Лазарь Кеплер Ларс
– Я приготовлю макаронную запеканку – ты ее любишь.
– Любила в детстве.
– Скажи, что ты хочешь – я съезжу, куплю, – предложил отец.
– Перестань, – улыбнулась Сага. – Мне все равно, я съем что угодно. Запеканка – отлично.
Ларс-Эрик просиял и повесил куртку дочери на вешалку.
– Не нравятся мне две девочки из “Меллис”, – заметила Сага, поднимаясь вместе с отцом в комнату Пеллерины.
– В каком смысле?
– Мне кажется, они к Пеллерине не очень. Рожи корчили.
– Пеллерина не даст себя в обиду, но я с ней поговорю.
Будучи кардиологом, Ларс-Эрик купил профессиональный электрокардиограф, чтобы наблюдать за сердцем младшей дочери. Проблемы могли начаться вновь.
Пока Сага рассматривала новые рисунки сестры, отец присоединял к груди Пеллерины электроды. По груди девочки вертикально тянулся оставшийся после операции бледный шрам.
– Ну, иду готовить ужин, – сказал Ларс-Эрик и оставил их одних.
– Дурацкое у меня сердце, – вздохнула Пеллерина и снова надела очки.
– У тебя лучшее сердце в мире, – возразила Сага.
– Я – девочка с большим сердцем!
– Да, а еще ты лучшая в мире младшая сестра.
– Это ты лучшая в мире, ты совсем как Эльза, – прошептала Пеллерина и потрогала длинные волосы Саги.
Обычно Сагу раздражало, когда ее сравнивали с диснеевскими принцессами, но ей нравилось, что Пеллерина видит ее и себя сестрами из “Холодного сердца”.
– Сага! – позвал снизу Ларс-Эрик. – Подойди на минутку!
– Я скоро вернусь, Анна. – Сага погладила сестру по щеке.
– Хорошо, Эльза.
Когда Сага спустилась, Ларс-Эрик стоял у разделочного стола и крошил лук-порей. На кухонном столе лежал завернутый в фольгу пакет с приклеенной скотчем запиской “Моей дорогой Саге”.
– Подарочная обертка кончилась, – виновато сказал отец.
– Папа, мне не нужны подарки.
– Да это так, мелочь.
Разорвав фольгу, Сага смяла ее в блестящий комок и положила рядом с коробочкой в цветочек.
– Открой. – Ларс-Эрик широко улыбнулся.
В коробке, утопая в упаковочном наполнителе, лежал старинный фарфоровый гном – в ярко-зеленом костюмчике, с вытаращенными глазами и розовыми щечками. Гном радостно улыбался, прижимая к животу большой горшок.
Это же ее гном.
Его доставали каждое Рождество, а в горшок насыпали розовые и желтые леденцы.
– Искал я его, искал, – стал рассказывать Ларс-Эрик, – а вчера просто зашел в антикварный в Сольне – а он там.
Сага вспомнила, как однажды мать, разозлившись на отца, швырнула гнома на пол. Остались одни осколки.
– Спасибо, папа.
Поставив коробочку на стол, Сага вернулась к Пеллерине. Частота сердечных сокращений увеличилась, словно сестра только что бегала. Пеллерина, открыв рот, испуганно смотрела в телефон.
– Что случилось? – встревожилась Сага.
– Ничего. Не смотри! – Сестра прижала телефон к груди.
– Папа! – позвала Сага.
– Не смотрите!
– Ничего-ничего, дружок, – сказала Сага. – Просто скажи, что ты там увидела.
– Нет.
Ларс-Эрик торопливо поднялся по лестнице и вошел в комнату.
– Расскажи папе, – предложила Сага.
– Нет! – выкрикнула Пеллерина.
– В чем дело, Пеллерина? Я готовлю ужин, – требовательно сказал отец.
– Что-то в телефоне, – объяснила Сага.
– Покажи. – Ларс-Эрик протянул руку.
– Это нельзя показывать, – заплакала Пеллерина.
– Кто сказал, что нельзя?
– Так написано в письме.
– Я твой папа, мне можно.
Пеллерина отдала отцу телефон; Ларс-Эрик прочитал, нахмурился, но потом с улыбкой сказал:
– Милая, ты же понимаешь, что это чепуха?
– Я должна переслать его дальше, а то…
– Нет, не должна. В нашей семье никто не пересылает дурацкие письма другим.
– Письмо счастья? – спросила Сага.
– Да, глупость ужасная. – Отец снова повернулся к Пеллерине. – Я его сотру.
– Нет, пожалуйста, не надо!
Но Ларс-Эрик уже удалил письмо и вернул телефон Пеллерине.
– Ну вот, было – и нет! Забудем о нем.
– Я тоже как-то получила письмо счастья, – сказала Сага.
– А они к тебе приходили?
– Кто?
– Девочки-клоуны, – прошептала Пеллерина и поправила очки.
– Нет никаких девочек-клоунов, – вмешался Ларс-Эрик. – Их выдумал кто-то из ребят, приятелей пугать.
Он убрал электроды и выключил кардиограф. Сага отнесла сестру вниз и уложила на диван перед телевизором. Укрыла пледом и, как всегда, включила “Холодное сердце”.
На улице стемнело. Сага ушла на кухню, помочь отцу – тот уже поливал макароны смесью сливок, яиц и тертого сыра. Взяв две липкие прихватки, Сага поставила запеканку в духовку.
– Что было в том письме счастья? – тихо спросила она.
– Чтобы избежать проклятия, перешли письмо трем знакомым, – вздохнул отец. – Иначе, когда ты уснешь, придут девочки-клоуны и выколют тебе глаза. Примерно так.
– Понятно, почему она испугалась.
Сага зашла проведать сестру. Пеллерина уснула. Сага сняла с нее очки, положила на журнальный столик и вернулась на кухню.
– Она спит.
– Я разбужу ее перед ужином. Она ужасно устает в школе, каждый вечер засыпает.
– Ну, мне пора.
– И поесть не успеешь?
– Нет.
Отец проводил Сагу в прихожую, подал куртку и напомнил про гнома.
– Пусть живет здесь. – Сага открыла дверь.
Ларс-Эрик остался стоять в дверях. Свет падал на морщинистое лицо, взлохмаченные волосы.
– Я думал, ты обрадуешься, – тихо сказал он.
Если бы все было так просто.
Глава 10
В три часа дня белесое небо уже начало темнеть.
Вообще Йона не имел ничего против уличного патрулирования, но после встречи с Ноленом ему стало казаться, что мир вступил в опасную фазу.
Йона шел вдоль латунной ограды церкви Адольфа-Фредрика. У разверстой могилы собрались одетые в черное люди. Над парой надгробий надругались вандалы, разрисовали плиты свастиками.
За окном тайского ресторана на улице Улофа Пальме кто-то размахивал руками.
Пьяная женщина. Встала из-за столика и смотрит на Йону.
Когда он приблизился, она плюнула на стекло в его сторону.
Йона вышел на площадь Хёторгет, где, как всегда, шла торговля овощами и фруктами. Мысли то и дело возвращались к осквернителю могил из Осло. Надо получить из Норвегии череп Суммы и вернуть его на место. Йона не знал, рассказывать ли о случившемся дочери. Люми наверняка разволнуется.
Проходя мимо Концертного зала, Йона услышал агрессивные выкрики – кричал какой-то пьяный. Со звоном разбилась бутылка. Йона обернулся и увидел, как зеленые осколки рассыпаются между машинами.
А вот группка людей отхлынула от мужчины, который явно под кайфом. Небритый, в потертой кожаной куртке, светлые волосы как пакля. Промежность и штанина джинсов потемнели от мочи.
На мужчине ни обуви, ни носков; он порезал ногу, и по тротуару тянутся кровавые следы.
Мужчина грязно выругался на женщину, которая поспешила отойти, и теперь спокойно, с высокомерной миной, многозначительно тыкал пальцем в собравшихся вокруг людей.
– Раз, два, три, четыре… пять, шесть, семь…
Подойдя ближе, Йона увидел за спиной у потерявшего берега мужчины маленькую девочку. На грязном личике испуг, малышка вот-вот заплачет. В такой холод на ней был лишь розовый спортивный костюм.
– Давай поедем домой? – Девочка осторожно потянула мужчину за рукав куртки.
– Раз… два… три…
Мужчина пошатнулся и схватился за столб, чтобы не упасть. Пустой взгляд, зрачки стянуло в булавочную головку, из узкого носа текут сопли.
– Нужна помощь? – спросил Йона.
– Да, помогите, пожалуйста, – заплетающимся языком выговорил мужчина.
– Как вам помочь?
– Застрелите тех, на кого я укажу.
– У вас есть оружие?
– Я вам просто покажу, кого…
– Хватит, – миролюбиво перебил Йона.
– Ладно, ладно.
– У вас есть оружие?
Мужчина указал на парня, остановившегося рядом, и проходившую мимо женщину с коляской.
– Папа, – умоляюще сказала девочка.
Йона постарался успокоить ее:
– Не бойся. Но мне надо проверить, есть ли у твоего папы оружие.
– Ему просто надо отдохнуть, – прошептала девочка.
Йона велел мужчине положить руки на затылок, тот послушался. Но, отпустив столб, тут же потерял равновесие и качнулся назад, в тень синего фасада.
– Что ты принял?
– Немножко кетамина, немножко спидов – и все.
Йона сел на корточки перед малышкой, отец которой снова начал еле заметно указывать пальцем на прохожих.
– Сколько тебе лет?
– Шесть с половиной.
– Как думаешь, сумеешь присмотреть за мишкой?
– За каким мишкой?
Йона достал из сумки плюшевого медведя. Перед Рождеством полицейских снабдили такими медвежатами – раздавать детям, которым приходится несладко или которые стали свидетелями преступления. Для детей из неблагополучных семей эти мишки часто оказывались единственным рождественским подарком.
Девочка не сводила глаз с медвежонка в полосатой кофточке и с большим красным сердцем на груди.
– Присмотришь за ним? – улыбнулся Йона.
Девочка что-то застенчиво прошептала.
– Можешь взять его себе, если хочешь.
– Правда?..
– Но медвежонку нужно имя. – Йона протянул игрушку девочке.
– Соня, – сказала малышка, крепко обнимая медведя.
– Красивое имя.
– Маму так звали, – объяснила девочка.
– Твоего папу надо отвезти в больницу. Есть кто-нибудь, у кого ты пока можешь пожить?
Девочка кивнула и шепнула что-то медведю на ухо.
– Бабушка.
Йона вызвал “скорую”, связался со знакомой из социальной службы и попросил ее отвезти девочку по нужному адресу.
Не успел он все объяснить девочке, как подъехала полицейская машина. Синий отсвет скользнул по асфальту.
Из машины вылезли двое полицейских в форме.
– Йона Линна? Ваш шеф связался со мной по рации.
– Карлос?
– Он просит вас ответить на звонок.
Йона достал телефон и увидел, что звонит Карлос Элиассон, шеф Бюро расследований, хотя звонка не слышно.
– Прости, что вторгаюсь, но это очень важно, – заговорил Карлос. – С тобой хочет связаться комиссар немецкой полиции. Клара Фишер из Федерального уголовного ведомства. Это срочно.
– Зачем?
– Я обещал, что ты поможешь им с предварительным расследованием… В Ростоке, в кемпинге, смертельный случай, вероятно, убийство… Жертва – Фабиан Диссингер… Серийный насильник, его недавно выпустили из тюремной психиатрической лечебницы в Кёльне.
– Я отбываю условное наказание. Патрулирую улицы в ожидании…
– Фишер спрашивала именно о тебе, – перебил Карлос.
Глава 11
Сияло солнце. Йона ехал мимо бледно-зеленых полей и больших каменных домов, мимо асфальтированных подъездных дорожек, на которых стояли велосипеды и машины.
Самолет из Стокгольма приземлился в аэропорту Росток-Лаге час назад. Йона арендовал “БМВ” и теперь ехал на север по шоссе А-19.
Он все еще не знал, зачем понадобился комиссару Кларе Фишер. Знакомы они не были, а убитый в кемпинге человек не проходил ни по одному из расследований Йоны.
Клара Фишер не уточнила, чем Йона может ей посодействовать, но так как полицейские Швеции и Германии сотрудничали уже не один десяток лет, Карлос дал добро.
В самолете Йона успел прочитать отчеты по трем из присланных немецким Федеральным ведомством предварительных расследований, в которых фигурировал погибший.
Фабиан Диссингер был осужден за двадцать три особо жестоких изнасилования; он нападал и на мужчин, и на женщин в Германии, Польше и Италии. Судебно-психиатрическое заключение гласило: диссоциативное расстройство личности и садистские наклонности с психопатическими эпизодами.
Йона круто свернул влево и углубился в лес. Справа мелькнула глинистая дорожка для мотокроссов, а потом снова начался лес, который тянулся до самого кемпинга Остзеекамп-Ростокер-Хайде.
Оставив машину возле полицейского заграждения, Йона подошел к группе ожидавших его немецких полицейских.
Зимнее солнце освещало провода и параболические антенны на крышах трейлеров.
Комиссар Клара Фишер оказалась высокой женщиной с гордым и слегка обиженным выражением лица. Взгляд карих глаз при виде Йоны как будто стал резче. Короткие кудрявые волосы Клары слегка поседели на висках. Черная кожаная куртка доходила ей до бедер, а черные кожаные сапоги на низком каблуке сделались серыми от налипшей грязи.
Клара медлила, наблюдая за Йоной, словно малейшее изменение в выражении его лица имело колоссальное значение.
– Спасибо, что так быстро приехали, – сказала Клара, пожимая ему руку и не спуская с него глаз.
– Люблю кемпинги…
– Вот и отлично.
– Но все же не понимаю, зачем меня сюда вызвали, – закончил Йона.
– Уж точно не потому, что смерть Фабиана Диссингера – большая потеря для Германии. – Клара Фишер указала на домики.
Оба двинулись по асфальтовой дорожке, которая вилась через весь кемпинг. Холодное белесое солнце светило сквозь голые кроны деревьев.
– Не стану говорить, что он получил по заслугам, но будь моя воля, он просидел бы за решеткой до конца жизни, – спокойно сказала Клара.
– С этим трудно не согласиться.
Они миновали душевые и киоск. Столпившиеся за ограждением обитатели кемпинга снимали место преступления на мобильники. Красно-белая пластиковая лента трепетала на ветру.
– С этим трудно не согласиться, – повторила Клара, косясь на Йону. – На прошлой неделе кое-кто в берлинской полиции отказался от расследования… Известного педофила обнаружили в канаве возле школы – его утопили… я могу понять своих коллег: совсем недавно полиция прекратила следствие по делу об ограблении и убийстве молодой женщины в Спандау.
Пустая пивная банка прокатилась по песчаной площадке с контейнерами для раздельного сбора мусора. В солнечном свете сверкнуло разбитое стекло; большая целлофановая обертка застряла между двух контейнеров.
Йона с Кларой в молчании прошли мимо нескольких трейлеров более старой модели. Все на засове: не сезон.
Двое полицейских в форме, дежуривших возле внутреннего заграждения, почтительно поздоровались с Кларой.
– “Кебби-58”, 2005 года. – Клара кивнула на трейлер. – Самый дешевый во всем кемпинге. Его сдали Диссингеру на два месяца и четыре дня.
Угловатый трейлер помещался на массивном бетонном блоке. От крючковатой антенны на крыше стекала по стене красно-бурая ржавчина.
На гравийной площадке стоял столик с полотняной столешницей, за которым работали двое техников-криминалистов в белых комбинезонах; в землю были воткнуты номерки, отмечавшие места находок. Закопченную алюминиевую кастрюлю переполняла дождевая вода с дохлыми мухами.
– Полагаю, вы еще не успели заглянуть в высланные вам отчеты?
– Заглянул, но не во все.
Клара безрадостно улыбнулась.
– Не во все, – повторила она. – Мы обнаружили у него в компьютере гигабайты жесткой порнографии, с насилием… видимо, после одиннадцати лет принудительного психиатрического лечения в голове у него не прояснилось. Сидел себе тихонько в тюремной клинике, принимал лекарства… и все это время ждал, когда можно будет продолжить.
– Некоторые люди так устроены, – заметил Йона.
Один из криминалистов – высокий, в белом защитном комбинезоне – вышел из трейлера, чтобы освободить им место; он что-то сказал Кларе, Йона не понял его слов.
У открытой двери вместо ступеньки высилась табуретка.
Все это время Клара бесцеремонно наблюдала за Йоной. Она словно хотела задать какой-то вопрос, но сдерживалась.
На светло-коричневых ковриках лежали полупрозрачные пластины – по таким полагалось передвигаться на месте преступления. Пол поскрипывал под шагами полицейских.
На круглом диване с выцветшим голубым рисунком валялся коричневый пиджак с протершимися чуть не до дыр лацканами и запачканными кровью рукавами.
– Кто-то должен был слышать шум драки, – вполголоса заметила Клара.
Пробирки с биологическими образцами и пакеты с изъятыми предметами – кофейными чашками, пивными бокалами, столовыми приборами, зубными щетками, окурками – выстроились на стеклянной панели плиты.
– К Диссингеру кто-то приходил. Диссингер собирался действовать по старой схеме, но его время прошло. Он постарел, потерял форму… и его до смерти избил тот, кого он пытался изнасиловать.
Солнечный свет проникал в трейлер сквозь нечистые окна в подтеках и желтоватые, в пятнах, занавески. В оконных рамах подрагивали от сквозняка обрывки паутины: дверь так и стояла открытой.
– Его нашли двое подростков… Пару дней назад он пытался зазвать одного из них выпить.
– Я бы хотел поговорить с ребятами. – Йона рассматривал кровь на закругленном уголке шкафа.
– Они очень напуганы. Но не опоздай они к назначенному времени, им пришлось бы куда хуже.
Двуспальную кровать покрывали пятна крови; ночник, вырванный из стены, повис на проводах. Похоже, кого-то стащили с голого матраса, а потом снова швырнули на него; кто-то в попытке сбежать проковылял вдоль стены.
– Родственники не рвутся его хоронить, так что я оставила его повисеть до вашего приезда. – Клара указала на закрытую дверь туалета.
– Спасибо.
Глава 12
Йона открыл раздвижную дверь. С высокого стенного шкафчика между биотуалетом и раковиной свисал могучий мужчина с голым торсом. Стопы повешенного доставали до пола, но кто-то перебил Диссингеру обе ноги, лишив его возможности опереться.
Шею мужчины охватывала стальная петля. Проволока сантиметров на пять врезалась в плоть прямо под адамовым яблоком.
Кровь стекала по волосатой груди и толстому животу на джинсы.
– Личность погибшего точно установлена?
– На сто процентов. – Клара снова внимательно посмотрела на Йону.
Лицо мужчины представляло собой кровавое месиво.
На повисших вдоль тела руках уже чернели трупные пятна.
Читать бесплатно другие книги:
