Песня Вуалей Кузнецова Дарья
Нет, дело совершенно точно не в прошлом, дело в настоящем, в клятве. Где она могла видеть что-нибудь важное? Вряд ли в своем собственном доме. Насколько помню, она была в Закатном дворце всего два раза, два раза видела дора Керца. И в первый раз она, надо полагать, видела только его. А во второй…
Стоп. Ведь все до смешного просто, а я – осел. Во второй раз была иллюзия. Иллюзия, созданная Лейлой, подробностей которой не знает никто, кроме нее. То есть только Лейла может ответить, кто из персонажей той фантасмагории был настоящим. Кто убийца, а кто должен был умереть. Ее ли дело рук самоубийство Тай-ай-Арселя в составе Безумной Пляски, или кто-то добавил к ее иллюзии свою? Вот почему подробности Безумной Пляски должны были остаться по договору не разглашенными. Но почему покушения начались после посещения Полуденного дворца? Действительно ли из-за страха перед тем, что император собственной волей может отменить клятву? Или это вовсе случайное совпадение?
Сложно поверить, но, похоже, да, совпадение. Император, как оказалось, может отменить клятву в обход Дома, но только через две недели, которые даются на размышление. И информация об этом широко доступна. Один факт сложно оспорить: некто, кому выгодно молчание госпожи магистра, точно знает, что Дом Иллюзий не отменит клятву. Или, по крайней мере, не сделает этого до тех пор, пока не будет слишком поздно искать истинных виновников. То есть осталось меньше двух недель.
А до тех пор, если это действительно заговор, есть один очень удобный случай расправиться с Его Величеством и всеми наследниками престола – день Возложения Венца[21], до которого осталось восемь дней. Конечно, меры предосторожности будут на высочайшем уровне, но хотелось бы поспешить.
Дальше развить мысль я не успел, экипаж добрался до нужного адреса. На взгляд с дороги это был островок тропических джунглей: буйная растительность прятала небольшой аккуратный домик от посторонних глаз.
Попросив возничего подождать, я пробрался по довольно сомнительной тропе ко входу. Реакция на громкий стук в дверь оказалась неожиданной, потому что мгновенной. Такое ощущение, что Целитель дежурил у порога.
– Что? – угрюмо вопросил он без приветствия, глядя на меня рассерженным дэлзахом[22].
– Дело есть, – спокойно ответил я. С Тахиром порой и не такое случалось.
– А подождать не может? У меня пациент, – скривился Целитель.
– Зайди, как освободишься, ко мне домой, поговори с госпожой Шаль-ай-Грас. У нее кошмары, посмотри, – вкратце изложил я. Если бы начал с «может подождать, но…», остальное пришлось бы рассказывать закрытой двери. Такое уже случалось.
– Хорошо, – кивнул он и хлопнул дверью, а я развернулся на месте и отправился в обратный путь.
Кажется, пациент у Тахира новый, незнакомый и не вызывающий особой симпатии. То есть, если исходить из моего опыта общения с великим Целителем, плохо сейчас им обоим, и неизвестно, кому хуже. Поэтому по меньшей мере глупо ждать от него вежливости и дружелюбия. Да мне они и не нужны, главное, информацию Тар принял и обязательно взглянет на свою новую кровницу. Полегчать должно, опять-таки, обоим.
Следующим пунктом назначения был дом мастера Иллюзий. К счастью, перехватить Пирлана мне удалось, причем на пороге – он как раз спускался по ступеням.
– Гор? – озадаченно вскинул брови Пир, отшатнувшись, когда я спрыгнул из экипажа практически ему под ноги. – Ты чего?
– Нужно поговорить.
– А до вечера подождать нельзя? – совсем уж растерянно уточнил он. – Меня дети ждут, я и так почти опаздываю.
– Ничего, подождут, – решительно отрезал я, прихватывая кровника за плечо и аккуратно подталкивая к двери. – За четверть часа с ними ничего не случится.
Пирлан, судя по всему, был слишком удивлен моим визитом, чтобы пытаться возражать. Он открыл дверь и молча прошел внутрь, делая знак следовать за ним.
Стены опять куда-то исчезли, открывая свободное пространство, заваленное подушками. Спал Пир всю жизнь, насколько я помню, на полу. Там же сидел, ел, играл, читал и учился. В их семье все любили пустые пространства и не любили столы и стулья. Привычка, перенятая от родителей, а теми, кажется, от древних кочевых предков. Впрочем, последние предки (древние, кочевые) были у всех теров[23], а на полу обитал только род ай-Таллеров.
– Что у тебя такого экстренного случилось? – со вздохом поинтересовался Пир, усаживаясь на подушку. Я, с трудом пристроив больную ногу, тоже присел, чтобы не разглядывать кровника сверху вниз.
– Вопрос первый. Базила Тамир-ай-Ашес. Она должна была учиться в одно время с тобой, двадцать пять-тридцать лет назад, ты не мог не пересекаться с ней. Очень талантливая Иллюзионистка. Что ты о ней помнишь, если вообще помнишь? – начал я с самого раннего. Пир сосредоточенно нахмурился, даже потер лоб в попытках простимулировать память.
– Знаешь, удивительное дело, имя знакомое, но никак не могу вспомнить. Никогда такого не было. Ты уверен, что мы учились с ней вместе? – растерянно хмыкнул кровник.
– Не совсем, плюс-минус пара лет. Ей пророчили место одной из Владык, и как минимум твой отец не мог с ней не общаться.
– Да ладно! – вытаращился на меня Пир. Потом совсем уж мрачно нахмурился и, прикрыв глаза, откинулся на подушки. Я молча ожидал ответа; вряд ли он уснул, а сбить с мысли не хотелось. – Гор, это что-то невероятное, – через пару минут Пирлан резко сел, глядя на меня с полубезумным видом. – Я точно слышал это имя, но из памяти как будто стерся целый кусок. Все размыто и блекло, будто это было не в сознательном возрасте, а в глубоком-глубоком детстве. Расскажи что-нибудь еще. Кто она такая? Как выглядит? Почему ты ею интересуешься?
– Я-то ее не знаю, но, насколько удалось выяснить, она родом не из столицы, один из родителей – не пробужденный или слабый маг-Иллюзионист; предположительно отец. Рыжеволосая, кучерявая, среднего роста, худощавая.
– А по характеру? – сосредоточенно уточнил Пир, явно пытаясь выпотрошить собственную память.
– Откуда я знаю? – раздраженно отмахнулся я. – Тот человек, что вспомнил ее, пару раз видел ее мельком и помнит скандал в газетах, связанный с замужеством и шумным уходом из Дома Иллюзий с прекращением практики. Вот только найти хотя бы один экземпляр из того тиража до сих пор не удалось.
– Как такое возможно? – Пирлан вновь в смятении потер лоб.
– Ты мне об этом скажи. Кто из нас Иллюзионист?
– А я-то что? Невозможно задурить головы всей стране, да еще газеты испарить, причем уже прочитанные, – убежденно отмахнулся он.
– А между тем мне тут пытались доказать, что истинное предназначение Иллюзионистов – творить чудеса, и сильный Иллюзионист способен и не на такое, – возразил я, с интересом наблюдая за реакцией Пира.
А прав был Тахир, кинак его сожри. Что-то очень неладно в Доме Иллюзий, если даже такой неожиданно честный для этой магии человек, как Пир, да еще выросший в семье потомственных Иллюзионистов, слыхом не слыхивал про все эти чудеса.
– Гор, но это глупости, – уже не так уверенно попытался возразить Пирлан. – Мы можем влиять только на разум, и все. Теоретически физическое воздействие иллюзорной магии на предметы возможно, но там необходимая энергия возрастает даже не экспоненциально, а…
– И тем не менее, – перебил его я.
– Кто тебе такого наговорил вообще? – наконец возмутился кровник. – Этого ни в одном учебнике нет. Я, в принципе, тоже что угодно могу…
– Тахир Хмер-ай-Моран.
– Кхм, – запнулся Пир. Мы некоторое время помолчали, причем хозяин дома прожигал задумчивым взглядом подушку, а я с интересом разглядывал его самого. – Вариант, что это бредни древнего маразматика, не подходит? – вздохнув, иронично хмыкнул он, переводя взгляд на меня.
– Он по-своему безумен, но не в этом направлении, – поморщился я. – Если ты с ним немного пообщаешься, поймешь.
– У тебя, оказывается, такие знакомства, а я не в курсе, – уже вполне оправившись от потрясения, весело усмехнулся Пир. – Ладно, а зачем тебе эта Базила нужна-то? Кто она такая?
Я несколько секунд потратил на раздумья. Нельзя сказать, что это была великая тайна, но стоило ли доверять ее Пирлану? Не доверять собственному кровнику – паранойя, но он ведь тоже Иллюзионист и общается с Владыками Иллюзий, и может кому-то что-то не то сказать. Не со зла, а просто случайно или сгоряча.
А с другой стороны, он кровник Лейлы и имеет право знать, ведь он действительно за нее переживает. Так не придя к конкретному заключению, я ответил:
– Погоди, еще пара вопросов. Точнее, пара человек. Кабир Тмер-ай-Рель и Юнус Амар-ай-Шрус. Что ты можешь про них сказать?
– Ну, Кабир – довольно скользкий тип, – пожал плечами Пир. – Но Иллюзионисты почти все такие, а в остальном он не так уж плох, особенно на фоне некоторых других Владык. Хотя лично я с ним не общаюсь. Он всегда официально следует за большинством, а фактически поступает только так, как считает нужным, и действует исключительно в собственных интересах. Но это нормально, и не доходит у него до откровенной наглости. Умеет довольствоваться малым и вовремя остановиться. С ним всегда можно договориться, готов идти на компромисс и слушать точку зрения оппонента, что уже само по себе достоинство.
– А Юнус? – подбодрил я, когда Пирлан замолчал, пожав плечами.
– А Юнус вообще лучший из Владык, он мой учитель, и я очень его уважаю, – явно удивленный моим интересом, кровник все-таки ответил. – И отец мой с ним дружил.
– А если подробнее, без эмоций? – поморщился я.
– Если без эмоций, то он удивительно, я бы даже сказал – патологически честный человек, что для Иллюзиониста его уровня уникальный случай. Маг сильный, даже очень сильный и одаренный. Принципиальный, всегда корректный и вежливый, никогда и ни на кого на моей памяти не срывался. Отличный педагог, у него даже последние балбесы всегда все понимают. Со своими странностями, конечно, аккуратен до болезненного педантизма. Но, опять-таки, ни на кого не срывается за нарушенный порядок.
– Женат?
– Давно уже, – растерялся Пир от такого вопроса. – Я его супругу видел пару раз, приятная тихая женщина. Она вообще домоседка, не любит выходить на улицу. Мне кажется, она нездорова, но точно сказать не могу. Трое детей, два сына, они живут за пределами столицы, и дочь. Дочь, кстати, сейчас у меня учится. Очень хорошая скромная девочка, в отличие от большинства детей Владык и прочих сильных мира сего. Может, немного слишком застенчивая. Ты что, хочешь сказать, эти люди замешаны в убийстве дора Керца? Нет, ну, знаешь ли! Не знаю, что насчет твоей Базилы, которую я вспомнить не могу, но эти двое Владык – вообще-то самые приличные во всей верхушке Дома! В жизни не поверю, что они в подобном участвовали. Ну, какие-нибудь финансовые махинации, на худой конец – превышение власти Кабиром, он довольно вспыльчив, насколько я знаю. Но убийство?!
Я не ответил, я разбирал полученную информацию.
Один человек не может перевесить волю всех Владык. Для того чтобы клятва была снята, требуется согласие на это большинства.
Про Кабира, встреченного в приемной Его Величества, честно говоря, спрашивал для галочки, я вообще мало знаю о Владыках Иллюзий, равно как и о Владыках всех иных Домов, а информация никогда не бывает лишней. То, что с человеком можно договориться, только на первый взгляд положительное качество. Бывают ситуации, когда компромисса быть не должно. Например, в случае, когда речь идет о государственной измене. Понимает ли это Кабир Тмер-ай-Рель? Понимать-то понимает точно, вот только принимает ли для себя нормой жизни? Или относится к числу «гибких людей», считающих офицерский долг, честь и ответственность перед собой и людьми слабостью, пережитками прошлого, «промытым мозгом» и вообще чуть ли не психическим отклонением? Может ли он быть замешан? Легко. Не поддержать отмену клятвы для него – несущественная мелочь, мог согласиться и за деньги. И в заговоре, если таковой имеется, мог участвовать, если ему предложили выгодные условия.
Далее Юнус. На первый взгляд благородный и вообще замечательный человек. Могли ли его подставить таким образом? Может ли Лейла ошибаться? Очень сомнительно. Потому что для подставы она должна была рассказать сразу, а насильник очень ответственно подошел к вопросу сокрытия своего преступления. Девочку действительно здорово запугали, много ли надо одинокому ребенку? Да и не может мастер Иллюзий, более того, Владыка, быть таким уж безупречным. Слишком лицемерная у них магия, а этот образ слишком напоминает качественную маску. Так что в свете нарисованного Пирланом благостного образа, принимая во внимание все остальные рассуждения, варианта я видел два.
Во-первых, он мог оказаться жертвой шантажа, и кто-то сумел как следует прижать его информацией о маленьких удовольствиях. Очень сомневаюсь, что Лейла была единственной. Да и приведенное Пиром описание его семьи можно двояко толковать в свете воспоминаний госпожи магистра. Скромность дочери и затворничество жены могут быть как следствием спокойной тихой жизни, как полагает Пир, так и последствиями систематического насилия со стороны отца семейства. Это если господин Юнус Амар-ай-Шрус в своих преступлениях ограничивается только нездоровыми наклонностями в получении удовольствия.
А во-вторых, он может быть замешан вполне сознательно и глубоко. Потому что если под обликом идеального учителя обнаружился один очаг гнили, то вероятность существования неподалеку еще одного очень велика. А участие некоего сильного Иллюзиониста в этом деле лично мне представляется очень вероятным. Сказал бы «очевидным», но, увы, никаких доказательств этого факта кроме собственного чутья у меня нет. Кто-то ведь предложил в качестве жертвы Лейлу, да и про копию контракта забывать нельзя. А ведь есть еще завещание!
– Гор, ты уснул? Ты можешь сказать, к чему все эти вопросы? – вывел меня из задумчивости Пирлан.
– Я думаю. Не сейчас, это не мой личный интерес.
В конце концов я решил ничего Пиру пока не рассказывать. Если он так болезненно реагирует на один только интерес к личности любимого учителя, то в мои слова о возможном его истинном лице может и не поверить. А то, чего доброго, сам попытается проверить. Ведь болезненность его реакции может быть следствием собственных сомнений Пирлана; он ведь опытный Иллюзионист и своих коллег знает прекрасно, не могли у него не возникать подозрения в адрес Амар-ай-Шруса.
– Пир, а сколько сейчас всего Владык Иллюзий?
– Ну, их в принципе в среднем от десяти до пятнадцати. Сейчас двенадцать, если бы я согласился, стало бы тринадцать.
– А ты, кстати, почему отказался? – уточнил я.
– Да что там делать, – друг скривился. – Не люблю политику. Мне гораздо интереснее заниматься исследованиями и учить детей. Вот, например, вечером непременно попробую выяснить, что такое имел в виду Бессмертный Моран. Он к чему это вообще высказал-то, про чудеса?
– Не важно, – настала моя очередь недовольно морщиться. – А ты можешь выяснить, кто активнее всего возражает против отмены клятвы твоей ученицы и кто эту самую отмену одобряет? И почему все так долго тянется.
– А они возражают? – опешил Пир.
– Да, – коротко кивнул я, не вдаваясь в подробности.
– Хорошо, я узнаю. Но странно, зачем им это надо?
– Вариантов много. – Я пожал плечами. – Ладно, пойдем. Я узнал все, что хотел. Ты до вечера выяснишь ситуацию с клятвой? Только, пожалуйста, сделай это ненавязчиво.
– Постараюсь, – решительно кивнул кровник. – Но ты меня своими вопросами озадачил, – укоризненно протянул он, выпуская меня на улицу и выходя следом. – Что там у вас происходит, хотелось бы мне знать.
– Произошло убийство двоюродного брата императора. Согласись, есть повод поднять на уши всю страну, – отмахнулся я. – Садись, подбросим тебя до Дома Иллюзий, – предложил, кивая на казенный транспорт. Все, кому надо, и так знают, что Пирлан – мой кровник. Смысл конспирироваться? Учитывая, что Пир при всех своих иллюзионистских талантах бесконечно далек от интриг, у него все равно не получится найти ответ на мои вопросы незаметно. И так станет понятно, что информацию он собирает для меня. Ну да ладно, пусть подергаются, нервничающий преступник – удобная добыча.
– Все время забываю, что Тай-ай-Арсель был не просто богатым мерзавцем, – вздохнул Пир, усаживаясь в экипаже. – Гор, ты мне вот еще что скажи, куда ты дел Лейлу?!
– Доложили уже? – Я хмыкнул. – В надежное место. Не волнуйся, там безопасней, чем где бы то ни было.
– Все равно я за нее беспокоюсь. – Пирлан задумчиво покачал головой. – Мало ей было проблем, еще она себе Целителя этого где-то нашла! Конечно, влюбиться девочке действительно полезно, но уж очень выбор странный. Ты этого Тара, случайно, не знаешь?
– Случайно знаю, – кивнул я. Догадаться, о ком идет речь, было несложно. – Он точно ее не обидит. Почему ты решил, что она влюбилась? – уточнил неожиданно для самого себя.
– Она сама и сказала, – хмыкнул Пир. – Я же к ней вчера с утра пораньше забежал, вот и наткнулся на этого полуголого Целителя. Забавная сцена получилась, был бы я ее мужем, было бы еще смешнее. Непонятно только, откуда он-то знает, как именно Лейлу нашли? Он вроде слишком молодой для этой истории.
Я в ответ только пожал плечами, озадаченный другим, очень неожиданным, вопросом. А именно – собственным настроением и чувствами.
Почему-то сказанное Пирланом меня… расстроило? Задело? Я все никак не мог понять, что именно ощущаю, но, определенно, чувство было неприятным. Самое главное, именно чувство, а не разумная реакция. Так и эдак перетасовывая слова кровника, я упрямо пытался сообразить, что же это было, и вспомнить, как оно называется. Ответ вертелся на языке, но как это было давно! Зависть? Ревность? Обида? Память подсказывала именно эти три варианта как самые вероятные, но расшифровать угнетающее меня чувство все равно не получалось.
Разум предлагал простое решение: не понимаешь сам – спроси, и самым очевидным адресатом для данного вопроса виделся Тахир. Он, в конце концов, специализирующийся на разуме Целитель, да и в моих мозгах за годы знакомства успел разобраться неплохо, наверняка сможет все растолковать. Правда, то самое неприятное ощущение категорически возражало против обращения именно к Тару.
Конфликт логики и собственных эмоций, с одной стороны, доставил неудобства. А с другой, обрадовал: стало быть, это действительно эмоции в чистом виде. Поэтому, еще немного подумав, я решил не игнорировать и не подавлять чувство, потерпеть вызванный им дискомфорт, но все равно последовать пути логики и обратиться с вопросами к Тару.
На этом прекратив бессмысленные размышления и распрощавшись с Пиром (мы как раз добрались до Дома Иллюзий), я сосредоточился на деле. Хотя неприятное ощущение по-прежнему не покидало меня, засев как заноза и будто даже нарывая.
Халим, как и договаривались, ожидал меня в кабинете. Там я его и обнаружил, обложенного какими-то папками и документами.
– Ну рассказывай, – поздоровавшись, я присел в собственное кресло. – Нашел что-нибудь по Базиле?
– И да, и нет, – оживился помощник, откапывая в своих записях какой-то листок. – Вот смотри, я выписал вкратце, – он протянул мне найденную бумагу. Мельком глянув, я положил ее перед собой, потом можно будет прочитать. – В общем, удалось выяснить, где она родилась, где училась, про родителей информации хватает. Живых родственников, кстати, не нашлось. В том городке, Алирмане, откуда они приехали сюда, сообщили, что и там они считались приезжими. С трехлетним ребенком на руках прибыли откуда-то из неизвестной дали, точно никто не знает. Потом, когда Базиле исполнилось семнадцать, они перебрались в столицу. Учил ее поначалу, судя по всему, именно отец. Говорят, маг был несильный, но опытный. Удалось даже выяснить здешний адрес, куда они переехали. Но это ничего не дало – дома того нет. В тридцать пятом, то есть почти двадцать лет назад, случился большой пожар, у кого-то замкнуло компенсатор, и весь район тогда выгорел до золы. А куда она делась потом, никто не знает. Лет за пять до пожара Базила вышла замуж за подозрительного типа, – не то он был отставным офицером и иммигрантом, не то просто наемником, непонятно, – и они продолжали жить в одном доме. Про мужа, кстати, вообще ничего толком не удалось выяснить кроме имени. Рошан Тай-ай-Ришад. Но с подобными «людьми без прошлого» такое случается сплошь и рядом, тем более это было давно. Из-за этой свадьбы случился грандиозный скандал. Вроде как мезальянс, но я так и не понял почему: Базила и сама не принадлежала ни к какому благородному роду. Но ее чуть ли не по причине этого замужества из Дома Иллюзий выгнали. Та старая сплетница, которая мне все это рассказывала, конечно, уже действительно глубокая старуха, но она все-таки не дура, и память у нее удивительно ясная. Так вот, она предполагает, даже почти уверена, что за Базилой ухлестывал кто-то из тогдашних Владык, и он здорово рассердился, когда она отправила его в дальние дали и предпочла какого-то наемника. После этого скандала, собственно, след потерялся окончательно. Не понятно, уехали они сразу после свадьбы или некоторое время спустя, или вовсе – после пожара.
– То есть этот Рошан… – начал я и запнулся.
Дыхание на мгновение перехватило. Сердце замерло, несколько раз стукнулось не в такт, потом забилось торопливо и нервно. А мир вокруг на несколько мгновений обрел болезненную яркость.
Я знал, что это значило. Небольшая капля моей силы, воплощенная в тонкостенный стеклянный шарик, хрустнула в ладони моего зеркала.
И я начал действовать.
– Боевую группу к моему дому, срочно, – скомандовал озадаченному помощнику, доставая из голенища высокого ботинка тяжелый боевой нож. – Что стоишь? Бегом! – От тихого рыка Халим вздрогнул, очнулся и помчался к выходу, уронив на пути пару стульев.
Бросив взгляд вслед помощнику, я пристроил нож к нужному месту и, сделав глубокий вдох, решительно надавил на рукоять, вгоняя ладонь хорошей стали в собственное сердце. Времени на сомнения не было. Да и сомнений, честно говоря, тоже: я знал, что самая главная линия защиты сработает.
Я никогда не доверял стационарным заклинаниям. В вопросах защиты можно полагаться только на себя или, в крайнем случае, на доверенного человека, каковых в моем распоряжении не было.
Тахир, который единственный был в курсе этой идеи, назвал меня конченым психопатом, но внятно возразить, чем она плоха, не смог. Тем более он сам прежде утверждал, что излишек силы мне бы лучше куда-нибудь сбросить. «Во избежание гипертрофии агрессивных реакций под воздействием концентрированной энергии Разрушения на фоне полного отсутствия реакций положительных».
После уничтожения приживалы вся его сила возвращается к хозяину, эту аксиому знали все.
А еще малое притягивается к большому, а не наоборот.
В Ильду была вложена большая часть моей силы, это видели все, кто с ней пересекался. И только два человека в мире знали, что силы этой было гораздо больше, чем я оставил себе, и помимо силы имелся кусок личности. Какие-то мелкие бесполезные в службе умения, крупицы воспоминаний и мыслей. Одного я только не понял в момент создания – почему, собственно, приживала получилась женского пола? Тахир, помнится, издевался, что стану я вместо Дагора Ильдой с теми же воспоминаниями, вот, дескать, он посмеется. Мне было плевать, кому какая разница? Ильдой так Ильдой. Мне в тот момент и не на такие мелочи было плевать.
Умирать в этот раз было не страшно и даже почти не больно, все познается в сравнении. И за исход собственного эксперимента я не боялся. Тревожно было только за ту, кого я пообещал защитить.
Только бы не было поздно.
Лейла
Не знаю, что такого наколдовал на меня Дагор и, самое главное, как, но проспала я часов до десяти без малейшего намека на сновидения. Проснувшись же, почувствовала себя невероятно отдохнувшей и готовой к свершениям. Тратить такое настроение на ерунду я посчитала расточительным и поспешила вниз за завтраком, чтобы не таскать туда-сюда тяжелые книги.
Ильда против переноса завтрака в отведенные мне покои не возражала и даже помогла с тарелками. Готовила она, как я опять отметила, невероятно вкусно, а еще озадачила меня тем, что вязала крючком какую-то бесконечную скатерть. Откуда такие таланты у приживалы, я представляла весьма смутно. Разве можно вложить в зеркало то, чего не умеешь сам? Я охотнее поверю в это, чем в то, что хмурый Разрушитель хорошо готовит или умеет обращаться с вязальным крючком.
Правда, я даже толком начать завтрак не успела, как в дверь постучали. На мое озадаченное «войдите» заглянула Ильда. Выглядела она… странно. Не то смущенной, не то растерянной, не то озадаченной, не то вовсе шокированной.
– Лейла, там пришел господин Хмер-ай-Моран. Он ожидает в гостиной, – проговорила она с таким видом, будто сама не верила в то, что говорила.
– Что-то случилось? – осторожно уточнила я, поднимаясь из-за стола. С одной стороны, Тахира я действительно была рада видеть. Но с другой… уж очень странно вела себя Ильда!
– Он сказал, что мой хозяин велел посмотреть его гостью. И назвал меня красавицей. Учитывая, что он в курсе, что я такое, и иначе как моим папашей господина подполковника никогда не называл, а меня звал «Дагором с косой», – медленно проговорила она. – Все это странно и неправильно. Будьте осторожны. Я буду неподалеку.
Я хотела насмешливо фыркнуть и что-нибудь сыронизировать на тему, но одернула себя. Вряд ли, оставляя дома вот такую приживалу, господин следователь возлагал на нее исключительно хозяйственные функции. Нет, насколько я успела изучить рационального Разрушителя, основное назначение Ильды именно охранное, а все остальное – случайная погрешность.
Поэтому я спускалась по лестнице вслед за зеркалом в довольно взвинченном состоянии. И когда вошла в гостиную, не спешила бросаться с порога в объятья кровника, ожидая его действий. Проверяя гипотезу Ильды.
– Госпожа магистр, идите сюда и присядьте, – раздраженно окликнул меня мрачный и суровый Целитель. Я видела и это его лицо, но сейчас… мог ли он так резко переменить свое отношение ко мне? – Дагор сказал, у вас кошмары. Ну! Долго мне еще ждать? У меня много дел.
Если бы не Ильда, я бы, наверное, уверилась в том, что Тар просто не в настроении, вот и рычит. Но приживале удалось заронить в мою душу зерно сомнения, поэтому я подошла очень осторожно. Пусть лучше Тар потом поворчит на эту проверку, но моя совесть будет спокойна.
Присела на краешек дивана подле Целителя, протянула руку, повинуясь его жесту. Запястье оказалось в капкане жестких сильных пальцев, а потом…
Иллюзия сидящей девушки просто лопнула как мыльный пузырь. Красивое лицо Целителя исказила гримаса бешенства, окончательно лишая его сходства с тем обаятельным предупредительным мужчиной, который спас мне жизнь и рассудок.
– А ну, иди сюда, маленькая тварь! – прорычал он совершенно чужим голосом, подскакивая на месте и в бешенстве озираясь, я же судорожно вжалась в стену. Намерения гостя теперь не вызывали сомнений, а умирать мне совершенно не хотелось.
Я не стала звать Ильду, не рискуя привлечь внимание Тахира-не-Тахира к своему укрытому иллюзией местоположению. Вместо этого я первым делом воззвала к тому, что всегда было под рукой: собственной силе. Я ведь могу защититься и сама, меня ведь и этому учили!
Оказалось, не настолько привыкла к постоянной защите сильных необычных мужчин, чтобы в момент опасности сразу звать на помощь. Да оно и понятно, магия со мной всю жизнь, а мужчины приходят и уходят.
Не знаю, почему в голове всплыл именно этот образ. Стелющийся по полу дым, полупрозрачные вуали и зеркала из дома пророчицы. Пространство свернулось, искажаясь, складываясь в лабиринт без выхода. А я оказалась замурована в тонком промежутке между реальной стеной и стеной, порожденной собственной фантазией.
– Маленькая талантливая дрянь! Иди сюда! – прорычал все тот же голос. Звон бьющегося стекла ударил по ушам, вслед за ним – яростная ругань. Разбитое кулаком мужчины зеркало, кажется, довольно болезненно отомстило за свою гибель. – Ах ты, сучка! Ну, ничего, мы с тобой еще поиграем, когда я тебя поймаю. Долго будем играть, будешь еще умолять о пощаде! Ты мне за эту царапину ответишь и за каждую потраченную на тебя секунду – тоже!
Зажмурившись и почти забыв, как дышать, я изо всех сил вжалась в стену, с трудом борясь с желанием еще и заткнуть уши.
– Тебе же понравилось, как тебя тогда этот старый хрен отымел, так и я тоже понравлюсь, – продолжал он.
Я изо всех сил пыталась взять себя в руки. Очевидно ведь, он хотел этим спровоцировать меня, вынудить совершить ошибку, потому что иначе найти меня среди иллюзий не получится.
И мне ни в коем случае нельзя поддаваться. И вслушиваться нельзя. И думать нельзя. И ни в коем случае нельзя вспоминать!
– Он ведь рассказал, все рассказал. Что ты там ему шептала? «Пожалуйста, не надо»? – кривляющимся голосом изобразил он, бредя по лабиринту. – Чтобы никто не услышал, да? Хотелось ведь, и сейчас хочется! Все вы такие, жалкие шлюхи, все до единой! И ты, и мамаша твоя, и все остальные… Помнишь, как она визжала? А ты, наверное, такая же вкусная! Что за… – испуганный возглас оборвался грубым ругательством.
А я просто не смогла больше слушать. Что угодно, лишь бы он замолчал, лишь бы заткнулся!
И, наплевав на все запреты, возведенные в сознании и наставниками, и законом, и собственной моралью, ударила в полную силу. Нет, убить я не могла: сейчас во мне слишком много было нерешительной, испуганной и слабой меня настоящей, чтобы отважиться на такой шаг. Но заставить забыть о себе – совсем другое дело.
Что может сделать с неподготовленным человеком Иллюзионист, доведенный до отчаяния? Мешок Караванщика покажется лучшим местом на земле в сравнении с тем кошмаром, в который способен повергнуть отдельно взятого несчастного воля этого мага.
И через мгновение повисшую тишину разорвал нечеловеческий, полный отчаяния вой. Почему-то подобные нелюди, наслаждающиеся муками заведомо более слабых, часто сильнее всего боятся обычной физической боли.
Потом вой сорвался на противный жалобный скулеж, а чьи-то сильные руки вцепились в мои плечи. Я вскрикнула, забилась, пытаясь вырваться, но рядом прозвучал хорошо знакомый тихий хриплый голос:
– Все в порядке, Лель, все закончилось.
Я сделала судорожный глубокий вдох и распахнула глаза. И почти сразу столкнулась со встревоженным взглядом теплых карих глаз.
– Все в порядке, – повторил сыскарь, прижимая практически парализованную ужасом меня к себе. – Ты молодец, просто умница. Все правильно сделала. Все закончилось.
Однако Разрушитель не угадал. Дом вздрогнул, кажется, до самого основания, и через пару мгновений в сопровождении сухого грохота от падения чего-то большого и тяжелого до нас докатился звук топота множества ног и неясных возгласов-команд.
Но я даже не шелохнулась. Все это происходило где-то бесконечно далеко, а меня окутывали вязкая тишина и тепло, давящее на плечи, стесняющее дыхание, но почему-то совсем не раздражающее этим. Руки мужчины сжимали меня крепко, почти до боли, и это неожиданно успокаивало.
Еще через мгновение тяжесть стала почти нестерпимой, и если бы не Дагор, я бы, наверное, упала. А Разрушитель упавшую на нас сетку, такую же, какую я видела вчера, будто не замечал.
– Не смотри, – тихо проговорил он. – И не слушай.
Сетка в считаные мгновения осыпалась хлопьями пепла. Я уловила чей-то удивленный возглас, потом Разрушитель крепче стиснул объятия, будто боялся, что я попытаюсь вырваться. Аккуратно прижал мою голову ухом к своей груди, одной ладонью накрыв второе ухо.
Я почувствовала, как пространство вокруг нас будто бы вздыбилось волной, и та через мгновение плеснула во все стороны подобно кругу на воде.
Крик ударил со всех сторон одновременно, будто кричал сам воздух, стены, пол и потолок.
Предпринятая мужчиной попытка закрыть меня от него, – теперь я поняла, что именно он просил «не слушать», – провалилась. Я все равно слышала. Крик пробирался под кожу, звенел в ушах, катался по полу, бился об стены. Ледяными когтями он продирал по спине, вцеплялся в волосы и вяз в зубах. И я не слышала – скорее, ощущала, – как Разрушитель тихо, будто заговор, бормочет: «Все хорошо. Главное, не слушай. Все закончилось…»
В какой-то момент, – я не сразу это поняла, – общий крик разбился на множество отдельных стонов, всхлипов и хрипов.
Господин подполковник не шевелился и не спешил выпускать меня из рук, хотя и ослабил хватку. Как будто чего-то ждал. Чего именно он ждал, я поняла буквально через несколько мгновений, если, конечно, можно было доверять моему восприятию времени.
– Кхм, – прозвучало совсем рядом. Я вздрогнула и попыталась оглянуться, но Разрушитель не дал мне посмотреть, продолжая удерживать мою голову у собственного плеча и закрывая запястьем обзор. – Я, конечно, тоже Разрушитель, но тебя я уже начинаю бояться, – проникновенно проговорил этот новый голос. – Что ты с ними сделал, чудовище?
– Жить будут, – мрачно проговорил Зирц-ай-Реттер. – Хорошему Целителю работы на полчаса. С каждым. Приберите тут, и побыстрее.
– А все-таки? – насмешливо поинтересовался все тот же незнакомец, а мир наполнился тихими голосами, шагами и шорохами.
– Просто уничтожил суставы. Локтевые, коленные, запястные и в фалангах пальцев. Других способов быстро обездвижить семнадцать человек я не нашел, уж извини, – огрызнулся Дагор. – Первой мыслью было лишить их рук и ног, но я решил проявить гуманность.
– Твоя гуманность… – Незнакомец не договорил, только многозначительно вздохнул. – Зачем тебе боевая группа, я только не понял, если ты добрался сюда раньше нас и всех… изолировал.
– Я мог не успеть, у меня могло не получиться, я мог не справиться, – невозмутимо пояснил следователь. – К тому же грузить и развозить эти тела тоже кто-то должен. Все? – обратился он куда-то в сторону.
– Да, господин подполковник, – спокойно ответил кто-то третий. – Мы займемся остальными.
– Сейчас погрузят, поедем допрашивать. Лейла, – обратился ко мне Разрушитель, аккуратно беря за плечи и немного отодвигая. Я и не заметила, когда успела обхватить его руками за пояс. – Как вы? – внимательно разглядывая меня, осторожно уточнил он.
– Пока не знаю, – так же тихо и неуверенно ответила я, пожимая плечами. – Кажется, все в порядке.
По-моему, сыскарь не поверил, но настаивать не стал. За локоть подвел к дивану, усадил, сам устроился рядом. Махнул рукой своему собеседнику, чтобы тоже присаживался, а я наконец-то смогла его рассмотреть. Это действительно был еще один Разрушитель. Высокий и худощавый, с болезненно бледным узким лицом, он мало подходил на роль мага самого грозного направления, а типичная униформа (наверное, это действительно нечто обязательное к ношению всеми Разрушителями) сидела на нем очень неаккуратно и некрасиво, совсем не придавая мужественности. Он скорее напоминал книготорговца или какого-нибудь библиотекаря: чуть сутулый, с собранными в низкий хвостик не очень длинными волнистыми рыжими волосами с проседью, с толстыми очками на носу. При всей силе наших Целителей некоторые заболевания и проблемы со здоровьем даже им не по зубам. И если обычно исправить зрение может любой более-менее грамотный Целитель, то здесь, видимо, имели место какие-то мудреные осложнения.
Кстати, еще один пример бессилия Целителей – нога, горло и шрамы господина подполковника. Тоже ведь не вылечили.
– Дагор, ты второй раз за неделю калечишь толпу людей, – с усмешкой проговорил незнакомый Разрушитель. – Не стыдно тебе, чудовище? Ведь могут и заинтересоваться.
– Не смешно, Кадир, – недовольно скривился хозяин дома. – На меня второй раз нападают. Ладно, пусть в первый раз просто не опознали, но во второй – вломились в мой дом, причем совершенно не рассчитывая на встречу со мной. Ты вообще понимаешь масштабы проблемы и наглости этих людей? Они среди дня врываются в мой дом. Это даже не провокация, это оскорбление в чистом виде. Я не просто был вправе их покалечить, я все еще имею право их очень медленно и мучительно убить, и такое решение одобрит Его Величество лично.
– Ладно, не заводись, – миролюбиво попросил второй. – Я просто пошутил, а наглость на самом деле вопиющая. Мне кажется, большинство обывателей просто забыло, кто мы такие и что мы можем. Нами пугают детей, да, но никто ни одного из нас не знает в лицо и, пожалуй, всерьез не верит в реальность наших сил. – Кадир философски пожал плечами. – Слишком мы осторожничаем, уже лет пятьдесят не было ни одного срыва. Во всяком случае, из тех, что становились бы достоянием широкой общественности.
– Предлагаешь организовать? – хмыкнул Дагор. – И еще меня чудовищем называешь.
– Я просто поясняю, почему они почувствовали свою…
– Дагор, киначий клык тебе в задницу! – С этим возгласом на пороге возник взъерошенный и запыхавшийся… Тахир? – Что тут у тебя произошло, во имя всех богов? Я чуть с Караванщиком не ушел, когда сначала с Лейлой не пойми что, потом ты еще со своими приживалами… – на ходу произнося эту речь, он двинулся к нам. А я инстинктивно дернулась, вжимаясь в сидящего рядом Разрушителя и глядя на Целителя с недоверием и, наверное, страхом.
– Что такое? – обратился ко мне господин следователь, растерянно переводя взгляд с меня на Тара и обратно.
– Ты приехал только что? – напряженно уточнила я у Тахира. – И где ты был до этого?
– Дома я был, – возмущенно фыркнул Целитель. Игнорируя мою настороженность и страх, подошел ближе, опустился на корточки и вцепился в мое запястье. На мгновение прикрыв глаза, нахмурился, но руку убрал. – Что случилось, Лель?
– Тот, первый. Он был настолько похож на тебя, что обманул защиту. Сказал, что господин подполковник попросил его зайти по поводу моих кошмаров. Он выдал себя Ильде странным поведением, она насторожилась и предупредила меня. Он действительно вел себя… непохоже, – вкратце пересказала я. Мужчины переглянулись и сильно помрачнели. Кажется, они поняли что-то, чего не поняла я.
Тахир задумчиво потер подбородок, поднялся на ноги и сел в ближайшее кресло.
– Какая у вас жизнь увлекательная, – вдруг весело хмыкнул Кадир. Тар вздрогнул и вскинулся, будто до этого момента не видел Разрушителя.
– А, и ты тут, – расслабившись, махнул рукой Целитель. – Погодите-ка. Что значит «первый»? – опомнился он. – Я понял, что кто-то прошел сквозь защиту под видом меня, но прокололся. А дальше-то что было?
– А дальше его друзья проломили защиту с помощью артефакта и ринулись в дом. – Зирц-ай-Реттер пожал плечами.
– Совсем рехнулись, – вздохнул в ответ Тахир. – Они вообще на что рассчитывали?
– У них могло получиться, – вновь пожал плечами Разрушитель. – Они просто не знали, что у ловчей сети есть определенные пределы использования, почему специалисты на них особо и не рассчитывают. Да и на мое присутствие они совершенно не рассчитывали, здесь должны были оказаться две беззащитные женщины.
– А что с Ильдой? – вмешалась я, опомнившись, потому что могучей домработницы в пределах видимости не наблюдалось, а мне очень хотелось поблагодарить ее. Нет, понимаю, что она – не живой человек, а зеркало, но… Она была слишком настоящей, чтобы воспринимать ее как вещь.
– Пришлось от нее избавиться, – пожал плечами Дагор, явно не испытывая никаких эмоций по поводу уничтожения приживалы. Вот уж кто не склонен к самообману!
– Кстати, поздравляю, что все прошло успешно, – с ехидной улыбкой сообщил Тар. – Забавно получилось бы, окажись она более полноценной личностью, чем ты.
– Я тебе уже говорил, что в этом ошибка исключена, – поморщился следователь.
– Мы закончили с уборкой, – заглядывая в дверь, доложил незнакомый молодой мужчина.
– Оставь кого-нибудь, нехорошо бросать дом открытым, – велел ему Кадир. – Ты с нами, я ничего не путаю? – обратился он уже к хозяину дома.
– Да. И госпожа магистр.
– Само собой, не оставлять же ее здесь одну, – махнул рукой Разрушитель. – Тахир?
– Вот мне больше заняться нечем! – проворчал он. – Вы двое обязательно вечером ко мне. Понял, Дагор? Обязательно!
– Я и не возражал, – пожал плечами упомянутый. – Пойдемте, дел полно.
Не знаю, как и где размещали нападавших и как именно умудрились рассчитать нужное количество транспортных средств, но нас с господином подполковником ожидал отдельный экипаж. Может быть, они просто поймали наемный?
В любом случае мы расположились в закрытой кабине друг напротив друга. Я с некоторым недоумением отметила странный наряд Разрушителя – он был не в форменной одежде, а в черных шароварах и темной, кажется, зеленой, рубахе, показавшихся мне знакомыми. Но эти мысли я поспешила отогнать, сейчас одежда господина следователя была меньшей из проблем. Гораздо важнее мне показалось воспользоваться возможностью немного взять себя в руки, а еще задать давно назревший вопрос. Конечно, шансов на честный и полный ответ было немного, но попытаться стоило.
– Господин подполковник, а все-таки, кто вы?
– В каком смысле? – озадаченно нахмурился собеседник. Кажется, действительно не понял, что я имею в виду, а не пытался таким образом уйти от ответа.
– Ну… Ваша сила, ваши знакомства, некоторые странные фразы, воспринимаемые окружающими как данность. Вы тоже какой-нибудь дор? Или особо доверенное императорское лицо? – Я почувствовала легкое смущение под пристальным внимательным взглядом, но решила все-таки попытаться донести до Разрушителя свою мысль. Правда, ни в одно из высказанных предположений толком не верилось, но больше ничего в голову не приходило.
– А, вот вы о чем. – Он иронично хмыкнул и едва заметно улыбнулся: – Нет, все гораздо проще. Я… по меркам Домов меня можно назвать одним из Владык Разрушения. Просто у нас все организовано иначе, и подобные звания не звучат вслух. Дома – это нечто вроде гильдий или общин. Есть образовательное учреждение, есть определенные управляющие структуры и некие правила, системы поощрений и наказаний и, самое главное, органы самоуправления – Советы. Разрушители же с момента проявления дара и до самой смерти почти все, за исключением совсем слабых, состоят на государственной службе, поэтому странно было бы выделять нас в отдельную структуру. Особенно учитывая, что службу мы несем в совершенно различных местах, относимся к разным родам войск, разные системы обеспечения безопасности.
– То есть Владыка без реальной власти?
– Наоборот, – улыбнулся Разрушитель. – Власть без номинального титула и юридической силы. К нам прислушиваются из уважения к личным заслугам и опыту, а не потому, что обязаны.
– Уважения к опыту, но не силе?
– Опыт ценен и без силы, сила без опыта – пустое место. Но, как правило, сила сопутствует опыту. Слабые просто не выживают. – Он пожал плечами.
– Ясно. – Я вздохнула. Это кое-что объясняло.
– Госпожа магистр, вы в состоянии будете ответить на некоторые вопросы? – нарушил повисшую тишину Разрушитель. – Не сейчас, когда мы приедем. Вы хорошо себя чувствуете?
– Да, конечно, я все расскажу, – кивнула я, не чувствуя при этом особой уверенности в этих словах.
Очень странное у меня было состояние. Полный вакуум чувств, но при этом удивительно ясное сознание, фиксирующее происходящие события спокойно и бесстрастно. Даже сцена в гостиной сейчас не вызывала никаких эмоций, которые, как подсказывал разум, должны были иметь место. И я не могла предсказать, сколько еще продлится это состояние и в какой момент оно закончится.
Мы вновь замолчали, а я вдруг с досадой подумала, насколько странное у нас с сыскарем получается общение. В экстренной ситуации мы оба мгновенно переключаемся на «ты», ведем себя как близкие люди. Он обнимает меня, успокаивает, называет «Лель», а я доверчиво жмусь к нему как к родному и беспрекословно верю в его «все будет хорошо». Но стоит опасности отступить – и вновь на свет выбираются «господин следователь» и «госпожа магистр».
Со мной-то все понятно, я просто в ясном уме чувствую себя рядом с ним очень неловко. Скромная девочка может позволить себе влюбиться хоть в сказочного полубога, но никогда не посмеет, встретив его живьем, вешаться ему на шею. Для меня Дагор Зирц-ай-Реттер до недавнего времени был героическим штабс-капитаном, но никогда не был живым реальным человеком. И теперь я элементарно стеснялась его, тем более что мужчина, прекрасно осведомленный о моих чувствах, проявлял полнейшее безразличие. От этого же смущения и неуверенности в себе я то пыталась вызвать в нем хоть какие-то эмоции, пусть и негативные, то совершенно замыкалась в себе и боялась сказать лишнее слово.
А вот с господином подполковником было непонятно. Не то у него, как и у меня, в моменты опасности всплывает на поверхность реальное отношение (о чем мечталось, но во что слабо верилось), не то он просто избирает наиболее эффективный для успокоения меня стиль поведения (во что верить очень не хотелось, но в реальности чего практически не получалось сомневаться). Конечно, Тахир своими откровениями про чувства Разрушителя подарил мне надежду, но количества проблем это не умаляло. Я всерьез сомневалась, что этот человек действительно способен испытывать те самые эмоции, которых я от него жду. Ведь не на сочувствие же я рассчитывала!
Да, я, наверное, где-то в душе глупая и наивная девочка и, как все глупые девочки, мечтаю о большой и светлой любви, которая победит все преграды, и что я, как в сказке, буду жить долго и счастливо. Пусть не с прекрасным царевичем, – я ведь тоже очень далека от образа царевны, – но с кем-то, для кого я тоже буду единственной и неповторимой. Свое чувство я, можно сказать, приняла снова и уже не возражала против главного: я действительно люблю подполковника Зирц-ай-Реттера, несмотря ни на что. Ни на то что я его почти не знаю, ни на то, что он страшный и грозный Разрушитель. И теперь с тоской понимала, что, если Тар ошибся и господин следователь физически не способен ответить мне тем же, мне будет очень больно и очень трудно будет вырвать из своего сердца так глубоко пустившую в него корни привязанность. Как бы не остаться в результате совсем без сердца…
Несмотря на все заверения Тахира о потенциальном всемогуществе Иллюзионистов, поверить в него я так и не смогла. А еще сложнее было поверить, что мои надежды и желания могут как-то повлиять на хмурого Разрушителя.
Погруженная в мрачные мысли, я не заметила, как мы добрались до места назначения. Только когда сыскарь, открыв дверь, начал выбираться наружу, опомнилась и потянулась следом за ним.
А дальше мне на некоторое время стало не до неурядиц с личной жизнью.
Управление ИСА, куда мы приехали, представляло собой не одно здание, а огромный комплекс из строений разного назначения, очень похожий по архитектуре на хорошо знакомый мне Дом Иллюзий. Мы попали внутрь не через основной вход, а через какую-то боковую дверь. Остальные экипажи, как я мельком отметила, потерялись по дороге. Видимо, им было нужно не сюда.
Вход был организован очень странно, через крошечную квадратную комнатушку в два шага, причем внутренняя дверь открывалась только тогда, когда закрыта дверь наружная. Тоже, надо думать, какая-то непонятная мне мера предосторожности. За внутренней дверью обнаружился спрятанный за толстым зачарованным стеклом стол с сидящим за ним человеком, как я с удивлением отметила – моим коллегой.
– Господин подполковник! – с удивлением и настороженностью обратился человек из-за стекла к Разрушителю. – Как вы покинули здание? Почему система защиты утверждает, что вы все еще внутри? К тому же господин подпоручик Халим Цвер-ай-Ролан поднял панику, потому что вы исчезли, оставив только окровавленную одежду.
– Господин подпоручик поступил со свойственной молодости горячностью, – слегка поморщившись, ответил мой спутник. – Что касается способа, которым я покинул здание, могу успокоить, больше им никто не воспользуется. Уж точно не для проникновения сюда.
– Но…
– Господин фельдфебель, ваша бдительность достойна восхищения, но, при всем моем уважении, это не лежит в сфере вашей компетенции. Доложите начальнику охраны, я отвечу на его вопросы.
Читать бесплатно другие книги:
