Девочка, я тебя присвою Безрукова Елена

37

— Я не думала, что он настолько отбитый, станет следить за мной… — прошептала я, ощущая, как сейчас, уже в безопасности, меня накрывает от пережитого. Я прижималась к нему и плакала. Кое-как мы скинули куртки и ботинки и встали вместе у окна, снова обнялись.

— Он следил за тобой, думаешь? — спросил Архип. Его руки тоже дрожали, он очень испугался за меня.

Жалею, что решила помочь Аньке… Всегда нужно думать в первую очередь о себе. Зря я не послушала Архипа, он ведь предупреждал. Он прав: теперь я всегда-всегда буду его слушать и спрашивать совета. Ничего больше скрывать не стану от него. Все могло закончится гораздо печальнее, чем просто довольно весомый долг.

— Да, следил, — ответила я. — Ключ мой спер, вынес кассу, и указал на меня.

— Осел… — желваки парня так и ходили ходуном.

— Самое обидное, что доказать свою непричастность я не смогу. Камеры там не работают, а улика одна — то, что касса открыта мои ключом. Михаил явно покрывает сыночка, может, они даже в доле, я не знаю… Но деньги мне придется им отдать, иначе они заявят в полицию. Тогда отчим узнает, и нас точно разлучат…

— Не разлучат, — сжал крепче меня Архип. — Мы отдадим деньги обязательно. Я что-нибудь придумаю.

— Что?

— Пока не знаю… — пожал плечами Ветров, но мне стало рядом с ним намного легче. Как писал Экзюпери — беда, разделенная на двоих, уже и не такая уж беда. Когда твою лапу держит другая лапа, то какая разница, что там в мире происходит… — Продам пока гаджеты, приставку, телефон… Украшения какие найду. Может быть, этого и хватит. Машину продам если нужно.

— Архип… — подняла я глаза на него. — Ты сделаешь это ради меня?

— Что за глупые вопросы? — нахмурился он. — Неужели я тебя оставлю в такой ситуации?

— Я сглупила, и сама в этом виновата, — опустила я глаза.

— Что пошла туда?

— Да.

— А я предупреждал, Снежинка…

— Я знаю… Жаль, что время вспять не обернуть.

— Ладно, — прижал он снова меня к себе. — Оставь это мне. И вперед имей в виду, что слушать надо умных парней.

— Буду, — закивала я головой, преданно заглядывая в его синие глаза. — Больше никогда без тебя ничего решать не буду.

— Вот и умница, — взял он руки в мое лицо. — Ты очень красивая, Крис… Макс распустил слюни, козел…

Я снова вспомнила руки и губы Макса на себе, и меня передернуло.

— Он тебя трогал? — спросил Архип, нахмурившись. Я почувствовала, как напряглось его тело. Каждая мышца стала каменной.

По моей реакции парень догадался…

— Я… Он ничего не успел сделать.

Архип шумно выдохнул, отпустил меня и сделал круг по комнате, а потом ударил кулаками о стенку. Выругался, опустил голову и застыл на какое-то время. Я испугалась, но заставила себя забыть о страхе и подошла к нему. Тронула за плечо.

— Архип…

— Убью его.

Я развернула его к себе и прижалась к нему изо всех сил, едва не повиснув на нем.

— Нет, не надо! Не трогай его, ты слышишь? — шептала я, плакала и обнимала его. Я понимала, чем все это кончится. Правда обязательно всплывет, из-за чего произошла драка парней, и тогда отчим точно упечет меня куда подальше. Нельзя этого допускать. Но ревность сейчас слишком сильно захватила Архипа, он ничего не слышал.

— Он трогал…тебя, — проговорил он, и в его глаза сверкали от ярости. — Никто не имеет права. Никто.

— Никто и не будет трогать, — пыталась я успокоить его. — Больше я к нему никогда не подойду, он не будет больше прикасаться.

— Конечно, не будет, — выплюнул Архип. — Потому что я ему руки оторву!

Он сделал шаг к двери, пытаясь убрать меня от себя, но я запрыгнула на него словно обезьянка и стала его целовать.

— Я люблю тебя, люблю… Не уходи! Не оставляй меня одну, останься…

Архип поддался моим поцелуям, хотя мне пришлось прилично с ним побороться. Он рвался идти искать Макса, рычал, едва не плакал вместе со мной, понимая, что я сегодня пережила. В конце концов мои мольбы были услышаны, и Архип сдался.

Обессиленные мы уснули в обнимку на диване гостиной…

38

Когда Крис уснула, осторожно выбрался из-под ее руки. Посмотрел на мою спящую красавицу. Крис была безмятежна, она видела какие-то сны… Прости, малыш, но я не могу оставить это так. Это дело чести. Никто не будет лапать мою девчонку безнаказанно.

Я решил найти Макса и вызвать подонка на разговор.

Обернувшись еще раз на пороге, чтобы убедиться, что не разбудил ее своей возней, и вышел вон.

Вскоре я нашел его возле супермаркета, где обычно тусовалась молодежь.

Мы бывали там и сами, и я знал, где приблизительно его искать. Угадал с первого раза.

— Макс, — позвал я парня, и он обернулся, оставив беседу с какой-то рослой брюнеткой.

Увидев его лицо, еле сдержался, чтобы не съездить по нему здесь и сейчас.

— Че тебе? — недружелюбно отозвался он.

— Поговорить хочу с тобой.

— О чем?

— Давай отойдем, и узнаешь.

Он хмыкнул, но отделился от своей компании и подошел ближе.

— Ну че?

Больше сдерживаться у меня не вышло. Едва я представил, как он лапал мою девочку, мозги отключились, и я врезал ему под дых.

— Это тебе за Крис, — сказал я, когда Макс согнулся пополам и закашлялся, но тут же принялся давать мне сдачи.

— Ты че, олень? — толкал он меня в ответ, и снова получал хук справа. — А тебе что до нас с ней?

— Она моя!

— Чего? Ты опух, что ли?

— Моя! — кинулся я на него.

Завязалась драка, а когда я огляделся вокруг, то понял, что Макс честно поступать не планировал, и теперь нас — трое на одного…

— Че, крутой? — сплюнул Макс кровь на землю. — Как вы меня со своим дружком задолбали уже… Че ж ты его не привел сюда? Он так прекрасно впрягался за нее в прошлый раз.

— Давай один на один, — хмуро сказал я, переводя взгляд с одного парня на другого, которые сжимали кольцо вокруг меня плотнее. — Так нечестно.

— А кто те сказал, что тут все будет честно?

Проснулась среди ночи и поняла сразу, что что-то не так…

Черт, я уснула в квартире Кати и не явилась домой… Владимир меня убьет, я даже не знаю, что вообще ему теперь говорить…

Только то, что случайно уснула в квартире подруги пока мы занимались, от усталости.

Но поверит ли…

Стала водить рукой по подушке Архипа, и тут же распахнула глаза и села на постели — Архипа здесь не было.

Огляделась, чтобы понять, куда он мог деться. Может, воды пошел выпить? Или ему не спалось…

Встала и прошла по квартире, но нигде его не нашла. Я была тут одна.

Глянула на часы — три ночи.

Ощутила беспокойство. Куда он мог уехать и оставить меня в такое время?

Нашла в куртке телефон и принялась ему звонить.

Никто не отвечал. Несколько попыток дозвониться Архипу не увенчались успехом, и напугали меня еще больше.

Несколько раз порывалась позвонить Питерскому, но решила все же не тревожить его среди ночи, дождусь уже утра. Вдруг Архип сорвался домой, мало ли, а я только панику подниму.

Написала смс Питерскому:

«Привет! Ты не знаешь где Архип?».

Отложила телефон и улеглась обратно на кровать, стала смотреть в стенку, ожидая утра.

Сна не было до самого рассвета, и позже тоже.

Когда телефон наконец ожил от входящего вызова, часы показывали семь утра.

Я схватилась за телефон, надеясь увидеть там имя Архипа, точнее, Галины, так я его и сохранила в своем телефоне, но звонил Питерский…

— Да, — холодными руками приняла я звонок, словно чувствуя, что сейчас будет что-то страшное.

— Кристин, — говорил Питерский таким голосом, что я его не узнала даже. — Я знаю, где Архип.

— Где? — спросила я, чувствуя, как вся леденею. — Он пошел искать Макса, да?

— Да, — ответил спустя паузу Роман. — И нашел…

— Что с ним? — вцепилась я пальцами в телефон так, что едва его не изломала в куски.

— Архип в реанимации. Он в коме. Была сильная драка, и…

Дальше я ничего уже не слышала. Сознание покинуло меня.

Очнулась от резкого запаха, распахнула глаза и громко чихнула.

— Крис, — обеспокоенно в мое лицо смотрела Катя.

— Где Архип? — вскочила я на ноги.

Переводила взгляд с Кати на Питерского, что топтался позади нее.

Видимо, Ромка понял, что я упала в обморок от таких новостей, и они с Катей примчались приводить меня в чувство, ведь у Романовой есть второй комплект ключей…

Я вспомнила, что услышала перед тем, как потерять сознание — Архипа избили до комы и реанимации…

Ужас снова охватил меня с такой силой, что я обняла себя и хотела завыть в голос.

Я же просила, умоляла не ходить его туда!

И что теперь? А если он…

Нет, я не могу об этом думать.

И во всем этом виновата лишь я одна.

— Собирайся, я отвезу тебя, — сказал Роман, хмуро глядя себе под ноги. — Только в реанимацию все равно никого не пускают. Мы тоже пока просто ждем вестей, ждем, что он придет в себя. Все необходимое уже сделали, теперь только ждать… К сожалению, он сильно получил по голове, либо очнется, либо… Пока он на аппаратах. Сам не может ничего… И я не уверен, что родители Архипа тебе обрадуются. Они ведь уже в курсе, из-за чего, точнее, из-за кого так избили его…

39

Как в тумане я собиралась. Не помню даже, как одевалась, и не знаю, не надела ли что-то наизнанку, до того мне было просто все равно. Я горела лишь одним — поскорее узнать от врачей, что с Архипом, услышать, что он выживет, и все будет хорошо… Я верила, что он выкарабкается, потому что он молодой, сильный и иначе быть просто ну никак не может. Я отказывалась верить в иной исход.

Мы приехали на машине Питерского быстро к областной больнице. Дурной знак, сюда привозят либо потому что близко находился пострадавший, либо очень тяжелые случаи. И сейчас, несмотря на то, что я уже была в курсе того, что состояние Архипа очень тяжелое, все же наивно надеялась, что в ситуации Ветрова все-таки первый вариант — он просто был близко именно к этой больнице.

До самого отделения никаких препятствий перед нами не появилось. На первом этаже мы надели бахилы и одноразовые халаты, поднялись по лестнице на второй этаж, где находилось отделение реанимации. А вот внутрь нас уже не захотели пустить…

— Девушка, ну я же вам объясняю, — говорила мне молодая медицинская сестра. — В отделение реанимации посторонних не пускают. Только близкие родственники. К тому же, Ветров вам без сознания, и в палату вас все равно не пустят.

— Я не посторонняя, — глотала я слезы от отчаяния и безысходности. — Это мой…парень. Я люблю его…

Девушка с сочувствием посмотрела на меня. Наверное, она тоже влюблена и чувства мои прекрасно понимала.

— Даже если вас запущу в отделение, то в палату все равно никак зайти будет нельзя.

— Как он хотя бы? — спросил Роман. — Есть какие-то сдвиги?

— Нет, — покачала головой медик. — Состояние стабильно-тяжелое.

— Но хуже не было?

— Хуже — нет.

— Ну, уже что-то…

— В вашем случае — это уже много, да.

— Больше ничего не требуется? Может, кровь сдать? — деловито спросил Питерский, и я в который раз невольно отметила про себя, как Кате повезло с ним… Мой Архип такой же… Мужественный, умный, готовый решать все проблемы, отдать голову за меня… Только бы выжил. Тогда бы мы все-все преодолели. Все наши проблемы теперь мне казались ничтожными и мелкими… Я молилась лишь об одном — что он дышал.

— Нет, ничего не нужно, — покачала головой сестра. — Все необходимые манипуляции проведены. Теперь остается только ждать, когда он очнется.

— Там есть окно? — спросил я ее внезапно.

— В палату? — не поняла девушка.

— Да, — ответила я.

— Есть… — окинула задумчивым взглядом меня медсестра.

— Можно я хотя бы посмотрю на него? — сложила я в мольбе руки. — Одну минуточку. Пожалуйста… Мне так…страшно, мне хочется увидеть, что он все еще дышит, — плакала я, никого не стесняясь. Катя позади меня тоже прижималась к своему Ромке и плакала, а он, хмурый обнимал меня.

— Ладно, — сдалась девушка, которая мне очевидно сочувствовала. Вот бы все врачи у нас были такими, как она… — Идем. Но только минуточку. Потому что девушка — не жена, а пускать кого-то кроме родственников в отделение не велено нам.

— Я только посмотрю.

— Идем, — открыла она дверь, пропуская меня внутрь стерильно чистого отделения. — Вы тут ждите.

Ребята и не пытались идти за мной. Дождаться вестей можно было и в коридоре.

Пока мы шли мимо палат, в которых лежали бледные, зачастую, бесчувственные люди, подключенные к сотням медицинских аппаратов, мое сердце совсем сошло с ума от боли и волнения и грозилось выскочить из меня и улететь птичкой быстрее меня к нему, к Архипу.

Когда же я увидела его в окошке палаты, то сразу же поняла, что мне стало еще хуже, хотя казалось бы хуже быть не может. Может…

Он был таким разбитым, белым как больничная стенка, таким беспомощным, что сердце едва не разрывалось. Я приложила сухую ладонь к губам и тихо плакала.

— Он…дышит? — спросила я сквозь слезы шепотом.

Медсестра, которая стояла чуть позади меня, ответила:

— Да. На искусственном дыхании. Сам пока не может.

— Он сможет?

— Надеемся, что да.

— Сможет, — уверенно сказала я сама себе и приложила ладони к стеклу, словно пытаясь прикоснуться к нему. Так хотелось просто чувствовать его, тепло его тела, слышать дыхание и знать, что он просто есть. Мы такие дураки, что ничего не умеем ценить вовремя. Все торопимся куда-то, нам все кажется, что у нас еще полно времени и слишком много проблем, чтобы наслаждаться жизнью. А она вот так быстротечна… Сегодня ты есть, здоров и бегаешь, тоскуешь по любимой и крадешь ее поцелуи, а завтра лежишь без сознания под кучей трубок и не можешь сам дышать…

— Так вот ты какая, Кристина, — услышала я позади себя мужской голос и мы с медсестрой встрепенулись.

Я резко обернулась и встретилась с синими глазами высокого статного мужчины. Мне не нужно было представлять его — он был взрослой копией своего сына. Это отец Архипа. Позади него топталась невысокая шатенка, видимо, мама Ветрова. Даже не представляю, что сейчас они переживают… Хотя, наверное, тоже, что и я сама — боль, смятение, отчаяние.

— Здравствуйте, — сказала я негромко, пока мужчина и женщина меня разглядывали.

— Кажется, мы просили никого не пускать к палате нашего сына? — холодно сказал мужчина, повернувшись к медсестре, которая тут же с виноватым видом опустила голову.

— Да, простите…

— Особенно этот запрет касается юной леди. — Холодные синие глаза остановились снова на меня.

Он хочет запретить мне приходить сюда? Разве я не имею право быть рядом с тем, кого люблю? Пусть так, через стекло, и на одну минуту в день. Но… страшно о таком думать, но вдруг это последние минуты, когда я могу его просто видеть?

По щекам побежали слезы обиды, беспомощности, молчаливого крика.

— Да, я помню, но…

— Оставьте нас, — грубо перебил ее отец Архипа, который не спускал глаз с меня. — С вами мы поговорим позже.

— Простите… — прошептала я ей. Теперь, кажется, ее накажут из-за меня…

— Извините, — кивнула медсестра господам, кинула на меня короткий взгляд и ушла вдаль по коридору.

— Ты больше никогда сюда не придешь, ты поняла? — обратился ко мне мужчина.

— Но почему? — осмелилась спросить я. — Я люблю вашего сына.

— Она еще спрашивает, — хмыкнул мужчина. Каждое его слово сквозило холодной яростью. — Любит она… Ведь из-за тебя нашего сына превратили в отбивную, и неизвестно теперь, выживет ли он вообще! Вот чего стоит твоя любовь, красавица.

— Но я не виновата ни в чем, — ответила я ему. — Я просила, умоляла Архипа не ходить к Максиму. Он меня обманул и ушел… Я пыталась не допустить, но не смогла его остановить.

— А нечего было своим красивым хвостом крутить перед двумя парнями!

— Олежа, перестань, — положила на плечо мужчины свою ладонь женщина. Она смотрела на меня без враждебности. Было видно, как им обоим трудно сейчас, но они держались. — Девочка тут не виновата…

— Виновата! — прибил меня папа Архипа. — Ты виновата, что наш сын…такой теперь.

На этих жестоких словах я закрыла лицо руками и просто разрыдалась.

Как мне самой было тяжело, что эта драка случилась из-за меня, но еще тяжелее, когда родители твоего любимого мальчика, который теперь находился на грани жизни и смерти, винят в этом тебя…

— Олег, ну перестань, что ты такое говоришь…

— Наталья, замолчи! — пригвоздил и жену папа Архипа. — Не влезай. А ты… Пошла вон отсюда, и чтобы больше я тебя тут никогда не видел.