Танцующая для дракона. Небеса в огне Эльденберт Марина

ГЛАВА 11

Танни

В «Форсайте» мы впервые встретились с Гроу. Точнее, впервые мы с ним встретились в гримерной Мэйстонской оперы, когда он ползала перевозбудил так, что со своих кресел они сползали враскоряку. Остальные ползала перевозбудила Леона, но это к делу не относится. Я вообще смутно представляла, что буду делать дальше в таком вот прикиде, потому что в джинсах все было проще. То есть у меня был четкий план: войти в «Форсайт», всех поразить, а потом… дальше возникал длинный пробел, как и в большинстве моих планов, наверное. В целом, в аквапарке Гроу был прав — я не представляю, чего хочу от жизни. Слишком долго не думала об этом, чтобы сейчас вот просто так взять и понять.

Ну или слишком хорошо представляю, и все во мне отчаянно этому сопротивляется. Потому что, когда представляешь, что хочешь одного-единственного конкретного мужчину, потом бывает мучительно больно.

Мысленно окатив себя льдом из ведерка с веоланским, я подала руку вальцгарду и вышла из флайса. Моделью я не была, это правда, но благодаря танцам походка и движения сложились, поэтому собравшийся у центрального входа народ дружно уставился на меня. Неоновые огни рассыпали сияние, а я шла по этой самой дорожке в сторону стеклянных дверей, и под платьем точно не было видно, что коленки у меня дрожат.

— Танни?! — очешуело выдохнул гаффер, когда я поравнялась с собравшимися.

Судя по взглядам, которыми меня ощупывали, девяносто процентов не сомневались в том, что меня подменили инопланетяне, а еще десять — сомневались в собственном рассудке.

— Привет, — сказала я как можно более небрежно. — Чего здесь торчим?

— Так там, хм… — Это уже ассистент звукооператора. — Душно.

— А, — сказала я, — кондиционеры сломались?

— Нет. — Это уже моя ассистентка. — На самом деле там уже почти все собрались, а мы тут…

Ее кто-то ткнул локтем в бок, и Лира осеклась, быстро заправив за ухо темную прядь. Ее идеальное каре сейчас было уложено волнами, а короткое коктейльное платье тоже преобразило до неузнаваемости. Вообще с новой ассистенткой мне повезло, мы мило пообщались в первый же день, и я поняла, что все у нас получится. Лира, в отличие от Мирис, не выпендривалась, на меня смотрела как на человека, а не как на звезду, и на редкость расторопно делала все, чтобы облегчить мне съемочную жизнь. Это было очень кстати, поскольку со следующей недели мне предстояло еще параллельно заниматься спецэффектами.

Стоило подумать о спецэффектах, подумалось и о Гроу.

Стоило подумать о Гроу, и я прикусила язык. Слишком велико было желание спросить, на месте ли он, и вообще предварительно сунуть сквозь двери камеру на селфи-палке, чтобы оценить обстановку. Правда, длину этой селфи-палки сложно себе представить, но это уже детали.

— В общем, мы сейчас, — подвел итог гаффер, и я кивнула.

Не знаю, что у них там за секреты, но мне сейчас было не до расспросов. Да и потом, хотели бы сказать — сказали бы сразу.

Стеклянные двери разошлись, впуская нас в холл, и секьюрити тут же воззрились на нас сканирующими взглядами.

— Танни Ладэ. — Я протянула документы.

Охранник мотнул головой.

— Руку, пожалуйста, эсса Ладэ. — Я даже не успела удивиться, что мои документы не приложили к сканеру, как мне надели браслет. Та же участь постигла мое сопровождение, по договоренности вальцгарды будут находиться в клубе, но не станут таскаться за мной по пятам, хотя сейчас я бы согласилась и на такое.

Коридоры привели меня в знакомый зал, на сегодня весь клуб был наш. В том, что Гроу не станет мелочиться, сомневаться не приходилось, поэтому я даже не удивилась сдвинутым волнообразной дугой столам. Стеклянные перегородки убрали, и зал представлял собой залитое неоновым светом единое пространство с возведенной сценой и экраном над ней.

Лестница, ведущая в ВИП-ложи, перегорожена не была, равно как и та, что вела на балкон, на обзорную площадку клуба. Ту самую, на которую меня безуспешно пытался заманить Лэрг и на которую теперь меня вряд ли кто-то заманит. Большая часть съемочной группы (я реально не представляла себе, насколько она многочисленная) уже собралась здесь, я действительно видела море незнакомых лиц, но в такой многогранной картине, как об Ильеррской, иначе и быть не может.

Гроу поблизости не наблюдалось, а вот собравшиеся вели себя как-то странно. Переводили взгляды на меня и слегка «залипали», потом косились куда-то мне за спину, после чего снова таращились на меня. Точно так же, как и обслуживающий персонал. Учитывая, что мое сопровождение осталось у входа в зал, я даже не представляла, что там за спиной такого интересного, пока не обернулась.

А когда обернулась, челюсть пришлось ловить уже мне.

Голографический постер растянулся во всю дальнюю стену, вливаясь в неон огнем. Я уже напрочь забыла об этой фотосессии, поэтому сейчас глазела на шагающую из пламени Ильеррскую с развевающимися за спиной волосами. Кто-то из наших, в смысле из «Хайлайн», дорисовал античные колонны, замок Даармархского (правда, я его представляла иначе) и парящего в небе дракона. «Живой» постер отличался тем, что на нем в небо взлетали искры и благодаря особой постановке освещения вновь осыпались вниз, чтобы быть поглощенными языками пламени.

Которое эхом взметнулось во мне, когда я почувствовала обжигающий взгляд.

— Шикарно. — Зарождающийся огонь перебил негромкий голос.

Я обернулась и вместо Гроу споткнулась о долговязого хореографа, который нарисовался между нами, прервав зрительный контакт.

— Да, постер что надо, — отмахнулась я, искренне желая наступить ему на ногу.

— Не постер. Вы шикарны, эсса Ладэ, — произнес семикратный чемпион, не желая убираться с моей дороги и открывать обзор.

Впрочем, убираться было уже бессмысленно, Гроу приблизился к нам той самой опасной походкой, которую можно было сравнить с явлением только что проснувшегося дракона из пещеры.

— Не помню, чтобы я приглашал вас. — Сунув пальцы в карманы джинсовых брюк, он качнулся с носка на пятку.

Глядя на хореографа так, что тому, по идее, стоило испариться с характерным «пшш».

— Видимо, память вас обманывает, эсстерд Гроу. — Семикратный чемпион напоследок скользнул по мне взглядом и повернулся к нему. Впрочем, повернулся — это слабо сказано, он по-прежнему стоял вполоборота, однозначно отдавая предпочтение мне как собеседнице. — Вы же ясно сказали утром: быть всем, семейные обстоятельства в расчет не принимаются. Разумеется, я не мог проигнорировать возможность познакомиться с новым коллективом.

Он произнес это столь невозмутимо, как мог бы сообщать сводку погоды, я же подавила неуместное желание фыркнуть. Неуместное — потому что он был из команды Гайера.

У Гроу шевельнулись ноздри, и он повернулся ко мне.

— Почти все собрались, Ладэ. Выдвигаемся.

И вот ни ощупывающего меня взгляда, ни восхищения в темных глазах, только привычная режиссерско-начальственная небрежность. Теперь я испытала желание наступить на ногу уже ему. С размаху. Той самой шпилькой.

Дабы не проделать это прямо при хореографе, развернулась и предоставила Гроу меня догонять. То бишь прогулялась в сторону столов, на которых переливались неоновым светом грани бокалов, а салфетки напоминали разноцветные лоскутки.

— Куда? — поинтересовалась, когда режиссеродракон оказался рядом.

— На сцену. Представлю тебя и Сибриллу.

Имя Сибрилла подействовало на меня как раннарская трава на драконов, у них от нее слегка сносит драконью крышу.

— Серьезно? — спросила я. — Я справа, она слева?

— Можешь быть слева, — хмыкнул Гроу. — Милое платье.

Милое платье?!

Милое?!

— Ты просто мастер делать комплименты.

— Куда мне до некоторых, — хмыкнул он.

К счастью (а заодно и к моему величайшему разочарованию), он не пытался меня лапать. Потому что от одной его близости волоски на коже становились шеренгами, а мурашки маршировали, как вальцгарды в День Дракона — праздник, условно знаменующий появление первого иртхана. Весьма условно, потому что было это ну очень давно.

— Да, до некоторых тебе далеко, — не осталась в долгу я.

— А вот с прической вышло неожиданно.

— Что?!

Гроу чуть замедлил шаг, но только затем, чтобы вскинуть бровь.

— Ты постоянно забываешь про условия контракта, Ладэ. Любой твой образ на выход должен быть согласован с Геллой. Скажи спасибо, что она об этом помнит и что у Бирека на языке ничего не держится дольше двух минут.

Я остановилась так резко, что юбка платья улетела вперед и вернулась назад серебром волн.

— Ты хочешь сказать, что…

— Ага. Твой образ утвердил я, но Бирек все равно выпендрился.

Я. Не буду. Бить его клатчем по голове.

И Бирека тоже не буду. Правда.

Правда-правда.

— В целом сойдет, — хмыкнул Гроу.

Сойдет?!

— Сибрилле ты тоже трусы выбираешь?! — поинтересовалась я.

— На тебе есть трусы?

Подавившись воздухом, я поняла, что здесь и сейчас точно произойдет убийство. И что убийство, когда вокруг столько свидетелей, — не лучший вариант начала карьеры в шоу-бизнесе, поэтому очаровательно улыбнулась и ответила:

— Нет.

Чуть подалась к нему и добавила низким шепотом:

— На мне вообще нет белья, но это только между нами.

Судя по тому как сузился и раскрылся его зрачок, драконорежиссера основательно проняло. Проняло — и то ладно. Я приподняла брови и кивнула в сторону сцены:

— Ну что, Недодаармархский? Гарем собравшимся представишь?

После чего, не дожидаясь ответа, направилась к сцене.

Сибрилла отделилась от группы актеров, стоявших чуть поодаль, среди них я заметила ослепительную темнокожую красавицу (привет, Эсмира) и высокого светловолосого мужчину (Янгеррд?). Эти двое выделялись из остальных… ну ладно, из остальных выделялись трое. Третья напоминала снежную драконицу в человеческом обличье: светлые волосы крупными волнами обрамляли лицо и стекали на длинное темно-синее платье. Сзади у него был такой вырез, что он только чудом не открывал впадинку между ягодицами. В том, что на Сибрилле тоже нет белья, сомневаться не приходилось, ткань ее платья так обтекала фигуру, что, даже когда она шла, хотелось заняться сексом. Искры мелких драгоценных камней (хотя мне приятнее было думать, что это стеклярус обыкновенникус) вспыхивали неоновыми звездами.

Сегодня звезда сделала акцент на яркость, включая макияж, и выглядела ослепительно.

— Джерман, — своим чуть хрипловатым голосом произнесла она, — потрясающий постер.

Меня она предпочла не заметить, и я мысленно пожелала ей сломать каблук. Лучше бы шею, но каблук тоже сойдет.

Гроу кивнул, и когда мы поднимались на сцену, у меня возникло дежавю. В смысле, сюда бы сейчас Мэррис, которая с умным видом вещает:

— А теперь две девицы будут драться за одного дракона. Обнаженными. В камартовом фларе.

И будет полная аутентичность.

Я всерьез задумалась, нет ли среди испытаний на отборе драки обнаженными в камартовом фларе (в сценарии такого не было, но его вообще здорово порезали), когда Гроу подхватил микрофон. Про таких, как он, говорят: родился на сцене. Если и не на сцене, то для сцены — точно. Когда его голос ворвался в зал, тут же воцарилась тишина, а он отразился не только от стеклянного купола, но и во мне. Ударил в самое сердце, прокатился по телу, собираясь искрами в каждой клеточке тела.

— Сегодня здесь нет ведущих. — Микрофон подхватывал его слова, усиливал, разнося над собравшимися вместе с бешеной, бьющей через край драконьей энергетикой. — Только мы. Никаких журналистов. Это частная вечеринка, поэтому вы можете творить все, что хотите…

Он вскинул руки, предупреждая готовые сорваться аплодисменты!

— Разумеется, в рамках закона, — добавил Гроу. — Впрочем, если никто не видит…

Эти слова поглотила волна смеха.

— Здесь и сегодня отрываемся по полной! — Он обвел взглядом зал, и я чувствовала, как этот взгляд отзывается в каждом, вспыхивает в глазах ответным огнем, пусть даже среди стоявших внизу не было иртханов. — Никаких ограничений! Никаких запретов! Никаких правил! Этот вечер нужно провести так, чтобы было что вспомнить, но вспоминалось с трудом, и здесь есть все, чтобы это у нас получилось!

Зал громыхнул так, что у меня заложило уши.

— Прежде чем мы начнем, хочу представить Сибриллу Ритхарсон. — Он протянул ей руку. — Нашу Хеллирию!

Под громкие рукоплескания «наша Стервиллия» шагнула вперед, ослепительно улыбаясь. Я краем глаза покосилась на экран за спиной и увидела ее довольную рожу размером с большую луну. Когда ее пальцы коснулись пальцев Гроу, у меня зачесались руки.

— Для меня большая честь, — ее улыбкой можно было убивать, в смысле, у лазера и то меньше мощности и радиус поражения, — принять участие в столь грандиозном проекте, который, вне всяких сомнений, позволит миру иртханов и миру людей стать еще ближе. Я выражаю искреннюю благодарность Джерману за то, что он пригласил меня присоединиться к нему…

Всю ночь репетировала, наверное. Когда не «присоединялась» к Джерману.

К счастью, на этой мысли я не успела задержаться.

— И к созданию этой истории. Я очень рада работать со всеми вами!

Последние ее слова поглотил грохот аплодисментов, дождавшись, пока они стихнут, Гроу протянул руку мне.

— Танна Ладэ. Наша Теарин.

Я шагнула вперед, и когда в пальцы плеснуло огнем, поняла, что моя речь просто-напросто не существует. Пара секунд у меня ушла на то, чтобы осознать это, и еще столько же, чтобы осознать, что никто не собирается вручать мне микрофон. Под грохот аплодисментов, которыми встречали меня, или точнее, режиссерское представление меня, Гроу просто отпустил мою руку с откровенным намеком на то, что мне надо валить со сцены. Вернее, сначала отступить в тень его великолепия и сверкающего обрамления, читай Сибриллы, а потом валить.

И позволить Сибрилле наслаждаться произведенным эффектом, ага.

— А теперь…

Я перехватила микрофон из его рук. Ну просто накрыла его руку своей в ту минуту, когда он собирался что-то еще сообщить в затихающий шум. От прикосновения в запястье отдало будоражащим пламенем, от запаха кофе и сигарет этим пламенем шибануло в мозги.

— Диджей, который сейчас выбирает, что бы еще зарядить для настроения! Есть кто на связи?!

После моего заявления в зале воцарилась тишина, правда, ненадолго: сквозь приглушенную музыку донеслось усиленное динамиками:

— Есть.

Сейчас, когда я стояла так близко с Гроу, глядя в зал, у меня перед глазами слегка мельтешило. Учитывая, что раньше мне никогда не приходилось выступать перед аудиторией (на выпускном в школе я не горела желанием говорить о том, как сильно грущу, что мы расстаемся, потому что не любила врать, на выпускном в академии на вручении диплома вышло что-то из разряда «всем спасибо, все свободны»), это было неудивительно.

— Тогда зарядите «Дрянную девчонку», — сообщила я. — Только, упаси вас драконы, не кавер.[7]

Пока драконорежиссер не опомнился, выхватила микрофон из его рук (из-за чего в зал ворвались шумы), а потом шагнула вперед, расстегивая заколку, надежно укрывающую тугую резинку для волос. С наслаждением стянула последнюю, отшвырнула в сторону, позволяя прядям рассыпаться по плечам и спине.

Кайф!

Никогда не думала, что распущенные волосы — это такой кайф.

Тряхнула головой, глядя в зал.

— Ребят, в этом мире есть две вещи, которые я делаю так же отвратительно, как варю кофе. Первая, — наклонилась, расстегивая ремешки на босоножках, демонстрируя Сибрилле и Гроу пятую точку с истинным наслаждением. Ничуть не меньшим, чем я испытала, когда распустила этот идиотский тугой хвост, — это хождение на каблуках. И вторая — умение говорить речь. В общем, мы с вами поступим по-другому.

Развернувшись к Гроу, сунула ему в одну руку микрофон, в другую босоножки.

— Подержи.

Судя по тому, что в зал ворвалась музыка, диджей где-то там у себя отвис, а я вскинула руки вверх, с наслаждением отмечая, как синхронно вытягиваются лица драконогада и нашей стервиллии.

Эту композицию я обожала за резкость и за возможность творить что угодно под музыку, которая сносит крышу. Сумасшедшую, пьяную, совершенно оторванную.

Правая ладонь на левое плечо, левая на правое, быстрый взгляд в зал.

Поворот — руки в стороны.

И в танец!

Как раз на первых словах:

Никакой плавности, только резкость — от кончиков пальцев, наконечником стрелы тянущихся за вскинутой рукой, до прогиба и шага вперед, из-за чего волосы расстилаются по сцене.

Уход в сторону, разворот — и платье снова летит впереди, а я шагаю за ним, врываясь в этот искрящийся серебром дым пламенем танца.

Рывок вперед вслед за руками вглубь сцены, и я выныриваю прямо перед Гроу, волосы снова рассыпаются за спиной. Я едва успеваю перехватить наливающийся зеленью огня взгляд, и снова разворачиваюсь к залу.

Движениями-порывами, как языки огня под ветром, шаг за шагом, из стороны в сторону, вливаясь в мотив.

Миг, когда в зале начали танцевать вместе со мной, я скорее почувствовала бешеной, бьющей в воздух энергией отдачи. Поэтому вскинула руки вверх, подхватывая ее и отступая резко, словно на меня накинули невидимый аркан и рывком дернули назад.

Раскрыв ладони, ушла вправо, чтобы влиться в ускоряющийся ритм. Теперь — только расцвеченные неоном лица в зале. В их бесконечной смене и круговерти я даже не пытаюсь кого-то уловить, разве что в развороте снова натыкаюсь на подсвеченную зеленым огнем драконову зелень, а после падаю в последний куплет.

Платье летит над сценой будто дым.

А я горю огнем, который чувствую сейчас как никогда раньше.

Последний аккорд растворяется, когда я падаю на колени и, проехавшись по сцене на платье, которое где-то слегка трещит от такого надругательства, вскидываю руки вверх, чтобы потом рухнуть вниз под разлетающимся веером волос.

Музыка обрывается, зал взрывают аплодисменты и голоса. Я тут же вскидываю голову, чтобы увидеть поднятые руки и орущих коллег. Голова слегка кружится, как если бы я уже приняла бутылочку-другую веоланского, но веоланского во мне нет, зато есть их лица, горящие глаза, восхищение, их отклик, бьющий в меня той самой силой, которой мне так не хватало, когда я танцевала в студии или на балконе.

Наверное, если бы не Теарин, я бы никогда этого не поняла и не почувствовала.

Если бы не Теарин, если бы не Гроу…

Кстати, о Гроу.

Поднявшись уже гораздо более текучим движением, выпрямляюсь. Он медленно приближается ко мне, наверное, если бы не сцена, меня бы раздраконили в прямом и переносном смысле, но сейчас у него только вытягиваются зрачки и раздуваются ноздри.

— Это твое, — почти рычит он, протягивая мне босоножки.

От огня, прокатывающегося через короткое прикосновение, сердце ударяет в виски.

— Оставь себе.

Глядя на коллег, снова кричу в микрофон:

— Спасибо!

И под новую волну аплодисментов спускаюсь в зал.

Точнее, спрыгиваю: усевшись на край сцены, просто ныряю вниз.

— Вот это ты отожгла! — Первой ко мне подлетела Лира, остальные потянулись следом. — Шикарный номер! Вы долго это готовили?

— Мы это вообще не готовили.

— Да ладно?! — Гаффер хлопнул меня по плечу. — Здесь ничего не происходит без ведома Гроу.

Я хотела объяснить, что Гроу сейчас в крайней степени драконьей ярости, но в эту минуту за спиной раздалось:

— Зажгли?! — Резко обернулась, чтобы увидеть драконогада во всей красе в центре внимания и услышать рев толпы: «Да-а-а!» — Продолжаем в том же ключе! Крышесносного вечера!

В зал снова плеснула музыка, Сибрилла приблизилась к Гроу, и в эту минуту я пожалела, что оставила ему свое единственное секретное оружие — босоножки. Шпилькой в ногу для него — тот самый минимум, которого он заслуживает. Раскаленный моим танцем огонь бился во взглядах коллег, устремленных на меня и на сцену. Гроу посмотрел на меня крайне выразительно, в ответ я мысленно показала ему непристойный жест и отвернулась. Оставив драконорежиссера наслаждаться собственным величием, пробилась сквозь растекающуюся по залу толпу к столам.

Фуршет был богатый, персонал «Форсайта» уже сновал по залу с подносами, на которых в высоких бокалах пузырилось веоланское. Часть коллег уже направились к бару, где сегодня танцевали семеро барменов. Что касается меня, я выбрала себе максимально безопасные закуски: тарталетки с самой разной начинкой, не требующие приборов. Желание воткнуть вилку в режиссерский зад вернулось, как ностальгия.

— Отличная импровизация.

Умение семикратного чемпиона оказываться рядом в тот самый момент, когда я немного занята, в данном случае жую — просто потрясающее.

— Ну фто фы, — сказала я, даже не потрудившись прожевать перед ответом. — Ф этом мефте нифего не проифходит беф федома Гфоу.

— Бросьте, — отмахнулся он. Казалось, его совершенно не смутило столь нарочитое пренебрежение. — Я могу отличить импровизацию от постановки, у вас роскошная пластика, Танни. И очень живые танцы.

Я даже жевать перестала.

— Серьезно? — поинтересовалась я. — И давно вы это поняли? До или после того, как сообщили Гайеру о том, что в танце на скале куча косяков?

— Косяки есть у всех, — совершенно не смутился этот непробиваемый тип. — Даже у мэтров. Главное — желание их исправлять.

Прежде чем я успела сообщить, куда он может идти со своими нравоучениями, к нам подлетела команда гримеров. Бирек обнял меня так порывисто, что я чуть не опрокинула на него тарелку с тарталетками — едва успела выставить руку влево и удержать на весу ее содержимое.

— У-у-умница моя! — пропел стилист, отстранившись. — Так станцевать… так станцевать!

С ним я бы тоже хотела о многом поговорить, но точно не при члене ассоциации, поэтому только кивнула. Обратила внимание, что в нашей дружной команде не хватает Геллы, но она явно не горела желанием выразить мне свое восхищение. Дальнейший разговор со стилистом и девочками-ассистентками, наперебой говорящими о том, что будет круто вместе со мной зажечь на танцполе, как-то затих сам собой, когда к нам приблизился Рихт.

Сегодня он зачесал волосы назад и оставил две верхние пуговицы на светлой рубашке расстегнутыми. Это совершенно не вязалось с его стилем, но ему шло.

— Вы позволите украсть у вас Танни? — поинтересовался он, обращаясь почему-то к Биреку.

— Нет! — воскликнул тот, притягивая меня к себе, а потом так же неожиданно отпустил.

Я на всякий случай вернула тарелку с тарталетками на стол, а Рихт протянул мне руку.

— Пройдемся?

Куда можно пройтись в клубе? Разве что в сторону постера.

Туда мы сейчас и направились, потому что возле столов было слишком много народу.

— Взять тебе веоланского? — спросил он.

Я покачала головой.

— Шикарно выглядишь, Танни.

— С торчащими в разные стороны волосами?

— Тебе идут торчащие в разные стороны волосы.

— Ага. И потекший макияж.

— У тебя не потек макияж.

— Ну и супер! — перехватила удивленный взгляд Рихта и добавила: — Поблизости не было зеркала, и мне нужно было, чтобы ты это сказал.

— Рад, что ты забрала букет.

Ну да, ничто случившееся на съемочной площадке нельзя утаить.

— Я не должна была его брать.

Рихт остановился, и я тоже. Сейчас мы стояли перед постером, с которого на нас сыпались искры. Огонь плескался в его волосах, растекался по моей коже, чтобы снова отразиться в глазах стоявшего напротив меня мужчины, делая его еще больше похожим на Даармархского.

— Он шикарный, но на этом все, Рихт.

— Совсем все? — Он усмехнулся.

— Ну… — ответила я. — Не заставляй меня говорить идиотские слова, которые воняют мелодраматизмом, как стоячие носки.

— Не уверен, что они воняют мелодраматизмом. — Рихт шагнул ко мне вплотную. — Друзья?

Я улыбнулась.

— Меня не смущают стоячие носки, Танни. — Он коснулся моих плеч, заглядывая в глаза. — Потанцуем?

— Я отдала Гроу свои босоножки.

Рихт приподнял бровь.

— Левая отмазка, да?

Он кивнул.

— Ладно. В общем, у меня философски-созерцательный период, я хочу остаться одна и подумать над своим поведением.

— Ты уверена, что здесь можно остаться одной?

— На сто процентов.

Подмигнула ему, а потом развернулась и направилась обратно к столам. Рихт что-то сказал мне вслед, но это что-то без остатка поглотила музыка.

Не надо было вспоминать Гроу, вот не надо! При одной мысли о том, что он где-то курсирует по залу под ручку с Сибриллой, волосы на затылке встали дыбом и захотелось кому-нибудь что-нибудь подпалить.

Я взяла блюдо, на которое нагребла себе столько закусок, сколько могла унести. В центр водрузила бокальчик веоланского, который стянула у пробегавшего мимо официанта. Подхватив эту драконову башню, с которой чуть ли не сыпались кусочки сыра, фруктов и прочей съедобной чешуйни, направилась к лестнице, ведущей к ВИП-ложам. К счастью, ни Гроу, ни Сибрилла мне на глаза не попались, а вход в ВИП-зону (несмотря на внушительного вида секьюрити, рассредоточившихся по всему залу и по верхней площадке) был беспрепятственный.

Я выбрала крайнюю слева ложу, водрузила тарелку на стол и щелкнула панелью блокиратора двери.

После чего устроилась на диванчике: голова на одном подлокотнике, ноги на другом.

Волосы расстелились по мягкому покрытию, а я вытащила из клатча мобильный и открыла архивы Ильеррской.

ГЛАВА 12

Даармарх, Огненные земли

Теарин

Близость дракона вливалась в меня потоками пламени столь мощного, что бегущие по обнаженному телу капли с шипением испарялись. Волосы не вспыхнули лишь потому, что намокли, возможно, именно вода помогла сбросить наваждение, на которое я отзывалась всем телом, всей сутью, даже запертым внутри пламенем. Уперлась ладонями в мощную грудь, с силой отталкивая Даармархского, подхватила оставленный служанками в купальне халат.

— Что ты себе позволяешь, Теар-рин?! — прорычали мне в лицо.

Прорычали так, что по коже прокатилась горячая волна, отозвавшаяся в драконице желанием пригнуться.

— Встречный вопрос, местар. Что себе позволяете вы, оказавшись в моих покоях во время отбора?!

Резко развернувшись, направилась к дверям, но не успела сделать и двух шагов, как меня перехватили за локоть.