Алтарный маг. Сила духа Степанов Николай

– А она придет? – спросила Зарина.

– Да кто же о том ведает, дочка? Сама, поди, слыхала – Пожарскому под Псковом несладко пришлось, а тут еще и турок опять наседает.

В прошлый раз Зарина в сопровождении шести дружинников особого отряда спешно покидала республику через Ельню, и дорожка тогда ей хорошо запомнилась. Да и как иначе? Не каждый день попадаешь в смертельно опасный переплет.

Зарина тогда не успела заметить, как ее охранники вдруг превратились в послушных кукол Тадеуша. Они просто схватили подопечную и доставили к ненавистному шляхтичу, а тот, упиваясь своей властью, сначала обрисовал участь пленницы, а потом принялся колдовать над ее кровью. Результатом той волшбы стала смерть одного хорошего человека.

Зарина потом часто задавала себе вопрос: могла ли она противиться страшной магии негодяя? Разум подсказывал единственный честный ответ, но спокойствия в душу все равно не приносил, чувство вины не отпускало. Может, еще и поэтому она торопила Трофима в Крашен, чтобы попытаться спасти другого Данилу от некоего Густава.

– О Крашене что-нибудь слышно? – почти шепотом задала она вопрос.

– Из Смоленска туда нового боярина прислали. Выбрали на вече и прямиком в пекло.

– Почему так?

– Говорят, из низов мужичок выбрался, таких не жалуют.

– И кем он раньше был? Неужели из селян?

– О том неведомо. Доберемся, тогда и узнаем. За тем и едем, дочка.

Флегматичная манера разговора Трофима сильно раздражала его напарницу. Ей казалось – выскочи сейчас на дорогу вурдалаки или какая другая нечисть, мужик и не почешется.

Еще с полчаса «беженцы» двигались молча. По обе стороны дороги простирались обширные луга. Редкие перелески и поросшие кустарниками речушки вереница телег пересекала практически без задержек. Небольшую остановку сделали на мелководье речки Ядрица, где напоили лошадей и наполнили фляги водой. Когда снова тронулись в путь, Зарина нарушила молчание:

– Тятя, ты вот жизнь пожил долгую, наверняка видел многое?

– Да уж, изведал немало… Как-никак седьмой десяток пошел, – тяжело вздохнул возница.

– Может, и с ведуньями встречался?

– Бог миловал от такой напасти, – ответил Трофим.

– Почему «миловал», что в том плохого? Я о пророчицах говорю.

– О тех, что грядущее видеть способны? – переспросил он и, не дожидаясь уточнений, продолжил: – А чего в том славного, ежели тебе, к примеру, кончину скорую предрекут? Так живешь себе и не ведаешь, что через годок-другой погибель настигнет, и хоть остаток жизни, тебе отмеренный, проведешь в радости да в заботах о близких.

– Так ведь, ежели знаешь, где тебя смерть поджидает, можно и стороной ее обойти?

– Оно, конечно, попробовать можно, – протяжно произнес Трофим, – да токмо сие от дьявола, и ты ведать не ведаешь, чем отсрочка эта потом обернется.

– А ежели речь не о смерти, а, к примеру, о суженом?

– Без разницы, дочка. Ведь кто такой суженый? Считай, богом данный. Будешь слушать свое сердце и, придет время, встретишь его. А коли станешь выискивать мужа, какой-то бабкой расписанного, так в девках всю жизнь и просидишь.

– Видать, судьба у меня такая. Ведунья мне такого напророчила, что за женихом впору в пекло идти.

– Беса, что ли?

– Нет, человека, который трижды меня спасти должен и трижды помереть. – Далемиру она всех подробностей не рассказывала, опасаясь, что тот ее сочтет умалишенной. – Как будто с того света обратный ход имеется.

– Подумаешь, диковинка, – так же с ленцой в голосе произнес мужчина. – За одну жизнь помереть не раз можно.

– Это как?! – удивилась Зарина, распахнув глаза.

– Примеров тому немало. Один память теряет, и жизнь с нуля начинается, второго судьба так вывернет, что он себя иным человеком сознает, третий… да мало ли случаев, когда ты мнишь, что во второй раз уродился.

– Но это же не смерть, – не могла согласиться Зарина.

– В некоторых случаях смерть милосерднее будет, чем то, что с людьми деется. Они вроде и дышать не перестали, а уже и не люди вовсе.

– И один из таких – мой суженый?!

– Дочка, талдычу тебе: нельзя всяких бабок слушать. Они думают одно, говорят другое, а разумеют под сказанным третье. Живи себе и не забивай дурными думками красивую головку. Сердце само найдет суженого.

– Благодарствую, утешил, что хотя бы в пекло за ним идти не придется.

– Опять беду зовешь, дочка, на наши головы? – Трофим с осуждением покачал головой. – Не сокрушайся ранее срока, все образуется.

– Да я не жалуюсь…

Телега Трофима ехала в хвосте небольшого каравана переселенцев, поэтому ни он, ни Зарина не знали причины внезапной остановки. И только взволнованные голоса людей подсказали – впереди что-то стряслось.

– Дочка, у тебя ноги молодые, сбегай погляди, что там такое?

Затор случился из-за поломки передней телеги, у которой слетело колесо. Возница быстро починил повозку, однако мужики не спешили продолжать путь, поскольку произошло это как раз при въезде в густой лес.

– Негоже нам туда двигать, то леший знак дал поворачивать.

– Дык тогда крюк в двадцать верст выходит, до Смоленска нынче никак не успеть.

– Лучше крюк, чем каюк.

Зарина пару минут послушала доводы «за» и «против» и поспешила назад.

– Чего там? – спросил Трофим.

– На опушке леса у телеги колесо отвалилось. Мужики говорят, примета плохая, хозяин в лес не пускает. Думают, не свернуть ли.

– Садись, – кивнул «тятя» Зарине. Дождавшись, когда она заняла место рядом, дернул поводья. – Эдак они долго будут рядиться, а время бежит.

Телега Трофима объехала караван и первой скрылась в лесу. Их примеру последовали три крестьянские телеги и повозки ремесленника, остальные повернули назад.

– Тятя, а ты что, в приметы вовсе не веришь? – спросила Зарина через четверть часа.

– Почему? Господь наверняка шлет через них послание людям, ну так мы теперь будем настороже. А тем, кто в объезд поехал, и другие знаки явиться могут. Ежели опять тревожные, они и за месяц до места не доедут.

– Странный ты, Трофим. Бабкам-ведуньям не доверяешь, а в приметы веришь. – Зарина задумалась.

– С пророчицами я просто встречаться бы не хотел. Лиха от них больше, чем проку. А коль с предостережением божиим столкнулся, надо ухо востро держать. – Он резко дернул за вожжи.

– Тять, ты чего? – Зарина едва не свалилась с телеги.

– Видишь пень корявый у дороги?

– Конечно. Чудной он какой-то… На зверя диковинного походит.

– То-то и оно, – на этот раз в голосе Трофима появились тревожные нотки. – Дай-ка мне вилы, дочка.

Зарина забеспокоилась и быстро передала вилы мужику.

Трофим соскочил с повозки и начал осторожно подбираться к коряге.

– Эй, уважаемый, ты никак решил на пень поохотиться? Так топором сподручнее будет, – не удержался от насмешки сын ремесленника.

Мужик на обидные слова внимания не обратил, продолжая медленно приближаться. Остальные наблюдали за его чудачествами со стороны.

– Да разве ж так на коряги охотятся! – Видимо желая похвастаться своей удалью перед Зариной, парень взял с телеги колун и с силой метнул его в причудливый пень, но попал обухом.

В тот же миг покореженное дерево обернулось огромным уродливым медведем. Оглушительно заревев, зверь подобрал топор и швырнул его в подошедшего поближе человека с вилами.

С неожиданной для его возраста прытью Трофим отскочил в сторону, и колун пролетел рядом. В следующую секунду зверь прыгнул на охотника.

– Бегите! – закричал мужик.

Он упер черенок вил в землю и принял косолапого на их острие, едва успев откатиться в сторону. Деревянная рукоять не выдержала, затрещав под тяжестью мохнатой туши.

Зверь поднялся и зарычал громче прежнего. Затем потряс головой, словно отгоняя наваждение, и устремил разъяренный взгляд на Трофима. Торчавший из груди обломок вил, похоже, не мешал раненому хищнику.

– Тикай, дочка! – заорал мужчина.

Народ тем временем бросился врассыпную. Замешкались лишь паренек, бросивший колун, да Зарина, которая пыталась придумать, как спасти «тятю».

Медведь прыгнул, Трофим рванул в сторону. Ему почти удалось уйти от удара – зверь лишь зацепил ногу когтистой лапой.

Сын ремесленника снова кинулся к телеге, выхватил оттуда другие вилы и метнул их как копье. Попал.

На этот раз косолапый голоса не подал, он повернулся молча.

– Не гляди на него! – закричал Трофим. – Это дерведь!

Парень взгляд отвести не успел и тут же «поплыл».

Два выстрела слились в один, косолапый дернулся. И не от звука – пули угодили хищнику в глаз. Он упустил зрительный контакт с дичью, но не рухнул, хотя любой другой зверь был бы сражен наповал.

Из троих человек, осмелившихся противостоять дерведю, на ногах оставалась только Зарина. Перезарядить пистоль она не успевала.

– Да не стой же ты на месте, дуреха! – снова закричал Трофим. – Беги в лес!

Зарина очнулась, бросила оружие и побежала к ближайшему дереву. Лишь потом позволила себе остановиться и оглянуться.

– Что это? – удивленно произнесла она, заметив, как косолапый сам себя лапой ударил по морде, затем еще и еще раз. Всмотревшись, она увидела маленькую красноголовую птицу, атаковавшую единственный глаз зверя. Пернатая оказалась настолько проворной, что дерведю не удавалось зацепить ее. Хищник истошно ревел и бил себя по голове.

– Вот молодец, дятел! Так чудищу и надо! – торжествовала Зарина.

Победить птичку мохнатому гиганту не удалось. Потеряв и второй глаз, он помчался в лес, натыкаясь на все деревья.

Зарина поспешила к Трофиму:

– Тятенька, ты как?

– Ногу перетяни, кровью истекаю. – Он протянул ей снятую с портков веревку.

– Сейчас, сейчас. – Зарина принялась за дело.

– Шибче надо. Вот так! – морщась от боли, понукал «дочку» раненый. – Додумалась тоже, пистоль вытаскивать. Отколь у бедных хуторян этакое богатство?

– Тятя, не бурчи. Никто же не видел, откуда стреляли.

– Тащи меня к телеге. Надо уезжать скорее.

– А с ним что делать? – Она кивнула в сторону паренька.

– Приведи в чувство, пусть добро сторожит. Остальные скоро вернутся.

Пострадавший пришел в себя быстро. Он хоть и был белее мела, но охранять добро людское согласился, понимая, что девушке нужно срочно доставить отца к лекарям.

– Но, милая, выручай, – принялась погонять кобылку Зарина.

Стоило им отъехать от места стычки, как на плечо девушки уселся вернувшийся дятел.

– Передай своему Даниле, что с него должок! – раздался скрипучий старческий голос.

– Какой Данила, какой должок?! – оторопела она, не сразу поняв, кто говорит.

– Сама парня ножиком дырявила и не ведаешь? Привет ему от лешего передавай. – Красноголовая птичка вспорхнула и улетела.

– Трофим, а Трофим, – испуганно позвала девушка. – Ты слышал?

Она повернулась к раненому. «Тятя» стонал, провалившись в забытье. Зарина стеганула лошадь, спеша добраться до деревни Усвятье.

«Какого лешего? – Первое, что ощутил Еремеев, попытавшись повернуться со спины на бок, – скованность движений. – Повязали? Когда успели? Со мной ведь были Лада и Жучка! Неужели и их поймали? Хоть бы живы остались».

Александр лишь чуть-чуть приоткрыл глаза и попытался сквозь узкие щелки рассмотреть обстановку.

«Потолок светлый, солнышко в окно заглядывает. Видать, вечер еще не наступил. Неужели это был не «откат», а воздействие чужой магии? Но ведь пистоль не дребезжал, точно помню!»

– Ларион, он очнулся! – раздался смутно знакомый голос, потом донеслись шаги.

«Где я его слышал? Почему Ларион? Неужто разумник меня сдал? Вопрос – кому? Хватит гадать, пора самому спрашивать!» – Еремеев открыл глаза.

Он лежал на кровати, стоявшей посреди небольшой комнаты. Увидел кирпичные стены, беленый потолок, два окна… В комнате стояли шкаф, пара кресел и широкий комод возле дверного проема, в котором показалась фигура Лариона. Волшебник держал в руках книгу.

«И на кой фиг было меня привязывать к кровати? Боялись, что сбегу?»

– Данила, извини меня за дурацкий вопрос, но задать его я должен. Ты сумасшедший?

«Он бы еще поинтересовался, не били ли меня когда-нибудь веслом по башке. Интересно, а у него у самого с мозгами все в порядке? И что ему, такому задумчивому, ответить?»

– Судя по тому, что я проснулся привязанным к кровати, может быть, – не стал возражать Александр. – Думаю, вы бы не стали так поступать с нормальным человеком. А теперь расскажи, чего же эдакого я натворил, почему меня спеленали?

Ларион вздохнул облегченно. Он сел в кресло и продолжил говорить:

– Пока еще ничего, но волшебник, потерявший разум, способен на все, что угодно.

– Выходит, главные события впереди, – усмехнулся Еремеев. – Значит, ничего интересного я пока не пропустил?

– Ты – нет. А вот мы, похоже, столько не увидели, что впору локти с досады грызть.

– О чем речь?

– О твоих подвигах, командир. Говорят, ты один сумел две сотни рейтаров в бегство обратить, захватил табун скакунов и трофеев на сотню стрелков.

«Фух», – облегченно выдохнул Александр.

– Врут, наверное. – Привязанный явно скромничал. – Ты лучше главное скажи – ляхов отогнали?

– Как нечего делать, – ответил разумник. – После трех пушечных залпов они дернули на запад, токмо пятки сверкали. А вот как ты в одиночку сумел с рейтарами справиться? Там одних магов, говорят, четверо было? – Ларион настойчиво пытался вернуть собеседника к интересующей его теме.

– Погоди, ты считаешь, что отогнать супостата я мог токмо не в своем уме? Хорошего же ты обо мне мнения!

– Ты в норме, это я уже понял, но мне очень интересно…

– Интересно ему! Так ежели я в норме, может, хватит изгаляться? Валяюсь тут как грудничок, токмо вместо пеленок веревки… Или думаешь, мне так удобнее?!

– Ой, прости, командир, увлекся. – Ларион достал нож и быстро перерезал веревки.

Получив свободу, Александр сел на кровати и начал разминать затекшие кисти.

– Теперь я спрашиваю, ты отвечаешь, – строго распорядился Еремеев.

– Эх, зря развязывал, – притворно вздохнул разумник.

– Попробовал бы не выполнить приказ! Скажи, с Ладой все в порядке?

– Жива-здорова, только переволновалась сильно. Думала, ты вот-вот умрешь.

– Наши как? Потери есть?

– Пара пограничников сгинули, когда лях на заставу попер. Остальные все целы. Ах да, Жучка на ночь глядя убежала, до сих пор не вернулась.

– На ночь? – задумался Александр. – И сколько же я провалялся?

– Почти сутки.

– Мы сейчас где? – продолжил допрос Еремеев.

– В особняке Тадеуша. Точнее, в твоем.

– Что в городе нового?

– Поймали еще одного пособника ляхов. Токмо никак не можем освободить его от твоего капкана. Так и сидит в управе второй день.

– Кто такой?

О лоскутке, который превращается в ловушку, стоит вору его коснуться, Александр уже подзабыл.

– Ключник. Неприметный такой мужичок из местных, в управе лет двадцать работал.

– Пусть кто-нибудь пойдет и скажет слово «свободен», капкан его отпустит.

Ларион вышел на минуту, отдал распоряжение и вернулся.

– А теперь объясни мне, друг дорогой, по какой причине меня привязали к койке? Насколько понял, повода я не давал?

– Это не совсем так, – с расстановкой ответил разумник.

– Поясни.

– Когда Лада доставила тебя без сознания в Крашен, тут же позвали нашего целителя. Он и обнаружил нечто, – загадочно произнес Ларион.

Александр выждал с полминуты и, не дождавшись продолжения, спросил с некоторым раздражением в голосе:

– Не тяни кота за хвост, что он нашел?

– Ты перескочил с седьмого кольца на девятое всего за сутки.

– Какие еще кольца?! Я вам что, дрессированная собачка – через кольца прыгать? Ты нормальным языком можешь объяснить?!

– Сейчас он тебе сам все растолкует. Ярема, поди сюда! – позвал разумник. Дождавшись, когда молодой человек вошел в комнату, Ларион продолжил: – Командир хочет узнать, что с ним стряслось.

– Помнишь, я тебя позавчера осматривал? Еще фляжку со снадобьем выдал? – неуверенно начал целитель.

– Конечно, – утвердительно кивнул Еремеев, узнав тот самый голос, которым окликнули Лариона.

– Я еще тогда удивился твоим магическим каналам.

– А что с ними не так?

О каких-то каналах Александр слышал впервые, но сейчас не стал выяснять детали, желая скорее понять главное – почему его сочли сумасшедшим?

– В отряде ополчения ты служил энергомагом второго кольца. Правильно?

Еремеев только сейчас вспомнил, что волшебники этого мира имели ранги: самые слабые являлись магами первого кольца, самые сильные – двенадцатого.

– Допустим. И что с того?

– Позавчера твои каналы подходили почти под седьмой уровень, а нынче – уже девятый. – Глаза паренька выдавали сильное беспокойство.

– Я подхватил магическую хворь?

– Нет, просто среди нормальных волшебников такое невозможно. Ой, прошу прощения. – Ярема даже рот прикрыл ладонью, опасаясь, что его сейчас накажут.

– Почему невозможно? – Александр ничуть не обиделся – он никогда не считал себя «нормальным волшебником».

– Быстрое расширение каналов сразу давит на мозг. Он не выдерживает, чародей теряет разум и начинает чудить, – ответил за целителя Ларион. – Девятый уровень – это очень серьезно. Беснования сильных магов иногда приводят к крупным разрушениям и даже к гибели людей. Подобные случаи были.

– С энергомагами? – решил уточнить Александр.

– Нет, я ни разу не слышал об алтарных магах выше восьмого уровня. Обычно таких сразу изолируют как большую ценность.

«Вот не было печали! Я еще и диковинка! И, что паршиво, об этом может узнать Творимир. Как бы в кунсткамеру не отправил заспиртованным», – мысленно досадовал Еремеев.

– Кроме вас двоих о моем уровне кто-нибудь еще знает? – спросил он.

– Нет, Данила. И мы оба готовы дать самую страшную клятву молчания. Правда, Ярема?

– Да, командир. – Молодой человек усиленно закивал головой.

– Готов ее принять, друзья. И не потому, что я вам не доверяю.

– Не надо объяснений, боярин. Есть тайны, которые убивают. Раз уж мы невольно наткнулись на одну из них… Я клянусь спасением собственной души…

Целитель повторил слова Лариона.

– Кстати, что у нас с Салехом? Он вроде должен был очнуться? – решил сменить тему Еремеев.

– С ним все хорошо, командир, еще вчера вечером оклемался. Очень хотел с тобой переговорить, – ответил Ярема.

– Хочет – переговорим, но чуть позже. Мне бы помыться.

– Сейчас организуем, – пообещал Ларион. – Да, чуть не забыл: вчера в Крашен один чародей заявился, просится к тебе на службу.

– Кто такой?

– Понятия не имею.

– Ты же разумник, неужели не выяснил?

– Он лучше меня знаком с магией разума.

– А иных способов разузнать подробности нет?

– А как тут выведаешь? Сам он не местный, значит, поспрашивать о нем не получится. По лицу ничего не прочтешь – оно обезображено.

– Ладно, потом с ним пообщаемся. – Александр махнул рукой. – Насколько понимаю, завтрак я пропустил?

– Не совсем. Солнце токмо пару часов назад выглянуло.

– Тогда организуй чего-нибудь перекусить по-быстрому и собирай всех наших. Буду слушать, как вы ляхов без меня били.

– Но сначала ты расскажешь, как справился с Густавом.

– Разве Лада вам ничего не доложила?

– Она была не в состоянии, а потом уснула. Радим никого к ней не подпускает, пока сама не проснется.

– Да, ей досталось.