Избранница Звездного лорда Любимка Настя
– Не только, – буркнула на подушке Медок и перевернулась на живот, а затем сладко зевнула и потянулась.
Надо же, она снова болтает во сне или уже проснулась?
Второе. Красное чудо еще раз зевнуло и распахнуло глаза.
– Ты слишком рано проснулась, – протянул Дамир.
Я ощутила, как напряглось его тело. Ему кажется странным поведение питки? Если честно, оно и мне странным казалось, во всяком случае раньше. Но то, что она раньше времени набралась сил, как раз таки сильно меня не пугало. А вот то, что она нас слышит, будучи в беспамятстве, – да.
– Выспалась, – буркнула Медок. – От нее так эманациями шарашит, что я и мертвая бы поднялась.
– Какими эманациями?
– Что?!
Мы произнесли это со Звездным одновременно. И если я вообще ничего не поняла, то мужчина был несказанно удивлен.
– Интенсивными, – зевнула Медок и поползла ко мне. – Входит в зенит, наследница как-никак.
Я не успела ничего спросить. Даже отреагировать хоть как-то, потому что в этот момент произошли сразу две вещи. Дернулся Дамир, причем так, словно ему пощечину отвесили. Сильную, я бы сказала – звонкую, пусть звука и не было.
А вторым событием был приход моего брата. Точнее, ураган моего брата. Он с детства такой. Бесцеремонный и неугомонный.
– Атти! Атти! – кричал он из гостиной, да так, что воздух содрогался. – Они меня не пускают, Атти, скажи им!
Конечно же, я сорвалась с места. И неудивительно, что ноги затекли от неудобной позы, отчего я полетела с кровати. Хорошо, у Дамира с реакцией порядок, а то целовался бы мой нос с полом. А так меня поймали, на миг к себе прижали и осторожно посадили на кровать.
– Сиди, – попросил он, – приведу.
Я лишь кивнула, обескураженная этим моментом.
– Атти, я не уйду! – кричал Корвин. – Атти…
Голос его оборвался, а я вздохнула. Звездный дошел до дверей и угомонил балаган. С другой стороны, мне не очень-то нравилось, что моего брата ко мне не пускают. Но это мелочи, а вот что значит – «наследница»?
– То и значит, – вслух отозвалась Медок, хотя я была уверена, что она могла и мысленно ответить. – Сильная ты, Атенаис.
И, помолчав несколько секунд, питка ловко забралась ко мне на грудь, тихо выдохнув:
– И бедовая.
Я решила не спорить со зверьком. А потому просто промолчала и дождалась прихода жениха и брата.
Оно того стоило. Особенно лицо Корвина, которое словно кричало: «Я ж не знал, что вы тут вдвоем и у вас того…»
Не сдержавшись, я прыснула, а затем и громко рассмеялась. Понимала, что нервозность таким образом выходит, но пусть лучше смехом, нежели еще одной истерикой.
– Присаживайся, – хмыкнула, глядя на виноватую моську Корвина. – Кровать большая, поместимся.
– А может, в гостиную? – жалобно спросил брат и покосился на Дамира, а я вновь рассмеялась.
Кровать, вообще-то, реально большой была. И очень удобной. Уходить в кресла очень не хотелось. А то, как наши посиделки в спальне выглядят со стороны, мне лично все равно. И без того такая чехарда творится, что бардаком больше или меньше – не страшно.
– Почему ты называешь ее «атти»? – вдруг спросил Дамир, а по его лицу сложно было хоть что-то понять.
– Да это с детства, – замялся брат. – Атенаис, Атти…
– Ты же изучал культуру Аритаса, Корвин, так ответь мне, к кому так обращаются?
– К старшему, ой, а ведь точно. К наследнику. Причем только сестры и братья, которые не претендуют на место… – Брат осекся и диким взором посмотрел на Звездного. – Мы не ритасы! Это просто совпадение, из-за имени!
– Чего ты испугался? – всполошилась я.
За столько лет я научилась тонко чувствовать настроение своего брата, и сейчас он был не на шутку напуган.
– Присядь, Корвин, – мягко, но непреклонно потребовала я. – Присядь, у меня есть к тебе вопросы.
И, вздохнув, сама потянулась к брату. Обняла, прямо как в детстве, буквально повиснув на его шее. Корвина всегда успокаивал тактильный контакт. Да и чего врать, меня тоже. Мы были друг у друга, и это самое главное. Он знал, что я всегда приду на помощь, а я знала, что мой брат из трусов выпрыгнет, но сделает все, чтобы я не плакала. Пусть он для меня навсегда останется маленьким, но он уже мужчина.
– Атенаис, мы сироты, но мы оба знаем, что не являемся частью Аритаса. Это слишком невозможно, и…
– И ты боишься думать о родителях плохо? – я буквально шептала ему на ухо, откровенно говоря, хотела сейчас остаться наедине с братом.
Я не озвучивала это желание, но, когда подняла голову, увидела, что мы остались вдвоем, если, конечно, не считать Медка.
«Спасибо», – мысленно поблагодарила Звездного, хотя он не мог меня услышать.
– Я очень плохо помню о том, как мы жили, Корвин. Вот ты можешь сейчас сказать, кем работали наши родители? Кем были папа и мама? И почему у нас не осталось от них ничего, кроме знания, что дом нам не принадлежит, а на их имена нет счета в банке? – Я крепче прижала к себе Корвина, который вздрогнул. – Почему я вдруг забыла много важных событий? И что самое страшное, Корвин, я не помню их лиц. Цвет волос, цвет глаз, и, возможно, линию губ, но если брать в целом… все так размыто, искорежено, будто заглядываешь в разбитое зеркало.
– Тоже мне, секрет века, – фыркнула Медок и ловко забралась на Корвина. – Ну, здравствуй, самая большая заноза.
– Эт-то, это, это?!
– Спокойно, Корвин, дыши, – попросила я.
И быстро, словно от этого зависела моя жизнь, начала объяснять ему, кто такая Медок.
Вообще, если бы не помощь зверька, у меня бы получилась натуральная каша, сама-то я толком ничего не знала. А некоторые вещи так же, как и Корвин, с открытым ртом слушала.
Во-первых, питка не просто искусственный интеллект, вживленный в зверька, а симбионт хозяина, то бишь меня. Я явно не тот смысл вкладывала в это слово. Медок хоть и полезный, но все-таки паразит. Потому что питается за счет моего биополя. Вот почему нам необходим тактильный контакт. Помимо животной и белковой пищи ей требуется непрерывный поток моей энергии.
Во-вторых, интеллект зверька находится в постоянной спячке и пробуждается лишь тогда, когда мне необходима защита. То есть искусственный интеллект полностью подчинил несчастное животное, в котором живет. И я, наверное, посочувствовала бы этому глупому зверьку, который защищаться может лишь в брачный период, но…
Мне нужна Медок. И себя, как ни крути, все равно жальче.
В-третьих, питка обладает не только знаниями по Аритасу, хотя именно их в первую очередь внедряли в ее механизм, техномозг или матрицу… Мне сложно было подобрать правильное название тому, как без зверька должна была выглядеть питка. То ли материнская плата, то ли картридж размером с зернышко, то ли еще какая страшная технология. Ну не разбиралась я в этом, и начинать разбираться не хотелось.
Если обобщить все, что зверек успел сказать, получалось следующее: питка – это обширнейшая энциклопедия, включающая в себя абсолютно все, что известно о расах и технологиях на момент ее создания. Мало того, она не только защищает своего хозяина, но и подстраивается под него, ловко считывая эмоции и выбирая ту линию поведения, при которой хозяин не захочет от нее избавиться. Так оно и есть. Не хочу.
Пока Корвин с жадностью получал новые знания от Медка, я задавалась вопросом: а сколько стоит эта самая питка? Что-то мне подсказывало, что она бесценна. И вряд ли кто-то из моего окружения сможет ее приобрести. Не удивлюсь, если только Звездные лорды могут получить данную штучку. А если быть точнее, то только для них она и создавалась. Я получила доступ в те области, на которые явно права не имела.
Эта мысль заставила застонать. Если кто-то поймет, что за зверька я таскаю с собой, меня попросту или прибьют, или выкрадут, чтобы я дала нужные сведения, узнав их от питки.
Вот честно, если меня пытать или шантажировать жизнью брата, я сломаюсь на первом же этапе и сделаю то, что от меня потребуют.
Я покачала головой и отбросила печальные думы. Надо спасать Медка – этот еще не состоявшийся ученый забросал питку вопросами.
– Хватит, – попросила я и сграбастала зверька на руки. – Она еще не так сильна, как хотелось бы.
– Да нет, – отмахнулась Медок, но с удовольствием разлеглась на моих руках. – От тебя столько силы шарашит, что я быстро в себя прихожу.
– Вот об этом я и хочу поговорить, – подхватила я.
Корвин, недолго думая, улегся мне под бок, причем так пихнул, что я не удержалась и дала ему подзатыльник.
– Но прежде, чем мы углубимся в твои рассуждения, я хотела бы знать, каким чудодейственным образом мой умный брат оказался в столь плачевном положении. Я говорю о казни и нарушении закона. И лучше не юли.
– Атенаис, я бы с радостью, но…
– Корвин! – предупреждающе рыкнула я.
– Мне запретил лорд Дамир, – сознался Корвин. – Он настоятельно рекомендовал не нервировать тебя и…
– Бисерное плетение! А давай я сама буду решать, что мне надо знать, а что лучше оставить на суд Звездного лорда.
– Сестренка, понимаешь… – Брат мялся, и мне это не нравилось. – Сложно спорить с тем, кто имеет столько власти и так заботится о тебе. Он ведь не хочет тебя волновать, к тому же…
– Что?
– Виновные уже наказаны.
Я схватила брата за ухо и больно выкрутила его.
– Я что-то не поняла, мой гениальный и бессовестный брат. Кто из нас двоих твой родственник? А? Немедленно рассказывай, иначе я за себя не ручаюсь!
– Ай! Атенаис, пусти! – гадюкой шипел Корвин, но мои пальцы крепко держали его многострадальное ухо. – Пусти! Да пусти ты! Расскажу, расскажу!
– Вот так лучше, – выдохнула я и отползла от него. Пришлось навалиться на братца всем телом, чтобы удержать его ухо, а теперь в этом необходимости не было.
– Но учти, если мне лорд Дамир сделает выговор и…
– Лучше бойся того, что с тобой могу сделать я, Корвин.
– Понял, проникся, люблю тебя, сестренка.
Мы переглянулись и рассмеялись. Я всегда знала, когда братец шутить изволит, а когда пытается скрыть неуверенность и не желает причинить боль. Выходит, его рассказ мне не понравится. Причем очень не понравится.
Так и вышло.
Глава 13
Я слушала брата и все больше желала забиться куда-нибудь в угол и не вылезать. Потому что было стыдно. Потому что я слепая дура, а может, и того хуже.
Меня даже тот факт, что я не родитель, не оправдывает. Я ведь жила рядом с ним, я ведь старалась дать ему все то, что должно было быть у подростка, а после и у юноши. В этом я точно преуспела, а брат старался изо всех сил не быть обузой.
Приятно ли слышать, что твой брат – изгой в академии? Нет, конечно. А то, что его как мальчика для битья пытались использовать? Но тут зубы обломали. Пусть Корвин и имел безграничное терпение – а точнее, одну установку: не беспокоить и не заставлять нервничать и плакать Атенаис, то бишь меня, – в обиду все равно себя не давал. Так и учился, сначала в школе, после в академии, где его не принимали сверстники и недолюбливали преподаватели.
Почему недолюбливали? Да потому, что статусное различие есть и всегда будет, что бы там политики со своих визоров ни говорили. Я знала, что мой брат являет собой огромнейшее исключение. Он стипендиат на факультете, где раньше бюджетников не было. Что поделать, если его исключительный мозг необходим академии? Сколько потрясающих проектов и идей Корвин предлагал и воплощал в жизнь! Одна поездка на Аритас чего стоит! А ведь это его заслуга, точнее, его проект, которым заинтересовались ученые Аритаса и предложили свою лабораторию, где оборудование в разы лучше земного. Как тут отказаться? И конечно же, выпросить приглашение на всю группу, якобы практика. В принципе, практикой и засчитается. Вот только заинтересованы были лишь в одном парнишке. О чем ему и сообщили, а также предложили перевестись в учебное заведение Аритаса. Настойчиво так предложили.
Вот этого и не смог стерпеть самый главный оппонент Корвина – Моруд Каранер, племянник куратора. Он со своим дружком и дядей придумал способ, как избавиться от моего брата, и им бы удалось, если бы не вмешался Звездный…
У меня голова кругом шла от обилия информации.
– Ты не будущий хирург, верно? – отдышавшись и более-менее приведя мысли в порядок, спросила я. – Вы лгали мне. На кого ты учишься, Корвин, и почему это так секретно?
– Я ксенобиолог, моя задача – улучшить генетический код известных видов и…
– Питка… – прошептала я. – Питка, случайно, не твоя разработка?
– Отчасти, – качнул головой Корвин. – Я лишь обнаружил, что мимариувас обыкновенный при вмешательстве в его генетический код восприимчив к любым изменениям и принимает изменения как единственно верный путь развития.
– Я ничего не поняла.
– Если коротенько, то ученые могут вмешаться в эмбриональное развитие и подселить любую форму – как искусственный интеллект, так и живого паразита, – которая возьмет управление на себя и при этом не будет отторжения организмом. Не будет саморазрушения. А новые формы, которые образует данный объект, сохранят более пятидесяти процентов информации, полученной от подселившегося паразита.
– Не за этот ли проект вашу группу отправили на Аритас?
– Я подавал результаты исследования в прошлом году. И да, за него…
– Вот как… А зачем ты идиота изображал, расспрашивая питку?
Я злилась. Ну еще бы не злиться, я, оказывается, о своем брате не так и много знаю!
– Да ничего я не изображал, она мне интересна как материал. Одно дело – обнаружить свойство подвижной ДНК и РНК, которые можно лепить по своему усмотрению, и другое – своими глазами видеть итог вмешательства. Единственное, что мне непонятно, зачем создавать из зверька симбионта…
– Вот оно что. Значит, ты ученый, занимающийся исследованиями и…
– Я еще только учусь, Атенаис. До научного звания мне еще лет десять учиться. Я просто талантлив…
– От скромности ты явно не помрешь, – фыркнула я. – Как они тебя подловили?
– Я ведь не только ксенобиолог, – вздохнул Корвин, – мне пришлось учиться и на хирурга. Совмещать лекции, проходить практику, и пусть врач из меня не самый блестящий, все же исследовательская база мне ближе, но и диплом хирурга я тоже получу. Обещаю.
– Я вот не знаю, то ли мне радоваться, то ли тебе по шее надавать, то ли себе… Я ведь и не представляла, что ты по двум направлениям трудишься. И как только умудрялся! – вздохнула я. Покаюсь потом. И самоедством потом займусь. Обязательно.
– Радоваться, конечно. Я буду столько зарабатывать, что ты ни в чем нуждаться не будешь! Хотя… с твоим-то женихом…
Я молчала. Молчала и ждала продолжения.
– Здесь я тоже совмещал. Как раз находился на прослушивании закрытой лекции об извлечении и замене органов с помощью… прости, увлекся. В общем, я возвращался в гостиницу, как обычно забежав в ближайшую булочную. – Брат нахмурился. – А там девушке плохо стало. Она задыхалась.
– И ты, конечно же, кинулся на помощь.
– Я не мог поступить иначе. Не знаю, что выяснил лорд Дамир, но уверен, что девушку явно чем-то отравили, вызвав сильнейшую аллергическую реакцию.
– Но даже тот факт, что ты спас ей жизнь, не избавлял тебя от казни? – Мой тон был обманчиво мягок.
– Тут сложнее, нашлись очевидцы, которые утверждали, что это я навредил девушке и трогал ее до того, как она упала и забилась в конвульсиях. На тот момент, как я оказался в тюрьме, девушка еще не пришла в сознание. А визоры с улицы и внутри булочной почему-то не работали.
– Знаешь, это все равно слишком странно. Не могли три человека организовать такую подставу. Все-таки не их территория.
– Согласен. Но лорд Дамир мне больше ничего не сказал.
– Понятно. Сама выясню. А ты выдыхай. Все будет хорошо. Никто не посмеет тебя тронуть.
– Теперь-то естественно. Моя сестра – ритани Звездного лорда. – Корвин рассмеялся. – Даже идиоты жить хотят. Кстати, а почему ты молчала, что у тебя есть парень?
Вот на эту тему мне говорить совершенно не хотелось. Вот абсолютно. И рассказывать брату, как мы познакомились с Дамиром, тем более.
– Ты же молчал о своих достижениях и увлечениях.
– Я документ подписывал о неразглашении.
– Какой документ?
– Атенаис, ты же понимаешь, что финансирование идет от влиятельных людей. То, что я оказался на самом лучшем факультете, не только заслуга моего мозга. – Корвин вздохнул. – У меня есть спонсор. Правда, я без понятия, кто он такой. Но после окончания обучения я, по идее, должен на него отработать. Но теперь я не знаю, что будет. Лорд Дамир начал перевод в Академию Межпространственного Альянса. Так что на Землю я уже не вернусь.
– Какая прелесть, и все – за моей спиной.
– Послушай, он хочет как лучше. Поверь, ни один ритас не сможет навредить своей ритани. Он создает для тебя комфортные условия, просто у вас, если я правильно понял, все случилось слишком стремительно.
– Лучше слова и не подберешь.
– Хотел бы я знать, когда вы познакомились…
– Неделю назад, – буркнула я и осеклась. – Так, никаких расспросов.
– Все равно узнаю.
– Да уж… – Я вздохнула. Упрямства брату не занимать, как и мне, впрочем.
Я смотрела на Корвина и вспоминала нашу с ним жизнь.
Откровенно говоря, в детстве мы друг друга недолюбливали. И это мягко сказано. Он всегда был жутким заучкой, слишком умным для своего возраста. И меня это так бесило, что общий язык мы находили с трудом. Мама и папа служили громоотводами.
Но с их гибелью напряженность в наших отношениях исчезла.
Разве стал Корвин иным? Разве перестал быть самым умным? Нет, он просто мимикрировал под свою не самую одаренную сестрицу. И сейчас я это видела так же ясно, как и питку, которая ласково поглаживала мой локоть. Словно бы желала успокоить.
Я могла тысячу раз спросить себя, куда смотрели мои глаза, но толку-то? Если ответ один: мне так было проще. Легче, что ли. Не замечать, как Корвин ломает себя, замыкается и меняется. Нет, он не поглупел, он стал осторожнее, перестал выпячивать свой ум. Убрал раздражающий меня фактор.
Это он подстраивался, а не я. И преуспел, раз я все приняла за чистую монету. Мой младшенький братец оказался куда более подготовлен к взрослой жизни, нежели я.
И возникал закономерный вопрос: а какой же на самом деле Корвин?
Раньше я мыслила клишированно. То есть раз он подросток, то и вести себя должен как все подростки. Но думать так было крайне глупо, потому что Корвин даже в детстве сильно отличался от своих сверстников. Да, он изображал непоседливого, дурашливого, непоследовательного ребенка – и главным образом, для меня. А я лишь сейчас поняла, что он всего лишь играл роль. Стыдно ли мне? Да как сказать… Неприятно. И грустно, что я помнила о себе, а о нем, как о личности, – нет. Вот есть ребенок, вот его нужно кормить и одевать. Цель вижу, препятствий нет, а все остальное… Главное, чтоб вел себя как любой нормальный ребенок. А Корвин не был ни любым, ни нормальным. Чертов гений.
Сложно не восхищаться его умом и прозорливостью. Хитрый маленький бес. Можно поаплодировать и заодно дать себе сразу минус сто очков. Никудышная из меня сестра и родитель.
Я аккуратно переложила питку на одеяло, а сама ухватила подушку.
– Знаешь, что мне сейчас хочется сделать? – спросила, глядя на брата. – Удавить тебя, чертов махинатор.
И со всей силы опустила подушку ему на голову.
Мы очень редко дурачились, настолько редко, что сложно вспомнить. Но сейчас…
Мы, как две обезьяны, с хохотом и грохотом носились по спальне и одаривали друг друга ударами подушек. Неважно, что мне уже двадцать восемь лет, а ему двадцать пять.
И неважно, что он давно перешагнул рубеж детства и перестал быть подростком. Я все еще видела его маленьким, невероятно худеньким, таким щупленьким мальчишкой, который серьезно заглядывал мне в глаза и крепко держал мои руки, когда я выла от отчаянья, узнав, что мы вдруг оказались на улице.
Нет, Корвин уже давно не ребенок, которого нужно защищать, он сам стал защитником.
– Он ведь сразу понял? – спросила я, когда мы набесились достаточно и теперь сидели в обнимку. – Дамир понял, какой ты на самом деле?
– А какой я? – хмыкнул Корвин и звонко поцеловал меня в щеку. – Я твой любимый брат, Атенаис. И это то, что никогда не изменится, даже если я стану супергениальным ученым.
Мой ответ не заставил себя ждать. В виде подзатыльника.
– Будь ты уже скромнее.
– Да кто бы говорил, – скопировал мой тон Корвин. – Вспомни: «А сейчас выступает…»
– Хватит! – в притворном ужасе крикнула я.
Еще бы я не помнила свои пятнадцать лет и то, как ходила по залу с гордо поднятой головой и сама же себя объявляла. Кем я только в своем воображении ни была – и королева, и самая лучшая модель Вселенной и… ох!
Мы вновь рассмеялись. И на этот раз куда легче и искренней. Все-таки мне всегда было проще думать о нем как о маленьком мальчике. Пора привыкать к мысли, что брат-то давно уже вырос.
– Я все не могу понять, как ты себя ломал? На самом деле тебе куда бы больше пошло позвонить мне и холодным тоном проинформировать, что ты допустил ошибку и теперь тебя, выполнившего свой врачебный долг, без суда и следствия казнят.
На миг я представила себе, как Корвин холодным лекторским тоном дает Дамиру указания, какие конкретно я люблю блюда и что обожаю пить по вечерам. Была у меня маленькая слабость и даже традиция: есть пирожные и пить красный варотанский чай, привезенный с планеты, в честь которой он и назван. Чай, между прочим, божественный. Душистый аромат с легкими фруктовыми нотками. Видимо, до этого мы еще с Дамиром дойдем.
Удивительно, но от мыслей о Звездном на душе становилось тепло и радостно. Я действительно ждала таких ухаживаний с его стороны с невероятным предвкушением и нетерпением.
– Вот ведь, Атенаис, я никогда не делал то, что мне не нравилось. А линия поведения с тобой… Я защищал тебя. – Брат просительно заглянул мне в глаза. – Ты ведь уже поняла, что с нами что-то не так? Просто я понял это в тот день, когда нам некуда было идти.
У меня от шока язык онемел! Я, как рыба, выброшенная на берег, открывала и закрывала рот, не в силах справиться с гневом и издать хоть какой-то звук. Посмотрите-ка, понял он раньше! Вундеркинд ходячий!
– Перестань сердиться, Атенаис. Не вреди себе, пожалуйста. Мы не просто так потеряли часть памяти о событиях нашей жизни и часть воспоминаний о наших родителях. И у тебя, и у меня стоит ментальный блок. Только твой завязан на эмоциях. Поэтому дыши, пожалуйста, милая. Дыши.
Я вскинула голову и встретилась с прямым и серьезным взглядом синих глаз. Отражение моих. Такие же чистые, синие, глубокие, как озера Земли. И таили они в себе не меньше загадок.
– Я уже понял, что Медок своим вмешательством в твое сознание срезала часть блока, но, увы, это лишь крохотная часть.
– Ты меня пугаешь. – Я прикрыла глаза. – Корвин, мы ритасы? Ты поэтому так сильно увлекался данной культурой? Ты хотел попасть на эту планету, а потому…
– Да, – резко ответил Корвин. – Да, Атенаис, мы с тобой далеко не люди.
И его слова прозвучали как-то горько, приглушенно и вместе с тем… гордо, что ли?
– Не понимаю. Все равно не понимаю, откуда у тебя подобные выводы.
– Это долго, – брат поймал мои кисти и мягко сжал, – очень долго объяснять, особенно когда точно уверен, что та часть памяти, которую сохранил я, для тебя остается под замком.
– И все же…
– Плохая идея! – Медок, молчавшая во время нашего общения с Корвином, решительно прошла по одеялу и встала передо мной, поджав передние лапки. – Рано, моя дорогая. Да и вмешательство должно быть со стороны родственника, а никак не искусственного интеллекта, коим я являюсь.
– Корвин?
– Атти, я не смог снять свой, и к тебе в голову точно не полезу. Мы должны найти своих родственников, а потому…
– Ничего вы не должны, – прервал его спокойный, немного усталый голос Дамира. – Я знаю, кто вы и к какому клану принадлежите. И, Корвин, сделай милость, перестань при мне изображать идиота, раздражает.
– Как скажете, лорд аль Кахар. – Брат медленно поднялся с кровати и опустил голову. Явно какой-то поклон, принятый среди ритасов. Ибо угол наклона и точный поворот не оставлял и шанса случайному совпадению.
Этот жест что-то значил. И только я не понимала его значения. Срочно, срочно узнавать о быте и культуре планеты жениха! Внутренний голос ехидно напомнил, что, судя по всему, планета и моя родина. Но я быстро задвинула его подальше. Сложно о таком думать и воспринимать. Я подумаю, но чуть позже. Просто чуть позже.
Дамир аль Кахар
Я рассматривал Корвина и видел в нем его деда. Если не обращать внимания на внешность, то он копия Рикара. Тот же гордый взгляд и острый ум. Род аль Таим славится гениями. Они не воины, хотя каждый из них способен постоять за себя и достойно показать себя на поле боя. Но нет, они ученые. Гениальные, неповторимые, чей генетический код улучшался с каждым поколением. И те, кто утратил милость богов. Мы так думали. Так считали. Но сейчас, глядя на Корвина, я могу точно сказать, что Димитра нашла ответ и опровергла проклятие одним лишь рождением сына.
Сына, о котором так мечтал ее отец.
Я пока не знаю всех причин и обстоятельств, но выясню все.
Тишина, образовавшаяся после этархе – полупоклона младшего старшему, – не напрягала. Я знал, что должен сделать, еще по дороге сюда. А потому выпрямил руку и быстро коснулся лба брата Атенаис.
– Спи! – короткий приказ, и я поймал обмякшее тело, чтобы тут же уложить его на постель.
– Дамир?! – испуганный шепот ритани, и второе касание досталось ей.
– Прости, девочка.
Позже она поймет и меня, и мои действия. А сейчас я не имел права на ошибку.
– Леди Тайра, вы можете взять контроль над обоими?
– Уже. – Целительница неслышной тенью скользнула в комнату. – Их биополя практически идентичны. Такое обычно случается у близнецов, но их разница в возрасте натуральна. Лорд Корвин младше леди Атенаис на три года.
– Значит, они одинаково сильны.
Плохо. Я сжал кулак и заставил себя успокоиться. Мы найдем выход. Непременно.
– Блок, который был снят питкой, имеет другой характер построения? – Мне хотелось услышать то, о чем я и так догадывался. Но я должен был услышать.
– Да. Тот, что на них обоих, имеет более глубокие и давние корни. И они близкородственны. Хотя…
– И тот, что наложен позже, тоже от родственников, не так ли?
– Я бы сказала – вторая или третья кровь.
– Дядя. Блок на воспоминания о неприятном событии на планете Фларес ей ставил дядя.
– Подходит, – после короткого раздумья согласилась вайера. – Я правильно понимаю, что нам предстоит избавиться от остальных? У лорда Корвина тоже стоит, правда, он его практически до конца расшатал.
– Не снял, а расшатал?
– Да. Работа грубая и неосторожная, ему грозила полная потеря разума.
– Сможешь скорректировать последствия?
– Начала, когда приехала, – кивнула целительница. – Не смотрите на меня так, лорд Дамир. Я же сказала, на энергетическом уровне они идентичны. Мое подключение к брату леди Атенаис произошло спонтанно. Я не планировала брать и второго подопечного без вашего ведома.
– Очень сильная связь.
– Как у близнецов. Странно и не очень понятно, каким образом это произошло, учитывая, что леди Атенаис старше на три года.
– Сколько времени понадобится, чтобы достичь нормальных и стабильных показателей?
– Зависит от того, как скоро вам требуется приступить к снятию старых блоков.
– Я не буду рисковать здоровьем ритани и ее брата.
– До утра. Вы сможете приступить утром. Но… – Вайера тряхнула головой и посмотрела мне в глаза. – Я вынуждена настаивать на присутствии родственников. И лучше, если блок снимут они… Даже не так, я настаиваю на том, чтобы не вы, а…
– За кого вы меня принимаете? – прошипел я.
– Простите. – Целительница опустила голову. – Простите, лорд аль Кахар.
– Медок, охраняй Атенаис и Корвина. Леди Тайра, вы останетесь под наблюдением и защитой айсе.
– Да, мой лорд.
Прежде чем покинуть покои, я прошел к Атенаис. Убрал локоны с ее лица, оставил целомудренный поцелуй на лбу и укрыл одеялом.
Ритаска… несовершеннолетняя, не прошедшая посвящения – и наследница к тому же!
Читать бесплатно другие книги:
