Космический принц и его заложница Пашнина Ольга
– Если это единственный способ – действуй, – наконец сказал император. – Забирай свою Брилл и лети на встречу с эскадрой. Пора заканчивать, миссия затянулась.
– Что ты скажешь маме?
– Что она в свое время была готова сделать то же самое. Я обычно не говорю такого. Да и не должен отец говорить это сыну. Но не думай о последствиях. Ты слишком много отдал вселенной, чтобы она забрала у тебя последнее. Нет гарантий, что уничтожение «Шторма» приведет к концу света. Вдруг это станет толчком для прогресса и однажды мы примем планету в альянс?
В этом Александр сомневался, но спорить не стал. Его накрыло облегчением от осознания, что отец поддерживает желание спасти Брилл. Понимает, как важно вытащить ее оттуда. Чем больше времени проходит, тем хуже ей будет становиться. Они звезды ведают, что в этой изнанке происходит. Даже в спокойной и комфортной обстановке без него Брилли будет медленно умирать, а в местном аду… ему понадобятся сутки, чтобы все приготовить, но, может статься, этих суток у них просто нет.
– Нужно ее найти. Более-менее точное местоположение, потому что увезти они могли куда угодно. Градвин сможет?
– Попробует. Но это время, сам понимаешь.
– Ладно. Главное ее найти и увезти, а дальше выходим как-нибудь. Что после? Где мы встречаемся с эскадрой?
– Я перешлю зашифрованные координаты. Если охотник на планете, то может перехватить наш разговор.
– Я сломал ей руку. Она пока занята.
– Она? Девушка?
Александр вздохнул.
– Потом расскажу, это длинная история. Кноринг не такой уж и дурак. Мы его недооценили.
– Значит, получишь координаты и по ним лети на точку встречи. Там выжидай сутки прежде, чем отправить маяк. И дальше полетите в сопровождении.
– Принял. Жду инфу о местонахождении Брилл и готовлюсь к заварушке. Не говори пока маме, что я планирую здесь устроить. Расстроится.
– Будьте осторожны. В желании спасти ее не жертвуй собственной жизнью.
– Ты-то пожертвовал бы.
На это Его Величеству оказалось нечего ответить. Сложно отговаривать от безрассудных поступков, когда сам наплевал на все правила и законы.
Никогда еще, ни к одному заданию, Александр не готовился так тщательно. Права на ошибку просто не было, он не сможет вернуться через время и переиграть операцию. Он либо вытащит Брилл, либо подведет ее. А ведь обещал, угощая с рук, что спасет в любой ситуации.
Значит, надо спасти.
Он бросил мрачный взгляд на коннектор, запертый в экранированном ящике. Пока он там, никто из местных стражей не сможет его увидеть или обнаружить. А когда он его достанет, то будет уже поздно и никому на планете не будет дела до незнакомца с отрицательным рейтингом.
Пока Градвин ищет Бриллиану, Александр сможет обнаружить две очень важные мишени. Центр «Шторма» и корабль охотницы. Ракеты, которыми вооружен корабль, смогут стереть с лица планеты обе точки. Начнется хаос, мир сойдет с ума. И по координатам Градвина он успеет найти Брилл раньше, чем случится что-то непоправимое. Надежда на это, по крайней мере, была.
Изнанка меня не испугала, я видела места и похуже. А вот одиночество… даже в космосе, среди холодной темноты и безжизненных мигающих звезд, я не чувствовала себя одинокой, а тут вдруг накрыло.
Папа далеко, на другой планете, да и не особо-то беспокоится, как там дочурка. Александр… наверное, он попытается меня спасти, но если поступит приказ вернуться, посмеет ли ослушаться? С одной стороны, мне казалось, что в гробу он видел все приказы, если они шли вразрез с его желаниями. С другой… он должен был увезти меня, чтобы папа сотрудничал. Папа отказался, так какой теперь смысл рисковать жизнью принца?
К счастью, я все же верила, что меня попробуют спасти, и благодаря этому держалась всю дорогу до изнанки.
Нас высадили на огромном пустыре, заваленном мусором. Вдалеке виднелись одноэтажные бетонные здания, с виду хлипкие и старые. Люди вокруг меня выглядели подавленными. Несколько девушек рыдали, то и дело бросаясь к бесстрастным стражам. Остальные вели себя спокойнее.
В сопровождении стражи мы дошли до ближайшей постройки и ввалились внутрь хаотичной растерянной толпой. Затем у каждого забрали коннектор, а один из стражей что-то проверял, тыкая во все подряд кнопки. У всех без исключения рейтинг был в светлой зоне.
Какой-то паноптикум, гротескное общество. На Земле сетевой рейтинг порой тоже много значил, он открывал многие двери. Но его отсутствие не убивало. Во всяком случае, адекватных людей.
Как будто я оказалась в неважно написанной книге, где автор создал мир таким нарочно. Неправильным, жестоким и карикатурным. А все для того, чтобы герои как следует пострадали. Интересно, у моего автора вообще хеппи-энд будет или я останусь здесь навечно?
Хотя навечно не получится. Пара дней, не больше.
Мои размышления прервал страж, подошедший и что-то произнесший. Я, естественно, не поняла ни слова и поэтому молча отдала ему коннектор. Взглянув на меня с подозрением, он принялся проверять рейтинг, а потом снова что-то сказал.
Ничего лучше, чем прикинуться глухой, мне в голову не пришло. Я показала пальцем на уши, потом на рот и сокрушенно покачала головой. Страж с подозрением (через шлем не было видно, но он характерно склонил голову) меня рассматривал. Затем махнул рукой.
Тех, кто уже отдал коннектор, куда-то уводили. Наконец и моя очередь подошла. На девчонку не стали тратить двоих стражников, поэтому к двери меня тащил один. Понимая, что сопротивляться бессмысленно, я послушно шла следом, хоть и немного не успевая за широким шагом.
Страшно. И не столько от неизвестности, сколько от невозможности превратить ее в известность. Я не понимала ни слов, ни надписей, ни указаний. Не могла спросить, что будет дальше. И не было никого, кто познакомит меня с этим миром.
Поэтому осталось только мечтать, что Александр все-таки отыщет способ меня найти. Нашел же на Земле… И хоть ему проще улететь, забыть как страшный сон неудавшуюся заложницу, вдруг у меня есть шанс, что за недолгое время я хоть немного ему понравилась?
Потому что у меня эта татуировка вытащила душу вместе со здравым смыслом. И что убьет раньше, физическая реакция на кровь мужчины, которого я больше не увижу, или знание того, что он не придет просто потому, что это нерационально?
Меня привели в какую-то… комнатку? Камеру? По размеру она напоминала капсульный отель, а по убранству – нечто среднее между средневековой камерой и подвалом в неблагополучных кварталах на Земле. Помимо койки, застеленной тонюсеньким одеялом, и уборной за тонкой стеной, в ней не было ничего. Даже не пройтись толком: едва дверь открылась и, будучи в шоке, я замерла перед комнатой, страж буквально впихнул меня внутрь, а места там совсем не было. Ударившись коленями о койку, я едва успела упереться в нее руками.
Со скрипом дверь закрылась, оставив меня в тишине и темноте – света не было совсем.
Пришлось сдерживать дрожь, потому что это занятие немного отвлекало от подступающей истерики. Вот так оказаться в полной темноте и неизвестности, в то время как несколько часов назад я весело перешучивалась и размышляла, ненавижу гада или пусть поживет… отвратительно.
Но не было смысла ни рыдать, ни взывать к голосу разума этого бредового мира. Только хуже себе сделаю, лишусь последних сил и распереживаюсь. Но как же адски тяжело было оставаться спокойной! Нет ничего хуже темноты, никакая каторга не вызывала у меня такого панического ужаса, как плотная осязаемая темнота, клубившаяся в крошечной комнатке.
Медленно возвращались давно забытые ощущения. Пылающая кожа, чувствительная до боли, болезненные спазмы – сначала внизу живота, а затем и по всему телу. Колотящееся неистово сердце, пропускающее удары. Все, чего лишали меня лекарства и прикосновения Александра.
Сначала я подумала – ерунда, переживу. Перетерпела же я все это на корабле, не сдохла. И сейчас как-нибудь… привыкну, а потом совсем перестану обращать на неприятные ощущения внимание. Скажу себе, найду способ убедить, что это всего лишь болезнь, которая теперь будет всегда со мной.
Не знаю, сколько прошло времени, я провалилась в полусон-полуявь. По ощущениям через несколько часов принесли скудный обед, состоявший из бутылки воды и пачки безвкусной массы, отдаленно напоминающей творог. Я съела все лишь потому, что должна была, силы еще понадобятся.
Потом свернулась клубочком на койке и стала думать о чем-то земном. О любимом прибрежном городке, где в один год штормом разнесло целую набережную. О звездах, что появлялись в хорошую погоду. О всяких милых радостях.
В середине ночи – хотя ночь то была или прошло всего несколько часов – я вдруг поняла, что была наивной дурочкой. А еще что Александр никогда не давал мне окунуться в бездну зависимости, никогда, даже если и угрожал, не позволял скатиться в самый ад.
Мне стало так плохо, что подумалось – татуировка меня убьет. Она горела огнем, а вместе с ней все остальное тело. И душа, кажется, тоже, потому что сама по себе зависимость сродни лихорадке. Она мучает, но не ввергает в пучину отчаяния. Туда меня толкали мысли о человеке, к которому так рвалась каждая клеточка.
Если бы он был другим! Незнакомым, неприятным, ненавидимым… стало бы намного проще! Если бы можно было сосредоточиться только на физической боли, я была бы самой счастливой девушкой на свете. Как мало надо для счастья.
Но с каждым новым спазмом, когда мне казалось, что сознание ускользает, я вспоминала каждую секунду. Металась, в бессмысленных попытках хоть как-то облегчить свое состояние.
Или не чувствовать. Или не думать. Все вместе казалось невыносимым.
Наверное, организм не справлялся, потому что в какой-то момент я поняла, что сплю. Удивительно, но даже сквозь сон я чувствовала жар и грубость покрывала, на котором лежала. А еще сон перемешался с реальностью, и я вдруг отчетливо ощутила рядом с собой Александра.
Сил на то, чтобы подняться, не было. Но я все равно умудрилась прошептать:
– Ненавижу тебя! За то, что ты со мной сделал, ненавижу!
– Я знаю, Брилли. Нужно немного потерпеть.
Ласково так… и даже без фальши. Я через силу улыбнулась. Вот она – мечта.
Я, дура, влюбилась. Или почти влюбилась, поддалась влиянию его крови. И если он не придет, если так и останется во сне, то и мне бы как-то здесь насовсем…
Вспыхнул свет, я с трудом попыталась подняться, но потерпела неудачу. Сил и так было немного, а на это усилие истратились последние.
– Привет, милая, – услышала я чистую, даже слишком правильную, родную, земную английскую речь. – Пора к папе.
С трудом я открыла слезящиеся глаза. На краешке постели сидела девушка, но то, что это была именно девушка, я поняла только по голосу, потому что одета она была в костюм стража с неизменным зеркальным шлемом. В руке она держала что-то, напоминающее шприц, только вот кончик иглы странно светился.
Инстинктивно почувствовав, что ничего хорошего от этого ночного гостя ждать не придется, я отползла подальше и с трудом села. Кожу спины обожгла такая боль, что я застонала против воли.
– О, бедная Брилли, что же он с тобой сделал, – сокрушенно покачала головой незнакомка. – Не бойся, папа сможет все исправить. Он знает, как избавить тебя от зависимости.
– Ты знаешь моего отца?
– Конечно. Куда лучше, чем ты, милая. Он тебя ждет, поэтому не упрямься. Александр уже на пути домой, он получил то, что хотел, – все разработки Брайана. Поэтому я должна отвезти тебя домой. Папа сможет исправить все, избавить тебя от этой зависимости.
Не знаю, что я почувствовала, услышав это. Должна была радость и облегчение, ожидание встречи с отцом. Но я вообще редко делала то, что должна. И поэтому ощутила какое-то опустошение, смешанное с недоверием. Отчасти этому недоверию способствовало то, что девушка держала в руках шприц.
– Не бойся, это лишь временное лекарство от твоей татуировки. Нужно же как-то добраться до отца.
– Кто ты такая? – Я облизнула пересохшие губы.
– О, меня зовут Арлиана, и мы, дорогая моя, знакомы ближе, чем ты думаешь.
Она стянула шлем, и я с удивлением, смешанным с ужасом, узнала в этой девушке себя. Немного другую, с другой прической, более темным цветом волос, но, несомненно, я будто смотрелась в зеркало.
– Ты что, мой близнец?
– Вот такая вот встреча, – улыбнулась Арлиана. – Дай, я сделаю укол, а потом мы пойдем…
Откуда только силы взялись? Я как следует лягнула ее руку ногой и вжалась в стену.
– Я с тобой никуда не пойду!
Девушка нахмурилась:
– Прости? Брилли, я же сказала, меня прислал твой отец! А он выменял тебя у Александра! Принц уже летит домой, в свой дворец, а мы здесь рискуем жизнями. Ты ведь знаешь, что они делают с теми, кто попал на изнанку? Ты будешь работать в нечеловеческих условиях, в опасных, дышать всякой гадостью, голыми руками убирать отходы, Бриллиана! Что ты творишь?
Черт, она выглядела искренней и взволнованной, а я замерла, не зная, поверить свалившейся на голову сестре и разорвать себе сердце на кусочки или умирать с надеждой на то, что Александр не настолько жесток, чтобы вот так меня бросить.
Девушке надоело ждать, и она потянулась ко мне со шприцом. Его вид пугал куда больше перспективы умереть в темноте и одиночестве. Интуиция, а с ней у меня отношения были сложные, сейчас зашлась в истерике и прямо-таки требовала игнорировать Арлиану.
Откуда только силы брались? Я отпихнула ее руку ногой.
– Бриллиана!
– Иди к черту, – пробурчала я. – Никуда с тобой не пойду, а папе так и передай, что он мудак почище Фортема!
– Да, меня предупреждали, что это будет непросто, – сквозь зубы процедила Арлиана.
И хоть ее намерение увезти меня силой было твердым, я оказала достойное сопротивление. Не знаю, откуда взялись силы, потому что еще несколько минут назад я думала, что не смогу даже дотянуться до стакана с водой, но я отпихнула девушку и выбила из ее руки шприц с якобы лекарством. В том, что там спасительная сыворотка, я как-то сомневалась. Мерзкое ощущение – не доверять даже отцу.
Пришлось уговаривать себя, что не доверяю я именно Арлиане, она ведь могла и соврать о знакомстве с папой. Поверить в это было проще и приятнее.
В тесном пространстве комнаты было сложно бороться, я несколько раз так больно ударилась локтем о стену, что из глаз посыпались искры. Арлиана не уступала мне в физической силе, а вот в выносливости и гибкости делала меня на раз. Мы устроили донельзя женскую и не слишком-то красивую драку, в процессе которой я вдруг поняла, что скоро отключусь. Короткий всплеск адреналина, злости не смог справиться с влиянием крови дгнарна.
Все же противница была здорова и полна решимости, а я сражалась из последних сил. Арлиана навалилась на меня всем весом, и мне казалось, что ее рука, сжимающая мое запястье, была стальной. Гидрозажим, наверное, и то слабее хватает.
Поэтому когда мне под руку попался шприц, который выронила «сестричка», я без промедления схватилась за него как за спасательный круг. Затем в последнем усилии воткнула его в шею соперницы.
Это только в фильмах игла, вошедшая в шею до основания, все равно доставляет препарат в вену противника. На деле же мне показалось, толку от моей выходки не получилось. Лишь через пару секунд внутри шприца что-то едва заметно сверкнуло, а затем глаза Арлианы широко раскрылись. Вокруг радужки на миг вспыхнуло светло-голубое сияние, а потом девушка рухнула на меня без сознания.
– Тяжелая, зараза! – прошипела я, выползая из-под нее.
Надо держаться, надо использовать этот шанс, второго такого судьба не даст. В моей камере бесчувственная копия меня, одетая в местного стража… нет, если я сдохну, не успев выбраться, то и на том свете себя не прощу. Буду являться Александру в виде призрака и портить жизнь.
Уговаривая себя, ругая всех, кто так или иначе был причастен к тому, что я вообще оказалась в такой ситуации, я кое-как сняла с Арлианы белый костюм и переоделась сама. Если убрать длинные волосы под шлем, то не отличишь. А двойника я закутала в одеяло так, чтобы было видно только лицо. Здесь темно и тесно, не заметят, а когда все-таки заподозрят неладное, я уже буду далеко.
Даже если она не солгала и Александр действительно улетел домой… что ж, я придумаю, как выжить. Хотя вероятнее просто умру на свежем воздухе.
Стоять на месте было невыносимо, движение хоть как-то позволяло забыться. В последний раз окинув взглядом камеру, я толкнула дверь и на удивление с легкостью вышла в пустой коридор, в конце которого неярко светилась табличка. Решив, что так здесь обозначают выход, я направилась туда, стараясь идти как можно увереннее, чтобы ни у кого и мысли не возникло меня проверить.
Коридоры, переходы, рекреации и лестницы. Снаружи здания казались простыми, как коробка, а вот внутри такая планировка, что лабиринты отдыхают. За все время, что я шла, не встретила ровным счетом никого, за исключением пары стражников. Мне не хотелось выяснять, какая судьба ожидает тех, кто позволил своему рейтингу рухнуть, но невольно пришлось.
За очередной дверью был зал видеонаблюдения. Или чего-то похожего, во всяком случае, светло-серые ящики очень напоминали компьютеры и на них передавалось изображение из разных мест изнанки. На мое счастье, внутри никого не было, и на несколько минут я замешкалась, рассматривая трансляции.
Большая часть людей работала непосредственно на улице, собирая и сортируя мусор, который привозили на уже знакомых, но куда более потрепанных платформах. Я содрогнулась при виде этого серого отчаяния, которое передавалось даже через монитор. Тяжелая физическая работа, явно опасная и вредная. Зданиями неподалеку оказались цеха по переработке мусора и еще какие-то помещения, с виду жуткие, но механизмы в них я не узнала. Но в каждом работали люди, удивительно равнодушные и усталые. Действительно изнанка, антипод яркому миру по ту сторону реки.
Я не стала слишком долго изучать темную сторону планеты, на которой оказалась. Хотя понятия не имела, что буду делать дальше. Все мое стремление вырваться было основано на надежде, что Александр все же не бросит меня здесь. Не был он похож на человека, который просто так, даже в порядке честной и выгодной сделки, не попрощается с девушкой, с которой провел столько времени.
Я остановилась к стены, упершись в нее, потому что дышать стало как-то слишком тяжко. Фора от всплеска адреналина заканчивалась. Нужно где-то спрятаться… не знаю, пересидеть. Хотя в том, что мне станет лучше, я сильно сомневалась. Поэтому ползла вперед, упрямо стиснув зубы.
От двери к двери, от одной таблички к другой. Мне казалось, эти серые однообразные коридоры никогда не закончатся. Может, я блуждаю по кругу? Все казалось одинаковым. В один момент я почувствовала, что готова расплакаться. И почти сразу, распахнув очередные двери, оказалась на улице, под бушующим «Штормом».
Здесь не было светящихся профайлов в небе. У людей, над чьими головами сомкнулись призрачные тучи, не осталось рейтингов, а значит, не осталось и жизни.
Мне стоило нечеловеческих усилий спокойно идти прочь от постройки, к платформам, где собирались другие стражники. Хотелось стащить шлем, вдохнуть свежий воздух, опуститься на землю и закрыть глаза, но приходилось идти вперед. Да и воздух здесь вряд ли был бы свежим.
В одну из закрытых платформ неспешно заходили стражники. По виду она вмещала человек двадцать и на большую часть уже была заполнена. Я колебалась, сердце болезненно билось в груди. А если у них есть списки? Порядок? Какие-то идентификационные номера у каждого стражника?
Но выхода не было, я не знала, как перебраться через реку, а устраивать кипиш и угонять платформу… проще пойти и сдаться.
Один из стражников, когда я проходила мимо него к лестнице, повернул было голову. Внутри все сжалось от страха. Но я не шелохнулась и ничем не выдала, что заметила его взгляд. Прошла в платформу и села в самый дальний угол, на неудобную и узкую скамью.
Народу набилось столько, что вскоре стало ясно: никто не будет нас считать. Перед самым стартом один из стражников заглянул внутрь и что-то прокричал. Все дружно покивали, и на том все кончилось – тронулись.
Интересно, как они друг друга различают? Наверное, все по тем же профайлам.
Поняв, что первая часть абсолютно идиотского, но неожиданно сработавшего плана выполнена, я прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Тут же накатила тошнота, пришлось до боли вцепиться в скамью. По венам уже текла не кровь, а раскаленное железо. Я то проваливалась в забытье, то выныривала на поверхность и содрогалась от жара и болезненной ломки во всем теле.
Сколько времени так прошло, я не знала. Но в один момент, когда платформа остановилась с несильным, но ощутимым толчком, открыла глаза. И снова интуиция настойчиво проорала: что-то случилось!
Но прежде чем стражники и я вместе с ними вышли из транспорта, в крохотных окошках так сверкнуло, что пришлось зажмуриться. А потом раздался дикий, непередаваемый и ни с чем не сравнимый грохот.
Вместо неба теперь был только огонь. Белый, отвратительно пахнущий озоном, как во время сильной грозы. Он полыхал, заливал светом все вокруг. Стражи вокруг меня возбужденно переговаривались, многие стаскивали шлемы, чтобы своими глазами взглянуть на то, что происходит, но неизменно закрывали глаза от ярких вспышек.
Миллионы светящихся профайлов вспыхивали и тут же гасли, а гром грохотал практически беспрерывно. Красивое и одновременно пугающее зрелище. Хотя я больше смотрела на лица товарищей по платформе. Тех, кто уже успел снять с себя шлемы. На их лицах отражался ужас, смешанный с недоверием. Для меня светящиеся таблички были странным атрибутом враждебного мира. А для них – целой жизнью. Многие трясли коннекторы, силясь подключиться к «Шторму», но ничего не выходило. Металлические шары стали бесполезными игрушками.
Наша платформа остановилась неподалеку от города, зависла над матовой черной дорогой.
Очередной раскат грома заложил уши, но вспышек было все меньше и меньше. В один момент «Шторм» над нашими головами замерцал и исчез.
Теперь вместо грозовых, подсвеченных профайлами облаков мы ошеломленно смотрели в чистое черное небо, усыпанное звездами.
Глава седьмая
Осколки «Шторма»
Знатный получился переполох. Если бы где-то далеко не умирала Брилли, Александр бы даже развеселился, наблюдая за тем, как схлопывается их обожаемый «Шторм». Нет, ничего забавного в панике и истерике больного мира, конечно, не было. Но какой мужчина не мечтает запустить пару-тройку ракет и устроить масштабную заварушку? Вот и сбылась мечта идиота, в следующий раз будет внимательнее формулировать хотелки.
Он еще раз взглянул на карту. Брилли, если верить Градвину, была в здании. Сесть рядом с ним – та еще задачка, но пока там творится абсолютный хаос, так что есть шанс сесть, включить защиту на корабль, быстро добраться до Брилл и свалить, пока местную стражу не взяли под контроль.
Хороший план. Интересно, сработает ли?
Как удивительно: одним ударом можно ввергнуть целый мир в хаос. Как мгновенно все тщательные выстроенные алгоритмы, заботливо организованная система может рухнуть.
Эти стражи еще недавно четко знали, что должны делать. Им было известно свое место в мире, они выполняли свой долг, не задумываясь о том, почему что-то происходит именно так, а не иначе. Никто из них не представлял своей жизни без «Шторма». Просто незачем было. Именно поэтому сейчас они были растерянны и даже напуганы.
Он беспрепятственно прошел внутрь. Никто не обращал внимания на мужчину, шедшего против толпы. Корабль Александр посадил за одним из зданий. Не слишком надежное укрытие, но народ спешил к городу и вряд ли забрел бы в этот закуток.
Навстречу ему попались несколько стражей и трое мужчин, одетых в одинаковые серо-синие робы. Но ни один и головы не повернул в его сторону, все спешили наружу. До камеры Брилли Александр добрался мгновенно и остановился как вкопанный, даже не открыв дверь.
Было тихо.
Но то была особая тишина, к которой он не привык. Будучи телепатом, Александр редко намеренно вторгался в чужой разум, но фоном самые яркие, самые сильные мысли и эмоции улавливал всегда. Даже если человек спал, отголоски его снов и чувств доходили до разума, едва ощутимо касались.
Сейчас все было тихо. Это значило одно – или Брилли за дверью нет, или она уже мертва.
Александр был не из тех, кто долго не решается взглянуть правде в лицо. Он умел отключать эмоции, становиться бесчувственным существом и молча принимать удары судьбы. И чем быстрее получал максимально честный ответ на свои вопросы, тем успешнее справлялся с ними.
Это была она. И в то же время нет. Ресницы девушки, до боли похожей на Брилли, слабо подрагивали. Она была так закутана в одеяла, что они скрывали волосы и все остальное, но несколько прядей все же выбились и, быть может, могли обмануть стражей, но не Александра. На полу валялся пустой шприц.
Каким-то непостижимым образом в камере оказалась Арлиана. А Брилл, скорее всего, сбежала, судя по тому, что ее «сестричка» валялась в отключке.
С одной стороны, его разобрала гордость за девчонку. Сначала она показалась ему излишне импульсивной, вспыльчивой. Зачастую сначала говорила, а потом думала. Теперь открылась обратная сторона этой монеты. Она не сдавалась, никогда и никому. Даже перепугавшись до смерти, когда упал рейтинг, она все равно взяла себя в руки и как-то отсюда сбежала.
И из этого вытекает следующее: а как ее теперь искать-то? Связь с Градвином только с корабля, да и то понадобится время. Паника и хаос в мире нарастают, уничтожение «Шторма» ввергло планету в самый настоящий апокалиптический ад. Чем больше времени он теряет, тем большая опасность грозит Брилл. Если она еще жива, если татуировка ее не убила.
Рискнуть? Похоже, придется.
Он отпихнул Арлиану, чтобы сесть на кушетку и прислониться к стене. Для задействования телепатии на таком уровне приходилось тратить кучу сил. Первые разы, когда Александр только учился работать со способностями, присущими его расе, отец постоянно был рядом, ибо поймать момент, когда пора заканчивать и возвращаться в реальность, не просто сложно, а очень сложно. Он использовал телепатию на максимум всего несколько раз в жизни.
Но разве сейчас был выбор?
Медленно и осторожно Александр вошел в транс. Все внутри тут же наполнилось калейдоскопом эмоций. Сильных, ярких, преимущественно тяжелых. Страх, паника, отчаяние, неверие. Словно единый организм, мир недоумевал, что же случилось, что пошатнуло вековые устои.
Среди всей этой какофонии он пытался найти ее. Было бы в миллион раз проще, если бы Брилли и впрямь его ненавидела. Он бы почувствовал, нашел и тут же забрал. А так… тысячи, сотни тысяч людей чувствовали то же, что и Брилл.
Силы утекали с каждой минутой, и Александр всерьез начал бояться, что тратит их зря. Если он не найдет Брилл, то все окажется зря и целый мир погибнет просто потому, что он снова ошибся.
Но едва Александр об этом подумал, как тотчас услышал ее слабый голос. Он прозвучал так четко и ясно среди всех эмоций и мыслей, что мужчина даже подскочил на месте. Она его звала, повторяла его имя, из последних сил сражаясь с кровью дгнарна, не давая сознанию угаснуть. Хотя и терпела поражение.
Но коротких секунд контакта хватило, чтобы прикинуть примерное расстояние. При помощи корабля он найдет Брилл за несколько минут. Только бы она оставалась на месте и жила!
Он так резко поднялся, что голова закружилась. Все-таки расход сил не прошел бесследно. Как только они выйдут в открытый космос, оставив Арлиану на этой неприветливой планете, он сразу же завалится спать эдак на сутки или двое. Прижмет к себе добычу, чтобы не думала больше теряться, и отоспится.
Искать обессиленную девушку во время апокалипсиса все равно что безымянную комету во вселенной. С минимальной высоты, на которой удавалось вести корабль, все люди были одинаковыми, испуганными и суетливыми созданиями. Белые стражи, разодетые во все оттенки синего жители, освободившиеся труженики изнанки, которым больше незачем было терпеть наказания. Ни рейтингов, ни «Шторма», ни коннекторов. Только удивительная в своей совершенности растерянность. Они, похоже, и впрямь не понимали, что происходит.
Какой-то части Александра хотелось изучить планету поподробнее. Узнать, кто обслуживал сеть, кто и с какой идеологией стоит во главе этих рейтингов, что будет дальше. Но этим, скорее всего, займутся ученые. А ему бы найти одну маленькую, несчастную, но очень нужную девочку.
Он рассудил так: далеко Брилли бы не ушла. И наверняка попробовала бы слиться с толпой. Судя по тому, что Арлиана лишилась своей формы стражника, косила Брилл именно под них. Поэтому все доступные визоры корабля высматривали именно светлую фигурку, хотя бы теоретически оценивая вероятность того, что это она.
Хотя человеческая (или не очень человеческая в его случае) интуиция порой куда сильнее всех приборов. Камеры еще не взяли в захват остановившуюся неподалеку от города платформу, а Александр уже понял: вот оно.
И почти сразу он заметил Брилл. Она сидела на земле, прислонившись спиной к платформе. Похоже, была без сознания, но, едва удалось подвести корабль ближе, камера дала четкое заключение: жива. Схватив эмирт, Александр выскочил.
– Брилл! – Он похлопал девушку по щекам.
Какая же горячая! Она слабо застонала, но не очнулась. Но и не важно. Главное, что жива, сейчас он убедится, что ей не нужна экстренная помощь, отнесет в корабль, и они смоются с этой планеты!
Ничего критичного диагност не показал. Небольшое обезвоживание, истощение, высокая температура, неуточненные симптомы – побочек от татуировки эмирт не знал.
– Ничего страшного, жить будешь. – Это он скорее себе, чем ей.
Хотя когда Александр поднял Брилли на руки, она вдруг очнулась и затуманенным взглядом на него посмотрела.
– Ты мне снова привиделся…
– Размечталась.
– Я передумала. Я тебя не ненавижу.
– У тебя тут, похоже, своя атмосфера, да? – усмехнулся он, ни слова не поняв.
Наверное, лучше было бы отнести ее в каюту и уложить в постель (хотя, если быть совсем честным, ей бы сейчас не помешала рекреационная камера), но Александру не хотелось надолго оставлять Брилл без присмотра. Да и какая разница, где ей будет плохо, под одеялом в комнате или в соседнем с ним кресле?
Корабль надо было вывести за пределы системы. На автоматическом режиме эта древность сама не поднимется. Поэтому пришлось чуть опустить кресло второго пилота и уложить туда Брилл, надежно зафиксировав ремнями.
– Полчаса, детка, окажемся в открытом космосе, и я тебе помогу.
– Что ты с ними сделал? – спросила она.
Голос слабый, почти шепот.
– Этот «Шторм» вдруг исчез… это ты?
– Ну так, немного отвлек внимание, подумаешь?
– А она сказала, что ты отдал меня отцу. И улетел домой.
Корабль стремительно несся в темную высь, оставляя далеко внизу странный мир с его жителями.
– Я бы не бросил тебя.
– Там была девушка… такая же, как я. Она моя сестра?
– Брилли, давай об этом поговорим потом? Не такая простая это история, а ты слишком слаба и нуждаешься в лечении. Дай мне закончить с кораблем.
Удивительно, но она насупилась и отвернулась. Корабль, разрезая редкие облака, стремительно уходил в верхние слои атмосферы.
Надо будет послать сюда группу. Во-первых, предложить вытащить этого ученого, раз уж мечта посмотреть на естественный закат антиутопии накрылась. Во-вторых, изучить, как и что тут случилось. Он имел серьезное подозрение, что вместо того, чтобы строить новое общество, эти идиоты восстановят «Шторм». В-третьих, проследить за Арлианой. Он, конечно, оставил ее без корабля, да и та сыворотка, которую она готовила для Брилли, должна была надолго ее отключить. Но вдруг она выберется? Такая не остановится ни перед чем на пути к выполнению задания.
Хотя у папы вроде был огнемет…
Хорошо, когда в подвальных помещениях дворца есть коллекция запрещенного старинного оружия.
Градвин многое нашел об исследованиях Брайана, оттуда же и вытащил инфу о Брилл и Арлиане, кое-какие интересные подробности, часть из которых Александр и без записей знал, а вот другую часть выслушал с искренним удивлением. Как бы это все еще пересказать самой Брилл. Она, бедняга, все еще надеется на отца, похоже. Даже не на его помощь, с присутствием в жизни Александра она уже как-то смирилась. Скорее просто не хочет терять единственного близкого человека.
Наконец корабль вышел за пределы системы, и можно было доверить его автопилоту. Не хотелось – машина старая и ненадежная, но как-то же на ней во времена молодости родителей летали. Значит, выдержит, пока он занимается Брилл и отсыпается. Последнее особенно важно, силы уже на исходе.
– Пойдем-ка, будем тебя лечить.
Александр поднял девушку на руки. Она почти ничего не весила, очень хрупкая и сонная. Хотя нет, сонные девушки обычно вызывают только теплые чувства, они забавные и томные. А Брилл – горячая, несчастная, и ее сейчас было жалко. Он уже глянул, что там с медицинским оборудованием, и не пришел в восторг. Старая модель рекреационной камеры работала так дико, что лечения в ней Брилл не выдержала бы. Пришлось дать команду наполнить регенерирующую ванну, еще более старый, но менее болезненный вариант.
Плохо только то, что она едва шевелилась.
– Брилли, надо раздеться и лечь во-о-от в эту ванну, ладно?
Он чувствовал себя полнейшим дураком, уговаривая ее, как маленького ребенка. Раньше бы просто сам раздел и сунул в непрозрачную, чуть голубоватую, отливающую перламутровым блеском жидкость. Стареет, что ли?
К чести Брилли, она хотя бы попыталась. Слабыми пальчиками взялась за пуговицу на платье и попыталась ее расстегнуть. В таком состоянии это уже подвиг, но на большее ее не хватило. Она снова чуть не потеряла сознание, пошатнувшись – Александр едва успел подхватить.
– Ладно, только не бей потом меня за то, что я видел тебя голой.
– Когда это я тебя била? – хныкнула она.
– А кто в нос дал, когда я пришел мириться?
– Ты не мириться пришел, ты лапал.
– Но била же?
Вздохнула, спрятала лицо у него на груди, когда он стащил платье, и даже покраснела, что вообще удивительно в таком состоянии. Да и вся она… удивительная. Второй такой не найти, даже если внешне будет нечто похожее.
Она опустилась в ванну и закрыла глаза. Ресницы подрагивали, а дыхание более-менее выравнивалось. Спит Брилл или просто отдыхает, понять было сложно, поэтому он не стал болтать, просто опустился возле ванны на корточки и следил, чтобы не вышло чего.
И почему из всех девушек во вселенной судьба подкинула ему ее?
Сейчас Брилл наверняка казалось, что самое страшное было позади, но на самом деле, пусть все и пройдет без инцидентов, следующие несколько лет для нее станут непростыми. Придется учиться жить без призрачного присутствия отца, смириться со множеством непростых вещей, увидеть новые миры, привыкнуть к нему. Научиться быть принцессой – тоже важно.
Мама как-то сказала, что быть членом императорской семьи само по себе непросто. Они удержали галактику от масштабной войны, возвели в совершенство медицину, технику, подняли уровень жизни, спасли несколько планет от печальной участи. А народ волнует только то, надела ли императрица колготки на официальный парад к Дню Канопуса.
То, что Александр Брилл уже не отпустит, он понимал. И теперь размышлял, как сделать так, чтобы и народ ее принял. Хотя он и отказался наследовать корону, планировал передать это право сестре, когда та подрастет, думал, что Брилли не откажется побыть немного принцессой. Ей должны понравиться диадемы, наряды и праздничные шествия. А ему понравится она, в этих дурацких диадемах и нарядах. Которые, конечно, можно будет потом с нее снять.
Фаргх, это особое удовольствие, после насыщенного и выматывающего дня на виду у всех стаскивать одежду и пить вино, рассматривая Млечный Путь с крыши дворца.
И ко всему этому Брилл придется привыкать.
Когда она уснула, а вода сменила цвет на прозрачный, Александр осторожно поднял ее и отнес в каюту.
Какое же наслаждение лечь под одеяло, прижать к себе расслабленную и спящую девушку и практически сразу отключиться!
Отвратительная планета. Все нервы вымотала, даже не рассмотрел как следует, что там ему в невесты досталось. Хотя на ощупь очень даже ничего.
– Ну-ка, покажи! – услышала я незнакомый голос.
Насторожилась, съежилась под одеялом и прислушалась. В этот момент сама себе напомнила какого-то зверька, непременно ушастого, спрятавшегося под большим теплым камушком. Чутко спящего, боящегося, а поэтому вздрагивающего от каждого резкого звука.
До меня не сразу дошло, что я уже не в крошечной темной камере, а… где? Черт, это голос Александра! Значит, не привиделось?
Ну, или я уже умерла. Но если умерла, то для рая все как-то слишком странно, а для ада я слишком голая.
– Пап, она еще спит.
– Тебе что, жалко отцу девушку показать? Давай быстро, пока мама не видит, а то сама мне покажет…
– Девушку?
– Кузькину мать, что бы это ни значило.
Услышав знакомое выражение, я сама вылезла из-под одеяла и удивленно осмотрелась.
После сна сознание еще не вышло на привычные мощности, и я едва успела подхватить спадающее одеяло.
Читать бесплатно другие книги:
