Притягательный дерзкий лжец Лорен Кристина

Глава 2. Люк

Еще даже не поняв, чем отличается эта девушка от других, которых я приводил к себе домой, я с удивлением обнаружил, что буквально взлетаю по ступенькам, чтобы, добравшись до двери вперед нее, быстро осмотреть гостиную и мельком заглянуть на кухню.

В целом неплохо.

Никаких остатков еды на кофейном столике и – что еще важнее – никаких трусов на кухонном полу. Мысленно отсалютировал всем богам, чтобы они были со мной заодно и чтобы в спальне не валялось ни одной обертки от презерватива. И в ванной, если уж на то пошло.

Открываю для нее дверь пошире и улыбаюсь:

– Заходи.

Взглянув на меня, Логан делает осторожный шаг в темную комнату. Обойдя ее, я включаю свет в гостиной.

И вот оно, это отличие. Часто девушки входят ко мне в дом спиной вперед, вцепившись руками мне в рубашку. Они делают несколько шагов, не отрывая от меня взгляда, словно ожидая моей безмолвной команды: «Спальня там». А эта входит и смотрит на все вокруг так же, как смотрит и на меня: словно не уверена, хочет ли на самом деле прикасаться.

Я уже угадываю ее мысли, прежде чем она облекает их в слова:

– Честно говоря, не совсем понимаю, зачем я здесь.

Делаю шаг назад. Но в моем ответе сомнений не звучит:

– Для всего, что тебе захочется.

Хотя мысленно издаю страдальческий стон: сегодняшний день был слишком длинным и полным драм. Хочется забыться в быстром сексе, а не заниматься долгими соблазнениями.

Словно уже отказавшись от плана А, мой желудок урчит, и я бросаю взгляд в сторону кухни.

– Ты голодная?

Она пожимает плечами:

– Чуть-чуть.

– У меня тут есть… – начинаю я, затем, подойдя к холодильнику, открываю его и изучаю содержимое: – Пиво. Тортилья. Шрирача. Сельдерей, пепперони и…

Заглянув в ящик, добавляю: «Соленый сыр».

Оборачиваюсь в ответ на ее молчание и встречаюсь с насмешливым взглядом. Очерчиваю в воздухе круг в ее сторону и спрашиваю:

– Это что еще за лицо?

– Понятия не имею, какое у меня лицо, – слегка улыбнувшись, отвечает она и возвращает лицу нейтральное выражение.

Я облокачиваюсь рукой на открытую дверь.

– Тогда скажи, о чем думаешь.

Ее брови немного приподнимаются, будто ей нужно подтверждение, действительно ли я хочу это услышать. Когда я киваю, она говорит:

– Ты так полон штампов, что больше уже некуда.

Я издаю смешок:

– Да неужели?

Ее откровенность сбивает с ног:

– Ты адски сексуален. Зайдя, тут же глянул убедиться, не оставила ли на диване свое белье последняя побывавшая тут девушка. И у тебя типично холостяцкое содержимое холодильника.

Добавляю наблюдательность в список интригующих меня черт этой девушки и, пожав плечами, мельком улыбаюсь ей:

– Просто редко ем дома.

Она отвечает на мои недомолвки маленькой ухмылочкой.

– Но если все это связать воедино, думаю, ты хорош в постели, и у тебя огромный пенис.

Улыбнувшись, я сдерживаю смех так долго, как только могу, но в итоге не выдерживаю и хохочу. В ответ она тоже улыбается, уже по-настоящему, без ухмылок, и это настолько неожиданно, что ощущается, будто дали пыльным мешком по голове. От секси-улыбочек твердеет член, но ее улыбка – не сексуальная. Она счастливая. И дело не только в ямочках. Глаза поблескивают, и это весомее, чем кажется на первый взгляд. Я и не думал, что настоящая улыбка – всегда про счастье, но ее улыбки – самые счастливые из всех когда-либо виденных…

Потерев рукой лицо, я делаю шаг к ней, стараясь не обращать внимание на напряжение внутри, и провожу пальцами по выбившейся из хвоста пряди волос. Заправив ее ей за ухо, я шепчу:

– Слушай, Логан…

Она скептически прищуривается и сдерживает ухмылку. Я гадаю, не спросить ли ее об этом, но видеть ее тут, вдали от тусклого цветного освещения бара Фреда – обезоруживающе. Там она выглядела чуть строже: за фасадом поддразнивающей улыбки скрывалась настороженность. А сейчас я вижу, что ее глаза не просто голубые – вокруг радужки темно-синяя, а внутри ярко-бирюзовая кайма, а нос усыпан мелкими веснушками.

Покусывая уголок губы, она снова оглядывает мою гостиную.

Елки-палки, она что, девственница?

Должен ли я уточнить?

Ну нет. На ней крутые тяжелые ботинки и короткая клетчатая юбочка, и я не рискну схлопотать стальным мыском по голени или по кое-чему еще более важному.

– Если хочешь развлечься, я за, – предлагаю я. – Ты красивая и милая, а твой рот как конфетка, – столь же быстро продолжаю свою речь, не сводя глаз с ее губ, но практически уверен, что в ответ она закатит глаза. Логан производит до странного двойственное впечатление: несгибаемая внешне, но настойчиво наводящая на мысль, что с ней нужно обращаться бережно.

– Или, – продолжаю я, сделав шаг назад, – мы можем заказать пиццу и сыграть в Titanfall на Xbox.

Думаю, она отвергнет это предложение, потому что трудно даже представить, чтобы такая сексуальная девушка хотя бы слышала о Titanfall.

И уж совсем неожиданно для меня ее глаза загораются, и, прежде чем вернуть на лицо нейтральное выражение, она снова оглядывает гостиную. Кажется, я сильно в ней ошибся.

Разувшись, возвращаюсь на кухню, беру две бутылки пива и киваю в сторону гостиной и приглашаю:

– Пойдем.

Улыбаясь, она немного нерешительно подходит и устраивается рядом со мной на диване. Вижу, как она берет в руку геймпад и умело скользит большим пальцем по маленькому джойстику.

– Тебя не смутит, если я надеру тебе задницу? – спрашивает она.

Я качаю головой и с улыбкой запускаю игру.

– Не-а. Моя бабушка на прошлой неделе мощно меня отделала, и уверен, она бы повеселилась, узнав, что меня победила девчонка.

Чувствую ее взгляд у себя на лице, когда кликаю на главное меню. А повернувшись, замечаю ее ямочки от широкой улыбки.

– Это мило.

– Мило, что меня в шутере сделала бабушка? – подыгрываю я. Мне так и хочется рассказать ей, как на мой двадцать первый день рождения бабуля отправила меня в Вегас и даже одобрила татуировки, но взяла с меня обещание не снимать проституток. А когда я ответил ей, что мне вообще-то нет нужды платить за секс, треснула мне по затылку.

– Ну да, – соглашается Логан и поворачивается к экрану. – Кстати, сколько тебе? Двадцать два?

– Двадцать три. В октябре будет двадцать четыре.

– Ми-ми-ми, – она слегка треплет меня за щеку. – Мой двоюродный брат тоже всегда уточняет, что ему не просто одиннадцать, а с половиной.

– А ты шутница.

Ее смех отзывается вибрацией у меня внутри.

– Значит, почти двадцать четыре, – замечает она. – Может, уже пора заканчивать с видеоиграми?

Я кивком показываю на ее руки.

– Тебе-то самой, смотрю, вполне привычно с геймпадом в руках, острячка.

Логан пожимает плечами и снова смотрит на меня.

– Давай просто остановимся на том, что я провела с тем, что у меня в руках, куда больше времени, нежели с чем-то подобным, – кивает она в сторону моих бедер, и я кашляю, чуть не захлебнувшись пивом. Повернувшись к телевизору, она хохочет, показывая на экран. – Боже, только не говори мне, – это ты!

Подмигнув, я отвечаю:

– Кажется, с этим мы уже разобрались.

Логан качает головой, но не выглядит раздраженной. У нее порозовели щеки – это заметно даже в тусклом свете экрана телевизора; она сидит всего в десятке сантиметров от меня.

Она присоединяется к игре, и мы выбираем себе Пилотов. Только после того, как игра полностью загрузилась и нас перебросило на карту, я понимаю, что еще никогда не играл с девушкой, не считая моей сестры Марго, которая просто невыносима. Я неплохо освоил навыки бега по стенам, прыжков и всего прочего, но все еще стараюсь научиться легко управлять Титаном и выучить кое-что из тактических примочек. У сидящей рядом со мной Логан, кажется, с этим проблем нет; начинаю думать, что она профи.

Она не особо разговорчивая. Милая, но не из тех, кто без конца хихикает. И явно не пытается меня впечатлить. Хотя уже почти надрала мне задницу. Несмотря на это между нами есть какая-то легкость. Тишину нарушают только звуки стрельбы в игре и наша ругань в случае удачи или расстройства.

– Бери снайперскую винтовку! – кричит она, хотя сидит совсем рядом.

Мы оба большими пальцами колотим по геймпадам.

– Нет, мне больше нравится MK5.

– Слушай, ты стреляешь без разбору, сейчас и меня заденешь, просто будь поточнее хотя бы пару чертовых секунд!

Я с хохотом переключаюсь на винтовку и в несколько выстрелов убиваю Огра, расчищая себе путь вперед.

– Скажи, что я была права, – нараспев замечает она.

– Ты была… Да блин. Какого… – ору я. Под шквальным огнем пулеметов вражеской команды мой Пилот погибает. – Этот-то откуда взялся?

Она жмет на паузу.

– Ого. А тебя ненадолго хватило, – подмечает она, нажимая на паузу. В ее глазах сверкает веселье, а на губах играет насмешливая ухмылка.

Логан абсолютно легко и просто отпускает шуточки и недомолвки про секс и про то, зачем мы оба сейчас тут, но складывается впечатление, что она не сможет сделать первый шаг.

– Могу я задать тебе вопрос? – спрашиваю я.

Она тянется за своим пивом.

– Имеешь в виду, еще один?

Я смотрю на нее с бесстрастным выражением на лице.

Снова нацепив эту поддразнивающую улыбочку (эти чертовы ямочки просто плавят меня изнутри), она говорит:

– Ладно, хорошо. При условии, что ты не расстроишься, если я не стану отвечать.

– Почему ты ушла сегодня со мной? Рискую показаться полным придурком, но сама ведь сказала, что не в твоих правилах приходить домой к посетителям бара, а вот сейчас ты здесь.

– Все верно, – быстро, но тихо говорит она. – Я такого не делаю.

Она так и не ответила на главный вопрос, но ее ответ меня удивляет.

– Никогда?

Она качает головой. Любопытно. Это все, что я получу в ответ? Она молчит, но выглядит так, будто еще обдумывает мой вопрос. Наконец, поджав ногу под себя, она поворачивается ко мне лицом.

– Позволь и мне задать тебе вопрос, – просит она.

Приподняв подбородок и слегка кивнув, я делаю глоток пива и жду.

– Ты часто это делаешь? – спрашивает она и жестом показывает на всю комнату. Впрочем, совершенно ясно, что говорит она совсем не про видеоигры.

Я быстро пробегаюсь по памяти. За последние два месяца где-то десять девушек. Ей это может показаться слишком много.

– Ну… не каждую ночь, конечно, но да, периодически.

– Почему?

Почему? Что за идиотский вопрос! Почему я занимаюсь сексом? Она вообще серьезно?

Я изучаю ее взглядом, эти искрящиеся голубые глаза, вглядывающиеся в мое лицо и ждущие ответа. Разве так бывает, чтобы кто-то был настолько невинен и проницателен одновременно?

Честно говоря, меня уже спрашивали об этом, несколько раз и в разных вариациях. Обычно девушки это делают в постели, до или после секса, стараясь сохранить непринужденный тон.

У тебя в постели, наверное, побывало немало девушек.

Когда ты в последний раз приводил кого-то домой?

Надеюсь, ты понимаешь, что обычно я так себя не веду. А с тобой все по-другому, Люк.

Но мне еще не задавали такой вопрос в ходе светской беседы, когда все одеты и просто сидят на диване. И когда на меня смотрят ясные глаза, причем ни капли не осуждающие. Ощущение, будто Логан только хочет понять.

– Я сейчас не гожусь на что-то большее, – отвечаю я. – Не в смысле, что боюсь обязательств и тому подобной хрени. Я был когда-то влюблен и не уверен, что способен на это снова.

Она издает смешок, кивает и подносит свое пиво к губам.

– По крайней мере, – продолжаю я, – не сейчас, когда я работаю как сумасшедший.

Это звучит просто нелепо, я и сам это слышу. Все работают как сумасшедшие. И все по уши в делах, когда молоды.

– Но тем не менее я – парень. Люблю секс. Люблю женщин. Ты такой степени откровенности ожидала?

Она кивает.

– Тогда твоя очередь, – говорю я.

В груди оживает что-то давно позабытое. Прошла целая вечность с тех пор, когда я так – искренне и открыто – разговаривал с кем-то помимо своих родных, и уже не помню, до чего же при этом хорошо.

Она снова делает большой глоток пива, прежде чем ответить. Я в этот момент не свожу глаз с ее горла. Шея длинная, со светлой и гладкой кожей.

– Я пошла с тобой, потому что меня этим утром закрутила волна.

Она занимается серфингом… Это, безусловно, объясняет ее тело.

– Меня давно так не швыряло, – продолжает она, глядя на бутылку в своей руке. – И я забыла, как это страшно. В первую половину утра я все никак не могла поймать хорошую волну. А потом накатила одна такая и чуть не стерла меня в порошок. Целый день я была напряжена и не в своей тарелке. Но раньше мне и в голову не приходило снимать напряжение с помощью секса. А сегодня я подумала: а почему бы и нет?

– Почему бы и нет? – повторяю я и чувствую, как мой пульс ускоряется настолько быстро, что это кажется невозможным.

Она кивает, но теперь смотрит на мои губы.

– Все, что захочешь, ладно? – напоминаю я ей.

Я вижу, как медленно, очень медленно в ее глазах одна эмоция сменяет другую – неуверенность, страх, желание, решительность, и, подавшись вперед, она слегка прикасается к моим губам своими. Они мягкие, словно шелк.

– Мы будем заниматься этим только сегодня, – говорит она, отодвигаясь на несколько сантиметров, чтобы посмотреть мне в глаза. Ее слова совсем не похожи на те, что говорят другие девушки. Она не волнуется, не попадает в ловушку желания большего. Зато беспокоится, что я попаду. Ее ямочки становятся такими глубокими, когда, улыбнувшись, она продолжает: – Так что не забудь продемонстрировать мне все свое мастерство.

Не отрываясь от ее губ, я смеюсь.

– Да, мэм.

– И даже не вздумай потом заявиться в бар, ожидая, что я отстрочу тебе минет на парковке, – у моих губ предупреждает она. – Я не из таких.

Ну вот. Я был прав.

Немного отодвинувшись, я отсалютировал ей двумя пальцами.

– Вас понял.

Не церемонясь, она хватается за низ моей рубашки и помогает снять ее через голову. У нее теплые и мягкие руки, но не уверенные. Сначала пальцами, а потом ладонями она поглаживает мою кожу. Она исследует, будто прошло немало времени, с тех пор как она это делала, и уже забыла, как ощущается кожа. У нее ногти как раз той длины, чтобы можно было мягко поцарапать грудь и спуститься вниз к животу, после чего она принимается за пуговицу моих джинсов.

Эй, сбавь обороты. И так уже здорово.

Я отодвигаюсь за пределы ее досягаемости, достаю из кармана презерватив и кладу его рядом с ее бедром.

– Хочешь, пойдем в мою комнату?

– И тут неплохо, – заверяет она, мотая головой, притягивает меня ближе и, прежде чем я успеваю ее остановить, стаскивает с меня джинсы и боксеры. – Ты живешь один?

Спихнув штаны на пол, я отвечаю, прижавшись губами к ее рту:

– Ты раздела меня прямо на диване, так что остается только надеяться.

Я чувствую ее хихиканье, когда наклоняюсь оставить посасывающий поцелуй у нее на шее, одновременно с этим ловко уклоняясь от ее рук. Я еще не хочу, чтобы она прикасалась к моему члену, никто из нас еще толком не готов к этому. Да и потом, к чему такая спешка? Всего за пять минут разворот на сто восемьдесят градусов. Она больше ни капли не сомневается. Интересно, а она во всем такая – осторожная поначалу, а потом без оглядки устремляющаяся вперед? Даже если так, в ней чувствуется легкая отстраненность, будто она мысленно с чем-то сверяется, вместо того чтобы погрузиться в происходящее. Это странно.

Обычно я ощущаю неистовую жажду связи – с непременным контактом глаз, чередой тихих вопросов и поцелуев, которые ощущаются выболтанными секретами. Наличие такой жажды означает, что я могу выбирать, как много из этого я хочу. Но Логан не ищет этой связи; она парадоксальным образом хочет и покончить с происходящим, и быть им же поглощенной.

Странным образом это напоминает мне о том, как однажды нас с родителями в Скалистых горах застала снежная буря: мама радостно восхищалась ее красотой, а папа был сосредоточен на том, как безопасно вывести нас оттуда. Моя задача сейчас – направлять нас обоих.

Она подталкивает мои руки к своей рубашке и закрывает глаза, когда я, целуя ее, расстегиваю пуговицы. Она пахнет апельсинами и девичьей сладостью.

Стаскиваю рубашку с ее плеч, тяну вниз по рукам и расстегиваю бюстгальтер. Черт, у нее красивые груди. Они больше, чем мои ладони. Я скольжу взглядом по плоскому упругому животу. У нее тело девушки, которая без особого стеснения катается на доске в одном бикини: загорелое, с нужными изгибами и хорошими мышцами. Я хочу забыться в ней, хочу ощутить ее облегчение, почувствовать необходимость сокрушить ее способность все контролировать. В кои-то веки мне хочется подольше остаться в постели, не гасить свет и болтать всякую чепуху, целуя ее идеальное тело.

Но я чувствую, как напрягается ее живот, как она просто хочет двигаться вперед и, не останавливаясь, получить то, чего хочет.

Так вот, значит, как чувствуют себя со мной женщины, когда я рассеян и нуждаюсь только в сексе?

Наклонившись, целую ее подбородок, губы, раскрывая их своими. Ко мне в рот ныряет ее маленький и мягкий язычок. Подразнивая меня легким ароматом пива, она по-прежнему пахнет апельсинами. Представляю, как она берет один в баре и, задумавшись о чем-то, мастерски выдавливает из него сок, а потом добавляет в напитки.

– Давай, – шепчу я, посасывая ее нижнюю губу. Прояви себя как-нибудь. – Потрогай меня, – она проводит языком по моей верхней губе и сдавленно всхлипывает. – Нет ничего странного в том, чтобы хотеть это. И я тоже хочу. Ты не делаешь сейчас ничего предосудительного.

Она неуверенно обнимает меня за шею одной рукой, раздвигает ноги и притягивает меня к себе,

давай

ближе

да-а-а.

Я чувствую, как, отдаваясь процессу, она становится податливее подо мной. Одной рукой поглаживая меня по лицу, другой она обхватывает член. От ее прикосновения он становится еще тверже. Я вдыхаю ее сладкий цитрусовый аромат и наклоняю голову, чтобы втянуть в рот мягкий сосок, а когда он твердеет от касаний моего языка, не могу сдержать стон.

Я начинаю стаскивать с нее юбку.

– Ох, блин, – произносит она, закрывая рот рукой и смеясь.

Замерев, я смотрю на нее. Черт возьми – ну конечно же, сейчас окажется, что она только что вспомнила о своих месячных.

– Что такое? – как можно спокойнее спрашиваю я.

В ее широко раскрытых голубых глазах – игривая просьба об извинении.

– Я не брила ноги… какое-то время.

Я выдыхаю, а от облегчения мои руки становятся неуклюжими, когда наконец снимают с нее юбку.

– Не беспокойся. Я тоже.

Она хихикает, а когда я смотрю на нее, она меня просто потрясает. Замерев под моим взглядом, позволяет оглядеть ее с ног до головы. Может, у нее и небритые ноги, но это не заметно. Достаточно сказать, что Логан – натуральная блондинка, и все остальные, обычно прикрытые бикини части ее тела заставляют меня изойти слюной.

Только оказавшись над ней, расположившись между ее бедер, замечаю, насколько она расслаблена, лежа обнаженной передо мной. Я готов оценить в полной мере – для Ямочки сейчас никого не существует, кроме нее самой.

Большинство девушек не приходят ко мне домой исключительно ради собственного удовольствия. Как бы ни убеждали в обратном, они хотят отношений со мной, обожания. Им хочется, чтобы я захотел чего-то большего с ними, помимо одной ночи. Чтобы они понравились мне за пределами спальни.

Но Логан, похоже, не сильно волнует, что я про нее подумаю, или даже увидимся ли мы с ней снова. Она использует меня.

Я ощущаю острую боль от собственной ненужности и тепло уважения к ней одновременно. Она начинает покусывать свою сладкую нижнюю губу.

– Все в порядке?

Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох и выдох.

– Просто смотрю на тебя, – отвечаю я. – Ты… – ты меня удивила. – Ты потрясающе красивая.

Она даже не благодарит меня. Она вообще никак не реагирует, только смотрит на меня из-под отяжелевших век.

Провожу рукой по ее груди – полной и с маленькими розовыми сосками – и спускаюсь к упругому животу. Она всем телом подается навстречу моим прикосновениям.

– Можно я поцелую тебя здесь? – спрашиваю я, пальцами едва касаясь ее между ног. Она там мягкая и достаточно влажная, чтобы искушать меня, но все же еще недостаточно, чтобы я был уверен, что она взорвется бомбой, как я того и хочу.

Она слегка качает головой и широко улыбается:

– Нет уж, сэр. Это нечто особенное.

Блин. Это действительно особенное, и меня очень будоражит, что она так к этому относится. Но теперь я чувствую легкое расстройство: чем больше времени я с ней провожу, тем больше хочу, чтобы эта ночь вынесла к чертям ей мозг. Если говорить языком кино, то я ей покажу, кто тут в конце концов Крестный отец.

Она на ощупь находит на подушке рядом с собой презерватив и протягивает его мне.

– Думал, ты хотела, чтобы я продемонстрировал тебе все свое мастерство, – подшучиваю я.

Она издает смешок, но улыбаться не перестает.

– Просто иди сюда.