Не говори никому. Беглец Кобен Харлан
— Нет! — отрезала Донна. Потом вздохнула. — Какое?
— У тебя тот пистолет из ячейки на имя Сары Гудхарт?
— Да, и что?
Карлсон объяснил, чего он хочет.
— Шутишь? — спросила Донна.
— Ты же знаешь меня. Никакого чувства юмора.
— И правда.
Донна помолчала.
— Хорошо, сделаю. Только уже не сегодня.
— Спасибо, Донна, ты прелесть.
Когда Шона вошла в подъезд, ее кто-то окликнул:
— Извините, вы — мисс Шона?
Обернувшись, она увидела мужчину в дорогом костюме и с набриолиненными волосами.
— А вы?..
— Специальный агент Карлсон.
— Вечер добрый, мистер агент.
— Мы в курсе, что Бек вам звонил.
Шона подавила притворный зевок:
— Молодцы.
— Вы знаете, что полагается за пособничество беглому преступнику?
— Ты сильно не пугай, — по-прежнему равнодушно заявила Шона. — А то я прямо тут описаюсь.
— Думаете, я шучу?
Шона вытянула руки перед собой:
— Арестуй меня, красавчик. — Она глянула Карлсону за спину. — Я думала, вы всегда парами ходите.
— Нет, я один.
— Сама догадалась. Можно уже пройти?
Карлсон не спеша поправил очки.
— Я считаю, что доктор Бек никого не убивал.
Шона застыла как вкопанная.
— Поймите меня правильно. Все против него. Мои коллеги уверены, что Бек — убийца. За ним по-прежнему идет охота.
— И что, — не скрывая подозрения, спросила Шона, — вы с ними не согласны?
— Мне кажется, происходит что-то странное.
— Что же?
— Я думал, вы меня просветите.
— А как вы докажете, что не врете?
Карлсон пожал плечами:
— Боюсь, что никак.
Шона задумалась.
— Не важно, — заметила она наконец. — Все равно я ничего не знаю.
— Даже то, где он прячется?
— Понятия не имею.
— А если бы знали?
— Не сказала бы. Сами ведь понимаете.
— Понимаю, — согласился Карлсон. — Стало быть, отказываетесь сообщить, что значат все эти разговоры насчет прогулок с собакой?
Шона мотнула головой:
— Скоро Бек сам все расскажет.
— А если его раньше подстрелят? Ваш друг напал на одного из полицейских, это развязало руки остальным.
Шона постаралась сохранить спокойствие:
— Ничем не могу помочь.
— Очень жаль.
— Можно вопрос?
— Валяйте.
— Почему вы считаете Бека невиновным?
— Точно сказать не могу. Какие-то мелочи не сходятся. — Карлсон наклонил голову. — Вы знали, что Бек заказал билеты на самолет до Лондона?
Шона внимательно разглядывала вестибюль, пытаясь выиграть пару секунд, прежде чем ответить. Какой-то мужчина перехватил ее взгляд и призывно улыбнулся. Шона даже не заметила.
— Дьявольщина, — сказала она.
— Я только что из аэропорта, — продолжил Карлсон. — Билеты заказаны три дня назад. Бек, естественно, не явился. Но самое странное то, что заказ оплачен кредитной картой на имя Лоры Миллз. Вам это имя о чем-нибудь говорит?
— А должно?
— Может, и нет. Мы пытаемся найти ее, хотя, скорее всего, это псевдоним.
— Чей?
Карлсон снова пожал плечами.
— А Лизу Шерман вы тоже не знаете?
— Нет. Кто она?
— Женщина, которая заказала билеты на тот же рейс, что и наш малыш. На соседнее кресло.
— И тоже не явилась?
— Не совсем. Зарегистрировалась, а вот на самолет не села. Весело, да?
— Не очень, — задумчиво сказала Шона.
— К сожалению, никто в аэропорту не видел Лизы Шерман. Она не сдавала багаж, билет зарегистрировал компьютер. Мы проверили ее по своим каналам, и как вы думаете, что нашли?
Шона молча покачала головой.
— Правильно, ничего. Видимо, очередной псевдоним. А имя Брэндон Скоуп вы когда-нибудь слышали?
Лицо Шоны затвердело.
— А он-то тут при чем?
— Доктор Бек в сопровождении чернокожего молодого человека навестил сегодня адвоката Питера Флэннери. Тот когда-то защищал подозреваемого по делу об убийстве этого самого Скоупа. Бек расспрашивал его о роли Элизабет в освобождении арестованного. Есть идеи почему?
Шона порылась в косметичке.
— Что-то ищете? — поинтересовался Карлсон.
— Сигареты. У вас не будет?
— Извините, не курю.
— Черт.
Шона посмотрела детективу прямо в глаза:
— Зачем вы мне все это рассказываете?
— У меня уже четыре трупа. Интересно знать, что происходит.
— Четыре?!
— Ребекка Шейес, Мелвин Бартола, Роберт Вулф — это те два друга с озера — и Элизабет Бек.
— Элизабет убил Киллрой.
Карлсон отрицательно покачал головой.
— Почему вы так решили? — удивилась Шона.
Детектив показал ей большой коричневый конверт:
— Вот поэтому.
— Что это?
— Результаты вскрытия тела.
Шона сглотнула. Ее охватил страх. Возможно, именно содержимое конверта прольет свет на полученные Беком сообщения.
— Можно посмотреть? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Зачем?
Шона не ответила.
— И почему Бек так хотел взглянуть на эти документы? — допытывался Карлсон.
— Не понимаю, о чем вы, — сказала Шона. Слова зазвенели в ее ушах и, как ей показалось, в ушах собеседника.
— Элизабет Бек принимала наркотики? — спросил агент.
Вопрос ошеломил Шону.
— Элизабет? Никогда!
— Уверены?
— Конечно. Наоборот, она пыталась спасать наркоманов, это было частью ее практики.
— Знаю я сотрудников полиции нравов, которые после работы не прочь расслабиться с проститутками.
— Элизабет была совсем не такой. Не ангел с крыльями, конечно. И все же наркотики?.. Невозможно.
Карлсон снова помахал конвертом:
— Анализ показал содержание в крови кокаина и героина.
— Значит, ее Келлертон заставил.
— Нет.
— Почему вы так уверены?
— Результаты другой экспертизы. В ногтях и волосах обнаружены наркотики, принятые убитой как минимум за несколько месяцев до смерти.
У Шоны подогнулись колени. Она привалилась к стене.
— Слушайте, Карлсон, не играйте вы со мной в кошки-мышки. Дайте посмотреть, что у вас там, а?
Сыщик притворно задумался.
— Как вам такой вариант, — предложил он. — Я даю посмотреть один лист из этого конверта. Любой.
— Что за бред, Карлсон?
— Спокойной ночи, Шона.
— Эй, эй, погодите минутку! — Шона нервно облизнула губы, думая о странных сообщениях, побеге Дэвида, смерти Ребекки и невероятных результатах вскрытия трупа Элизабет. В одно мгновение ее убедительная версия о фотомонтаже перестала быть такой уж убедительной.
— Фотографию, — сказала она. — Я хочу посмотреть фотографию жертвы.
— Очень интересно, — улыбнулся Карлсон.
— Почему?
— А ее нет.
— Мне казалось…
— Я тоже не понимаю, — перебил ее детектив. — Я позвонил доктору Харперу, медэксперту округа, и попросил проверить, кто еще подавал заявку на эти документы. Он скоро перезвонит.
— Вы имеете в виду, что кто-то украл из дела фотографии?
Карлсон пожал плечами:
— Ну же, Шона. Расскажите мне все.
Она чуть не сдалась. Чуть не рассказала ему о сообщениях и уличной видеокамере. А как же Бек? Этот сыщик при всей его привлекательности мог оставаться врагом.
— Можно посмотреть остальные документы?
Карлсон медленно протянул ей конверт. «Ну хватит», — подумала Шона. Она шагнула вперед, вырвала документы из руки детектива и выхватила из конверта первый лист. Скользнула глазами вниз по странице и, увидев записи о росте и весе убитой, едва подавила крик. В груди похолодело.
— Что? — спросил Карлсон.
Шона не ответила.
Зазвонил сотовый. Сыщик достал его из кармана брюк.
— Карлсон.
— Это Тим Харпер.
— Нашли старые записи?
— Да.
— Кто-то получал на руки результаты вскрытия Элизабет Бек?
— Всего один человек, — ответил Харпер. — Три года назад, как только их переместили в архив.
— Кто?
— Отец убитой. Кстати, полицейский. Его зовут Хойт Паркер.
Глава 36
Ларри и Гриффин сидели на открытой террасе, опоясывающей заднюю часть дома Скоупа. Над раскинувшимся по всей усадьбе тщательно ухоженным садом царствовала ночь. Мелодично трещали сверчки. Казалось, даже они для богачей поют с особым усердием. Из-за стеклянных дверей доносились тренькающие звуки пианино, ярко освещенные окна бросали на траву красные и золотые блики, будто дом украшен иллюминацией.
И Гэндл, и Скоуп были одеты в темные брюки. Кроме того, на Ларри красовалась голубая рубашка поло, а Гриффин облачился в шелковую сорочку от своего личного портного из Гонконга. Потягивая прохладное пиво, Ларри молча разглядывал четко очерченный силуэт патрона. Чуть задрав голову и скрестив ноги, Скоуп сидел и рассматривал свои обширные владения. Его правая рука лежала на ручке кресла, янтарный ликер плескался в бокале.
— И вы не знаете, где Бек? — спросил Гриффин.
— Нет.
— А что это за двое чернокожих, которые его отбили?
— Понятия не имею. Ву уже разыскивает их.
Гриффин сделал большой глоток из бокала. Секунды ползли медленно, как во сне.
— Ты считаешь, он жив?
Ларри хотел пуститься в объяснения, приводя доводы за и против, рассматривая различные варианты. Но, уже открыв рот, передумал и лишь сухо сказал:
— Да.
Гриффин прикрыл глаза:
— Ты помнишь, как родился твой первый ребенок?
— Конечно.
— Присутствовал при родах?
— Да.
— А вот в наше время такой моды не было. Мы, отцы, коротали время в холле, в компании старых журналов. Я помню, как появилась медсестра и повела меня к жене. Я завернул за угол и увидел Эллисон с Брэндоном на руках. Меня охватило странное чувство, Ларри. Что-то поднималось изнутри, распирая так, что я боялся лопнуть. Чувство невыразимое, ошеломляющее, ни с чем не сравнимое. Думаю, все молодые отцы ощущают нечто подобное.
Скоуп замолчал. Ларри повнимательнее посмотрел на шефа. По лицу старика, поблескивая в неярком свете, текли слезы.
— Наверное, все в такой день испытывают одно и то же: радость и боязнь — боязнь ответственности за нового маленького человечка. Однако было и кое-что еще, то, что я не мог выразить словами. Не мог до тех пор, пока Брэндон не пошел в школу.
У старика, по-видимому, перехватило горло. Он закашлялся, слезы потекли сильнее. Звуки пианино стали громче, даже сверчки примолкли, будто прислушиваясь.
— Мы стояли и ждали школьного автобуса, я держал сына за руку. Брэндону недавно исполнилось пять, он поднял голову и взглянул на меня, как это делают все дети в его возрасте. Он был в коричневых брюках и уже успел посадить пятно на коленку. Я отчетливо помню, как зашипела, открываясь, дверь желтого автобуса. Брэндон отпустил мою руку и вскарабкался по ступенькам. Мне хотелось дотянуться до него, снять с подножки и унести домой. Вместо этого я застыл как вкопанный. Он нырнул в автобус, и дверь опять зашипела, теперь уже закрываясь. Брэндон сел у окна, и я увидел его лицо. Он помахал мне, я помахал в ответ, а когда автобус тронулся, сказал себе: «Меня покидает целый мир». Этот желтый автобус с какими-то ненадежными металлическими боками и незнакомым мне водителем увозил всю мою жизнь. И вот тогда я понял, что же именно почувствовал в день рождения сына. Страх. Не просто ответственность, нет. Ледяной, пронизывающий страх. Можно бояться болезни, старости, смерти. Но ничто не сравнится с тем страхом, который камнем лег на мое сердце, когда я смотрел вслед школьному автобусу. Понимаешь?
— Кажется, да, — кивнул Ларри.
— В тот момент я осознал: как бы я ни старался, с мальчиком все-таки может что-нибудь случиться. Я не смогу быть все время рядом, дабы в случае чего отвести беду. С тех пор я думал об этом постоянно. Наверное, так думают все родители. И когда несчастье случилось…
Гриффин замолчал и пристально посмотрел на Гэндла.
— Я все еще пытаюсь вернуть его обратно, — сказал он. — Я торгуюсь с Богом, предлагая ему что угодно, если Брэндон снова окажется в живых. Конечно, это лишь мечты. И вдруг появляешься ты и говоришь, что в то время, как мой сын — моя боль, моя жизнь — гниет в земле, она все еще жива. — Он затряс головой. — Я не могу осознать этого, Ларри, понимаешь?
— Понимаю.
— Я не смог защитить его тогда. Я не хочу промахнуться теперь.
Гриффин Скоуп повернулся и окинул взглядом свой сад. Отхлебнул из бокала. Гэндл понял, что разговору конец. Он поднялся и канул в темноту.
В десять вечера Карлсон подошел к двери дома номер двадцать восемь по Гудхарт-роуд. Поздновато для неожиданного визита, хотя свет в доме еще горел, а в одном из окон Карлсон увидел отсвет телевизора. Да и в любом случае у него есть заботы поважнее, чем чей-то спокойный сон.
Детектив уже поднес палец к звонку, когда дверь отворилась. На пороге стоял Хойт Паркер. Несколько секунд они мерились взглядами, как два боксера посреди ринга, пока рефери произносит ничего не значащие слова о недопустимости ударов ниже пояса и тому подобное.
Карлсон не стал дожидаться гонга.
— Ваша дочь принимала наркотики?
Паркер чуть вздрогнул, но выдержал удар.
— Почему вы об этом спрашиваете?
— Можно войти?
— Моя жена только что уснула, — сказал Хойт, впуская Карлсона и закрывая за ним дверь. — Вы не против, если мы поговорим прямо здесь?
— Как скажете.
Хойт скрестил руки на груди и закачался с носка на пятку. Его крупное тело было обтянуто синими джинсами и футболкой, которая, наверное, сидела гораздо свободнее фунтов этак пятнадцать назад. Карлсон знал, что Хойт — опытный полицейский, ни хитростью, ни искусными ловушками его не возьмешь.
— Вы ответите на мой вопрос? — осведомился он.
— А вы объясните, для чего это нужно? — парировал Хойт.
Карлсон решил поменять тактику.
— Зачем вы украли фотографии из документов о вскрытии?
— А почему вы решили, что я их украл?
Никакого возмущения, никакого волнения — чистое любопытство.
— Потому что сегодня я смотрел документы.
— В честь чего такая бурная деятельность?
— Простите?
— Мою дочь убили восемь лет назад. Ее убийца давно в тюрьме. А сегодня вы решили посмотреть документы по вскрытию. Я хочу знать зачем.
Разговор явно заходил в тупик, причем заходил очень быстро. Карлсон решил ненадолго сдать позиции, усыпив тем самым бдительность Паркера, и посмотреть, что из этого выйдет.
— Вчера ваш зять посетил медэксперта. Он требовал показать ему результаты вскрытия тела жены. Я надеюсь выяснить для чего.
— Ему удалось увидеть бумаги?
— Нет. Вы не знаете, почему он так настойчиво их требовал?
— Даже не догадываюсь.
— Однако вы насторожились.
— Как и вы. Поведение Дэвида кажется мне подозрительным.
— А почему, — продолжал Карлсон, — вы спросили, удалось ли Беку увидеть документы?
Паркер молча пожал плечами.
— Вы расскажете мне, что сделали с фотографиями?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — бесцветным голосом произнес Хойт.
— Вы единственный, кто получал на руки этот конверт.
— И что это доказывает?
Читать бесплатно другие книги:
