Танцующая для дракона. Небеса в огне Эльденберт Марина

Захочу ли я узнать, кто он?

Захочу ли я с ним встретиться? Захочет ли этого он?

Но главное — что между ними произошло, если мама вышла замуж не за него, а за это вот?

Я думала об этом, бесцельно шляясь по зингспридской набережной, глядя на накатывающие одну за другой волны. Думала, рассекая дорожку в бассейне (да, я все-таки туда дошла и выяснила, что теперь умею плавать). Думала, когда мы с Бэрри трусцой скакали по парку: она за любимым мячом, я за ней, а за нами вальцгарды. Думала, когда засыпала, глядя сквозь балконные двери на искрящийся огнями город.

И совсем чуть-чуть думала о Гроу.

Самую капелюшечку.

О том, что могло бы быть, если бы меня не швырнули в тот ров с водой. Не знаю, с чего, возможно, как раз из-за бассейна, в котором я сначала взяла дорожку с глубиной мне по плечи, а потом перебралась на ту, где стояли тумбы для ныряния. Пару раз я даже открывала чат сообщений, но потом закрывала. Что, спрашивается, я ему напишу? «Ты, конечно, хрен драконий, но я теперь умею плавать».

В итоге я так ничего и не написала, зато поучила роль в соответствии с новым графиком. В киноверсии Ильеррской из нее выдрали до чешуи значимых моментов (в частности, то самое вступительное испытание), но съемок это не отменяло. Поэтому я сидела и зубрила, отмахиваясь от не дающих покоя мыслей с переменным успехом и вспоминая старую добрую школу, в которой точно так же надо было заучивать наизусть тексты.

Особенно на фервернском языке.

В общем, к тому моменту, когда я снова оказалась в гримерной, в голове у меня творилось непонятно что. Мысли об отце, желание позвонить Леоне и спросить, как идут дела (честно говоря, останавливала только вся эта тема с драконами, которая набирала обороты с каждым днем). Об этом говорили везде: в прессе, на телевидении, в кофейне, даже девочки-ассистентки Геллы. Я застала обрывок их разговора, влетев в гримерную на полном ходу.

— …Я все равно не представляю, как это — если драконы будут в городе?

— Не в городе, над нами просто не будет щита.

— Но это же значит, что они в любой момент могут напасть… — Она увидела меня и осеклась.

В глазах отразился испуг, словно я сейчас схвачу ее за руку и потащу к Рэйнару за инакомыслие.

— В древности иртханы оберегали города без всяких щитов, — сказала я, сбрасывая сумку. — И ничего, человечество не вымерло.

— В древности случались налеты, — возразила ассистентка.

Продолжить разговор мы не успели, потому что влетело их начальство. Раздувая ноздри, шваркнула по стулу так, что он проскрежетал по полу и подъехал к зеркалам.

— Тебе особое приглашение нужно, Ладэ? — сверкая глазами, поинтересовалась Гелла.

— А тебе нужно к психоаналитику, — не осталась в долгу я.

Гелла скривилась, но я уже плюхнулась на стул, не имея ни малейшего желания развивать эту тему. Что они там с Рихтом не поделили, не мое дело, но пусть сами с этим справляются, ко мне это не имеет ни малейшего отношения. Мне бы со своими отношениями разобраться, в частности, к одному именитому режиссеру.

Как ни странно, если в выходные об этом думалось относительно спокойно, как само собой разумеющееся (ты же взрослая умная девочка, правда, Танни?), то сейчас меня снова начинало потряхивать. При одной мысли о встрече с Гроу, о том, что он шагнет ко мне и посмотрит в глаза, в груди разгорался костер. Какой там костер, огненный вихрь, ураган, перехватывающий дыхание и уносящий с собой остатки всех «но» и «если», куда там Ильеррской с Даармархским с их драконячьими играми.

Я хотела этой встречи и одновременно не хотела.

Потому что до ужаса боялась сказать: «Спасибо, что научил меня плавать».

Потому что понимала, что за этой фразой пути назад уже не будет и, возможно, он мне и не нужен.

Путь.

А что нужно?

Или, точнее, кто?

Ой, Танни, не о том ты думаешь перед съемками. Совсем не о том.

Из гримерной я вышла слегка во взвинченном состоянии, стараясь мысленно не сворачивать из Огненных земель в Аронгару. Хотя бы потому, что прекрасно помнила, чем это заканчивается.

Убийством дублей.

Когда оказалась на съемочной площадке, Гроу уже был там. Привычно раздавал указания, старший ассистент по декорациям носился, как тяпнутый виаром за ляжку, а я на миг замерла. Просто потому, что до мгновения, когда он обернется, остались считаные шаги, а я так и не определилась с тем, что хочу сделать. Или сказать.

Оператор посмотрел в мою сторону.

Время остановилось, ну или потекло очень медленно.

Гроу все-таки обернулся. Я не успела понять, почему его взгляд проходит по касательной, минуя меня, поэтому тоже обернулась. Чтобы увидеть Даармархского, читай Рихта, с букетом цветов.

Букет солнечно-огненных аррензий, в Аронгаре они символизируют страсть и все к ней прилагающееся.

Это еще что за…

— Танни, — произнес Рихт, глядя мне в глаза, — я вел себя как последний засранец. Скажи, ты сможешь меня простить?

Кто-то из ассистенток (кажется, со стороны Гроу) судорожно вздохнул. Я же вцепилась в Рихта, прямо в его руку повыше локтя и с милой улыбкой обернулась на остальных.

— Мы на минуточку.

Режиссерский прищур впаялся в меня раскаленной печатью, но я уже поволокла Паршеррда в сторону гримерных. Точнее, он шел сам, и со стороны, наверное, это вообще смотрелось, как мы мило удаляемся под ручку, но ничего милого в этом не было. Больше всего на свете мне сейчас хотелось треснуть его букетом по голове, и пусть это не совсем обычная реакция на аррензии, мне было плевать. Я не была так зла на него с того момента, как он заявил мне «привет, Танни» — и оставил целоваться с дверью павильона.

— Ты что творишь?! — выдохнула ему в лицо, стоило нам свернуть к гримерным, к уютному диванчику и кулеру с водой, рядом с которыми в свое время произошел наш эпичный разговор с Мелорой.

— Я не откажусь от тебя, Танни.

— Рихт, твою… драконью сущность! Мы же все выяснили!

— Не все. — Он швырнул букет в сторону, и тот хрустнул слоями обертки. — Тебе ничего не светит рядом с Гроу, ничего хорошего, Танни, и я не собираюсь тебя ему отдавать.

От такого заявления я очешуела окончательно.

— А может, я сама буду решать, что мне светит и с кем?

— Решать ты, конечно, можешь что угодно. — Глаза его сверкнули темным огнем, ну чисто Даармархский, особенно сейчас, в гриме. — И на твои решения я не претендую, но я не собираюсь смотреть на то, как он делает тебе больно.

— А, то есть тебе можно делать мне больно, а ему нет?

Рихт плотно сжал губы.

— Ты мне это до конца жизни будешь вспоминать?

— До конца жизни — это слишком долго, Рихт. — Я зацепилась взглядом за лежащий на полу букет, и мне почему-то стало дико его жаль.

Наклонившись, подхватила цветы, которые вообще были ни при чем. Огненные лепестки аррензий раскрылись и благоухали так, что у меня закружилась голова. Некстати вспомнилось, как Рэйнар завалил нашу квартиру аррензиями (чешуя его знает, сколько их там было), и они стояли повсюду. Мне пришлось вытащить все вазы, тазики, ведра и прочую утварь, имеющуюся в наличии, чтобы поставить их в воду. Море цветов — это про тот случай, несмотря на позднюю осень, я открыла все окна, чтобы было чем дышать, но Марр все равно чихал. А мне никто не дарил цветов. Точнее, не дарил до этой минуты.

— Танни. — Рихт шагнул ближе. — Я понимаю, как я накосячил, и я… ну не могу я отмотать время назад и все исправить. Я просто хочу быть с тобой, понимаешь? И если тебе нужно время, чтобы это понять, я буду ждать, сколько потребуется…

— Ждун отсохнет. — Рычащий голос Гроу ворвался в его слова раньше, чем Рихт успел закончить.

— По-моему, тебя это не касается, Джерман, — прорычал Рихт в тон ему.

— А по-моему, касается. Ты сейчас говоришь с моей девчонкой.

Прилетели.

— Это правда, Танни? — Рихт внимательно на меня посмотрел.

Испытывая смутное желание треснуть цветами сначала одного, потом другого и до кучи себя, я покачала головой.

— Нет.

— Нет? — Гроу недобро прищурился.

— Не помню, чтобы ты меня о чем-то спрашивал!

Цветы вырвали из моих рук и повторно швырнули на пол. Там снова что-то хрустнуло, а Гроу шагнул к Рихту.

— Я, наверное, неясно выразился в Ортахарне, Паршеррд. Держись от нее подальше.

— В моем контракте ничего такого нет, Джерман.

— В ее есть. — Режиссер жестко улыбнулся. — Сунешься к ней еще раз с широко показательным жестом — Ладэ получит штраф. Что там на этот счет прописано в лархаррском кодексе мужской чести?

У Рихта снова сверкнули глаза, было видно, что он с трудом сдерживается.

— Что бы там ни было прописано, Джерман, ты с этим явно не знаком.

— И не собираюсь знакомиться. Ты сейчас саботируешь съемки — это первое, и второе — подставляешь ее. — В меня ткнули пальцем, как в кулер на подставке. Хотя, сдается мне, у кулера на подставке в глазах Гроу и то больше авторитета, чем у меня. Потому что именно так обо мне сейчас и говорили, будто бы я была собственностью «Гранд Пикчерз», а внештатный сотрудник попытался меня спереть.

Да не пошли бы вы!

Я развернулась и вылетела в коридор, оставив двух драконов (одного половинчатого, другого фальшивого) разбираться самим. Впрочем, судя по шагам, Гроу посчитал разборки излишними. С Рихтом.

— Стой, Ладэ.

Ага, сейчас.

— Я сказал, остановись.

Он перехватил меня за локоть раньше, чем я успела свернуть на площадку.

— А я говорю — идите в зад, ваше режиссерство, — процедила ему в лицо. — Я вам не трофей и не переходящий приз, чтобы решать за меня!

— Ошибаешься. В процессе съемок за тебя решаю именно я, Ладэ, и сейчас ты тратишь рабочее время.

В процессе съемок?! Рабочее время?! Замечательно!

— Да ну?! С чего бы Рихта не пустили ко мне, когда я болела? Тогда мы вроде были не в процессе съемок.

— С того, что Паршеррду нечего делать в моем номере.

— Да не вопрос. — Я дернула локоть, но тщетно, захваты у режиссера знатные. — Только тогда в твоем номере была я, и спросить меня ты забыл.

В темные глаза ворвался зеленый огонь.

— О чем? Твое эпичное появление с Паршеррдом в Ортахарне и так прошло мимо исключительно потому, что у всех головы были забиты драконами.

— Твоя эпичная драка с Паршеррдом в Ортахарне прошла мимо исключительно потому, что у всех головы были забиты драконами! — рявкнула я.

Огонь взметнулся вихрем, кожу полоснуло льдом.

— Увидела цветочки — и все, сопли до пола, улыбка до ушей? — поинтересовался Гроу.

Че-го?!

— Представь себе, некоторые, в отличие от тебя, умеют ухаживать! — хмыкнула я.

Глаза полыхнули, как неисправный софтбокс, а от пальцев по руке разве что ледяные стрелки не побежали.

— Если желаешь углубить свое знакомство с ним, сделаешь это после того, как закончатся съемки. Если дождешься и не сдохнешь со скуки на первом свидании.

— Если подыхать со скуки — значит просто сходить в аквапарк, а не лететь в воду, сверкая задницей, — то нет, не подохну! — прорычала я. — И кстати, сейчас именно ты тратишь рабочее время.

Это, похоже, сработало, потому что хватка ослабла.

Я вырвалась и направилась туда, откуда, по сути, вообще не стоило уходить, то есть на съемочную площадку.

Рабочее время — значит, рабочее время.

В процессе съемок — значит, в процессе съемок!

«Ладэ получит штраф».

Да засунь его себе в задницу и контрактом утрамбуй, хрен чешуйчатый!

С этой мыслью я вылетела из коридора, чтобы наткнуться на убийственный взгляд Гайера.

Рядом с бывшим исполнительным продюсером, а ныне исполняющим обязанности генерального менеджера стоял какой-то мужик. Ростом с Рихта, но телосложения куда более худосочного, темноволосый, с широким носом и раскосыми глазами.

— Почему я абсолютно не удивлен, что в очередной раз прихожу на съемочную площадку и вижу, что никто не работает? — поинтересовался Гайер, глядя сквозь меня. На кого, наверное, уточнять не надо.

— Ты уверен, что сможешь заниматься своими непосредственными обязанностями, если постоянно будешь бегать на съемочную площадку? — недобро поинтересовался Гроу, направляясь к нам.

Впрочем, направился не только он, два застывших чуть поодаль бугая тенями выросли из-за спины хлипкого Гайера. Они недвусмысленно намекали на то, что если кто-то рискнет прикоснуться к неприкасаемому телу, то будет иметь дело с ними. Видимо, Гроу тоже это понял, потому что на его губах возникла саркастическая ухмылка, из-за чего Гайер плотно сжал губы, невыразительное сухое лицо исказилось от ярости.

— Не в твоих интересах мне дерзить, Джерман. Ты знаешь, что решил Совет директоров.

— О, так вас можно поздравить?

Я не сразу поняла, что эти слова сорвались с моих губ, а когда поняла, Гайер уже повернулся ко мне.

— Кстати, о вас, эсса Ладэ. Вы, не имея актерского образования, находитесь на съемочной площадке только милостью Джермана Гроу и благодаря своему умению вихлять задницей…

— Еще одно слово, — заметил Гроу, сунув руки в карманы, — и твоя задница до конца жизни будет вихляться в инвалидном кресле, Рон.

Он шагнул к ним, нисколько не смущаясь присутствия шкафообразных секьюрити, шагнул настолько уверенно, что Гайер попятился, очевидно забыв о последних. Но тут же вспомнил и расправил плечи, чтобы казаться больше. Насколько это было возможно рядом с режиссером, потому что Гроу в плечах был ощутимо шире, несмотря на плюс-минус одинаковый рост.

— Возвращаясь к теме. Чиррон Хайндстрем — хореограф с двадцатипятилетним стажем. — Дерьможуй кивнул на стоявшего рядом мужчину, который за все это время не проронил ни слова и вообще изображал столб. — Член официальной государственной танцевальной ассоциации Аронгары, семикратный чемпион мира по фигурной пластике, и отныне именно он будет заниматься постановками танцев в этом вертепе. Никакого своеволия, ни шага в сторону без его одобрения, ни одного движения без согласования с ним. Это понятно?

— То, что член, я вижу, — хмыкнул Гроу. — У меня хореографическое образование, поэтому в услугах семикратного чемпиона мира мы не нуждаемся. Спасибо, что радеешь за наше общее дело, но мы справимся сами.

Гайер кивнул шкафу слева, и тот протянул ему планшет. С видимым удовольствием новопровозглашенный генеральный менеджер «Гранд Пикчерз» коснулся пальцем сенсора, после чего вручил планшет Гроу.

— Приказ, Джерман. — Он выделил слово «приказ». — За подписью председателя Совета директоров. Если у тебя есть какие-то проблемы, то лучше говори об этом сейчас, у меня уже есть по меньшей мере четыре адекватные кандидатуры на твое место, и все они готовы работать. Работать по-настоящему, а не устраивать съемочный балаган, в том числе горят желанием найти решение проблемы с Лархаррой.

У Гроу дернулась бровь, он сунул в руки Гайера планшет с такой силой, что того качнуло назад.

— Придешь ко мне с назначением нового режиссера — тогда и поговорим, Рон, — хмыкнул он.

— Приду, Джерман. Рано или поздно приду, — удивительно мягко для такого хрустящего куска дерьма заметил Гайер. — И ты прекрасно понимаешь, что, сколь бы крутыми ни были твои картины, с этой ты налажал столько, что при желании тебя можно снять прямо завтра. Начиная с нее…

Он кивнул на меня.

— И заканчивая тем, что простаивает оплаченный павильон и массовка в Лархарре. Поэтому только из уважения к твоим прошлым заслугам, когда ты еще был относительно адекватен… — Тонкие губы тронуло подобие улыбки. — Я не заставлю тебя переснимать танец на скале, в котором, по мнению эсстерда Хайндстрема, нарушены все возможные техники и по которому любой смыслящий в танцах кинокритик перечислит все косяки, не стесняясь в выражениях. Так что давай не будем усугублять…

Он потянулся было рукой к плечу Гроу, но тут же отдернул ее. Видимо, память о хрусте собственных костей еще была свежа.

— Сразу оговорюсь, эсстерд Хайндстрем подчиняется напрямую мне, поэтому уволить его ты не можешь. Работай, Джерман. Просто работай, и, возможно, у нас с тобой еще получится поладить.

— Это вряд ли.

— Ты сам это сказал.

Небрежным жестом вручив левому секьюрити планшет, Гайер развернулся и направился к выходу, шкафы направились за ним. Я попыталась перехватить взгляд Гроу, но у меня не получилось, зато повезло гафферу, который что-то намудрил с освещением.

Хореограф кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, но ему это не удалось.

— Что застыли? — неестественно спокойно поинтересовался Гроу.

Так неестественно, что по залу прокатилась морозная волна.

— Один-один в пользу Гайера, — шепнул ассистент звукозаписи, когда я шла мимо.

— Угу, — негромко подтвердил его начальник, читай звукооператор. И добавил: — Мы все умрем.

Никто не умер, по крайней мере, на съемках. Не сказать даже, что Гроу был особенно злой, ну или это мы подсуетились, потому что пример гаффера был весьма показательным. Член, то есть хореограф (за глаза теперь все называли его именно так) с высоты своего положения осознал, что делать ему сегодня здесь нечего, и слинял. Что касается меня, то я вспомнила, где его видела раньше — в записях соревнований и показательных выступлений по фигурной пластике. Он сворачивался в такие крендельки, которые у любого человека с костями вызывают закономерный вопрос.

КАК?!

Впрочем, сейчас это меня волновало меньше всего. На первом месте были цветы, которые в вазе обнаружились в гримерной и на которые Гелла смотрела так, что сразу становилось понятно, почему она с утра была не в настроении. На втором — отсутствие Ленарда на съемках и с ног на голову перевернутый график. Парень должен был приехать после обеда, но не приехал, и вместо сцены с Сарром мы снимали очередной разговор Даармархского и Теарин. Сибрилла тоже не появлялась, но если по поводу нее я не переживала (даже если она случайно провалилась в канализацию и сейчас не может оттуда выбраться), то по поводу Ленарда — очень даже.

Рихт не знал, куда тот подевался, остальные в съемочной группе тоже, поэтому, освободившись и оказавшись в машине, я первым делом набрала его, чтобы узнать, как дела.

— Танни? — казалось, он очень сильно удивился.

— Нет, это инопланетянин, который завладел ее телом, — ответила я. — И ты теперь знаешь мой секрет, поэтому придется тебя убить.

— Кончай прикалываться, — донеслось из трубки сквозь смешок. — Ты чего?

— Хотела узнать, как дела, — заметила я. — Или это для тебя слишком?

— Да нет. — Голос его на самом деле был невеселым. — Вообще-то я посрался с предками.

— Из-за чего?

— Из-за съемок. Завалил пару тестов, и началось.

Я вздохнула. Леона тоже расстраивалась, когда я приносила плохие оценки, но в основном все наши ругачки сводились не к оценкам, а к моему самовыражению и мировосприятию. Что в общем-то (сейчас я это понимаю) было совсем не лишено смысла, потому что временами я вела себя как последняя засранка.

— Сказали, что, если такое повторится, это последнее кино, в котором я снимаюсь, ну и вообще… разозлились.

— Они не на тебя злятся, а на себя.

— За что? — поинтересовался Ленард.

— За то, что подписали контракт, хотя ты еще учишься. Поспорить могу, им в школе не приходилось переключаться между двумя реальностями.

Он фыркнул.

— Учитывая, что отец — стоматолог, а мать финансист, вряд ли они верят в существование других реальностей. Странно, что они мне вообще разрешили сниматься.

— Потому что они тебя очень любят, — хмыкнула я. — Так что не грузись, все образуется. Тебя поэтому сегодня не было?

— Угу. — Голос его стал еще более унылым. Я бы включила видео, но рядом с вальцгардами, пусть даже с Единичкой и его напарником, которые уже стали мне как родные, это точно было лишним. — Теперь придется пересдавать, а на этой неделе еще два и еще один в начале следующей. Спасибо, хоть Гроу все сцены со мной перекинул на следующую неделю, иначе я бы вздернулся.

Постойте-ка…

— Так он ради тебя график изменил?

— Ну да. Мы с ним в субботу вечером говорили. — Ленард вздохнул. — Я думал, он орать будет ну или выдаст что-нибудь в своем стиле, но он сказал, подумает, что можно сделать. И все перекроил. В общем, как-то так.

— Круто, — сказала я. — Ну тогда удачи тебе с тестами.

— Спасибо, — неожиданно серьезно отозвался Ленард. — И спасибо, что позвонила.

Я фыркнула.

— Волнуешься за меня? — Он протянул это так ехидно, что мне захотелось дать ему в лоб. — Сестре-е-енка-а-а?

— Да иди ты! — от души пожелала я и отключилась.

В мессенджер тут же упало сообщение-смайл: дракон с высунутым языком, который был чуть ли не вполовину больше его морды. Я ткнула в соседний — дракон, показывающий задницу в полете. Не знаю, чем закончился бы наш обмен интеллектуальными сообщениями, если бы Единичка не произнес:

— Красивые цветы.

Красивые, да.

Они лежали у меня на коленях, роскошный букет, разве что обертка слегка помялась от того, что их нещадно швыряли. Тем не менее сейчас я подумала о том, что зря их забрала, потому что взгляд Гроу, когда я выходила с ними из гримерной, был чересчур говорящим. Сквозь равнодушие скользнул ледяной огонь, отголоски которого тут же растаяли, а его режиссерство свинтил в неизвестном направлении, даже не попрощавшись.

Не сказать что я на него уже не злилась, хотя по большому счету… почти не злилась, да. По сути, он был прав, в сложившихся обстоятельствах вломить мне штраф за несоблюдение условий контракта мог не только он, но и Гайер. В том, что последний сделает это с превеликим удовольствием, я не сомневалась. Равно как и в том, что за изменение графика без согласования можно здорово огрести.

Тем не менее Гроу его сдвинул, потому что у Ленарда проблемы с учебой. То есть сначала он спихнул меня в бассейн, а потом выслушал этого парня и перекроил график под него. Зная, что, если Гайер удосужится сверить порядок сцен, когда снова внезапно нагрянет с инспекцией, могут возникнуть большие проблемы.

Дорога до дома уже привычно не заняла много времени.

Бэрри вылетела ко мне, и я потрепала ее по голове; виари приплясывала в нетерпении — есть, а потом гулять. Я сбила с ног кеды один за другим, оставила мобильный на тумбочке (яркой вспышкой в сознании отпечаталось, как Гроу надевал мне туфли), после чего направилась на кухню. Надо будет спросить у Леоны, когда они с ним работали вместе, он тоже отличался столь… гм, противоречивым характером?

Стоило вспомнить о Леоне, как снова вернулись мысли об отце.

Бэрри захрустела кормом, а я привалилась к столешнице, глядя на довольную виари.

Интересно, сколько времени нужно Председателю, чтобы решить такой вопрос? И как скоро Леона позвонит?

В ту минуту, когда я об этом подумала, мобильный заорал голосом Ланды Этри.

Пара секунд ушла на то, чтобы осознать, что это не Леона (на нее у меня стояла другая мелодия). Следующие — на то, чтобы доскакать до телефона, и еще несколько я тыкала дисплей, пока не ткнула «принять вызов».

— Танни, привет.

— Привет.

Это большее, на что меня хватило. Пока.

То есть я помнила наш с Гроу разговор о спецэффектах, но не ждала, что это будет так быстро и что Нил лично мне позвонит.

— Я побеседовал с Гроу… В общем, он объяснил, что на съемочной площадке произошло недоразумение.

На нашей съемочной площадке главное недоразумение — это он сам.

— И просил, чтобы я оставил за тобой должность координатора.

А-а-а?!

— С возможностью принимать участие в создании спецэффектов, касающихся Ильеррской. Так что, если ты не против… — Нил кашлянул. — В общем, я могу тебе предложить поработать по контракту. Мы сегодня обсудили с юристами, как это все оформить на время съемок. Ты уверена, что справишься? В смысле, что тебе хватит времени?

— Хватит, — сказала я, когда обрела дар речи, хотя сейчас меня интересовало немного другое. — Слушай, Нил, когда ты сказал, что Гроу просил, чтобы ты оставил за мной должность… это в чем выражалось?

Судя по молчанию, Нил слегка подзавис.

— В смысле? — донеслось наконец из трубки.

— Ну, я имею в виду, я же вроде как уволена.

— Даже не вроде как. — Вот теперь Нил выглядел слегка смущенным. Точнее, звучал, потому что видеосвязи не было.

Угу, в наш век информационных технологий все происходит легко и просто: в добровольно-принудительном порядке присылается соглашение о расторжении, поскольку я «не прошла испытательный срок». И все, спасибо, до свидания.

Мне даже расчет за закрытые проекты на карточку капнул уже.

— Так ты ответишь на мой вопрос?

— В пятницу вечером мы пообщались втроем. С генеральным, которому Гроу обстоятельно расписал, почему хочет именно тебя.

— По видео?

— Зачем? Он лично к нам приезжал.

— Мм… — сказала я. — Куда?

— Танни, ты трезвая?

Не уверена. Как и в том, что я вообще не сплю. То есть пока я в пятницу собиралась на свидание, Гроу лично смотался в «Хайлайн», чтобы убедить их взять меня обратно? Пусть даже по временному контракту, но другой они мне сейчас вряд ли смогли бы предложить. При такой занятости на съемках.

— Да я просто устала. Съемки — это…

— Утомляет, да, — фыркнул Нил. — Я видел фотограммы, ты там такая… уставшая.

Мне захотелось побиться головой о стену. Представляю, как это выглядит со стороны: Гроу едет в «Хайлайн», чтобы лично объявить о том, что хочет меня в координаторы, и это после того, как я появляюсь во всех кинотеатрах страны (зачеркнуто) источниках массовой информации у него на руках. Вот почему нельзя сделать все по-человечески, а?!

Ну что ж за дракон такой!

— Нил, это не то, что ты думаешь.

— Да ничего я не думаю, Танни, — донеслось из трубки. — Спецэффекты ты делаешь круто, остальное меня не касается. В общем, высылаю контракт. До связи.

Распрощавшись с Нилом, я мысленно досчитала до десяти.

Ладно, слово Гроу сдержал, но теперь весь «Хайлайн» считает, что я с ним сплю!

Впрочем, если фотограммы просочились в сеть, теперь все, кто их видел, считают, что я с ним сплю. Драконы спасли мир, то есть меня. То есть меня до сих пор не обложили журналисты исключительно потому, что внимание аронгарцев приковано к одной-единственной проблеме: сосуществование с драконами без защитной системы, к которой все привыкли.