Купленная ночь Кистяева Марина

Глава 18

Вот в такие минуты начинаешь верить в злой рок. Её рок преследовал в виде могущественного красавца-вампира.

Всё внутри оборвалось. Захотелось превратиться в невидимку и проскользнуть мимо главы клана, после чего собрать вещи и сбежать. Да-да, позорно сбежать. На неё Зародски действовал угнетающе. Сразу в голову приходили самые дурные апокалипсические мысли. Вплоть до того, что Зародски, непонятно по каким причинам и основаниям, отдает её на вечное пленение Призванным Стражам.

— Доброе утро, господин Зародски, — Уитни лучезарно улыбнулась. Как ей это удалось — другой вопрос.

Естественно, её энтузиазма никто не поддержал.

Походкой хищника, вышедшего на след жертвы, Зародски двинулся в её сторону. И почему-то девушка была уверена, что он не испытывал благих намерений в отношении неё. Лицо — хладнокровное, жесткое. Глаза смотрят осуждающе.

Уитни приказала себе не поддаваться панике. Говорят, вампиры чувствуют страх людей, и, при определенных обстоятельствах, с удовольствием этим пользуются. Играют с людьми, как кошки с мышками. А Уитни не хотела, чтобы с ней играли.

Она заставила себя остаться стоять на месте и продолжить улыбаться. Беззаботно и легко. И пусть на неё надвигался злой мужчина, причисливший её к своим недругам, она справится с этим небольшим испытанием. Потому что осталось совсем немного…

— Я задал Вам конкретный вопрос, мисс Кларисси.

Иван Зародски остановился от неё в двух шагах. Недобро прищурился.

— А я с Вами поздоровалась и не услышала в ответ приветствия, — будет изображать недальновидную особу до конца. Не думает же он, что она выложит ему сходу истинную причину своего пребывания в библиотеке?

— В последнее время Вы слишком часто оказываетесь не в том месте и не в то время.

В отношении господина Зародски, все разговоры — правда. В этом теперь Уитни не сомневалась. Мрачен и нелюдим. И как это он только надумал устроить прием в честь Редраса?

Уитни мысленно застонала. Вот же она недальновидная личность! Могла бы догадаться, что Зародски может наведаться к другу в гости. И ей не избежать встречи.

— Вы меня в чем-то обвиняете? — Уитни, ты, главное, улыбайся!

Теперь лицо Ивана выглядело откровенно угрожающим. Нижняя челюсть чуть выступила вперед, крылья носа затрепетали, кадык нервно дернулся.

Ой, Богиня…Что-то будет.

Уитни вздернула кверху подбородок и решила держаться до конца. Ничего плохого Зародски ей в данный момент не сделает. А дальше…

А дальше от двери раздался вполне недовольный, даже яростный голос:

— Иван, отойди от неё!

Если бы Уитни не слышала его собственными ушами, то ни за что не поверила бы. Как едва не поверила своим глазам, когда увидела, как от двери, выравнивая сбившееся дыхание, в одной синей сорочке, что застегивал на ходу, и черных брюках, к ним идет Киан. Выглядел он ещё более раздраженно, чем Зародски. Глаза яростно сверкали, губы сжаты.

И почему у Уитни возникла мысль, что Киан очень спешил?

А ещё девушке с тоской подумалось, что её прямо-таки преследует дежавю. Не такими ли словами тот же Зародски отгонял от неё не в меру возбужденного отпрыска своего клана?

Но Киан… Как-то странно он себя вел.

Мужчина быстро пересек расстояние кабинета и остановился рядом с ними.

— Киан? — Зародски пристально посмотрел на хозяина дома, вложив во взгляд куда большее, чем в слова.

— Мисс Кларисси — моя гостья, — жестко бросил Редрас, и от внутреннего напряжения у него заходили желваки на скулах.

— Гостья? — иронично отозвался вампир.

— Гостья! — обрезал Киан.

— Гостья, — пискнула Уитни и прикусила язычок, поняв, что зря встряла в разговор, потому что оказалась под огнем двух пар гневных глаз.

— Странные у тебя гости, Киан. Просыпаются рано, гуляют… без присмотра.

Вот ж… Уитни завела руки за спину, потому что очень сильно захотелось приложиться ладонью по холодной щеке господина Зародски, а так же поинтересоваться, ему-то какое дело, кто и где гуляет?

— Иван.

Мужчины снова обменялись взглядами, и Уитни отчетливо поняла, что она тут лишняя. Лучше ей уйти. Безопаснее.

Она снова выдавила из себя улыбку и быстро заговорила, боясь передумать:

— Мсье Редрас, Вы извините меня, я без Вашего дозволения решила выбрать книгу для чтения. Так понимаю, тут назначена встреча, и я мешаю. Поэтому разрешите покинуть Ваше общество.

Под взглядом снова черных глаз Киана она готова была провалиться сквозь землю. А ему-то она, что плохого сделала? Чего серчает?

— Встретимся за завтраком, Уитни.

Обратился неофициально. Богиня!

Уитни кивнула и аккуратно, чтобы не приведи Всемилостивая, не коснуться ни одного мужчины даже краем юбки, проскользнула мимо них и, радуясь, что вышла сухой из воды, поспешила покинуть кабинет.

А зря.

Потому что самое интересное только начиналось.

Как только за девушкой закрылась дверь, Иван скрестил руки на груди и кивнул в сторону двери.

— Объяснишь, чего рычишь и кидаешься?

Киан прошёл к столу, налил из графина воды и залпом осушил стакан.

— Не подходи к ней близко.

— Даже так?

— Да.

— Интересно…

Редрас стремительно развернулся и, прищурившись, рыкнул:

— Ничего интересного нет! Ты же не хочешь схлестнуться с моим зверем?

Брови Ивана медленно поползли кверху, и впервые на его лице отразилось нечто напоминающее искреннее любопытство. Эмоция, несвойственная ему, в принципе.

— То есть я не зря предположил, что ты готов кинуться на меня не только словесно?

— В десяточку! — Киан скривил губы и сел на край стола. Скрестил руки на груди. — Поэтому лучше внемли моим предупреждениям.

— Бренди плеснешь?

— Так утро же.

— Давай, наливай. Я всё равно всю ночь не спал.

— Проблемы?

— Есть такое дело. С ними я к тебе и пришёл.

Киан кивнул и прошёл к буфету, откуда достал приплюснутую бутылку и щедро плеснул спиртного в бокал.

— Выкладывай, что за проблемы.

Пока Иван рассказывал, Киан слушал его молча. Знал — если бы не крайние обстоятельства, Иван к нему не пришёл бы. Они знали друг друга сотню лет, были времена, когда общались очень тесно. Обстоятельства вынуждали. Потом Иван возглавил вампирский клан, у него появились обязанности, от которых не так-то просто отмахнуться. Встречи стали редки. Можно сказать, что по причине проживания Зародски в Бьюри, Киан выбрал этот город для совершения обряда наложенного проклятья. И с другом повидаться, и долг исполнить. Да и работать с одной мадам легче, чем с несколькими. Не приходится объяснять несколько раз одно и то же.

Сейчас же, слушая Ивана, Киан хмурился. То, о чем он говорил — было ожидаемо. И всё же неприятно.

— Естественно, всё сделаю. Надо так надо.

— Благодарен, — Иван кивнул и повертел в руках бокал. — А ты, я так понимаю, намереваешься задержаться в Бьюри?

Редрас не спешил с ответом. Его лицо помрачнело, глубокая складка пролегла между бровей.

— Грагж его знает, — хмуро бросил он. — Не намеревался, если честно. Что мне тут делать? Ваши балы, да званые рауты не для меня. Возня большого города откровенно раздражает. Знаешь же, что я предпочитаю более свободную жизнь. Без условностей. Приезжаю в Бьюри по необходимости.

— Ну да, ну да, наслышан, — Иван допил бренди и поставил стакан на подлокотник кресла. — Как на этот раз прошло Испытание Покорностью? Всё хорошо?

Киан кивнул.

— Естественно.

И лишь заходившие желваки на скулах сказали Ивану, что не всё прошло безукоризненно, не так, как пытается выказать Киан. Настаивать на подробностях не стал — если друг захочет, расскажет сам.

Глаза вампира так же потемнели, и сейчас между мужчинами появилась некая схожесть. Оба красивы суровой красотой, оба наделены властью и влиянием, оба при деньгах и относятся к категории хозяев жизни. И только лишь глаза, в которых поселилась настороженность и отчужденность, говорили, что не всё так просто в их судьбах, как может показаться на первый взгляд.

— Твоя задержка связано с мисс Кларисси?

— Пожалуй, и я выпью, — Киан снова прошёл к буфету. — Про мисс Кларисси я бы не хотел говорить. Извини. И да… Моё предупреждение в силе — не кружись вокруг неё. Мой зверь чрезмерно эмоционально воспринимает девушку.

— Я уже понял.

Мужчины обменялись взглядами, после чего перешли к обсуждению текущих деловых проектов, где их финансовые интересы непосредственно пересекались.

После того, как они закончили разговор, и Киан предложил Ивану остаться на завтрак, мужчины распрощались.

Как только за Иваном закрылась дверь, Киан выждал десять секунд. Схватил статуэтку в виде летучего змея и швырнул в стену.

Проклятье!

Он наврал другу. Испытание Покорностью прошло отвратительно. Отвратительно — слабо сказано.

И во всем виноват лишь он сам.

Всё с самого начала пошло не так. И не будь Киан так самоуверен и рассержен, он непременно бы насторожился.

Но куда там…

Много столетий назад Древние Боги разгневались на род Редрасов, который они же в своё время наделили великими благами. Сочли, что мужчины зарвались, что стали слишком непокорны, слишком властны, что посмели тягаться с самими Богами. И чтобы проучить, поставить Редрасов на место, Боги наказали их днем Покорности. Каждый год в канун дня весеннего лунного потока неженатым мужчинам надлежало выбрать женщину и провести с ней ночь. Не просто провести, а сделать всё возможное и невозможное, чтобы женщина оказалась довольной. Выполнять каждую её прихоть. Любое желание. И не сметь её обидеть ни взглядом, ни словом. Не сметь ей перечить, возражать, поучать.

Казалось бы, что тут сложного. Покорись, и всё будет замечательно. Это только на первый взгляд.

Были свои нюансы. Мелочи, от которых зависело всё.

Как учил отец Киана, следовало на эту ночь выбирать женщину незнакомую. Ту, что забудет тебя на следующий день и которой не придет в голову стребовать с тебя обещание жениться. Ведь все клятвы в эту долбанную ночь не имели точки возврата. Это первое.

Второе — к ночи следовало готовиться заранее. Киан до сих пор с содроганием вспоминал свою оплошность тринадцатилетней давности. Ему на тот момент исполнился двадцать один год. Безбашенный. С друзьями кутили неделю. И тут он вспомнил, что на носу ночь Испытания Покорностью. А провести её не с кем. Вот реально не с кем. Да и очухался он уже около девяти часов вечера… Времени в обрез. Делать нечего, пришлось идти к одной знакомой девочке. Девочка хорошая такая, умненькая. Всегда готовая услужить. А тут, словно что-то почувствовала, зараза. Киан ей, усмехаясь, говорит заплетающимся языком: «Готов делать, что прикажешь, госпожа». А она смотрит на него хитрыми глазами… «Даже жениться?» Это сейчас, оглядываясь назад, он понимал, что она брякнула, не подумав. Может даже, пошутила. Но в тот момент весь алкоголь выветрился из его шальной головы. И он… сбежал от неё, естественно, не исполнив наказа Богов. Наказание последовало на следующее утро. Киан не сгорел в огне, как один из его предков, но провалялся в постели три месяца. С него кожа облезала каждый день. Вздувалась и лопалась. Прелестная картина была. Думал, сдохнет от боли. Как выжил — до сих пор поражался. Видимо, так решили Боги. Проучили малость. Чтобы поумнел, да и на собственной шкуре ощутил, каково это — их ослушаться. Киан урок уяснил. И каждый год, в канун дня весеннего лунного потока, шел выполнять наказ, как каторгу, с трудом сдерживая брезгливость и ярость.

В этот год всё пошло иначе…

Следовало обратить внимание на нервозность мадам Ирмисы. Старая интриганка! Для чего она это сделала — подсунула ему Уитни — до сих пор оставалось загадкой. Киан для себя решил — немного обождет, даст Ирмисе успокоиться, поверить, что ей удалось обхитрить его, и лишь потом он нанесет повторный визит.

Да, Киан предпочитал ночь Покорности проводить с женщинами, что пользовались услугами публичных домов. Меньше шансов встретить девушку из своего окружения. Кто заказывал себе мужчину на ночь? Вдовы, обделенные мужским вниманием, да старые девы, отчаявшиеся выйти замуж. С ними не наживешь хлопот. Так он думал, пока не пришёл в незатейливый коттедж в Свитбере.

Девочка оказалась затейницей. Попросила маски. Да без проблем. Но вот то, что она смущалась и нервничала — должно было насторожить Киана. Куда там. Он, пребывая в дурном расположении духа, хамил и вел себя вызывающе. За что и поплатился. Ведь мог уйти ранее… Когда же понял, что девушка девственница, было поздно.

С девственницами — отдельная история. Тут в игру вступал его зверь, его вторая ипостась. С раннего детства всем мальчикам рода Редрасов вбивали в голову незатейливую истину — держись подальше от девственниц. Не заводи с ними шашни. Не прикасайся слишком интимно. Потому что зверь может выбрать её ТЕБЕ в спутницы.

И опять же Киана подвела его самоуверенность. Когда он понял, что девушка, купившая его ночь, девственница, не смог сдержать обращения. Напугал её. Она и убежала на второй этаж. Заперлась. И как он потом не бился, не открыла дверь. А зверь требовал её… Взбесился. Метался внутри Киана, жаждал вновь дотронуться до неё, втянуть запах. Но всё оказалось напрасно. Мисс Уитни Кларисси дверь не открыла, а вышибить её он не мог — это прямое нарушение навета Богов. Ушёл Киан из коттеджа, не отработав повинность, да ещё и со зверем, что «подсел» на девчонку. Думал, всё снова или, в лучшем случае, сляжет на несколько месяцев, или же… сгорит.

Но ничего подобного не произошло.

Всё оказалось намного интереснее.

Киан готовился к агонии, а получил дискомфортное состоянии в виде пламени под кожей. Зверь подобным образом выражал своё недовольство тем, что Киан оставил его девочку. Мол, буду тебя терзать, пока не получу своё. Сам же Киан, в свою очередь, был ошарашен тем, что с ним ничего не произошло. Ни-че-го. Сначала, обрадовался. Потом — призадумался. Да быть такого не может, чтобы родовое проклятье не сработало! В чем-то был подвох. И чтобы не рисковать, он организовал встречу с мисс Кларисси на приеме у Ивана. Узнать, кто эта девочка — не составило труда.

Как только Киан приблизился к ней на вечере, зверь тотчас успокоился. Да что говорить — он едва ли не порыкивал от удовольствия! Его зверь! И чем ближе становилась она, тем менее ощутимее пылал огонь. Поэтому Киану ничего не оставалось делать, как предложить мисс Кларисси закончить начатое той ночью. Думал — будет сопротивляться, отнекиваться, говорить, мол, это была не она. Но мисс Кларисси удалось его удивить. Она согласилась.

И была великолепна. Смущалась, краснела и… открывалась. С готовностью принимала его ласки.

Зверь притих. И вот это уже было плохо. Киан не верил, что он с такой легкостью угомонился. Да, он перестал выжигать Киана изнутри. Это плюс. Минус — что ему думать о несостоявшемся проклятии? Что оно исполнено? Или…

Или то, что Древние Боги в очередной раз переиграли его семью и подобным образом дали понять, что выбор сделан. За него. Решили убить сразу двух зайцев. И его наказать, что не выполнил их наказа, и своему питомцу пару подыскать. Уитни же девственницей была. А кетцалькоатли, ох, как любят девственниц…

А его сегодняшнее поведение? Сорвался с тренировки, как юнец. Почувствовал, что к Уитни приблизился мужчина, и понесся, сломя голову, едва не сшибая с ног слугу, пришедшего доложить, что к нему прибыл с ранним визитом господин Зародски.

В голове горела одна мысль — убрать соперника! Зверь рычал и неистовал. Требовал защитить ЕГО девочку. И от кого? От названого брата…

Глаза Киана Редраса полностью стали черными. Не к добру. Да и сама мисс Уитни Кларисси… Для чего тебе, малышка, избавляться от невинности?

Глава 19

Присутствие Зародски в доме Редраса испортило настроение Уитни. Мало того, что он появился в библиотеке не вовремя, так ещё явно с недобрыми намерениями в отношении неё.

Лишь усилием воли девушка заставила себя не думать о нем.

В комнате Симона поахала, что госпожа гуляет в гостях непричесанная, да в домашнем платье.

— Разве можно, мисс Кларисси?

Уитни лишь отмахнулась.

За завтраком собрались все. В том числе и Зародски. И надо же было такому случиться, что его посадили рядом с ней! Уитни едва сдержалась и не высказала вслух желание пересесть.

— Должен перед Вами извиниться за несдержанность, проявленную в отношении Вас, мисс Кларисси.

Это сейчас ей говорит Иван Зародски?

В первую секунду Уитни слегка замешкалась, не зная, что сказать и как реагировать на внезапно изменившееся к ней отношение главы вампирского клана. И к добру ли эти извинения… Вот, в чем состоит главный вопрос.

— Что Вы, господин Зародски, извинения с Вашей стороны лишние, — она заставила себя улыбнуться. — Мне остается надеяться, что в будущем между нами не возникнет недоразумений.

Вампир сдержанно улыбнулся в ответ.

— У меня не может быть недоразумений с женщиной друга.

Если Уитни думала, что сегодняшним утром её уже ничто не сможет удивить — глубоко заблуждалась.

Завтраком давилась. Легкую беседу за столом поддерживала с трудом. В сторону Киана не смотрела.

Это она ЕГО женщина? Откуда?.. Как?.. Почему?..

И, Всемилостивая, почему так решил Зародски? В голове возникали самые сумасбродные и постыдные предположения. Не может же быть, чтобы Киан рассказал об их уговоре вампиру? Конечно, не может! Тогда как?..

Осмысление пришло ближе к окончанию завтра, когда Уитни заметила, как господин Зародски принюхивается. Так вот, в чем дело… Неужели он на ней чувствует запах Киана? Подождите-подождите! Если это на самом деле так, то и другие с легкостью поймут, что у неё связь с Редрасом!

Уитни встрепенулась и впервые за время завтрака посмотрела на Киана.

И вздрогнула.

Мужчина сидел и недобро смотрел на неё. Сердито.

Причем смотрел, не таясь. Уитни осторожно осмотрелась по соседям и заметила, что на неё исподтишка, с интересом, посматривают другие гости. Н-да, сплетни только разрастутся. А Киан тоже хорош! Чего уставился?

После завтрака намечалась прогулка верхом. Уитни собиралась вместе с остальными, развеяться не помешает. Да и осмотреть угодья Редраса представлялось заманчивой перспективой.

Она, скинув второе за утро платье, стояла за невысокой черной ширмой в ожидании появления Симоны. Чертовка куда-то запропастилась. И когда послышался негромкий хлопок двери, недовольно окликнула:

— Поживее, пожалуйста!

— Как скажешь.

От мужского хриплого голоса мгновенно кинуло в жар. Уитни пришлось ухватиться за ширму, ноги враз ослабли и перестали держать. Да что же за утро такое…

Киан Редрас, собственной персоной, зашёл за ширму, сложив руки за спину и продолжая тенденцию, начатую за завтраком, недовольно посмотрел на девушку, стоящую, кстати, в одном корсете и панталончиках.

Сначала Уитни хотела прикрыться. Хотя бы вон тем халатом. Потом передумала. Что Киан в ней ещё не видел? Правда, дневной свет всё же немного иначе распределял акценты.

— Киан? — она не стала тушеваться. Напротив, вызывающе вздернула подбородок.

Наведаться к ней в будуар… при свете дня… когда в любую секунду может появиться Симона… О чем он вообще думает?

Мужчина нарочито медленно скользнул взглядом по телу девушки. Задержавшись на бедрах и на холмиках груди.

— Прелестная картина.

— Что ты тут делаешь? — приглушенно спросила Уитни, поняв, что ей его не переиграть. Не стоит и тягаться.

— Пришел поинтересоваться, в чем дело? — осмотр продолжался.

Уитни, чувствуя, как начинает краснеть, возмущенно фыркнула:

— И по поводу чего именно интерес?

— Твоего поведения за завтраком.

— А что было не так в моем поведении?

И зачем он встал рядом?! В каком-то метре от неё…

— Ты меня, Грагж всех поглоти, игнорировала!

Вот тут его самообладание и показная выдержка и закончилась.

Уитни растерянно моргнула.

— Я? Игнорировала…

— Да! Ты!

— Киан…

— Женщина, пока ты со мной, всё твоё внимание принадлежит мне! И точка! И чтобы никаких встреч тет-а-тет ни с одним мужчиной!

Прорычал. Преодолел шаг, разделяющий их, схватил за талию и притянул к себе.

Уитни охнула и успела-таки упереться руками ему в грудь.

— Что Вы себе позволяете, господин Редрас?

Её возмущение поглотили требовательные губы.

Уитни задохнулась. Одно дело целоваться ночью и позволять к себе прикасаться под покровом темноты и совсем другое — среди бела дня, когда есть риск в любой момент быть разоблаченными.

— Я лишь позволяю то, что ты сама мне разрешила. Помнишь второе правило? Всегда позволяй любовнику себя касаться… Всегда!

Ей кажется или в его словах сквозит раздражение?

Уитни сильнее уперлась, желая отодвинуть его от себя. Ага, как же. Проще сдвинуть столб, чем его.

— Киан! Прекрати!

— Я только начал, — а вот теперь угроза.

Ничем не прикрытая угроза.

Уитни замерла.

Что-то не так.

С чего ему злиться?

— Киан, — его губы снова поглотили её слова. Она завертела головой. И её действо привело к тому, что одну руку он положил ей на затылок, зафиксировав.

И продолжил своё дело.

Целоваться с Кианом ей нравилось. Очень.

Но не сейчас и не здесь.

Поэтому пришлось вырываться.

— Да прекрати ты!

Ей всё же кое-как удалось извернуться. Она сделала шаг назад, поправила лиф корсета и выставила вперед руку.

— Киан, ты сошёл с ума? Сюда в любой момент может войти моя камеристка и…

— Никто сюда не войдет! — жестко бросил он. — Я позаботился.

Брови Уитни метнулись кверху.

— Даже так?

— Да!

И снова недовольно-рычащие нотки.

— А, собственно, что происходит?

— Я уже изъяснился!

Уитни, сведя брови на переносице, попыталась вспомнить. Ах, да, она его игнорировала за завтраком. Интересно, с чего это он решил?

— Нам нельзя привлекать к себе чрезмерное внимание. Про нас и так сплетничают…