Искушение страстью Маклейн Сара

Девочка столь же энергично потрясла головой.

– Я не сказала ей, где тебя найти! Я бы никогда…

– Не сомневаюсь.

Малышка, наконец, немного успокоилась.

– Я оставила ее на площади и только сказала, что никто никогда не причинит тебе зла.

Уит решил, что Хэтти это безразлично. Он достал из кармана пакетик с конфетами и предложил девочке. Та быстро засунула конфету в рот.

– Ты сегодня хорошо поработала, Бесс, – сказал он. – Но уже темно. Лучше иди найди маму. – Этим двоим завтра снова предстоял ранний подъем. Сначала они будут собирать цветы, а потом пойдут на рынок торговать.

Если бы все было так, как хотелось Бесперчаточникам, каждый ребенок в трущобах, встав утром, отправлялся бы на уроки. Но семьям надо что-то есть. Поэтому лучшее, что могли сделать Зверь и Дьявол, – это дать людям чистую воду и свою защиту.

А значит, у него нет времени защищать аристократических дамочек, ищущих приключений на свою… голову. Он же сказал, что сам найдет ее. Уит отвел Бесс к матери, после чего снова направился в сторону рыночной площади и почти сразу увидел Хэтти. Она стояла у столика рыночного карточного шулера.

На ней было бледно-зеленое платье, поверх которого она набросила шаль. Шляпку, естественно, она выбрала в тон платью, а как же иначе? Впрочем, одежда – это последнее, что интересовало Уита. Его привлекала сама женщина. Она была выше многих мужчин, и на округлости ее фигуры невозможно было не обратить внимания. Тем более их не мог не заметить мужчина, который накануне их касался.

Он вспомнил, как целовал ее, как их языки встретились и начали двигаться в восхитительном танце, как она часто и шумно дышала и, в конце концов, вцепилась обеими руками в его волосы, словно хотела управлять его ласками.

О боже, он бы позволил ей управлять его ласками, как ей захочется!

Уит с трудом отбросил желание представить себе, чем бы закончилось дело, поскольку возбужденная плоть мешала ходьбе. Он, не колеблясь, поспешил к Хэтти и, сделав несколько шагов, остановился, с изумлением осознав, что ловкому рыночному шулеру не удалось обчистить ее. Скорее, все было наоборот.

Шулер вскочил, явно обозленный, подхватил свой стол, стул и направился к ближайшей темной аллее. И Хэтти пошла за ним, даже не подозревая, что ее заманивают в логово воров.

Уит побежал.

Он быстро преодолел пустую темную аллею, в которой они скрылись, свернул на другую, потом на третью. Все они были полны темных закоулков – идеальных мест, чтобы обчистить простака. Или сделать что-нибудь похуже. Мужчина громко выругался.

– Не подходите!

Нет, ему категорически не нравилось, что Хэтти находится в Ковент-Гардене, что ее туфельки пачкаются в местной грязи, а крик эхом прокатывается по пустым аллеям. И больше всего ему не нравился страх в ее голосе.

Он свернет шею любому, кто ее тронет.

Уит уже бежал изо всех сил, стремясь как можно быстрее добраться до нее. В то же время он старательно убеждал себя, что желает ее защитить, поскольку она – ключевая часть его плана по избавлению своей семьи от врага.

«Защитить ее».

Еще раз свернув за угол, но все еще оставаясь в тени, Уит увидел братьев Дулан – местных бандитов. Они были истинными детьми Ковент-Гардена. Здесь родились и выросли, здесь, надо полагать, и умрут.

Они стояли спиной к нему. Лицом к Хэтти.

Уит не видел ее лица за широкими плечами пары бандитов, но мог их себе представить, и ситуация ему нравилась еще меньше. Наверняка она очень бледна, огромные глаза невозможного фиалкового цвета стали еще больше, полные губы приоткрыты, чтобы было легче дышать.

Он почувствовал ярость. «Защитить ее!»

Уит ее не видел, но знал, что она медленно отступает, чтобы не чувствовать исходящую от братьев вонь немытых тел и гнилых зубов. Их физиономии покрыты шрамами, а руки черны от грязи.

«Минуточку…»

Она вовсе не пятится от них.

– Насколько я понимаю ситуацию, джентльмены, вы неправильно оцениваете мою способность защититься. Не думаю, что вам она понравится.

Накануне ночью у нее в экипаже был спрятан небольшой нож с довольно-таки острым лезвием, легко перерезавшим веревки. Но все же это оружие было слишком маленьким, чтобы вселить страх в сердца Дуланов, которые располагали намного более грозным оружием. Но все же…

«Кажется, они отступают».

Какого черта? Уит осторожно приблизился, прячась в тени.

– Где ты взяла это? – спросил Эдди Дулан. Неужели его голос дрожит?

– Вы знаете эту вещь? – Судя по всему, она удивилась.

– Ее знают все в трущобах, – подал голос Микки. Неужели в его голосе паника?

В этот момент на нее упал свет отраженного солнечного луча – последнего, – и Уит ощутил, как земля уходит из-под ног. Высокая и сильная, плечи расправлены, губы плотно сжаты. Воительница. А в руке она держала… нож, обещавший строгое наказание.

Наказание. Теперь Уит знал это абсолютно точно. Женщина держала в руке один из его метательных ножей.

Шок сменился предвкушением, когда Уит услышал слова Эдди:

– Так ты что… со Зверем?

Уит снова ощутил возбуждение, совершенно неуместное в этой ситуации.

– У меня же его нож, разве нет?

Умная девочка. И дерзкая.

– Дерьмо! – Микки сплюнул. – Я в этом не участвую. – И он потрусил по аллее, словно крыса, и скрылся в темноте.

Хэтти удивленно взглянула на Эдди.

– Похоже, он сбежал. Не слишком порядочно с его стороны, не так ли?

Эдди судорожно сглотнул.

– Но ты же не расскажешь Зверю, леди?

На этот вопрос ответил Уит, выступив из тени.

– В этом нет необходимости.

Хэтти только ахнула, когда Эдди развернулся со всей возможной прытью и заранее поднял руки. Уит медленно приближался.

– Мы ничего ей не сделали, Зверь. Только немножко пугнули. Чтобы она больше не связывалась с карточными шулерами.

Уит подошел к ним и остановился.

– Каковы наши законы, Эдди?

Глаза бандита заметались. Он отчаянно искал ответ, но ничего не мог придумать.

– Никогда не обижать женщин. Но…

Уит нахмурился. Из правила не было никаких исключений. Ему захотелось оторвать идиоту голову.

Глаза Эдди испуганно расширились, когда Уит сделал шаг к нему. И он забормотал:

– Мы же не знали, что она достанет нож, Зверь. Если подумать, она напала на нас первой.

Ну что за глупец!

Он кивнул.

– Она напала, убегая от вас?

– Она бежала не от нас, а за нашим картежником. Она искала тебя. – Он довольно осклабился, придумав, как ему показалось, самую лучшую отговорку. – Мы защищали тебя.

– Ну конечно, – фыркнула Хэтти, только Уит отказывался смотреть на нее, опасаясь возможных последствий.

Вместо этого он шагнул к Эдди, схватил его за грудки и притянул к себе.

– Если я еще когда-нибудь увижу, что ты угрожаешь женщине, тебе придется свести с этим ножом самое близкое знакомство. И помни: я везде и вижу все.

По грязному лицу Эдди струйками тек пот. Не в силах говорить, он энергично закивал.

– Ты должен что-нибудь сказать леди?

– И… извините.

– Не слышу.

– Извините, леди. Я прошу прощения.

Только теперь Уит позволил себе взглянуть на Хэтти. Ее лицо было изумленным.

– Да, хорошо. – Их взгляды встретились, и Уиту не понравилась неуверенность в его глазах. – Извинения приняты. Думаю, он усвоил урок.

– Убирайся. – Он отшвырнул Эдди в сторону, краем глаза заметив, что тот шлепнулся в грязь, очень резво вскочил и бросился наутек. Уит повернул голову к крыше соседнего здания и громко свистнул. В ночной тишине звук получился очень громким. – Найдите мне Микки Дулана. Скажите, чтобы он сам пришел ко мне на боях. Если он не явится, ему не понравятся последствия.

Затем он покосился на Хэтти, чье изумление сменилось любопытством.

– Вы часто по ночам разговариваете с домами?

– Перестану, если вы будете делать, что вам говорят.

– Камни приведут к вам этого человека? – Не получив ответа, Хэтти добавила: – Значит, это правда – то, что говорят?

Кто посмел говорить с ней? Что ей сказали?

Зверь что-то буркнул, игнорируя ярость, охватившую его при мысли, что он мог опоздать. Эта женщина вполне могла сейчас лежать здесь, в грязи. Он бы не успел спасти ее, задержись он всего на несколько минут. И не важно, что у нее был его нож.

Кстати, о ноже. Он протянул руку.

– Верните мне мое оружие.

Она сильнее сжала ониксовую рукоятку, и Уит представил себе тепло ее руки. Он отметил, что она держала нож уверенно, ее рука не дрожала.

– Что такое бои?

Его единственное утешение. Проигнорировав вопрос, он повторил:

– Нож, Хэтти.

Она посмотрела на оружие в своей руке.

– Они испугались его.

Уит промолчал, ожидая, что она еще скажет.

– Они испугались вас.

Он попытался отыскать презрение в ее словах. Она была воплощением мягкости и сияния, такая чистая и свежая, намного чище, чем любой из его королевства. Она пришла из другого мира и не должна была здесь находиться. И она должна была испытывать презрение и отвращение к тому, что здесь увидела. Грубости его мира. Грязи. И к нему самому.

– Нет, не вас, – продолжила она, и Уиту показалось, что она услышала его мысли. Она поднесла нож к глазам, еще раз осмотрела его и прошептала: – Они испугались одной только мысли о вас.

– Любой страх – это следствие фантазии… о том, что могут сделать с тобой, – сказал он. И ему это было известно лучше, чем кому-либо другому. Уит был вскормлен в атмосфере страха и научился выживать. Все, что осязаемо, терпимо. Только неосязаемое лишает сна и надежды.

Хэтти склонила голову.

– И кем же они видят вас в своем воображении?

«Зверем». Он не произнес это слово вслух. По какой-то, пока еще неведомой причине, ему не хотелось, чтобы она думала о нем, как о звере, когда смотрит на него. Он вообще не хотел, чтобы она на него смотрела. «Ложь».

– Где ваша компаньонка?

Хэтти непонимающе моргнула.

– Что?

– Понятно, что вчера у вас не было компаньонки – зачем она в борделе? Но вы же леди из высшего общества. Здесь могли встретиться люди, узнавшие леди Генриетту Седли.

Хэтти ахнула. Ее губы, пухлые и манящие, приоткрылись.

– Вы знаете, кто я?

В ответе не было необходимости.

– Откуда? – настаивала она.

Не обратив внимания на вопрос, Уит сказал:

– Вы все-таки не знаете, кто я, если посчитали хорошей идеей явиться сюда и расспрашивать обо мне.

– Я знаю, что вас называют Зверь. – Он сам сказал ей это накануне. – Я знаю, что вашего брата называют Дьявол. – Уит нахмурился. Что еще ей известно? – Признаюсь честно, в вашей семье приняты довольно странные имена.

– Мы сами выбрали себе имена, – буркнул Уит и тут же возненавидел себя за то, что ответил.

Ее лицо смягчилось. Это тоже ему не понравилось.

– Мне очень жаль. Вероятно, вы это сделали не от хорошей жизни. Но я полагаю, что у Бесперчаточников и должны быть звучные имена.

Уит шагнул к ней.

– Для человека, утверждающего, что не знает ничего о том, как я оказался связанным в экипаже накануне вечером, вам известно слишком многое.

Ее губы – полные чувственные губы, способные ввести в искушение ангела, – изогнулись в слабой улыбке. Уиту показалось, что его ударили.

– Вы всерьез считаете, что я не стала задавать никаких вопросов после нашей встречи?

Ему следовало нахмуриться, получив свидетельство ее связи с врагом, который украл его грузы, стрелял в его людей и вырубил его самого. Ему следовало сказать ей, что он разорит ее семью, если она не даст ему нужную информацию. Следовало. Но вместо этого он спросил:

– Что еще вы узнали обо мне?

Какого черта он с ней разговаривает?

Ее улыбка стала шире.

– Мне сказали, что если вы ищете кого-то, то не остановитесь, пока не найдете.

Это правда.

– Но я не была уверена, что вы придете за мной.

Разумеется, он бы пришел за ней в ее башню в Мейфэре, даже если бы у нее не было жизненно необходимой ему информации.

«Нет». Уит всеми силами противился этой мысли – оказалось, что на это ушли все его силы, – пока она не добавила, робко улыбнувшись и продемонстрировав ямочки на щеках, которые грозили стать его погибелью:

– Поэтому я пришла за вами.

Уит почувствовал ни с чем не сравнимое удовольствие, захлестнувшее его целиком. Даже под пытками он бы ни за что в этом не признался. Не признался бы он и в том, что ощутил истинное наслаждение, когда она коснулась его руки.

– Что у вас с рукой? – Тонкие лайковые перчатки, надетые на Хэтти, не помешали ему ощутить тепло ее кожи, когда она взяла его руку в свою и коснулась сбитых костяшек пальцев – след от удара о стену. – Вы поранились.

Уит с шумом втянул в себя воздух и высвободил руку. Ему хотелось стереть следы ее прикосновения.

– Это ерунда.

Хэтти мгновение внимательно всматривалась в лицо мужчины, и ему показалось, что она видит больше, чем ему хотелось. А потом она тихо сказала:

– Мне никто ничего не рассказал о вас.

Уит недовольно нахмурился.

– Но вы не перестали задавать вопросы. И это возвращает нас к проблеме вашей компаньонки. Здесь вас мог кто угодно видеть и слышать, как вы задаете вопросы обо мне. Полагаю, так вы можете испортить свою репутацию.

Хэтти издала смешок.

– Она и так не самая образцовая. – Ее тон был насмешливым и чуточку грустным.

Уиту захотелось выразить ей сочувствие, но он не стал этого делать.

– Могу понять почему. Я знаю вас меньше суток, но за то время, которое я провел в сознании, вы посетили бордель и угрожали ножом паре бандитов из Ковент-Гардена.

– Вы тоже вроде бы не джентльмен с Мейфэра, – огрызнулась Хэтти. – И разве вы забыли о нашей вчерашней договоренности?

«Договоренность». Воспоминания о вчерашней ночи снова вернулись. Ее вкус. Запах. Ощущение теплого тела в его объятиях. Да и ее внешность! Будь оно все проклято! Вся она – истинное пиршество для мужских глаз.

– Почему бы вам не договориться с кем-нибудь из мейфэрских франтов?

Хэтти, похоже, задумалась, а Уит мысленно взмолился: «Даже не думай об этом!»

– У меня нет соответствующих знакомых, – сообщила она. «И все до единого мейфэрские франты – недоумки».

– И вам пришлось обратиться к обитателям трущоб.

– Я не думала… – Она растерянно замолчала.

Боже, как она нежна!

– О чем?

Хэтти опустила голову и заговорила:

– Мне все равно, что вы не джентльмен. Мне не нужен франт, умеющий себя вести и принимаемый в лучших домах Мейфэра. Не понимаю, почему наша договоренность должна быть как-то связана с вашим умением вальсировать или знанием иерархии пэрства.

Уит все это знал. Его воспитывали для пэрства. Два года он изучал сложные связи аристократов, их проклятого мира. Если бы не один момент, имевший место двадцать лет назад, он мог стать другим человеком, встретить ее в совершенно других обстоятельствах. Если бы Эван проиграл, а Уит выиграл, он был бы герцогом.

И у них могли сложиться абсолютно другие отношения.

Не то чтобы он этого хотел. Пожалуй, сейчас он хотел только одного – увести ее из Ковент-Гардена. О чем они говорили? Ах да.

– Так как насчет компаньонки?

Она расправила плечи, укутанные шалью, которая, по мнению Уита, после визита в Ковент-Гарден больше никогда не будет белой.

– Мне она не нужна.

– Еще как нужна!

– Вовсе нет. Я не ребенок. Мне сегодня исполнилось двадцать девять лет. Кстати, вы могли бы меня поздравить.

Уит растерянно моргнул.

– С днем рождения. – Какого черта он это сказал?

Хэтти очаровательно улыбнулась, и ему показалось, что в темной аллее стало светлее. Она вела себя так, словно они были в бальном зале, а не на темной аллее самого бандитского района Лондона.

– Спасибо.

– Вам действительно не нужна компаньонка. Вам нужен надзиратель.

Хэтти пожала плечами, демонстрируя полное безразличие.

– Никому нет дела, куда я хожу.

– Мне есть.

– Вот и хорошо, – тихо проговорила она. – Ведь я пришла к вам.

Уиту понравились ее слова, и это было неправильно.

– Почему?

Хэтти протянула ему нож. Рукоятка казалась почти черной на фоне светлой кожи перчатки. Уиту неожиданно захотелось, чтобы на ней не было перчатки, и он мог снова увидеть чернильные пятна на ладони.

– Это принадлежит вам, – проговорила она. – Я же обещала вернуть все, что вам принадлежит.

Уит опустил глаза на свое оружие.

– Почему он у вас?

Она явно заколебалась, и Уит мгновенно возненавидел ее за это. Точнее, он возненавидел саму идею о том, что эта женщина, прямая и честная до неприличия, может скрывать ответ.

– Потому что я обещала все вернуть, – повторила она. – Мне очень жаль.

Мужчина взял нож. За что она извиняется? За этот нож? За набор, из которого он взят? За нападение, имевшее место накануне? За те нападения, которые были раньше? Знает ли она, что похищенные грузы стоят много тысяч фунтов? Что жизни его людей оказались под угрозой?

Или она извинялась за что-то еще?

Неужели за ее визитом сюда стоит Эван?

Уит ощутил злость и недоверие, и еще нечто, подозрительно напоминавшее панику. Если Эван где-то рядом, Уит не сможет обеспечить безопасность Хэтти.

Он решительно отбросил эту мысль. Она не работает на Эвана. Такого просто не может быть. Он бы почувствовал в ней фальшь… предательство… Или нет?

Уит пытался отвести от нее глаза и не мог. Ему не нравилось, что быстро сгущающиеся сумерки скрывают ее от его взгляда. Он взял Хэтти за руку и повел за собой обратно на рыночную площадь, где еще светло и сгущающаяся темнота не таит опасности.

Едва они вышли на площадь, Уит сразу же отпустил ее.

– Вот так. Вы опять там, откуда начали свой путь.

Хэтти повернулась к нему.

– Дело не в одном только ноже.

– Нет, конечно, – ответил он. – У нас украли намного больше.

– Теперь я это знаю. Но вчера мне ничего не было известно.

Он поверил ей, потому что желал этого, хотя знал, что для доверия нет никаких оснований.

– Мне необходимо имя, леди Генриетта.

«Докажи, что ты не являешься частью этого. Назови мне имя».

Она решительно покачала головой.

– Вы, наверняка, поймете, почему я не могу так поступить.

– Не можете? Или не хотите?

На этот раз никаких колебаний не последовало.

– Не хочу.

Она была честна. Честнее почти всех, кого ему доводилось встречать на своем пути.

– Значит, мы в тупике.

– На самом деле, нет. – Она взглянула на него с радостью и надеждой. На ее лице читалась прямота и честность. И Уит поневоле подумал, что на его физиономии ничего подобного никогда не отражалось. – У меня есть решение.

Он не должен был обдумывать ее предложение. Ему вообще не следовало позволять ей говорить, поскольку, что бы она ни сказала, это могло быть только чистым безумием.

Он все же буркнул:

– Какое решение?

– Возмещение ущерба, – радостно объявила она, словно все было очень просто, и пошла по направлению к рынку. У него не было выбора – пришлось шагать за ней.

Уит пошел за ней, словно большой пес на поводке, зная, что шпионы на крышах сразу же доложат обо всех его действиях брату, сестре и Ник. Он это точно знал, но по непонятной причине это его не волновало. Он шел, отстав на несколько шагов, за Хэтти, которая направлялась к прилавкам. И остановился, только когда она присела на корточки и протянула руки к корзине, стоявшей у ног старухи из трущоб. Она взглянула на Уита снизу вверх, и ее лицо, по-детски счастливое, выражало вопрос, на который мог быть дан только один ответ: «Да».

Она достала из корзины крошечного щенка, который недовольно пищал и даже пытался тявкать, и прижала его к себе. Уит подошел, чувствуя, как что-то сжалось у него в груди. Он категорически не желал подобных чувств. Но Хэтти было все равно. Она нежно гладила щенка, что-то ласково шепча ему в ушко, а Уиту, улыбаясь, сказала: