Магия любви Линдсей Джоанна

Глава 14

Эми впоследствии не могла вспомнить, что толкнуло ее на этот шаг. Может быть, так получилось потому, что Уоррен не знал Лондона, может, потому, что он впадал во все большее неистовство оттого, что навстречу им не попадалось ни одной самой плохонькой коляски. Видимо, он уже потерял всяческую надежду избавиться от своей непрошеной спутницы. Он был так зол, что они шли в никуда, поэтому Эми в конце концов призналась, что в пяти кварталах отсюда ее дожидается наемный экипаж. Уоррен, разумеется, взбесился, обвиняя ее во лжи, притворстве и бессовестных уловках. Эми даже не стала отпираться, принимая на себя часть вины за эти приключения. Впрочем, при всем желании она не смогла бы даже слово вставить. Уоррен немилосердно подгонял ее и отчитывал на ходу.

К тому времени, когда они отыскали карету, Эми была убеждена, что Уоррен впихнет ее внутрь и покончит с этой историей. Он, однако, втолкнул ее, но, прорычав адрес кучеру, и сам поднялся в экипаж.

С тех пор как карета тронулась и дверца захлопнулась, они сидели друг против друга в каменном молчании. Уоррен не проронил ни слова и, по всей видимости, собирался продолжать в том же духе. Эми, напротив, не стала бы возражать против бурного выяснения отношений, взаимных колкостей, едких замечаний, поскольку молчания она не выносила. В лучшем случае она могла потерпеть минут пять, но не больше. Честно говоря, ее гораздо сильнее беспокоило молчание Уоррена. Когда человек недоволен, можно хотя бы понять, что у него на уме. Эми сначала крепилась, но потом дала волю своим чувствам и желаниям. Впрочем, у нее было одно на уме, и она об этом и заговорила, желая поддразнить Уоррена. Он, однако, расценил это по-своему.

— Какие удобные и просторные тут сиденья! Не скоро мы останемся снова наедине! Или ты передумал и везешь меня к себе в гостиницу?

— Эми, довольно.

— Неужели тебя не тянет прилечь на эти мягкие подушки? Многие мои молодые родственники не раздумывали бы так долго.

— Замолчи, Эми.

— Да-да, и Дерек, и Джереми давно бы уже забрались под дамские юбки…

— Эми!

— При этом они не стали бы говорить всякой ерунды о возрасте, невинности или ее отсутствии. У этих молодых повес в жилах горячая кровь!

— Я не какой-нибудь молодой повеса.

— К сожалению! Иначе я не сидела бы тут одна-одинешенька, а примостилась бы на твоих коленях и не объясняла бы, что делать с моими юбками.

Ее визави что-то глухо простонал и закрыл глаза руками, а Эми преспокойно усмехнулась, довольная, что ей удалось расшевелить его.

— Твои познания выдают тебя, — с вызовом сказал Уоррен.

— Вздор! Все, кто меня окружает, уже обзавелись своей второй половиной. Когда женщины болтают между собой, они частенько забывают о незамужней девушке рядом с ними. Твоя сестра, в частности, рассказала мне пару-другую интереснейших историй о моем собственном дяде Джеймсе. Эти мелочи я нахожу восхитительными. Ты наверняка и сам не знаешь, что обычно он на руках нес ее с палубы в каюту среди бела дня, у всех на виду.

— Не сомневаюсь, что именно так он и поступал.

— Это, между прочим, было еще до их свадьбы.

— Не хочу даже слышать об этом. Она прищелкнула языком:

— Ну и пуританин же ты, Уоррен.

— А тебя послушать, так ты только и делаешь, что шатаешься по докам.

— Ты ведь именно такую искал сегодня? — спокойно парировала она. — За чем же дело стало? Я не самый плохой выбор.

Ничего не отвечая, Уоррен посмотрел на нее, и Эми показалось, что он сейчас набросится на нее с кулаками. Но даже это лучше, чем равнодушие. Только бы он коснулся ее, тогда между ними опять пробежала бы заветная искра и все устроилось само собой. Но он все-таки не двинулся с места, уязвив этим ее самолюбие.

— Клянусь, я знаю, о чем ты думаешь. — Нотка огорчения появилась в ее голосе. — Если ты только дотронешься до меня, чтобы сделать мне больно, я буду визжать как резаная, пока не соберется толпа. Не лучше ли заставить меня стонать от удовольствия, это было бы намного приятнее. Может, все-таки сменишь гнев на милость? Тогда бы мы узнали, как благотворно действует на меня любовь.

Уоррен выпрямился на сиденье, кулаки его сжались, у него на щеке Эми вдруг заметила маленький шрам, которого она, к своему удивлению, не видела раньше. По спине ее пробежала дрожь от выражения, которое появилось в глазах молодого человека. Пожалуй, на этот раз она зашла слишком далеко, ей даже не хотелось выяснять насколько.

— Ну хорошо, твоя взяла, — быстро проговорила она, явно желая его опередить, — в конце концов, если ты действительно так уж хочешь тишины, то ради Бога.

Эми уставилась в окно, молясь в душе, чтобы он успокоился. Через несколько минут она услышала, как он откинулся на сиденье, и только тогда вздохнула с облегчением, но тревога все еще не оставила ее. Ей казалось, что впоследствии, когда Уоррен по-настоящему полюбит ее, она легко справится с его резкостью и вспыльчивостью. Но, к сожалению, сейчас именно она и есть предмет его гнева. Эми не сомневалась, что сумеет совладать с ним, оставляя без внимания его сарказм и иронию. Она только должна быть уверена, что лично ей ничто не грозит. Девушка могла пожертвовать своей чувствительностью, но не своей безопасностью. Им будет очень хорошо вместе, но она должна точно знать, где проходит граница его терпения, чтобы балансировать на ней без большого риска. Эми гордилась, что провела отступление по всем правилам. Она не станет ему надоедать, как те женщины, которые ему давно прискучили.

Джорджина рассказывала ей, что женщин так и тянет к Уоррену, хотя он не ищет их общества. Этот человек привык к одиночеству, и почти невозможно пробить броню, чтобы добраться до его сердца. Эми мечтала о более трепетном к ней отношении, не желая быть для него одной из многих. Ей придется растопить этот лед вопреки всем его запугиваниям, как привык он поступать с каждой, которая пыталась стать ему ближе.

Наконец, они же должны заняться любовью! А времени так мало. Она ошибалась, рассчитывая, что достаточно дать ему знать о своем желании, пробудить в нем страсть, как тут же все решится само собой. Его желание, оказывается, не может сломить волю! Любовь для нее — единственный путь, если она хочет доказать, что она вовсе не очередная Марианна, что ей можно доверять, что она не причинит боли, а наоборот, сделает его счастливым. Восемь лет длится его одиночество, с которым он свыкся, но Эми откроет для него возможность счастья, вернув в его жизнь смех и любовь.

Неожиданно колесо кареты попало в глубокую рытвину, Эми сильно тряхнуло, она очнулась от своих мыслей и огляделась. Тут она нахмурилась, охваченная непонятной тревогой. Она обратилась к своему спутнику:

— Уоррен, мне кажется, наша карета движется не в том направлении.

Он выглянул из окна, но так как был незнаком с Лондоном, то и не понял, где они находятся.

— А где мы?

— Если я не ошибаюсь, то это уже не парк, а настоящий лес, какая-то загородная дорога, мы никак не должны здесь оказаться, если едем к Беркли-сквер.

Он спросил совершенно бесстрастно:

— Может быть, кучер меня не понял?

— Сомневаюсь.

Уоррен вдруг прищурился и промолвил с подозрением в голосе:

— Но это не твоя идея? Какое-нибудь уютное гнездышко за городом?

Эми не смогла удержаться от замечания:

— Я же надеялась на твою гостиницу.

— Тогда в чем же дело?

— Вероятнее всего, нас собираются ограбить.

— Чепуха. У «Преисподней» ограбления не редкость. Зачем брать на себя труд и везти кого-то так далеко?

— Тем не менее такие ограбления случаются, грабители могут соблазниться и нашими кошельками, и лошадьми, и коляской. С другой стороны, наемные экипажи — незавидная добыча, коляски обычно из рук вон плохи, да и лошади тоже. Вряд ли их можно выгодно продать. Этот кучер слишком долго сидел на одном месте, возможно, кто-то успел узнать от него, что его попросили подождать за кругленькую сумму.

— Ты хочешь сказать, что это не твой кучер? — спросил он с подозрением.

— Да нет, не думаю. В противном случае пришлось бы от него избавляться, надевать его куртку на другого, чтобы отвести подозрения. По-моему, это все слишком сложно. Грабители обычно действуют по двое, по трое, а то и целыми шайками. Один наблюдает с крыши дома, остальные подстерегают на пустынных улицах. Уоррен помрачнел.

— На твоем месте я бы забеспокоился.

— Мне не кажется, что мы в опасности. Не знаю, как у вас, в Америке, а наши доморощенные бандиты вовсю стараются, как бы кого не убить, любые крики и шум могут им повредить.

— Эми, что-то я не верю ни одному слову.

— Не ожидал, что наши воры так изобретательны? Уоррен в ответ только сверкнул глазами, и она поняла всю неуместность своей шутки.

Немного помолчав Уоррен сказал:

— Если кучер меня не понял, тогда это можно легко исправить.

Решив переговорить с кучером, он постучал в крышу, чтобы привлечь его внимание, затем приоткрыл дверцу и крикнул, чтобы тот остановился. Однако вместо этого карета дернулась и понеслась вперед, Уоррена откинуло на сиденье, а дверца от рывка захлопнулась.

— Если бы не ты, я бы выпрыгнул на ходу.

— Очень мудро обвинять меня в том, что я мешаю тебе сломать шею!

— А разве не по твоей вине я здесь?

— А тебе бы пришлось по вкусу, если бы я одна выпутывалась из этой истории?

— Если бы ты осталась сегодня дома, тогда бы мы с тобой не попали в эту переделку.

Она не нашлась с ответом и предпочла сменить тему:

— У тебя нет с собой денег?

— Конечно, нет, я не настолько глуп, чтобы брать с собой много наличности, посещая подобные заведения.

— Тогда нам не о чем волноваться, отдадим им все, что у нас есть с собой, и они отстанут.

— Я так дела не делаю, девочка моя.

Впервые за это время Эми стало по-настоящему страшно.

— Уоррен, я тебя умоляю успокоиться. Понимаю, сегодня тебе хотелось ввязаться в какую-нибудь стычку, но, пожалуйста, только не сейчас. Они же могут быть вооружены.

— Как и я.

Она даже задохнулась от неожиданности.

— Ты?

Он достал из-за голенища одного сапога пистолет, а из-за другого — кинжал.

Увидев этот арсенал, Эми не на шутку испугалась.

— Убери это, Уоррен!

— И не подумаю.

— Ох, эти американцы, забияки и драчуны! Вас хлебом не корми, дай подраться. Пока ты изображаешь героя, я не хочу пасть жертвой случайной перестрелки. А что я буду делать, если тебя ранят? Мне отнюдь не улыбается погибнуть, благодарю покорно.

— Ты останешься в карете.

— Не останусь.

— Останешься.

— Клянусь Богом, нет. Я буду держаться от тебя так близко, как только возможно, чтобы получить твою пулю. Ты этого хочешь, Уоррен Андерсон?

— Черт побери, почему ты не можешь, как все нормальные, разумные женщины, просто спрятаться под сиденьем? Я даже не возражал бы, если бы у тебя вдруг случилась истерика.

— Вздор, — презрительно возразила Эми. — Кому нужны истерики? Мужчины их ненавидят, а у Мэлори их не бывает!

Прежде чем Уоррен успел произнести хоть слово, экипаж остановился так внезапно, что он чуть не слетел с сиденья и выронил пистолет, который Эми безуспешно попыталась схватить. Уоррен опередил ее.

— Интересно, что бы ты стала с ним делать?

— Выкинула бы в окно.

Он сердито хмыкнул, а Эми торопливо добавила:

— Послушай, убери все это, и я сделаю все, что ты хочешь.

Про себя она подумала, что потом у нее еще будет время придумать, что делать с этим обещанием, ведь скорее всего он попросит ее исчезнуть навсегда.

Уоррен немного подумал и решил уточнить:

— Все? — Она утвердительно кивнула. — Очень хорошо. — Он спрятал кинжал обратно, а пистолет заткнул за пояс так, что его было не видно. Уоррен, разумеется, не очень-то был доволен этой сделкой. — А теперь накинь свой проклятый капюшон, здесь ты никого не удивишь, нечего похваляться своей красотой.

При других обстоятельствах ее бы очень обрадовали такие слова, но сейчас она просто поплотнее запахнула плащ и накинула капюшон, и как раз вовремя.

Дверца распахнулась настежь, и они увидели направленное на них дуло пистолета.

— Выходите! — закричал грабитель, лицо которого было закрыто шарфом. Они послушались, но скорее не голоса, а движения пистолета.

Впрочем, Уоррен не особенно торопился. Наоборот, он двигался подчеркнуто медленно, по-видимому, выжидая удобного момента открыть стрельбу. Воры, похоже, это поняли и тоже не торопились; они-то не жаждали ни славы, ни приключений. Эми быстро спустилась за ним. У Уоррена была хоть какая-то возможность выбора, но Эми поняла, что он решил выполнить ее просьбу, и испытала к нему особое чувство благодарности, увидев около кареты четырех грабителей. Двое, вероятно, поджидали карету. Все они не вышли ростом, поэтому богатырское сложение Уоррена сначала вызвало у них легкое смущение, но бандиты были вооружены и быстро опомнились.

— Мешкать вроде бы ни к чему, хозяин, вручите нам свою наличность — и путь свободен для вас и вашей леди.

— А если я не захочу подчиниться? — с вызовом спросил Уоррен.

Эми с трудом подавила стон. За вопросом последовало молчание, затем ответил тот, который заговорил первым:

— Мы все знаем ответ на этот вопрос, ведь так? Бандиты захохотали, а Эми засомневалась: так ли все будет гладко, как она живописала Уоррену еще четверть часа назад? Бывают же и исключения, дело может закончиться далеко не так благополучно, как она надеялась. Эми поспешила бросить на землю свой кошелек, который она предварительно отвязала от пояса. Один из грабителей тут же его поднял и подбросил в руке: она скорее почувствовала, чем увидела его довольную улыбку.

— Покорно благодарим, миледи.

— Не за что, — ответила Эми, а Уоррен, услышав это, потихоньку выругался. Девушка, однако, тут же пихнула его локтем в бок, чтобы он не забывал, что ей тоже не все его ответы нравятся. Нехотя он вывернул карманы, но там обнаружились только случайно завалявшиеся две монеты.

— Больше у меня ничего нет, я как будто нарочно приготовился к этому ограблению.

Наконец Уоррен добился своего, рассердил их, особенно вожака, и тот сказал:

— Мы ведь можем и передумать, мистер, например, одежду вашу взаймы попросить. — Затем повернулся к Эми:

— А что такая прекрасная леди, как вы, делает в компании презренного янки?

— Прикидываю, как бы побыстрее с вами разделаться, — ответила она так искренне, что они рассмеялись, затем поспешно добавила:

— С вашего позволения, джентльмены, — и потянула Уоррена за рукав за собой в ту сторону, откуда они только что приехали, но вдруг услышала:

— А что, миледи, вы уверены, что вам нечего к этому добавить? Какой-нибудь пустяк?

Она замерла на месте, почувствовав, что Уоррена приводит в бешенство собственное бездействие. Очевидно, не в его правилах было отступать, даже столкнувшись с четырьмя вооруженными бандитами.

Обеспокоенная, Эми поспешно прокричала в ответ:

— У меня больше ничего нет! Но если вы не хотите иметь дело с Мэлори из Хаверстона, то удовлетворитесь тем, что получили.

Может, бандиты и не слышали о Мэлори из Хаверстона, но имя Энтони Мэлори, игрока, повесы и завзятого дуэлянта, было хорошо известно в лондонских низах, и грабители замолчали.

А Эми все тащила и тащила Уоррена за собой, ни на миг не останавливаясь, стремясь отойти как можно дальше.

Когда они прошли не меньше полумили, раздался голос Уоррена:

— Ну хорошо, хорошо, я же не собираюсь возвращаться.

— Первые разумные слова.

— Что ты там бормочешь?

— Ничего.

Она шла немного впереди, почти бежала, так хотелось си дойти до безопасного места. Эми казалось, что им осталось еще около двух миль, чтобы добраться до предместья Лондона, а когда она доберется домой… Впрочем, она даже не хотела об этом думать. Она ведь не собиралась так задерживаться. Вечером она сказала Арчи, что идет отдыхать и просит ее не беспокоить. Когда она станет крадучись возвращаться, каждый звук в спящем доме будет подобен выстрелу.

— Ты наконец замолчала, потому что вокруг так много ивовых кустов? — поинтересовался Уоррен, когда они прошли еще целую милю.

Эми подумала, уж не пошутил ли он, но вынуждена была отмести это предположение со вздохом.

— Свежесрезанный прут не очень хорош, он же не гибкий, — сказала она, оглядываясь. — Их нужно замачивать.

— Я и свежим обойдусь.

— Уоррен, забудь об этом, я же не сделала ничего, чтобы навлечь на себя твой гнев.

— Неужели? Если бы не ты, у меня так не зудело бы все тело от желания, меня бы не ограбили и я не плелся бы по этой гнусной дороге.

— Но денег ведь у тебя было немного, а что касается твоих желаний, то если бы ты не оказался таким упрямым…

— Довольно! Мое терпение лопнуло.

Уоррен направился прямо к кустам на обочине, но Эми не стала дожидаться, пока он выломает прут, а припустила по дороге изо всех сил.

Глава 15

Луна пробивалась сквозь тучи, ясно освещая дорогу. Дождей не было уже три дня, и Эми не боялась поскользнуться или угодить в какую-нибудь яму. Она только беспокоилась, как бы не попасть в руки этому сумасшедшему, который, кажется, решил выместить на ней свое разочарование и свою неудовлетворенность. Он сейчас расправится с ней, а впоследствии неминуемо пожалеет. Она никак не могла этого допустить, тем более что сейчас скорее всего пожалеть придется ей самой, вернее, ее самому нежному месту.

Впрочем, она не сомневалась, что победит в этой гонке, особенно если ни на кого не наткнется. Но на этот раз Уоррен бежал легко и быстро, ведь прошло уже довольно много времени, и хмель выветрился из его головы. Вскоре он догнал ее, она почувствовала, что он пытается схватить ее за руку и за плащ. К несчастью, в этот момент она споткнулась на повороте, а Уоррен, схвативший ее за локоть, потерял равновесие. У Эми перехватило дыхание от боли, когда она упала, а Уоррен свалился на нее сверху. От невыносимой боли ей показалось, что у нее не осталось ни одной целой косточки. Между тем Уоррен не торопился подниматься. Он начал было вставать, но вдруг увидел ее широко распахнутые глаза и полураскрытые губы и со стоном склонил голову. Нежное прикосновение его губ заставило Эми сразу забыть о своих неудобствах и о боли. Платье ее было достаточно узким и не позволяло устроиться поудобнее, но Эми обвила Уоррена руками, наслаждаясь тяжестью его могучего тела. Это были совершенно новые для нее ощущения. Утром, когда они целовались, она пыталась прижаться к нему поближе, но это не всегда ей удавалось. Казалось бы, нельзя прижаться еще ближе к любимому, но ей и этого блаженства было мало, хотелось еще и еще. Одной рукой он поддерживал ее голову, другой обнимал за талию. Кстати, прута у него не было, но она об этом и не вспомнила.

Затем вкус поцелуя стал еще слаще, Уоррен начал ласкать ее грудь и совсем не так, как раньше, а нежнее и одновременно гораздо сильнее. Сосок сразу напрягся, сладостное томление разлилось по всему телу. Она всегда знала, что заниматься любовью с этим мужчиной будет для нее самым волшебным сном, но мечты — одно дело, а блаженство наяву — совсем другое. Если это только начало, то что же будет дальше? У девушки не укладывалось в голове, как мог он сдерживаться, зная точно, какие ощущения ждут их впереди, а она об этом только догадывалась.

Уоррен крепко обнял ее, он давно уже перестал бороться и весь отдался чувству, затем он перекатился на спину, а девушка, не успев ничего сообразить, очутилась сверху. Он сильно, обеими руками прижал ее к себе, заставив медленно двигаться в одном с ним ритме, при этом ее легкое летнее платье было ненадежной защитой против его страсти. От этих ритмических движений Эми совершенно обезумела. Запустив руки в его длинные золотистые волосы, она покрывала поцелуями его лицо, шею, слегка покусывала уши, а он сжимал ее в объятиях, опаляя нерастраченным жаром Уоррен и Эми упали прямо посередине дороги, между колеями от колес, днем их бы уже давно просто растоптали. Поглощенные друг другом, они ничего не слышали. Эми было решительно все равно, едет кто-нибудь по дороге или нет, и она поставила бы последние два пенса, что и Уоррену было на это наплевать.

К сожалению, по дороге и в самом деле ехал экипаж, но кучер, слава Богу, заметил препятствие и вовремя остановился.

Хозяйка кареты, известная всему свету надоедливая и крикливая матрона, высунулась из окна узнать, в чем причина остановки. Эми и Уоррен не услышали приближения кареты и вскочили на ноги только после деликатного покашливания и окриков кучера.

Дама, так и не сумев разглядеть незнакомцев, громко вопросила:

— Что там такое, Джон? Только не вздумай сказать, что это бандиты с большой дороги, иначе я утром распрощаюсь с тобой!

Джон, которого очень позабавила вскочившая парочка, вдруг под влиянием криков хозяйки (он не испугался угроз — увольняли его раз в неделю уже в течение двадцати лет) подумал о нападении разбойников.

Кучер осторожно сказал — Я не совсем понимаю, леди Бикам.

Услышав это имя, Эми чуть не упала. Леди Абигайль была вдовой графа Бикама; единственным занятием этой сварливой старой дамы было перемалывание сплетен и слухов Ничего хуже случиться не могло. Если вдова Бикам узнает Эми, то девушке можно будет паковать вещи и отправляться в ссылку, хорошо, если куда-нибудь поближе, чем Китай. Для нее самое правильное решение — спрятаться в кустах, а вот слушать, как Уоррен любезничает со старой каргой, ей совсем не хотелось. Видно, карета Абигайль Бикам показалась ему настоящим спасением.

— Успокойся, приятель, — сказал он кучеру, — мы сами только что стали жертвой нападения.

— Что? Что такое? — возопила Абигайль из кареты. — Подойдите поближе, я должна на вас посмотреть.

Уоррен пошел было, но Эми сильно пихнула его в бок и зашипела:

— Куда ты? Она же меня сразу узнает! А если ты не догадываешься, к чему это приведет, то вспомни, насколько в наших семьях распространены браки поневоле.

— Чепуха, просто надвинь на глаза капюшон, — сказал он абсолютно равнодушно.

Чертов Уоррен, ему, кажется, наплевать на риск и возможность разоблачения. Он почти потащил ее вперед, под свет фонаря и пристальный взгляд леди Бикам, которая первым делом поинтересовалась:

— Кого это вы там прячете, молодой человек?

Уоррен оглянулся через плечо и увидел, что Эми, скрываясь от пристального ока Абигайль, почти уткнулась лицом в его лопатки.

Усталость, злость, разочарование и жажда мести заставили его выпалить:

— Свою бабенку.

— Однако ты ее неплохо одеваешь, — заметила леди Абигайль с изрядной долей сомнения.

— Человек имеет право тратить свои деньги по своему усмотрению, — небрежно ответствовал Уоррен.

Гнусная старуха прищелкнула языком, но пропустила это последнее замечание мимо ушей.

— Вы сейчас как будто в затруднении?

— Да, у нас украли все деньги и коляску.

— Разбойники?

— Нас похитили прямо из Лондона.

— Какой скандал! Поднимайтесь и все мне расскажете.

— Я не могу на это пойти, — прошептала Эми, — слишком большой риск.

— Что она там бормочет? — поинтересовалась леди Абигайль.

Прежде чем Уоррен успел ответить, Эми опять яростно зашипела:

— Она тебе не верит и умирает от желания узнать, кто я, а с ней мы знакомы.

— Это пойдет тебе на пользу, — вот все, что ответил этот упрямец, открыл дверцу и втолкнул ее внутрь. У Эми перехватило дыхание от негодования, она ни в коем случае не могла на это пойти. Поднявшись в карету с низко опущенной головой, девушка вышла из другой дверцы. Уоррену пришлось последовать за ней, успокоив на ходу озадаченную хозяйку:

— Одну минуточку, мадам, прошу прощения. Он догнал Эми в нескольких ярдах от кареты, потому что гнев мешал ей бежать и она спотыкалась на ровном месте.

— Какого черта ты это сделала?

— Я? — задохнулась Эми. — Лучше поговорим о тебе. Все еще не можешь успокоиться, ищешь способа отомстить за те маленькие неприятности, которые я тебе причинила. Ну так тебе придется еще потерпеть!

— Я не собираюсь пешком возвращаться в Лондон, когда нас могут подвезти.

— Прекрасно, поезжай с ней, но без меня. Тебя не заботит моя репутация, так подумай хотя бы о своей. Она сделает нашу историю всеобщим достоянием, мало того, растрезвонит, что ты меня обесчестил, и тогда тебе не улизнуть. Еще раз повторяю: не таким способом я хочу завоевать тебя. Ты сам должен к этому стремиться и меня об этом попросить.

— Хорошо, давай договоримся. Можешь ехать рядом с кучером. Надеюсь, он тебя не узнает?

— А что ты скажешь леди Бикам?

— Что ты не хочешь компрометировать ее своим присутствием.

Эми захотелось влепить ему пощечину, но она одарила его обезоруживающей улыбкой и сказала:

— Да ты не повеса, Уоррен Андерсон, ты — хам!

Глава 16

В отличие от Уоррена не в характере Эми было носиться со своим горем всю жизнь. Она была слишком бодра и энергична и не могла долго сердиться, а тем более носить обиду в себе. Поэтому когда экипаж леди Бикам подкатил к гостинице, она уже полностью простила Уоррену его безобразное поведение. В том, что она оказалась наконец у Элбани, а попасть в гостиницу она стремилась весь вечер, была своеобразная ирония судьбы, и это вернуло ее к тем же грешным мыслям, которые, видимо, сразу появились на ее хорошеньком личике.

Уоррен, едва взглянув на нее, сказал:

— Если ты только посмеешь снова заговорить об этом, клянусь, положу тебя на правое колено, буду сечь, пока ты не попросишь пощады, и никто меня не остановит.

— Почему ты думаешь, что я тут же не взмолюсь о милосердии?

— С чего ты взяла, что я буду милосерден? Она усмехнулась, нисколечко не испугавшись.

— Может, милосердия в тебе и немного, но все-таки есть, хоть на мизинчик. Спорим, что я могу этого от тебя добиться?

Он не стал отвечать, а схватил ее за руку и отвернулся, чтобы подозвать какой-нибудь экипаж. К счастью, в это время карета Абигайль уже скрылась за углом, ибо нетерпение Уоррена сбыть Эми с рук настолько возросло, что он забыл обо всякой осторожности.

Эми было жаль Уоррена. Она устроила ему сегодня сущий ад, действуя по собственному плану. Ей хотелось добиться Уоррена как можно скорее. Но сегодняшних приключений хватило с лихвой для мужчины с характером Уоррена, поэтому Эми понимала его раздражение. Скорее наоборот, она была удивлена, что он не бросил ее, а молча тащит за собой и не кипятится как раскаленный чайник.

В целом Эми находила этот день великолепным. Даже непредвиденные события она обратила в свою пользу, во всяком случае, некоторые.

Если бы разбойники не бросили их посреди дороги, она не узнала бы о существовании страсти. Пока они ехали домой на Беркли-сквер, Эми раздумывала о том, насколько далеко они зашли бы, не появись экипаж леди Бикам.

Уоррен велел кучеру подождать, и Эми поняла, что в ее распоряжении остались лишь считанные минуты. Господи, если бы знать, когда они увидятся снова! Разумеется, он будет теперь избегать ее изо всех сил, несмотря на то что она живет в доме его сестры. Вот бы и он там поселился! Она попробует устроить это с Джорджиной.

Они подошли к двери. — Эми взглянула на своего кавалера и, хотя Уоррен хмурился, в очередной раз была сражена его поистине мужской красотой. Его желание провести жизнь в одиночестве было настоящим вызовом для любой женщины, но только не для Эми. Девушка была готова преодолеть все преграды.

Эми так хотелось, чтобы он поцеловал ее на прощание. Но, пожалуй, это будет слишком вызывающе. Она уже играла сегодня с огнем, и не один раз.

— Подумать только, — прощебетала она с самым беспечным видом, на который была способна, — сегодня утром я сказала тебе о своем желании. Если так пойдет и дальше, то к концу недели ты сделаешь мне предложение. Ты, конечно, можешь не бороться с собой и предложить мне выйти за тебя замуж прямо сейчас, тогда к концу недели мы будем помолвлены. Ну как, янки, готов сдаться?

— Я уже готов поговорить с твоим дядей. — Он явно собирался обсуждать не замужество, а ее поведение, выходящее за рамки приличий. — Открой дверь, Эми.

Девушка словно окаменела, такой оборот событий ей даже в голову не приходил.

— Ты не можешь так поступить.

— Почему же?

— Но тогда ты больше меня не увидишь. Признайся, это совсем не то, чего ты хочешь.

— Я ни о чем другом так не мечтаю.

— Да?

Он замер и отступил от нее на шаг. Она опять чуть все не испортила. Но, убедившись, что иначе ей не завоевать его доверие, решила вести игру по всем правилам. Сменив тактику, Эми стала просить его об одолжении:

— Пожалуйста, отложи решение хотя бы до завтра. Утро вечера мудренее, сейчас ты сердит, а утром псе будет по-другому.

— Нет.