Люби меня полностью Невеличка Ася

– Но пока у меня есть время, я хочу разобраться в себе. Спасибо за вчерашний разговор, дядя Саша. Я обдумала ваши слова и тоже решила, что лучше попробую все пораньше, а если БДСМ не мое, брошу и начну с чистого листа. Выйду замуж, рожу ребенка и все такое.

– Тебе все рано. Замуж надо выходить сознательно. Ребенка заводить – тем более. Не в восемнадцать.

– Я не спешу же. Сначала попробую раскрыть в себе женщину.

Мне резко захотелось покурить. Женщину она в себе разбудит! Разговоры ни хрена не вывозят козявку! На что я рассчитывал? Наверное, на то, что утром получу что-то вроде «Спасибо, дядь Саш, вы отвратили меня от Темы навсегда».

Я опустил стекло, закурил, прикидывая, что бы такое сказать напоследок, чтобы точно больше не столкнуться с ней в очередном клубе.

– Жаль, что вы оставили Тему, дядь Саш. Могли бы помочь мне.

– Как?

– Вы могли бы стать моим господином.

Я вздрогнул, бросив на нее быстрый взгляд. Она же должна понимать, что я не могу стать ее наставником, ее мастером? Это же очевидно?

– Не мог бы. Я быстро просек, что Тема не для лохов. Если не разобраться в ней конкретно, то еще последствий огребешь. Это запомни.

– Запомню, спасибо. Дядь Саш…

Мы уже подъезжали к дому, и Полина понизила голос, словно боялась, что нас уже могут подслушать.

– Если у меня вдруг появятся вопросы, можно я у вас спрошу?

Какие вопросы могут опять появиться? С другой стороны, пусть лучше вопросы, чем практические попытки найти себе господина.

– Разрешаю. Приехали, Полин. Как и обещал, отцу не скажу ни о клубе, ни о разговоре. Но пока снова не поймаю тебя на Теме. Поняла?

– Не поймаете, дядя Саш, – усмехнулась Полина и выскочила из машины.

Что значит «не поймаю»?

Я с раздражением шлепнул по рулю. Как же с бабами сложно! И как просто с нижними – как сказал, так и будет исполнено, без всяких словесных уверток. Черт!

Зашел успокоить Костяна и сразу был взят в оборот Мариной:

– Взрослые детки – большие бедки. Радуешься, что пока удается избегать проблем с детьми?

– Пока удается избегать и проблем с женами, Мариш. – Я улыбнулся и отсалютовал жене Кости. – Не всем так везет, как твоему мужчине.

Марина зарделась и отвернулась к плите.

На ее блинчики грех было не остаться.

Мы вышли покурить с другом на веранду, и я коротко рассказал заранее придуманную «правду». Забрал из клуба, она не перепила, была немного напугана из-за наезда особо наглых ухажеров.

– Ох, сука, как же колбасит, – высказался Костян, опираясь руками на перила веранды и оглядывая пробуждающийся после зимней спячки сад. – Вот понимаешь, что придется отпустить, что у нее своя жизнь должна начаться, но… Как свербит вот здесь…

Кореш ударил себя в грудь, продолжая усиленно затягиваться сигаретой.

– Я теперь понимаю старые порядки, когда заранее договаривались о свадьбах. Найти ей приличного парня, отдать замуж, чтобы не дергаться каждый раз, когда домой вовремя не явилась. Ухажеры эти еще! Каждого же не проверишь, не пробьешь.

– Это да.

– Мне бы спокойнее было, если бы я отдал ее в надежные руки.

– Понимаю.

Мы помолчали. Костян, наверное, прикидывал способы привязать Полинку к дому, а я перебирал список сабов, кому можно позвонить в субботу, чтобы скинуть напряжение.

– Ну, пойдем, что ли, позавтракаем? Маринка требует курить бросить.

– Требует?

– Говорит, в моем возрасте вредно так легкие перегружать. Да и на тренировках одышка уже появилась. А у тебя?

– Вроде нет.

– Но я тебя предупредил!

– Насчет одышки?

– Насчет Марины. Она за компанию и тебя может заставить бросить курить. Чтоб меня не сбивал.

– А! Обойдется.

– Вот завидую я тебе иногда, Сань. Ни мозговыноса, ни птичканутых родственничков. Живешь в свое удовольствие и не паришься.

– Только иногда? – усмехнулся я, уловив иронию.

– Да. А потом смотрю на Польку и понимаю, что не зря… Все это не зря.

Тут я промолчал. Тема его дочери всегда была щепетильной. Не скажу, что Костя баловал дочь, но в части вмешательства в воспитание ревностно оберегал подступы. Наверное, поэтому Полина не посещала бальные танцы, музыкалку и художку, как все девочки ее возраста, а исправно ходила в тир, в секцию восточных единоборств и на шахматы. Насколько Полине это было интересно, я не знал, но уже после двенадцати все кружки она забросила, став обычной домашней девочкой.

Пока ей не исполнилось восемнадцать…

И теперь у девочки новое увлечение, но папа даже не в курсе.

За завтраком Марина пыталась расспросить меня о планах на следующую неделю. Как выяснилось из разговоров, они с Костей уезжали к матери, а Полина оставалась дома, готовиться к сессии.

– Я бы попросила Танюху приехать проверить, но она как назло на природу в выходные. Может, ты заскочишь?

– Ма-ам! – Полина громко отложила вилку и нахмурилась на мать. – Я большая. За мной не надо присматривать, ладно? Перед дядей Сашей прям неудобно…

Не смог сдержать улыбку от такой напускной серьезности:

– Ничего, мне не трудно. Приеду, навещу.

Полина быстро посмотрела на меня, закусила губу и снова начала кромсать блинчик.

– Вот и чудесно! И не предупреждай ее, когда заедешь. Пусть сидит дома и ждет.

Я покачал головой, не сводя насмешливого взгляда со злящейся козявки. Нам обоим было понятно, что это способ проконтролировать ее, а не дом.

– Полина, маму прежде всего беспокоит твоя безопасность, – спокойно пояснил я, допивая чай.

– Ну конечно. Что со мной случится, если я безвылазно буду сидеть дома?

– И ничего не случится, если дядя Саша приедет проведать, – чуть резко закрыл тему Костя. – Ты уже уезжаешь?

Друг развернулся корпусом ко мне, закрывая собой Полину.

– Да.

– Не останешься на баню?

– Не сегодня.

Мы встали из-за стола, когда на выходе из столовой нас обогнала Полина и протиснулась вперед.

– Я сейчас.

Костя проводил меня до машины, тайком выкурил полсигареты и встал у ворот, чтобы выпустить с территории. Но выехать я не успел. Из дома выскочила Полина, открыла пассажирскую дверь и заговорщицки затараторила, поглядывая на озадачившегося отца:

– Это подарок. Вам. Спасибо, что выручили.

На сиденье легла коробка кубинских сигар. Откуда они у девчонки?

Полина, похоже, догадалась о моем изумлении, шепнула в ответ:

– Папины. Но он бросает курить, мама велела спрятать.

Я не успел сориентироваться по такому дорогому «подарку», как Полина суетливо зашептала:

– Вам они точно понравятся, а я так спрячу, что потом не найду. Ой, папа идет. Черт! В бардачок уберу…

– Нет. Стой!

Но рука Полины стремительно дернула ручку. Крышка бардачка распахнулась, и все моя походная атрибутика вывалилась наружу.

– Я не разрешал открывать, – процедил я ошеломленной Полине.

– А я не думала, что у человека не в Теме может быть столько ошейников в машине.

Вот на этой двусмысленной ноте нас поймал Костя. Я лихорадочно запихал ремешки и наручники в бардачок, а Лина придавила сверху коробкой с кубинскими сигарами и резко отдернула пальцы, чтобы я их не прихлопнул.

– Что это вы тут шкеритесь? – протянул подходящий Костя.

– Я…

– Она…

Полина закусила губу, просительно глядя на меня, и этот взгляд царапнул. Неправильно царапнул. Ее взгляды не должны быть такими просящими.

– Она что-то обронила у меня в салоне, – пробормотал я, пытаясь разобраться с непонятным чувством, поселившимся внутри.

– Нашла? – Костя бодро хлопнул по плечу Полины.

Только тогда она отвела от меня свои большие влажные глаза и покачала головой:

– Наверно, дома у дяди Саши оставила. Потом как-нибудь заберу.

Костя кивнул, снова попрощался со мной, и я уехал. А из головы упорно не выходил взгляд Полины. Просящий и одновременно требующий защитить. И внутренний монстр откликнулся на зов. Пригреть, защитить и забрать себе. Присвоить, подмять и навязать свою волю.

Но ведь это дочь Костьки. Могла бы вполне быть моей…

Нет. Не могла.

Я свернул на обочину, набрал Нину и отправил ее на квартиру, вычистить и приготовить к сессии. Следующим звонком я вызвал сабу. Девчонка имела склонность к мазе, и хоть я сам не тяготел к физическим расправам, пристрастие могло сыграть мне на руку за счет ее выносливости. Предыдущая сломалась, недотянув до конца сессии, надеюсь, эта выдержит.

– Обещаешь отшлепать меня, господин? – с легким вызовом осведомилась саба.

– Обещаю отодрать тебя сначала ремнем, потом раком.

Она хихикнула, совсем как девчонка, заводя руки за спину, чтобы я скрепил запястья.

– Одно условие на сегодня, – выдохнул ей в ухо, пробегая пальцами по ладной фигуре и задерживаясь на высокой груди.

– Любое, – покорно отозвалась саба.

– Называй меня «дядя Саша»…

Подозрение, что меня накрывает от мысли трахнуть дочь друга, отступило. На третьем круге и очередном стоне это ее «дядь Саш» стало безумно раздражать. Только спустя пять часов я отпустил сабу и с удивлением обнаружил Нину, все это время просидевшую под дверью.

– Заходи. – Я нахмурился, косясь на соседние квартиры.

Вряд ли их быстро сменяющиеся арендаторы следят за моим появлением в квартире, но не хотелось бы нездорового любопытства, какого хрена я закрылся в доме с одной, а вторая сидит на коленях на коврике перед дверью.

– Пока я в душе – приберись. Потом примешь наказание.

Нина согласно кивнула. Вряд ли ей пришло на ум спорить, раз она понимала, за что будет наказана.

С Ниной у меня был подписан договор, тот самый, который так интересовал Полину. Но не было стоп-слова. Я искал домработницу, и, как это всегда бывает, ко мне она попала из Темы. Старательная, чистоплотная и дотошная в части быта.

А еще плотно сидящая на подчинении и домогательствах. Это она предложила составить не договор найма, а контракт хозяина и раба. Нина готова была отказаться от оплаты ради удовлетворения своих своеобразных прихотей.

Но я платил, это моя компенсация ей за редкий интим. Нина была некрасива, а глотать виагру, чтобы оплатить уборку, не вставляло мне. Хотя иногда ей перепадало, но, видимо, недостаточно.

Она определенно ждала, что я захочу добавки, как в прошлую сессию. Ждала, чтобы получить свой кусочек игры.

Я вышел из душа, не заботясь об одежде, вытираясь белоснежным полотенцем и осматривая упавшую на колени Нину. Та не скрывалась, жадно разглядывая мое тело.

– Я придумал тебе наказание. Иди к машине и жди меня.

Одевался неторопливо, заранее зная, как пройдет остаток субботы. Вышел из здания, сразу заприметив рабу у «крузака». Для нее я нес в пакетике реквизит. Уверен, после сегодняшнего вечера Нина не станет устраивать мне засады под дверью.

– Поехали. Садись назад.

– Хозяин… А можно?..

Я недовольно остановился, обернувшись к ней. Нина заговаривала редко, а сейчас еще и момент для привлечения внимания был выбран неподходящий.

– Что еще?

– Можно я доеду в багажнике?

– Стоять! Не надо падать на колени перед окнами многоэтажки, – тихо процедил я, открывая багажник и удерживая ей затылок, чтобы не ударилась.

– Можете связать руки, хозяин.

Ого, а Нина-то уже по полной инсталлирует игру.

– Нет. Если остановят гайцы, сложновато будет объяснить, почему я подвожу девушку в багажнике. А с наручниками это станет серьезной проблемой.

Захлопнув багажник, я сел за руль, завел машину и глянул в зеркало заднего вида. Не то чтобы я беспокоился о комфорте Нины, но сама ситуация мне нравилась.

Вот если бы я сейчас в багажнике перевозил не рабу, а… другую маленькую заразу в крошечном платьишке, смотрящую на меня просящими темными глазищами, то вечером была бы еще одна сессия.

Я откинулся на спинку, чувствуя, как тянет в паху. И это после пяти часов неторопливого удовлетворения всех моих извращенных прихотей!

Черт тебя побери, Полина! Умеешь ты всколыхнуть нездоровый интерес в мужчине.

Я выехал со двора, запретив себе думать о дочери Кости. Но я никогда не был послушным мальчиком.

Дома приковал раздевшуюся домработницу к кресту, обработал шарики дезинфицирующим раствором и проверил батарейки в пульте.

– Не напрягайся.

Дождался, когда мышцы вагины расслабятся, нанес немного лубриканта на щель и ввел оба вагинальных шарика.

– Это наказание, – напомнил, включая вибрацию. – Стонать, кричать и издавать любые другие звуки запрещаю.

Я помотал шариком-кляпом перед ее лицом и положил на видное место рядом с пультом. Оставшийся вечер провел на диване перед телевизором, наблюдая за соревнованиями по тай-боксу.

Поздний ужин ждал на кухне за столом, я наблюдал за неуверенными передвижениями Нины по кухне. После трехчасового стимулирования, отключил вибрацию, заметив у Нины упавшее давление. Но когда вытаскивал шарики из щели, Нина насела на мои пальцы и буквально в два касания получила разрядку. Вся воспитательная сессия была сорвана вырванным оргазмом.

Я влепил ей пощечину, немного гася чувственность.

– Если ты сейчас еще и разрыдаешься – я разорву контракт.

– Нет… Я… Простите, хозяин. Простите меня. – Губы задрожали, но Нина сдержалась.

– Хочу легкий ужин. Рыба, зелень, козий сыр.

– Слушаюсь.

Я отпустил Нину, а сам тщательно вымыл руки и перешел в кухню, чтобы наблюдать за приготовлениями еды едва стоящей на ногах рабыни.

Телефон завибрировал, заставив Нину вздрогнуть, а меня улыбнуться.

Я мельком взглянул на экран. Смс с неопределившегося номера. Такие я, как правило, не читаю, вряд ли срочное. Но, выхватив на экране блокировки начало сообщения, перестал улыбаться.

А вот и первый вопрос от Полины:

«У вас есть садистские склонности, дядя Саш?»

Я сжал челюсти, но потом представил, как она, высунув язычок, придумывает эту проказу, и снова растянул губы в улыбке. Все же отличная сессия снимает излишнюю агрессию.

«Нет».

Но не успел мой ответ уйти, добавил вторую смс:

«Но ремнем пользоваться умею».

Я чувствовал, что у нее свербит тут же переспросить или даже напроситься, и телефон снова ожил:

«А запас ремней, надо полагать, вы перевозите в багажнике?»

Вот козявка!

«Нет, в багажнике я перевожу тех, кого потом нещадно порю».

Повисла пауза. Нина накрыла мне стол, поставила салат, подала нож с вилкой, поставила блюдо с отличным стейком из лосося, когда телефон завибрировал.

«Хочу проехаться как-нибудь в вашем багажнике».

Я усмехнулся, чувствуя зверский аппетит. Не спеша поел, запил белым вином, отпустил до утра Нину, обговорив с ней меню на завтра. И только потом написал ответ:

«Это произойдет только тогда, когда захочу я».

Думал, на этом наша переписка закончится, но нет, снова поступил сигнал.

«Или когда я сильно провинюсь? Вы накажете меня?»

Отставил фужер, еще раз перечитал, озадачившись ответом. Ведь в самом вопросе были вызов и предвкушение. Козявка обещала нарываться, чтобы попасть на расправу. И я как лох повелся, изначально допустив переписку в заигрывающем тоне. Она меня определенно поймала.

Я перечитал смс от нее и свои. Нет, у меня не было шанса соскочить, девчонка так или иначе подвела бы меня к действиям.

Без пяти двенадцать я отправил ответ:

«Мы договаривались только на вопросы по делу. Никакой практики».

Я не ждал ответа. Его и не последовало.

Воскресенье проторчал в клубе, узкоспециализированном. Размышлял.

Мне нужно было понять, что заставляет людей идти в Тему. Я знал, из-за чего они на нее подсаживаются, но не понимал, зачем изначально идут.

Сам я влез в БДСМ из-за любви к более жесткому сексу. Просто трах не заводил так, как грубый трах. Я не любил прелюдии и предварительные заигрывания. Мне нравилось выбирать девушку, практически тыча в нее пальцем, и трахать без принятых расшаркиваний перед процессом.

Любовь, цветы и поцелуи вызывали омерзение. Хотелось честных отношений хотя бы перед самим собой. Секс – это только процесс, физиологический контакт между двумя и более участниками для достижения оргазма.

Так что в Тему я попал как раз, чтобы избежать неминуемых отношений с девушками. Костян косвенно оказался причастным к моему отклонению, закрутив в то время роман с Маринкой. Насмотревшись, как Маринка крутит им направо и налево, а тот терпит, чтобы снизойти до пассивных трепыханий под одеялом в студенческой комнатушке, окончательно понял, что в сексе главным буду я. Решаю, когда, где и с кем. Как – тоже решаю я.

И в Теме я нашел все эти возможности и рычаги. Там изначально можно было обозначить свою позицию и подобрать партнера, которому свое положение доказывать не надо, потому что он тащится от противоположной роли.

С годами и с вереницей временных партнеров я особо проникся к игре. Просто трах стал скучен. Физиологический процесс уже не давал приход. Хотелось чего-то большего. Охоты, азарта, добычи, сдающейся тебе жертвы. Игры открыли для меня новый пласт БДСМ.

И новый уровень ответственности.

К тому времени я уже создал свою фирму и порвал рынок рекламных изготовителей. В меня идеально вписывалась роль хозяина в сексе и по жизни. Я руководил сотрудниками, не задумываясь, точно зная, что они подчинятся и сделают так, как требую я. И знал, что несу полную ответственность за своих подчиненных. Идеальная бизнес-структура, которая помогла за пять лет основательно закрепиться на рынке и расшириться. Теперь моя фирма стала единственным крупным рекламным агентством, предоставляющим все виды услуг от билбордов и полиграфии до концепта брендбука с полным позиционированием клиента на рынке.

Интимная жизнь не входила в резонанс с деловой, БДСМ идеально вписался в концепцию моей жизни, и у меня никогда не возникало мысли что-то менять.

Но это то, что касалось меня. А что приводит в Тему других? Почему Полина уверена, что БДСМ – ее тема?

Основная масса в клубе – уже опытные доминанты и сабы. Я кивал одним, принимал рукопожатия от других. Почти нет новичков. Среди доминантов нет точно. Но я искал новеньких сабмиссивов. Они как раз довольно часто появлялись в закрытом клубе в сопровождении проверенных членов.

Вот такую новенькую я и приметил рядом с Егором, старым знакомым по клубу, с которым мы имели некоторый опыт совместных сессий и периодически обменивались сабами. В отличие от меня Егор любил садо, в то время как я больше углублялся в игры и философию.

Сегодня рядом с ним в широком ошейнике стояла молоденькая пугливая девушка. Помимо обязательного аксессуара, на ней была одежда, полностью закрывающая грудь, руки и ноги. И только подойдя ближе, я заметил на единственно открытом участке, на лице, замаскированные тональником синяки.

Побои.

И все же она с ним. Осталась. Значит, видит в этом смысл.

Какой?

– Привет, Егор. Новенькая? Давно с тобой?

– Не приценивайся, Сань. Я от нее пока еще тащусь. Не дам даже покататься.

Я мотнул головой, типа и не собирался просить напрокат, но поговорить с ними очень хотелось.

– Пойдем за мой столик? Угощу ужином.

– Тебе зачем? Я сам в состоянии оплатить нам ужин.

– Хочу поговорить. Задать пару вопросов. Столкнулся тут с… сабой, но не уверен.

– Ты? Не уверен? Это что-то новенькое. Угости.

Только тут я заметил, что щиколотки девушки были между собой скованы цепью, отчего передвигалась она крайне неловко, чем постоянно заслуживала тычки от Егора.

– Я поговорю с ней? – спросил я его, после того как от стола отошел официант с нашим заказом.

Для своей сабы Егор заказал собачью миску и паштет. Еще одна игра в публичное унижение, плюс догги-стайл. Но время у меня на любопытство теперь ограничено.

– Говори, – усмехнулся Егор, подтягивая к себе бутылку пива и поглаживая рукой шею девчонки у основания черепа.

Я внимательно разглядывал затравленный взгляд. Она скорее дрожала от ласки Егора, чем принимала. Вряд ли ответит откровенно, а сплавить Егора, успеть заручиться поддержкой сабы и вывести на откровенный разговор я не успею.

– Давно в Теме?

– П-полгода…

– Как попала? Любопытство? Знакомые привели?

– Нет… Я просто… Хотела попробовать.

– М… Сразу с СМ начала?

Быстрый испуганный взгляд на хозяина и отрицательный ответ мне.

– А в садо-мазо давно?

– Не очень…

– Я первый, – довольно пояснил Егор. – Она у меня неделю.

Я снова сосредоточился на девчонке, замечая, однако, приближающегося официанта с миской для корма и паштетом. Черт!

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать…

– Тебе нравится в Теме?

Затравленный взгляд девчонки на Егора был единственным ответом. Как только он наиграется ею и отпустит – она выйдет из Темы навсегда. Либо Егор ее сломает, и она станет рабой любого, кому нравятся тряпичные безвольные игрушки.

Твою мать! Я не хочу такого урока для Полины! Если уж девчонка полезет в Тему, то под моим чутким руководством.

Я смотрел, как Егор тычет сабу лицом в паштет, специально делая процедуру грязной и унизительной, и набирал смс уже занесенному в справочник абоненту:

«Неужели все вопросы закончились? Так быстро сдулась?»