Умоляй меня Невеличка Ася

Глава 16. Кай

Кай

– Нет. И следующую нет! Нет, нет, нет! Распустите всех тех нянек, которых пригласили. Ни одна не получит работу.

Я взбешен! Мне хочется рвать и метать. И немного забиться в угол и побиться головой о стену.

Они ни хрена не сочувствуют мне. Я четко дал понять, что возьму только молодую смазливую девчонку! А они натащили старух.

Я выскочил из кабинета и жестом остановил надсмотрщиков брата.

– В туалет, – бросаю я. – Сам справлюсь.

Ухожу быстрым шагом и сворачиваю за угол.

Мне плохо. Меня снова ловят по лабиринтам коридоров больницы.

Ненавижу больницы!

Я иду не разбирая дороги, пока в уши не врезается знакомый всхлип. Очень знакомый. Я последний месяц часто сидел у дверей ее спальни и слышал эти задыхающиеся всхлипы.

Неужели эта тварь трахается в больнице с другим, не успев остыть после моего брата?

Зло поднимается темной волной и ударяет в голову.

Ее надо удавить так же, как и папашу! Она грязь, испачкавшая Тень. Грязь, которую нужно стереть и выбросить. Иначе брат никогда не сможет забыть эту неразборчивую дрянь.

Я сажусь в кресло у нее за спиной.

Нет, тварь не трахается. Она ноет. У нее вообще только два состояния: ныть и трахаться. Как Тень мог запасть на такую?

– Неужели вам меня не жаль? – всхлипывает она.

– Ты должна верить папе. Как только он решит финансовые проблемы, он вызволит тебя.

Конечно, верь этому ублюдку, и он тебя закопает как нас – живьем!

– Ты не понимаешь! – дрянь все еще сопротивляется.

Я не понимаю из-за чего этот переполох, потом дослушиваю разговор и вижу, что они сидят перед кабинетом гинеколога.

Хм…

Я захожу незамеченный ими в кабинет. Мужик удивленно открывает рот, но мне некогда ему объяснять.

Я скручиваю его в две минуты. Снимаю с него халат, колпак и маску. Водворяю в кресло за ширмой и обматываю скотчем, чтобы не свалился.

Колпак прячет мои седые волосы, маска скрывает большую часть лица. Удобно. Теперь понятно, почему брат практически никогда не снимает маску.

Сажусь и жду дочь ублюдка.

Убить здесь? Или вывезти и поиздеваться?

Дрянь заходит, захлопывая дверь перед носом мамаши. Стирает слезы. Было бы из-за чего рыдать!

Ненавижу ее!

Но понимаю, что если сейчас сверну ее шею, мать поднимет шум. А меня выловят надзиратели братца. Тот конечно же не простит мне – упечет в больницу.

А я ненавижу больницы!

– Идите за ширму и раздевайтесь, – приказываю я, планируя оглушить ее, когда дрянь повернется спиной.

Но она медлит, а потом неожиданно бросается мне на шею:

– Кай? Кай!

Я застываю, ощущая ее душащие объятия. Она виснет на мне. И…

Не скажу, что это неприятно.

Принюхиваюсь.

Мне нравится ее запах. И от него щекочет в районе паха. Думаю, я могу понять Тень, от чего он запал на нее.

– Какого хрена ты себе позволяешь?

Я прихожу в себя, отцепляя ее руки от себя. И тут дрянь снова всхлипывает, заставляя моего дружка дернуться в штанах, падает на колени и цепляется за халат.

– Кай, миленький, как я рада тебя видеть!

Чего?!

– Помоги мне, пожалуйста! – теперь она рыдает, даже не думая отцепляться от меня. – Мой отец… Тень был прав. Он не человек! Я его боюсь! Пожалуйста, отведи меня к Тени!

Она, блядь, в своем уме?

Все что я могу, это слушать ее сбивчивый рассказ про продажу, про деньги, про любовницу…

Я ни хрена не понимаю, кроме одного – дрянь хочет обратно к Тени, а папаша держит ее взаперти.

– Он отдаст за меня много денег, понимаешь? И тогда Тень не сможет отомстить папе. Он избавится от товара, – хнычет она.

– Кто даст денег? – хмурюсь я, пытаясь понять.

– Этот богатый ублюдок, чьей женой я должна была стать.

– Хм… Зачем ему отдавать свои деньги твоему папаше?

Мне сложно сообразить в этих схемах, но я чувствую, что-то важное от меня ускользает.

– За меня, Кай! Ну как же ты не понимаешь? Тень хотел меня выкрасть и опозорить, чтобы Борисов отказался на мне жениться и не дал отцу денег. А теперь он на мне не женится, но купит! Понимаешь? Месть Тени может сорваться!

Вот это я отлично понимаю!

– Никогда, – заключаю я, отшвыриваю от себя дрянь и выхожу из кабинета.

Звоню брату и жалуюсь на сиделок, которых мне нагнали.

Но Тень злится и обрывает.

Я ему говорю, что его-то потаскушка была в разы вкуснее. Как бы я ее ненавидел, но все равно отреагировал. Вот бы взять ее себе и трахнуть, но ее снова продали.

Тень не слушает, и я отключаюсь.

Ладно, я сам. Все сам. Мне помощь не нужна.

Я выкидываю халат и маску. Иду к надзирателям и уверенно отправляю их обратно на виллу. Брату их помощь нужнее, чем мне.

Потом запираюсь в каком-то кабинете с компом и начинаю искать Борисова.

В нашем городе просто до хрена Борисовых, но не все имеют кучу денег, чтобы покрыть жадность ублюдка.

Дороговато стоит его дочь, ничего не скажешь.

Наши жизни он купил оптом и гораздо дешевле, урод.

Я роюсь в информации Борисова и вижу след из покалеченных и убитых девиц. Все со следами издевательств и изнасилований.

Да, кажется, брат говорил, что ублюдок даже дочь свою не ценит, раз отдает замуж такому же ублюдку.

Эта мысль меня подвешивает. Я не понимаю, мне ее еще ненавидеть или уже жалеть?

Получается, она, как и мы – безжалостно используется ублюдком, своим же отцом?

Я в замешательстве. Снова беру телефон и набираю в контактах брата. Надо ему сказать.

А что я ему скажу? Что дрянь опомнилась и снова хочет к нему? Ну нет. А как же я? Пока она была в доме, брат вообще не обращал на меня внимание. Даже врача мне поменять не может.

Ох, как меня злит неопределенность. Я разбиваю комп, чтобы унять нервозность и ухожу из клиники.

Мне надо подумать.

В голове слишком много мыслей, но они не хотят соединяться в понятную мне цепочку.

Кай! Ну же? Напрягись, братан!

Давай по порядку.

Первое. Я люблю брата и хочу, чтобы он был счастлив.

Второе. Он счастлив, когда рядом с ним дочь ублюдка.

Третье. Дрянь тоже хочет быть с ним.

Почему? Потому что не хочет быть с Борисовым или потому что любит Тень?

Этого она мне не сказала. А это важно! Я не могу видеть брата, когда она его бросает. Если дрянь возьмет в привычку бросать брата каждую неделю – я лучше сверну ей шею, чтобы это прекратилось!

Что-то было еще… Что-то важное…

Месть! Точно.

Если ублюдок получит за дочь деньги, то Зорро и Тени снова придется ждать подходящего момента и следить.

Значит, надо помешать заплатить деньги или помешать забрать товар.

Что проще?

Борисова я не знаю и знать не хочу. А вот забрать из-под носа товар могу.

Хм…

Или сказать брату, что дрянь ждет не дождется воссоединения?

Ну нет. Он бросится спасать ее, забыв о мести. Она будет ныть и выносить ему мозг… Все полетит к чертям.

Лучше я сам заберу ее и спрячу, пока брат не возьмет за яйца ее папашу.

До ночи я просидел на дереве напротив ее окон.

Это было несложно.

В детстве я привык сидеть неподвижно в клетке часами. Потом точно так же сидел неподвижно в психушке. Это мое привычное состояние – сидеть и выжидать.

Я выбрал момент, когда на вилле ублюдка останется меньше надзирателей, перемахнул с дерева на карниз. Толкнул окно, выдавив стекло и проник внутрь.

Проще сидеть в засаде внутри, чем снаружи.

Теперь снова ждать.

Принцесса Тени вернулась скоро. Ее закрыли на замок.

Она металась по комнате. Меня не заметила, зато заметила выдавленное окно.

Следующим дрянь меня озадачила.

Она стала вязать веревки из простыни и пододеяльника.

Бежать, что ли, надумала? Без меня?

Я цокаю языком, а дрянь сразу поворачивается на звук и вскрикивает.

Дура.

Я прикладываю палец к губам и выхожу.

– Тебя прислал Тень?

Я качаю головой.

– Ты пришел спасти меня?

Лучше бы она ныла, чем задавала столько глупых вопросов.

Но тут я киваю. Наверное, это спасение, хотя… Я вытаскиваю ее исключительно чтобы не сорвался план мести моего брата.

– Хорошо, – выдыхает она. – Что будем делать?

– Дождемся темноты и выпрыгнем в окно.

– Но…

Она перегибается через подоконник, что-то высматривая под окнами третьего этажа, а я с удовольствием облизываюсь на оголившиеся булочки под ее коротким подолом.

– Я не уверена, что веревка нас выдержит, – огорченно заключает она.

– Мне не нужна веревка.

Я отмахиваюсь, оттесняя ее к стене.

Дрянь молчит, но вопросительно таращится мне в лицо.

– Что?

Я прижимаю ее к стене, упираясь вставшим членом в ее мягкий живот.

– Ты будешь мне должна, – поясняю я, наклоняюсь и кусаю ее губы.

Тут же сбоку прилетает жалящая пощечина:

– Тень отдаст за меня долг, – жестко говорит дрянь и отталкивает меня.

Я усмехаюсь.

Ну может, она и не такая мямля, как казалась вначале. Если Тени наскучит, я смогу оставить ее себе. Подерзит и привыкнет.

До ночи я чуть не схожу с ума от ее болтовни.

Она прерывается только на минуту, когда вносят поднос с едой, а я прячусь.

Дрянь вроде неплохая. Делится со мной едой. Но слишком много говорит.

Теперь я понимаю, зачем брат затыкал ей рот членом. Я бы тоже не отказался провернуть подобное.

– Мы можем инсценировать похищение! – вдруг восклицает дрянь, хотя я уже решаю звать ее по имени. Ну или попозже, когда брат откажется от нее и она станет моей.

– Да ну? Зачем что-то инсценировать? Я и так тебя похищаю.

– Нет, ты не понял!

Дрянь встает и мечется по комнате. Так даже лучше, я в это время ем. Мне больше достанется.

– Папа ждет денег от Борисова, а тот, например, умыкнул меня и не заплатил. Как тебе?

Я киваю, ни слова не понимая, зачем это нужно.

– Он будет звонить ему, и они поссорятся. Понимаешь? И тогда папе денег не видать!

– Ему и так никто их не даст. Ты будешь уже у меня.

– Да, но… Борисову, по-моему, все равно, когда и в каком виде меня вернут, понимаешь? Он может дать папе деньги авансом…

Я не понимаю, но не хочу, чтобы ублюдок получил деньги. Иначе зачем это все?

– Что нужно сделать, чтобы одурачить твоего папашу?

– Н-ну… Создать видимость борьбы, насилия… Оставить разорванную сорочку, например…

Это мне нравится. Я встаю и одним движением разрываю на ней тонкое белье.

Мы оба застываем потрясенные.

Я от ее вида. Она от моего поступка.

– Может, инсценировать изнасилование? – хриплю я, не в состоянии сглотнуть набежавшую слюну от вида ее аппетитных сосков. – Я могу.

– Тень голову тебе оторвет, – рычит она, стягивая сорочку по краям. – А я яйца!

Я хмыкаю, с тоской придавливая восставший член рукой.

Ничего. За братом тоже должок. Пока не найдет мне такую же аппетитную цыпу, я буду часто инсценировать с ней акты принуждения. Помню, как она упала передо мной на колени и умоляла трахнуть ее…

Кто знает, когда это случится вновь.

Теперь дрянь стоит передо мной в футболке и джинсах. Заправляет покрывалом постель и художественно раскладывает рваную сорочку.

– Вот так, – удовлетворительно произносит она, отходя.

– Чего-то не хватает, – ворчу я.

– Чего? – вскидывается она.

Я тут же роняю ее на кровать, придавив сверху.

– Смятости. Без нее никакой достоверности.

Дрянь краснеет, но соглашается.

Я не смог удержаться, чтобы не впечатать в нее мучивший меня стояк.

Она издает горловой смешок, и мы распадаемся.

Когда темнеет, я залепляю ей рот скотчем, прихваченным из больницы. Перевешиваю через плечо и выпрыгиваю в окно, привычно хватаясь за ствол и ветки дерева.

Дрянь вцепляется в меня намертво и молчит.

Собственно, для того я ей рот и залепил.

Сдергиваю скотч только когда уже на земле и за забором.

– Ты с ума сошел? Мы могли разбиться! – шипит она.

– Я не стал бы тебя разбивать, пока не трахнул, – успокаиваю я дрянь и толкаю вперед.

Мне что-то не нравится мельтешение вокруг ее виллы.

Нам приходится укрыться в кустах, когда ее отец резко выезжает с дачи.

– Уже хватились? – в шоке лепечет дрянь. – Так быстро.

– Нам нужна тачка. Водить умеешь?

Она кивает, и мы по кустам бежим до нашей виллы.

– Украдем? – удивляется она, когда я открываю припаркованную машину.

– Возьмем покататься, – отмахиваюсь я. – Брат не будет против.

– Б-брат? – Каро оглядывает дом, потом поворачивается в сторону своего. – Это же его дом! А собаки?

– С той стороны. Садись.

– Куда мы поедем?

– В одно укромное место, где нас никто не найдет.

Тень

Я знаю, что не найду их в доме, но перерываю все вверх дном.

– Куда они уехали?