Сын своего отца Кистяева Марина
Наливая воду, девушка не удержалась и украдкой снова рассмотрела Екатерину Викторовну.
Красивая и очень ухоженная. Минимум макияжа, идеально ровная кожа с легким бронзовым загаром, подчеркивающим природную красоту женщины. Высокие скулы идеально гармонировали с неширокими бровями. Слава тоже так же хотела бы выглядеть через тридцать лет.
– Вы, наверное, удивлены моему визиту.
– Да. Не скрою.
Коваль взяла стакан, пригубила воду и поставила его на стол.
– Я не могла не приехать, – сказала она и едва слышно усмехнулась: – Хотя, поверьте, мои мужчины от этого визита в восторге не будут. Ни Иван, ни мой супруг.
Если Слава и удивилась, то вслух ничего не сказала. Она встала у кухонного гарнитура, уперевшись поясницей в столешницу. Девушка бегло оглядела комнату на наличие разбросанных вещей и оставленных грязных чашек. Всё было чисто. Краснеть за неряшливость ей не придется.
Интуитивно Славе захотелось понравиться этой женщине. Пока та выглядела добродушной и располагала к себе.
– Давайте я начну разговор с того, что рада нашему знакомству. Конечно, я рассчитывала, что оно произойдет при других обстоятельствах, но как есть. В прошлое воскресенье мы собирались устроить небольшой семейный ужин. Иван сказал, что придет с девушкой. Тут от меня идет ремарка, что Ваня ни разу не приводил ни одну девушку на наши семейные ужины.
У Славы встал ком в горле.
– Екатерина Викторовна, зачем вы мне это говорите? – голос подвел её, она сказала тише, чем планировала.
– Затем, что Ковали… – Она сделала небольшую паузу, улыбнулась, точно на мгновение перенеслась в прошлое, но быстро вернулась в настоящее и продолжила говорить: – Это особая порода мужчин, Ярослава. Их или принимаешь такими, какие они есть, или нет. В отношении к ним нет полутонов. Они и сами их не приемлют. Я говорю, как женщина, прожившая более тридцати лет в счастливом браке с одним из них. Кстати, у нас есть договоренность с мужем о невмешательстве в личную жизнь наших детей.
– Но вы тут.
– Да, я тут.
– Почему?
– Потому что… не могу иначе. Надеюсь, вы меня поймете. И не осудите. Вы тоже неравнодушны к Ване.
– Спорный вопрос.
– Разве? Слава, более того, я сделаю ещё одно признание, которое вам не понравится. На мою семью работают крутые специалисты.
– И? – насторожилась девушка.
– Я знаю, что вы каждый день в поисковике набираете информацию про Ваню. Ищите хотя бы какое-то упоминание о нем и о том, что с ним происходит. Чтобы вас успокоить и загладить неприятное впечатление о себе, я скажу, что с моим сыном всё в порядке… Относительно.
Слава сначала не поняла, о каком неприятном впечатлении говорит мать Ивана. Потом решила, что это из-за того, что она отдала распоряжение подключиться и порыться в её ноуте. Слава согласилась – вторглись в её личное пространство.
Но потом всё перекрыло другим чувством. Более яркой эмоцией.
Слава может, наконец, узнать, что с Иваном!
– Относительно? – осторожно уточнила она.
– Да. Он жив, здоров, отменно матерится и пьет две недели.
Коваль выдавала информацию не без цинизма в голосе.
Сначала Слава выдохнула. С ним всё хорошо! Главное он здоров. Остальное… всё второстепенно, правда же?
Девушка не заметила, с какой силой сжала края столешницы.
– Иван не похож на человека, который загульно пьет, – негромко произнесла она, пытаясь проанализировать услышанное.
Получалось откровенно плохо.
– Он им и не является, – прямо сказала гостья, меняя положение тела и подаваясь немного вперед. – Мой супруг, Руслан Анатольевич, утверждает, что для мужика, посланного женщиной в какой-то период отношений и взявшего тайм-аут, подобное поведение – норма. Он предложил сыну поехать на охоту. Мол, развеяться, забыться, оторваться от мирской суеты и побыть вдалеке от ба… хмм… женщин, что неизменно треплят нервы хорошим парням. – Слава готова была поклясться, что Екатерина Викторовна едва сдержала довольную усмешку. – Но был не понят старшим сыном.
– Ээээ… Они поругались?
– Скажем так, громко поговорили, – теперь Коваль не скрывала иронии, но та ирония не была злой.
– Надеюсь… ничего не разбили и не сломали? – Слава не успела понять, когда начала зеркалить тон гостьи.
– Из костей – точно нет. А так… Ничего, что нельзя было бы заменить.
– Екатерина Викторовна…
– Слава… Вас же можно так называть? – Девушка быстро кивнула. – Извините, но я не могу больше.
Женщина засмеялась, закрыв рот ладонью.
– Я должна сейчас быть серьезной и долго рассказывать вам о несчастном состоянии сына, подбирая слова, нацеленные на то, чтобы вы как можно быстрее что-то предприняли, чтобы прекратить запой Ивана. Я, честно, шла к вам с таким намереньем. Но увидела вас и… – Коваль повела плечами. – Я понимаю, почему мой мальчик в вас влюбился.
Слава не выдержала, развернулась к гостье спиной, засуетилась. Зачем-то полезла в шкаф за ещё одной чашкой, потом вспомнила, что она до прихода Екатерины Викторовны уже заварила себе напиток. Только где он? Взгляд Славы лихорадочно заметался по кухне, перескакивая с одного предмета мебели на другой.
Екатерина Викторовна наблюдала за девушкой, дав ей небольшую передышку. А потом выдала:
– Иван сто процентов объявит мне бойкот за то, что я к вам приехала. Слава, ему плохо без вас.
Глава 27
Иван как-то говорил, что у него в городе имеются квартира и небольшой дом.
Ото всех на свете он закрылся в доме, выставив охрану и распорядившись никого не пускать.
– Мою машину он пропустит.
– Екатерина Викторовна, я… – Слава облизнула губы, за что сразу же себя обругала. Она для этого провела полчаса перед зеркалом, нанося макияж?
Сложнее всего оказалось с прической и выбором одежды. Через что-то похожее Слава уже проходила… Правильно, в тот вечер, когда Иван пригласил её на свидание. Она хотела выглядеть для него совершенно.
Как и сейчас.
Поэтому тоже выбрала платье. На этот раз белое. Сверху накинула легкую кофту. Волосы собрала в косу.
Слава не спешила выходить из комнаты, задержавшись у зеркала и смотря на своё отражение.
Назад дороги не будет.
Екатерина Викторовна дожидалась её внизу.
– Ты отлично выглядишь. Ничего, что я перешла на «ты»?
– Нет, конечно.
– Ох, и нервно что-то, – Коваль подмигнула Славе. Ту так и подмывало спросить: а с чего это нервничать маме Ивана? Но передумала.
Екатерина Викторовна очаровывала искренностью. Если в первые минуты, увидев эту женщину, ты попадаешь под влияние её красоты, потом – под обаяние.
Оказавшись в машине, Слава негромко спросила:
– А если он меня выгонит?
– Я знаю своего сына, – Екатерина Викторовна накрыла ладонь Славы своей ладонью и подбадривающе сжала. – Тебя – не выгонит.
– Мне бы ваш оптимизм.
Слава до конца не верила, что согласилась. Причем с поражающей легкостью. Просто поняла, что ей необходимо поехать. Необходимо увидеть Ивана.
В том, что он хочет её видеть, Слава не была уверена. Всё-таки она наговорила ему гадостей в тот роковой вечер. Если честно, девушка плохо помнила, что конкретно говорила, настолько была ошарашена и дезориентирована происшедшим.
Им в любом случае надо поговорить.
Чем закончится разговор – предугадать сложно.
Плюс – Иван пьяный.
Перспектива малопривлекательная.
Загвоздка в том, что Славу тянуло к нему. Неистово. Даже пусть он сейчас находится в неприятном для неё состоянии. Значит, завтра они поговорят. Пусть хотя бы знает, что она приезжала.
– Екатерина Викторовна, у меня к вам небольшая просьба.
– Да, Слава, слушаю.
– Можно остановиться у продуктового супермаркета?
– Конечно.
Славе понравилось, что Коваль не стала уточнять зачем.
Сделав покупку, Слава мысленно пожелала им удачи.
Она верила в себя.
Ехали долго. Больше часа. Девушке же показалось, что прошла целая вечность. Мелькали огни ночного города, незнакомые улочки, дороги.
Женщины практически не разговаривали.
Каждая думала о своем.
Дом Ивана напоминал крепость. Высокий забор с автоматическими воротами. Не менее двух метров, через такой не переберешься. Да и кто будет пробовать? Если только отчаянные головы, самоубийцы. Наверняка самое интересное начиналось за забором. Охрана, система наблюдений, возможно, даже собаки. Не зря Екатерина Викторовна сделала акцент, что её машину пропустят. Других – нет.
Они остановились у ворот, не прошло и минуты, как те плавно разъехались в стороны.
– Хм… А освещение зачем выключать?
На риторический вопрос Екатерины Викторовны никто не ответил.
Двор у Ивана был большим. Слава мазнула взглядом по альпийским горкам, ухоженным кустарникам, беседкам. Ей показалось, что она увидела край бассейна. Слева начинался парк с вековыми деревьями. Красиво…
Дом представлял собой двухэтажную постройку с широким крыльцом и красивыми окнами.
Они подъехали к крыльцу. Слава сильнее сжала рюкзак.
Если она смогла проникнуть на охраняемую военную базу, не стушевалась, не свернула с выбранного пути, то и за своё счастье поборется.
Им навстречу вышел мужчина.
– Екатерина Викторовна, добрый вечер.
– Здравствуй, Игорь. Иван дома?
– Да.
Мужчина перевел взгляд с Коваль на Славу. Та постаралась сохранить видимое спокойствие, хотя поджилки у неё затряслись, как у испуганного зайчика, забредшего на территорию волков.
– Отлично.
– Екатерина Викторовна…
Мужчина не договорил, его остановила мама Ивана:
– Под мою ответственность.
Перед Славой распахнули большую двустворчатую дверь.
– Где он?
– В спортзале.
– Игорь, проводи девушку.
Слава обернулась, и взгляды двух женщин встретились. Екатерина Викторовна одобряюще улыбнулась и негромко, чтобы не слышала охрана, сказала:
– Всё будет хорошо. Мой сын ждет тебя.
Хотелось бы в это верить…
Слава кивнула, улыбнулась женщине и направилась за охранником. Они прошли просторный холл, свернули направо, спустились по лестнице и оказались на нулевом этаже.
– Спортзал прямо, – сухо прокомментировал провожатый, после чего, как показалось Славе, поспешил уйти.
Девушка посмотрела ему в спину. Побоялся гнева Коваля? Если приближенные опасаются его гнева, то чего ожидать ей?
Пришлось одернуть себя. Хватит накручивать! В любом случае худшее уже случилось. Ничего страшного Иван ей не сделает. Если только выставит вон. Со своим ущемленным самолюбием Слава уж как-нибудь договорится.
Несмотря на уговоры, легкий страх сохранялся. По мере того, как она приближалась к распахнутым дверям спортзала, внизу живота закручивался тугой узел. Ни музыки, ни голосов из спортзала не доносилось.
Лишь методичные удары чего-то о что-то.
Последние шаги до дверного проема Славе дались с трудом.
Она сразу же увидела Ивана и точно перенеслась в прошлое.
Он стоял в левом углу большого тренировочного зала с множеством спортивного снаряжения, где имелся даже октагон, и лупил по груше рваными резкими движениями с поражающей Славу скоростью.
На Иване из одежды снова были лишь спортивные серые штаны, сидящие слишком низко. Открывающие обозрение на шикарную широкую спину, на которой сейчас прорисовывался каждый мускул, и на будоражащую ямочку внизу поясницы.
Иван работал интенсивно, даже на расстоянии Слава увидела, какой он мокрый от пота.
Слава не спешила обозначать своё присутствие. Ей нужна небольшая передышка. Необходимость собраться и уже тогда…
«Тогда» ей не предоставили, она позабыла, что у такого человека, как Иван Коваль, инстинкты обострены до предела. Не прошло и полминуты, как Слава переступила порог спортзала, мужчина обернулся.
Время остановилось. Славу захлестнул коктейль самых разнообразных эмоций, начиная от дикой, непередаваемой тоски по стоящему неподалеку мужчине до усиливающегося с геометрической прогрессией волнения. Прошлое смешалось с настоящим. Их первая встреча ярким пятном вспыхнула в голове.
Ивана она увидела точно таким же. Яростным, злым после тренировки.
Он так же, как и сейчас, прищурился, слегка склонил голову набок и, не моргая, выжигая на ней невидимые следы, уставился на Славу.
Что там говорила Екатерина Коваль? Что Ваня пил две недели? В понимании Славы пьющий человек выглядел немного иначе. По крайней мере, помято – точно. И с него не капал бы пот от интенсивной тренировки в спортзале.
Слава стояла, тяжело дыша. Свободное платье стало тесным в груди.
Иван сделал шаг вперед.
Слава осталась стоять на месте.
Не для того она пришла, чтобы сбегать в самый ответственный момент. Градус напряжения внутри девушки зашкаливал.
Иван сделала ещё два шага, потом остановился, тяжело дыша. Его грудная клетка ритмично опускалась и поднималась. На темных волосках на груди и животе поблескивали влажные капельки.
Мужчина медленно поднял руку и провел рукой по лицу, точно размазывая наваждение.
– Мля, допился…
Слава сначала не поняла, о чем он, а потом с её губ сорвался нервный смешок.
Он решил, что она иллюзия? Что он допился до белой горячки?
Слава ничего не успела ответить, Иван прищурился сильнее.
– Слава? – в его голосе послышалось недоверие.
– Привет, Ваня.
Это всё, на что её хватило.
Оказалось, и этого достаточно, чтобы сдетонировать сход лавины. Иначе не назовешь то действо, которое начало разворачиваться на глазах Славы. Лицо Ивана изменилось – недоверие сменилось удивлением. Таким искренним, что в первую секунду выбило почву из-под ног Славы.
Ивану потребовались секунды, чтобы прийти в себя.
И решительно направиться к Славе.
У девушки перехватило дыхание, и она резко выставила руку раскрытой ладонью к мужчине.
– Стой.
Но проще было остановить локомотив, чем Коваля.
– Ваня, стой! – уже громче произнесла она, борясь с желанием развернуться и побежать. Когда на тебя надвигается девяносто килограммов стальных мышц, невольно возникнет порыв избежать столкновения.
Иван остановился в шаге от неё. И то из-за того, что Слава быстро сменила положение тела, стащила с плеча рюкзак, непослушными пальцами кое-как расстегнула его и достала из него по дороге купленную бутылку с мартини.
– Слава…
– Стой, пожалуйста. Да, вот так.
Она не смотрела в лицо Ивана. Если уж решилась на что-то, надо идти до конца. Отвернула крышку мартини, поднесла бутылку ко рту и сделала несколько глотков. Жидкость обожгла горло. Слава поморщилась, провела тыльной стороной ладони по губам.
– Что ты делаешь, Веснушка? – голос Ивана звучал приглушенно.
– Пью, Коваль, разве не видишь? – она снова поднесла бутылку и сделала столько глотков, сколько могла.
А потом опустила руку, посмотрела на Ивана, не без любопытства наблюдающего за ней, и весело сказала:
– Вот теперь я готова к разговору с тобой.
Славе было хорошо. Она лежала на чем-то теплом и большом. Ещё возникала ассоциация – на родном. Приятный аромат табака и ванили касался обоняния. Слава, продолжая находиться в полудреме, улыбнулась, втянула носом этот запах и поменяла положение тела, вытянув руку вперед, чтобы подобрать вторую подушку и подсунуть её под голову.
Но…
Вторая подушка была, только отчего-то она находилась значительно ниже головы Славы.
И не поддавалась перемещению.
– Не ерзай, Веснушка.
Три слова, взорвавшие сознание и мозг Славы и заставившие её мгновенно распахнуть глаза.
Лежала она не на матрасе, а на мужской груди, поэтому ей было тепло и чертовски приятно.
Но… как она на ней оказалась?
И почему Иван выглядит таким чертовски довольным?
Его рука опустилась ей на поясницу и погладила. Тело Славы отреагировало мгновенно, по коже побежали сотни мельчайших искр.
Девушка послушалась Ивана, ерзать перестала. От греха подальше, потому что они оба были обнажены.
Это фиаско, Ярослава Ставрис. Полное.
Зато, кажется, они с Иваном помирились. Девушка громко застонала, попыталась перекатиться с мужчины на кровать, но крепко держащие руки не позволили, задержали.
– Почему ты снова пытаешься от меня сбежать?
– Тебе тяжело…
– С чего это ты решила?
– Я вешу почти пятьдесят килограммов и…
– Веснушка, тебе сказать, сколько я делаю жимов лежа?
– Не-а.
Слава слышала, как стучит его сердце, и на самом деле ей совсем не хотелось скатываться с Ивана. Она не просто лежала на его груди, она распласталась по всему его телу! Самым наглым образом забралась сверху и улеглась.
Если ему не тяжело, значит, она ещё немного полежит. Заодно и попытается вспомнить, чем вчера закончился вечер.
Слава знала, что ничего не будет помнить. На то и был расчет. Вернее, расчет был на то, что под воздействием алкоголя она раскрепостится и выскажет всё, что думает.
А потом Иван ей всё расскажет.
Судя по довольному голосу Коваля, разговор прошел продуктивно и позитивно. И не только судя по голосу…
Слава уткнулась лицом в мужскую грудь и крепко в неё вжалась.
– Я ничего не помню, Вань…
– Я знаю.
Он гладил её поясницу, спину.
Приятно так.
Слава прислушалась к себе. Что-то не сходилось в её восприятии. Что-то важное.
В следующую секунду девушка возмущенно пискнула, подскочила, просунула руку между их телами и уже повторно пискнула.
– Ты… ты кончил в меня, – прошептала она охрипшим голосом, не зная, продолжить возмущаться или притормозить. – Мы занимались сексом, и ты в меня кончил, Коваль! Ты охренел!
– Охренел… – довольно подтвердил он, улыбаясь и продолжая лежать с закрытыми глазами. – От счастья, видимо. И ты вроде бы не ругаешься.
– Будешь тут ругаться, – наигранно громко застонала Слава, падая на кровать, и не без наигранности продолжила: – Приперлась к парню на ночь глядя с бутылкой вина. Напилась. Переспала. И… Ваня, а это что?!
Она ошарашенно смотрела на правую руку, где на пальце красовалось невероятной красоты кольцо с огромным бриллиантом.
– Да ещё, судя по кольцу, приняла предложение руки и сердца, – продолжил за неё мужчина, перекатываясь набок.
Как говорят в шахматах? Шах и мат?
Вот-вот.
Слава моргнула несколько раз, потом посмотрела на кольцо, потом снова на Ивана.
– Вань… расскажи, как было. Пожалуйста, – умоляюще прошептала она.
Мужчина молчал.
– Вань…
– Веснушка, я не помню.
У Славы всё оборвалось внутри.
– Скажи, что ты пошутил.
Взгляд антрацитовых глаз, не колких, а наоборот, наполненных теплом, сказал ей об обратном.
– Малыш, я же пил беспробудно две недели. Дни пролетали как в тумане. Одна бутылка за второй. Десятки раз помышлял ехать к тебе, но тормозил себя. И снова пил. А тут ты. Сама пришла. Я же от счастья чуть с ума не сошел. Это я помню. Помню, как хотел одну чудо-таблеточку принять, но почему-то передумал.
– Что за чудо-таблетка? – осторожно осведомилась Слава, продолжая коситься на руку с кольцом.
Какое же оно красивое… И подошло ей идеально.
– Алкогольное опьянение снимает за десять минут. Полностью чистит организм. Правда, потом сутки в туалет с ором ходишь, но иногда необходимость мгновенно отрезветь перевешивает.
– Но ты их не принял?
– Получается, нет, если я тоже ни черта не помню.
Иван взял её руку и посмотрел на красивейшее кольцо с крупным бриллиантом на безымянном пальце.
Читать бесплатно другие книги:
