, если честно.

– Пожалуйста… – смущённо принимаю комплимент. – Уже пойдешь домой?

– Мы с Гариком не торопимся, – пожимает плечами. – У тебя были какие-то планы, и мы мешаем?

– Вовсе нет… Разве что «тихий час», но, думаю, сегодня можно сделать исключение. Да и не уложишь детей сейчас…

– Это точно, – усмехается Артём, глядя, как отлично его дочь ладит с Гариком. – Можем сходить гулять, как насидятся, если ты не против?

– Почему бы и нет, – смотрю в окно, через которое на кухню пробиваются солнечные лучи. – Тем более завтра-послезавтра обещают дожди и похолодание… Сходим.

– Отлично.

Артём не спешит покидать кухню, смотрит на меня, словно ещё что-то хочет сказать. Я машинально убираю со стола, складывая всю посуду в раковину.

– Ань… – он останавливает меня своей откровенной интонацией. – Спасибо тебе.

– За что? – сжимаю тряпку в руках, понимая, что речь идёт совсем не о еде.

– За дочь.

Я замираю, не зная, как реагировать. Он смотрит на меня так проницательно, что сердце в груди сильно сжимается.

– Как бы там ни было, я очень благодарен тебе за то, что родила Катю и воспитала её такой прелестной и чудной девчонкой. И прости меня за резкие слова… Я не должен был так поддаваться эмоциям.

– Забудем… – тяжело выдыхаю я, – всё плохое.

– Ты права.

– Ладно… Мне надо посуду помыть, – хочу занять чем-то руки, чтобы убрать с пальцев тремор.

– Помочь?

– Нет-нет, иди лучше к детям, – отмахиваюсь я.

– Хорошо… Мы ждём тебя.

– Да, я быстро.

Артём уходит, а я включаю воду и начинаю тщательно шоркать-полоскать посуду. Его слова задевают за живое, и мне надо отвлечься, чтобы не уйти в сплошные эмоции. Одна слеза выходит из-под контроля и скатывается по щеке, тут же смахиваю её. Это не печаль, а скорее радость и облегчение, ведь всё встаёт на свои места и нам по силам преодолеть взаимные обиды во благо общего ребёнка… И личного счастья.

Глава 36

Артём

Моя жизнь снова обретает смысл. Живительный, заставляющий просыпаться каждый день и осознавать для чего именно, а точнее – ради кого.

Я вижу Катю почти каждый день. Мчусь к ней после работы, и моя усталость каким-то чудесным образом проходит, открывается второе дыхание, когда переступаю порог Аниной квартиры и ловлю в объятия дочь.

Катя ждёт меня. Я вижу это по её радостным пытливым глазкам, и она не скрывает своих чувств, как привыкли делать это взрослые. Всегда расскажет, что у неё приключилось за день, чем она расстроена или отчего пришла в восторг.

Я для неё друг, которому она может довериться и весело провести время. И я счастлив, что произошло именно так. Слово «папа» потеряло бы смысл – не стой за ним ничего. Находиться рядом и наслаждаться каждым моментом, проведённым с дочерью – вот, что главное. Мне это необходимо так же, как и ей. Кате нужен отец и его присутствие рядом, Аня понимает это и никак не препятствует, чему я безмерно рад и благодарен ей.

Меня мучает лишь одно. То, что пытаюсь в себе заглушить. Но мои попытки стираются в пыль, когда вижу улыбку и слышу смех женщины, которую люблю. Аня расцветает, когда забывается и в нашем общем времяпровождении с Катей становится настолько раскрепощенной и естественной, что я сразу вспоминаю дни, когда мы были вместе.

Вспоминаю и тут же отвлекаюсь, чтобы ни мучить себя, ни её. Аня взяла с меня слово, что никакие чувства, кроме отцовских, не приведут меня в её квартиру. Бывшая жена хочет быть счастливой, я понимаю… Гораздо сложнее осознать, что счастливой Аня желает стать без моего участия. Скрипя сердце, с болью убеждаю себя в том, что всё правильно, да и бывшая жена имеет право заводить новые отношения и любить другого мужчину.

Даже в мыслях я осторожен, чтобы не поступить неправильно по отношению к ней.

Но это пиздец, как сложно! Каждый раз наступаю себе на горло, видя, как Аня переписывается или уходит в другую комнату, чтобы поговорить со своим директором.

Как же он раздражает меня, мистер ходячее совершенство, чёрт его подери!

Я не знаю, что между ними. Интрижка? Служебный роман? Или реальные чувства? Переспали ли они уже? Да, меня волнуют эти вопросы! И сильно желаю, что ответы на них оказались отрицательными. Мне жутко хочется спросить её (или даже допросить), но я пока варюсь в собственном котле догадок и предположений. А моя фантазия рисует картинки, от которых хочется найти этого директора и размозжить его холенную морду.

– Артём! – голос, доносящийся неподалеку, выдёргивает сознание из мыслей, в которые погружаюсь при неспешном возвращении домой.

Уже вечереет, но я отчётливо вижу женскую фигуру, приближающуюся ко мне.

Чертыхаюсь и фыркаю в сторону – Лиза никак не может оставить меня в покое. Что ей надо? Я заблокировал её номер, от раздражающих входящих звонков и сообщений соцсетей оградился, так она теперь подстерегает меня возле дома, чтобы сказать то, что для меня не имеет значения.

– Привет, – улыбается Лиза, видя мой угрюмый вид. Вот не рад я ей, неужели непонятно? – Только с работы?

– Что тебе надо, Лиза? – максимально сдерживаюсь, чтоб прямо не послать на хуй. Но она прям нарывается. Жаждет этого, и чую, добьётся своего.

– К ней опять ходит, да… – выходит из Лизы стервозность наружу от «тёплого» отношения. – Не надоело осликом таскаться за той, которой ты не нужен?

Она сужает глаза до щёлок, а я задираю голову и смеюсь. Громко так, выпуская весь накал гнева, который вызывает во мне эта женщина.

– Тогда задай себе тот же самый вопрос, Лиза. Ты не нужна мне. Хватит преследовать и договариваться с судом, который отзывает иски о разводе.

– Нет, я нужна тебе! – огрызается она и трясёт волосами, завитыми в кудри. Очень кстати, ведь эта упёртая женщина сейчас напоминает мне глупую овцу. – К кому ты побежишь первым делом, когда твоя Анечка найдёт другого мужчину?

– Не к тебе точно.

– Это мы ещё посмотрим… – задирает нос и чмокает пухлыми губами. – Осталось совсем немного, чтобы ты наглядно увидел, что не нужен ей как мужчина и она тебя ни капли не уважает и не любит!

– Откуда столько уверенности, а? – наступаю на Лизу, чувствуя, что повеяло её гнусными проделками. – Что-то знаешь… Или задумала опять?

– Всё может быть.

Мерзавка закатывает глаза, думая, что задала интригу, но по факту лишь разбудила во мне гнев. Хватаю её за ворот мехового пальто и встряхиваю хрупкое тельце, желая вернуть здравомыслие этой одержимой женщине.

– Можешь мстить мне сколько угодно, но не смей трогать Аню и строить против неё козни!

– А ты не думал, что это самый верный способ проучить тебя? – шипит она и сильно шлепает по рукам, чтобы отпустил.

– Я тебя предупредил, Лиза. Узнаю – придушу!

– Я тебя тоже предупредила, – фыркает она и отступает к своей машине. – Лучше одумайся и вернись ко мне, пока не стало поздно. С папой я поговорю, и он вернет тебе всё, что было…

– Какая же ты дрянь, – убеждаюсь в очередной раз.

– Люблю тебя! – посылает воздушный поцелуй, в ответ на который выпускаю пару матерных.

– Пошла к чёрту.

Бывшая садиться в машину и уезжает, оставляя меня с мыслью, что она явно придумала пакость, а её план уже запущен. Клянусь, если эта чокнутая навредит Ане, я убью её. Сяду за решетку, но буду знать, что главный враг повержен.

Как успокоить эту сумасшедшую? Её папаша во всём потакает дочке и делает этим только хуже. Лиза манипулирует отцом, шантажируя своей грёбанной жизнью. «Я скинусь с окна, если не верну Артёма…» – думаю, что-то подобное прозвучало из её уст, когда несчастная ходила плакаться папочке.

Он забрал у меня машину, подаренную на свадьбу, обещал испортить репутацию в знакомых кругах, раз я так поступил с его дочерью. Бросил, когда та лишилась ребёнка. Я – урод в его глазах, недостойный его чада, но он готов это перетерпеть, главное, чтобы Лиза не истерила на ухо.

– Фух, – скидываю с себя одежду и небрежно бросаю на стул.

Залезаю в тапки и бреду к шкафу за полотенцем, чтобы сразу освежиться под душем.

В нынешней квартире царствует минимализм. Без изяществ. Потому просторно и одиноко. Сюда я не тороплюсь, использую эти комнаты, в которых когда-то жил с родителями, чисто для ночлега. Ну, и помыться.

Почти дохожу до душевой, как слышу слабую мелодию телефона, доносящуюся из брюк. С неохотой возвращаюсь к стулу, где висит одежда и достаю телефон. На экране высвечивается пропущенный и сообщение.

«Сможешь завтра посидеть с Катей? Появились кое-какие дела на вечер…»

Неожиданно. И приятно. Хочет оставить меня одного с дочерью… Значит, доверяет.

«Без проблем», – набираю ответное сообщение я.

«Спасибо!» – сразу прилетает в ответ, и лёгкая улыбка появляется на моих губах.

«До завтра. Как освобожусь, сразу прилечу. *смеющийся смайл*»

«Ок. Будем ждать.»

Я тоже, дорогая. Буду ждать. С нетерпением ждать.

Глава 37

Сегодня вечером я иду в ресторан с Прохоровым.

Красочный букет цветов, источающий невероятный аромат по всему кабинету, напоминает об этом, как только смотрю в сторону окна, за которым царствует пасмурная серость осенних будней.

В кабинет заходит Маша и застаёт меня, как раз стоящей возле подоконника.

– О, погода нынче – дрянь, – понимающе вздыхает она, приближаясь ко мне, и замечает букет. Девушку бесит, что директор положил на меня глаз, ведь она сама хотела быть на моём месте. – Этот даже лучше прежнего… А говорила, что он тебе безразличен. Эх, Аня-Аня, нехорошо врать.

– Не придумывай. Я вовсе не пыталась привлечь его внимание, если ты об этом.

– Да ладно, может хоть с этим мужиком повезёт… Он классный. Шикарные букеты вон дарит… Я б с ума сошла от такого.

Маша прислоняется носом к бутонам и вдыхает полной грудью. На лице благоговение и восторг:

– Ах, класс…

Я издаю смешок. Она, действительно, сходит с ума. Маша – молодая красивая девушка, всё при себе имеет, с характером, свободная к тому же: без опыта брака и материнства. Чистый лист, на котором писать и писать… Не знаю, почему Прохоров обратил внимание на такую, как я… Впрочем, он же многого обо мне не знает. И вряд ли услышанное понравится мужчине.

– Мария Владимировна, вот вы где, – в дверном проёме появляется Прохоров.

– А, – Машка подпрыгивает от неожиданности и выпрямляется в спине. – Да, Сергей Владимирович…

– Зайдите ко мне, пожалуйста. Это срочно.

– Конечно-конечно… Уже иду.

Она плавится, как зефирка на огне, и проплывает мимо него походкой от бедра.

– Захватите документацию, я сейчас подойду.

Когда Маша исчезает с горизонта, Прохоров переключается на меня.

– Всё в силе, Аня?

– Да… Заедешь за мной в семь. Я сама спущусь.

– Отлично, – расплывается в улыбке Сергей и пробегается по моему платью. – Прекрасно выглядишь.

– Спасибо, – слегка смущаюсь, а руки сами оттягивают платье вниз.

Я попросила Артёма посидеть с Катей. Они не будут скучать – в этом я уверена, как и в том, что на Артёма можно положиться. Услышав о том, что они останутся вдвоём без меня на пару часов, Катя ничуть не огорчилась, даже жутко обрадовалась этому факту. Будет им раздолье без присмотра слишком осторожной и строгой мамы… Чувствую, оторвутся по полной.

Как только Артём пришёл, я начала сборы. Вытащила из гардероба самое нарядное платье. Изумрудного цвета с чёрными вставками и без бретелей… Короче, держится на всём родном. Из-за стресса, одолевавшего меня в последнее время, я похудела, и это был бы бесспорно радостный факт, если бы не причины данного события. Зато платье сидит на мне отлично. Локоны я уже подвила, осталось нанести макияж… И Золушка готова.

В комнату вбегает Катя, раскрывая двери нараспашку.

– Ого! Мама, ты такая красивая! – она начинает играть с лёгкой тканью подола. – Я тоже хочу нарядиться, как и ты!

Дочь выбегает и зовёт Артёма, который и так уже меня видит, отчего застывает как вкопанный и держится на расстоянии.

– Идём, посмотри, какое у мамы красивое платье! – тянет Катя его за руку.

– С этим не поспоришь, – оценивает бывший муж наряд вблизи, пока я крашусь. – Какое-то грандиозное событие?

– Можно и так сказать, – дёргаю оголённым плечом и морально настраиваюсь на стрелки. – Прохоров пригласил меня в ресторан.

Не вру. Пусть знает всё, как есть. Мне даже интересна его реакция.

Артём молчит, но я чувствую, как он негодует. Ладно, просто его озадаченное лицо отражается у меня в зеркале.

– О, ну если Прохоров, то конечно… Грандиозное.

От этой издёвки рука дёргается в самый ответственный момент, кривая стрелка отпечатывается на веке. Чёрт!

Я поворачиваюсь к Артему с «благодарным» видом и, прищурившись, спрашиваю:

– Скажи, если бы ты раньше узнал это, то не пришёл бы сидеть с Катей?

– Я бы пришёл в любом случае, даже если бы тебя кадрил сам президент, а не какой-то там Прохоров.

Закатываю глаза на этот пафос. Вот зачем только спросила?

– Никто меня не кадрит.

– Вот я тоже так думаю, – его колкий взгляд жжёт лицо. – Ты сама, видно, стараешься…

– А ты можешь думать на расстоянии? – двусмысленно посылаю его подальше.

Подводку выбрасываю обратно в косметичку. Обойдёмся без стрелок. Действительно, для кого так стараюсь?

Поправляю открытое декольте руками, в то время как Артем помогает мне это сделать своими округлившимися глазами, фиксируя их на моей приподнятой груди. Он стоит чуть сзади, и я вижу в отражении, как дёргается его кадык.

– Один момент, – хрипит его притихший голос.

Пальцы Артёма дотрагиваются до спины и задевают кожу, отчего вздрагиваю и замираю. Что он делает?

Ухватившись за бегунок на молнии, Артем закрывает тот сантиметр, до которого не дотянулись мои руки.

– Готово, – кивает он и смотрит в зеркало на моё растерянное лицо.

– Спасибо…

– Сюда отлично подойдут «виноградные гроздья», – кивает мужчина на вторую пару серёжек, которые приготовила для образа, когда не могла выбрать лучшие. – Прохоров с ума сойдёт.

– Что ж, – специально беру другую пару и поясняю. – Тогда выберу эти… Не хочется провести вечер с сумасшедшим.

Артём усмехается и отходит к дивану вместе с Катей, которая достала детскую косметичку. Я завершаю макияж, посмеиваясь от их диалога:

– Артём, давай поиграем в салон красоты, смотри, сколько у меня косметики: детские помадки, блеск, тени, лак…

– Ты тоже на бал собралась? М? Тебя точно не отпущу, не хочу скучать здесь один.

– Да не-е-ет… Я буду красить тебя.

– Что? О нет, дорогая… Я не намерен очаровывать принцев.

– Ну, Артём, это же понарошку… Ты придёшь в салон, а я буду мастером. Ещё прическу сделаю. Потом поменяемся.

– Ты в курсе, что мальчики не красятся? И волосы у меня короткие. Так что: «Нет, нет, нет…»

– Да-да-да…

– Мама, спаси, а? – жалостливо обращается мужчина ко мне. – Какой ещё макияж? Кате надо было тебя разукрасить, чтоб Прохоров «заценил».

– Нет, не спасу, – безжалостно смотрю на него и целую дочь в лоб. – Развлекайтесь и пофоткаться не забудьте.