Остров спокойствия Робертс Нора
Закончив, Симона отступила на шаг, чтобы посмотреть, не пропущен ли какое-то крошечное место. Затем помыла кисть, убрала смесь на полку.
Дальше потребуется еще больше терпения. Следующий слой она нанесет завтра утром, потом еще один. Всего нанесет четыре слоя, прежде чем приступит к гипсовому слепку.
Когда гипсовый слепок высохнет, она удалит его и срежет с глины латекс. Так она получит «негатив», в который зальет воск для изготовления копии.
Симона решила дождаться, когда будет готова восковая копия, прежде чем бронировать литейный цех на материке, которым она обычно пользовалась. Заливка восковой копии происходила в несколько шагов, затем нужно будет ее отшлифовать – исправить огрехи, зачистить швы и линии от негативных слепков.
Очень кропотливый труд, но Симона предпочитала делать восковые копии сама. К тому времени, даже с учетом последующих шагов, она будет хорошо понимать, когда скульптура будет готова к бронзовой отливке.
Сейчас хорошо бы прогуляться по пляжу, проветрить голову, – и снова за работу.
Рид вел Барни домой, наслаждаясь мягким весенним воздухом. Многие дома недавно покрасили к сезону и стояли теперь нежно-розовые, ярко-голубые, светло-желтые и зеленые, с корзинами анютиных глазок или с какими-то вьюнками в оконных ящиках – он не знал, что это за цветы, но выглядело красиво.
Жители острова теперь его знали и останавливались, чтобы поболтать. Лучший способ вплести себя в ткань сообщества – всегда быть на виду и не забывать говорить приятное людям: хвалить их вазоны, выбор краски, новую прическу.
Барни по-прежнему чурался посторонних, но уже не так сильно и не всех. У него появились любимчики среди жителей деревни.
Когда они подошли к дому, из машины, стоящей на подъездной дорожке, вышел главный фаворит Барни – и Рида тоже. Барни радостно тявкнул и замахал хвостом, поэтому Рид отстегнул поводок и отпустил его.
– Наконец-то вы пришли! – Симона наклонилась, чтобы погладить собаку, а потом посмотрела вверх и рассмеялась. – Шикарная кепка, шеф!
– Мне нравится. Донна подарила.
– Донна? – Ее брови взлетели вверх. – Ну и ну. Тебя приняли.
– Похоже на то.
– Поздравляю.
Она шагнула к нему, обняла и впилась в его губы долгим, жарким поцелуем.
– Ух ты. Потрясающий способ завершить рабочий день.
– У меня самой был замечательный рабочий день, так что…
Она снова поцеловала его, и он невольно сжал в кулак ее рубашку.
– Почему бы нам не пойти…
– Мммм. – Она быстро прикусила его нижнюю губу. – Сначала дела. Отнеси в дом припасы.
– У нас есть припасы?
– У нас есть салат из макарон – еще одно коронное блюдо из моего скромного кулинарного репертуара – и замаринованные куриные грудки, любезно предоставленные Сиси. Она говорит, что если ты не умеешь жарить курицу, погугли.
– О’кей, а с меня – вино.
Рид взял с пассажирского сиденья пакет, а Симона со своей стороны достала квадратный сверток. Он таких уже видел достаточно, чтобы сразу узнать завернутую картину.
– Что там?
– Твоя русалка, как обещала. Налей мне вина, и я ее открою.
– С ума сойти. – Рид улыбнулся, поднимаясь вместе с ней на веранду, которую он – с помощью Сесила и Матиаса – перекрасил в пурпурно-розовый. – У тебя, похоже, действительно был хороший рабочий день.
– Да. А у тебя?
– Давай достанем вино, потом расскажу.
Ему начало нравиться вино, поэтому, пока Симона разворачивала картину, он налил два бокала.
Картина размером не больше квадратного метра была вся залита светом – голубое небо с розовыми и золотыми проблесками на горизонте, голубая вода с прожилками насыщенных синих тонов. Но звездой картины была русалка.
Она сидела на скале у кромки воды, ее хвост сверкал, как драгоценное украшение, синими и зелеными оттенками с радужными золотистыми вкраплениями. Русалка расчесывала золотым гребешком длинные, густые рыжие волосы, рассыпавшиеся по ее обнаженной груди, спине, животу, и смотрела с картины прямо на зрителя.
Рида поразило это лицо экзотической, неземной красоты, смелые, всезнающие зеленые глаза, идеальные губы, изогнутые в чувственной улыбке. Волна билась о скалу, разбрызгивая белую пену.
– Она… Ух ты. Прекрасная сексуальная русалка.
– Сиси сама сделала раму, она мастерица. Давай найдем ей место.
– Чуть позже. Во-первых, еще раз ух ты и спасибо. – Рид поставил картину, притянул Симону к себе и поцеловал долгим, очень долгим поцелуем.
– По-моему, у тебя был не такой уж хороший рабочий день.
– Как посмотреть. Я хочу сразу все рассказать, чтобы на сегодня об этом забыть. Сегодня утром я получил еще одну открытку.
– О Боже.
– Подожди пугаться. Ясно следующее: Хобарт все еще зациклена на мне и эмоции мешают ей думать. Выходя на общение, вместо того чтобы скрываться, она дает нам зацепку.
– Она хочет тебя убить!
– Однажды уже пробовала, – напомнил он. – Ей следовало бы затаиться на время, дать мне обо всем забыть, а затем внезапно атаковать. А она оставляет след и указывает время. Не только мне, но и ФБР. Джакоби уже изучает открытку.
– Если ты пытаешься меня успокоить…
– Не пытаюсь. Она опасная, сумасшедшая, кровожадная психопатка. Ты не только находишься на острове, ты здесь со мной. Она пока не знает, что мы вместе, но рано или поздно выяснит и захочет убить нас обоих. Я не успокаиваю тебя.
– Теперь ясно. – Симона вздохнула. – Расскажи про открытку.
– Она из серии «Думаю о тебе»… – Рид рассказал все до конца, достал свой телефон и показал ей фотографии.
– И снова прядь волос, – покачала головой Симона. – Это ведь не Макмаллен? Слишком большой перерыв.
– Макмаллен по каким-то причинам попала для нее в другую категорию.
– Значит, бедная Трейси, да?
– Я так думаю. Судебно-медицинская экспертиза подтвердит.
– Я мало ее знала и в основном через Ми…
Рид поднял голову.
– Я люблю тебя. Этот остров – мой дом, я даже завел собаку. Люди, которые здесь живут, которые сюда приезжают… за них сейчас отвечаю я. Мне нужно, чтобы ты мне доверяла. Не сомневайся, я обо всем позабочусь.
Симона подумала о скульптуре, о сердце и душе этой скульптуры. Она знал, что он за человек.
– Я доверяю тебе. Ты заставишь Хобарт заплатить за Трейси и других, не сомневаюсь. И хорошо, что ты сразу мне все рассказал; теперь мы можем отложить эти мысли на потом.
– Хорошо, давай так и сделаем. Проведем нормальный вечер.
– Нормальный мне подходит.
– Договорились.
Рид внезапно подхватил ее на руки и направился к лестнице.
– Это что такое?
– Это я, как Ретт Батлер, несу тебя вверх по лестнице в постель.
– Это нормальный вечер?
– В моем понимании, да.
Он донес ее до спальни, бросил на кровать, накрыл своим телом.
– Ты сама начала. Поцелуй возле дома помнишь? Теперь я должен довести дело до конца.
Барни, который уже бывал свидетелем подобного поведения, улегся на своем лежаке с плюшевой собачкой.
– Раз начала я, то я и должна доводить дело до конца.
– Пожалуйста, даю тебе полную свободу.
Он прижался к ее губам.
Все, что я хотела, подумала Симона.
Он раздел ее медленно, снимая одну вещь за другой. Не торопясь, потому что уже был ею пьян. Провел руками по теплой голой коже, пробежался по ней губами. Казалось, время замедлилось, а воздух сгустился. Каждый вздох, каждый шепот взмывали вверх и улетали, тихо и легко как бабочка, пока они двигались вместе, соединяясь воедино.
Он любил все, чем она была, есть и будет. И мог подождать, пока она заглянет в него и произнесет эти слова.
Она не смогла бы этого объяснить, но он ее открыл. Он открыл в ней чувства, о существовании которых она не догадывалась. Она провела рукой по его боку, по шрамам. Мой защитник, подумала она.
Но кто защитит его?
Я. Она приподнялась к нему. Я буду его защищать.
Он двигался в ней, медленно, медленно, не сводя с нее глаз.
Я буду его защищать, снова подумала она. И сдалась.
Она лежала под ним, чувствуя, как их сердца бьются друг о друга, и от красоты этого момента на ее глазах выступили слезы.
– Мне нравится твой вариант нормального, – выдавила Симона.
– Я надеялся. – Рид провел губами по изгибу ее плеча. – Я мог бы провести с тобой пару жизней нормально.
Рано, подумала она. Рано.
– Нормальный вечер включает в себя ужин?
– Сразу, как погуглю, как жарить курицу. – Он приподнялся, посмотрел на нее сверху вниз. – Эй, привет! – Смахнул слезу с ее ресниц.
– Это хорошие слезы, – сказала она. – Очень хорошие. Ты заставляешь меня чувствовать полной мерой. Я все еще к этому привыкаю. Пойдем. Будешь учиться жарить курицу, а я повешу картину. Оба используем свои сильные стороны.
– Посмотрим, не изменишь ли ты мнение, когда попробуешь мою курицу…
Рид накормил собаку и вполне сносно пожарил курицу. После еды полюбовался сексуальной русалкой на стене ванной. Затем они вместе отправились на прогулку и осмотрели подросшие люпины, а потом прошли через лес к пляжу.
Рид пытался поиграть с Барни – бросал ему мяч. Безуспешно. Но когда Симона бросила мяч, Барни помчался за ним, схватил и принес обратно.
– Почему он принес только тебе?
– Потому что он джентльмен.
– Брось-ка еще раз.
Она бросила. С тем же результатом.
– Дай мне. Принеси, Барни! – Рид бросил мяч. Барни посмотрел на него. – Ну, ты…
– Барни. – Симона указала на мяч. – Принеси.
Пес завилял хвостом, промчался по пляжу и вернул ей мяч.
– Вредничает, – вздохнул Рид. – Зато я могу заставить его сесть. Как правило… Пару раз в неделю он по-прежнему застревает в перилах лестницы. А он растет, так что вытаскивать его становится все труднее.
Они пошли дальше, и Рид попробовал новую тактику: бросил мяч назад через плечо. Барни побежал и принес.
– Теперь я его понял.
Рид держал Симону за руку, его собака трусила рядом, держа в зубах красный мяч. Над водой поднималась луна.
– Ты можешь сегодня остаться?
– Мне надо будет уйти очень рано. Но я могу остаться.
Он поднес ее руку к губам, посмотрел на луну и подумал, что не мог и мечтать о лучшем нормальном вечере.
Глава 27
На остров пришло лето, а с летом хлынули отпускники. Отдыхающие бронировали дома и комнаты на неделю, две, месяц, а кто-то и на весь сезон. Некоторые приезжали на уик-энд, пытаясь утрамбовать как можно больше веселья и солнца в свободные пару дней. Многие портлендцы, захватив циновки и солнцезащитный крем, приезжали и на день.
Паром ходил каждый час. Машины, велосипеды, туристы выстраивались в очереди у пристаней по обе стороны залива.
Офицеры полиции встречали паром, контролировали прибывающие катера и лодки, просматривали бронирования гостиниц.
Рид работал каждый день, независимо от выходных. Ходил по деревне, по пляжам, проезжал мимо арендных домов.
Рано или поздно, думал он.
Прекрасным июньским вечером на людном благотворительном мероприятии по сбору средств в Потомаке, штат Мэриленд, Марлен Дубовски, адвокат жертв насилия, политический активист, выжившая в «Даун-Ист», произнесла короткую речь и подняла бокал.
Она отпивала понемножку, говорила с людьми, пила, говорила, пила. И начала задыхаться. Когда она потеряла сознание, Патрисия, в образе богатой дарительницы, упала рядом с ней на колени и быстро отрезала прядку волос.
– Боже мой, звоните в «девять-один-один»!
– Я врач, – крикнул кто-то. – Пропустите меня!
Среди поднявшейся сумятицы Патрисия тихо ускользнула.
Она проехала мимо красивых домов с широкими подъездными дорожками и припарковалась у почтового отделения, которое приметила раньше. Напевая себе под нос, сунула волосы в пакетик, пакетик в открытку, а открытку в конверт, который заранее подписала и проштамповала.
Она выбрала открытку со словами:
ПРОСТО ПОТОМУ ЧТО
ТЫ – ЭТО ТЫ!
Запечатав конверт, Патрисия бросила его в почтовый ящик.
Довольная собой, она выехала на кольцевую дорогу, оттуда свернула к недорогому отелю. В своем полулюксе – лучшее, что было доступно для бронирования – сняла пепельно-русый парик с прической «каре», вынула из глаз голубые контактные линзы и сняла нашлепку, которая придавала ее челюсти удлиненный вид. С кряхтением стащила с себя дизайнерское коктейльное платье и утолщающие накладки под ним. Вынула из вечерних туфель стельки, делавшие ее выше.
Заказала ужин в номер, долго стояла под душем, смывая средство для автозагара.
Утром она избавится от машины, которую арендовала на длительный срок в аэропорту Даллеса, и арендует другую. Поменяет номера где-нибудь по дороге и снова от всех ускользнет.
Фотографию Рида, купив для нее рамку, она поставила на тумбочку возле кровати.
«У нас ведь назначено свидание, да? Просто потому что».
Джакоби сидела в кабинете Рида и с досадой говорила:
– На том благотворительном вечере присутствовал наш агент! А она ускользнула. Люди запаниковали, создали толчею, и он ее потерял… Художник составил фоторобот.
– Она прибавила себе несколько лет и несколько килограммов, изменила линию челюсти. И снова использовала цианид.
– Причем специально задержалась, чтобы увидеть, как ее жертва потеряет сознание, и даже на мгновение присела рядом с ней, притом, что сразу уйти было бы разумнее.
– Она стала более высокомерной и не догадывалась, что вы так близко.
– Недостаточно близко. Она пришлет вам еще одну открытку, – сказала Джакоби.
– Надеюсь. Время между убийствами сокращается.
– Да. Признак того, что она теряет самоконтроль, который так долго помогал ей уходить незамеченной. Это из-за вас, Рид, и из-за того, что вы всадили в нее пулю. Она хочет исправить свою ошибку.
– Согласен. Учитывая, что время между убийствами сокращается, я думаю, что Хобарт захочет убить еще одного человека по пути сюда. Надо поместить Ми-Хи Юнг и Чаза Бергмана под защиту. Брэди Фостер тоже попадет в эту категорию. Она пока не пойдет за Эсси – та слишком высоко стоит в ее списке. Она бы и за Симоной пока не пошла, если бы я не жил на острове. Однако она не сможет устоять перед искушением совершить двойное убийство. Но…
Рид встал за колой, предложил Джакоби.
– А диетическая есть?
– Подождите. – Он прошел через общую комнату в комнату отдыха, достал из холодильника диетическую пепси. Принес пепси в кабинет, закрыл дверь.
– Спасибо. Но?..
– Она убивает все чаще, она психует, но она все еще очень умна. Посмотрите, как она обыграла нас с Макмаллен. Она знает, должна знать, что вы идете по ее следу.
– Думаете, она свернет с маршрута, сделает еще один неожиданный бросок?
– Если Хобарт хочет еще кого-то убить, до меня, глупо выбирать жертву по пути в Мэн. Она не дура.
Джакоби встала, подошла к карте, висевшей на стене, изучила флажки, которые отмечали места убийств.
– Есть какие-нибудь догадки, куда она может свернуть?
– Будет ли она пользоваться автомобилем или купит билет на самолет? Выберет ли следующую цель по тому же паттерну – слава-деньги – или отступит от шаблона? Я должен подумать.
– Я тоже. И вся рабочая группа. Мой человек находился в одном с ней помещении, а она совершила убийство и скрылась! – Джакоби взяла в руки фоторобот. – И не узнать… Хобарт свободно общалась с людьми, по свидетельству очевидцев, говорила с южным акцентом и даже прослезилась, рассказывая историю своей дочери и через что бедняжка прошла после изнасилования. Она заплатила пять тысяч за билет на благотворительный вечер.
– Она всегда вживается в роль. Она хорошая актриса.
– Мне пора возвращаться. Свяжитесь со мной, когда получите следующую открытку.
Ему предстояло разбираться с мелкими кражами, с пьяными выходками, с автомобильными происшествиями, с происшествиями на парковке, на пляже, в море… Для гостей острова каждый день был праздником; улицы, магазины, рестораны, пляжи и лесные маршруты заполняли люди.
Большую часть дней Рид работал до заката, а иногда и позже. Но большинство вечеров он проводил с Симоной. Если он выкраивал час или два тишины и одиночества, то устраивался в своем кабинете, изучал карту, лица, пытался увидеть мир глазами Патрисии.
Однажды утром он вышел из дома и увидел во дворе Сиси с холстом, мольбертом и красками.
– Доброе утро, детектив.
– Доброе утро, любовь моей жизни. Пишешь?
– Хотела поймать утренний свет. На этой неделе я уже приходила сюда пару раз, но обычно позже, днем. Видишь, какая я неприметная?
Он подошел к ней – пес уже подбежал, виляя хвостом.
– Твой дом, – сказала она, показывая ему картину.
И люпины, подумал Рид, по-прежнему дивясь буйству красок.
– Они еще не расцвели в полную силу. На следующей неделе, пожалуй… А мне нужно поймать свет и иметь хороший задел до того, как они распустятся. Пропорции этого дома великолепны. И кто-то оказался достаточно умен, чтобы покрасить веранды в пурпурно-розовый цвет.
– Кто-то получил хороший совет от художника.
– Зато ты сам придумал, что, если выкрасить входную дверь в сливовый цвет, это добавит изюминки.
– Случился момент вдохновения. И еще посмотрел передачу о ремонте.
– Это больше, чем момент. Гляжу, с люпинами ты тоже управился.
– Мне помог Леон. Он все знает про удобрения. Пришлось даже купить емкость для компоста.
Пока он говорил, Сиси всматривалась в его лицо.
– Ты не выспался, моя милый. Я вижу.
– Лето. Напряженное время.
– Не только это. Почему ее никак не поймают?
– Она скользкая, как угорь. – Рид наклонился и поцеловал Сиси в щеку, достал из кармана связку ключей, снял запасной. – От дома. Заходи, если нужно, и запирай, когда уходишь. Оставь ключ себе. Только траву не кури, пока ты у меня. Я все-таки шеф полиции.
Он пристегнул к ошейнику Барни поводок и пошел на работу. Остановился по пути возле арендованного дома, чтобы разбудить постояльцев – студентов колледжа – и сказать им, чтобы они убрали разбросанные всюду пивные и винные бутылки. Предупредил: через час его офицер вернется проверить.
И поскольку он уже прикинул время, когда это случится, не удивился, когда Донна принесла ему третью открытку.
– Не надо собирать людей, они слишком заняты. Просто обзвони их, скажи, что третья открытка из Потомака, штат Мэриленд.
– Эта чокнутая портит мне все лето.
– Мое лето тоже не пикник.
Рид достал перчатки, перочинный нож и вскрыл конверт.
– Мило, – сказал он, читая напечатанное приветствие.
На этот раз Хобарт нарисовала пронзенные стрелами сердца, с которых капала кровь.
Как думаешь? Попробовать мне себя в стрельбе из лука? Или, может, проверенное средство: пуля в сердце и пуля в голову? Пожалуй, сначала я отстрелю тебе яйца, просто ради смеха. Богатая добросердечная адвокатша вскарабкалась на пьедестал по трупу моего брата. Но я ее оттуда скинула. Она даже не поняла, что ее достало. Ты тоже не поймешь, придурок.
Целую, Патрисия
Под своим именем она нарисовала очень убедительный средний палец.
Психует, подумал Рид. Стала еще злее, с трудом контролирует ярость, отсюда и более открытая угроза. Она захочет кого-то убить до него, без сомнений. Ей нужен адреналин.
Но кого? И где?
Симона осмотрела каждый миллиметр восковой копии и сочла ее готовой.
Она потратила многие часы, чтобы спроектировать, создать и закрепить систему каналов из восковых стержней для подачи расплавленной бронзы в форму. Еще несколько часов ушло на покрытие воска суспензией. Сначала очень-очень тонкая смесь – два слоя, чтобы уловить все мельчайшие детали. Следующие слои – всего девять – различной тонкости и марок, затем дать каждому слою высохнуть и образовать необходимую керамическую оболочку.
Утомительная техническая работа последних дней отвлекала ее внимание от беспокойства из-за этой третьей проклятой открытки.
Она даже не поняла, что ее достало. Ты тоже не поймешь.
Не думай об этом, велела себе Симона. Не позволяй сумасшедшей управлять твоей жизнью.
Она упаковала керамическую оболочку и понесла ее вниз.
– Это Рид?
– Готовый к работе. – Симона с усилием поставила тяжелую коробку на кухонную стойку. – Я ценю, что ты отказываешься от красивого летнего дня ради того, чтобы поехать со мной.
– Обожаю поездки на литейный завод, – сказала Сиси. – Все эти потные мужчины и женщины!.. Я сделаю несколько набросков. – Она закинула на плечо широченную пляжную сумку. – Давай отнесем нашего симпатичного мальчика в машину. Ты сказала ему, что мы едем на материк?
– Напишу с парома.
Сиси покачала головой.
– Симона…
– Это оставит ему меньше времени для беспокойства.
– И не даст времени отговорить тебя от поездки за пределы острова.
– Точно. – Симона поместила коробку в багажник, бросила туда же сумку и надела темные очки. Села за руль, включила радио и улыбнулась Сиси. – Девочки отправляются в путешествие!
– Ура!
В обычных обстоятельствах Симона не впихивала бы все дела в один день, а забронировала бы номер в отеле рядом с литейным цехом. Однако обстоятельства не были обычными, и она не хотела надолго уезжать от Рида и острова.
Сиси осматривала цех и бродила вокруг плавильных печей, а Симона стояла подле рабочих, которые помещали ее творение в автоклав. Она предпочитала использовать метод литья по восковым моделям, когда жар и давление в печи заставляет воск излиться из оболочки. Если она правильно все подготовила, то «Защитник» будет идеально сформирован внутри пустого, затвердевшего слепка.
Сиси подошла к ней, когда рабочие переместили раскаленную оболочку на пол разливочного пролета.
– Поехали, – сказала Сиси.
Работники в шлемах, масках, защитных костюмах, толстых перчатках и ботинках напоминали Симоне суровых космонавтов. Она представила, как внутри этих плотных костюмов напрягаются и дрожат мускулы при перемешивании расплавленной бронзы. В этом тоже было искусство – в невероятном жаре, запахе химикатов, пота и жидкого металла. И магия – в сияющем свете, когда рабочие доставали тигель с расплавленной бронзой из печи. Завораживал и процесс заливки жидкого металла: быстрые жесты рабочих, движущихся в унисон, плавный поток сияющего золота. Ее искусство, ее творение наполнялось расплавленным солнечным светом. Негатив становился позитивом, и рождался символ мужчины, которого она полюбила.
– Почти как секс, – прошептала Сиси ей на ухо. – Вызывает бурные эмоции.
Читать бесплатно другие книги:
