Искушение страстью Маклейн Сара

Глава 18

Она не должна была наслаждаться общением с ним. Ей не следовало оставаться после того, как он признал, что не намерен помогать в осуществлении ее планов. Она должна была уйти от этого человека, превратившегося меньше чем за неделю из временного партнера в конкурента.

Только Хэтти не хотела этого. Она с ним еще не покончила, ни в бизнесе, ни в удовольствии, а себе поклялась, что, только одержав верх в обеих областях, наконец обретет свободу.

Она испытывала желание и не стыдилась себе в этом признаться.

Хэтти вошла в комнату, где пахло медом, лимоном и еще чуть-чуть морем, вызывая воспоминания о теплом побережье и ласковом солнце.

Уит почти сразу отошел, давая ей возможность осмотреться. Впрочем, как следует все рассмотреть оказалось невозможно из-за темноты. Только из двери, расположенной в дальнем конце комнаты, проникало слабое оранжевое свечение. Хэтти сделала шаг в этом направлении, и ее ноги сразу утонули в толстом ковре, достаточно толстом, чтобы заглушать все звуки, по крайней мере те, что шли снизу. Было очень тихо, так тихо, что тишину можно было потрогать. Хэтти очень хотелось бы знать, что находится в этом коконе, укрывающем ее от внешнего мира. Вот с чем ассоциировалась эта комната – с коконом, с защитой от всего, что может угрожать извне, от всего, что не обещает удовольствие.

Она мимоходом удивилась, что не чувствует холода, а ведь должна бы, учитывая ветер снаружи. Впрочем, чему она удивляется. Разве рядом с таким мужчиной можно замерзнуть?

Глаза Хэтти уже привыкли к темноте, и она разглядела Уита, стоящего в дальнем углу комнаты. Он снял сюртук и швырнул его на ручку кресла. Теперь она могла видеть его узкие бедра и длинные ноги. У нее пересохло во рту, когда он присел на корточки у камина, где слабо светились тлеющие угольки. Он разворошил угли и бросил в огонь полено, после чего встал и зажег свечи, стоявшие на каминной полке.

Стало лучше видно. Хэтти поняла, что находится в неприлично роскошной комнате – ничего подобного ей еще не приходилось видеть. Стены здесь были обиты узорчатым шелком в сине-зеленых тонах, мебель оказалась изысканной и подобранной с большим вкусом. Элегантный двухместный диванчик, высокое кресло с подушками, на которые так и хотелось сесть. Стоящая в дальнем углу тахта была обита богатым сатином сапфирового цвета, на ней высилась гора разноцветных подушек. Подушки были разбросаны перед камином, словно кто-то здесь часами грел ноги.

Цвета были самые разные – краски лета и осени, причем их пышность могла соперничать только с мягкостью тканей. Хэтти очень хотелось потрогать все, к чему, пусть даже мимоходом, прикасался хозяин комнаты.

Если Уит и заметил ее реакцию, то никак это не показал. Или хотел увидеть, как она поведет себя дальше. А сам пока продолжал зажигать свечи. Их пляшущее пламя заставляло ткани мерцать. Потом он стал на табуретку и зажег еще не меньше дюжины свечей в потрясающем настенном светильнике, который карабкался по стене, словно виноградная лоза, посаженная богами.

Хэтти сделала шаг в его сторону, и ее внимание привлекла необычайная мягкость под ногами. На полу были разложены ковры, вроде бы хаотично, иногда перекрывая друг друга. Но только тот, кто совершенно не знал Уита, мог заподозрить в окружающей его обстановке что-то беспорядочное. Хэтти, в общем, тоже не знала Уита – во всяком случае, знала его недостаточно хорошо, но у нее и мысли не возникло о случайности или хаотичности. Здесь все было продумано до мельчайших деталей. Это действительно логово. Его логово.

Уит сказал правду. Здесь не было растений – ни экзотических, ни каких-либо других. Зато повсюду были книги. Они лежали на столах и столиках, на каминной полке и на полу – большими и маленькими стопками. На одном только маленьком комоде их насчитывалось штук двадцать. Рядом с ними виднелся графин со скотчем, или бурбоном, или еще каким-то напитком теплого янтарного цвета. Хэтти подошла ближе и провела кончиком пальца по корешкам книг. «О многих мирах» Маргарет Кавендиш, биография Зенобии, «Эмма» Джейн Остин, собрание сочинений Лукреции Маринеллы, незнакомая Хэтти книга под названием «Алхимия любви». На самом верху стопки лежала «Книга о граде женском» Кристины Пизанской, а поверх нее – очки.

Это была не библиотека. Здесь не громоздились книжные шкафы и полки, куда можно убрать книги. Они предназначались для чтения.

Здесь этот мужчина их читал. В очках.

Хэтти никогда не подозревала, что очки могут быть привлекательными. Но сейчас она едва справилась с желанием попросить Уита их надеть.

Она заглянула в чужую жизнь и увидела много интересного. То, что она узнала о мужчине, завладевшем ее мыслями, было не только интересным, но и неожиданным. Теперь ей хотелось провести здесь всю следующую неделю, рассматривая каждый укромный уголок, каждую щель, пока она не поймет, с кем ее свела судьба.

Правда, Хэтти не давало покоя подозрение, что она никогда до конца не поймет этого мужчину.

– Эта комната, – нерешительно проговорила Хэтти, – она…

«Само совершенство».

Уита уже не было рядом. Он скрылся за дверью, расположенной в дальнем конце удивительной комнаты, в которой она находилась. Его не было видно, но Хэтти все равно тянуло к нему, словно он вел ее на веревочке.

– Уит! – окликнула она, входя в следующее помещение, которое имело очень странную форму. Оно было длинным, узким и располагало тремя очень большими круглыми окнами вдоль дальней стены. Все они безлунной ночью при свете свечей казались зеркалами.

В том, что располагалось слева, отражалась массивная медная ванна, наполовину заполненная водой. Внимание Хэтти моментально оказалось прикованным к этой гигантской емкости – ванн такого размера ей еще не приходилось видеть. Над водой поднимался пар. Значит, слуги были здесь лишь несколько минут назад.

На каменной плите весело пыхтели два больших чайника, словно они весь день ждали возвращения хозяина.

Хэтти шумно вздохнула, ощущая сильное желание и не менее сильную нервозность. Еще несколько минут назад она так гордилась своей храбростью – как же, пришла в логово самого Зверя. Но теперь, оказавшись в его личном пространстве, она уже не чувствовала никакой уверенности. Посоветовав себе быть сильной, она громко спросила:

– Ты собираешься искупаться?

Он стоял за ванной, разматывая бинт с запястья левой руки. Хэтти заворожило это простое движение, демонстрирующее силу, уверенность и ловкость.

– Да, – ответил он и быстро размотал бинт с правой руки. После этого он тщательно вымыл руки в стоящем на столике тазу.

Хэтти попыталась изобразить небрежное безразличие, но сумела лишь сдавленно пискнуть. В этом звуке не было ничего небрежного или безразличного. Она откашлялась и сказала:

– Это хорошо. А то у тебя кровь идет.

Уит покосился на свою гостью. В его глазах плясали смешинки. Или ей показалось?

– Уже нет. В следующий раз целься точнее и бей сильнее.

Хэтти нахмурилась.

– Я вовсе не хотела… – Она замолчала. Если бы она могла предположить, что Уит пострадает, то никогда бы не достала нож из кармана. – Я думала, что должна защитить себя.

Уит замер. А Хэтти решила, что отдала бы все на свете, лишь бы узнать, о чем он думает. Она понимала, что он никогда ей не скажет.

Она заставила себя улыбнуться.

– Я не ожидала, что ты защитишь меня.

Он оглянулся. На этот раз его янтарные глаза полыхали огнем. И Хэтти представила, что он сейчас скажет что-нибудь чрезвычайно приятное, например: «Я всегда буду тебя защищать».

Безумная мысль. Ведь он только что украл ее бизнес, а значит, они стали соперниками. Она тряхнула головой, отбрасывая ненужные мысли, и проговорила:

– Тем не менее рану следует промыть и перевязать.

Уит вытер руки чистой тканью и направился к плите.

– Нападающий становится лекарем.

Хэтти вздрогнула. Она представила себе, как ее пальцы касаются его плоти, и у нее голова пошла кругом.

Придумав год Хэтти, она намеревалась следовать простому плану и постепенно, шаг за шагом, взять жизнь в свои руки. Она все продумала, просчитала и была готова заявить о себе миру.

Теперь все изменилось. Он разрушил ее план. И собирался разрушить все, что осталось упорядоченного в ее жизни.

Хуже всего было другое: она этого хотела.

– Я постараюсь загладить вину, – очень тихо проговорила она.

Уит услышал и какое-то мгновение колебался. Он как раз в это время потянулся за чайником, и поэтому пауза была заметна. Он что-то буркнул, и в этом звуке Хэтти услышала нечто новое. Не презрение. Не снисхождение.

Желание.

Но этого не может быть! Он ни разу не дотронулся до нее этим вечером. Хотя они целую вечность ехали в экипаже. Одни и в темноте. Ей до боли хотелось, чтобы он поцеловал ее. В конце пути она даже была готова потребовать этого.

А он не сделал ничего подобного.

Но теперь… Невероятно, но, похоже, он действительно хочет ее.

Уит отбросил в сторону грязную рубашку и сел на стул, чтобы снять сапоги.

Хэтти не могла отвести глаз от его сильного тела, играющих под кожей мускулов. Она была почти уверена, что обычные мужчины не могут обладать таким совершенным телом. Она мечтательно вздохнула и, в большой досаде, прикусила губу. Он не должен заметить, что она расслабилась и позволила себе размечтаться.

Уит наклонился, чтобы снять сапог, и поморщился. Болезненная гримаса почти сразу исчезла с его лица, поэтому ее мог заметить лишь тот, кто ни на мгновение не сводил с него глаз. Хэтти, например.

Она сделала шаг вперед.

– Позволь, я помогу.

Он снова замер, и Хэтти решила, что совершила ужасную ошибку. Не глядя на нее, Уит помотал головой и тихо сказал:

– Нет.

Сапог полетел в сторону, и Уит вновь поморщился, но быстро справился со вторым. Хэтти сделала еще один шаг к нему, и Уит повторил громче:

– Нет.

Избавившись от обуви, Уит встал и достал из кармана часы.

Двое часов. Как всегда.

Он положил их на стол рядом с корзинкой, наполненной бинтами, нитками и какими-то баночками. Вероятно, ему регулярно требуется перебинтовываться после боев. Не в силах отвести глаза от Уита, Хэтти спросила:

– Почему ты всегда носишь с собой двое часов?

Последовала долгая пауза, и Хэтти решила, что он не намерен отвечать. Когда его руки легли на пояс штанов, он все-таки сказал:

– Не люблю опаздывать.

– Я не… – Слова застряли у нее в горле, когда он стал расстегивать пуговицы. Хэтти смотрела ему в глаза, понимая, что опускать взгляд не стоит, но все равно замечала каждую очередную расстегнутую пуговицу. Три. Четыре. Пять.

Она не смогла справиться с собой, смотрела во все глаза. Разумеется, она смотрела. А кто бы на ее месте поступил иначе? Да и все равно при таком слабом освещении невозможно разглядеть подробности.

Уит стоял, взявшись за пояс штанов, и, казалось, мог стоять перед ней как угодно долго, если она захочет.

А она хотела этого. Ох, как хотела!

Хэтти судорожно сглотнула. Ее щеки горели, дыхание стало прерывистым. Уит молча наблюдал за ней. Его янтарные глаза светились в полумраке, как у настоящего хищника. Хэтти захотелось подойти к нему, положить ладони ему на грудь, ощутить тепло его тела.

Интересно, что он станет делать?

Он ведь все еще должен лишить ее девственности.

Всякий раз, когда они оказывались вместе, этому что-то мешало. Но сейчас… здесь…

Он может наконец исполнить, что обещал.

Хэтти желала этого. И, идя навстречу своему желанию, ощущала восхитительную свободу.

Только она никогда не признается в этом вслух.

Будучи глубоко в своих мыслях, Хэтти вздрогнула, услышав его голос:

– Ты хочешь что-то спросить?

Она помотала головой.

– Нет. – Почему-то ей было трудно говорить.

Его губы тронула понимающая улыбка. Он повернулся к ней спиной и снял штаны. Увидев его белые ягодицы, Хэтти отвела глаза, устремив взгляд в окно, но там, словно в зеркале, отражалось…

«Ох!»

Она решительно повернулась к ванне и раздевающемуся мужчине спиной.

– Ты обычно так ведешь бизнес?

Ответом ей было молчание. И тишина. Нет, не тишина. На самом деле, звуков было даже слишком много. Громкий плеск воды – Уит устраивался в ванне; его довольный вздох, глухой стук – он опустил на край ванны голову.

Хэтти бросило в жар. Создавалось впечатление, что она тоже погрузилась в горячую ванну. С ним.

«А что если?..»

Она невесело усмехнулась. Даже обладая богатым воображением, Хэтти не могла себе представить, как раздевается и забирается в ванну к голому мужчине. Она не из тех женщин, которые позволяют себе такое поведение.

Последовал громкий всплеск, и Хэтти с трудом справилась с желанием повернуться и взглянуть, что происходит. Она внимательно рассматривала края ковров, видные в дверном проеме. Они лежали друг на друге.

Устроившись в ванне, Уит заговорил:

– Разве ты не обещала мне сражение?

Она так удивилась звуку его голоса, что обернулась и разинула рот, оказавшись совершенно неподготовленной к тому, что увидела. Уит, полностью расслабившись, лежал в воде – руки на краю ванны, голова откинута назад, глаза закрыты, волосы мокрые. На лице больше не было засохшей крови. Осталась только небольшая царапина, окруженная быстро темнеющим синяком, с которым Уит, однако, не выглядел менее красивым. Хэтти пришло в голову, что синяк, если можно так сказать, лишь спустил его с неба на землю, сделал не божеством, а простым смертным. Ей еще сильнее захотелось прикоснуться к нему.

– Ты уже сегодня сражался, – тихо сказала она.

Уит открыл глаза.

– Ну и что? Ты-то что предлагаешь?

– Я просто хочу… – Хэтти посмотрела в окно на отразившуюся на темном фоне живую картину. Она в мужском костюме с круглыми от изумления глазами, и голый мужчина в ванне. Что она может предложить? Ей хотелось бы получить от него многое: прикосновения, слова, наслаждение. И кое-что еще, чему Хэтти пока не нашла подходящего слова.

То, что она никогда не получит.

Она вновь посмотрела на Уита.

– Я хотела бы позаботиться о тебе. – Его расслабленность моментально исчезла. Он стиснул зубы, мышцы плеч напряглись. Хэтти поспешно добавила: – Странное желание, я понимаю. Мы же враги.

– Мы враги? – Он потянулся за куском чистой ткани, висящей на бортике ванной, и с силой дернул ее на себя. Послышался громкий всплеск.

– Я намерена побороться с тобой за свой бизнес.

– Я принимаю вызов. И отвечу на него. Завтра.

«Завтра». Невинное слово по непонятной причине чрезвычайно возбудило Хэтти. И освободило. Оно освободило их обоих. Завтра – это не сегодня.

– Завтра ты мне разонравишься, – сказала Хэтти, чувствуя, что обязана нарушить молчание.

Уит кивнул.

– Не стану тебя за это винить.

Хэтти подозревала, что он ей все равно будет нравиться. Хотя для этого не было абсолютно никаких причин. Он ей лгал и причинил боль. Но сейчас он был нисколько не похож на того человека. Уит был… хороший.

Его движения под водой были быстрыми и резкими, и Хэтти забеспокоилась, что он может разбередить раны. Она подошла еще на шаг и протянула руку, словно хотела его остановить. Уит обратил на нее взгляд янтарных глаз, и она, смутившись, отшатнулась.

– Завтра, – сказала она, задохнувшись.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина, слышался только плеск воды. В конце концов Уит заговорил, но так тихо, что Хэтти засомневалась, правильно ли расслышала его слова:

– Как ты намерена позаботиться обо мне сегодня, моя воительница?

Хэтти покраснела.

– Я говорила.

– Неужели?

– Я перебинтую твои раны.

– А еще?

– Я… я не знаю, – пробормотала она. – Думаю, еще я должна сказать спасибо за то, что ты меня защитил.

Уит досадливо помотал головой.

– Я не заслуживаю твоей благодарности. И потом, я не хочу, чтобы сегодня что-то произошло лишь потому, что ты испытываешь ко мне благодарность. Я хочу, чтобы сегодня было только то, что ты хочешь.

Она хочет. Очень хочет.

– Ладно.

– Скажи, о чем ты думаешь.

– Я думаю, что нам давно пора поговорить о нашей сделке.

Уит резко подался вперед. Зашумела вода.

– Уточни.

– Я имею в виду удовольствие.

– Ты все еще желаешь лишиться невинности?

Хэтти кивнула.

– Да, пожалуйста.

Он больше не колебался ни минуты.

– Тогда сегодня.

Предвкушение было настолько сильным, что Хэтти едва не задохнулась. Она больше не могла спокойно стоять и ждать, когда он закончит мыться. Переступив с ноги на ногу, она кивнула.

– Хорошо. Сегодня. Или ты хочешь отказаться и от этой части сделки?

Одна – безупречная – черная бровь поползла на лоб.

– Я ни от чего не отказываюсь.

Уит встал. По его телу большими и маленькими струйками потекла вода. Хэтти круглыми глазами смотрела на его мужское естество – большое и очень гладкое, и оно вдруг исчезло под полотенцем, которым Уит обмотал бедра.

Он насмешливо покосился на нее, и Хэтти увидела на его лице немой вопрос: «Разочарована?»

Да. Она действительно почувствовала глубочайшее разочарование.

А Уит тем временем взял другое полотенце и тщательно вытерся. Он вел себя так, словно ничего необычного в ситуации не было. Кто знает, может быть, так и есть? Нельзя исключить, что он каждый вечер принимает ванну на глазах у группы женщин, а они смотрят на него во все глаза.

– Думаю, ты часто это делаешь, – сказала Хэтти и сразу пожалела о вырвавшихся у нее словах.

– Что делаю?

Она досадливо поморщилась, но если слова вырвались, назад их вернуть уже не получится.

– Купаешься перед женщинами. Приводишь их сюда, как принц во дворец. – Уголки его рта дернулись, и Хэтти не выдержала. – Только попробуй засмеяться! – воскликнула она. – Ты не знаешь, что это такое – не иметь опыта. Ты не знаешь, каково это – знать, что ты проделывал это с сотней разных женщин, красивых и страстных. Эти женщины носят нижнее белье, специально для…

Она замолчала, удивленная его реакцией.

Уит швырнул полотенце на пол.

– Не останавливайся, Хэтти. Расскажи мне о нижнем белье.

Он бросает ей вызов, этот мужчина, которого она бы ненавидела, если бы так сильно не любила. Она задумчиво прищурилась.

– Ну, думаю, оно очень красивое – с рюшами и кружевами. А мое… не такое.

Господи, что она несет!

– Нет? – Уит отвернулся и взял чистые панталоны из стопки, уложенной на низком стуле.

Она отвела глаза, чтобы не видеть, как он их надевает, и все время продолжала говорить:

– Мое белье совсем другое. Я его надеваю с другой целью.

Уит с усмешкой оглянулся. Хэтти зажмурилась.

– Ты понимаешь, что я хочу сказать.

– Клянусь, ничего не понимаю.

– Я имею в виду, что надеваю нижнее белье, чтобы оно… было, но совсем другое дело, когда его надевают, когда хотят… – Она провела рукой по своему телу и поморщилась, не в силах обречь свои непристойные мысли в приличные слова.

Уит проследил за ее рукой, и на какое-то время его взгляд стал непривычно задумчивым, словно он пытался понять, какое нижнее белье может быть на Хэтти, когда на ней мужской костюм.

«Боже правый, пожалуй, мужская одежда ей не идет. Или, наоборот, слишком идет?»

Она кашлянула.

– В любом случае, не сомневаюсь, что ты занимаешься этим часто с намного более опытными женщинами.

А Уит уже шел к ней большими шагами с грацией хищника. Он даже не до конца застегнул пуговицы на штанах. Хэтти непроизвольно попятилась. В какой-то момент она обрела способность соображать и остановилась, осознав, что ей вовсе не хочется бежать.

Слава богу, что он не остановился.

Приблизившись, он снял с нее шапку, бросил на пол, и стал целовать ее лицо, шею, волосы. Он приник долгим поцелуем к ее губам, раздвинул их языком и принялся исследовать глубины ее рта. Хэтти отвечала ему, как могла, чувствуя нарастающее желание.

Она всем телом прижималась к мужчине, купаясь в исходящем от него тепле, вдыхая аромат чистой кожи. Уит снова накрыл губами ее рот, и поцелуй оказался таким долгим, что его пришлось прервать – чтобы отдышаться.

Хэтти открыла глаза и уставилась на мужчину затуманенным взглядом.

– Кстати, – тихо сказал он, – боюсь, я не соответствую твоим отборочным требованиям, – сообщил он, слабо усмехнувшись.

«Что?»

Прежде, чем она успела задать вопрос, Уит склонился к ее ушку и заговорил:

– Сама посуди: я не могу похвастать средним ростом или средним телосложением, да и волосы у меня не светлые. Припоминаешь? Я могу попытаться достать твой список, если ты забыла.

Хэтти залилась краской при упоминании о списке, который собственноручно составила перед визитом в бордель. Но она не позволила смущению остановить ее.

– А еще ты слишком красив. Но, думаю, я буду довольствоваться тем, что есть.

Уит негромко засмеялся и тронул кончиком пальца горевшую огненным румянцем щеку.

– Еще я не очарователен и совершенно не учтив.

Хэтти было все равно. Она потянулась к мужчине, требуя поцелуя, но не получила его.

– Теперь тебе все это не нужно? – спросил он.

– Нет.

– А чего ты хочешь?

Хэтти снова потянулась к нему и проговорила, касаясь губами его губ:

– Я хочу тебя.

– И я хочу тебя, – ответствовал Уит, и их губы, наконец, встретились. Поцелуй был долгим и страстным. Он дарил наслаждение и обещал больше. – Знаешь, что я могу обещать? – спросил он, на секунду оторвавшись от ее губ.