Мир Смерти против флибустьеров Гаррисон Гарри

Глава 7

– Ну, как можно делать серьезные дела с таким человеком? – недоуменно и даже возмущенно спросила Мета, когда они наконец остались одни.

– Ага, – кивнул Язон, – про таких еще говорят: хозяин своего слова. Хочу дам, хочу обратно заберу.

– Вот именно! Но, по-моему, это не смешно. Я не хочу больше смотреть, как он совершает свои гнусности. Мне кажется, сегодня у нас уже есть возможность удрать отсюда. Или нет?

– Конечно, нет, – сказал Язон спокойно. – Сейчас уже ничего изменить нельзя.

– Но я не хочу – понимаешь?! – не хочу находиться на одном корабле с этим человеком. Он хуже дикаря, хуже андроида, хуже Солвица. Он просто чудовище какое-то!..

– Мета, милая, – Язон обнял ее, – но ты же у нас специалист по чудовищам. Я знаю, ты привыкла их отстреливать. Потерпи немножко, вот долетим до дома и чудовища начнут жрать друг друга, а мы им в этом поможем.

Мета помолчала, задумавшись. Потом спросила:

– А сейчас-то мы куда летим?

– Да вроде Морган собирался опять к радомцам завернуть. Говорит, не все, что надо купили.

– Мы уже в кривопространстве?

– Нет, но скоро выходим.

Оказалось, не слишком скоро. За сигналом боевой тревоги последовал сначала тяжелый топот ног по коридорам, а затем резкое уменьшение тяжести вплоть до полной невесомости – без всякого предупреждения. Очевидно, Ховард совершал какой-то немыслимый и сверхсрочный маневр. Спасибо подметки были с электромагнитами, включив которые можно было все-таки идти, а не лететь.

А Ховарду с Морганом и впрямь оказалось не до объявлений. Сигнал-то в таких случаях подавался автоматически, а вот чтобы вещать по громкой связи – это ж еще придумывать надо всякие умные слова. А есть ли время думать, когда во весь экран повисает перед тобою чужой корабль, вынырнувший из кривопространства в нарушение любых мыслимых правил?

Если, к примеру, джамп-локатор разладился, нормальный пилот выбирает точку подальше от всех планетных систем. А если с локатором все в порядке, значит… Значит, это нападение!

От примитивного грубого тарана уйти удалось, а стрельба все никак не начиналась, хотя крейсер и выглядел вполне серьезно. На победу в схватке с пиратской армадой он вряд ли мог рассчитывать, но в случае противостояния один на один с «Конкистадором» крови бы флибустьерам попортил много.

– За такие шуточки нужно в межзвездный вакуум без скафандров выбрасывать, – ворчал Морган. – Уничтожу гадов, в пыль сотру, кто бы они не оказались!

– Погоди, капитан, – возразил Ховард, поправляя повязку на глазу, – а если там груз интересный?

– Ну, это-то мы обязательно посмотрим, – согласился Морган. – Одно другому не мешает.

Совершив необходимые маневры, корабли замерли и внимательно изучали друг друга.

И тут Мета, вопреки всякой логике (ведь только что клялась, что не хочет иметь с Морганом ничего общего!) сообщила:

– Это не настоящий боевой корабль. Все его орудия сплошная бутафория, рассчитанная на малограмотных пилотов. Он не сможет стрелять в нас.

Морган даже не стал спрашивать, как именно она сумела об этом догадаться, он уже знал теперь: Мета зря говорить не будет, и сразу отдал приказ:

– На абордаж!

Но в этот самый момент открылись шлюзы неизвестного корабля и целая стая легких десантных лодок – Язон насчитал их двенадцать – выпорхнула в пространство. Нет, никто и не думал нападать, скорее наоборот – обитатели псевдокрейсера спасались бегством, врассыпную.

– Да подбейте же хоть одного! – распорядился Морган.

И Скотт, управлявший в этот момент артиллерией, выпустил по одной из маленьких шлюпок какой-то чудовищный снаряд. После яркой вспышки осталось лишь облачко газа, а остальные после этого лишь скорости прибавили.

– Идиот! – взревел Морган. – А если именно там было самое ценное?! Кретин! Когда ты научишься думать?

– Никогда, – ухмыльнулся Тони Ховард, тоже не семи пядей во лбу, но рядом со Скоттом чувствовавший себя гигантом мысли. – Лично я думаю, что все ценное осталось на корабле.

Однако Миссон, слушавший ругань и споры из своей компьютерной, успел поймать одну из удиравших шлюпок мощным «парализующим» лучом. Это был один из новейших и очень дорогих видов оружия – излучатель, тормозящий ядерные реакции. Под его воздействием двигатель не защищенного специально корабля выключался мгновенно. Космическая шлюпка беглецов превратилась в легко управляемый объект.

Но того, кто был внутри, пленником считать оказалось уже нельзя: человек скончался, не выдержав чудовищной перегрузки при торможении. Являлся он, судя по одежде, лицом сугубо гражданским, а деньги, которые увозил с собою – около тысячи кредитов – иначе как карманными назвать было бы трудно.

Остальное выяснилось при посещении корабля.

Да, это действительно оказался простой грузовик, одетый в маскарадный костюм военного крейсера, и весь трюм его был забит доверху отлично выделанными шкурками бубузантов. Неплохой куш, да еще перед самым уходом из этой системы, да еще взятый практически без боя. Скучно, зато приятно.

И сразу ясно стало, что произошло. Контрабандисты, разумеется, удирали от пограничного или полицейского патруля. Нырнули в кривопространство, вынырнули где попало, заметая следы, ну, а попало вот так неудачно. Некогда им было разбираться, кто это конкретно – угрозу, видать, нутром почуяли. Без такого чутья преступным бизнесом и заниматься не стоит. Вот и кинулись спасаться кто куда.

В общем, перекладыванием товара с места на место решили не заниматься. Морган велел не расстыковывать корабли и буксировать грузовик вместе с «Конкистадором».

– Ну, теперь уж точно на Радом, – сказал он. – На твоем Пирре, Язон, вряд ли это барахло кому-то приглянется. А радомцы за дурацкие шкурки бубузантов хорошее оружие нам предложат. И тем более – по пути.

Последнюю фразу Язон плохо понял и решил уточнить потом у Меты, не пудрит ли ему мозги главарь флибустьеров.

– Слушай, зачем он говорит, что Радом у нас по дороге на Пирр? Вот посмотри на карту галактики, я тут специально обозначил. Посмотри, где Пирр, где Дархан, где Радом и где Джемейка! Даже Зунбар – это уже крюк, правда, небольшой.

– Язон, – произнесла Мета с укором. – Ты, конечно, книжек намного больше меня прочел, но по астронавигации у тебя в твоей летной школе на Скоглио наверняка одни двойки были. Карта галактики – это же примитивная проекция на плоскость реального расположения звезд, но главное в другом: мы перемещаемся в кривопространстве, а там уже совсем не та геометрия. И Морган совершенно прав. Если бы мы летели с Пирра на Зунбар, Радом был бы не ближний свет, а когда наоборот с Зунбара на Пирр – он действительно по пути. А вот сам Зунбар и Одемира по дороге с Джемейки – это крюк, да еще какой. Просто сюда ему очень хотелось.

– Информация полезная, – засвидетельствовал Язон, – но абсолютно неудобоваримая. Понимать такую математику, когда расстояние от А до Б не равно расстоянию от Б до А, я отказываюсь.

– Думаешь, я это все понимаю? – сказала Мета. – Просто училась в свое время хорошо. Прочла и запомнила.

«Разговор двух студентов», – мелькнуло в голове у Язона.

По вполне естественной ассоциации он с грустью вспомнил только что покинувшую их молодежь и спросил Мету:

– Ты не скучаешь без наших ребят?

– Уже скучаю, – призналась она.

– Я тоже. А знаешь, почему? Людям в нашем возрасте полагается жить нормальной семьей, иметь детей, заниматься нормальной работой…

– Я не против, – сказала Мета, – только вначале придется уничтожить всех этих тварей.

– Каких? – поинтересовался Язон. – Тех или этих?

– Всех, – решительно подвела черту Мета.

А на Радоме все повторилось как во сне, не то чтобы кошмарном, а просто этаком навязчиво возвращающемся сне. В жизни так не бывает.

Они двигались по огромному космопорту, вдоль причалов для приземлившихся кораблей, взлетных полос, ремонтных и стартовых площадок, и чуть ли не в том же самом месте мелькнула перед глазами маленькая шустрая лодочка. Герб на ней теперь был намалеван дарханский, но лодочка была та же. Язон голову на отсечние дал бы – та же самая!! Он случайно запомнил косую вмятину по правому борту и рядом с ней разбитый спектролитовый колпачок видеодатчика. И в точности как тогда, на обратной дороге загадочной лодки не было у причала. Ну, не бывает таких совпадений.

Язон поделился своими наблюдениями с Метой. Та пожала плечами довольно равнодушно:

– Мы все равно играем со смертью. Кого нам еще бояться? И вообще, не понимаю, если это те же самые, почему не могли за все это время видеодатчик заменить.

– Наверно, некогда было, – предположил Язон. – Это же филеры! Им непрерывно наблюдать надо, а кроме того, на шпионской шлюпке наверняка все системы продублированы по три раза.

– Да, наверно, ты прав. Я и забыла, какая это техника, – сказала Мета.

Потом помолчала и добавила хмыкнув:

– Интересно будет посмотреть, как они станут наблюдать за нами на Пирре.

– Интересно, – согласился Язон.

А потом был еще один примечательный эпизод. Когда завершились все операции по купле-продаже, уже знакомый Язону радомский авторитет Гроншик вновь посетил капитанскую рубку потрепался немного со всеми присутствующими на своем воровском жаргоне, а под занавес Морган вдруг взял, да и вернул ему подаренный во время прежнего визита роскошный перстень.

Что бы это значило? Ритуал? Условный знак? Или все-таки шпионские дела? Спрашивать Моргана впрямую не хотелось – ясно было, что правды не скажет. А в тоже время, всякое излишнее любопытство вызывает дополнительную подозрительность. Хоть он и стал приемником Старика Суса, а все равно не нужно этого сейчас. Уж лучше самому попробовать догадаться.

Следующий – и последний перед Пирром – скачок в джамп-режиме должен был занять, по расчетам, четыре дня. Два из них разрешено было пропьянствовать всей команде, а следующие два – приводить себя в порядок и готовиться. Пока все еще были трезвые, Морган объявил по интеркому:

– Братья, вас ждет битва с неизвестным и коварным врагом. Проявите же в ней наивысшую доблесть, мои лучшие флибустьеры! Давайте скажем себе честно, не все придут к победе живыми, но стремиться к этому должен каждый. Ибо о такой победе, какая грядет, никто из вас раньше и не мечтал. Мы сказочно разбогатеем, парни! Каждый из вас будет иметь столько, сколько сегодня имею я. У каждого из вас будет своя планета и своя армия. А я стану владеть уже целыми звездными скоплениями. Верьте мне, парни! А сейчас – наливайтесь вином сколько влезет! Объявляю два дня полного отдыха.

Морган периодически проводил вот такую словесную накачку. Он и сам традиционно упивался собственными монологами, и народ его с интересом слушал. Что характерно, эти пламенные речи оказывались действенными. А новые идеи Язона к тому же существенно расширили горизонты флибустьерских представлений о счастливом будущем. В общем, не зря старался: жизнь сделалась веселее у всех.

Они стояли у большого обзорного экрана, специально пошли туда, чтобы по традиции полюбоваться новым рисунком неба при переходе в кривопространство, и Язон сказал Мете:

– Давай на эти дни выкинем все из головы и проведем их только вдвоем. Вспомним молодость!

– А ты считаешь, что наша молодость уже прошла? – как-то слишком серьезно спросила Мета.

– Да нет, я просто шучу, – улыбнулся Язон. – Пираты, конечно, по-своему готовятся к началу войны, но в одном они, безусловно, правы: перед боем необходимо как следует расслабиться. Давай тоже с тобою выпьем, только самого хорошего одемирского бренди и капельку. Давай? Ты какая-то грустная сегодня.

– Я просто еще ни разу не возвращалась домой на бандитском корабле, который вместе с целой эскадрой собирается атаковать мою планету.

– Я тоже, – сказал Язон, – но это не означает, что надо перестать радоваться жизни. Смотри, какая красота в межзвездном пространстве. Она была такой тысячи лет назад, и будет оставаться такой же еще миллионы лет. Не думай сегодня ни о чем плохом, Мета!

– Я постараюсь, – шепнула она, прижимаясь к груди Язона, и добавила еще тише, но уже без грусти: – Пошли в каюту.

Глава 8

А на орбите Пирра было как-то слишком многолюдно. Часа не прошло, как они вынырнули из кривопространства в точно рассчитанном месте, только два оборота вокруг планеты сделали – и вдруг сразу три катерка класса «межзвездный патруль» оказались в поле зрения следящих приборов линейного крейсера «Конкистадор».

– Кто это, Язон?! – свирепо осведомился Морган. – Твои дрессированные звери уже научились управлять космическими кораблями?

– Ценю твой юмор, Генри, но это вовсе не представители местного флота, они, согласно принятым правилам…

– Но ты не говорил, что нас будут так встречать! – Морган даже не слушал его и заводился все сильнее. – Язон, это ловушка, что ли?

– Да успокойся же! Ты просто не даешь мне сказать…

– И не дам! – ревел Морган. – Сначала я расстреляю эти катера, а уж потом мы поговорим.

– Упаси Господь, Генри! – взмолился Язон.

Морган хорошо помнил, как относится Язон динАльт ко всем богам, в том числе и к их флибустьерскому Христу, поэтому столь эмоциональное упоминания Господа всуе, как всегда, произвело на него впечатление. И несколько секунд было таким образом выиграно.

Наступал очень ответственный момент. Конечно, Язон знал, что это были за катера. И если сейчас не удастся их спасти от разбушевавшегося предводителя флибустьеров, вся тщательно продуманная Язоном операция пойдет совсем не по тому сценарию. И значит, нужны не просто аргументы, а супераргументы, нужны доводы, имеющие убойную силу.

– Я примерно догадываюсь, что за люди внутри этих кораблей, – начал Язон осторожно и тут же добавил главное: – Старик Сус предупреждал меня.

После того, как Язон сделался наследником полумифического персонажа, флибустьерского капитана так и бросало из крайности в крайность. То он воображал себя, как и прежде, хозяином положения, а Язона – обычным пленником; то вдруг впадал в отчаяние и готов был ползать на коленях перед бессмертным представителем иной расы. Совсем как тогда, на острове Эспаньола.

Услыхав сакраментальное имя, Морган вначале посмотрел недоверчиво. В глазах его отразилась традиционная борьба: флибустьерская гордость сражалась с мистическим страхом перед неведомыми богами. И Язон понял, что одних слов сейчас будет мало. Он перехватил взгляд Навигатора и, ни на секунду не отпуская его глаз, стал говорить тихо, медленно, вкрадчиво, копируя голос Старика Суса. При этом Язон изо всех сил пытался внушать флибустьеру особую значимость каждого произносимого слова:

– Понимаешь, просто эти люди чуть-чуть поторопились и прибыли раньше нас. Разреши, я подам им условный сигнал. Мы ничего не теряем, другие все равно не смогут понять. Ведь этот пароль придуман богами.

– Да про кого ты говоришь, Язон? Кто – они?!

О, чернота пространства! Уж не перестарался ли он?

На лице Моргана появилось совсем новое выражение. Ну прямо как у ребенка, который совсем один очутился среди ночи на кладбище. Похоже, мистический ужас окончательно победил в его душе все остальные чувства.

– Кто они? – переспросил Язон задумчиво. – Мои хроникеры.

Он уже набирал на клавиатуре код условного сигнала, понимая что возражений со стороны Моргана не последует. И думал при этом: «Какое счастье, что здесь и сейчас не оказалось с ним рядом Меты. Иначе этот нервный разговор скорее всего уже перерос бы в перестрелку. Близость родной планеты могла повлиять на уставшую от безделья пиррянку только одним образом».

Однако же Мета в тот момент вместе с Мадам Цин находилась у Миссона, любезно пригласившего их познакомиться со своими новейшими техническими изобретениями. Большая часть этих изобретений относилась к сфере средств нападения и не могла не заинтересовать Мету. Она уже не скрывала, что тоже знакома с пиррянской флорой и фауной. На этот счет у них с Язоном придумана была отдельная легенда, и теперь Мета давала пиратам квалифицированную консультацию. Она настолько увлеклась этим процессом, что даже не заметила момента выхода на орбиту Мира Смерти.

– Хроникеры, говоришь, – тупо повторил совершенно ошалевший Морган.

А Язон уже вступил в радиодиалог на датском языке и быстро выяснил все необходимое. Морган достаточно понимал по-датски, чтобы раскусить, скажем, враждебный сговор, и убедился сразу, что ничего гнусного Язон против него не замышляет. Однако масса непонятных слов раздражала флибустьера, и он наконец не выдержал.

– Язон, зачем это все?

– Ну как же! Ничто человеческое не чуждо нам, бессмертным. Разве не понятно? Ты ведь тоже любишь запечатлеть на дисках свои триумфальные набеги. Кстати, давно хотел спросить, что происходит потом с этими записями?

– Иногда ничего. Просто смотрю их, вспоминаю, радуюсь. Иногда показываю друзьям, мы разбираем совершенные ошибки. Детишек учим на примере старших. А еще (скажу тебе по секрету) эти диски с нашими боями – очень ходкий товар. Радомцы, например, такие бабки за них отваливают!..

– А я сразу догадался, – честно сказал Язон. – Еще тогда, во время штурма инкассаторов. Я и сам тщеславен. Люблю покрасоваться перед камерой. Правда, фильмы со своим участием продавать еще не приходилось, но… лиха беда начало! Правильно?

– Это, конечно, неплохая идея, Язон, но все равно не понимаю: зачем так много этих хроникеров?

– Ты просто мыслишь не на том уровне, Генри. Я тебе еще раньше объяснял: в наших делах – совершенно другие масштабы. Мелочевкой не занимаемся. Вот и съемки я веду на широкую ногу. У тебя – так, любительские, попутно с грабежом. А у меня работают профессионалы. С нескольких точек снимают одновременно: общий план, средний, крупный. Потом – грамотный монтаж. Это будет настоящее кино, сделанное мастерами.

– И откуда они, эти ребята? – вяло поинтересовался Морган.

– Из нескольких крупнейших телекомпаний полярной зоны Галактики. Уверяю тебя, высочайший уровень квалификации. Старик Сус работает только с лучшими фирмами.

– У меня там тоже есть завязки, – Морган обиженно надулся, как мальчишка. – Почему ты не предупредил меня? Почему не задействовал мои каналы?

– Если честно, Генри, потому что у тебя на неделе семь пятниц. Кто тебя знает, что бы ты мне ответил. А еще, сам подумай, нормально это – передавать информацию моим хроникерам с Джемейки или с флибустьерского корабля? Ты что, мечтал засветиться раньше времени? Старик Сус все это сделал намного чище. Вот после Пирра нам будет сам черт не брат, а пока…

Морган в высоком капитанском кресле сидел какой-то совсем потерянный, словно раздавленный психологической атакой Язона, и тот решил перевести разговор на новую тему:

– Я вижу, ты совершаешь облет планеты по стандартной спирали. Пора наверно, запросить у Миссона расшифровку данных скоростного наблюдения?

– Нет, – сказал Морган. – Промежуточную сводку я уже получил, пока ты со своими киношниками трепался. Ничего интересного, кстати. А до окончательной, придется подождать еще с полчасика.

– Хорошо, – согласился Язон. – Но не стоит слишком затягивать с посадкой. У них тут свои методы локации, и чем быстрее мы проведем первую разведку боем, тем больше шансов на дальнейший успех. Прикажи готовить десантные боты. Штуки три, я думаю, для начала.

Морган кивнул, и Язон, помолчав, спросил его:

– Слушай, пустишь за штурвал головного корабля Мету? Она все-таки помнит примерно, куда приземляться. Тут, видишь ли, с космодромами не густо. И вряд ли радушные пирряне станут тебе пеленг давать, как долгожданному гостю. Скорее уж шарахнут из зенитного орудия. А Мета моя, честное слово, большая мастерица от этих залпов уворачиваться.

– Пущу, – кивнул Морган, он, кажется, уже на все был согласен. – Полетим все вместе в первом боте, и ты мне по дороге объяснишь, с чего лучше начинать.

– Постараюсь, – обещал Язон.

А Морган уже кричал в интерком:

– Посадка на планету по схеме номер девять. Пятнадцатиминутная готовность. Объявляю состав экипажей…

Пока они натягивали спецкостюмы, проверяли исправность всех систем и укомплектованность основными необходимыми видами карманного оружия, Мета успела спросить:

– Что это за хроникеры такие болтаются в небе над Пирром. Их Керк пригласил? Он что, сошел с ума?

– Нет, Мета, пригласил их Рональд Сейн. И это мой маленький сюрприз вам всем.

– Значит, ты сошел с ума, – констатировала Мета.

– Да нет же, ты все поймешь, когда придет время. Просто мой большой сюрприз пока впереди.

Она махнула рукой, полностью утратив интерес к странным загадкам Язона и поинтересовалась проблемой практической:

– Ну сегодня-то мы будем драться всерьез?

– Думаю, да. Придется, – кивнул Язон и добавил зачем-то: – К сожалению.

Но Мета только глазами сверкнула на него, а от ответа воздержалась. Они оба были уже полностью экипированы.

– Боты поданы к шлюзам, – объявил Морган, – минутная готовность!

Они садились на зимнюю сторону планеты, и свежий бетон посадочной площадки был обильно запорошен снегом. Вокруг космодрома, насколько хватал глаз, тянулась сплошная белая равнина с черными вкраплениями чахлых кустиков, и только с одной стороны рельеф заметно повышался, а невысокие скалы густо поросли темно-зеленым хвойным лесом. Оттуда и следовало скорее всего ждать неприятностей.

Три десантных бота выстроились в шеренгу носами к самому опасному участку, и Морган дал предупредительный залп из легкого орудия по навесной траектории в лес. Взрыв гулко ухнул в тишине, даже сквозь броню это было громко, особенно после абсолютно бесшумных перестрелок в космосе. Но планета не ответила ни чем. Здание диспетчерской выглядело совершенно брошенным, жилья нигде видно не было, а звери как будто впали все в зимнюю спячку.

– Придется выходить наружу, – резюмировал Язон. – По зимнему времени это не так опасно, по крайней мере ядовитые растения сегодня нам не грозят, и всякие гнусные насекомые – тоже.

– А кто грозит? – поинтересовался Ховард.

– А вот сейчас и узнаем! – бодро ответила Мета.

Узнали они об этом быстрее, чем можно было предположить.

Оставив по два человека в каждом боте для огневой поддержки на случай крупных неприятностей, флибустьеры выстроились цепью и неторопливо, поводя стволами, двинулись к лесу.

Было морозно, сухо и пронзительно тихо, пока вдруг прямо из под снега не полезли какие-то чешуйчатые твари, похожие на крупных глазастых гекконов, такие же юркие, но еще и удивительно шипастые со всех сторон. И сразу за волной этой нечисти ринулась вторая линия нападения – замелькали между стволами деревьев мохнатые туши, завершавшиеся длинными мордами вроде лошадиных, но с воинственно торчащими рогами. А когда эти уроды хищно разевали пасти, видно было, что зубы у них отнюдь не лошадиные, а скорее крокодильи.

Огонь открыли практически одновременно. Жить-то всем хотелось, да и намерения тварей сомнений ни у кого не вызывали. И теперь несколько обгорелых туш уже дымилось на земле, множество подбитых лишь частично корчилось, заливая снег кровью, но остальные продолжали напирать, причем весьма целенаправленно и даже по-военному продуманно. Вот тут они и увидели загонщиков.

Четыре человека медленно перемещались вдоль опушки леса, совершая руками странные пассы, более всего напоминавшие жесты дирижера на концерте симфонического оркестра. Одного из дирижеров Язон узнал даже издалека. Это был Корник – врожденный говорун, лучший ученик Наксы. Другие были, конечно, того же поля ягоды, и Язон искренне восхитился разыгранным спектаклем. Актеры собрались самые талантливые, руками они махали просто вдохновенно, а режиссером этого действа, точнее, автором пьесы, Язон мог считать себя.

– Надо убить людей! – крикнул Морган. – Я правильно понимаю?

– Нет, совершенно неправильно! – сквозь грохот разрывов, треск автоматных очередей и вопли раненого зверья отвечал Язон. – Это бесполезно, они уже, считай, сделали свою работу.

– Что значит «бесполезно»? – возмутился Морган. – Это же враги. Убить, чтобы больше не творили такого!

И срываясь на хрип и кашель он отдал команду:

– Поднять линию огня! Цель – четверо двуногих на опушке!

Подчинились не все. Ричард Скотт в простоте своей даже ответил Моргану:

– Если все мы будем стрелять туда, эти просто сожрут нас. Люди-то далеко, а вот ящерицы проклятые уже почти под ногами.

Скотт был абсолютно прав на самом деле, примерно это и хотел объяснить Язон, да не успел. И когда пули начали вонзаться в стволы деревьев, пирряне-загонщики стремительно ретировались. Они-то хорошо знали, куда и как отходить. И все-таки одного ранили. Язон отчетливо видел это – Корник тащил кого-то на спине.

– Ура! сказал Морган, тоже заметив удачное попадание, но радовался он рано.

В ответ на стрельбу по людям, а может, просто в плановом порядке их атаковали с неба крылатые хищники.

– Птицы тоже опасны? – на всякий случай поинтересовался Морган.

– Птицы! – хмыкнула Мета, направляя свои стволы вверх. – Это – шипокрылы.

А Язон оценил общую картину и распорядился тоном, не допускающим возражений:

– Отходим, Морган! Быстро отступаем к кораблям! Мы плохо подготовились на этот раз.

На десантных ботах, уже поняли, что к чему. И ребята хорошо помогли, особенно, когда догадались подключить распылительные огнеметы. Большие стаи шипокрылов особенно красиво полыхали в облаке напалма, широко раскинувшемся над полем и медленно опускавшемся на снег. А те пташки, что оказались похитрее и, как бы улепетывая врассыпную, тут же нападали поодиночке, ближе к кораблям напарывались на пулеметные очереди разрывных пуль. Гекконы же вместе с зубастыми кобылами вскоре оказались просто отсечены от пиратов сплошной полосой горящей земли. Ну, а тех несчастных, что по эту сторону оказались, пехота флибустьерская сумела добить в процессе отступления.

Когда же, наконец, все забрались внутрь, то еще несколько минут в каком-то оцепенении слушали, как недобитые шипокрылы яростно скребутся в иллюминаторы из стеклостали, а по всему корпусу в разных направлениях носятся цепкие гекконы, стукаясь обо все выступающие предметы своими толстыми твердыми иглами.

Потом Морган кинулся к штурвалу резко поднял бот в воздух, и долго кружил над лесом, выискивая среди оставшихся внизу и копошащихся тварей скопления погуще. Однако те предпочитали рассредоточиться и даже спрятаться. Некоторое время пиратские десант-боты поливали зимний лес из самых разных видов орудий, но все это было скорее с целью успокоить нервы, чем добить неприятеля. Двуногих же врагов и след простыл.

А когда летели обратно на «Конкистадор», Морган простодушно спросил:

– И это так всюду будет?

– Будет намного хуже, Генри, – утешил Язон.

– Хорошая планета, – только и сказал Морган.

– Я предупреждал, – пожал плечами Язон. – Может, только забыл упомянуть второе имя этой планеты. Пирр еще называют иногда Миром Смерти.

– Хорошее название, – монотонно откликнулся Морган.

– А кстати, – сказал Язон, – загонщиков обычно бывает и не видно. Это сегодня они почему-то вылезли, наверно хотели познакомиться со слишком наглыми чужаками.

– Ничего, – прорычал Морган, постепенно приходя в себя, – мы еще познакомимся с ними поближе. Они еще узнают, кто мы такие! И я, между прочим, не считаю, что первая разведка боем прошла плохо.

– Сколько раненых всего? – поинтересовалась Мета.

– Шестеро, – сказал Морган. – Но, кроме одного, все случаи ерундовые.

Мета хотела сказать, что и по этой части все у них еще впереди, но потом подумала и поняла, что такое замечание будет явно лишним.

Глава 9

В последующие дни еще несколько кавалерийских наскоков на планету Пирр привели к плачевным результатам: двенадцать жертв и более тридцати раненых, из них девять тяжелых, то есть, в обозримом будущем – не бойцов. А проклятый животный мир пострадал, мягко говоря, не слишком, может, даже наоборот – окреп. В общем, если продолжать в том же духе, можно неторопливо, допустим, за год положить всю свою армию в эту не слишком приветливую землю, а потом спокойно улететь назад в гордом одиночестве и не солоно хлебавши. Но Морган не собирался продолжать в том же духе. Конечно, его лихие головорезы, кроме как крушить все на своем пути да рвать зубами любую плоть, ничего по существу и не умели. Однако сам Генри умел многое. Главное, он знал, как направлять эту дикую, неистовую, неостановимую, но подвластную именно ему силу.

И в первые дни, безжалостно теряя людей, он просто проходил необходимый этап. Осваивался на местности, составлял собственную карту планеты, просчитывал наиболее короткие и эффективные пути к вожделенному Эпицентру.

В том, что чем ближе к этому заколдованному месту, тем сильнее сопротивление животных, Морган убедился довольно скоро, и это особенно раззадорило его. Тем более, что нахальная попытка, пролетая над Эпицентром, снизиться на высоту беспарашютного прыжка, заглянуть через прозрачные волны на дно и, может быть, даже прицелиться в кого-нибудь, чуть не стоила жизни самому Навигатору. По его канонерке был нанесен жуткий удар из абсолютно незнакомого типа оружия. Больше всего это походило на внезапное извержение небольшого вулкана, затаившегося на мелководье. Да еще, если верить приборам, из жерла этого вулканчика вырвался язык настоящей высокотемпературной плазмы.

Язон нисколько не удивился подобному рассказу. Объяснил, что вулканическая деятельность на Пирре – дело обычное. А поскольку местные жители легко управляют морскими тварями, так что им стоит чужими зубами прогрызть тонкую корочку океанского дна и выпустить на волю адскую энергию здешней магмы. Гипотеза была, конечно, более чем смелая, но так или иначе Морган усвоил: это место охраняется знатно. Проводить же атаку после массированной ракетно-бомбовой подготовки едва ли имело смысл, ведь Эпицентр, в отличие от всего остального на планете, нужно было захватывать, «брать живым», а не уничтожать.

Несколько попыток подкрасться по воде оказались еще безрезультатнее – вблизи Эпицентра это была уже не вода, это была рыбацкая похлебка «Дары моря», которую по недомыслию забыли сварить: голодные дюжиноги, ланмары, китокулы, еще какая-то мерзость заполняли своими телами всю акваторию и казалось, готовы были перемалывать челюстями хоть пластик, хоть металл. А для полного счастья в небе еще кружили милые птички, получившие в народе прозвище саблехвостых бакланов или просто саблехвостов. И они тоже не хотели дожидаться своей порции объедков, они отважно пикировали на любую свежую еду, добровольно пожаловавшую в этот щедро посоленный, но не доделанный суп.

Кстати, идея нагреть море вблизи Эпицентра до температуры кипения казалась Моргану не самой плохой среди прочих. Дороговато, конечно, но, возможно, все-таки стоит попробовать.

Идею оставили про запас, а пока в ходе подобных отчаянных схваток на море флибустьерам начинало мерещиться, будто пиррянские твари глотают на лету снаряды любого типа. От разрывных пуль они как будто и не взрывались, а просто рассыпались, распочковывались на десятки новых, еще более злобных организмов. А от кумулятивных гранат – надувались до гигантских размеров и преисполнялись новых сил. В общем, после таких ярких и сочных зрелищ (или это были все-таки уже галлюцинации?) не всякий пират решался снова пойти в бой. Так появились первые психические калеки.

Штурмовые отряды флибустьеров атаковали планету в самых разных климатических поясах и географических зонах, в самую разную погоду, при свете дня и ночью, точечными ударами и длинными шеренгами людей и машин. Результаты были различными, но в итоге всегда проигрышными. Однако бойцам выносились благодарности за доблестную службу, выкатывались бочки вина и рома, солдат торжественно поздравляли с победами – делалось все, чтобы поддержать боевой дух. Да, раненые, да, убитые, но ведь идет война, а на войне бывает всякое – это знал каждый флибустьер.

И еще каждый флибустьер привык слепо верить в свою удачу.

Немного странно выглядели хроникеры, фанатики своего дела, неизменно кружившие надо всеми местами боев, разведполетов и диверсионных вылазок. Но и к ним потихонечку привыкли. Особенно по-теплому стали относиться после того случая, когда два парня рухнули со своим съемочным катером на джунгли, будучи подбиты неизвестно чьей ракетой. И флибустьеры оказывали им первую помощь на одном из крейсеров, пока несчастных пострадавших «киношников» не забрали в свой лазарет явившиеся на боевой корабль благодарные коллеги.