Купленная ночь Кистяева Марина

Глава 21

Уитни знала лишь одно — если её сейчас кто-то посмеет остановить, тот горько пожалеет. В возвращенном ридикюле покоился револьвер. И она, доведенная до отчаяния, готова была его применить.

Даже так.

— Мы не договорили.

И он ещё её удерживает…

Он, который всё знал!

Знал про отца.

И молчал.

Не чувствуя под собой ног, Уитни поднялась.

— Ты мог сказать…

— Разговора не было. Мало ли, зачем тебе понадобилось терять девственность…

И правда. Мало ли…

Уитни покачала головой.

— Забудь. И не подходи… Никогда.

Он не стал её останавливать. Встал и протянул ридикюль. И лишь позже она вспомнит, что билет на ЕГО корабль остался у него.

Она шла, не разбирая дороги.

Не видя никого и ничего.

Да, она глупая… Очень глупая.

Что рискнула всем.

Будущим. Семьей.

Ради отца. Ради призрачной мечты, что он жив. Просто не может вернуться домой…

И потерпела неудачу.

Крах. Всему.

Стало холодно. Она даже не поняла, когда. Лишь ощутила, как её сотрясает мелкая дрожь.

Оглядевшись, с удивлением отметила, что ночь спустилась на Бьюри, и сама девушка находится в незнакомом районе города. Как она сюда попала — не помнила. Узкие улочки, высокие, нависающие своими тремя этажами дома кварталов бедняков, с обшарпанными косыми балкончиками. Тонкая полоска замутненного от испарения звездного неба. Всё давило неизвестностью и замкнутостью. Говорили, что в таких кварталах, случайно заблудившись, пропадали путники. Хотя теперь, в современном мире людей и нелюдей, всеобщего уважения к закону подобные россказни были похожи на страшилки для маленьких детишек. Да, были бы похожи, если бы Уитни сейчас находилась в своей постели под теплым одеялом и читала про всё это легенду, запивая только что испеченное овсяное печенье теплым коровьим молоком… Но теперь она быстрым шагом, почти бегом, испуганно озираясь, старалась выбраться. В тупиках, натыкалась на веревки с постиранным бельем, казалось, выхода из этих трущоб не будет. Неожиданно, улицы стали шире, а дома ниже и приличнее. Уитни задыхалась от страха и отчаяния…

Богиня, да что же так всё беспросветно?!

Хотелось кричать. Громко. Как в детстве. Или упасть на кровать и рыдать, не стесняясь своих слез. Рыдать до тех пор, пока не покинут силы и не провалишься в спасительный сон без сновидений.

Уитни встрепенулась. Да, правильно, ей надо домой. В свой дом.

Оглядевшись по сторонам, с сожалением поняла, что по-прежнему не может сориентироваться, где находится. Редкие дома, мелькающие за деревьями, были однотипными и, в основном, одноэтажными. Несколько закрытых лавок. Узкие улицы без экипажей.

И куда принесли её ноги?

Душевное состояние требовало реабилитации. Хотя бы тепла и уюта собственного будуара.

Уитни снова осмотрелась и поёжилась. Район, вроде бы, тихий, это хорошо, но где гарантия, что он тихий, что здесь в вечернее время суток не промышляет банда головорезов? Надо срочно отсюда выбираться. Вопрос — как?

Выбора особого не было, поэтому Уитни решила постучаться в первый приглянувшийся дом и узнать, где можно поймать экипаж. Тот, что позаимствовала у Редраса, так и остался стоять у пристани.

При воспоминании о Киане в груди зажгло. Она ещё не до конца понимала причину своей злости на него, но пока точно знала — видеть его не желала. Вроде бы, он ни в чем не виноват… Да, он знал и жил на этом загадочном Тезоратле, будь он неладен! Хранил и оберегал его секреты, традиции. Даже был частью острова! Но про отца он должен был ей сказать…

С другой, более логичной, стороны. У них с Кианом ни разу не было ни одного разговора про отца, и он вполне мог решить, что она знает о его гибели, и не заводил разговор, чтобы не бередить старые раны.

Уитни от отчаяния прикусила губу. Папенька…

Слезы готовы были брызнуть из глаз. Пришлось несколько раз шумно вздохнуть и выдохнуть. Сейчас не время и не место, чтобы раскисать. Надо попасть домой, а вот там, у себя, она даст волю чувствам.

Уитни кивнула, соглашаясь со своими мыслями, и направилась к крайнему дому. Коричневый, с маленькими узкими окнами, он смотрелся ухоженным. Настораживало лишь то, что окна завешаны шторами. Хотя, что тут удивительного? Скоро ночь, люди не желают, чтобы прохожие видели, что они делают, как живут.

Девушка шагнула на тропу, образовавшуюся от времени среди невысокой травы. На душе тревожно. Всё равно как-то неприятно, на улице не души…

Она успела сделать два шага, когда появились ОНИ.

Тени.

Огромные и бездушные. В плащах, полностью закрывающих их личину.

Призванные Стражи. Бестелесные служители тех, кто наделен силой и властью, заглядывать за черту бытия.

Тут впору было расхохотаться. Почему Уитни сразу не догадалась, что в резком похолодании просматривалось что-то сверхестественное? Получается, за ней следили.

Кто? Богиня, кто?!

Стиснув зубы, готовые вот-вот начать отстукивать незамысловатый ритм, Уитни собралась обойти Стражей. Зашла на траву и тотчас намочила ботинки. И ладно был бы результат! Одна из теней скользнула за ней, перегородив дорогу. Отчетливо давая понять, что к дому подходить не стоит.

В виду последних событий Уитни поняла простую истину — к интуиции стоит прислушиваться. И сейчас интуиция вразрез с её желаниями говорила, что неспроста окна домов занавешены, а улица пустынна.

Что-то здесь происходило по ночам. Страшное. Темное.

Поэтому Уитни, благоразумно спрятав гордость подальше, смело посмотрела на высокую фигуру без лица.

— Я Вас поняла. Мне нельзя идти к дому. А к экипажу Вы меня проводите? Я замерзла, устала и хочу домой.

Уитни не знала — понимают ли её Призванные. Но думалось, что да. С ними же общаются другие.

Пустота в капюшоне кивнула. И указала рукавом, куда надлежит идти.

Уитни кивнула в ответ. Хорошо, она не будет сопротивляться. И ей абсолютно всё равно, кто прислал за ней Призванных. Если она попадет домой в ближайшее время, то даже скажет этому человеку «спасибо». Хотя, человеком его назвать можно было с натяжкой.

Стоило только Уитни снова ступить на мостовую, как девушка поёжилась. Становилось ещё холоднее. И появился туман. Он стелился по земле, густой, липкий, противный.

И в нем явно находилось нечто живое. Уитни готова была поклясться. Что-то серое, скользкое, маскирующееся под туман.

— Где экипаж? — уже более требовательно спросила Уитни, вертя головой. Но ни одной повозки на обозримом расстоянии не наблюдалось.

Туман сгущался.

Паника и страх нарастали.

Вот тебе и ответ на вопрос о тишине улицы…

Кто в здравом уме будет разгуливать, если знает, что здесь, в темноте, притаилось ЗЛО?

Призванные Стражи ничего не ответили. Лишь встали по обе стороны от неё, ещё один сзади и один спереди. Взяли в плотное кольцо. Откуда их столько много? Ещё минуту назад Уитни видела только двоих.

И туман стал клубиться вокруг них, вверх, вниз. Не в состоянии обойти.

У Уитни всё оборвалось внутри. Богиня, куда она забрела? И что с ней стало бы, если бы не чья-то забота? Что с ней сотворил бы туман?

Девушка нервно икнула и тотчас зажала рот ладошкой. Не усвоила она урок, полученный в ту роковую ночь, когда она едва не стала жертвой молодого, не в меру возбужденного вампиреныша. Не следует разгуливать по ночному Бьюри в одиночестве, Уитни Кларисси, ох, не стоит.

Тот Страж, что был спереди, чуть передвинулся вперед. Туман заметался вокруг его фигуры, не в состоянии преодолеть некий барьер. Теперь уже Уитни отчетливо видела, как внутри тумана билось от злости существо, больше похожее на огромного осьминога, что доводилось ей видеть в одном из павильонов досугового парка. В павильоне стоял огромный аквариум, высотой метров десять, не иначе, заполненный водой, и внутри него плавали диковинные рыбы и водные существа. Одно из существ сейчас походило на то, что скрывалось в тумане — липкое и со щупальцами, на которых просматривались присоски. Богиня, и как такая тварь могла оказаться на улицах Бьюри? Не иначе, как из моря выползла. Но почему её боятся местные жители? Неужели она в состоянии проникать в дом?

Вопросы, на которые ей никто не даст ответов.

Уитни двинулась за Призванным следом. Ещё один шаг и ещё. Туман и живущая в нем тварь не бездействовала. Она поднималась выше, вслед за сероватыми струйками тумана, намереваясь, видимо, проникнуть сквозь невидимый барьер, установленный нечаянными охранниками Уитни.

Девушка не смотрела по сторонам. Уставилась в плащ Призванного и молилась Богине, чтобы та смилостивилась над своей непутевой дочерью, совсем отбившейся от рук.

И Богиня — а может, Древний Бог — услышала её. Потому что туман очень резко кинулся от них в сторону, словно обжегся и поплыл дальше. К одному из домов. Уитни медленно, опасаясь делать резкие движения и снова привлечь к себе внимание твари, повернула голову вслед за ней. Теперь она понимала причину, почему местные жители наглухо закрывали ставни, прятались за плотными шторами и на дверь крепили дополнительные засовы. Потому что туман вкупе с живущей в ней сущностью поползли по фасаду первого попавшегося дома, исследуя его на предмет щелей и створок, меж которыми можно протиснуться.

Н-да, Уитни, постучись ты в гости к кому-нибудь из местных жителей, сомнительно, что тебе откроют.

Между тем, Призванные Стражи продолжали своё шествие, не касаясь земли, и Уитни поспешила последовать за ними.

Когда же за поворотом она увидела экипаж со знакомым гербом, то, не задумываясь, шмыгнула внутрь.

И разочарование накрыло её с головой, когда она поняла, что внутри её никто не ожидает.

***

Возничему она приказала везти её на Резенталь. Ни о каком возвращение в поместье мсье Редраса не могло быть и речи. Куда подевались Призванные Стражи — растворились ли в воздухе, исчезли, или незаметно куда-то скрылись, — Уитни не знала. Да и откровенно говоря, на тот момент, их исчезновение её мало беспокоило.

Она в безопасности, её везут домой — всё, на этом запас её жизненных сил и эмоций был истрачен полностью. Она, обхватив себя за плечи, забилась в угол экипажа и просидела в такой позе всю поездку.

— Что доложить господину Редрасу? — спросил возничий, после того, как остановился и помог ей выбраться на улицу.

Уитни мотнула головой.

— Ничего.

Стоило бы поблагодарить за Стражей, за экипаж. Но не смогла. Обида, необъяснимая, нелепая в своей природе, всё ещё продолжала захлестывать девушку. Запахнув сильнее накидку, Уитни расправила плечи и направилась к особняку, погруженному в темноту. Господ нет, слуги спят. Придется разбудить.

Лакей Домон немало перепугался, увидев госпожу одну. Уитни, махнув рукой и приказав приготовить теплого молока, поднялась к себе.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, девушка подошла к трюмо и уперлась в него руками. Посмотрела на своё отражение — выбившиеся пряди волос, бледная, с искусанными губами. Красотка, да и только.

Взгляд невольно остановился на карточке с изображением отца. Уитни, всхлипнув, дрожащими руками взяла её:

— Папа… Как же так, папенька…

В эту секунду на девушку обрушилось всё горе от потери любимого человека. Отчаяние одинокого ребенка. Навалилось всё — и понимание, что её жертва была напрасной, и осознание собственной ошибки, что нельзя исправить. А главное — она не сможет больше никогда увидеть отца. Даже выплакаться на его могиле не сможет.

Слуга, вошедший в комнату, немало удивился, увидев молодую госпожу плачущей и, к тому же, сидящей на полу. Но заметив карточку погибшего хозяина в руках, бесшумно поставил поднос на столик и удалился. Не его дело вмешиваться в дела господ.

Сколько Уитни просидела на полу — она не знала. Очнулась, когда не осталось слез, и тело сковало от неудобной позы. Кое-как поднялась и подошла к столику. Да, а молоко-то уже остыло. Лишь, когда выпила всю кружку, с запозданием вспомнила, что она ничего не ела с обеда. Ну, и пусть. Не до еды сейчас.

Кое-как стянув с себя измятую одежду, горестно вздохнула. Сейчас бы услуги Симоны очень пригодились. Оставалось надеяться, что Киан догадается объяснить тетушке, почему она не явилась в поместье. Какую он придумает причину — её не волновало.

Поёжившись, Уитни прошлепала босыми ногами по холодному полу до кровати. Комнату не протапливали. Нырнув под одеяло, Уитни невидящим взором уставилась на шелк балдахина.

Да, сегодняшней ночью она уснет не скоро, несмотря на то, что вымоталась физически и морально.

А интересно, если бы рядом был предатель Редрас, она бы быстро уснула, согретая теплом его большого тела?

***

Как и ожидалось, тетушка закатила скандал.

— Ты понимаешь, что ты натворила, дорогая?

Уитни медленно хлебнула горячего чая с бергамотом и кивнула.

— А в чем собственно дело? И что я такого натворила, тетушка?

Та, вскинув руки, опустилась на стул и приказала подать чая и ей.

— За ужином только о тебе и говорили. Нет, конечно, не в открытую… Кто бы осмелился! Но намекали! Ещё как намекали! Бесцеремонно так… Я аж за некоторых краснела. И, знаешь, чем я была возмущена?

— Чем?

— Что спрашивали о твоем отсутствии не у меня! А у мсье Редраса! Представляешь?

А стоило ли представлять?

— И что он отвечал? — Интересно же.

— Ничего. Смотрел так, что у спрашивающего кость в горле вставала! — Неужели в голосе тетушки прорезались горделивые нотки?

Неожиданно.

Уитни сделала ещё один глоток.

— Уитни…

— Да, тетушка?

— А ты мне ничего не хочешь сказать?

— К сожалению, мне нечего сказать. Лишь напомнить, что я говорила — все разговоры о моих отношениях с мсье Редрасом — лишь досужие сплетни.

Тетушка, недовольно поджав губы, обронила:

— Ты мне хотя бы скажи — он тебя не обидел? Ты не думай, у меня большие связи и ….

Уитни устало покачала головой.

— Он меня ничем не обидел. Просто я… глупая.

Уитни улыбнулась и потянулась за свежим выпуском «Дамского вояжа».

Глава 22

Уитни не сомневалась — мсье Киан Редрас пожелает с ней увидеться.

Причины не столь важны.

А вот, как себя вести при встрече с ним, стоило подумать. Да и вообще, решить — хочет ли она с ним встречаться.

Пока, однозначно, нет.

Не хотела.

— Тетушка, я больна. Для всех.

У Галатеи открылся от удивления рот. И на некоторое время тетушка позабыла его прикрыть.

— Уитни… Дорогая?

А вот теперь Галатея почувствовала себя правильно — она становилось участницей женского заговора. Да-да, того самого заговора, что испокон веков плели женщины ради привлечения мужчины.

— Я имею права немного поболеть. Самую чуточку. Пару дней.

Губы тетушки сложились в трубочку.

— О, конечно, конечно, — закивала женщина и подмигнула племяннице.

На том они и порешили.

Конечно, валяться в постели, когда на улице с раннего утра озоруют солнечные лучи, не очень-то приятно. Но куда ж денешься, раз решила.

У самой Уитни наступил странный период в жизни. Некий застой. Когда один период резко обрывается, не желанно, навязано, а другой ещё не начал свой виток.

Что делать дальше?

Как жить дальше?

К чему стремиться…

Какие цели ставить…

Уитни не знала. Внутри неё поселилась пустота. Пугающая и оглушающая. Последние годы девушка жила мыслью о розыске отца. Она настырно не желала признавать факт его смерти. Верила, что непременно попадет на этот таинственный остров Тезоратль, откуда по каким-то причинам не может выбраться папенька.

А теперь… пустота.

Уитни поднялась к себе в комнату, прошла к комоду, открыла нижний ящик, потянула дальше на себя. Раздался щелчок. Комод принадлежал родителям, и когда Уитни переезжала в Бьюри, то неожиданно наткнулась на потайной отсек. Наверное, именно с этого отсека всё и началось.

Внутри него она обнаружила дневник отца. Почему тот не взял его с собой — загадка. В старом, пожелтевшем от времени фолианте Стефан записывал всю информацию, что удавалось собрать о Тезоратле.

Взяв дневник, Уитни прошла к креслу. Опустилась в него и уверенно открыла нужную страницу.

Вот они — те загадочные странные существа, ради которых папенька отправился в опасную экспедицию. И не вернулся.

Кетцалькоатли. Крылатые змеи.

Холодом и страхом повеяло от зарисовки. В животе закололо от воспоминаний, будто и теперь слышала она легкий металлический скрежет от пластин чудовища, а в висках бешено пульсировала кровь. Все на этой картинке бушевало! Синие клокочущие волны, облизывающие острые пики неприступных скал, грозились достать до тяжелых нависающих туч. В Апокалипсисе бушующей стихии, угрожающе раскрыв зубастую, дышащую рыжим адовым пламенем, пасть, с горящими глазами, в широком размахе крыльев появился сам Ужас… Металлические пластины, покрывающие тело монстра снизу, казались вставленными, словно звенья кольчуги, друг в друга. Такую броню не пробьешь! Верхняя часть извивающихся колец и голова летающего змея были слегка покрыты шерстью, из которой торчали, как огромные острые клыки, серебристые шипы. Кончик хвоста был похож на стрелу. Крылья состояли из перьев, имевших вид остроконечных клинков. Интересно даже, от кого могли защищать столь прочные приспособления? Для чего природа так постаралась защитить Змея?

И если верить легендам, то они прибыли на нашу планету из другого мира. Конечно, это всё выдумки не в меру разгорячившихся фантазеров, и всё же… Слишком загадочными они казались и нереальными. Даже в их обществе, где сверхсущества считались нормой.

Красивые, сильные хищники.

Как Киан.

Горькая улыбка коснулась губ девушки. Какая ирония судьбы! Какая насмешка! Папенька последние годы жизни бредил кетцалькоатлями, а его дочь умудрилась стать любовницей одного из них.

Уитни провела рукой по истрепанной странице, пытаясь представить, как точно таким же жестом к листу прикасался папенька. Сердце снова наполнилось нестерпимой тоской, и девушка не заметила, как одинокая слеза покатилась по щеке:

— Они существуют, папа… они существуют.

И снова усмехнулась. А вот Врата Киёно — нет.

Девушка, прижав к груди потрепанный журнал, упала на кровать и прикрыла глаза.

Ей предстояло жить с той ошибкой, что она совершила.

Но сначала… У неё осталось одно незавершенное дело.

В одиночестве Уитни пробыла недолго. Не прошло и два часа, как явилась запыхавшаяся Симона и доложила, что к ней гость.

Уитни даже не стала спрашивать, кто.

— Симона, я же сказала тетушке, что больна.

Горничная всплеснула руками.

— Так госпожа Ордон отбыла. И что мне сказать мсье Редрасу?

— Что я не могу его принять, в виду неожиданно одолевшей меня хвори, — Уитни напустила на себя излишнюю строгость, чтобы у Симоны не возникло желания задавать лишние вопросы.

А по нетерпеливым движениям Симоны можно было предположить, что у той они возникли. Как же — госпожа в полном здравии, полулежит на кровати, кушает персики и почитывает книгу. И вид здоровый, лишь темные круги под глазами портили общее впечатление.

Только, как говорится, приказания госпожи не обсуждаются.

— Хорошо, сейчас всё сделаю в лучшем виде.

Когда за Симоной закрылась дверь, Уитни пожала плечами. А почему она не хочет встречаться более с Кианом?

Этот вопрос периодически всплывал у неё в голове на протяжении следующих двух дней.

— Уитни, снова корзина цветов! Белых лилий!

Тетушка Галатея восхищенно выдохнула.

— А утром были фиалки! Тоже корзина. И вчера…

— Тетушка, я знаю, что и когда мне присылает мсье Редрас с пожеланиями скорейшего выздоровления, — мягко оборвала её Уитни. — Знаю.

Галатея поджала губы, нетерпеливо прошлась по будуару воспитанницы, шелестя лиловыми юбками.

— Какая внимательность… какая забота… Дорогая, может, хватит болеть?

— Нет.

Чего Уитни опасалась, старательно избегая общения с Кианом? Она не знала. Просто в какой-то момент ей стала нравиться игра, которую она затеяла. Пирожные из шоколадницы «Кронос», конфеты от дома «…ля Тюр», сотни, хотя, нет, пожалуй, уже тысячи цветов.

Уитни, спускаясь в гостиную, каждый раз неизменно замирала на нижних ступенях, восхищенно оглядывая корзины с цветами. Ими была заставлена едва ли не вся гостиная. А какой аромат они источали! Даже начинала слегка кружиться голова, словно ты попала в изысканную оранжерею. Уитни проходила к софе, опускалась на неё и, более ничего не делая, смотрела на цветы.

Она даже не хотела думать, что будет завтра. Впала в некое странное состояние полнейшей абстракции. И оно ей нравилось.

Правда, в связи со всеми событиями и настойчивостью Киана в желании поговорить с Уитни, напрашивался ещё один вопрос — а насколько хватит у него терпения? И не предпримет ли он каких-то эксцентричных действий?

Интуиция Уитни кричала — предпримет! Ещё как предпримет!

И она оказалась права.

На третий день к Уитни приехал Пол.

— Господину Маньярти тоже сообщить, что болеете?

Уитни отложила в сторону книгу.

— Нет, Пола я приму.