Танцующая для дракона. Небеса в огне Эльденберт Марина
Пришлось перешагивать через художественно разбросанные по полу подушки и идти за ним. Отошли мы достаточно далеко от съемочной группы, которая всем составом косилась на нас. Похоже, о моем выздоровлении в номере знал не только Рихт, с другой стороны… не настолько же я наивна, чтобы верить в избирательную силу распространения информации в коллективе.
— Спрашиваю еще раз. — Он внимательно посмотрел на меня. — В чем проблема, Ладэ?
Тебе списком выдать или по отдельности?
— Я уже объяснила.
— Ага, и я даже поверил. На пару секунд.
— Слушай, ты режиссер или психолог?
— Режиссер и психолог недалеко друг от друга ушли, если им нужно ввести актрису в образ.
— А, — фыркнула я. — Так бы сразу и сказал.
— Зажигалка, прекращай изображать иглорыцку. — Гроу шагнул ко мне вплотную, и я с трудом подавила желание сдать назад. — Можешь делать вид, что вчера ничего не было, сколько угодно, но я не собираюсь. И не собираюсь прятать глаза всякий раз, когда тебя хочу.
А?
— Так что говори, в чем засада, и будем двигаться дальше.
Для полного счастья мне сейчас не хватало услышать…
— Потому что мне нужна Ильеррская в твоем исполнении. Но гораздо больше мне нужна ты.
Аут.
Полный.
— В каком смысле нужна? — уточнила я.
— Если я сейчас начну объяснять, Зажигалка, нам будет не до съемок.
Да мне уже не до съемок.
— Предлагаю обсудить это сегодня за ужином.
— У нас сегодня ужин?
— Ага.
— Джерман, почему съемка стоит? — Голос над ухом, сухой, как хруст пластика под ботинком, раздался очень не вовремя. Обернулись мы с Гроу как-то очень синхронно, чтобы наткнуться на его дерьможуйство, читай Ронхарда Гайера. Облаченный в стального цвета костюм, в очках с квадратной оправой исполнительный продюсер умудрялся смотреть на нас сверху вниз, хотя ростом похвастаться не мог. — Если не ошибаюсь, вы и так выбились из графика в Ортахарне. Проблемы в Лархарре ты тоже не разрулил, хотя именно ты курировал этот вопрос. У тебя какие-то сложности?
— Не совсем понимаю, при чем тут ты, Рон. Со своими сложностями я вполне могу разобраться сам.
— Пока не заметно. — По мне скользнули взглядом а-ля терка из кухонного комбайна. — Сегодня до обеда предоставь мне обновленный график по съемкам и подвижки по делу в Лархарре.
— По Лархарре я отзвонился Гарренджеру. График с учетом последних правок тоже у него.
— Гарренджер мертв, вчера не явился на работу, во второй половине дня его обнаружила домработница. Инсульт. Я временно исполняю обязанности генерального менеджера, на этой неделе решится вопрос с заменой, но вряд ли они найдут кого-то лучше меня.
— Серьезно? У них закончились профессионалы?
Гайера перекосило. На миг.
Потом сухая физиономия приняла свойственную ей форму.
— Теперь ты работаешь на меня. — Тонкими губами он попытался изобразить улыбку, но, видимо, в дерьможуях эта программная функция встроена с багами. — И, честно говоря, мне положить на твою гениальность. Я не могу тебя уволить, Джерман, но устроить тебе серьезные проблемы — очень даже. Подумай над этим. И не забудь: до обеда.
Гайер снисходительно похлопал Гроу по плечу. В мечтах.
В реальности он едва коснулся натянувшейся на плече рубашки, когда его запястье перехватили и движением-вспышкой вывели за спину. Я даже «ик» не успела сказать, как исполняющего обязанности генерального менеджера скрючило в нелепой позе, а со стороны съемочной группы кто-то ахнул.
— Руки будешь распускать со своими девочками, — сообщил Гроу, — это первое. Уволить меня ты не можешь, в этом ты прав, на остальное положить мне. Это второе. И третье: обновленный график будет у тебя до обеда. По поводу ситуации в Лархарре пока изменений нет.
Он разжал пальцы, и Гайер резко выпрямился. Лицо его побагровело, глаза сверкали яростью.
— Я буду настаивать на смене режиссера!
— Настаивай. — Гроу повернулся к нему спиной и хлопнул в ладоши. — Что уставились? Спектакль окончен, продолжаем. Танни?
Мое имя прозвучало как-то очень неожиданно.
— Продолжаем, — сказала я, возвращая ему прямой взгляд.
Гайер никуда не делся, а показывать этому наблодрыгу свою слабость я точно не собиралась. Равно как и то, что у нас на съемочной площадке что-то не так. Решительно направилась к декорациям, всей кожей ощущая два взгляда: один — Гроу, от которого по коже бежали искры, другой — гайерский, от которого хотелось отмыться. Стряхнув с себя последний как липучую гадость пушманника, шагнула к арке и яростно встретила взгляд Рихта.
Который, как ни странно, тоже горел огнем.
— Приготовились.
Странным образом этот голос окончательно вывел меня из реальности Зингсприда, выбрасывая в Аринту, к Даармархскому.
— Полетели.
— «Танцующая для дракона», сцена тридцать пять, дубль третий.
— Ибри была в сговоре с Ронхэн. — Голос, напоминающий приглушенное рычание.
— Неужели?
— Яд тархарри не так просто достать. Наложницы не выходят в Аринту, но даже если бы выходили, ни она, ни простая служанка не могла выйти на того, кто способен его приготовить. Здесь нужно время и связи. И свобода, чтобы покидать пределы дворца.
С той минуты как не стало родителей, я ничего не боялась. Никогда — пока Аннэри не рухнула мне на руки, пока я не осознала, что Сарр сидел с нами за одним столом.
— И вы хотите, чтобы я осталась здесь? Хотите, чтобы доверила вам свою жизнь и жизнь своего брата, хотя вы за собственным гаремом не можете уследить?
Взгляд дракона полыхнул огнем, но я сжала кулаки и шагнула к нему.
— Вы заставили Ибри сходить с ума, — процедила яростно. — Не посещая ее, развлекаясь со мной?! Вы это спровоцировали, местар!
— Не забывайся, девочка. — Даармархский шагнул ко мне, ударяя волной силы и пламени.
— Не забываюсь. Вы ясно дали мне понять, что мое мнение не играет никакой роли, когда приказали участвовать в отборе. Нисколько не заботясь о том, что я не намерена принимать участие в свадебных бегах, главный приз в которых — ваше каменное сердце, местар. Надеюсь, вы понимаете, что я на него не претендую?
Пламя вспыхнуло сильнее, чтобы мгновением позже оборваться под заслонкой почерневшей, плотной, как камень, остывшей магмы. Взгляд стоявшего передо мной мужчины стал жестким и страшным.
— Ты примешь участие в отборе. Это не обсуждается.
— Разумеется, не обсуждается! Что толку обсуждать что-то с тем, у кого на первом месте только собственное «хочу»?!
Пальцы легли на мой подбородок, сдавили до боли.
— Не смей повышать на меня голос, — прорычал он. — Любую другую женщину на твоем месте я наказал бы за гораздо меньшую провинность.
— Я — не любая другая! — отшвырнула его руку, кожу под этим рывком обожгло. — Или вы этого еще не поняли? Я не одна из тех, кто будет заглядывать вам в рот и с жадностью впитывать каждое ваше слово!
— Не сомневаюсь, но говорить со мной в таком тоне ты не посмеешь, Теарин. Ты получила мое покровительство и, пока находишься на моей земле, ты под моей защитой. Принять участие в отборе — не такая большая плата за благополучие и спокойную жизнь.
Дернулась, словно он меня ударил.
— Не такая, — выдохнула в тон ему, чувствуя, как дрожат ноздри. — Но если я пройду отбор, как вы поступите тогда? Как будете объясняться с той, что уже готова примерить диадему Даармарха?
— Не волнуйся. Последнее испытание ты все равно не пройдешь.
— Безмерно этому рада!
Пламя в его глазах взметнулось с невиданной силой и тут же погасло, но я уже резко развернулась и шагнула в арку.
— Стоп! Снято!
Когда я повернулась к съемочной группе, меня трясло от чувств Ильеррской, от моих собственных, когда я осознала, что сцена завершена. Ассистент оператора поднял вверх большой палец, гаффер[6] вскинул растопыренную ладонь, и я дала пять так, что звон плеснул в кончики пальцев.
Резкие шаги Гайера разорвали тишину, но в его сторону никто даже не посмотрел.
Все смотрели на нас.
Гроу смотрел на нас. Точнее, смотрел на меня. Зажигая во мне пламя, сравниться с которым не мог даже огонь Теарин и Даармархского, вместе взятых.
ГЛАВА 6
Танни
Бирек оказался прав: большинство моих вещей напоминали одежду подростка. Джинсы с драными коленями, шорты, мини-юбки, чулки, майки всех фасонов верхние, майки нижние, кеды, кроссовки и целое одно платье. Я купила его на распродаже, когда мы с Имери зимой шопинговали за летними вещами. Простенькое, пестрое, длиной чуть ниже колена. С поясом, запахивающееся а-ля халат, рукав три четверти и треугольный вырез.
Когда я его примеряла, мне показалось, что оно будет прикольно смотреться с кедами, поэтому и взяла. В общем, да. Теперь мне предстояло в кедах явиться в дорогой ресторан. То, что это будет ресторан, меня поставили в известность, когда мы закончили съемки. Какой именно, не сказали, но, зная Гроу, это явно будет не «Гритлэйн». К слову, сейчас я бы даже не стала отказываться от платья, туфель и помощи Геллы, но их больше никто не предлагал.
Именно на этой мысли я выдернула из шкафа единственное платье и отправилась собираться на свидание.
С-В-И-Д-А-Н-И-Е.
У меня. Очешуеть.
Это слово из восьми букв казалось забытым, как оставшаяся в далекой юности наивность. И если случившееся в Ортахарне напоминало спонтанное помешательство (то есть Лимайна, фрукты, вино и все дела), то сейчас я целенаправленно собиралась именно туда. На свидание то есть.
Из недр стоявшей в углу шкафа-купе коробки был извлечен утюжок. Им я выравнивала волосы, в ход пошла даже вся нехитрая косметика, которая у меня имелась (половинка карандаша для глаз, тушь энной степени давности и губная помада, засохшая, как земля в пустоши). На последнюю пришлось плюнуть (фигурально), а потом я решила, что сойдет и бесцветный блеск для губ с защитой от солнца. Вот без чего я в Зингсприде на улицу не выходила — так это без него.
С полчаса работы, и волосы легли на плечи тяжелыми литыми прядями, глаза со стрелками, ресницы распушились и потемнели, а губы чуть заблестели. Девица, смотревшая на меня из зеркала немного шальными глазами, имела с Танни Ладэ общего разве что мозги, и то я была не особо уверена. Поправив лямки бюстье, я направилась в комнату, где надела платье и обула кеды.
«Каблуки меняют женщину», — так говорила какая-то умная законодательница мод, и Леона любила ее цитировать.
Проблема была в том, что мои единственные каблуки до сих пор в плену у Гроу, и возвращать мне их он, кажется, не собирается. Фетишист драконов.
Нет, ну серьезно, что ему стоило привезти мои туфли на съемки?
Если он их не выбросил, конечно.
Действительно, с чего я взяла, что они все еще у него?
Покосилась на мобильный, и в груди неприятно кольнуло. Мысли о Рихте отозвались саднящим чувством, но я от него отмахнулась. На съемках мы разругались всласть, то есть разругались Даармархский и Ильеррская, но попытки помириться (равно как драконобесподобие — с Теарин) Рихт не предпринимал. В перерывах он вообще общался со мной крайне сдержанно, исключительно по-деловому, и я отвечала тем же. Не очень-то и хотелось.
— Вррр? — Бэрри взирала на меня снизу вверх разноцветными глазами.
— Да, примерно так.
— Вррр, — заметила виари и, прежде чем я успела сделать шаг назад, потерлась мордой о краешек платья, оставляя длинный мокрый след.
— Ы! — взвыла я и рванула в ванную его замывать.
Провела рукой рядом с краном и чудом не облилась с головы до ног, потому что, когда принимала душ, выставила уровень напора на максимум. К счастью, вовремя успела отскочить.
Я как раз возилась с полотенцем и феном, когда в дверь постучали.
Наверное, никогда еще мое платье не казалось мне таким простецким, а я — такой несуразной. Особенно учитывая то, как выглядела Сибрилла сегодня на съемках. Она приехала чуть позже и, разумеется, заглянула на площадку, «чтобы поздороваться», в полном боевом раскрасе. То есть с легким утренним макияжем, на своих дцатисантиметровых шпильках и в облегающем платье. Окатила всех своими духами, потом — низким тягучим голосом и удалилась в гримерную.
Усилием воли придала себе пинка в соответствующем направлении.
Что я, как малолетка, честное слово?
Распахнула дверь и уставилась на Гроу, который окинул меня взглядом. Таким, свойственным только ему, от которого сразу стало жарко, и наличие платья показалось досадным недоразумением. Я буквально чувствовала, как режиссерский взгляд скользит по мне от корней тяжелых (спасибо гелю для укладки) волос до губ, которые внезапно вспыхнули. Точно так же вспыхнула и ложбинка между грудей и, в общем… все остальное.
— Вррр, — сказала Бэрри, сунув любопытную морду мне под руку.
— Привет, блохастая. — Гроу щелкнул ее по носу, и виари дернулась назад. А потом, нисколько не стесняясь наличия за дверями вальцгардов, меня втолкнули внутрь.
В следующую минуту дверь захлопнулась и губы обожгло поцелуем. Таким, от которого дыхание вылетело вместе с остатками мыслей, все, что от меня осталось — это большое, покрывшееся огненными мурашками «ы», зажатое между телом режиссера и стеной. Которая (чтоб ее) сейчас показалась не просто холодной, а ледяной по сравнению со скользящими по щеке пальцами и губами, раскрывающими мои в огненно-иссушающем поцелуе.
— Не удержался, Зажигалка, — хрипло заявили мне.
Губы в губы, глаза в глаза.
Только сейчас я поняла, что вторая рука режиссера чем-то занята. С трудом вырвавшись из этого темного смерча, читай драконовзгляда, опустила глаза и увидела свои туфли.
Те самые, на умопомрачительной шпильке, которые я оставила в ВИП-ложе.
— Давно собирался вернуть, — сообщил Гроу. — Но все никак не мог дождаться подходящего случая.
— Ты — и не мог? — С меня наконец сползло оцепенение из разряда «мне десять лет, я целовалась с мальчиком», на смену ему пришло состояние «Танни-шманни». Это состояние вообще-то придумала Имери, и возникало оно у меня всякий раз, когда я уходила в отрыв или отрыв уходил в меня.
В общем, не важно, главное — суть.
— Думал, ты будешь против, если я притащу их на съемочную площадку.
— С чего бы? — пожала плечами, возвращая ему пристальный взгляд.
Губу я все-таки закусила непроизвольно, поэтому пришлось ее облизать. Не без наслаждения отмечая, как темнеют глаза Гроу, хотя, казалось бы, куда уж темнее. Прежде чем я успела этим насладиться основательно, меня нехитрым маневром уронили на тумбочку в холле. Иными словами, сделали подсечку, подхватили за талию, и в следующий миг моя пятая точка уже повстречалась с поверхностью.
— Эй!
Гроу приподнял брови.
— С того бы. — Этот драконосамец опустился на одно колено и перехватил мою ногу раньше, чем я успела моргнуть. Учитывая, что он оказался аккурат у меня между бедер (благо, платьице позволяло), с такого расстояния нужный угол зрения помог открыть много всего интересного.
Горячая ладонь скользила по моей ноге, поддерживая ее на весу, пока не наткнулась на преграду из обуви.
— Ты что делаешь? — поинтересовалась я.
Хрипло, потому что легкие поглаживания вызывали во мне те самые нереальные чувства, от которых мозг выключался окончательно.
— А на что это похоже? — спросил Гроу, отгибая задник.
Дракон меня задери, я даже не представляла, что обувь можно снимать так. Медленно, сантиметр за сантиметром, повторяя щиколотку, ребра стопы, касаясь напряженной пятки. И все это — не отпуская моего взгляда, позволяя собственным зрачкам раскрыться во всю звериную вертикаль. Из-за глубокого темного цвета они вообще слились бы с радужкой, если бы не тонкая окантовка зелени. Подрагивающие ноздри делали Гроу еще больше похожим на дракона, и воспоминание о зеркальных потолках с силой ударило мне в голову. С такой силой, что я снова закусила губу, глядя, как его пальцы стекают по моей коже.
Кед с глухим «бум» свалился на пол, но мою ногу отпускать не торопились.
Прошлись по ней массирующими движениями, мягко разминая, пуская искры по всему телу.
— Вряд ли на съемках получилось бы сделать так. — Низкий голос вызывал только одно желание — зарычать.
Хотя вру.
Еще одно желание он вызывал определенно, и поклясться могу, эта дракономорда об этом знала.
В ту минуту, когда я об этом подумала, Гроу подхватил туфельку и так же медленно надел мне на ногу. После его прикосновений кожа горела, и я чувствовала облегающий стопу материал каждой клеточкой.
Понимая, что, если он проделает то же самое со второй, ни в какой ресторан мы уже не пойдем, я шустренько стянула кед, отбросила в сторону и сунула ногу в стоящую рядом туфлю. После чего так же шустро вскочила.
— Мы, случайно, никуда не опаздываем? — поинтересовалась, оглаживая платье.
Гроу поднялся стремительно, но текуче, почти телом по телу.
Я едва подавила желание отпрянуть, когда мне кивнули в сторону двери.
— Не терпится поужинать, Зажигалка? — Тембр его голоса напоминал нечто среднее между рычанием дракона и распевкой. В общем, я понимаю, почему оказавшиеся рядом с ним женщины теряют голову и трусы.
Не знаю, что быстрее.
— Учитывая, что я сегодня съела всего один сэндвич во время обеда, — да.
— Чудесно.
Я вот тоже так подумала.
Особенно когда мы вышли за дверь, оставив за ними воспоминания о скользящих по моей стопе пальцах и снопах искр, рассыпающихся от каждого такого прикосновения. Вальцгарды за нами не пошли, приказ о возможности оставлять меня наедине с Гроу был в силе и по сей день, вот только сейчас я уже не была настолько уверена, что это было правильное решение. По крайней мере, если Леона не хотела устроить нам служебный роман, а она совершенно точно этого не хотела.
— Куда мы едем? — спросила между делом, чтобы остановить поток мыслей, сворачивающих совершенно не в том направлении.
— В «Хрустальную иглу». — Гроу ткнул в панель вызова лифта.
А я поняла, что мне нужно было остаться в кедах. Нет, мне совершенно точно нужно было остаться в кедах, потому что падать с каблуков гораздо неприятнее.
«Хрустальная игла» — одна из самых крутых высоток Зингсприда.
Ладно, скажу так: «Хрустальная игла» — это достопримечательность бывшей столицы Аронгары, куда ежедневно стекаются тысячи туристов, чтобы подняться на самую верхнюю точку.
Семьсот метров над океаном.
Семьсот метров сверкающего стекла и металла (последний не виден), а на самом верху — ресторан с прозрачными полами, стеклянными стенами, на высоте, при одной мысли о которой желудок сжался до размера орешка и начал подбираться к горлу.
К счастью, именно в этот момент двери лифта распахнулись и я ввалилась в них под глухой аккомпанемент сердца. Сочным «хрумк» створки скользнувшей вниз кабины отгрызли дверь моей квартиры и оставшихся там вальцгардов от окружающей меня реальности. Запоздало мелькнула мысль, что надо было отправить ребят погулять ну или попросить их пройтись с Бэрри. А что? Надо же пользоваться преимуществом «сестра первой леди».
— Зажигалка, у тебя такие глаза, потому что ты в восторге, или ты хочешь что-то мне сказать? — поинтересовался Гроу, пристально глядя на меня.
Перевела на него взгляд, чувствуя, как сердце стучит в подушечках ледяных пальцев.
— Я? Нет, ничего. Я в восторге, — заявила как можно более небрежно.
Что там говорили про борьбу с собственными страхами? Нужно делать то, чего боишься?
Значит, будем бороться.
И начнем прямо сейчас.
— Ты уверен, что проблем с Гайером не будет? — спросила я.
Сама не знаю, зачем спросила. Наверное, чтобы не думать о «Хрустальной игле» или о смуглых, скользящих по панели управления флайсом пальцах. Они двигались с той же легкостью, как минутами ранее — по моей ноге, и это вызывало, ну… весьма определенные чувства.
— Не будет, — отмахнулся Гроу. — Гайер из тех, кто любит угрожать, но боится действовать.
— На площадке он выглядел очень целеустремленным.
— До того, как я его нагнул, или после?
Я не выдержала и фыркнула.
Профиль Гроу отчетливо выделялся на фоне скользящего за стеклом города. В этот момент я выяснила две вещи: первое — если смотреть на небоскребы через стекло, содержимое моего желудка на выход не просится, и второе — горбинка на носу ему идет. Не желудку, понятное дело, режиссеру, который похитил мой мозг.
М-да.
Что ни говори, а с романтикой у меня весьма странные ассоциации. Сейчас, когда я на него смотрела, мне хотелось снова коснуться чуть колючей щетины на подбородке. И возможно, не только щетины.
Последняя мысль увела меня в непроходимые дебри, из которых можно было не выбраться, поэтому я отвернулась и сквозь лобовое стекло стала смотреть на город. Сейчас мне страшно не было, вот ни капельки.
— А с Лархаррой?
Гроу пристально на меня посмотрел. На миг, правда, но тем не менее на этот миг мы поменялись ролями, его взгляд скользнул по моему профилю, по линии губ и подбородка. Не выдержала и повернулась к нему.
— Тебя правда это интересует?
— А не должно? — хмыкнула я. — Мы вроде как команда.
— Мы действительно команда, — подтвердил он. — И ты молодец, Зажигалка.
— Ладно, комплимент принят. — Я поспешила свернуть с темы, почему-то, когда меня ругают, мне гораздо спокойнее, чем когда хвалят. Особенно когда меня хвалит Гроу, у меня от этого шаблоны в крошку и мозг кипит. Одно радует, если он кипит, значит, он все еще есть. Мозг, в смысле. — В общем, если это проблема, можешь не отвечать.
— Нет никакой проблемы, — хмыкнул он, уводя флайс на восьмерку. Так называли аэромагистраль, обтекающую Зингсприд понятно по какой форме. — Точнее, есть, но она в Хайрмарге.
— О как.
— Ага. Это мой отец.
В этот момент я порадовалась, что пристегнута и что вообще сижу. Ляпнуть не в тему — это дар, который достался мне в нагрузку при рождении. Тем не менее сдавать было уже поздно, поэтому я уточнила:
— Зачем?
— Ему нужен наследник.
— И…
— Срочно.
О как, дубль два.
— Иными словами, меня хотят видеть в Хайрмарге до конца весны. Я сказал, что до конца года, он обиделся, из-за этого возникли дипломатические проблемы в Лархарре.
Мне как-то разом вспомнился наш разговор в пустошах и слова Гроу о том, что он уходит из шоу-бизнеса из-за драконов. Из-за того, что невозможно запереть пламя в себе, из-за того, что невозможно разорваться на два мира.
— Почему? — Я отпустила ремень и на этот раз развернулась к Гроу полностью.
— Почему — что?
— Почему ты не отказался от Ильеррской? Если хочешь вернуться?
— Потому что она объединяет все, что меня заводит, Зажигалка. Это то, что я действительно должен сделать.
Короткий взгляд сказал мне гораздо больше всего, о чем мы говорили раньше. Вот чего я на самом деле понять не могла — так это какой ледяной задницей надо быть, чтобы не дать сыну спокойно снять последний фильм? Последний фильм, чтоб меня. Не представляю, что бы я чувствовала, если бы мне пришлось бросить работу над спецэффектами. Ну, к драконам, даже думать не хочу.
Хотя я вообще мало шарю в том, что происходит в мире иртханов.
Тем более — в их ценностях. Леона в свое время сломала шаблон и стала певицей, покорившей мир, теперь толпа иртханесс жаждет подобной славы. Правда, представить Рэйнара режиссером у меня не получалось, как я ни старалась. Да если честно, я и не старалась.
А вот представить Гроу политиком…
— Скажи лучше, до чего ты дочитала в Ильеррской. — Его голос вытряхнул меня из размышлений на тему «вариации возможного будущего».
— До орудия наказания.
— Девочки любят погорячее?
Я хмыкнула.
— Мальчики тоже. Даармархский вообще дракона в штанах удержать не может.
— На нем не было штанов.
— Это оправдание!
— Это физиология. После спонтанного выброса такой силы, особенно после мгновенного оборота, всегда просыпается инстинкт размножения. Так что произошедшее — закономерная реакция на самку, которую отметило его пламя.
— О-че-шу-еть. Я-то подумала, что это чуть больше, чем просто «закономерная реакция на самку».
— Иртханы после оборота больше звери, чем люди. — Гроу скользнул пальцами по шкале скорости, и меня слегка вдавило в сиденье. — Особенно иртханы того времени.
Я хотела сказать, что некоторые от них недалеко ушли и в нашем, особенно с такими-то суждениями, но в этот момент взгляд зацепился за кончик «Хрустальной иглы», вырастающий над остальными высотками, и мой энтузиазм иссяк. В следующий момент мы уже вынырнули из-за поворота и перед нами взметнулись ввысь семьсот метров моего кошмара. Парковка рядом с ней была разрешена только нижняя, верхние уровни предназначались исключительно для эвакуации (чтобы не портить вид постоянно мельтешащими поблизости флайсами).
Пока мы садились по рукаву, я чувствовала себя вполне сносно.
Пока добрались до высоких дверей на фотоэлементах — тоже.
Даже когда оказались внутри, в просторном, искрящемся гранями хрустального октаэдра зале. На нас пялились все, но эти «все» прошли мимо, пока мы направлялись к лифту. Капсула скоростного подъема раскрыла перед нами свои ледяные руки, точь-в-точь как мои. Гроу приобнял меня за талию, и мы шагнули внутрь.
В этот миг в голове у меня была одна-единственная мысль: «Дышать ровно и не позволять глазам выпрыгивать из орбит». Правда, в миг, когда двери закрылись и капсула скользнула наверх, эта мысль вместе с внутренностями улетела куда-то в космос.
Высота сквозь стеклянный рукав перед глазами слилась в сплошное мельтешение, под ногами сужался зрачок стартовой платформы.
Я зажала руками рот, а потом рванулась в сторону выхода, колотя по панели остановки и задыхаясь. Лифт дернулся, вместе с ним дернулась я, а в следующий миг сильные руки легли мне на талию и рывком развернули к себе.
— Нет! — заорала я, вырываясь из его рук. — Нет, нет, нет!
Читать бесплатно другие книги:
