Утонувшая Среда Никс Гарт

Глава 3

Артур не видел молний, не слышал, как шипит под ударами разрядов морская вода, обращаемая в кипяток. В приступе детского страха он прятался под простыней, зажав в трясущейся пятерне кусочек мокрого картона. Он даже толком не знал, что именно это за картонка. Приглашение от государыни Среды? Его собственная медкарта, висевшая на спинке кровати? Памятка о номерах больничных телефонов?

Но вот миновала бесконечно долгая минута, слепящие вспышки, резавшие глаза даже сквозь ткань простыни, начали меркнуть, а Артур был еще жив. Следовало предположить, что картонный квадратик все-таки был приглашением.

Артур медленно и осторожно выпростал голову из-под простыни… Моргая, посмотрел в бесконечное синее небо… И наконец отважился с облегчением вдохнуть. Это был полноценный, не прерванный никакими спазмами вдох.

Кровать, Артуров спасательный плотик, по-прежнему влекло вперед таинственное морское течение. Волны делались все ниже, теперь они едва достигали десяти-двенадцати футов, а ложбины между ними делались все более длинными и отлогими. Улегся и ветер, перестав хлестать в лицо пеной и брызгами. Кроме того, стало заметно теплее, хотя никакого солнца Артур по-прежнему не видел. Зато не наблюдалось и грозовых туч, и это само по себе было здорово. Над головой сияло невозможно-синее небо. Артур подумал и пришел к выводу, что это просто крашеный потолок… как, впрочем, и в других частях Дома.

Артур сделал один за другим еще несколько упоительных вдохов, наслаждаясь притоком чистого кислорода ко всем клеточкам тела. Потом принялся заново оценивать свое незавидное положение.

Кстати, во время прошлых визитов Артур успел подметить одно нехорошее свойство Дома: здесь ничто нельзя считать надежной и неизменной реальностью. А значит, и это теплое, мерно колышущееся море может в любую секунду смениться чем-нибудь совершенно иным!

Артур спрятал диск капитана обратно под пижаму и убрал приглашение государыни Среды в карман, устроив его рядом с Атласом. Потом кое-как поднялся, прижимая лубок на больной ноге к спинке кровати, и огляделся.

Смотреть оказалось решительно не на что. Вода, вода, кругом вода. И ничего более. Ко всему прочему рассматривать горизонт мешали все еще довольно высокие волны.

Зато он сделал куда более насущное наблюдение: плавучая кровать понемногу теряла плавучесть. То есть попросту тонула. Матрас все больше напитывался водой и понемногу оседал. Металлический остов койки неудержимо утягивал его под воду. Нет, в ближайшие пять минут кровать нырять не собиралась, однако ко дну она пойдет. И достаточно скоро.

Артур вздохнул и снова сел. Кругом плескалась вода, а его несчастное «плавсредство» становилось все ненадежней. Он посмотрел на высокотехнологичный лубок, прикидывая, не стащить ли его с ноги. Медицинская снасть была очень легкой и, когда Артур соскользнул с кровати, не потянула его ко дну. Но тогда это был короткий панический бросок вплавь, что же касается сколько-нибудь длинных дистанций… С другой стороны, если снять защитную оболочку, кости могут заново разойтись. Или так разболеться, что Артур от боли не сможет пошевельнуться и сразу утонет!

В конце концов он решил оставить пока лубок на ноге и вновь обратился к медальону Морехода. Только на сей раз призывать капитана Артур не стал. Держа диск на ладони, он принялся представлять себе корабль под светящимися зелеными парусами. Вот он появляется и подходит, вот подбирает его…

Артуру оставалось только надеяться, что таким образом он не накличет себе на голову беду. Откровенно говоря, ему не давала покоя очень неприятная мысль: что, если Листок, попав на борт парусника, на самом деле не спаслась, а угодила из огня да в полымя? Что сделают с ней Жители, составляющие команду корабля? Им наверняка нужен был он, Артур, а вовсе не она.

Но раз уж государыня Среда прислала не группу захвата, а приглашение на бумажке, может быть, она проявит хоть мало-мальскую доброжелательность? С другой стороны, возможно, красивенькое приглашение – всего лишь ловушка для Артура, способ заманить его туда, где Среда сможет творить с ним все, что ей вздумается. А если так, как бы ей не вздумалось сорвать свое разочарование на ни в чем не повинной девочке!

«Если только Листок сумела живой пересечь Штормовую Границу… – грызла Артура виноватая мысль. – Будем надеяться, тот корабль был оснащен какой-то защитой…»

Кровать под ним пускала последние пузыри и проседала все глубже. Надо было срочно что-то придумать.

– Корабль! – вслух воззвал Артур. – Мне нужен корабль! Или лодка! Или хоть плотик понадежней! Что-нибудь!

Голос прозвучал бессильно и одиноко, и волны поглотили его. Ответом Артуру был только плеск воды – повсюду вокруг: под матрасом, внутри матраса и даже поверх.

– Земля тоже пригодилась бы, – добавил Артур.

Он произнес это, обращаясь непосредственно к диску капитана, но амулет не спешил проявлять какие-либо волшебные свойства и оставался всего лишь резной костяшкой. На одной стороне – звезды, на другой – корабль под развернутым парусом. И никаких признаков земли ни вблизи, ни поодаль. Только делалось все теплее. Солнца над головой по-прежнему не было, но постепенно стало по-настоящему жарко. И даже морская вода, беспрепятственно перекатывавшаяся через ноги Артура, не приносила прохлады. Она была теплой и очень соленой – в чем он убедился, лизнув палец.

Между тем Артуру все больше хотелось пить, и в голову ему лезли всевозможные ужасы о путешественниках, погибавших посреди моря от жажды. Иные, помнится, постепенно сходили с ума и бросались за борт. Или нападали на своих товарищей в надежде напиться их крови…

Артур яростно затряс головой. Если о таких вещах думать, в самом деле спятить недолго! В особенности если знать, что внутри Дома от жажды не погибнешь. Мучений, правда, натерпишься выше крыши. Да так, что эта самая крыша вполне может и съехать!

Нет уж, лучше думать о чем-нибудь хорошем! Например, о том, как бы подать сигнал бедствия. Или рыбку поймать. Если только в этом странном море Дома водится рыба.

Нет, рыба, конечно, обязана здесь водиться.

«А где рыба, там, наверное, и акулы, – пришла на ум очередная „бодрящая“ мысль. – Акула без труда стащит меня с полузатопленной койки. Благо и так уже одни спинки торчат…»

Артур снова затряс головой, словно для того, чтобы вытрясти вон подобную ерунду.

«Хватит думать об акулах! Ну-ка прекращай!»

И ровно в этот момент он заметил поблизости в воде… нечто. Какой-то темный силуэт, в основном скрытый водой. Этакую расплывчатую тень.

Артур то ли вскрикнул, то ли ахнул от страха и попытался вскочить, но больная нога запуталась в простыне, и он едва не свалился в воду. Резкое движение не пошло на пользу плавучей кровати: из матраса вырвался большой пузырь воздуха и один угол погрузился сразу на несколько футов.

Затопление чуть приостановилось, пока пузыри лопались на поверхности, но затем кровать пошла ко дну, точно «Титаник» в кино: накренилась, встала торчком, спинка поднялась над волнами – и скрылась под водой. Артур весьма вовремя отпустил руки и оттолкнулся, потом принялся барахтаться, опасаясь, что его может затянуть вниз, но этого не случилось. Тогда он повис в воде, медленно работая руками и здоровой ногой, продолжая испуганно озираться и высматривать напугавшую его тень.

Оказалось, что до нее было всего несколько ярдов! Артур успел напрячься всем телом и мысленно приготовиться к тому, что под ним вот сейчас разверзнется прожорливая зубастая пасть… Он перестал двигаться, так что его голова на время ушла под воду, но необходимость дышать заставила его вынырнуть снова.

Темная штуковина так и не напала на него. При ближайшем рассмотрении оказалось, что она даже и не двигалась. Артур присмотрелся как следует и с облегчением понял, что рядом с ним была совсем не акула. Подплыв поближе, он увидел в воде темно-зеленый шар футов шести в диаметре. У шара была неровная поверхность, состоявшая, казалось, из тесно переплетенных, спутанных водорослей. Он низко сидел в воде – над поверхностью возвышалась только макушка, дюймов в четырнадцать высотой.

Артур заработал руками, подбираясь к шару. Вблизи оказалось, что перед ним буй или что-то в этом духе, сплошь заросший какой-то зеленью. Артур протянул руку и попробовал ухватиться. В кулаке у него осталась густая прядь водорослей. Под ними обнаружилась поверхность ярко-красного цвета.

Артур потрогал и ее. На ощупь она показалась ему липковатой, и он отколупнул часть красного вещества. Это было нечто вроде жевательной резинки, которая, как известно, если уж прилипнет – нипочем не отделаешься. Артур принялся сердито вытирать пальцы, но только размазал липучку и в итоге снова нырнул с головой. Ему здорово мешал лубок на ноге. Не то чтобы он тянул Артура вниз, просто из-за него не гнулось колено, а с одной ногой трудно было держаться на плаву и одновременно чистить ладонь.

Делать нечего, пришлось одной рукой загребать, а другой отдирать водоросли с шара. По ходу дела Артур заметил, что волны и течение не очень-то сдвигают буй с места. Каждая крупная волна относила Артура на полдюжины футов прочь, так что приходилось возвращаться. Буй же, по-видимому, был прикреплен к чему-то внизу.

Чтобы убедиться в этом, Артур нырнул – и точно! Вниз от буя тянулась обросшая ракушками цепь, терявшаяся где-то на глубине.

Артур почему-то воодушевился и принялся усердно отчищать буй, так что красное вещество скоро облепило ему обе ладони. Это была смола, точнее, что-то похожее на смолу, только без запаха.

«Буй поставили здесь, чтобы отметить место, – думал Артур. – Его непременно будут высматривать с корабля, который пойдет мимо. А если у меня получится на него еще и забраться…»

Избавленный от груза водорослей, шар заметно высунулся из воды. К тому времени Артур порядком устал. Он очень надеялся, что на поверхности буя обнаружатся скобы или рукоятки, за которые можно будет держаться, но ничего не нашел. Только небольшое латунное колечко возле самой верхушки. Артур до него едва мог дотянуться.

Колечко было маленькое, так что и Артуру с трудом удалось просунуть в него мизинец, да и то лишь последнюю фалангу. А когда он это все же проделал, ему показалось, что колечко закреплено неплотно. Артур потянул за него: может, оно вывалится вместе с какой-нибудь затычкой, а на ее месте останется достаточно большая дыра, чтобы запустить пятерню?

Колечко действительно вывалилось, произведя весьма громкой хлопок. Тотчас после хлопка вверх взлетел десятифутовый фонтан искр и… раздалось отчетливое, громкое тиканье, как если бы внутри заработал часовой механизм.

Тело отреагировало быстрей головы. Артур не успел еще сообразить, что, похоже, привел в действие плавучую мину и она вот-вот рванет, – а руки-ноги уже несли его со всей возможной скоростью прочь.

И буй действительно взорвался! Всего через несколько секунд, когда Артур успел отплыть едва на десяток ярдов. Впрочем, это не был смертоносный взрыв, которого так боялся мальчик. Полыхнула яркая вспышка, над головой прокатилась ударная волна… однако убийственного града осколков так и не последовало.

А потом из шара повалил дым. Густой черный дым, который вел себя весьма необычно. Вместо того чтобы столбом подниматься в небо и там рассеиваться, дым свился в тугой жгут, и этот жгут принялся неистово хлестать по воде. В конце концов «голова» и «хвост» жгута соединились, и футах в десяти над буем повисло черное клубящееся кольцо. Красный шар между тем и не думал разваливаться, только его верхняя часть как бы раскрылась наподобие цветка лотоса.

Дымное кольцо между тем уплотнилось, образовав сплошное облако. С минуту оно крутилось на месте, потом вдруг разорвалось на восемь угольно-черных морских птиц, каждая из которых громко и визгливо обозвала Артура вором. После чего птицы разлетелись на восемь сторон света, обычно отмечаемых на розе ветров.

Артур к тому времени слишком вымотался, чтобы задумываться, что имели в виду птицы и кого они отправились предупреждать. Все, что его на данный момент волновало, – это раскрывшаяся макушка буя, куда он, по-видимому, вполне мог забраться и наконец передохнуть.

У него едва хватило сил подтянуться и залезть внутрь шара. Там было полно воды, но он достаточно удобно устроился и закрыл глаза. Больше ему сейчас ничего не требовалось. Только отдых…

Как бы не так! Всего через каких-то двадцать минут (согласно Артуровым наручным часам, которые по-прежнему ходили задом наперед, но в остальном оставались все так же надежны даже в воде) он обнаружил, что вполне отдохнул. Солнце по-прежнему не показывалось, но чувствовал он себя как на тропическом пляже. Его форменным образом жгло, он понимал, что вот-вот обгорит, а язык, кажется, начал уже распухать от недостатка влаги.

«И почему я простыню с кровати не прихватил? Сейчас тент бы себе сделал…»

Артур стащил больничный халат и свернул из него нечто вроде тюрбана на голову, но это не очень-то помогло.

Скорей бы уже явился тот или те, кому понесли весть черные птицы! И пускай сколько угодно думают, что он вор. Было бы тут, кстати, что красть. Буй был просто большим пустым плавающим шаром с развороченной макушкой. Его единственной «начинкой» являлся сам Артур.

…Миновал еще час на жаре. У Артура разболелась сломанная нога – наверное, выдохлись обезболивающие, которыми его накачали в больнице. А высокотехнологичный лубок вконец размок и потерял жесткость. Он явно распадался, в нем уже зияли сквозные дыры.

Артур сунул палец в одну из этих дыр и невольно поморщился. Защитная оболочка действительно размягчилась и готова была развалиться. И солнечные ожоги были тут как тут. Тыльные стороны кистей отчетливо порозовели, ни дать ни взять стараясь сравняться цветом с ярко-красной смолой на ладонях. Если верить наручным часам, сейчас должно было быть около девяти вечера, однако небесное освещение ничуть не менялось. Да и наступит ли вообще ночь? Может, ее тут никогда не бывает? В Нижнем Доме, помнится, темнело исправно, но разве это что-нибудь значит? Пограничное море наверняка живет по собственным правилам. И эти правила могут совсем не предусматривать даже временного избавления от зноя.

Может, выбраться из буя и отправиться куда-нибудь вплавь? Но Артур тут же отбросил эту мысль. Ему весьма повезло, что он нашел этот буй. Таким везением не разбрасываются. А возможно, это было никакое не везение и его привел сюда волшебный диск Морехода? В любом случае Артур понимал, что продержится на плаву от силы полчаса. Шансов, что за это время он доберется до суши, явно не было никаких. Лучше уж тихо сидеть здесь и ждать, когда дымные птицы кого-нибудь приведут…

Еще часа через два Артур почувствовал затылком дуновение гораздо более прохладного бриза. Он приподнял опухшие веки и увидел тень, медленно заволакивающую небо. От горизонта надвигалось нечто вроде плотной темной вуали. По мере того как близилась эта линия ночи, на небосклоне вспыхивали звезды. Фальшивые, конечно, но очень похожие на настоящие.

И ветерок, и морские волны начали быстро остывать. Артур развернул самодельный тюрбан, снова превратив его в халат, поежился и плотнее свернулся калачиком. Похоже, если днем он чуть не изжарился, то ночью придется мерзнуть. Не одно, так другое рано или поздно прикончит его. Пусть в Доме и нельзя помереть от голода и жажды, но зажариться или продрогнуть до смерти – запросто!

И тут Артур заметил еще одну звезду. По-видимому, упавшую. Она сверкала на поверхности моря и быстро двигалась прямо к нему. Отупев от жары и духоты, он не сразу сообразил: это была не звезда, а огонек.

Огонек на бушприте корабля.

Глава 4

«Упавшая звезда» приближалась, и Артуру уже удалось разглядеть корабль – правда, в меркнувшем свете был виден лишь его темный силуэт. Надо сказать, силуэт был довольно-таки округлым: судно выглядело очень широким и по волнам двигалось этак вперевалочку. Мачт у него было всего две (против трех у того, что подобрал Листок), да и прямые паруса и не думали светиться.

Вот только Артура это ни в малейшей степени не волновало. Он осторожно и не без труда поднялся – мышцы так и сводило от усталости и долгого сидения в тесной утробе буя – и принялся отчаянно размахивать руками.

– Помогите, помогите, я здесь!..

Никаких ответных криков с корабля не последовало. Неуклюжая посудина все так же вздымалась и оседала на волнах, тяжеловесно придвигаясь к Артуру. Тем не менее он увидел, как начали сворачиваться кое-какие паруса, а по палубам забегали Жители. Там, на борту, кто-то выкрикивал команды, и другие голоса передавали их дальше либо задавали вопросы. Особой упорядоченностью происходившее явно не отличалось.

В итоге корабль прошел очень близко и… мимо. Артур не верил собственным глазам. Он сорвал голос и чуть не свалился воду, подпрыгивая на своем ненадежном насесте. Все без толку! Корабль удалялся, и вот уже стал еле виден одинокий фонарь, висевший у него на корме.

Артур не сводил с него взгляда, пока парусник не растворился во мраке, и лишь тогда уныло опустился на липкую поверхность буя и понурился. Эта неудача окончательно сломила его дух, к глазам подступили слезы.

«Нет уж, не буду я плакать, – сказал Артур себе как мог твердо. – Я непременно что-нибудь придумаю. Я все-таки Хозяин Нижнего Дома и Дальних Пределов. Не собираюсь я помирать на каком-то вонючем буйке среди богом забытого моря!»

Он сделал глубокий вдох-выдох и поднял голову.

Не последним же был этот корабль. Обязательно появится еще один! Непременно должен появиться еще корабль!

Артур держался за эту надежду как за последнюю соломинку, когда вдали появился огонек! А за ним и другой!

Два огонька!

Их разделяло около сотни футов, а до них самих было ярдов двести. Еще через секунду Артур сообразил, что перед ним – носовой и кормовой огни корабля, обращенного к нему бортом. Оказывается, он потерял из виду кормовой фонарь, когда корабль разворачивался, но зато теперь видел и его, и носовой.

Еще через некоторое время его слуха достиг плеск весел по воде и размеренное пение Жителей-гребцов – к бую быстро плыла корабельная шлюпка! Артур не мог разобрать слов, пока они не приблизились вплотную, только видел луч поискового фонаря, шаривший по волнам.

Потом до него донеслось:

Вот желтый луч фонаря мазнул по Артуру – и вернулся, чтобы упереться ему прямо в лицо. Мальчик поднял руку, прикрывая глаза. Не то чтобы свет так уж слепил его, просто мешал рассмотреть лодку и моряков. Кстати, в шлюпке находилось не меньше десятка Жителей, и большинство были заняты греблей.

– Табань! – наконец долетела команда из темноты. – Глянь, ребята: Йарко был прав, в буе и впрямь пустотник сидит! Готовь арбалеты!

– Никакой я не пустотник! – закричал в ответ Артур. – Я… я – потерпевший кораблекрушение!

– Кто?

– Потерпевший кораблекрушение, – повторил Артур. – Терпящий бедствие!

Ему доводилось читать в книжках, что моряк моряка никогда не бросит в беде.

– С какого ты корабля? – спросили его. – И что ты делаешь верхом на буе сокровищ?

– Мой корабль назывался… э-э… «Железная кровать». Он затонул. А я выплыл и забрался сюда!

На шлюпке начались какие-то переговоры. Артур сумел уловить не все, лишь отдельные слова. Такие, например, как «по праву» и «наше», «пристрелить» и «утопить»… и еще такой звук, будто кому-то крепко досталось по затылку, так что Житель охнул от боли. Оставалось надеяться, что это охал автор предложения «пристрелить», поскольку сомневаться в том, кого именно собирались стрелять, топить и так далее, как-то не приходилось.

– Вперед, – распорядился наконец главный.

Весла вновь окунулись в морскую воду, и шлюпка двинулась в сторону буя.

Когда она приблизилась и Житель, державший фонарь, раздвинул на нем шторки, так что свет разлился кругом, Артур впервые смог худо-бедно рассмотреть команду.

Честно сказать, увиденное его не очень обрадовало. В шлюпке находилось восемь мужчин и пять женщин. Изначально, по-видимому, каждому и каждой из них были присущи красивые и правильные черты Жителей Дома, но теперь у подавляющего большинства красовались повязки на одном глазу и отвратительные шрамы поперек физиономии, не говоря уже о великолепнейшем разнообразии татуировок – от кораблей, застигнутых штормом, и до увитых змеями черепов. Причем красовалось все это и на руках, и на лицах, а у кого и на голом брюхе. На одежду мореплавателей тоже стоило посмотреть. Каких только фасонов, каких красок тут не было, причем все яркие! Общая черта наличествовала лишь одна: у каждого имелся широкий кожаный пояс и на нем – абордажная сабля и грозного вида нож. Кроме того, половина щеголяла в красных вязаных шапочках, а предводитель – широкоплечий мужчина с алыми лучистыми солнцами, вытатуированными на обеих щеках, – носил кожаную наполеоновскую треуголку. Треуголка была ему маловата.

Этот Житель улыбнулся Артуру, и мальчик увидел, что зубов у него далеко не полный комплект, всего четыре или пять штук, зато целых три из них – в золотых коронках.

Пираты, сообразил Артур.

Впрочем, было в этих Жителях что-то не вполне пиратское – как-то недостаточно кровожадно они выглядели. И потому здешние флибустьеры больше напомнили Артуру любителей ролевых игр, нарядившихся в пиратские костюмы. Уж верно, настоящие корсары грохнули бы его без раздумий, а не сидели вот так, играя с ним в гляделки. Кстати, один из морских разбойников держал в руках большой рисовальный блокнот. И угольком набрасывал в нем эскиз происходящего.

– «Железная кровать», – проговорил предводитель. – Что-то не слыхал я о таком корабле. Когда он затонул? А груз на нем какой-нибудь был?

– Э-э… примерно сутки назад, – осторожно ответил Артур. – Груза было немного. Хлопок там, вата…

– Вата, – повторил вожак и подмигнул Артуру. – Что ж, имея перед собой буй сокровищ, вряд ли стоит беспокоиться насчет хлопка и ваты… В особенности если там, внизу, впрямь что-то есть. Вопрос только в том, претендуешь ли ты на право обладания затонувшим?

– Ну… вообще-то, не знаю, – по-прежнему осторожно ответил Артур. – Может быть… наверное…

– Ладно, раз ты твердо не знаешь, «может быть» не считается! – объявил предводитель и рассмеялся, и команда эхом подхватила его смех. – Надо проверить, есть ли там что, и если есть, то вытащить. Потом мы отправимся дальше, а ты… ты займешься своими делами!

– Э, так не пойдет, – испугался Артур. – Возьмите меня с собой!

– Ящерка, возьми конец и загляни под буй, – велел предводитель, обращаясь к одной из своих спутниц – невысокой женщине с голубыми чешуйками, вытатуированными по всему лицу.

По крайней мере, Артур надеялся, что это татуировка, а не настоящая чешуя!

Женщина скинула сапоги, расстегнула ремень и, зажав в зубах конец веревки, живо прыгнула за борт.

– Пожалуйста, отвезите меня на сушу, – сказал Артур. – Куда-нибудь, откуда я мог бы позвонить по телефону!

– У нас тут в Пограничном море по телефону не позвонишь, – сказал один из Жителей. – Пункт размена монет затопило, а новый, где повыше, так и не построили.

– Закрой варежку, Одноухий, – посоветовал предводитель. И вновь повернулся к Артуру: – Стало быть, ты желаешь взойти на борт «Мотылька» в качестве пассажира?

– «Мотылек»? – переспросил Артур. – Это ваш корабль так называется?

– Да, именно так мы его и зовем, – отозвался Житель, у которого вокруг рта была вытатуирована зубастая акулья пасть. – А чем плохо? Мотыльки знаешь какие жуткие бывают? Вот застрянешь в шкафу, а там гнездо моли, и тут-то все они…

– Нет-нет, я ничего против такого названия не имею, – поспешно заверил Артур. Голова у него работала на удивление быстро. – Я просто удивился, что меня подобрала команда такого знаменитого корабля!

– Что? – в свою очередь, удивился еще один моряк. – Наш «Мотылек» знаменит?

– Да! О нем повсюду только и говорят, о «Мотыльке» и его команде, ведь в ней такие… такие прославленные пираты!

Эти слова были встречены гробовым молчанием, а потом команда шлюпки буквально взорвалась неожиданной суматохой: Жители кинулись на весла, бестолково натыкаясь друг на дружку и толкаясь.

– Пираты! – наперебой кричали они. – Где пираты? Что за пираты? Скорей назад на корабль!

– А ну тихо! – зычно взревел предводитель и прошелся по шлюпке, раздавая затрещины и оплеухи, пока его команда не присмирела, съежившись на скамьях. Тогда он повернулся к Артуру. – Давненько меня так не оскорбляли, – заявил он. – Пираты! Это мы-то – пираты! Мы – трофейщики, чем и гордимся! Мы не присваиваем ничего, кроме того, что было либо выброшено, либо затонуло и всплыло. Либо же является сокровищем, доверенным открытому морю!

– Простите меня, – поспешил загладить свою оплошность Артур. – Это все повязки на глазу, ваша одежда, татуировки и все такое прочее совсем сбили меня с толку. Но я очень хотел бы стать вашим пассажиром!

– То, что мы – всего лишь трофейщики, отнюдь не значит, что мы не имеем права красиво одеваться и носить глазные повязки, если нам хочется, – пробурчал Акулья Пасть. – Да хоть на обоих глазах, если на то пошло!

– На обоих-то не получится, дурень, – тут же сказали ему.

– А вот и получится, – заспорил Акулья Пасть. – Вот пойду и раздобуду у доктора кусочек односторонней кожи…

– Ну-ка все заткнитесь! – снова рявкнул вожак. И проговорил, обращаясь к Артуру: – Я не сказал, что ты можешь быть нашим пассажиром, так? Я на «Мотыльке» – всего лишь второй помощник, и зовут меня Солнцедырь, Солнечный Волдырь то есть. Я полномочен только взять тебя на корабль, а там уже капитан пускай решает твою судьбу!

– Ох, спасибо! – ответил Артур. – А меня зовут Арт…

И запнулся, не договорив. Нет уж, лучше свое имя держать при себе!

– Арт? – переспросили его. – Что ж, полезай в шлюпку, Арт.

Двое Жителей, сидевшие у борта, схватились за буй, а еще один помог Артуру перебраться.

– К ампутации, небось, готовишься? – с ухмылкой спросил тот, что подал Артуру руку. Похлопал по размокшему гипсу на ноге мальчика и выставил напоказ собственную деревянную ногу. Деревяшка начиналась под коленом. – Ох и быстро же они заново отрастают, заразы!

Артур невольно поморщился… и едва сдержал приступ страха, вообразив, что ему в самом деле примутся отрезать ногу. У него-то она заново не вырастет, как у Жителей!

– Мне вот ее уже раз десять отчекрыживали, если не больше, – продолжал одноногий. – Помнится, было дело…

Тут он сам замер с открытым ртом, не договорив фразы, и шарахнулся прочь, указывая на облепленные красным веществом руки Артура:

– У него… Красная Рука!

– Метка Лихожаро!

– Братцы, нам конец!

– Да тихо же вы! – проревел Солнцедырь. И сверху вниз присмотрелся к Артуру.

– Это просто красная смола с буя… или что-то в этом роде, – сказал Артур. – Она отмоется!

– С буя, – шепотом повторил Солнцедырь. – С этого самого буя?

– Да.

– А дым? Дыма не было? Или все-таки был?

– Да…

– А птицы? Этот дым в бакланов, случайно, не превращался? В таких черных, будто закоптившихся? А не орали они чего-нибудь типа «Смерть!» или «Расчленение!»? Или еще чего-нибудь в этом духе?..

– Птицы были, – сознался Артур. – Они прокричали «Вор!» и разлетелись в разные стороны. Я думал, они-то вас сюда и привели…

Тут Солнцедырь снял треуголку и вытер лысину на удивление чистым и аккуратно свернутым белым носовым платочком, вынутым из кармана.

– Нас – нет, – проговорил он по-прежнему шепотом. – Впередсмотрящий увидел вскрытый буй, и капитан решил, что к нему следует присмотреться поближе. А буй-то, похоже, установлен над одним из сокровищ Лихожаро. Так что птицы полетели за ним. И за его кораблем…

– «Жуть», – принялась перешептываться команда. – Корабль из костей…

Пока длился этот разговор, Житель, державший поисковый фонарь, задернул на нем шторки почти наглухо, так, что остался лишь самый тоненький лучик. Все остальные напряженно прислушивались, вглядываясь в морскую темноту.

Солнцедырь ощупал языком немногие уцелевшие зубы и снова протер платочком лысину. Команда выжидающе смотрела на своего командира. Наконец он убрал платочек в карман и вновь надел треуголку.

– Вот что, – распорядился он еле слышно. – Коли мы все уже, считай, мертвецы или в лучшем случае невольники на цепи, не грех таки посмотреть, что там, внизу… Ящерка! Эй, где Ящерка?

– Туточки я, – прошелестел голос из воды. – Ребята, там и точно сундук! Большущий такой, прямехонько на макушке подводной скалы в десяти саженях под нами!

– А цепь?

– Привинчена к скале, а сундук свободен.

– Ну так достанем его, – все так же шепотом приказал Солнцедырь. – Костяшка! Вы с Бутылью – снова на весла. Все остальные – тяни канат! Тебя, Арт, тоже касается!

Артур присоединился к морякам, дружно схватившимся за канат. Солнцедырь хриплым шепотом отдавал приказы:

– Навались! Стой! Ну-ка, еще навались! Стой! А ну дружней навались! Стой! И еще раз!

Последнее усилие – и через борт перевалился сундук размером примерно с Артура. Сундук немедленно затащили в шлюпку, и команда тут же бросилась к веслам. Однако Солнцедырь по-прежнему все распоряжения отдавал только шепотом, а гребцы опускали весла в воду тихо-тихо, без всплесков. Тем не менее шлюпка резво двинулась вперед, потом повернула, направляясь к огонькам «Мотылька».

– Надеюсь, мы успеем вовремя попасть на корабль, чтобы хоть помереть всем вместе, – прошептал Житель, оказавшийся на весле в паре с Артуром. – На миру и смерть красна!

– А с чего вы решили, что мы непременно умрем? – спросил Артур. – Может, еще все обойдется?

– Не обойдется, – был ответ. – Лихожаро никогда не оставляет выживших. Он их либо убивает, либо продает в рабство. В любом случае они исчезают навсегда. Он обладает странным могуществом. Он – маг Пустоты!

– А тебя он примется пытать самого первого, – добавила одна из женщин. Она улыбалась, демонстрируя заостренные напильником зубы. – Это ведь ты трогал буй. Это у тебя Красная Рука – знак, что ты пытался обокрасть Лихожаро.

– Тихо! – шикнул на них Солнцедырь. – Гребите себе да прислушивайтесь!

Артур приложил ладонь «лодочкой» к уху и даже наклонился наружу, однако сумел разобрать только сиплое дыхание моряков да размеренный плеск весел, перемежаемый звоном капель, падавших с лопастей.

– А что мы должны услышать? – спросил он спустя некоторое время.

– Любой нежелательный звук, – оглядываясь за корму, пояснил Солнцедырь. Потом велел: – Да зашторь ты этот фонарь, Йео!

– Уже зашторил, – отозвался тот. – Это просто одна из лун восходит. Лихожаро нас всяко за сто миль разглядит.

– Значит, прятаться бесполезно, – подытожил Солнцедырь.

Артур посмотрел туда, куда указывала вытянутая рука второго помощника. Из-за горизонта в самом деле восходил узкий голубоватый полумесяц. Правда, он был совсем невелик и почему-то не выглядел таким далеким, как полагалось бы луне. Казалось, его отделяли десятки миль, но уж никак не сотни и тысячи. Тем не менее яркости ему было не занимать.

Поднималась эта синеватая луна быстро и как-то неровно, скачками, как если бы ее тянул механизм, давно забывший о смазке. В ее свете Артур сумел неплохо рассмотреть «Мотылек», покачивавшийся неподалеку… А потом и еще кое-что – далеко, у самого горизонта. Кое-что, поблескивавшее в свете луны.

Это был блик от стекла подзорной трубы. А под ним смутно угадывалось нечто тонкое и длинное… Корабельная мачта!!!

Солнцедырь тоже все это увидел.

– Ломай весла, собаки! – заорал он во все горло. Это была команда, требовавшая предельного усилия от гребцов. – Навались, если ваши собачьи жизни вам хоть сколько-нибудь дороги!

Глава 5

Их прибытие на борт «Мотылька» больше всего напоминало паническую, беспорядочную эвакуацию под лозунгом «Спасайся кто может». Шлюпку попросту бросили: прибывшие в ней Жители принялись кто во что горазд карабкаться вверх по веревочной лестнице либо просто цепляясь за путаницу снастей и сеток, неряшливо свисавших с выкрашенного желтой краской борта «Мотылька». При этом со всех сторон слышались выкрики, тревожные и совершенно бесполезные:

– Лихожаро!

– «Жуть» идет!

– Нам конец!

Солнцедырь с грехом пополам втолковал нескольким матросам, чтобы вернулись и подобрали канат, привязанный к сундуку, но заставить струсивший экипаж поднять из воды шлюпку второму помощнику так и не удалось. А между тем в ней оставался он сам, не говоря уже об Артуре. Лодочку уже начало относить прочь, когда Солнцедырь перепрыгнул на свисавшие снасти и подал руку Артуру, помогая уцепиться.

– Ни разу еще не терял я ни добытого в море трофея, ни пассажира, – буркнул он сердито. – И благодарить за это следует уж никак не тот сброд, с которым я вынужден плавать! Мистер Конкорт! Мистер Конкорт, у нас шлюпку уносит!.. Конкорт – наш старпом, – пояснил он Артуру, пока они вместе взбирались наверх. – Мужик неплохой, но мозги у него куриные. Видишь ли, он, как и большинство наших, задержался еще с тех времен, когда «Мотылек» был счетоводской конторой… Он был тогда главным клерком. Казалось бы, после нескольких тысяч лет в море не грех бы и поднатореть, однако… Впрочем, я и сам хорош. Лезь давай!

Он пихнул Артура вверх. Мальчик перевалился через фальшборт и, не успев вовремя подставить под себя загипсованную ногу, свалился на палубу. Пока он барахтался, пытаясь подняться, Солнцедырь ухватил его сзади под локти и привел в стоячее положение, крича при этом:

– Икэбод! Икэбод, отведи пассажира к капитану! Да одеяло ему дать не забудь!

Из толпы перепуганных моряков тут же возник худой, лишенный татуировок Житель, облаченный в опрятный синий жилет и почти белую рубашку. Он слегка поклонился Артуру. От большинства новых знакомых Артура его отличала худба и какая-то подчеркнутая точность движений, словно бы он двигался не просто так, но следуя некоему танцевальному ритму, все время звучавшему у него в голове.

– Прошу следовать за мной, – сказал он и повернулся, показывая дорогу, и это обычное движение в его исполнении выглядело почти как пируэт, который был бы гораздо более уместен на сцене, чем на покачивающейся палубе корабля.

Артур послушно двинулся за этим Жителем, носившим, по-видимому, имя Икэбод. Позади них Солнцедырь выкрикивал команды и раздавал тумаки.

– Свистать всех наверх! Вторая вахта – на мачты! Первая вахта – к пушкам и абордажным площадкам!

– Ну до чего же она шумная, эта матросня, – сказал Икэбод. – Голову береги! – И сам пригнулся, ныряя в узкий проход.

Артур намного уступал ему ростом, но и ему пришлось ссутулиться и наклонить голову. Они оказались в узком, коротком, темном коридоре с очень низким потолком.

– А ты разве не моряк? – удивился Артур.

– Я – капитанский стюард, – сурово ответствовал Икэбод. – Прежде, на берегу, я был джентльменом его джентльмена!

– Его… кем?

– Кое-кто называет эту должность «валетом», или попросту слугой, – ответил Икэбод, открывая следующую дверь – в конце коридора, всего в нескольких ярдах от входа.

Он шагнул внутрь, Артур следом.