Песочный человек Кеплер Ларс

Почему все случилось именно сейчас?

В определенное число каждого месяца персоналу выдавались лекарственные средства и прочие расходные материалы.

На всю процедуру уходило не больше сорока минут.

Он, Мю и Лейф стояли перед холодильником с медикаментами, когда до них донесся звук.

Глухой грохот эхом отдавался по стенам. Мю уронила инвентаризационный список и кинулась на пост. Андерс побежал следом. Мю уже сидела за большим монитором. Увидев картинку из второго бокса, она закричала. Берни безжизненно свисал вдоль двери, ведущей в дневную комнату. В растекающуюся под ним лужу с пальцев ног капала моча.

После короткой встречи с больничным начальством Андерс словно оцепенел от мерзкого чувства. Из-за самоубийства в отделении его вызвали на срочное совещание. Директор больницы явился прямо с детского праздника, раздраженный тем, что его прервали посреди «рыбалки» в игрушечном бассейне. Взглянув на Андерса, директор объявил, что, возможно, ошибкой было возлагать на неопытного доктора ответственность главврача. Круглое лицо с глубокой царапиной на подбородке дрожало.

Андерс сглотнул и покраснел, вспомнив, как он просил прощения и, заикаясь, пытался объяснить, что Берни Ларссон, согласно записям в больничном журнале, пребывал в подавленном состоянии, что перемены оказались тягостными для него.

— Ты еще здесь?

Андерс дернулся. В дверях, устало улыбаясь ему, стояла Мю.

— Руководство хочет, чтобы завтра утром отчет был на столе, так что тебе придется терпеть меня еще не один час.

— Нехило. — Мю зевнула.

— Ты-то можешь пойти прилечь, если хочешь.

— Да ничего страшного.

— Я все равно буду пока сидеть здесь.

— Правда? Господи, какой ты классный!

Андерс улыбнулся ей:

— Поспи пару часиков. Я разбужу тебя, когда буду сваливать.

Андерс услышал, как она идет по коридору, мимо раздевалки, и входит в комнату отдыха.

Свет монитора наполнял кабинетик Андерса. Андерс щелкнул по изображению календаря и вписал несколько недавно назначенных встреч с родственниками больных и ответственными лицами.

Когда Андерс снова подумал о той новой пациентке, его пальцы замерли на клавиатуре. Он почувствовал себя пойманным в тот момент, в те секунды, когда был в ее боксе и стаскивал с нее штаны и трусы, видел, как краснеет белая кожа после уколов. Он действовал как врач, но взглянул ей между ног — на влагалище, светлые волоски и закрытую щель.

Андерс сделал пометку о перенесенной встрече и хотел просмотреть предыдущие врачебные заключения, но не мог сосредоточиться.

Он прочитал отчет для Управления социальной защиты, потом поднялся и вышел к центральному посту.

Усевшись за большой экран с девятью картинками, он тут же увидел, что пациентка Бауэр не спит. Горела лампочка, вмонтированная в стену возле постели. Сага сидела неподвижно и смотрела в камеру — прямо на него.

Ощущая странную тяжесть внутри, Андерс посмотрел на другие картинки. В боксах 1 и 2 было темно. Шлюзовая дверь, ведущая в дневную комнату, неподвижна. Камера над комнатой отдыха регистрировала только закрытую дверь. Охранники находились у первой бронированной двери.

Андерс щелкнул по картинке номер три, и она тут же заполнила весь экран. Свет потолочной лампы отражался в пыльном экране. Андерс подвинул стул поближе. Сага так и сидела, глядя прямо на него.

Ему стало любопытно, чего она хочет.

Бледное лицо светилось, шея напряжена.

Вот Сага помассировала шею правой рукой, поднялась, сделала пару шагов вперед, все так же глядя в камеру.

Андерс свернул изображение, встал, взглянул на охранников и на закрытую дверь комнаты отдыха.

Подошел к бронированной двери, протащил свою карточку через считывающее устройство и вышел в коридор. Ночное освещение окрашивало все в мрачные серые тона. Все три двери слабо светились, словно свинцовые. Андерс подошел к двери Саги и заглянул в бокс через усиленное окошко. Сага стояла посреди комнаты, однако, когда Андерс открыл окошечко, перевела взгляд на дверь.

Свет от прикроватной лампочки освещал ее сзади, были видны просветы между ногами.

— Не могу заснуть, — произнесла Сага. Глаза большие, темные.

— Боишься темноты? — улыбнулся Андерс.

— Мне нужно десять миллиграммов стесолида. Мне всегда давали в Карсуддене.

Теперь Сага казалась ему еще более красивой и хрупкой. Она двигалась на удивление осознанно, с уверенностью, словно высококлассная гимнастка или балерина. Андерс видел тонкое, туго натянутое белье, потемневшее от пота. Совершенная линия плеч, соски просвечивают.

Андерс попытался припомнить, было ли в записях из Карсуддена что-нибудь насчет сложностей с засыпанием. Потом сообразил, что это, в общем, не имеет значения. Он сам назначает лекарства.

— Подожди.

Андерс вышел и вернулся с таблеткой. Между лопатками было мокро от пота. Андерс показал Саге пластиковый стаканчик, Сага протянула за ним руку в окошко, но Андерс не удержался, чтобы не пошутить:

— А улыбнуться?

— Дай таблетку, — коротко сказала Сага, продолжая тянуть руку.

Андерс поднял стаканчик повыше, так, чтобы Сага не дотянулась.

— Всего одну улыбочку. — И он пощекотал ей ладонь.

Глава 137

Сага улыбнулась врачу и не спускала с него глаз, пока не получила стаканчик. Андерс закрыл и запер окошко, но все медлил у двери. Сага отошла, сделала вид, что сунула таблетку в рот, набрала воды в ладонь и проглотила, запрокинув голову. В сторону Андерса она не смотрела и не знала, ушел он или нет. Она немного посидела на кровати и выключила свет. В темноте быстро спрятала таблетку под стельку кроссовки и легла.

Перед тем как уснуть, она снова увидела лицо Берни и как он со слезами на глазах накидывал петлю себе на шею.

Вялое сопротивление, мелкие удары пяток о дверь последовали за ней в дремоту.

Сага резко провалилась в глубокий сон, целительный, обволакивающий.

Но вот песочные часы перевернулись.

И словно горячий воздух подхватил ее и понес к пробуждению. Сага внезапно открыла глаза в темноте, не понимая, что ее разбудило. Во сне это были беспомощно дергавшиеся ноги Берни.

Наверное, отдаленное позвякивание, подумала она.

Но слышала она лишь свой собственный пульс, отдававшийся в ушах.

Сага поморгала, прислушалась.

Медленно проступило армированное стекло дверного окошка — словно квадрат замерзшей морской воды.

Сага закрыла глаза и попыталась снова уснуть. Под веками жгло от усталости, но расслабиться не получалось. Чувства вдруг обострились.

Что-то стукнуло о металлические стены. Сага открыла глаза и уставилась на серое окошко.

Внезапно на стекле обозначилась черная тень.

Остатки сна слетели с Саги. Она похолодела.

Какой-то человек смотрел на нее сквозь толстое стекло. Тот молодой врач. Неужели он стоял там все это время?

Ему же ничего не видно в темноте.

И все же он стоял там посреди ночи.

Что-то тихо зашуршало.

Голова немного изменила наклон.

Теперь Сага поняла, что позвякиванье, разбудившее ее, исходило от того, что ключ скользнул в замочную скважину.

Воздух загудел, звук расширился, стал тише и прекратился.

Тяжелая дверь открылась. Сага поняла, что должна лежать неподвижно. Она приняла таблетку и спит беспробудным сном. Ночное освещение из коридора мерцающей пудрой лежало на голове и плечах молодого врача.

Сага подумала: наверное, он видел ее трюк и пришел вытащить таблетку из кроссовки. Но врачи или охранники не могут входить в боксы к пациентам в одиночку, сообразила она.

Потом она решила: врач пришел к ней, чтобы удостовериться, что она приняла таблетку и крепко спит.

Глава 138

Это какое-то безумие, подумал Андерс, закрывая за собой дверь. Явиться посреди ночи к пациентке и стоять в ее темном боксе. Сердце в груди билось так, что стало больно.

Андерс угадал очертания лежащей в кровати женщины.

Пациентка Бауэр крепко проспит несколько часов, сейчас она все равно что без сознания.

Дверь в комнату, где спит Мю, закрыта. У внешней бронированной двери находятся двое охранников. Прочие обитатели отделения спят.

Андерс и сам не знал, что делает здесь, у Саги, он ни на что не рассчитывал — просто чувствовал, что ему необходимо зайти и посмотреть на нее снова. Надо было придумать себе какое-нибудь дело, которое позволило бы ощутить ее теплую кожу под пальцами.

Невозможно было забыть ее вспотевшую грудь и покорный взгляд в миг, когда она еще пыталась вырваться, в уже сползающей с нее одежде.

Андерс повторил себе: он здесь, только чтобы удостовериться, что с пациенткой, принявшей транквилизатор, все в порядке.

Если его застанут, он просто скажет, что наблюдал апноэ и принял решение войти в бокс самостоятельно, поскольку препарат подействовал на пациентку слишком сильно.

Скажут, что не разбудить Мю было необдуманным поступком, но само посещение пациентки будет рассматриваться как вызванное необходимостью.

Он просто хочет убедиться, что с ней все в порядке.

Андерс сделал два шага по боксу и вдруг подумал о рыболовной снасти, мереже. Большие кольца ведут в меньшие по размеру, и так — пока не обнаружишь, что уже не можешь выбраться.

Андерс проглотил комок и сказал себе, что не делает ничего предосудительного.

Он просто необычайно заботится о своих пациентах.

Он никак не мог забыть, как делал пациентке укол. Воспоминание о ее спине и ягодицах отозвалось тяжестью во всем теле.

Андерс медленно приблизился и посмотрел на нее в темноте. Угадал, что она спит на боку.

Он осторожно присел на кровать и сдвинул одеяло с ног и ягодиц женщины. Прислушался к ее дыханию, но в ушах грохотал пульс.

От тела пациентки исходило тепло.

Андерс ласково провел рукой по ее бедру — профессиональным жестом хорошего врача. Пальцы коснулись хлопчатобумажных трусиков.

У Андерса похолодели руки. Он дрожал и слишком нервничал, чтобы испытывать сексуальное возбуж дение.

В комнате было темно, камера не могла зарегистрировать его действий.

Пальцы Андерса осторожно скользнули по трусам женщины, ощутили жар ее промежности.

Андерс мягко надавил, медленно провел кончиком пальца по ткани, прикрывавшей лобок.

Ему хотелось довести ее ласками до оргазма — так, чтобы ее тело само запросило проникновения, хоть и во сне.

Глаза привыкли к темноте. Теперь Андерс видел стройные ноги Саги и безупречную линию бедер.

Он напомнил себе, что пациентка крепко спит, ему это известно, и потянул вниз ее трусы, уже не опасаясь. Сага прерывисто вздохнула, но не дернулась.

Ее тело светилось в темноте.

Светлые волосы на лобке, нежный пах, плоский живот.

Она будет спать и не узнает, что он сделал.

Ей это все равно.

Она не скажет «нет», не посмотрит на него, умоляя прекратить.

Вот теперь его накрыла волна возбуждения, и он прерывисто задышал. Член встал, пульсируя, ткань трусов и брюк натянулась. Надо дать ему место. Андерс поправил член рукой.

Он слышал собственное шумное дыхание и гулкие удары сердца. Он должен войти в нее. Руки зашарили по ее коленям.

Сага извернулсь, мягко пнула его во сне.

Андерс стал двигаться медленнее, склонился над ней, сунул руки ей между ног, пытаясь раздвинуть бедра.

Ничего не вышло. Женщина как будто сопротивлялась.

Андерс перекатился на живот, чтобы лечь на нее, но она скользнула на пол, села и посмотрела на него широко открытыми глазами.

Андерс торопливо вышел из бокса. Он утешал себя мыслью о том, что она проснулась не по-настоящему, что она ничего не запомнит — решит, что ей все приснилось.

Глава 139

По асфальту перед придорожным кафе мела поземка. Мимо с грохотом проносились тяжелые грузовики, отчего кофе в чашке у Йоны подрагивал.

Комиссар наблюдал за мужчинами, сидевшими за соседним столиком. Лица усталые, спокойные. После того как мужчины забрали у него телефон, паспорт и бумажник, они, кажется, просто ждали, что будет дальше. В забегаловке пахло вареной гречкой и жареным мясом.

Йона взглянул на часы. Его самолет улетает из Москвы через девять минут.

Часы жизни Фелисии неумолимо подходят к концу.

Один из мужчин разгадывал судоку, второй читал о бегах в спортивной газете.

Йона посмотрел на женщину за стойкой, вспомнил разговор с Никитой Карпиным.

Старик держался так, словно у них было море времени — до той самой минуты, как их прервали. Он спокойно улыбался. Проведя большим пальцем по запотевшему графину, он сообщил, что Юрек и его брат-близнец оставались в Швеции всего два года.

— Почему? — спросил Йона.

— Серийными убийцами ни с того ни с сего не становятся.

— Тебе известно, что произошло?

— Да.

Палец старика скользнул по серой папке. Наконец Карпин заговорил о том, что великолепно образованный инженер, вероятно, был готов продать свои знания.

— Но иммиграционную комиссию Швеции Вадим Леванов интересовал только как рабочая сила. Чиновники ничего не поняли… отправили инженера-ракетостроителя мирового класса в гравийный карьер.

— Может быть, он знал, что вы следите за ним, и принял разумное решение помалкивать о своих знаниях, — заметил Йона.

— Умнее было бы не оставлять Ленинск… Может, и провел бы десять лет на принудительных работах, но…

— Ему ведь надо было думать о детях.

— Тогда следовало остаться. — Никита выдержал взгляд Йоны. — Мальчишек выслали из Швеции, и Леванов не смог их отыскать. Он запрашивал всех, кого мог, но так и не нашел сыновей. Не так много у него было возможностей. Он, разумеется, понимал, что мы схватим его, если он вернется в Россию, и тогда он точно никогда не разыщет детей, так что он ждал — единственное, что ему оставалось… Понимал, что ребята попытаются найти его, и оставался там, где они когда-то жили все вместе.

— Что это за место? — спросил Йона. Он уже заметил черный автомобиль, приближающийся к дому.

— Бараки для гастарбайтеров, квартира номер четыре. Там же он и покончил с собой.

Не успел Йона спросить, как назывался карьер, где работал Леванов, как к Карпину нагрянули гости. Сверкающий черный «крайслер» свернул к усадьбе, остановился на площадке перед домом, и разговор был окончен. Без видимой спешки старик заменил все лежащие на столе материалы касательно Вальтера на материалы, касающиеся Александра Пичушкина, «Шахматиста». По понятной причине Йона предпочел бы ловить именно этого серийного убийцу.

Четверо мужчин подошли к Йоне и Никите, вежливо пожали руки, несколько минут говорили по-русски, а потом двое отвели комиссара в черную машину, а двое других остались с Никитой.

Йону посадили на заднее сиденье. Мужчина с широким затылком и маленькими черными глазками попросил у комиссара паспорт, а потом и мобильный телефон. Порывшись в его бумажнике, мужчины позвонили в гостиницу и фирму по прокату автомобилей. Они заверили комиссара, что отвезут его в аэропорт, но не сразу.

И вот они сидели в кафе и ждали.

Йона отпил холодного кофе.

Будь у него телефон, он позвонил бы Анье и попросил навести справки об отце Юрека Вальтера. Должно было найтись что-нибудь о детях, о месте, где они жили. Комиссар подавил желание перевернуть столик, броситься к машине и дальше, на летное поле. У них был его паспорт. Его бумажник и его мобильный телефон.

Человек с широким затылком легонько барабанил пальцами по столу и напевал. Второй, с седым «ежиком», закончил читать газету и теперь проверял сообщения на своем телефоне.

На кухне что-то загремело.

Вдруг телефон зазвонил. Седой поднялся, отошел на несколько шагов и только тогда ответил.

Через минуту он закончил разговор и сообщил маленькой группе, что пора ехать.

Глава 140

Микаэль сидел у себя, смотрел с Берселиусом телевизор. Рейдар спускался по лестнице, глядя в окно на снег, серым отблеском лежавший на дальних полях. Сегодня солнца не было, с самого утра темнота.

В открытом камине горели березовые дрова, почта разложена на столе в библиотеке. Из динамиков струятся поздние фортепианные сонаты Бетховена.

Рейдар сел, торопливо просмотрел стопку писем. Японскому переводчику требовалось знать точные титулы, звания и возраст разных персонажей для съемок манги по мотивам романов; продюсер американской телекомпании желал обсудить новую идею. В самом низу стопки писем лежал самый обычный конверт без адреса отправителя. Адрес Рейдара был написан словно бы детской рукой.

Рейдар сам не знал, почему его сердце забилось быстрее еще до того, как он вскрыл конверт и прочел записку:

Сейчас Фелисия спит. Я здесь, на Квастмакарбакен, 1В, уже год. Фелисия находится здесь гораздо дольше.

Мне надоело кормить и поить ее. Можете ее забрать, если хотите.

Рейдар поднялся и дрожащими руками набрал номер Йоны. Телефон комиссара оказался выключен. Рейдар пошел к холлу. Конечно, он понимал, что письмо мог прислать какой-нибудь мошенник, но он должен поехать туда, должен, сейчас же. Рейдар взял из миски, стоявшей на столике в холле, ключи от машины, проверил, лежит ли в кармане пальто нитроспрей, и выбежал из дому. По дороге в Стокгольм он еще раз набрал номер Йоны. У телефона оказалась коллега комиссара, Магдалена Ронандер.

— Я знаю, где Фелисия! — прокричал Рейдар. — Она в Сёдермальме, в квартире на Квастмакарбакен!

— Это Рейдар?

— Почему, черт возьми, ни до кого не дозвонишься?! — заорал Рейдар.

— Вы хотите сказать, что знаете, где Фелисия?

— На Квастмакарбакен, 1В. — Рейдар постарался собраться и говорить внятно. — Утром я получил письмо.

— Мы бы хотели взглянуть на это письмо…

— Мне надо поговорить с Йоной, — перебил Рейдар и уронил телефон.

Телефон, лязгнув, упал сбоку от сиденья. Рейдар выругался и нервно ударил по рулю, обгоняя серую фуру. В лобовое стекло полетели брызги грязного талого снега, машину слегка занесло потоком ветра от фуры.

Глава 141

Рейдар въехал на тротуар и бросил машину с открытой дверцей перед красной оградой Квастмакарбакен. Под сиденьем зазвонил телефон, но Рейдар не стал поднимать его. Ноги дрожали, когда Рейдар перелезал через забор и потом бежал по глубокому снегу к расчищенной дорожке.

Дом номер 1В оказался старым каменным строением, одиноко стоящим на холме. За ним тянулись объездные дороги и промышленные здания. Рейдар поскользнулся на крутой каменной лестнице и так ушиб колено, что громко вскрикнул.

Он постарался успокоить дыхание и, хромая и постанывая от боли, двинулся вверх.

Схватившись за чугунные перила, он рванул ручку запертой двери, чувствуя, как на колене кровь сочится сквозь штатину.

Фонарь с адресом «1В» мрачно светился желтым на двери.

Рейдар изо всех сил загрохотал кулаком в дверь. Наконец окно рядом с дверью скрипнуло, приоткрылось, и лысый старик спросил через щель:

— Вы что делаете?

— Откройте дверь, — задыхаясь, попросил Рейдар. — Моя дочь в доме…

— Ну-ну, — буркнул старик и закрыл окно.

Рейдар снова заколотил в дверь, и через минуту дверная ручка повернулась. Рейдар распахнул дверь. Вошел и крикнул куда-то в лестничный пролет:

— Фелисия! Фелисия!

Старик с испуганным видом попятился к своей двери. Рейдар двинулся за ним.

— Это вы? — спросил он. — Вы написали письмо?

— Я только…

Рейдар протиснулся мимо старика в его квартиру. Слева — тесная кухня, стол, стул. Мужчина так и стоял в дверях. Рейдар перешел в комнату. Перед красным диваном с наваленными на него пледами стоял небольшой телевизор на ножках. На линолеуме остались мокрые следы от ботинок Рейдара. Рейдар распахнул платяной шкаф, стал рыться среди висящей одежды.

— Фелисия! — крикнул он, заглядывая в ванную.

Увидев возвращающегося Рейдара, старик отступил на лестничную клетку.

— Откройте подвал!

— Но я…

Рейдар не отступал. Он бегло глянул на стены, двери и ведущие вниз истертые каменные ступени.

— Откройте! — рявкнул Рейдар и вцепился в безрукавку старика.

— Не надо, прошу вас. — Старик с умоляющим видом вытащил из кармана брюк ключи.

Рейдар вырвал у него связку и бросился вниз по лестнице. Плача, он отпер железную дверь и побежал между чужого хлама, крича: «Фелисия!» Он закашлялся, идя вдоль решеток, снова позвал дочь, но в подвале никого не было, и Рейдар снова кинулся наверх. Стало больно в груди, но Рейдар поднялся на следующий этаж и пнул дверь, открыл щель для почты, позвал Фелисию, поднялся еще на один этаж и позвонил в дверь. Пахло сырым гнилым деревом.

Пот стекал по спине, стало трудно дышать.

Дверь открыла молодая женщина с крашенными в красный цвет волосами. Ничего не говоря, Рейдар протиснулся мимо нее в квартиру.

— Это еще что такое! — завопила женщина.

— Фелисия!

Мужчина в кожаном жилете и с длинными черными волосами остановил Рейдара, толкнул назад. Рейдар ударился рукой, случайно сорвал со стены календарь. Он хотел пройти мимо мужчины, но тот так толкнул его в грудь, что Рейдар споткнулся о брошенные в прихожей ботинки, поскользнулся на рекламных листовках и упал навзничь. Ударился затылком о порог, на несколько секунд потерял сознание, повернулся на бок и услышал, как женщина кричит — нужно позвонить в полицию.

Рейдар поднялся, снова чуть не упал, оборвал пальто с вешалки, пробормотал «извините» и повернулся лицом к квартире.

— Я обязательно должен войти, — сказал он и стер кровь с губ.

Длинноволосый (теперь у него в руках была клюшка) с изумлением вытаращился на него.

— Фелисия, — прошептал Рейдар, чувствуя, как глаза наливаются слезами.

— Она у меня, но приболела, — проговорил женский голос у него за спиной.

Рейдар повернулся и увидел старуху в блондинистом парике и с накрашенными красной помадой губами. Старуха стояла на темной лестнице, ступеньки на две ниже, держа в руках полосатую кошку.

— Что вы сказали? — задохнулся Рейдар.

— Вы звали Фелисию, — улыбнулась старуха.

— Моя дочь…

— Она стащила у меня колбасу.

Рейдар спустился поближе к старухе. У той на лбу обзначилась злая морщинка. Женщина протянула ему кошку. Рейдар рассмотрел бирку с кличкой на ошейнике.

— Фелисия, — подтвердила старуха. — Она уже была в квартире, когда я переехала, так что я ухаживала за ней…

— Кошка?

— На ошейнике написано «Фелисия»…

Глава 142

Омерзение после ночного визита врача лилось, как дождь на оконное стекло. Сага была вроде бы отгорожена от него, но все же чувствовала себя несвободной.

Из-за лекарства Сага воспринимала реальность словно через экран, но, несмотря на это, ее не покидало сильнейшее ощущение скорого провала.

Если бы я спала по-настоящему, этот врач изнасиловал бы меня, подумала Сага. Нельзя подпускать его к себе.

Ей надо еще немного времени, чтобы выполнить задание.

Она уже так близка к цели. Юрек снова говорил с ней о побеге. И если ее не раскроют, он скоро назовет ей место, линию электропередач или что-нибудь, что приведет к Фелисии.

Страницы: «« ... 1819202122232425 »»

Читать бесплатно другие книги:

Открыв глаза, я поняла, что кошмар начался не на заснеженной дороге, когда мы с бывшим мужем попали ...
Люди – стратегический ресурс, который требует управления с учетом актуальных целей и задач организац...
Иногда предательство – это не конец, а начало.Изредка – это дверь в иной мир, где война стоит на пор...
«Она любила его, а он, ясное дело, любил родину. Такое бывает, и даже довольно часто.Кроме родины, Г...
Что делать, если твоя жизнь превращается в аттракцион под названием «американские горки»?Вот тебя сл...
Меня ничего не держало в собственном мире, да и в новом - лишь обещание, данное отцу, королевский от...