Танцующая для дракона. Небеса в огне Эльденберт Марина

ГЛАВА 10

Танни

Мама Леоны, настоящая мама, Шайна Анж (оперная дива, взошедшая на пик своей карьеры совсем молодой) была наполовину иртханессой. Она об этом так и не узнала стараниями своего дяди, прикрывавшего собственную задницу и спасавшего репутацию семьи. Шайна уехала из Аронгары в Рагран, на родину моей мамы. Там они и познакомились. Эрмина Ладэ подрабатывала у нее горничной. Шайна была напрочь лишена того, что называют снобизмом, поэтому с моей мамой они подружились. Когда случился налет, в их высотку врезался дракон. Шайна закрыла Леону собой и погибла, но моя мама успела спасти малышку и спуститься с ней в убежище.

Дядя Шайны, к слову, оказался той еще тварюгой. Он забрал маму с Леоной из Раграна (чтобы до них случайно не добрался кто-нибудь еще). Несколько лет они жили в Зингсприде, потом перебрались в Мэйстон, где оставались под… хм, наблюдением, о котором, разумеется, не знали. Тем не менее с одним из таких наблюдателей мама и встречалась, хотя в то время уже была знакома с Дираном. Подозреваю, что приставленному к ней иртхану просто захотелось развлечься. Мама была красивой и экзотичной, как все рагранки: удивительное сочетание смуглой кожи, темно-фиолетовых глаз и густых вьющихся темных волос невольно притягивало мужские взгляды.

Что между ними на самом деле произошло, никто не знает, но именно после разрыва с ним мама почти сразу вышла замуж за Дирана Барта. Леона не озвучила этого вслух, но почему-то казалось, что она считает моим отцом именно иртхана. Или просто мне так хотелось в это верить. Наверное, хотелось, да, потому что после этого разговора я с шальными глазами по старой памяти вышла на балкон, чуть не кувыркнулась с него от головокружения, вернулась обратно в комнату и долго сидела на кровати, глядя, как меняются местами огни города: одни вспыхивают, другие гаснут.

Пусть вероятность этого была пятьдесят на пятьдесят, мне казалось, что пятьдесят иртханских наиболее вероятны. Иначе с чего мне так гореть от Гроу? Ладно, предположим, сейчас это я еще могла как-то объяснить, но в самом начале, когда мне реально хотелось треснуть его планшетом?

Сцепив холодеющие пальцы на коленях, я кусала губы и думала о том, что сказала Леона. Она вообще мало что сказала, видно (точнее, слышно было), что от этой темы ей самой не по себе, но и того, что я узнала, было более чем достаточно. Кровь иртхана неотличима от крови человека, пока не проснулся огонь. Чтобы выяснить, кто мой отец на самом деле, нужен тест ДНК.

Завтра после работы мне с вальцгардами предстояло приехать в одну частную, но весьма известную зингспридскую клинику, чтобы эту свою ДНК там оставить, а после уже от меня ничего не зависело. Но я все равно сидела и думала, думала, думала. О том, что, возможно, через пару недель (или даже раньше) я увижу свой огонь.

Настоящий огонь!

Леона сказала, что, если подтвердится вариант отцовства иртхана, огонь мне нужно будет раскрывать в срочном порядке, но очень и очень осторожно. И плавно, чтобы не спровоцировать выброс, какой случился у нее, потому что пламя у иртханов обычно просыпается в подростковом возрасте. Если его не вытащить на поверхность, может произойти спонтанный всплеск, который ни к чему хорошему не приведет.

После того как мне надоело пялиться на ночной город, я полезла в сеть. Иртханы хоть и оберегали свои секреты достаточно тщательно, после определенных событий (оборота Леоны и Рэйнара и прихода последнего к власти) открытости в мире стало значительно больше. Репортеров даже приглашали в «Райгенсфорд», мэйстонскую академию, где обучались иртханы, и позволили прикоснуться к некоторым таинствам учебного процесса. В частности, к владению пламенем, которое у каждого из иртханов было свое.

Зарождалось оно в центре ладоней, в смысле, визуальное его проявление, и выглядело действительно как язычки пламени, только разных цветов. С той лишь разницей, что поджечь что-либо могли только иртханы, управляющие огненной стихией, или истинные. Чем первые отличаются от вторых, не объяснялось, ну там вообще мало что объяснялось, открытость была весьма специфическая. Тем не менее для людей иртханы перестали быть чем-то далеким и недосягаемым, этаким вариантом человекоподобной нечешуйчатой покусаки. Правда, менее крутыми и опасными они от этого не становились и ничего серьезного о себе все равно не рассказывали.

Например, как это самое пламя пробуждается, когда (это я узнала от Леоны), как это сделать и все в том же духе. Несмотря на это, я с упорством маньяка шерстила сеть в надежде откопать что-нибудь, что поможет мне понять или с полной уверенностью почувствовать это пламя в себе. Спрашивать о таком у Единички и его напарника мне казалось бессмысленным (все равно ничего не расскажут), поэтому я терзала поисковик.

Ничего не нашла, выпила пять чашек кофе, даже не почувствовав его дерьмового вкуса, и почти решилась спросить об этом у Гроу, когда контекстная сволочь… то есть контекстный поиск подбросил мне в новостную ленту огонька. Правда, не совсем такого, как я искала.

«Джерман Гроу и Сибрилла Ритхарсон, — гласила статья. — Как сочетаются вода и лед?»

Ангиной они сочетаются.

Захлопнула ноутбук и поднялась, однако тут же рванула крышку наверх и клацнула ссылку.

«Впору назвать Джермана Гроу, знаменитого своими провокациями режиссера, коллекционером звезд», — распинался какой-то журналист.

— Вррр? — спросила Бэрри, в ее глазах читался негласный вопрос: если спать не будем, то, может, будем есть?

— Не вррр, — отрезала я.

И снова уткнулась в монитор с упорством ужаленной в зад виари.

«Сначала Мелора Ярлис, которая по какой-то причине покинула проект о Теарин Ильеррской, впоследствии Танна Ладэ, которая заменила ее в этой роли…»

Снимки, подтверждающие его слова, мельтешили перед глазами (видимо, потому что мне уже пора спать). Гроу с Мелорой в ресторане, Гроу с Мелорой в каком-то клубе, Гроу со мной, держит меня на руках.

Гроу с Сибриллой.

Мне не составило особого труда понять, где они.

«Их по праву можно назвать самой скандальной парой столетия: Сибрилла Ритхарсон, дочь фервернского магната, в крови которой отметились сильнейшие правящие династии Севера; иртханесса, отказавшая одному из самых видных политических деятелей своей страны. И Джерман Гроу, или Джерман Гранхарсен, отказавшийся от политики ради шоу-бизнеса».

Как и обычно, в таких статьях было много бла-бла-бла, но я не сводила глаз с даты, она была опубликована несколько часов назад. Не нужно было даже прилагать особых усилий, чтобы понять, что фотограммы свежие. «Самая скандальная пара столетия» под ручку выходила из «Хрустальной иглы», ослепительно улыбаясь друг другу.

В отличие от Единички с напарником эта парочка ко мне относилась как к досадному недоразумению. Может, у них просто не было возможности проникнуться моей решительностью и силой характера (потому что перед ними я не переодевалась), но, как бы там ни было, с этими вальцгардами мы ограничивались короткими «здравствуйте — до свидания», и мне даже в голову не пришло бы звать их на кофе. Пусть даже собственноручно приготовленный, потому что мой дерьмовый кофе тоже не для каждого, знаете ли. Особенно не для тех, кто смотрит на тебя сверху вниз с отсутствующим выражением лица.

Поэтому я не удержалась от искушения наступить на лакированный ботинок, когда садилась во флайс. Ладно, я, может, и не подарок, но смотреть на меня так не позволено даже иртханам. Когда выяснится, что я тоже одна из них, подпалю им хвост, и не только им, одной драконоособи мужского пола заодно. Представила полыхающие штаны Гроу и мне полегчало. Правда, ненадолго, стоило флайсу взмыть по рукаву на аэромагистраль, как все тщательно запихиваемые куда поглубже чувства вернулись.

Моя девчонка, значит, да?

А эту ледяную недостатую ты в «Хрустальную иглу» потащил, чтобы сценарий обсудить или снабдить руководством по наилучшему вхождению в образ?!

Желание высказать Гроу все с каждой минутой только усиливалось, поэтому я воспользовалась старым добрым средством — щелкнула пультом. Лететь нам было недолго, по верхней аэромагистрали особенно, поэтому раньше я не пользовалась встроенным в панель перегородки визором. Сейчас же мне надо было заняться хоть чем-то, чтобы не влететь в гримерную в настроении Геллы. Зато теперь я ее понимала.

Ну почти.

С Рихтом у них отношений не было, но это не мешало ей искренне желать отвинтить мне голову. Сибрилле я не просто хотела голову отвинтить, но и подпалить что-нибудь, чтобы остальным не обидно было.

— Эсса Ладэ, вы звук забыли включить, — сухо напомнил вальцгард.

— Да вы что? — огрызнулась.

Но звук все-таки включила.

Нашла «Соларс Ван», родной канал Мэйстона, и, разумеется, попала на передачу, где обсуждали предстоящее голосование. Там присутствовали ведущие драконологи Аронгары, которые в прямом эфире готовы были ответить на любой вопрос. В короткую паузу между сыплющимися на них сомнениями людей ведущая со стрижкой каре, подчеркивающей ее острый подбородок, решила напомнить вновь присоединившимся, о чем идет речь.

— Как нам всем известно, проблема, которая недавно всколыхнула мир, может привести к полному вымиранию драконов. До объявленного голосования, в котором примет участие каждый совершеннолетний житель Аронгары, остается чуть меньше двух месяцев. Не скрою, что для всех и каждого из нас это событие является очень важным, переломным моментом. Последний раз мы оставались без щита… Напомни мне пожалуйста, Стир?

Ее напарник-ведущий, стильный блондин с косой челкой, взглянул в камеру.

— Сто пятьдесят лет назад, когда этой технологии еще не существовало.

— Да, именно сто пятьдесят шесть лет назад была изобретена технология удержания голосовым сигналом на расстоянии. Сейчас мы знаем об этом гораздо больше, и…

— Если верить нашим уважаемым гостям, никакой опасности для современного человека отключение щита не повлечет. Кордоны вальцгардов будут круглосуточно дежурить на границе города… — продолжил Стир.

— А современные смотровые башни будут оборудованы устройствами слежения, которые позволят зафиксировать приближение драконов в радиусе ста километров. Таким образом, мы сумеем подготовиться к любому налету задолго до того, как драконы об этом подумают. А у нас очередной интересный вопрос! — Ведущая взглянула на планшет. — Скажите, местр Нардген, какова вероятность, что налеты после отключения защиты участятся?

— Никаких предпосылок к этому нет, — отозвался иртхан с зачесанными назад, если не сказать с зализанными, волосами. — Драконы не нападают, если их ничто не тревожит. Поэтому дальнейшее использование защиты, я бы сказал, как раз может спровоцировать агрессивное поведение. Мы вытесняем их с земель, на которых они могут спокойно существовать и размножаться, доставляем серьезные неудобства.

— То есть фактически защита сама по себе является угрозой?

— Не совсем так, — уклончиво ответил иртхан. — Точнее, пока они не пришли к нам, защита была стопроцентной, но сейчас, если драконы по всей стране решились обратиться с просьбой о помощи, мы просто не имеем права ее игнорировать.

Да, от вопроса ушел ловко.

— Еще вопрос, — на сей раз заговорил ведущий. — Какова сейчас ситуация в других странах и почему подобного не происходит, например, в Ферверне?

— В нашу компетенцию не входит отвечать на такие вопросы, — развел руками иртхан, — ситуация в других странах нам доподлинно не известна, а говорить, основываясь на предположениях и теориях, в таких обстоятельствах просто неосмотрительно.

— Да, это очень, очень спорная тема. — Ведущая бросила на зрителей профессиональный взгляд. — Тем не менее, если верить соцопросам, шестьдесят четыре процента аронгарцев готовы поддержать инициативу местра Халлорана и Совета Аронгары. Мы не хотим, чтобы драконы погибли, и это внушает надежду…

Да, это определенно внушает надежду.

Мы пошли на снижение, и я щелкнула пультом. Пожалуй, в том, что касается драконов, мое решение и до новостей об отце было весьма однозначным. Сейчас же я просто не представляла, как можно считать иначе. По сути, сохранение защиты — это геноцид, и если кто-то оправдывает себя тем, что будет спокойнее спать… ну, этим кому-то явно надо проветрить мозги.

Интересно, когда у меня проснется пламя, меня подпустят к драконам?

При мысли об этом сердце ухнуло вниз.

Драконы…

Очешуеть.

Я смогу общаться с драконами!

Мы с вальцгардами вытряхнулись из флайса и пересели в кар, мигом метнувшийся к девятнадцатому павильону. Спасибо драконам, я почти забыла про Гроу, но стоило мне оказаться внутри, как все разом вспомнилось, в том числе улыбочка Сибриллы, от которой журналист только чудом не ослеп. После чего на радостях накатал статью о том, как будет счастлив местр Гранхарсен, то есть тьфу, ферн Гранхарсен (в Ферверне нет разделения обращений, как в Аронгаре, поэтому что человек, что иртхан, все одно: ферн), если их семьи сплетутся корнями.

Подозреваю, что ферн Гранхарсен понятия не имел о том, что он должен быть счастлив, а при мысли, как Гроу корнями сплетается с Сибриллой, у меня начинал дергаться глаз. Должно быть, именно поэтому я с трудом вписалась в поворот и чуть не вломилась лбом в дверь гримерной, которая открывалась передо мной чрезвычайно медленно.

Сегодня Гелла пришла первой, ни ассистенток, ни Бирека еще не было, поэтому она сидела, водрузив ноги на перекладину высокого стула и, подперев кулаками подбородок, смотрела на себя в зеркало.

— Привет, — буркнула моему отражению.

— Привет. — Я сбросила сумку на диван. Сорвала с верха пирамидки стакан и плеснула себе воды из кулера. — Не спится?

— А тебе? — фыркнула Гелла.

Уж не знаю, в курсе она выхода Гроу с Сибриллой или нет, но сегодня мне с ней ссориться не хотелось.

— Вообще никак, — сказала я и плюхнулась на соседний стул.

Выразительные круги под глазами как бы намекали на то, что мне сегодня только в хорроре сниматься, о чем я и сообщила Гелле. Она покосилась в мою сторону и снова фыркнула, а я задала вопрос, на который еще вчера ни за что бы не решилась:

— Слушай… что произошло у вас с Рихтом?

Гелла резко развернулась ко мне.

— Растрепал уже, да?!

Я пожала плечами.

— Вообще-то Рихт просто сказал, что вы встречались.

— Странно, что он не сказал, почему мы расстались! — Она вскочила так резко, что стул отъехал на пару метров.

Судя по свирепому выражению ее лица, мой вопрос все-таки был лишним, но продолжить мы не успели, танцующей походкой в гримерную вошел Бирек.

— Девочки, привет. — Устроив стильную сумку на своей тумбочке, стилист подошел к зеркалу. Длинная косая челка почти полностью скрывала левую половину его лица и переливалась серебром. Насмотревшись на себя, он повернулся к нам.

— Так, и что у нас на повестке дня?

Поскольку Гелла смотрела куда угодно, только не на меня, Бирек покачал головой.

— Опять поцапались?

— Не твое дело, — огрызнулась она.

Он вскинул руки.

— Эй, Гел, полегче! Я все понимаю, но от негативных эмоций появляются морщины.

— Я сюда на работу прихожу, а не на сеансы психотерапии! — рыкнула она. — К тебе это тоже относится, Ладэ.

Я вскинула брови.

— У меня ощущение, что вопрос «почему» риторический. С таким характером, как у тебя.

— У тебя характер просто отпад! — Гелла сложила руки на груди. — Вероятно, именно поэтому Гроу дефилирует с Сибриллой по ресторанам.

Ах ты…

— Да мне наплевать, с кем он дефилирует, — оттолкнувшись пальцами от стекла гримерного столика, поднялась. — Потому что, как ты вчера заметила, у меня есть Рихт.

Выражение лица Геллы стало совсем уже зверским, но в этот момент Бирек шагнул между нами.

— Хватит! — рявкнул он неподобающе высоко даже для его звенящего голоса. — Угомонитесь обе, пока я…

— Не задушил меня своим парфюмом? — издевательски хмыкнула Гелла, а потом резко развернулась к двери, снабдив меня на прощанье емким: — Стерва!

— Истеричка, — не осталась в долгу я, отступая и плюхаясь на стул.

Стоит ли говорить, что обстановка в нашей гримерной сегодня утром была далека от дружеской? Бирек дулся на Геллу, Гелла всех игнорировала, ассистентки у нее носились с вытаращенными глазами, из чего я сделала вывод, что если в имени или фамилии творческого человека присутствует буква «г», то это «говорящая характеристика».

Напряженность в гримерной мешала сосредоточиться на роли, вдобавок ко всему заряжала желанием кому-нибудь дать в лоб. Поэтому когда я вышла на съемочную площадку в полном боевом раскрасе и не обнаружила Гроу, очень сильно этому порадовалась. Решила, что у меня есть время подышать воздухом и расслабиться, но не успела сделать и двух шагов, как великий режиссер заявился в павильон с прицепом. Прицеп звонко цокала каблуками, рассыпая ледяные искры величия и источая аромат духов, при этом выглядела такой довольной, что мне захотелось испортить ей настроение вот прямо сейчас.

Сибрилла взглянула на меня сверху вниз и отвернулась, что касается режиссера, он на меня вообще не взглянул. Оценив декорации и освещение, дождался, пока Рихт подойдет поближе и вскинул руку.

— У нас на следующей неделе гаремные съемки и съемки начала отбора в четырнадцатом. По этому поводу и поскольку местрель Ритхарсон у нас незнакома с большей частью коллектива, в пятницу вечером всем составом выдвигаемся в «Форсайт», будем знакомиться заново и общаться в неформальной обстановке. Отсутствовать нельзя, семейные обстоятельства не принимаются. Есть вопросы?

— У меня. — Вперед выступил хореограф, который, оказывается, все это время стоял чуть поодаль. Я даже представить себе не могла, что семикратные чемпионы мира по фигурной пластике могут быть такими незаметными. — Если не ошибаюсь, сегодня во второй половине дня должны состояться съемки танца Ильеррской для Даармархского. Почему не подготовлены соответствующие декорации?

Взгляд Гроу, словно дротик, вонзился аккурат в высокий лоб семикратного чемпиона.

— Эта сцена сдвигается на пару недель.

— Могу я узнать почему?

— Потому что я так решил.

Теперь их взгляды скрестились, и на площадке ощутимо заискрило.

— Вы считаете, что вправе таким образом распоряжаться моим рабочим временем? — говорил хореограф негромко, но в отличие от резкого напора Гроу на площадке холодало даже от звука его шагов.

— Ни в коей мере. — Гроу указал на часы. — И если бы вы не приехали на съемочную площадку в первой половине дня, вам бы не пришлось тратить свое рабочее время, эсстерд… прошу прощения, я совершенно забыл ваше имя, потому что моя ассистентка сообщила бы вам о перестроенном графике. Кстати, об ассистентках…

Он наконец-то повернулся ко мне и кивнул на стоявшую в стороне худенькую брюнетку с раскосыми глазами.

— Ладэ, это твоя новая ассистентка Лира Принг, познакомитесь в процессе. Все, спектакль окончен, съемки продолжаются.

Хореограф пронесся столь стремительно, что меня окатило его резковато-пряным парфюмом и тихой яростью. Подавив желание обернуться, направилась к декорациям.

— Нарывается, — шепнул гаффер ассистенту оператора, когда я проходила мимо них.

— Гроу по жизни нарывается.

В том, что он нарывается по жизни, я не сомневалась, но сейчас меня больше волновало другое. Драконорежиссер по-прежнему на меня не смотрел, а когда смотрел в мою сторону, то получалось исключительно сквозь. Я же пыталась понять — пятница. Он сказал, что у нас вечеринка в пятницу, а в субботу вечером состоится слушание в Мэйстоне. Сомневаюсь, что его не поставили в известность.

Ему настолько все равно или наоборот?

Мне удалось перехватить прямой взгляд Гроу, и на миг меня знакомо обожгло. Впрочем, только на миг, он тут же отвернулся. Сибрилла процокала к нему (в своем умопомрачительном, льющемся в такт каждому плавному движению бедер платье), наклонилась и что-то сказала на ухо. Когда режиссерская рука легла на ее талию, меня обожгло снова, на этот раз уже не по-детски.

Я вылетела со съемочной площадки в коридор, чтобы ненароком никого не прибить. Ну или не высказаться, не стесняясь в выражениях, на глазах у всех. Глотнула обжигающе-ледяной водички из кулера, но прохладнее не становилось, напротив. Огонь растекался в груди драконовой силой, а желание треснуть Гроу по голове чем-нибудь тяжелым из реквизита стало невыносимым. Мысленно я вломила ему софтбоксом и добавила режиссерским креслом, а в реальности смяла стакан и запустила им в стену.

Как назло, именно в эту минуту рядом нарисовалась Сибрилла, чтоб ее порвало на ледяные лужицы.

— Волнуешься перед съемками? — поинтересовалась язвительно-светским тоном.

Видимо, режиссерский планшет над головой ничему ее не научил.

— Как ты догадалась? — поинтересовалась я.

— По твоему лицу, — заметила она. — Его нет. И кстати, Танни… проигрывать тоже надо уметь.

Она прошла мимо меня в сторону туалетных комнат, а я сорвалась к себе в гримерную. Не была уверена, что, когда ледяная швабра пойдет обратно, обойдется без штрафа.

— Что это ты такая взъерошенная, Ладэ? — поинтересовалась Гелла.

Бирек подпрыгнул, услышав эти слова, вгляделся в мою прическу, а потом укоризненно посмотрел на нее. Она язвительно фыркнула и тоже вышла.

— В ближайшее время в туалет не ходите, — посоветовала я ассистенткам. — Там две змеи.

Девушки переглянулись, стилист вздохнул, а я снова посмотрела на себя в зеркало.

Потом на свои драные джинсы и футболку по самые бедра, валяющиеся на диване. М-да, если нас с Сибриллой поставить рядом, я в лучшем случае буду выглядеть как школьница рядом с местрель-Ферверн-сегодня-и-навсегда.

Не знаю, куда еще завел бы меня мыслительный процесс, если бы я не наткнулась на взгляд стилиста в отражении.

— Бирек! — резко развернулась к нему, из-за чего он подпрыгнул еще раз и прижал ладонь к сердцу.

— Вы смерти моей хотите?

— Не сейчас так точно, — отмахнулась я. — Твое предложение по смене имиджа еще в силе?

Я смотрела в зеркало и пыталась найти себя. То ли я действительно не привыкла к тому, что выгляжу как модель с обложки журнала, то ли поздно уже привыкать, но в девице с макияжем, которому могла позавидовать сама первая леди Аронгары, сложно было узнать Танни Ладэ. Теоретически она там была, где-то под слоем пепельно-дымчатого шелка, в который меня обрядил Бирек. Платье у меня невероятно красивое, вне всяких сомнений, и оно было единственной причиной, почему я впихнула ноги в серебристо-лаковые босоножки с ремешками.

Не знаю, кто придумал такую обувь, но этот кто-то явно разменивал талант на всякие мелочи. По ощущениям, ему стоило изобретать пытки. Будь я шпионкой, через пять минут дефилирования в этих совершенно диких босоножках созналась бы во всем, только чтобы мне разрешили их снять. Биреку, кстати, тоже не помешало бы переквалифицироваться, то, что он делал с моими волосами, иначе как истязанием назвать было сложно. Когда он понял, что локоны долго не продержатся, решил забрать волосы наверх.

— С твоим характером высокая прическа тебе не пойдет, милая, — сказал он и собрал мои волосы в длинный блестящий тугой хвост на затылке.

Настолько тугой, что мои глаза самую чуточку косили в разные стороны (или мне так казалось), а голова казалась придатком к телу. Обрамления моему «необъемному» (по словам Бирека) лицу такая прическа, разумеется, придала, но в целом веселее я себя чувствовала, только когда на спор с Имери съела торт целиком. Потом мне было очень нехорошо, и я себя ощущала ходячим вместилищем крема и бисквита. Сейчас я себя чувствовала подключенной к панели зарядкой, как если бы в мою макушку вместо корешков волос впивались раскаленные проволочки.

Стилист всего этого не замечал, он сиял, как украшение на моем платье, напоминающее не то оторванный с формы главнокомандующего вальцгарда погон, не то нечто из эпохи Ильеррской. В комплект к этой блямбе достались серьги, золотистый клатч, и, если говорить объективно, я действительно выглядела потрясающе. С одной небольшой поправочкой — это была не я.

— Прекрасно! Просто прекрасно! — Бирек отступил от меня, чтобы полюбоваться на мое отражение, я же скосила глаза на Бэрри.

Она глубоко вздохнула, чихнула и закрыла нос лапами. Признаюсь честно, мне отчаянно хотелось сделать так же от всех этих стайлингов, муссов и прочих косметических прибамбасов.

— Ну, что скажешь, Танни? Совсем другой вид!

— Совсем, — согласилась я.

Вот смотрю сейчас на себя в зеркало — и даже познакомиться хочется. Благодаря хвосту у меня четче обозначились скулы, губы (спасибо контуру, помаде и помощнице Бирека) стали полнее, ну про глаза я уже говорила.

— Мм… чудесно. Что скажешь? — Он повернулся к визажистке.

— Потрясающе! — подтвердила она.

— Давай-ка! Поднимись! Покрутись! — Бирек вздернул меня на ноги и оттащил в центр комнаты, где я покрутилась.

Платье летело стильно. У него был достаточно интересный фасон: лепестки юбки почти как у Теарин, с той лишь разницей, что в моем случае они закрывали больше и было их всего два. Разрез от бедра, акцент на плечи и шею (что тоже логично, потому что формами я похвастаться не могла).

— Супер! — Бирек вскинул большой палец. — Круче даже я придумать не мог… Хотя что это я? Я же это и придумал!

Украдкой снова взглянула на себя в зеркало. Определенно внутри этого фантика была я: грациозная, элегантная, роскошная.

Наверное, к этому просто надо привыкнуть, в конце концов, Сибрилла же ходит в своих умопомрачительных нарядах постоянно, у нее в гардеробе наверняка нет ни одной пары джинсовых брюк или вытянутых футболок. При мыслях о Сибрилле зачесались ладони, потому что она меня не просто раздражала — бесила до зубовного скрежета. В каждой ухмылочке, в каждом мимолетно брошенном взгляде сквозило это ее «сибриллье» превосходство.

Ничего, сегодня посмотрим, на ком из нас лица нет. Впрочем, толк от ледянессы тоже был: желание треснуть Сибриллу по ледяной башке хотя бы пересилило мандраж перед заседанием, а мое перевоплощение позволило отвлечься от мыслей о тесте ДНК. Завтра, вдобавок ко всему, должны были прийти результаты анализов, и если бы не собственный очешуительный вид, у меня бы глаза дергались в разные стороны. Сейчас, в общем, они все равно дергались, но немного по другой причине. Я столько раз себе представляла, как у Гроу при виде меня отвисает челюсть и как я с гордо поднятой головой ухожу танцевать, но сейчас понимала, что в таком наряде танцевать не представляется возможным. В лучшем случае медляк, и то не факт, риск пригвоздить партнера шпилькой к полу слишком велик.

Нет, в таком виде можно только красиво сидеть и красиво ходить (последнее тоже спорно, у меня уже сводило правую щиколотку с непривычки).

— Так, — прервал мои мысли Бирек. — У нас есть еще полчаса до выхода… Чер, дорогуша, ты можешь выпить со мной кофе… Нет, ты сиди!

Он грозно обернулся ко мне, и я с облегчением опустилась на стул.

— Кофе я сварю сам…

Мудрое решение.

— Чер?

Визажистка кивнула.

— С удовольствием.

— Тебе не положено! — предупредил Бирек, ткнув в мою сторону расческой. — Макияж…

— Его поправить можно… — заикнулась было Чер.

— Нет! Сейчас все идеально.

Я вскинула руки вверх, и стилист удовлетворенно кивнул, направляясь к кофемашине. Бэрри подняла голову и тяжко вздохнула.

— Что? — мрачно спросила я, приподнимая юбку. — У тебя хотя бы нет вот такого!

Босоножки сели точно по ноге, и со стороны казалось, что все идеально. В общем, пока я сидела, все действительно было идеально.

— Вррр? — Большие глаза.

— Мы с тобой погуляли и покормились, — заметила я. — Не ной!

— Они там все озвезденеют, простите мне мой рагранский, — пробормотал стилист, развернувшись ко мне. — Танни, ты очешуительна!

Главное, чтобы я не озвезденела раньше остальных.

Подняла вверх большой палец и снова покосилась в зеркало (это огромное зеркало с собой притащил Бирек, заявив, что в моей ужасной квартире просто невозможно работать). Бэрри, когда в первый раз увидела в нем свое отражение, зарычала и вздыбила шерсть.

— Та-ак… — Стилист подал помощнице кофе. — Ну что, Танни? Готова всех сразить?

— Ага. Спасибо, Бирек.

Стилист просиял. На миг померкла даже его блестючая одежда и переливы в волосах, настолько загорелись глаза. Он подмигнул мне и снова заговорил с Чер, причем так глубоко о моде, что я мигом выпала из разговора. Зато подумала о том, что меня надо было так вырядить на завтрашнее заседание. Спорим, у всех иртханов челюсти попадали бы ниже уровня пола и правящие забыли бы, зачем собрались? А я под шумок тихонечко попросила бы у них все, что хочу, и быстренько оттуда слиняла. Стоило подумать о заседании, как мандраж пробрал снова. С Леоной поговорить не удалось, у нее там опять нарисовались какие-то дела, но она сказала, что мы все успеем непосредственно перед заседанием.

Так, Танни, у нас сейчас есть проблемы поважнее!

Например, как заставить Гроу сгрызть собственного дракона и при этом самой не навернуться с каблуков.

Представила, как драконорежиссер, не сводя с меня глаз, сворачивает себе шею, и даже хвост перестал казаться таким тугим. В конце концов, нечего было смотреть на меня, как на… Теарин! Чем больше я вспоминала приглушенные на съемочной площадке скользящие режиссерские взгляды, тем сильнее заводилась. Не знаю, до чего дозавелась бы, если бы Бирек не шмякнул чашечку о блюдце с таким звуком, что я подскочила.

— Выдвигаемся! — скомандовал стилист. — Танни, не наступи на шлейф! Мне нужно подбросить Чер, поэтому я чуть задержусь, поедешь одна.

Не одна, а с вальцгардами, но такой подставы я все равно не ожидала.

Войти в «Форсайт» вместе с Биреком — это одно, одной — совсем другое. То есть когда он меня так вырядил… И ладно бы Единичка с напарником были, но ведь сегодня опять смена этих глядящих сверху вниз! Глубоко вздохнула.

Танни, соберись.

Тебе никто не нужен, чтобы выглядеть и чувствовать себя прекрасной!

Ни-кто!

С этой мыслью я шагнула в дверь, которую передо мной открыл Бирек, зацепилась каблуком за порожек и чуть не улетела вперед. Суровое вальцгардово плечо пришлось кстати, но гораздо более кстати пришелся совершенно очешуевший взгляд. Да.

Это было весьма вовремя.

Я улыбнулась, расправила плечи и, насладившись прилипшими ко мне взглядами сопровождения, кивнула в сторону лифтов: