Не говори никому. Беглец Кобен Харлан
Я чувствовал внутри такую пустоту, как будто меня выпотрошили, и понимал, что это навсегда. Как бы я ни обманывал себя, как бы ни бегал в поисках какой-то внутренней правды, в конечном счете это не изменит ничего. Мое горе останется со мной — как вечный компаньон. Вместо Шейлы.
Когда собрание закончилось, никто не знал, что дальше делать. Мы продолжали сидеть, испытывая неловкость, пока Террел снова не взял трубу и не заиграл. Люди стали вставать, они плакали и обнимали меня. Не знаю, сколько это продолжалось. Я был благодарен им за сочувствие, но все это лишь усиливало мое горе. Боль от потери была слишком свежа в моей душе.
Я поискал взглядом Таню, но она уже ушла.
Кто-то объявил, что в кафетерии накрыты столы. Публика медленно потянулась в ту сторону. Я заметил мать Шейлы — она стояла в углу, сжимая обеими руками сумочку. У нее был совершенно изможденный вид. Как будто ее жизненная сила вытекала наружу через открытую и незаживающую рану. Я двинулся к ней.
— Вы Уилл?
— Да.
— Я Эдна Роджерс.
Мы не обнялись и не поцеловались. Даже не обменялись рукопожатием.
— Где мы можем поговорить? — спросила она.
Я повел ее по коридору в сторону лестницы. Крест понял, что мы бы хотели остаться одни, и направил поток публики в обход. Мы прошли мимо нового медицинского комплекса с кабинетами психиатра и нарколога. Многие из наших подопечных только что родили или ждали ребенка, у других — серьезные психические проблемы. И конечно же, большинство из них хорошо знакомы с наркотиками. «Дом Завета» старается помочь всем.
Мы вошли в одну из пустых спален. Я закрыл дверь. Миссис Роджерс отвернулась.
— Замечательный был вечер, — сказала она.
Я кивнул.
— Какой Шейла стала… — Она задумчиво покачала головой. — Я и понятия не имела. Как жаль, что сама не успела увидеть. Но почему она не позвонила мне?
Я молчал, не зная, что ответить.
— Шейла ни разу не дала мне повода для гордости, пока была жива. — Эдна Роджерс с трудом вытянула из сумочки носовой платок. Казалось, кто-то силой удерживал его внутри. Она резким движением вытерла нос и засунула платок обратно. — Я знаю, что это звучит нехорошо. Она была прелестным ребенком и хорошо училась в начальной школе. Но в какой-то момент… — миссис Роджерс отвела взгляд и пожала плечами, — она вдруг изменилась. Стала угрюмой, вечно недовольной, постоянно жаловалась. Начала красть деньги из моего кошелька. То и дело убегала из дому. У нее совсем не было друзей, с парнями ей было скучно. Она ненавидела школу и вообще жизнь в Мейсоне и вот однажды после школы сбежала и не вернулась…
Она смотрела на меня, словно ожидала ответа.
— И вы больше ее не видели?
— Никогда.
— Не понимаю, — сказал я. — Что же все-таки случилось?
— Вы имеете в виду — что заставило ее убежать?
— Да.
— Вы полагаете, произошло нечто серьезное, так? — Ее голос зазвучал громче. — Например, к ней приставал отец или я ее избила… В общем, случилось что-то, объясняющее все. Четко и ясно — причина и следствие. Но дело как раз в том, что ничего подобного не было. Разумеется, мы с отцом не ангелы, я этого и не утверждаю. Но и вины на нас никакой нет!
— Я не имел в виду…
— Я знаю, что вы имели в виду.
Ее глаза метали молнии. Она сжала губы и вызывающе посмотрела на меня. Я решил сменить тему.
— Шейла звонила вам?
— Да.
— Как часто?
— Последний раз — три года назад…
Она сделала паузу, ожидая дальнейших вопросов.
— Откуда она звонила?
— Она не сказала.
— И о чем вы разговаривали?
На этот раз Эдна Роджерс долго думала, прежде чем ответить. Она принялась ходить по комнате и разглядывать кровати и тумбочки. Взбила подушку и поправила угол покрывала…
— Шейла звонила домой каждые полгода или около того. Обычно она была или пьяная, или обколовшаяся. Сильно возбуждалась, плакала, и я с ней тоже… Говорила мне ужасные вещи…
— Что именно?
Она покачала головой:
— Там, внизу… мужчина с татуировкой на лбу рассказывал, как вы встретились и полюбили друг друга. Это правда?
— Да.
Эдна Роджерс выпрямилась и посмотрела на меня. Ее губы скривились во что-то напоминавшее улыбку.
— Так что, — сказала она, и я уловил нечто странное в ее голосе, — Шейла спала со своим боссом?
Улыбка еще сильнее исказила ее лицо. Казалось, это был уже другой человек.
— Она работала у нас добровольно, — возразил я.
— Ага. И что именно она добровольно делала для вас, Уилл?
У меня по спине побежали мурашки.
— Все еще хотите судить меня? — продолжала она.
— Я думаю, вам лучше уйти.
— Не нравится правда? Вы думаете, я какой-то монстр и без всякой причины отказалась от ребенка…
— Не мне об этом судить.
— Шейла была отвратительной дочерью! Она лгала, воровала…
— Похоже, я начинаю понимать, — перебил я.
— Понимать что?
— Почему она убежала.
Эдна Роджерс растерянно моргнула и тут же гневно воскликнула:
— Вы не знали ее! И до сих пор не знаете…
— Разве вы ничего не слышали там, в зале?
— Я слышала. — Она немного смягчилась. — Но я никогда не знала этой Шейлы. Она не дала мне возможности. А Шейла, которую я знала…
— При всем уважении у меня больше нет желания выслушивать ваши оскорбления в ее адрес.
Эдна Роджерс замолчала. Она села на краешек кровати и закрыла глаза. В комнате стало совсем тихо.
— Я не для этого приехала сюда.
— А зачем вы приехали?
— Во-первых, я хотела услышать что-то хорошее…
— Вы услышали.
Она кивнула:
— Верно.
— Что же еще?
Эдна Роджерс встала и шагнула ко мне. Я с трудом подавил желание отступить назад. Она посмотрела мне прямо в глаза:
— Я здесь из-за Карли.
Я молча ждал. Продолжения не было.
— Вы упоминали это имя по телефону…
— Да.
— Я не знал никакой Карли тогда и не знаю сейчас.
Она улыбнулась все той же кривой, жестокой улыбкой:
— Вы ведь не стали бы мне лгать, правда, Уилл?
Я вздрогнул.
— Нет.
— Шейла ни разу не упоминала имени Карли?
— Нет.
— Вы уверены?
— Да. Кто это?
— Карли — дочь Шейлы.
Я остолбенел. Эдна Роджерс заметила это и явно получила удовольствие.
— Значит, ваша милая добровольная помощница ни разу не сказала, что имеет дочь?
Я молчал.
— Карли уже двенадцать лет. И я не знаю, кто ее отец. Думаю, об этом не знала и сама Шейла.
— Не понимаю.
Она полезла в сумочку и достала оттуда фотографию. Такие снимки новорожденных делают обычно в родильных домах. Младенец с вытаращенными глазенками, закутанный в одеяло. На обороте от руки написано «Карли». Внизу — дата.
У меня голова пошла кругом.
— В последний раз Шейла звонила в день рождения Карли. И я сама говорила с ней. С Карли.
— Где же она сейчас?
— Понятия не имею, — сказала Эдна Роджерс. — Именно поэтому я здесь, Уилл. Я хочу найти свою внучку.
Глава 25
Когда я добрел до дому, то обнаружил на пороге квартиры Кэти Миллер. Она сидела под дверью, скрестив ноги. Рядом стоял рюкзак.
Увидев меня, она вскочила.
— Я звонила, но…
Я кивнул.
— Это все родители… — опустила глаза Кэти. — Я просто не в состоянии больше оставаться в этом доме. Может, у тебя найдется где переночевать?
— Сейчас не совсем подходящий момент…
— Да?
Я вставил ключ в дверь.
— Знаешь, я тут пыталась разобраться во всем этом… Помнишь, мы говорили? Кто мог убить Джули… И подумала: а что ты вообще знаешь о ее жизни после вашего разрыва?
Мы вошли в квартиру.
— Давай не будем сейчас об этом, — повторил я. — Мне не до того.
Она наконец увидела мое лицо.
— Почему? Что случилось?
— Я потерял близкого человека.
— Ты имеешь в виду свою мать?
Я покачал головой:
— Нет, это другой человек. Его убили.
Кэти ахнула и уронила рюкзак.
— Вы были очень близки?
— Да.
— Твоя девушка?
— Да.
— Ты любил ее?
— Очень сильно.
Она удивленно посмотрела на меня.
— Что такое? — спросил я.
— Не знаю… Будто кто-то нарочно убивает женщин, которых ты любишь.
Подобная дикая мысль приходила в голову и мне. Но из уст Кэти она прозвучала еще более невероятно.
— Мы с Джули расстались больше чем за год до ее убийства.
— И ты успел ее разлюбить?
Мне не хотелось возвращаться к этой теме.
— Так что насчет жизни Джули после нашего разрыва?
Кэти с размаху, по-детски, бросилась на кушетку, подобрала под себя ноги и задрала подбородок кверху, глядя в потолок. На ней, как и в прошлый раз, были джинсы в обтяжку и такой тесный топик, что бюстгальтер казался надетым поверх него. Волосы были собраны в конский хвост, несколько прядей выбились и лежали на щеках.
— Ты помнишь, с чего я начала: если Кен не убивал ее, то это сделал кто-то другой, верно?
— Да.
— Поэтому я начала изучать ее жизнь в последние месяцы: звонить старым друзьям, вспоминать, как все было, и так далее.
— И что ты выяснила?
— У нее были какие-то неприятности.
Я постарался вникнуть в ее слова.
— Какие именно?
Кэти опустила ноги на пол и выпрямилась.
— А что помнишь ты?
— Ну… Она была на последнем курсе в Хавертоне.
— Нет, не была.
— Как это?
— Ее отчислили.
— Ты уверена? — удивился я.
— С последнего курса, — кивнула Кэти. — Слушай, Уилл, а когда ты видел ее в последний раз?
Я задумался. Теперь уже трудновато вспомнить, столько времени прошло…
— Вы же виделись, когда расставались?
Я покачал головой:
— Она дала мне отставку по телефону.
— Что, правда?
— Да.
— Блеск. И ты это так и оставил?
— Я попытался увидеться, но она не хотела.
Кэти посмотрела на меня так, как будто я сморозил величайшую глупость в истории человечества. Пожалуй, она была права. Почему я не поехал в Хавертон, почему не настоял на свидании?
— Я думаю, — сказала Кэти, — что Джули была замешана в чем-то скверном.
— Что ты имеешь в виду?
— Не знаю; может, я и преувеличиваю. Вообще, хоть я и мало что помню, мне кажется, что перед смертью она была счастлива. Я долго не видела ее такой. Может быть, у нее все наладилось? Не знаю…
В дверь позвонили. Я понурился: не хватало мне еще гостей сейчас. Поняв мое настроение, Кэти вскочила с места:
— Я открою.
Это был рассыльный с корзиной фруктов. Кэти взяла корзину и поставила на стол.
— Здесь конверт, — сказала она.
— Открой.
Кэти достала карточку и стала читать:
— «От детей „Дома Завета“, в знак соболезнования…» — Она вдруг умолкла, не отрывая взгляда от карточки.
— Что там еще?
Она молчала. Наконец подняла на меня глаза:
— Шейла Роджерс?
— Да.
— Твою девушку звали Шейлой Роджерс?
— Да, а что?
Кэти покачала головой и молча положила карточку.
— Что случилось, Кэти?
— Ничего.
— Не надо притворяться. Ты ее знала?
— Нет.
— Тогда в чем дело?
— Ни в чем, — сказала она сухо. — И хватит об этом.
Зазвонил телефон. Дождавшись, когда заработает автоответчик, я услышал голос Креста:
— Возьми трубку!
Я взял.
Крест начал с главного:
— Ты веришь матери Шейлы? Насчет того, что у нее был ребенок?
— Да.
— И что нам теперь делать?
Я ломал над этим голову с той самой минуты, как узнал о Карли.
— У меня есть одна теория.
— Слушаю тебя.
— Может быть, бегство Шейлы связано с ее дочерью?
— Как, например?
— Она могла пытаться отыскать Карли или вернуть ее. Узнала, допустим, что девочка в беде. Или еще что-нибудь в этом роде.
— Какая-то логика в этом есть, — заметил Крест.
— И если мы пойдем по следам Шейлы, — продолжал я, — то, возможно, найдем Карли.
— И можем кончить так же, как Шейла…
— Риск есть, — согласился я.
Наступила пауза. Я бросил взгляд на Кэти. Она смотрела прямо перед собой, закусив нижнюю губу.
— Итак, ты хочешь продолжать, — сказал Крест.
— Да, но не хочу подвергать тебя опасности.
— Ага, значит, это тот самый момент, когда ты говоришь, что мне еще не поздно отказаться…
— Точно, а ты должен ответить, что останешься со мной до конца.
— И звучит торжественная музыка… Ладно, с этим мы разобрались. Теперь вот что: мне звонил Роско. Тот, который Ракель. Он напал на серьезный след — выяснил, каким образом Шейле удалось скрыться. Ты как насчет ночной прогулки?
— Заезжай за мной.
Глава 26
Филип Макгуэйн взглянул на монитор и узнал своего вечного преследователя. Тут же раздался звонок дежурного.
— Мистер Макгуэйн?
Читать бесплатно другие книги:
