Магия любви Линдсей Джоанна

Глава 12

Радужное настроение Эми мгновенно улетучилось, как только Уоррен ушел. Не могла же она так заблуждаться! Но она чувствовала, как он отзывается на движения ее души. А добилась только того, что показала себя не с лучшей стороны.

Не надо было торопиться. Теперь она это понимала так ясно! Надо было действовать тоньше, надо было только поддержать интерес к себе, а не откровенничать. Но где ей взять время, если он скоро вернется в Америку!

Она слышала от его брата, кажется, Бойда, что Андерсоны пробудут в Лондоне неделю, в лучшем случае две. Как же тогда ей добиться своей цели за такой короткий срок, да еще без всяких обычных женских уловок! Нет, надо придумать что-то другое, поскольку от прямоты толку мало.

Уоррен только выходит из себя, а если она разозлит его, дело не сдвинется с мертвой точки.

Конечно, он разбушевался, когда она упомянула о замужестве. Это было большой глупостью, особенно если учесть, как он держится за свою холостую жизнь. Черт бы побрал эту женщину, которая сыграла с Уорреном такую злую шутку и так усложнила Эми задачу! Уж сколько лет пронеслось, сколько зим, но если бы она тогда вышла за него замуж, то и решать ничего бы не пришлось, так что жаловаться ни к чему. Но все-таки именно упоминание о свадьбе все испортило, может быть, безвозвратно. Вред уже нанесен; с другой стороны, она раскрыла ему все свои карты. В дальнейшем она воздержится от намеков на свадьбу. Пускай считает, что она передумала. А когда он потеряет бдительность, все пойдет своим чередом! Да, но если бы у нее было, например, полгода, а не жалкие две недели! Ее охватило полное уныние.

Лучше не стало, и когда вечером пришли Андерсоны, Дрю флиртовал с пей напропалую, но ведь он ухаживает за всеми. Уоррен, напротив, казалось, ее не замечал, не сказал ей и двух слов, даже не поздоровался.

Джереми на сей раз был готов оказать отцу всяческую поддержку, но это не понадобилось. Братья пробыли недолго, быстро распрощались и никому не успели надоесть. Эми сразу догадалась, куда они так заторопились, хотя ей-то лучше было бы не знать этого. Ее замужние сестры и молодые тетки довольно откровенно обсуждали при ней своих мужей, да и мужчин в целом, так что даже если тебе всего восемнадцать, трудно не сообразить, на поиски каких удовольствий отправляются взрослые здоровые мужчины после долгого плавания. Андерсоны не исключение. Это был их второй вечер в городе. Они навестили сестру, привели в порядок все свои дела, никто из них не был женат. Они были настоящими мужчинами и сейчас, естественно, искали женского общества. Эми было мучительно сознавать, что Уоррен присоединится к братьям. Мысль о том, что он заснет сегодня в объятиях другой женщины, в то время как она сама не давала ему проходу днем, казалась ей невыносимой. Самоуверенно заявив, что они непременно будут вместе, после сегодняшнего вечера она растеряла весь свой пыл. Надо срочно что-то предпринять, выкинуть какой-нибудь номер, помешать ему, заставить лечь в постель одного, но с мыслью только о ней. Но как это сделать? Она даже не знает, куда он отправился!

Вдруг она увидела Джереми, который тоже собирался уходить, и поняла, что он — ее единственная надежда. Она бросилась за ним следом и догнала уже в холле.

— Джереми, у тебя есть минутка?

— Для тебя, дорогая, всегда, но учти, что сегодня и правда только одна.

— Ты никуда не опаздываешь?

— Да нет, просто мне не терпится, — он усмехнулся, — не терпится, как всегда.

Она улыбнулась ему в ответ. Наверное, Джереми очень похож на отца, который, впрочем, вряд ли и вполовину так любезен и обаятелен, как его негодник сын. Джеймс всегда был серьезен, даже в любовных делах, а Джереми, наоборот, ничего не воспринимал всерьез.

— Я тебя не задержу, — пообещала Эми. Его одежда подсказала ей, что он отправляется на какую-то веселую вечеринку. Не исключено, что она и сама была туда приглашена, но только не захотела пойти, ей даже не пришло это в голову.

— Ты не мог бы задержаться немного, чтобы выяснить, куда сейчас направился Уоррен Андерсон? Джереми рот раскрыл от удивления.

— Господи, зачем это?

Эми как-то не подумала о предлоге и сказала первое, что пришло ей в голову:

— Меня попросила Джордж, ей нужно передать ему что-то срочное.

— Ну хорошо, хорошо. Но не воображай, что я вернусь из-за этого домой, я пришлю тебе посыльного.

— Вот и чудесно.

Когда Джереми ушел, Эми почувствовала угрызения совести. Она никогда никого не обманывала, тем более близких. Иногда ей случалось утаивать часть правды, и все же ей ни разу не приходилось лгать, честно глядя в глаза собеседнику. Но узнай Джереми истинные намерения своей очаровательной родственницы, он никогда бы ей не помог. Правдоподобного предлога просто не существовало. Можно себе представить последствия ее признаний. Малышка Эми хочет вырвать старого морского волка Уоррена из недостойных объятий. Во-первых, сам Джереми целый час читал бы ей нотации, во-вторых, вся семья в этот же вечер узнала бы о ее нежном отношении к самому молчаливому из братьев Джорджины. Ее бы тут же увезли из Лондона, хотя бы до отъезда Уоррена в Америку.

Джереми сообщил ей заветный адрес даже раньше, чем она рассчитывала. Всего через час она уже знала, что Уоррен отправился в «Гончую и преисподнюю». Эми никогда не слышала о такой таверне, но, судя по адресу, она не принадлежала к самым респектабельным. Теперь ей надо было составить такую записку, которая могла бы спутать все карты Уоррена.

Глава 13

— Какого черта ты тут делаешь?

Эми непроизвольно сжалась, услышав громовой голос. Было бы хорошо, если бы у нее нашелся ответ на этот законный вопрос. Кроме правды, ей нечего было ответить. Она долго мучилась, стараясь выдумать какой-нибудь предлог, чтобы выманить его оттуда. Ничего не приходило ей на ум, когда она надумала написать записку, которая бы подействовала на Уоррена так, как ей этого хотелось, и при этом сама бы она осталась в живых, когда все откроется.

Однако сейчас она горько пожалела, что приехала сама, вместо того чтобы прислать посыльного. Это было, пожалуй, слишком даже для нее, слишком опасно. Она поступила весьма опрометчиво. Ну почему она не подумала обо всем этом раньше, прежде чем открыла двери «Гончей и преисподней»?

Глупая ревность побудила ее выставить себя в совершенно невыгодном свете. К сожалению, Уоррен имеет право спать с кем хочет, когда хочет и где хочет. Он же ясно заявил:

«Держись от меня подальше».

Потом, когда они поженятся, она могла бы выкинуть что-нибудь подобное, если вдруг ему захочется быть неверным мужем, но не сейчас, пока он ей еще не принадлежит. С другой стороны, она пришла как раз вовремя. Ей не пришлось долго искать Уоррена в прокуренном помещении. Она сразу увидела его, как только вошла. Он поднимался по угловой лестнице, вернее, его тащила за собой за руку смазливая служанка, при этом она громко хохотала, подзадоривая приглянувшегося ей посетителя.

При виде столь забавной сценки Эми не разбирая дороги бросилась вперед, к лестнице, пронеслась по ней, на ходу выкрикивая имя Уоррена и не обращая внимания на удивленные возгласы завсегдатаев таверны. Она остановила его у порога комнаты служанки, которая, решив, что неверного супруга настигает его разъяренная половина, в ужасе захлопнула перед Уорреном дверь.

Эми была в душе крайне признательна этой девице, иначе она не смогла бы остаться наедине с Уорреном на полутемной площадке лестницы. Все же здесь было лучше, чем внизу, среди пьяных посетителей. Между тем Уоррен ждал объяснений, опомнившись немного от первоначального изумления. Он был нетерпелив и разгневан.

— Долго ты будешь молчать, ломая руки? Вот и настало время решиться. Похоже, придется прибегнуть к последнему средству. Раз ничего другого не остается, делать нечего.

— То, за чем ты сюда пришел, могу тебе дать я, — выпалила Эми, не помня себя от волнения.

Как ни странно, он совсем не удивился ее словам. Приглядевшись, Эми поняла, что Уоррен далеко не так трезв, как можно было подумать. Он медленно приблизился, выражение бешенства на его лице сменилось ехидной ухмылкой.

— Значит, тебе известно, зачем я здесь. Разумеется, да, ведь ты весьма образованна.

С этими словами он откинул капюшон ее темно-лилового плаща, подкладка которого была глубокого пурпурного цвета. Платье на Эми было нежно-сиреневое. Девушка была так хороша собой, что любой фасон подчеркивал ее красоту, а это платье было простым и элегантным и совсем не походило на костюм опытной соблазнительницы. Глаза ее сверкали как две фиалки. Натиск Уоррена стал менее агрессивен, но он все-таки спросил:

— Итак, ты пришла сюда занять место проститутки? Ах да, я забыл, сначала помолвка. — В его словах ей почудилось сожаление. Он провел пальцем по ее щеке и добавил:

— Благодарю, леди Эми, ваша цена слишком высока для меня. Я выбираю женщин попроще, которые всего лишь ждут несколько монет.

Опустив глаза, она прошептала:

— Никакой помолвки не надо, ведь я уже призналась.

— В чем призналась?

Эми отметила про себя, как быстро он задал ей этот вопрос.

— Я же сказала, что хочу тебя.

— Да, но ты не сказала, что у тебя здесь. — Он показал рукой на ее сердце, натолкнувшись, правда, по пути на ее грудь. Оба они вздрогнули. — Ты хочешь этим доказать, что любишь меня?

— Я не знаю.

Эти простые слова снова обескуражили его. Уоррен не ожидал их от девушки, которая претендует на роль его законной жены.

— Ты не знаешь? Эми быстро заговорила:

— Конечно, было бы лучше поговорить об этом спокойно, но ведь времени нет. Ты же приехал ненадолго, Уоррен.

Но я знаю, ты мне нужен. У меня нот никаких сомнений. И еще я знаю, что раньше ничего подобного не чувствовала. Мне становится дурно от мысли, что у тебя сейчас другая. Но я не уверена, что люблю тебя.

Уоррен слишком много выпил, чтобы разбираться в сложных отношениях с леди Эми. Рука его упала, он сказал:

— Уходи.

Она опустила глаза.

— Я не могу. Я отослала экипаж.

— Какого черта? Проклятие! Зачем ты это сделала?

— Для того, чтобы ты отвез меня домой.

— Ты все рассчитала, только не знаешь, любишь ты меня или нет. Ничего, сама доберешься.

— Хорошо, — сказала она и повернулась, чтобы уйти. Уоррен быстро схватил ее за рукав:

— Черт побери, куда ты?

— Домой.

— Как?

— Но ты сам сказал…

— Эми, довольно! Просто помолчи и дай мне подумать. Я ничего не могу сообразить под твою непрерывную болтовню.

Молчание продолжалось довольно долго, Уоррен все больше хмурился, и тогда она решила предложить:

— Может быть, кто-нибудь из твоих братьев проводит меня.

— Их здесь нет.

Эми предложила это без опаски, потому что, переступив порог таверны, она оглядела зал и убедилась, что других Андерсонов здесь нет. Она могла, разумеется, и ошибиться, поэтому немного волновалась, не желая иметь дело с братьями Уоррена, но все же надеялась, что ни Клинтона, ни Томаса в подобном месте быть не может. Дрю и Бойд предпочтут место гораздо более приличное и спокойное. Один Уоррен мог выбрать подобное заведение. Он искал не только женщину, но и возможность подраться. Джорджина как-то упомянула, что если у ее брата плохое настроение, он вечно ищет какой-нибудь стычки, потасовки с кем бы то ни было и по любому поводу. А сейчас его настроение хуже некуда! Если он узнает, что она отослала экипаж только за угол, то убьет ее, нет, он доведет ее до кареты, впихнет внутрь и тут же вернется к своей птичке. Ее полуправда отвлечет его от служанки, хотя, может, и не на всю ночь. Ему и в самом деле нужна женщина, иначе его бы здесь не было, а раз так, то необходимо заставить его выбрать ее, а не служанку.

— К черту, — наконец сказал он, приняв какое-то решение, схватил ее за руку и потащил за собой в холл.

— Куда мы направляемся?

Они шагали совсем в другую сторону, противоположную той, откуда пришли. Эми затрепетала было от радостного волнения, но увы!

— Домой! — рявкнул Уоррен.

Оказалось, что там находилась черная лестница, которая через кладовую вела на другую улицу. К облегчению Эми, у него там не было лошадей, улица оказалась совершенно пустынной. Эми прикинула, выгодно ли ей признаться, что карета ждет ее поблизости, но решила повременить: чем дольше она пробудет со своим избранником, тем лучше.

— Может, к тебе в гостиницу?

— Нет, я сказал, — оборвал он.

Он все тащил и тащил ее вперед на улицу, причем шел так быстро, что Эми почти бежала. Внезапно она подумала о том, что будет делать, если он повернет за угол, туда, где осталась ее карета. Кучер может ляпнуть что-нибудь такое, и Уоррен догадается, что она не отсылала экипаж, а, напротив, велела дожидаться, посулив большое вознаграждение. К своей радости, Эми вскоре поняла, что Уоррен направился в другую сторону. Когда они вышли наконец на улицу, никого не было видно. Они почти бежали. Тогда она проговорила:

— Ты не можешь идти помедленнее, Уоррен? В ответ последовало короткое «нет».

— Еще немного, и я подверну ногу, тогда тебе придется меня нести.

Шаг его стал сразу короче: видимо, Уоррен представил себе, что придется взять ее на руки, а он даже за руку ее вел не без усилий.

Теперь она могла идти, а не бежать сломи голову. Его шаги замедлились, но он шел, естественно, впереди. Неожиданно Уоррен поинтересовался:

— А твой дядя знает о твоих посещениях злачных мест?

— Который из них?

Уоррен взглянул на нее искоса:

— Тот, у которого ты сейчас живешь.

— Но я не бываю в тавернах.

— А это как, по-твоему, называется?

— Ужасная вывеска, ты не находишь?

Он резко остановился и обернулся к ней. Ей показалось, что он сейчас ее задушит, но вместо этого он схватился руками за голову. Эми поспешила признаться:

— Мой первый опыт по искоренению ревности, вернее, причин для нее, не удался. Надеюсь, в следующий раз мне больше повезет.

В ответ он не то хмыкнул, не то хихикнул, и она сразу же сделала вывод, что рассмешила его.

— Ничего страшного не случится, если ты мне улыбнешься, я тебя не выдам.

Он судорожно схватил ее за руку и снова устремился вперед, а ей опять пришлось бежать следом.

— А как же моя нога? — спросила она.

— Рискнем, — услышала Эми столь же краткий ответ, убедивший ее, что будущий муж совершенно безнадежен, поскольку напрочь лишен чувства юмора, да и вообще человеческих чувств.

С нее на сегодня довольно. Впрочем, вряд ли ей стоит себя обманывать, где кроется причина его дурного настроения. Но в любом случае она ничего ему не должна. Больше терпеть ничего не будет. Эми вырвала свою руку и решила, что не сдвинется больше с места. Он развернулся, скрестил руки па груди и устало спросил:

— Ну, что на сей раз?

— Ничего, — отвечала она с сердцем, — возвращайся к своей шлюхе, Уоррен, я и сама доберусь домой в целости и сохранности.

— Ах вот какой у тебя был план! В целости вернуться домой? — ехидно спросил он, без сомнения, намекая на ее предложение, но она была слишком сердита, чтобы покраснеть, и решила в отместку заставить покраснеть его.

— На самом деле план был прост: я не думала, что сегодня останусь девственницей, но если ты еще не готов…

— Прекрати, если бы я хотя бы на одну секунду предполагал, что ты девственна, я тут же высек бы тебя за такое недостойное поведение. Кто-нибудь должен это сделать, чтобы ты не брала примера со старших Мэлори, дебоширов и хулиганов. Эми, немедленно вернись!

Он что, шутит? Оскорбляет, угрожает да еще в таком тоне говорит о ее семье? Она подхватила юбки и помчалась обратно к таверне и своей карете. К черту Уоррена Андерсона! Высечь ее? За что? За правдивое признание в ее желании? Что же в этом недостойного? Можно подумать, она рыщет по городу, соблазняя одного мужчину за другим, любого, кто попадется ей на глаза! Но как, бездействуя, растопить ледяной панцирь, в котором томится его сердце? Он недоверчив, ненавидит женщин, никого не пуская в свою душу. Едкий, холодный, колючий, насмешливый! Только сумасшедшая может отважиться изменить такого мужчину. К тому же у нее нет ни малейшего опыта, хотя он-то уверен в обратном. Не девственница? Может, поэтому он сторонится ее. Странно!

Она-то была уверена, что отпугивает его своей невинностью. Но если он уверен в обратном, то почему отказывается иметь с ней дело? Неужели она на самом деле не сумела пробудить в нем желание? Тут шаги Эми сами собой замедлились. Она оглянулась назад и увидела Уоррена, догоняющего ее.

Ну, уж это ему не удастся! В этом Эми была уверена, она всегда обгоняла своих братьев, быстроногих и не таких рослых, как Уоррен. Но в тот миг, когда девушка уже торжествовала, она нос к носу столкнулась с одним из гуляк, выходившим из «Преисподней». Она почти опрокинула парня, руки которого не замедлили обнять ее. Они устояли на ногах, крепко ухватившись друг за друга. К несчастью, он быстро сообразил, кто у него в объятиях, прежде чем разжал руки.

— Ой, какие мы хорошенькие, — оживился парень. — Ой, что тут у нас есть, — начал было он.

Конец этой сбивчивой речи положил кулак Уоррена, который пронесся над плечом Эми и угодил прямо в физиономию пьяного. Тот зашатался и рухнул на землю, увлекая за собой девушку. Не успев прийти в себя, Эми почувствовала, что ее поднимают на ноги. От этого неожиданного прикосновения у Эми закружилась голова больше, чем от падения.

Все еще распростертый на земле человек спросил, воззрившись на Уоррена с искренним удивлением:

— За что, черт побери?

— Леди сейчас занята.

— Можно было словами объяснить, — проворчал человек, потирая щеку.

— Я и сказал по-своему, — ответствовал Уоррен, но затем прибавил:

— Ты бы лежал, где лежишь, а то рискуешь еще получить. — Парень уже садился, но, услышав эту неприкрытую угрозу, решил быстренько лечь обратно: и правда, Уоррен был таким огромным, а парень таким жалким, что, пожалуй, это было правильное решение. Эми чувствовала, что все в Уоррене напряжено и он готов к драке. Похоже, он был разочарован, что пьянчужка не хочет с ним связываться.

Уоррен круто повернулся и снова яростно двинулся в путь большими шагами. Он не опустил Эми на землю, казалось, он просто забыл о том, что несет ее. Эми хотела напомнить о себе, но тут до них донеслось ворчание побитого пьяницы.

— Чертов американец, — видимо, тот догадался по акценту, — небось, не слышал, что война кончилась? — Затем добавил погромче:

— Мы бы вам показали…

Не медля ни секунды, Уоррен рванулся за ним, но парень вскочил на ноги и был таков. В другой обстановке было бы не грешно рассмеяться от души: в этот день ее будущий муж ни в чем не мог получить удовлетворения. Между тем Уоррен снова продолжил путь, и Эми не выдержала:

— Если уж ты все равно несешь меня, то не мог бы обнять меня понежнее?

Вместо ответа Уоррен бросил ее на землю. Он просто разжал руки, и все! Как настоящая Мэлори, Эми должна была бы взорваться от негодования, но, взглянув на Уоррена, она сдержалась: он не меньше ее был потрясен тем, что она сидит на голой земле.

— Это был отказ?

— Проклятие! Эми, неужели ты не можешь быть серьезной?

— А разве тебе этого хочется? Или ты любишь смотреть, как женщины плачут? Наверное, любишь, — задумчиво произнесла она последние слова.

— Что это значит? — спросил он, поднимая ее на ноги. Увидев, что она поморщилась, он растерялся:

— Тебе больно?

— Только не делай вид, что тебя это волнует, еще недавно ты хотел меня высечь как следует.

— Я никогда бы на это не пошел, — пробормотал он в ответ.

— Что?

— Я не сделал бы тебе больно.

— Весьма затруднительно поверить человеку, который убежден, что никогда не поздно проучить женщину. Уоррен нахмурился:

— Ты на дружеской ноге с моей сестрой, не правда ли?

— Если ты таким способом спрашиваешь, что о тебе мне известно, то я знаю решительно все. — Сейчас ты не рад этому, но когда-нибудь будешь рад. Именно потому, что мне все о тебе известно, я и надеюсь, что ты еще не совсем пропащий и крест на тебе ставить пока рано.

— Неужели? Ты об этом мне тоже расскажешь?

— Нет, — усмехнулась она, — угадай, что производит на меня самое сильное впечатление?

— Лучше бы ты считала меня совсем пропащим, — мрачно объявил Уоррен.

— Еще несколько минут назад я в этом не сомневалась.

— Осмелюсь полюбопытствовать, почему ты передумала?

— Наблюдая за тобой, я убедилась, что ты меня ревнуешь, — заявила она самодовольно.

— Боже, какая уж тут ревность? — почти простонал он.

— Можешь возражать сколько угодно, меня ты уже не убедишь, я все видела собственными глазами. Хочешь, я тебе все объясню?

— Вряд ли в это стоит вдаваться.

Эми было достаточно и такого намека на поощрение.

— Все очень просто. Я уже тебе принадлежу, ведь я все тебе рассказала, и в глубине души твое чувство собственника уже распространилось и на меня, даже если сам ты еще к этому и не готов.

— Какой вздор! — хмыкнул он. — Просто мне захотелось его ударить. Мне все время хотелось кого-нибудь двинуть с тех пор, как я причалил к берегу, но в доме моего зятя я вынужден был сдерживаться.

Эми рассмеялась:

— Дяде Джеймсу спокойствие тоже стоило большого труда. Но этого чудака ты ударил за то, что он меня обнимал. Уоррен попытался изобразить равнодушие:

— Объясняй, как тебе вздумается.

— Можешь не сомневаться, я это запомню. Да, кстати, — заговорила она без всякого перехода голосом заправской соблазнительницы, — поговорим о моей девственности и твоей уверенности в обратном. Я полагаю, тебе известен способ, как это проверить.

В ее словах прозвучал вызов, а голос был полон страсти, и Эми все-таки добилась своего. Уоррен обхватил ее голову руками, притянул к себе и поцеловал почти против своей воли. Девушка же вся задрожала от снедающих ее желаний и потянулась ему навстречу. Порыв ее был чрезвычайно быстрым, неистовым и неудержимым. Она тоже обняла его, языки их сплелись с отчаянной силой. Их закружило в водовороте тоски, тепла, разочарования и неопытности. Ни место, ни время не имели значения в этой буре, которая продолжалась всего лишь несколько мгновений. Когда Уоррен непроизвольно прижал ее к себе, у Эми вырвался стон, она таяла от удовольствия, но стон этот отрезвил Уоррена, и они тут же отпрянули друг от друга. Взаимный огонь еще бушевал, и Уоррен повернулся к Эми спиной, чтобы не разрушить и не потерять равновесие, которое он обрел с таким трудом. Эми часто и тяжело дышала, стискивая руки, с трудом сдерживая острое желание попросить еще немного ласки. Какое разочарование! Но она отчетливо понимала, что Уоррена нельзя ни торопить, ни подгонять. Он слишком изменчив, непостоянен, его страсть необходимо долго холить и лелеять, растить постепенно и кропотливо. Она добьется своего. Сейчас она была в этом уверена.

— Боже милосердный, ты готова отдаться мне прямо на улице? — спросил он не оборачиваясь.

Эми не стала обижаться на его слова, в которых сквозило неодобрение, и ответила искренне:

— Похоже, я теряю всякий стыд, когда вижу тебя. Уоррен замер, а она поспешила тут же его поддразнить:

— Так ты не передумал насчет гостиницы?

— Нет! — закричал он так, что она вздрогнула, но не отступила:

— Может, какая-нибудь другая подойдет?

— Эми!

— Ну шучу, шучу. Надо тебе развивать чувство юмора. У тебя его просто нет.