Алтарный маг. Сила духа Степанов Николай

– Я вижу, с мозгами у тебя дела не очень, поэтому пойдешь налегке.

– Ах ты, сволота! – Мужик попытался сопротивляться, но попал в такой захват, что едва не вывихнул плечо. – У-у-у! – стиснув зубы, застонал разоруженный.

– Хочешь, я тебе руку сломаю?

Боец только теперь осознал, что нарвался на серьезного противника, которого самому не одолеть:

– Отпусти. Я понял, с кем имею дело.

– Включил бы мозги сразу, и твои приятели были бы живы.

– Они давно продали свою жизнь хозяину, как и я. Жаль, противник нынче почему-то оказался сильнее. Что ж, раз на раз не приходится.

– И то верно, – не стал возражать Александр. – Так мы идем к Густаву? У меня очень мало времени.

– Почему бы и нет? Он подвесит тебя за причинное место…

– Закрой пасть, дядя.

– А то что?

– Могу ненароком твое отстрелить. И тогда до Густава добираться будет больнее.

– Если ты думаешь, что меня можно испугать…

– Любого можно, поверь. Правда, Жучка?

Пепельного окраса зверушка возникла рядом и просто посмотрела на неприятеля. Ее глаза налились красным огнем, раздалось утробное рычание, а серповидный нарост на хвосте очистился от шерсти, превратившись в острую костяную пластину.

Еремеев не понимал, что приводит в ужас всех тех, на кого собачка смотрит «с пристрастием». Сейчас прямо на глазах самоуверенный головорез, по его же словам продавший свою жизнь, разом побледнел и сник.

– Я все сделаю, не надо, – простонал он.

– Тогда идем.

«Жучка, ты умница! – похвалил он собачку. – Скройся и следи за местностью дальше».

Связывать пленника не было смысла. Похоже, псина умела давить на психику с такой силой, что человек становился на некоторое время безвольной куклой.

Вскоре показался еще один дозор, привлеченный звуками стрельбы. Всадников было втрое больше. Они заметили Александра и его пленника и, узнав своего, окликнули. Тот вяло заговорил по-немецки, пару раз упомянув Густава, и кивнул в сторону Еремеева.

«Полтора десятка? – пересчитал неприятеля Александр. – Этих с кондачка не одолеть. Жучка, конечно, крута, но ведь и у нее свой предел имеется. Сейчас точно не место и не время его определять».

– Они согласились тебя пропустить, – доложил пленник.

– Пусть едут впереди. И передай магу, чтобы прекратил колдовать, не то я начну их убивать. – Еремеев ощутил вибрацию пистоля.

Угроза подействовала, дрожь прекратилась. Всадники, развернувшись, двинулись в обратную сторону.

«Несколько минут для своих я выиграл, – размышлял Александр, цепко осматривая лес. Он хоть и надеялся на собачку, сам не расслаблялся. – Теперь бы еще с Густавом договориться. Плохо, что я немецкий не знаю. Может, с ним по-английски побеседовать, или тут международный язык общения нашего мира не столь популярен?»

– Ждем здесь. Как о тебе доложить Густаву? – Пленный остановился.

– Никита, маг из Смоленского ополчения. – Еремеев решил воспользоваться настоящим именем человека, в теле которого находился.

Вскоре к ним подъехали два всадника в добротных одеждах.

– Ты, что ли, Никита? – спешившись, спросил один из них.

– Да, я. А ты кто?

– Густав, – представился тот и протянул руку для приветствия.

«Ладонь – опасность!» – по мозгам шибануло так, что Александр пошатнулся.

– Будем считать, поздоровались, – произнес Еремеев. Между средним и указательным пальцем приветливого господина он заметил едва выступающий шип.

– Негоже так приветствовать старших, – покачал головой назвавшийся Густавом. – Я ведь и за оскорбление могу счесть твой отказ.

– А я – твою попытку меня убить. И не в честном бою, а отравленной колючкой, – ответил Александр, отступив на два шага.

– Несешь какой-то бред. Чего явился? Говорят, у тебя дело ко мне?

Еремеев снова почувствовал вибрацию:

– Ежели твои волшебники не хотят лишиться дара, пусть не лезут ко мне со своими чарами. – Он решил не давать врагу расслабиться.

Александр, конечно, понимал, что собственную самоуверенность требуется чем-то подтверждать. Дельных мыслей пока не было.

– Хорошо! – Густав повернулся и махнул рукой. Воздействие прекратилось. – Говори, с чем пришел?

– Поменяться с тобой хочу. У тебя есть девка, у меня – два твоих бойца, не считая этого, слегка помятого.

Командир рейтаров с ответом не спешил. Вертикальная морщина, разделявшая высокий лоб пополам, стала глубже, колючий взгляд почти черных глаз – жестче, на скулах заиграли желваки. Густав сообразил, что потерял за один день больше десятка хороших воинов. Через пару секунд он произнес:

– Кто сказал, что мне нужны неудачники? Попался врагу – значит, недостоин быть в отряде. Твоя цена меня не устраивает, маг.

– Назовешь свою?

– Займи ее место, и пусть катится на все четыре стороны.

– Ну да, а кто же бедняжку домой проводит – твои головорезы? Полагаю, они из-за лени ее прирежут, а нам скажут, что задание выполнено. Я прав?

– Мои бойцы приказы выполняют.

– Полагаю, это и будет их приказом. Как и насчет меня.

– Мне плевать, что ты полагаешь! – Густав развел руками.

Жест являлся условным сигналом для неприятеля. Еремеев отметил, как напряглись лица рейтаров, стоявших неподалеку.

«Жучка?»

«Да, опасность ото всех», – подтвердила собачка.

– Значит, договариваться ты не желаешь? – спросил Александр, выбирая место для прыжка.

– Я все сказал. Не устраивают мои условия – девка тотчас отправится к праотцам. Ее выведут пред твои очи и порешат на потеху моему воинству. – Иноземец недобро ухмыльнулся, чувствуя себя полным хозяином положения.

«Ну да, видишь перед собой пацана и уверен, что ради смазливого личика тот на все согласится. Как бы не так. Я же знаю, что ты ни за что не выпустишь девушку, а когда узнаешь про боярина Данилу…» – Еремеев одарил собеседника презрительным взглядом и произнес:

– Да, Густав, ты верно оценил пленницу. Она мне дороже собственной жизни. Но кто тебе сказал, что я дорожу своей? Мы с ней все равно на том свете встретимся, а заодно прихватим половину твоего отряда. Даст бог, с тобой в придачу.

Густав молниеносно выхватил оба пистоля. В тот же миг пара молний слетела с рук находившегося рядом колдуна. Стоявшие чуть поодаль рейтары также начали палить в русича, подняв целое облако дыма, несколько пуль попало в стоявшего поодаль пленника, но сам Александр уже находился на верхушке дерева в полусотне шагов за спиной стрелявших. Отсюда хорошо просматривалось расположение врага, а самое главное, он увидел связанную Ладу, сидевшую под охраной двух бойцов.

«Колдуны, не иначе. Впрочем, какая разница! – Он вытащил из кармана трофейный амулет. – Будет хоть какая-то защита».

В следующий миг Еремеев оказался рядом.

«Хана энергии, – почувствовал он. – Опять пустой!»

Времени думать не осталось. Саданул одного, другого, извлек кинжал, перерезал веревки на руках Лады, отдал ей клинок и амулет, приказав не подниматься.

– Эх, пропадать, так с музыкой!

С револьвером в руке Еремеев прихватил оглушенного чародея в качестве щита и начал палить в наседавших, прикрывшись чужим телом.

– Это Данила! – заорал кто-то из противников.

«И здесь узнали! – мысленно возмутился он, продолжая стрелять. – Прямо звезда шоу-бизнеса!»

То ли амулетов у неприятеля не было, то ли расстояние в полметра не спасало, но каждая его пуля находила свою цель.

Разведчица тоже не лежала без дела. Перекатившись по траве, отобрала оружие у погибших, срезала походные сумки и сразу вернулась, передавав трофеи командиру. Он брал пистоли врагов и стрелял уже из них.

«Бегу», – проскочила мысль от Жучки. Другая, собственная мысль заставила удивиться: «Мне кажется или идет резкое восполнение энергии? Откуда?»

Собачка, ворвавшись с другой стороны, заставила врагов немного отвлечься от главной цели, чем тут же воспользовался Еремеев. Он отбросил чародея, подхватил Ладу, мысленно нарисовал метрах в ста каплю, пронзенную кинжалами, и произнес:

– Поток.

На пригорке, куда они попали, трава покрылась инеем. Голову Александра наполнил туман. Магия, полученная, скорее всего, от неприятельского волшебника, закончилась сразу.

«С живым грузом я еще ни разу не перемещался. Расход энергии наверняка колоссальный».

– Ты как? – спросил Еремеев Ладу.

– Цела вроде.

– Тогда сматываемся.

Еремеев не помнил, когда успел вернуть на место свое оружие, видимо, действовал на автомате. Достал из кобуры револьвер и начал на ходу его заряжать. Он не верил, что удастся убежать, но тяжелые мысли гнал прочь. Когда увидел большое поваленное дерево, остановился.

– Командир? – Лада последовала его примеру.

– Дальше бежишь одна. Устал я сегодня удирать и догонять.

«Хозяин, я еле на ногах держусь, нужна пища», – сообщила Жучка.

– Я с тобой! – воспротивилась разведчица.

– Только попробуй ослушаться приказа, сразу под трибунал пойдешь.

– Под кого? Я честная девушка! – возмущенно вскинулась Лада.

– Под военный суд, – пояснил Еремеев. – Но сейчас ты должна найти наших, пусть срочно отходят к городу. Этих им в засаде не удержать. Ежели сейчас не отступят, полягут все. Там до ближайшего леса долго по открытой местности скакать, перестреляют.

– Я не знаю, где их искать!

– Жучка проводит, она еле жива. Давай быстрее, не тяни время.

– А как же ты?

– Приду попозже, токмо отдышусь малость.

– Ты меня обманываешь.

– А ты теряешь драгоценное время, которого потом может не хватить нашим людям! – Александр добавил металла в голос.

Обе разведчицы отправились выполнять приказ.

«Быстро эти сволочи след взяли! – Александр услышал приближение неприятеля. – Ну, теперь надежда лишь на твердую руку и меткий глаз».

– Из твоего нелюбимого Витебска опять гнилые ветры дуют. Сперва туда занесло моего старого знакомого Густава, гореть ему в пекле, а затем еще парочку головорезов. А поскольку Густав прибыл первым, он и отправился к западным рубежам Смоленской республики. И, как назло, там нет ни одного нашего человечка. Улавливаешь мою печаль?

Далемир Черкасский не дал Зарине прийти в себя и начал сыпать новостями, стоило ей войти в кабинет. Воспитанница даже отдышаться не успела, поскольку пришлось бежать – начальник не любил ждать.

– Мне собираться в Витебск? – спросила она.

– Не собираться, а отправляться. И не в Витебск, а в Крашен. Знаешь где?

– В самом городе не была, они рядом останавливались.

– Кто?

– Те, кто меня из Витебска в Смоленск вез.

Появившись в Вязьме, Зарина в первый же день доложила, как была схвачена в Витебске при выполнении задания, как сбежала в лесах Смоленщины и не без помощи одного молодого купца спаслась от преследования.

– Вот и отлично! Значит, дорогу разъяснять не требуется. Теперь о задании. – Глава Тайного приказа пододвинул к себе стопку исписанных бумаг и задумался.

Разговор проходил в той же комнате, что и в прошлый раз. Правда, сегодня не было писаря. То ли Далемир его специально услал, дабы переговорить с подопечной с глазу на глаз, то ли помощник был занят поручением.

– В Крашен поедешь с Трофимом. Сделаем бумаги на отца и дочь. Легенда простая: старик спасает свою кровиночку от шведа. На северо-востоке смоленских земель хутор имеется, тамошние давно вымерли, но их документы в ходу. Трофим – резчик по дереву, ты – девка на выданье, выехали из хутора вчера. В Крашене будете искать хорошего знакомца твоего «папаши». Мужик уж месяц как сгинул.

– Наш человек был? – спросила Зарина.

– Сие к делу не касаемо! – повысил голос Далемир. – Цель – обустроиться на новом месте, выжить при нападении на Крашен…

– А оно точно будет?

– Ты собираешься меня перебивать или слушать? Вот хоть убей, не помню, что позволял тебе открывать ротик!

– Молчу!

– Так вот, нападение произойдет обязательно. Надеюсь, вы успеете добраться раньше. Но задачи это не отменяет, все едино в город надо попасть и выяснить, чего ляхам вздумалось к делу подключать Густава. Ежели бы заваруха сводилась к обычному захвату земель, обошлись бы своими силами, а тут наняли роту рейтаров, вызвали в Витебск еще две… – Глава Тайного приказа замолчал. Он внимательно посмотрел в глаза Зарине, выждал несколько секунд и лишь затем продолжил: – Чего молчишь? Задача ясна?

– Не помню, чтобы ты позволял мне раскрыть ротик.

– Гм… – Далемир одарил подчиненную испепеляющим взглядом. – Дозволяю. Можешь говорить и задавать вопросы.

– Кто нынче правит в Крашене?

– Раньше был Тадеуш, из шляхтичей, теперь какой-то Данила. Сведений о нем пока нет, среди боярской знати Смоленска раньше не всплывал. Чем отличился и за какие заслуги попал в Крашен, я не вызнавал, не до того было. Вот заодно и прояснишь, ежели он не сгинет стараниями Густава.

– А кто такой этот Густав?

– Германец, хотя русским владеет не хуже нас с тобой. Знает польский и британский. Под своим началом держит две сотни рейтаров – те еще головорезы. От волшбы отряд прикрывают четыре мага. Лет пять назад Густав нанимался в войска западных правителей, показал себя хорошо, а опосля стал брать иные заказы – грязные, но шибко денежные.

– Например?

– В прошлом году под Гданьском в замке одного шляхтича за ночь всю охрану перебили, челядь вырезали, а семью пана обезглавили. При этом никто не мог сказать, кто сие сотворил.

– Это сделал Густав? А зачем? – испуганно спросила Зарина.

– Тот шляхтич выкрал девку из-под носа богатого графа, да еще насмехался. Граф обиды не стерпел, обратился к Густаву и возжелал сурового наказания наглецу.

– Значит, Крашен обречен?

– Все зависит от того, что Густаву, а точнее, его нанимателям там понадобилось. Значит так: в городе вести себя тихо, не высовываться. Дня через три к вам наведается посыльный. Будет что передать ценного – передашь, нет – он поедет дальше, заглянет на обратном пути. Пароль обычный.

– Как он нас найдет?

– Разъяснения получишь у писарей.

– Трофим в курсе, что со мной едет?

– Думаю, уже знает, – ответил Далемир. – Должен вот-вот подойти. Так что дуй к писарям, возьми бумаги, документы. Телегу с пожитками уже готовят. Через час чтобы духу вашего в Вязьме не было. И еще, – он остановил Зарину в дверях. – Вляпаешься в передрягу – вытащу самолично и выпорю. Понятно?

– Негоже взрослую барышню пороть. Меня же потом замуж никто не возьмет.

– А ты уже и жениха нашла?

– Почти, жаль токмо… – Она махнула рукой и сменила тему: – Вот думаю о твоем Густаве. Нам полезно будет, ежели он последует за моими прежними женихами?

– И не мысли о том! – Черкасский нахмурил брови. – Этот германец – тертый калач, враз тебя раскусит. И разговор у него короткий – отдаст своим магам, те быстро мозги выжгут, дабы выведать всю подноготную.

– Значит, замуж за него не светит? – Зарина притворно вздохнула. – Что же мне так не везет…

– Не шути с костлявой! – Далемир пригрозил пальцем.

– Не буду. И вообще, некогда мне лясы точить, скоро на задание выезжать. – Она выскочила из комнаты.

– Вот же егоза! – кинул он вдогонку.

Выглянув в коридор, глава Тайного приказа дал команду позвать своего писаря, а сам снова уселся за стол. Его одолевали тяжелые думы.

Привлечение таких фигур, как Густав, означало высокую степень заинтересованности влиятельных персон в делах Крашена. При этом Далемир не мог понять, кто же за этим стоит. Тадеуш в свое время поработал над уничтожением агентов смоленского особого отряда, заодно погибли и люди Черкасского. В результате ручеек донесений с западной границы Смоленской республики иссяк. Какие-то крохи поступали из Витебска.

– Вызывал? – В комнату вошел писарь.

– Садись, Белян, разговор имеется. – Черкасский указал взглядом на стул. – Ты о бабке Марфе вызнал чего?

– Знамо дело, – кивнул тот, усевшись напротив начальника. – Старушка эта ой как непроста.

– Докладывай по сути.

– Марфа – ворожея. Ее то и дело видели в разных краях Московии, однако стоило кому-то из великих князей пригласить старуху к себе, как она тут же исчезала.

– А как же она оказалась в семье Зарины? Их семья не из последних в стране была.

– Марфа сама к ним заявилась, назвалась бабкой поварихи, пожила пару месяцев, а потом вдруг пропала. Однако есть подозрения, что благодаря напутствию ворожеи Зарина единственная из семьи и осталась жива.

– Это как?

– В то роковое утро, когда родители девушки отправились из дома в свой последний путь, Зарина приболела и не смогла выехать вместе с ними.

– Что с того?

– Причина недомогания – поздний ужин, накануне приготовленный той самой поварихой.

– Внучкой Марфы? – решил уточнить глава Тайного приказа.

– Истинно. И та сказала опосля, что блюдо приготовила по особому рецепту бабки именно в тот день, как наказала родственница.

– С самой Марфой, разумею, поговорить не удалось?

– Так она за пару недель с поместья съехала. Видать, тогда уже о беде ведала.

– Почему не уберегла родителей Зарины?

– Так у них, у ворожей, с этими видениями все настолько накручено… Мне тут многое удалось выслушать от местных травниц. Они сказывали, что настоящие ворожеи свои видения никому не доносят. Когда есть надежда спасти человека, действуют опасливо, дабы к худшему не привести.

– Это как?

– К примеру, ежели б Марфа сказала, чтобы родители Зарины в то утро в путь не отправились, злодеи могли нагрянуть в поместье и перебить там всех, в том числе и девушку. С грядущим обходиться нужно трепетно.

– Погодь, а что эта Марфа наплела девке про суженого? Дескать, тот ее трижды спасти должен, затем помереть и лишь тогда ее в жены взять?

– Может, Зарина не все уразумела по малости лет? Да и вряд ли правильно запомнила. Хотя… травницы сказывают: ворожеи так говорят, что потом каждое слово в память навек врезается.

– Нам только не хватало еще, чтобы старая ворожба в наши планы вклинилась.

– Чего так? – Белян навострил уши.

– Помнишь, Зарина сказывала, что ее некий Данила трижды от смерти сберег, а она, находясь под гнетом чужой волшбы, его взяла и прирезала?

– Такое не забудешь, – ответил писарь.

– В Крашене неизвестно откуда объявился некий Данила наместником. Ранее о боярине с таким именем в Смоленске уж год как не слыхивали. А вдруг усопший ожил?

– На все воля божия. – Белян перекрестился.

– Оно, конечно, верно, – протяжно произнес Далемир. – Но как бы сие не помешало службе.

– Кто мы такие, чтобы вмешиваться в помыслы Всевышнего?

– Согласен с тобой. Опять же, Марфа могла и ошибиться, с каждым ведь случается. Правда?

Писарь ответил не сразу:

– Пока что, по слухам, эта ворожея еще ни разу не ошиблась.