Грязная работа Мур Кристофер

Лили сразу в него втрескалась. Он не только прекрасен собой, но и угрюм – огромный черный подарок богов, а не человек.

– И насколько все может быть плохо? – спросила она, взяла у него ежедневник и полистала. Замерла на сегодняшней дате. – Почему здесь фамилия Ашера?

Мятник опустил громадную голову:

– Он сказал, вы про нас давно знаете.

– Ну да, но… – Лили опять посмотрела на имя, и понимание ударило ее боксерской перчаткой в грудь. – Так это та ваша книжка? Эта книжка у вас для этого?

Мятник медленно кивнул, не глядя на нее.

– Когда здесь появилось его имя? – спросила Лили.

– Час назад его не было.

– Ёбтвойносок, – сказала Лили и опустилась рядом с дылдой на табурет.

– Ну да, – подтвердил Мятник Свеж. И обхватил ее рукой за плечи.

Чарли тянул бобрового парня за ноги (вопил тот впечатляюще, если учесть, что гортань у него экспериментальная), а Беличий Народец навалился скопом на бостонского терьера, и все вместе они сумели извлечь заместителя своего командира из пасти пучеглазой фурии. Слегка пострадал только мундир мясоеда.

– Сидеть, Фуфел, – скомандовал Чарли. – Остынь. – Он не знал, является ли “остынь” официальной собачь-ей командой, но такой команды явно не хватало.

Фуфел фыркнул и попятился от Беличьего Народца.

– Не наш, – сказал бобер, показывая на Фуфела. – Не наш.

– А ты заткнись, – велел Чарли. Он вытащил из кармана полоску вяленого мяса, которое прихватил как НЗ, оторвал кусок и протянул Фуфелу. – Давай, дружок. Я обещал Императору о тебе заботиться.

Фуфел подтрусил к Чарли и взял мясо, после чего повернулся жующей мордой к Беличьему Народцу. Те заклацали зубами и затрясли оружием.

– Не наш. Не наш, – твердил Боб нараспев.

– Прекрати, – сказал Чарли. – Этим ты банду не распалишь, гортань – только у тебя. Связки надорвешь.

– Ну да. – Боб перестал всех подзуживать. – Но он все равно не наш, – добавил он в свое оправдание.

– Теперь – наш, – сказал Чарли. И повернулся к Фуфелу: – Можешь привести нас в Преисподнюю?

Фуфел поглядел на Чарли так, словно отлично понимал, что от него требуется, но дабы найти в себе достаточно сил для выполнения задания, ему нужен остаток мяса. Чарли отдал, и Фуфел немедленно запрыгнул в трубу повыше – футов четырех в диаметре, – остановился на краю, гавкнул и припустил в темноту.

– За ним, – сказал Чарли.

Еще через час блужданий по канализации вслед за Фуфелом они поняли, что трубы теперь выводят в тоннели, а тоннели становятся шире. Вскоре экспедиция уже двигалась по пещерам с высокими потолками. Путь призрачно освещали тускло тлевшие разноцветные сталактиты. Чарли довольно читал о геологии Сан-Франциско и понимал, что эти пещеры под городом – не природные. Он догадался, что сейчас их отряд – где-то под финансовым районом, который строили по преимуществу на мусорных отвалах времен золотой лихорадки, – поэтому здесь не должно быть ничего прочного, вроде таких пещер, – и никакого антиквариата.

Фуфел бежал все дальше, без малейших – колебаний сворачивая то на одной развилке, то на другой, – и вдруг проход вывел их к невообразимому гроту. Невообразимому настолько, что лучи фонариков в руке и на каске Чарли просто потерялись, но потолок в нескольких сотнях футов над головой был весь утыкан люминесцентными висюльками, и свет их отражался красным, зеленым и лиловым в зеркальной глади черного озера. Посреди него, ярдах в двухстах от армии, стоял огромный черный парусник с высокими мачтами, как у испанского галеона, а в окнах каюты на корме пульсировал красный свет. Палубу освещал одинокий фонарь. Чарли слыхал о том, что во времена золотой лихорадки в мусоре хоронили целые корабли, но они бы так хорошо не сохранились. Тут все иначе – эти пещеры возникли после восстания Преисподней, и у Чарли зашевелилось подозрение: именно так все будет и с – городом, если Преисподники победят.

Фуфел гавкнул, и резкое эхо понеслось по гроту. В воздух взмыла тьма летучих мышей.

На палубе Чарли заметил движение – иссиня-черный женский силуэт, – и все понял. Фуфел вывел их куда нужно. Фонарик Чарли передал Бобу и положил трость со шпагой на каменный пол грота. Из плечевой кобуры достал “орла пустыни”, проверил, есть ли патрон в стволе, взвел курок, затем снова поставил на предохранитель и вернул пистолет в кобуру.

– Нам понадобится лодка, – сказал Чарли Бобу. – Посмотрите, ребята, не найдется ли тут из чего сделать плот. – Бобер двинулся прочь по берегу с фонариком Чарли, обшаривая лучом скалы. Фуфел зарычал и мотнул головой, будто в ухе у него клещ, – или, может, хотел довести до сведения Чарли, что тот окончательно рехнулся. После чего песик вбежал в озеро. В полусотне ярдов вода по-прежнему доходила терьеру до плеч.

Чарли взглянул на черный корабль и понял, что сидит тот как-то уж очень высоко – прямо-таки на грунте, а воды вокруг дюймов шесть, не больше.

– Э-э, Боб, – окликнул Чарли бобра. – Ну ее, эту лодку. Идем пешком. Всем тихо. – Он вынул из трости шпагу и пошлепал к кораблю. Чем ближе, тем яснее проступали детали конструкции. Леерное ограждение – связанные берцовые кости, судовые утки – кости человеческого таза. Фонарем на палубе служил череп. Ашер в точности не знал, как проявятся его способности Люминатуса, но когда экспедиция дошла до корабельного корпуса, он сильно пожелал, чтобы они проявились поскорее и чтобы в число его умений входила левитация.

– Нам _издец, – сказал Боб, глядя на высящийся над головами изогнутый борт.

– Ничего не он, – ответил Чарли. – Просто нужно, чтобы кто-нибудь туда залез, а потом скинул нам веревку.

Беличий Народец пошебуршился, затем из мелкотравчатой толпы выступила вперед одинокая фигурка, по виду вроде как французский денди XIX века с головой варана. Его наряд – сюртук, кружевные манжеты – больше всего напомнил Чарли портреты Шарля Бодлера, которые ему показывала Лили.

– Можешь? – спросил Чарли у варана.

Тот протянул руки и поднял одну ногу из воды – беличьи лапки. Чарли поднял белковарана как можно выше, тот зацепился за черное дерево борта и понесся вверх, затем скрылся за планширом.

Минуты шли. Чарли вслушивался, стараясь уловить хоть малейший намек на то, что творится наверху. Когда рядом в воду шлепнулся толстенный конец, Чарли подскочил на два фута и едва сдержал полноформатный мужской вопль.

– Клево, – произнес Боб.

– Тогда ты первый, – сказал Чарли, пробуя, выдержит ли канат его тяжесть. Он подождал, пока бобер не поднимется фута на три, после чего сунул шпагу под лексановую пластину себе за спину и начал взбираться сам. На третьей четверти пути он уже чувствовал, как мышцы на руках готовы лопнуть, будто накачанные водой шарики, и заплел мотокроссовые сапоги вокруг каната, чтобы немного отдохнуть. У мышц словно бы открылось второе дыхание богов – когда Чарли полез дальше, ему показалось, что Люминатусова сила в нем возросла. Достигнув лееров, он схватился за судовую утку и уселся верхом на берцовую кость.

Едва он развернулся к палубе, фонарик на его каске выхватил черный отблеск в чьих-то глазах. Тварь держала бобра словно кукурузный початок, и ее коготь пронзал бобру череп, не давая челюсти раскрыться. По ее лицу и грудям стекали плоть и слизь, тлевшие красным. Она оторвала еще клок от мясоеда.

– Хочешь, любовничек? – спросила тварь. – На вкус – чистая ветчина.

За обеденной стойкой у Чарли дома Лили спросила:

– Может, сказать им?

– Не все о нас знают. Об этом. – Мятник Свеж показал на ежедневник. – Только Одри.

– Так а ей сказать не надо?

Мятник взглянул на Одри, которая сонно сплелась на диване с сестрой Чарли и одним адским псом. Вид у нее был умиротворенный.

– Нет, думаю, пока это ничего нам не даст.

– Он хороший парень, – сказала Лили. Оторвала квадрат бумажного полотенца от рулона и промокнула глаза, пока тушь снова не превратила ее в енота.

– Это понятно, – ответил Мятник. – Он мой друг. – Едва он это вымолвил, кто-то потянул его за штанину. Свеж опустил голову – на него снизу вверх пялилась Софи.

– Эй, а у тебя есть машина? – спросила она.

– Да, Софи, машина есть.

– Давай покатаемся?

В тот же миг Чарли выхватил из-за спины трость и рубанул Морриган по запястью. Та разжала когти. Бобер с воплями кинулся по палубе и выбросился за леера на другом борту. Морриган ухватила трость и попробовала вывернуть ее из руки Чарли. Тот поддался – но выхватил из ножен шпагу и вогнал твари в солнечное сплетение с такой силой, что кулак уткнулся ей в ребра, а лезвие вышло у нее из спины и вонзилось в деревянный корпус шлюпки, на который она опиралась. На долю секунды он едва не столкнулся с гарпией нос к носу.

– Соскучился? – спросила та.

Он успел откатиться, когда она замахнулась когтями. Руки Чарли выставил вперед, чтобы прикрыть лицо, а толстые лексановые прокладки не дали ей оттяпать кисть. Морриган кинулась было на него, но клинок прочно пришпилил ее к шлюпке. Чарли рванулся прочь от гарпии, а та в ярости визжала ему вслед.

Чарли увидел свет – должно быть, из каюты на корме. То же тусклое красное сияние. Сосуды, сообразил – Чарли. И душа Рейчел еще может быть там. До люка – оставался один шаг, и тут перед ним на палубу рухнул гигантский ворон и расправил крылья, будто старался отгородить от старьевщика всю корму. Чарли сыграл ретираду и выхватил из кобуры “орла пустыни”. Только б не тряслись руки, думал он, нащупывая предохранитель. Ворон щелкнул клювом, и Чарли отскочил подальше. Но тут клюв втянулся, видоизменился, перекипел в женское лицо, хотя крылья и когти остались птичьими.

– Новое Мясо, – произнесла Маха. – Как храбро ты сюда пришел.

Он нажал на спуск. Из дула вырвалось пламя, а Чарли словно двинули по ладони молотком. Ему казалось, он целил между глаз, но пуля почти надвое разорвала ей шею, утащив за собой здоровенный шмат черной плоти. Голова гарпии свисла набок, а тело ворона зама-хало на Чарли крыльями.

Чарли оступился и упал, но поднял пистолет и пальнул в пикирующего ворона. На сей раз пуля ударила в грудину, и гарпия отлетела назад – на самую надстройку.

Звон в ушах был такой, словно кто-то вогнал Чарли в голову камертоны и лупил по ним барабанными палочками, – долгий, болезненный, высокий вой. Чарли едва расслышал визг слева: то из вантов за спиной на палубу обрушилась третья Морриган. Чарли перекатился к леерам и схватил пистолет, когда она попробовала цапнуть его за лицо. Пистолет и защита приняли почти весь удар на себя, но “орел пустыни” вылетел из руки и заскользил по палубе.

Чарли совершил кувырок за оружием. Немайн царапнула когтями ему по спине, и яд зашипел, разъедая лексан у Чарли на позвоночнике. Капли пузырились на палубе. Чарли нырнул за пистолетом, хотел перекатиться и вскочить, но не рассчитал, и костяные леера ударили его под коленки. Гарпия прыгнула – когтями вперед, – ударила Чарли в грудь в тот миг, когда он нажал на спуск. Старьевщик перевалился за борт.

О воду он ударился плашмя. Воздух рванул взрывом из тела – Чарли как будто сбило автобусом. Дышать он не мог, зато видел и ощущал все свои члены – и через пару секунд, похватав ртом воздух, пришел в себя.

– Как там _ока? – спросил бобер, стоявший в двух шагах от головы Чарли.

– Хорошо, – ответил тот. – Они бегут в испуге.

Из середины Бобова туловища выкусили здоровый кусок, а его гвардейский мундир изодрали в клочья, в остальном же бобр был бодр. Он держал “орла пустыни” в охапке, будто младенца.

– Это те_е _онадо_ится, – проскрипел он. – Кстати, _оследним выстрелом ты _о_ал. Снес ей _олчере_а.

– Хорошо, – ответил Чарли, еще с трудом переводя дух. В груди жгла боль, будто он сломал ребро. Чарли сел и осмотрел пластину. Когти Морриган ободрали ее только снаружи, но в одном месте коготь пролез под защиту и вонзился в грудь. Крови было немного, но она была, и к тому же болело адски. – Они еще наступают?

– Те, кого ты _одстрелил, – нет. Мы не знаем, куда делась та, кого ты _риш_илил.

– Не уверен, что сумею опять забраться наверх, – сказал Чарли.

– _ро_лема, может, и не в этом, – ответил Боб. Он смотрел на потолок грота, где, пища и завиваясь над мачтой, кружил вихрь летучих мышей. А над ними била крылами какая-то совершенно иная тварь.

Чарли взял у Боба пистолет, поднялся, чуть не упал, затем утвердился на ногах и попятился от борта. Беличий Народец разбежался. Фуфел выпустил залп гневного лая.

Демон ударился о воду шагах в тридцати от них. Чарли ощутил, как из глотки наружу рвется вопль, но сумел его подавить. В чудовище было чуть ли не десять футов, а размах крыльев – все тридцать. Башка здоровенная, что твой пивной бочонок, форма и рога вроде бычьи, вот только челюсти хищные, зубастые, как у помеси льва и акулы. Глаза его светились зеленым.

– Душекрад, – проворчало оно. Затем сложило крылья в два острых пика за спиной и шагнуло к Чарли.

– Да нет. Душекрад у нас ты, – сказал Чарли, еще толком не отдышавшись. – Я Люминатус.

Демон остановился. Чарли не преминул поднять пистолет и нажать на спуск. Пуля попала демону в плечо, и он крутнулся на месте. Затем опять повернулся к Чарли и заревел.

Чарли обволокло дыхание твари – мясная гниль. Он попятился и выстрелил опять; рука уже онемела от отдачи огромного пистолета. Пуля отбросила демона еще на шаг. Наверху визжали пронзительно и хрипло.

Чарли выстрелил – раз и второй. Пули сверлили кратеры в демоновой груди. Монстр зашатался, упал на колени. Чарли прицелился и нажал на спуск еще раз. Пистолет только щелкнул.

Чарли отступил на несколько шагов и попробовал вспомнить, что Мятник говорил ему о перезарядке. Ему удалось попасть по кнопке, отмыкавшей обойму, и тара для пуль плюхнулась в воду. Чарли отстегнул карман под мышкой, чтобы достать запасную. Эта обойма выскользнула из пальцев и тоже упала в озеро. Боб и еще пара белочек-гибридов заплескались вокруг, стараясь ее нашарить.

Демон взревел снова, расправил крылья и одним могучим рывком вознесся на ноги.

Чарли отстегнул вторую обойму и трясущимися руками умудрился вправить ее в рукоять “орла пустыни”. Демон пригнулся, изготовившись прыгнуть. Чарли загнал первый патрон в ствол и тут же выстрелил. Демон упал мордой вперед – здоровенная пуля вырвала кусок его ляжки.

– Хорошо поработал, Мясо! – раздался женский голос наверху.

Чарли быстро глянул туда, затем – снова на быкоглавого демона, который опять был на ногах, после чего перехватил запястье другой рукой и открыл огонь, двигаясь неуклонно вперед, с каждым шагом вбивая пули в грудь чудовищу, и каждую секунду отдача разрывала руку на куски, – пока боек не ударил в пустоту. Остановился Чарли футах в пяти от монстра – тот лежал мордой в воде. Старьевщик выпустил “орла пустыни” и упал на колени. Грот пред взором Чарли как-то покачнулся, а сам взор стянулся в одну точку.

Вокруг него приземлились Морриган. Они терли себе раны сосудами души, зажатыми в когтях.

– Это было отлично, любовничек, – произнесла та летучая тварь, что стояла к павшему демону ближе всех. Чарли узнал свою знакомую по переулку. Колотая рана у нее в животе затянулась у Чарли на глазах. Гарпия пнула быкоглавого. – Видите, я же говорила, что пистолеты – паскудство.

– И впрямь хорошо поработал, Мясо, – произнесла та, что стояла справа от Чарли. Шея у нее сомкнулась еще не до конца – эту гарпию он отправил выстрелом на крышу надстройки.

– А вы, ребята, возвращаетесь не без шарма, прямо Лука В. Койот[87], – сказал Чарли. Он ухмыльнулся так, словно был пьян и взирал издалека.

– Он такой милый, – произнесла дрочливая гарпия. – Так бы и скушала.

– Хорошая мысль, – согласилась Морриган слева, чья голова по-прежнему была чуточку набекрень.

Чарли заметил, как с ее когтей каплет яд, затем глянул на рану у себя под защитной пластиной.

– Правильно, дорогуша, – сказала дрочливая. – Боюсь, Немайн тебя поцарапала. Ты, должно быть, изрядный воин, что продержался так долго.

– Я Люминатус, – произнес Чарли.

Морриган расхохотались, а та, что стояла перед Чарли, даже станцевала что-то, не сходя с места. И тут быкоглавый демон поднял из воды башку.

– Это я Люминатус, – произнес он. Вода и черная слизь текли у него меж зубов.

Морриган перестала танцевать, схватила демона за рог и отогнула ему голову назад.

– Думаешь? – спросила она и вонзила когти ему в горло. Демон перекатился и сбросил ее – она пролетела по воздуху шагов двадцать и шмякнулась о борт корабля.

Из-за Чарли выступила другая гарпия, потрепав его на ходу по затылку:

– Мы сейчас к тебе вернемся, дорогуша. Я, кстати, Маха, и Люминатус – это мы. Ну, станем через минутку.

Гарпии накинулись на быкоглавого скопом – с каждым взмахом когтей они выдирали из него куски мяса и кости. Две взмыли в воздух и барражировали над демоном, а он отбивался – иногда попадал, но от выстрелов сильно ослаб, и через пару минут все было кончено. С него ободрали плоть почти дочиста. Маха держала его башку за рога, словно руль мотоцикла, хотя адские челюсти продолжали щелкать.

– Твоя очередь, душекрад, – сказала Маха.

– Ага, твоя, – подтвердила Немайн, обнажив когти.

Держа перед собой бычью голову, Маха наступала, Чарли отползал спиной, а зубы щелкали в каких-то дюймах от его лица.

– Секундочку, – произнесла Бабд.

Две сестры остановились и повернулись к той, что стояла над останками демона.

– Мы не кончили.

Она сделала всего шаг, когда что-то врезалось в нее, словно ком тьмы, и тварь пропала с глаз. Чарли еще раз глянул на башку демона, что неуклонно к нему приближалась, но тут раздался громкий шмяк, и Маху – сдернуло куда-то прочь, будто ее за лодыжку привязали к резиновому бинту.

Вновь раздался пронзительный визг, и Чарли увидел, как двух гарпий мотыляет во мраке, где плескался хаос. Он вообще не понимал, что происходит. Перед глазами все как нарочно расплывалось.

Он перевел взгляд на Немайн, уже подступавшую к нему вплотную. С ее когтей капал яд. Но вот на краю его зрения появилась крохотная ручка – и голова – Морриган взорвалась и будто разлетелась на тысячу звезд.

Чарли повернул голову туда, откуда возникла ручка.

– Привет, папуля, – сказала Софи.

– Привет, солнышко, – промолвил Чарли.

Вот теперь он все понял: Морриган драли на части адские псы. Одна гарпия оторвалась, подпрыгнула в воздух, развернула крылья и с визгом бросилась в пике на Софи.

Девочка подняла руку, словно решила помахать твари на прощанье, и Морриган, испарившись, осела на воду моросью черной слизи. Души – тысячи душ, что поглотила она за многие века, – воспарили в воздух, и по гроту закружили красные точки, будто огромная каверна застыла посреди фейерверка.

– Тебе здесь ни к чему, солнышко, – сказал Чарли.

– К чему, – ответила Софи. – Мне нужно было все починить и отправить их обратно. Я Люминатус.

– Ты…

– Ага, – как бы между прочим ответила она тем голосом Повелителя Тьмы и Смерти, что обычно так раздражает в шестилетках.

Адские псы вдвоем накинулись на оставшуюся Морриган и разорвали ее пополам у Чарли на глазах.

– Нет, солнышко, – сказал Чарли.

Софи подняла руку, и Бабд испарилась вслед за остальными, а души опять взмыли искрами от костра.

– Пойдем домой, папуля, – сказала Софи.

– Нет, – повторил Чарли, с огромным трудом поднимая голову. – Нам еще нужно кое-что забрать. – Его качнуло вперед, и один адский пес подскочил и принял его себе на спину. Вся армия Беличьего Народца собралась у носа корабля, и в лапках у каждого светилось по сосуду – они забрали души.

– Этот? – спросила Софи. Она взяла у Боба компакт-диск и протянула Чарли.

Он перевернул диск и прижал к груди.

– Знаешь, солнышко, что это?

– Ага. Пойдем домой, папуля.

Чарли обмяк прямо на спину Элвину. Софи и Беличий Народец поддерживали его всю дорогу из Преисподней.

А Мятник Свеж донес его до машины.

Врач пришел и ушел. Когда к Чарли вернулось сознание, он лежал дома в постели, а Одри протирала ему лоб влажной салфеткой.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – ответила Одри.

– Софи тебе сказала?

– Да.

– Они так быстро вырастают, – сказал Чарли.

– Ага, – улыбнулась Одри.

– Я вот что достал. – Он залез под защитную пластину и вынул компакт-диск Сары Маклахлан, который пульсировал красным светом.

Одри кивнула и протянула руку.

– Давай положим его сюда, чтобы ты мог за ним присматривать. – Едва ее пальцы дотронулись до коробки, свет погас, а Одри содрогнулась. – Ох господи, – произнесла она.

– Одри. – Чарли попробовал сесть, но боль отшвырнула его на спину. – Ай. Одри, что произошло? Они ее забрали? Они забрали ее душу?

Одри посмотрела себе на грудь, потом на Чарли – в глазах ее стояли слезы.

– Нет, Чарли, это я, – ответила она.

– Но ты его уже трогала – той ночью в кладовке. Почему этого не произошло тогда?

– Наверное, тогда я была не готова.

Чарли взял ее за руку и сжал – а потом сжал гораздо сильнее, чем намеревался, потому что по нему прокатилась волна боли.

– Черт побери, – вымолвил он, задыхаясь. – Я думал, там все темно, Одри. Что все духовное жутко. А ты мне раскрыла глаза.

– Я рада, – сказала дри.

– Поневоле задумаешься, не надо ли мне было переспать с поэтессой, чтобы понять, как мир возгоняется до слов.

– Да. Мне кажется, Чарли, у тебя душа поэта.

– И художницу нужно было любить – чувствовать волну мазка, впитать ее краски и текстуры и увидеть, как все на самом деле.

– Да, – сказала Одри, кончиками пальцев гладя его по волосам. – У тебя такое чудесное воображение.

– Я думаю, – произнес Чарли – голос его тончал, дыхание учащалось, – надо было завалить в постель ученую, чтоб понять всю механику мироздания, почуять ее хребтом.

– Да, чтобы чувствовать весь мир, – сказала Одри.

– С большими сиськами, – добавил Чарли, и его спина выгнулась от боли.

– Конечно, милый, – сказала Одри.

– Одри, я люблю тебя.

– Я знаю, Чарли. Я тебя тоже люблю.

И Чарли Ашер, бета-самец, супруг Рейчел, брат Джейн, отец Софи (Люминатуса, властвующего над Смертью), возлюбленный Одри, Торговец Смертью и поставщик отменной винтажной одежды и аксессуаров, испустил последний вздох и умер.

Одри подняла голову – в комнату вошла маленькая девочка.

– Его больше нет, Софи.

Девочка положила руку Чарли на лоб.

– Пока, папуля, – сказала она.