Ты – мое желание Кистяева Марина
Олеся повернула голову, интуитивно настраиваясь, что он её поцелует.
Нет.
Марк, с пьяным взглядом, шальным, дотронулся двумя пальцами до её губ, а потом проник в рот.
– Пососи.
Олеся с готовностью исполнила, что он просил. Хотела отвести взгляд, глаза закрыть и не смогла. Лицо Марка в момент, когда он смотрел на неё, было невероятным. Смешалось всё: его похоть и нежность, грубые черты лица с мягкостью взгляда. Ему нравилось, что он видел.
А видел он её.
Потому что подался назад и теперь смотрел туда.
На лицо, потом на её влажные, набухшие складочки.
И ему нравилось.
Она видела…
Дыхание сбилось. Её. Его.
– Охрененная. Покажи мне себя. Да, вот так.
Он сорвался, ускорив толчки.
– Леся…
Он снова вышел, она жалобно всхлипнула и тотчас едва не заскулила, когда почувствовала язык Марка на своих сочащихся соком складочкам.
Боже… Боже…
– Давай, моя сладкая.
Она упрямо мотнула головой, показывая, что кончать подобным образом не желает.
– Тогда иди ко мне.
Он потянул её на себя, сжал за волосы, направляя вниз. Олеся не противилась, с готовностью принимая его налитый член между губ. Она помнила, что Марку нравится глубоко, поэтому постаралась максимально расслабить горло. Ничего, она научится.
Всё для него.
Солоноватый вкус их общей смазки дурманил голову похлеще вина. Она с жадностью облизывала головку, проходилась языком по всей длине, чтобы снова принять по-максимуму. Она то и дело поднимала глаза, чтобы удостовериться, что Марку нравится.
О, да, ему нравилось.
– Вставай. Живо. Так же.
Она послушалась. Уперлась коленками, выпятила ягодицы.
Марк сжал её попочку. Сильно, оставляя розовые следы на её молочной коже. А потом слегка ударил. Не больно, но тем самым поддав жару в уже разогнавшийся вагон.
И Олеся потерялась. Задрожала, сильнее сжав интимные мысли. Марк вошел и яростно задвигался. Внизу живота потяжелело. Ещё и ещё. А потом вспышка, яркая, оглушающая, пронзила всё тело, заставив Олесю сильнее вцепиться в обивку дивана и уткнуться головой в спинку.
Да-а-а.
Марк ощутимее сжал её бедра, продолжая двигаться. Толчок, ещё один. Гортанный стон известил Олесю о том, что и он на пределе. Как Марк и сказал, конкретно этот секс не для сдерживания.
Мужчина вышел и излился ей на попу.
– Стой так. Не двигайся.
Олеся и не думала. У неё внезапно закончились силы. Ничего, она передохнет немного, у них впереди вся ночь.
Он снова смотрел на неё, и от этой мысли в груди распылялся пожар. Конечно, Олеся слышала выражение, что мужчина любит глазами. То, что происходило сейчас, – тому подтверждение. Ей снова хотелось увидеть лицо Марка. Его выражение. Тот голод, который сочился из его глаз, оставляя на ней фантомные следы.
Ощущение того, что мужчина ловит кайф от её тела, выводил её на новый уровень восприятия их отношений.
– Мы без презерватива.
– Для тебя это принципиально?
– Нет.
– Я чистый, Леся. Справку могу предоставить.
– Дурак.
Он усмехнулась.
– Я запомнил. Через часок вернемся к обсуждению моего психического здоровья. Эй, стой, сейчас вытрем тебя.
Олеся зажмурилась. То, как он стирал с неё свои следы, тоже было приятно.
В кровать они всё же прихватили бутылку вина.
– Напоишь – буду буянить, – честно предупредила его Олеся, уже пьяная от счастья, а совсем не от алкоголя.
– Найду чем усмирить.
Они включили большую плазму, выбрали психологический триллер. Олеся устроилась рядом с Марком. Тот протянул ей бокал, она приняла его, удобнее устраиваясь под одеялом и вклиниваясь спиной в подушки.
Хорошо…
Спокойно.
Счастливо.
Марк присоединился к ней.
– Чокаться не будем.
– Не будем.
– Почему ты не любишь сверху? На то есть какая-то причина?
Олеся знала, что Марк продолжит разговор. Те крохи, что он получил от неё, пусть и давали некое представление о её прошлом, но никак не общую картину. Странно, но в данный момент Олеся не испытывала никакого дискомфорта.
Она позволила Марку войти на её личную территорию. Пустила.
– Я теперь понимаю, почему с Мартой вы друзья.
– Да? – Марк изогнул бровь, отчего на его лице заиграли отголоски иронии.
– Вы зрите в корень. И у вас удивительная способность вскрывать меня, – она поднесла бокал, немного повертев его между пальцами. – Моего мужа звали Вадим. Как-то раз он вернулся из очередной командировки. Больной. В подробности он не вдавался. Пролечился в закрытом военном госпитале, потом были частые клиники в Израиле. Я признаюсь честно, он мне настолько опостылел, что я даже не интересовалась причиной его заболевания. Он не говорил, я не спрашивала. Но потом у него начались проблемы с потенцией. Не вставал. И вот, чтобы хоть как-то реабилитировать себя, он заставлял меня седлать его. Тереться и прочее. Отсюда моя нелюбовь к позе сверху.
Ей не верилось, что она рассказывает подробности Марку. Мерзкие, выворачивающие душу наизнанку. Похороненные под толщей запретов. К которым она предпочла бы никогда не возвращаться.
Но, видимо, порой прошлое следует вытащить на свет Божий, чтобы окончательно с ним распрощаться.
– Дальше.
Марк отреагировал более лаконично, чем она предполагала.
– Хм… Что дальше?
– Кто тот хрен, с которым я столкнулся у тебя в квартире? Лиса… Я ревную, – он забрал себе одну её руку, переплел их пальцы. Его нежные прикосновения шли вразрез с более грубой интонацией.
– Это Никита. Мой пасынок.
– Какой он тебе нахер пасынок! – рыкнул Марк. Его крупное тело напряглось сильнее.
– Ты сегодня ругаешься.
– Я ему башку оторву, если ещё раз увижу рядом с тобой.
Олеся выдохнула.
– Вот этого я и боюсь, Марк. Не надо никому ничего отрывать. Он…
– Ещё один ублюдок, помешанный на тебе?! Черт! Олеся, я видел, как он на тебя смотрит! Точно имеет право…
– Марк, – она повернула голову, чтобы он мог видеть её лицо. Она хотела, чтобы он понял – она не врет. Не лукавит, не пытается ввести его в заблуждение. – Помнишь, ты меня спрашивал, есть ли у тебя соперник? Что я тогда ответила?
– Что никого нет. Но у него…
– Вот никого и нет! – порывисто перебила его Олеся, прижимаясь к Марку плотнее, одновременно стараясь не разлить так и не тронутое вино. – Ты правильно сказал: он ублюдок. Хитрый. Жестокий. Со связями. Больной на голову. Я его ненавижу так же сильно, как ненавидела его отца!
– Тихо…Тихо, Лисичка. Я тебя услышал.
Она чуть заметно покачала головой.
– Марк, я не хочу, чтобы ты с ним связывался. Он отстанет от меня. Когда-нибудь.
Уголок мужского рта дернулся.
– Я тебе точно жопу напорю. Вот сейчас поговорим и займусь. Да, и не делай такое лицо. Знаешь… Леська, ты меня поражаешь. Ты умудряешься задеть моё мужское самолюбие, при этом абсолютно не понимая причины.
– А что я такого сказала?
– Я спущу тебе этот момент. Так понимаю, кроме твоего мужа и меня, у тебя никого не было?
Леся почувствовала, как кровь прильнула к щекам.
– Нет…
Глаза Марка потемнели, в них бушевала буря, которую он старательно не выпускал наружу, за что она мысленно его поблагодарила. Если бы он выпустил эмоции наружу, непонятно, как бы они задели её. Может, она восприняла его слова и нормально. А может…
Марк поднёс бокал к губам и осушил его наполовину.
– Мне понятны твои страхи, сомнения, Леся, в отношении меня. Даже, скорее всего, в отношении мужчин. Тебя подавляли. Но неужели в окружении твоего мужа не было нормальных мужиков?
– Были.
Олеся сразу же подумала про друга Вадима, который сейчас тормознул Никиту.
– Вот, Леська. Значит, не всё так безнадежно, – Марк допил вино и поставил пустой стакан на прикроватный столик, на котором стояли бутылка и тарелка с фруктами, к которым они не притронулись. – Давай так. Ты же моя девочка?
Он, не отпуская взятую ранее в плен руку, развернулся к девушке корпусом.
У Олеси сильнее закружилась голова.
Его слова… Он сам… Что они с ней делали?
– Твоя.
– Я хочу, чтобы ты это помнила, – он взялся за её подбородок и чуть приподнял. Так, чтобы их глаза находились на уровне.
Теперь в темно-голубых буря успокоилась, что вселяло надежду на благополучный исход разговора. На благоразумие.
– Олеся, я – твой мужчина. Это тоже запомни, пожалуйста. Твои проблемы касаются и меня. Я готов их решать. Не хочу и главное не могу стоять в стороне! Я уважаю твоё желание быть самостоятельной. Я понимаю, откуда растут ноги. Если тебя подавляли семь лет, то сейчас ты расправляешь крылья. Ты молодец. То, что не побоялась начать всё с нуля. Это я уже про твоё кафе. Но мне будет очень неприятно, если ты умолчишь о неприятностях, наваливающихся на тебя. Я верю, что, например, проблему с поставщиками, допустим, мясо ты решишь самостоятельно. Но с пасынком… Не тебе с ним тягаться, солнце. Ты должна это признать.
– Марк…
В глазах защипало.
– Олеся, ты меня услышала?
– Да.
– Точно.
Она быстро-быстро закивала.
Марк не спешил разрывать зрительный контакт.
А ей хотелось плакать. От облегчения, от какого-то щемящего чувства, что поселилось в груди.
– На чем мы остановились? – губы Марка медленно растянулись в предвкушающую улыбку. Он оставил её подборок, зато забрал бокал.
Олеся попятилась назад, выбросив вперед руку и шутливо указав на плазму.
– Мы не досмотрели!
– Потом досмотрим.
Потом они тоже не досмотрели.
Глава 19
– Я урою эту сволочь.
Глеб Алашеев подошёл к окну и выпустил струйку дыма.
– Урыть – не выход.
– Глеб…
– Марк, думай головой. Не эмоциями.
– Б*я! Я только и думаю! Я перерыл всё на него, что только можно! Этот урод чист.
Глеб сделал ещё одну затяжку, потом потушил сигарету, оставив окурок в пепельнице. Прикрыв окно и поставив его на зимний вариант, дядя повернулся к Марку.
– Он не может быть чист. Что-то должно быть. Значит, плохо ищем.
Марк был ему благодарен.
Не ищете, а ищем…
Близко по значению, но чертовски разное по сути.
– Если мы сейчас на него наедем, даже кости переломаем, подозрение сразу падет или на тебя, или на твою Олесю. Она вправе оспорить наследство мужа. Следаки будут давить в этом направлении. Тебе надо, чтобы твою девочку трепали по ментовкам?
– Нет, конечно.
– Поэтому думаем дальше.
– Спасибо за подсказку про дверь с отпечатками пальцев. Не додумался бы. Честно. Сменили бы дверь на другую.
– У Белова-старшего, скорее всего, опытный домушник есть в знакомых. Как вариант. Если Олеся не давала ему ключей, но он их сделал. По слепку.
От мысли, что пока Олеся спала, к ней в квартиру заходил кто-то посторонний, рыскал по комнатам, проверял её сумочку, Марка раздирало на части. У него в прямом смысле чесались кулаки.
Он тормозил себя.
Снова и снова.
Прийти и набить морду этому уроду будет мало. Слишком просто и предсказуемо. Если Белов следит за Олесей, то уже давно знает о его присутствии в жизни бывшей – мать вашу, именно бывшей! – мачехи. Не стоит недооценивать сына генерала. Тут Олеся права. Рубить с плеча не стоит, можно наломать дров.
Но как же хочется! И не просто дров! А целую поленницу!
Марк сцепил пальцы в замок.
– Я приставил к Лесе круглосуточную охрану.
– Это правильно, – Глеб одобряюще кивнул.
– Дежурят по двое.
– Спутниковое слежение?
– Тоже есть.
– Значит, будем искать дальше. Не может такой ушлый парень быть кристально чистым. Как говорит Назар: если кристально чист, значит, хорошо накосясил в прошлом.
– Думаешь?
– Уверен. Сын своего отца. Я мог бы поверить, что яблоко от яблони далеко упало, если бы этот упырь не терроризировал Олесю. Пытался за ней ухаживать по-человечески. Не преследовал, не устраивал травли. Он же выбирает именно грязные методы. Значит, в курсе их.
Марк дотронулся до подбородка. В словах Глеба имелась большая доля истины.
Они поговорили ещё с полчаса, уже обсуждая текущие дела фирмы. Глеб пригласил их с Олесей на ужин.
– Приходите. Мне Милка все уши прожужжала, когда узнала, что у тебя девочка. Желает познакомиться.
Марк усмехнулся.
Ох, уж эти женщины! Особенно подруги.
После того, как Мила вышла замуж за Глеба, они продолжили общаться, но не так тесно, как раньше. Во-первых, ревновал Глеб. Чтобы дядя ни говорил, глаза его выдавали. Пришлось некоторое время повременить. Во-вторых, жизнь закружила. Разные интересы и социальные статусы частично разъединяют людей.
Закрыв за дядей дверь, Марк сразу же набрал Олесю.
– Привет, красивая девочка.
– Привет.
Её мягкий, нежный голос прошелся по его вздыбленным нервам, как сильнейший афродизиак. Захотелось сразу же сорваться, рвануть к ней.
– Ты где?
– В «Весте», работаю. У нас сегодня же вечеринка друзей Марты.
– Точно.
Она говорила. Так же мягко намекнула, что сегодня не сможет с ним увидеться.
– А свободные минуты будут?
– Ммм… Интересный вопрос. К чему он, Марк?
Она произнесла его имя особо нежно интонацией. Он бы мог сравнить её с мурлыкающей, но мурлыканье – это по части клубных красоток.
Его Лисенок другая.
Марк рухнул в кресло и взлохматил отросшие волосы. Пора к парикмахеру.
– У меня к тебе необычная просьба. О помощи.
– Конечно, – сразу же откликнулась она, а у него сердце скатилось под ребра. Его лавандовая девочка. Его. – Что надо сделать?
– Вспоминать, малышка. Вспоминать. Я прошу тебя снова вернуться в прошлое, Лесь. Тяжело, но надо.
– Не совсем понимаю тебя.
Он был уверен, что она нахмурилась.
– Всё, что тебе казалось странного в поведении Никиты. С момента вашей первой встречи.
– Марк…
– Так надо, Леся.
– Что ты задумал? – спросила она взволнованно и сразу же оборвала себя, быстро продолжив, – только не причиняй ему физический вред. Он же пойдет в полицию, и… Марк, я не переживу, если с тобой что-то случится. Я…
– Леся, ты мне доверилась однажды, – твердо произнес он, не давая ей шанса скатиться в истерику или сомнения. – Вот доверяй и дальше.
Она ответила не сразу. Некоторое время подышала, а Марк закрыл глаза.
Глеб прав. Во всем. Но как же, сука, тяжело усидеть на месте и не использовать того товарища вместо груши.
– Марк, я побегу. Меня Арина ждет. И… хорошо, я подумаю.
– До встречи, моя лавандовая девочка.
Она приглушенно засмеялась и отключилась.
Марк продолжил лежать с закрытыми глазами, когда телефон в его руках завибрировал, принимая входящий вызов.
Олеся.
Он на неё поставил отдельный рингтон.
Пришла очередь хмуриться Марку.
– Да, Лисенок?
Олеся глубоко дышала. Её сбивчивое дыхание слышно было даже через гаджет.
– Помнишь, я тебе рассказывала про одну из командировок Вадима?
Млять, как тут забудешь.
– Помню.
– Вот. Это была необычная командировка, Марк. Никита тоже на тот момент находился в Сирии. У меня было чувство, что Вадим сорвался туда из-за сына.
Эврика…
– Малышка, ты умница. Спасибо.
– За что?
– Есть за что. Уверен.
– Марк, я…
– Беги работать. Как будете закрываться, напиши мне, я приеду.
– Час будет поздний.
– Похеру. Напиши.
Он не может не приехать.
Априори.
Марк провел рукой по лицу, смахивая усталость. Потом отдохнет, когда будет уверен на сто процентов, что Олесе ничего не угрожает. То, что за ней присматривают, позволяло ему не дергаться каждый час, думая, не приблизился ли к ней Белов.
Он уже сталкивался с ревностью. Впервые на дне рождении Марты. Тогда он надумал про Олесю черте что. Потом, когда девочка поманила его к себе нежностью и доступностью, пустила ближе, его шандарахнуло присутствием чужого мужика у неё в квартире. Его бесило, что Олеся молчит. Смотрит на него своими невероятными глазами, суетится, бросает в его сторону робкие, полные надежды взгляды, и ничего не говорит. Где-то на подсознательном уровне, на подкорке головного мозга, у него затесалась мысль, что Олеся осторожничает. Он и сам не спешил открываться даже перед теми, кого знал годы. Маски, нацепленные однажды, порой спасали от патовых ситуаций, ограждали от человеческого шлака. Марк тоже не любил пускать на свою территорию чужаков.
Олеся имела право на молчание. Так он себе говорил. У них нет обязательств друг перед другом. Они могут разбежаться в любой момент.
От одной мысли, что Олеся может принадлежать другому парню, его начинало трясти от бешенства. Хотелось сразу же расставить все точки над «i».
Их странное знакомство, недоговоренности и взгляд Бэмби сделали своё дело.
Осознание, что он не уйдет, не сможет переступить порог её квартиры, оставив Олесю одну, беспомощную, ещё больную, растерянную, резало без ножа.
Читать бесплатно другие книги:
