В логове льва Гаррисон Гарри

ЗАПАДНЯ!

Плавучий маяк заметили с «Авроры», как только она вошла в Ливерпульский залив. После полудня судно пробивалось через водовороты и стремнины взбудораженных приливом вод у входа в устье Мерси. Летний шторм надвигался с самого утра. Принесенный с Атлантики, над Ирландией он набрал силу и сейчас вспенил Ирландское море. Граф Корженевский с генералом Шерманом стояли на палубе, кутаясь в клеенчатые плащи, хоть как-то защищавшие от проливного дождя. Низменные берега реки по обе стороны лишь смутно маячили сквозь пелену тумана и дождевую завесу.

— Может, бросить якорь и переждать шторм? — предложил граф.

— Только если вы видите такую необходимость. Я бы не хотел задерживаться в этом районе надолго. Я просто хочу увидеть подступы к Ливерпулю и их расположение по отношению к реке.

— Это достаточно просто, хоть в дождь, хоть в вёдро. Мы уже добрались сюда и подходим к завершению миссии. Да, давайте проделаем это — и покинем здешние воды. Уверен, все мы испытаем грандиозное облегчение, как только покончим со всем этим.

— Совершенно согласен. Будем пробиваться дальше.

Когда они из открытого моря вошли в более мелкие воды дельты, ветер немного поутих, но ливень продолжал неустанно хлестать. Несмотря на это, найти дорогу было нетрудно. Фарватер был размечен бакенами, и подгоняемая приливом яхта двигалась очень ходко. По пути то и дело встречались рыбачьи баркасы, шедшие на всех парусах, а один раз они разминулись с колесным сухогрузом, с пыхтением пробивавшимся против приливного течения к морю. Под вечер впереди замаячили главы церквей Ливерпуля. Как только за пеленой ливня показались первые причалы, «Аврора» свернула ближе к берегу. В кают-компании под палубой, до блеска надраенной ливнем, капитан Уилсон старательно зарисовывал абрис береговой линии, глядя в иллюминатор и бормоча под нос ругательства по адресу дурной погоды.

Река сузилась, и суденышко легло в дрейф в середке фарватера, позволив приливу нести себя вверх по реке.

— По-моему, причал, который мы миновали, был последним, — заметил Шерман.

— Я в этом уверен. Любое судно с большей осадкой, чем наше, уже село бы на мель.

— Хорошо. Думаю, мы видели достаточно — и не хочу подвергать «Аврору» дальнейшей опасности. Если хотите, мы можем лечь на обратный курс.

— Хочу?! Да просто жажду! — граф прокричал приказ на мостик, и «Аврора» начала разворот.

Вопреки противодействию приливного течения, она упорно шла вниз по реке и набрала уже хороший ход, когда Шерман с графом спустились на нижнюю палубу. Как только они сбросили плащи, граф вызвал стюарда. Мгновение спустя тот явился с бутылкой коньяка и пузатыми рюмками на подносе. Разлив коньяк, граф вручил одну генералу.

— Не выпить ли нам за успешное завершение миссии?

— Прекрасная мысль! А потом можно переодеться в сухое.

Тут дверь распахнулась, впустив дождевые брызги и вахтенного офицера лейтенанта Сименова, торопливо проговорившего что-то по-русски.

Вслух чертыхнувшись, граф принялся натягивать плащ.

— Впереди большой корабль, идет вверх, нам навстречу.

— Нам попадались и другие, — заметил Шерман.

— Но не такие. Этот с пушками. Военный.

Поспешно одевшись, Шерман тоже поднялся на палубу. Дождь утих, и броненосец, идущий вверх по реке к Ливерпулю, был виден как на ладони.

Жерла спаренных орудий носовой артиллерийской башни зловеще смотрели прямо на них.

Граф выкрикнул команду по-русски и пояснил:

— Я приказал подойти поближе к берегу. Хочу убраться с их пути подальше.

— Я уверен, что это случайная встреча, — высказался Шерман.

Но едва успел он это произнести, как башня медленно развернулась в их направлении, и они впервые смогли четко разглядеть название корабля.

— «Защитник»! — нахмурился Шерман. — Не так ли назывался корабль в Плимуте — тот, к которому приписан офицер с поезда?

Отвечать графу было некогда, но команды, которые он выкрикивал, послужили красноречивым ответом сами по себе. Из трубы повалили облака дыма, машина заработала на полную мощь.

Одновременно судно резко накренилось на борт, развернувшись буквально на пятачке. Показав броненосцу корму, «Аврора» на всех парах устремилась вверх по реке.

— Все этот чертов свиненыш Арчи Фаулер, — сердито прорычал Корженевский. — Надо было прикончить его, пока мы были с ним в поезде один на один.

— Боюсь, не улавливаю причины.

— Задним числом я все прекрасно понимаю. Расставшись с нами, он вернулся на корабль — и не мог не похвастаться встречей со мной; слепому видно, что он жуткий сноб. Там оказался кто-то из участников приема в Гринвиче — или наслышанный о нем. Как бы то ни было, нам известно, что британцы недолюбливают русских и наверняка возмущены тем, что мы что-то разнюхиваем на их берегах. А уж как только они прониклись подозрениями, проследить «Аврору» наверняка не составляло труда, ведь мы не делали секрета из своего присутствия в здешних водах… — тут он осекся, потому что одна из пушек передней башни броненосца полыхнула выстрелом. Мгновение спустя по штирборту от носа вырос столб воды.

Тут же громыхнуло второе орудие, и его снаряд поднял фонтан по левому борту.

— Берут в вилку! — крикнул Шерман. — Хорошо, что у них нет третьего орудия.

Расстояние между кораблями возрастало, потому что более мелкое судно набирало ход куда быстрее. Но машины «Защитника» скоро вышли на полную мощность, и он больше не отставал, хотя и не мог настичь «Аврору».

— Они прекратили огонь, — констатировал Шерман.

— Им незачем стрелять. Нам от них не уйти. Мы в бутылке, а они — пробка.

— И что же нам делать?

— Пока что остается лишь держаться от них подальше, — граф поднял глаза к потемневшим небесам, струящим потоки воды. — Прилив достигнет пика через час.

— И тогда…

— Мы будем в руках Всевышнего, — промолвил граф с угрюмым русским фатализмом.

Они стремительно неслись вверх по реке, а их черная стальная Немезида упорно шла за ними на всех парах. По левому борту вынырнул из ливня Ливерпуль и стремительно пронесся мимо. Они миновали последний причал, и река сузилась.

— Они сбрасывают ход, они отстают! — вскрикнул Шерман.

— У них нет другого выхода, они не могут рисковать идти дальше. И прекрасно знают, что мы в западне.

Корабль Ее Величества «Защитник» рывком остановился посреди реки. Они провожали глазами его уменьшающийся силуэт, пока излучина Мерси не скрыла его от взглядов.

— Мы тоже остановимся? — поинтересовался Шерман.

— Нет. Пойдем вперед. Они могут отправить за нами катера. А могут и связаться с берегом, чтобы армия устроила нам ловушку. Собственно, это и есть ловушка. — Граф бросил взгляд на небо, затем на часы. — До сумерек еще не один час. Черт бы побрал эти долгие летние дни. — Он сердито побарабанил пальцами по перилам. — Мы должны что-то предпринять, а не стоять, дрожа, как кролик в силках. — Поглядев на взбаламученную речную воду, он снова бросил взгляд на часы. — Дождемся отлива, и только. Осталось уже недолго. А после перейдем к действию.

— И что же мы можем сделать?

— Ну, — широкая улыбка графа смахивала чуть ли не на оскал, — тогда, дорогой мой генерал, мы на всех парах устремимся вниз по течению. Подгоняемые отливом, мы будем находиться в зоне обстрела кратчайшее время. Если повезет, проскочим мимо вражеского корабля и покажем ему хвост. После этого нам остается уповать на случай, и, хочется надеяться, нам выпадет небывалая удача. Если вы верующий, можете помолиться о заступничестве свыше. Видит Бог, мы в нем нуждаемся.

«Аврора» тихим ходом шла вверх по реке, пока графа не начала тревожить глубина Мерси, и тогда бросили якорь.

К тому времени Фокс и Уилсон тоже поднялись на палубу, не обращая внимания на дождь, и Шерман объяснил, что происходит. Не было сказано почти ни слова — да и что тут скажешь… Покамест им ничего не угрожало. Пройдя на нос, граф стоял там, глядя на реку, на плавающий на поверхности хлам.

— До отлива время еще есть. Давайте уйдем с дождя и переоденемся в сухое.

В своей каюте генерал Шерман стащил мокрую одежду, вытерся насухо и снова оделся, погрузившись в глубокие раздумья и не замечая почти ничего вокруг. Ситуация опасная. Когда он присоединился к остальным в кают-компании, граф раздавал всем стаканы с бренди. Взяв один, Шерман отхлебнул.

— По-видимому, нам остается только ждать отлива, а больше ничего не поделать.

— Ничего, — мрачно бросил граф, осушив стакан сразу наполовину. — Если бы кто-нибудь, кроме меня, мог сойти за англичанина, я бы высадил его на берег со всеми картами и чертежами, чтобы он доставил их в нейтральную страну. Но таких тут нет, а я не решусь покинуть судно на произвол судьбы.

— Может, уничтожить карты? — предложил Шерман, но граф отрицательно тряхнул головой.

— Не стоит. Если корабль пойдет ко дну — они утонут вместе с ним. А если нам удастся вырваться — они с лихвой окупят все наши терзания. — Граф допил стакан одним духом; хмель будто и не брал его вовсе.

— Стоит ли игра свеч? — уныло спросил Уилсон.

— Стоит! — непререкаемым тоном заявил Фокс. — Могу вас уверить: когда мы доставим эти сведения домой, им просто не будет цены. Современное военное искусство все больше зависит от разведки. Это во времена Наполеона армия могла просто идти вперед, пока не наткнется на противника, а уж после давать бой. Сейчас такое уже не пройдет, генерал Шерман вам скажет. Телеграф молниеносно доставляет сведения полководцам прямо на поле боя. Поезда везут боеприпасы и снабжение. Без квалифицированной разведки воюющая армия слепа.

— Мистер Фокс прав, — поддержал граф. — Игра, дорогой мой Уилсон, стоит свеч. — Он бросил взгляд на часы, висящие на переборке. — Скоро отлив.

Чувствуя себя неуютно в четырех стенах, американцы поднялись за ним на палубу. Ливень стих, сменившись моросящим дождичком. Подойдя к фальшборту, граф поглядел на воду.

Большая часть плавучего сора просто покачивалась на месте. Затем мало-помалу все пришло в движение. Едва заметно поначалу, но с каждой минутой все быстрей и быстрей листья и ветки устремились вниз по реке. Удовлетворенно кивнув, граф выкрикнул приказ на мостик. Якорь подняли, машина ожила, и винт вспенил воду за кормой.

— Джентльмены, жребий брошен. Теперь один лишь Бог ведает, что с нами будет.

Вовсю дымя трубой, суденышко набирало ход, разогнавшись настолько, что, огибая излучину реки, даже накренилось. Все быстрее и быстрее «Аврора» неслась вниз по течению навстречу своей участи. Вот она, подняв высокий бурун, обогнула очередной поворот… И тут, заслонив собой горизонт, впереди выросла громада «Защитника».

КОНВОЙ В ОПАСНОСТИ

— Простите, капитан, но они на мои сигналы не отвечают.

У капитана Рафаэля Семмза на языке вертелась добрая дюжина едких отповедей, но он лишь кивнул в ответ. Нечего взваливать вину за этот бардак вместо конвоя на сигнальщика. С самого выхода из залива Мобил одна проблема за другой. А с сигналами, пожалуй, хуже всего; транспорты с хлопком то недопонимают сигналы, а то и вовсе игнорируют. Или просят повторять их снова и снова. Не то чтобы на их долю выпало такое уж сложное задание. Семмз просто хотел, чтобы они держались вместе, не рассыпаясь и не отставая. И что ни утро, все та же история — они раскиданы по всей Атлантике, а иные так замешкались, что из-за горизонта видны только мачты. Так что ему приходилось раз за разом сбивать их в кучу, подавая паровым гудком корабля ВМФ США «Виргиния» сердитые сигналы, чтобы привлечь их внимание. Загонять на места в строю, как овчарка — отбившихся от стада глупых овец. И снова эта «Дикси Белль», сплошное недоразумение. Плетется в хвосте, игнорируя все его попытки связаться с ней. Но хуже всего то, что этот пароход — единственный в конвое из пяти судов. Уж судно-то с собственным двигателем могло бы держаться в строю. В то время как хлопковые клипера с белыми парусами легко идут, оседлав западный ветер, пароход день за днем отстает. С этой «Дикси Белль» вечно забот полон рот.

— Лево руля, малый вперед, — приказал Семмз рулевому. — Пойдем за ней.

Оставив в море широкий пенный след, «Виргиния» легла на обратный курс и направилась к сбившемуся с курса кораблю. Самое неподходящее место, чтобы распускать конвой. До французского побережья меньше сотни миль, и британские крейсеры так и рыщут здесь в поисках добычи. Здесь захватили слишком много американских хлопковых судов, откуда и возникла нужда в организации конвоя, — да только сила его определяется по слабейшему звену. Броненосец может обеспечить ему защиту лишь в том случае, если конвой будет держаться вместе.

«Виргиния» снова развернулась на курс, параллельный курсу второго судна, замедлила ход и остановилась вровень с ним. Как только оно оказалось в пределах слышимости, Семмз поднес к губам рупор — не без труда отделавшись от искушения распечь капитана за то, что тот игнорировал сигналы; это стало бы лишь сотрясением воздуха и тратой сил попусту.

— Почему вы замедлили ход? — крикнул он вместо этого. Ему пришлось повторить вопрос, когда второй капитан наконец показался на палубе.

— Подшипник вала раскалился. Придется остановить машину, чтобы заменить его.

С чего бы это он перегрелся? Из-за лени и некомпетентности смазчика, вот с чего. Семмзу пришлось собрать волю в кулак, чтобы не обругать капитана за слишком мягкое отношение к экипажу; все равно это ничего не даст.

— Сколько займет ремонт?

Там наскоро посовещались, потом его визави снова поднес рупор ко рту.

— Два, от силы три часа.

— Тогда приступайте.

Капитан Семмз швырнул рупор на палубу, ругаясь на чем свет стоит. Рулевой и сигнальщик понимающе переглянулись у капитана за спиной.

Они вполне разделяли его чувства к конвоируемым торговцам — ничегошеньки, кроме презрения. Уж лучше быстрый поход — или даже морской бой, только бы не эта бодяга.

Семмз пребывал в затруднительном положении. Может, отвести четыре других судна в порт, покинув жалкую «Дикси Белль» на произвол судьбы? Искус велик. Мысль о том, что ту захватит британский крейсер, прямо-таки согрела ему душу. Но он здесь не для этого. Его задание — защищать их всех. Если же остановить другие корабли, чтобы подождать паршивую овцу, не будет конца жалобам на потерянное время в море, опоздание в порт, а то и дойдет до служебного расследования.

И все же иного выхода нет. Как только «Виргиния» снова нагнала вверенные ее попечению суда, Семмз обернулся к сигнальщику.

— Просигнальте, чтобы легли в дрейф.

Конечно же, с первого раза дело не пошло: последовали сердитые запросы, а некоторые и вовсе проигнорировали сигнал. Семмз передал сигнал снова, а затем обошел всех на полном ходу, едва не подрезав им носы. Это заставило их внять приказу, но одно судно — «Билокси», чей капитан отличался самым строптивым норовом, — так и не остановилось. «Виргиния» ринулась вдогонку, вереща гудком. Семмз лишь мимоходом оглянулся на «Дикси Белль», отставшую уже мили на три.

Капитан «Билокси» нипочем не хотел ложиться в дрейф, вознамерившись продолжать путь в одиночку. Семмз, которому быстро прискучила перебранка с непокорным капитаном через рупор, передал приказ носовой башне пальнуть фугасом перед носом упрямца. Как всегда, это сотворило просто чудо, и паруса клипера, начавшего разворот, вяло заполоскались на ветру.

— Капитан, — крикнул впередсмотрящий, — дым на горизонте, слева по носу.

— Проклятье! — буркнул Семмз, поднося к глазам бинокль. Да, вот он, корабль движется в сторону парализованной «Дикси Белль». — Полный вперед! — И «Виргиния» на всех парах понеслась к стоящему торговцу.

Оба парохода стремительно сближались под углом друг к другу. Наклонные столбы дыма из их труб говорили о скорости. Второй пароход уже вынырнул из-за горизонта, явив взору свой черный корпус и — да-да, это орудийные башни. Наверняка британец, никакой другой военный корабль не рыскал бы здесь так нахально.

«Виргиния» подоспела в последний момент, вклинившись между «Дикси Белль» и противником, и застопорила машины.

— На нем британский военно-морской флаг, сэр! — доложил впередсмотрящий.

— Действительно, — радостно ухмыльнулся Семмз. Корабли в море, противники в море — вот такая жизнь ему по душе, вот это настоящее счастье. Во время войны, возя хлопок с Юга в Англию, он упивался каждой минутой каждого перехода. За ним много гонялись, когда он проскальзывал сквозь морскую блокаду с фрахтами хлопка, но ни разу не поймали.

— А вот теперь поглядим, что ты будешь делать, мой чудесный английский друг. Это тебе не безоружный торгаш, запугать которого раз плюнуть. Тут ты столкнулся с гордостью американского флота. Валяй, выпусти-ка снаряд! Дай мне повод!

Башни противостоящего броненосца поворачивались в его сторону. С лица Семмза все еще не сходила улыбка — но она уже обратилась в холодный оскал человека, готового на все.

А севернее противостоящих броненосцев, неподалеку от места впадения реки Мерси в Ирландское море, разыгрывалось противоборство совершенно иного рода. Оно нисколько не напоминало битву гигантов, хотя стороннему наблюдателю и могло показаться, будто крохотное суденышко атакует Голиафа морей. «Аврора» выскочила из-за поворота реки, разогнав свою машину до предела. Потные, закопченные кочегары подбрасывали в раскаленную топку уголь лопата за лопатой. Лейтенант Сименов в машинном отделении то и дело бросал взгляд на манометр — и тут же отводил глаза. Стрелка неуклонно приближалась к красной зоне: такого давления в котле он не поднимал еще ни разу, но граф просил о максимальной скорости — и он ее получит.

А на мостике Корженевский сохранял хладнокровие, надлежащее всякому военному моряку.

— Смотрите, — сказал он. — Его нос все еще направлен вверх по реке. Чтобы преследовать нас, он должен развернуться.

— Если нам удастся проскользнуть мимо него, — угрюмо возразил Шерман. — Разве его пушки не будут нацелены на нас, когда мы пойдем мимо?

— Будут, если я допущу ошибку, — согласился граф и по-русски проговорил в переговорную трубу, связывающую мостик с машинным отделением:

— Малый ход.

Шерман широко распахнул глаза, но не обмолвился ни словом, полностью положившись на профессионализм русских. Мельком бросив на него взгляд, Корженевекий усмехнулся.

— Я не сошел с ума, генерал, во всяком случае, пока. Я слежу за его носом, дожидаясь разворота — да, уже началось. Так держать. Он поворачивает на правый борт, так что мы обойдем его с этого боку. — Он по-русски отдал рулевому лаконичную команду. — Будем держаться как можно ближе к его носу. Тогда он не сможет опустить носовые пушки, чтобы достать до нас, — а остальные не смогут взять нас на прицел, пока мы не пройдем.

Маневр был непрост, и провести его надо было с предельной точностью. Чуть промешкай, чуть поспеши — и орудия смогут открыть огонь.

— Ну, самый полный вперед!

Длина судна Ее Величества «Защитник» здесь почти совпадала с шириной реки. Нос его мог в любую секунду врезаться в берег. «Авроре» же требовалось проскочить сквозь стремительно сужающийся просвет. За кормой «Защитника» высоко вздымался фонтан пены от винтов. Граф радостно расхохотался.

— Его капитан соображает чересчур туго. Ему бы следовало коснуться берега носом, перекрыть нам лазейку. От этого его корабль не очень пострадал бы, зато мы расшиблись бы о нос броненосца в лепешку… Вот! Проскочили. Теперь самый полный вперед.

Маленькая яхта понеслась вниз по реке. Британский линкор тем временем едва не застрял поперек реки, затем возобновил разворот, но очень медленно. «Аврора» же мчалась все дальше — и в сектор обстрела орудий британца.

Пушки стреляли одна за другой, как только успевали прицелиться. Впереди и далеко позади яхты в небо взмывали фонтаны воды.

— Покамест они не могут опустить орудия настолько, чтобы попасть по нам. Им бы следовало чуток выждать. А теперь им придется перезаряжать.

Граф ликовал; Шерман, как всегда под огнем, сохранял спокойствие. Дым валил столбом из трубы «Авроры», летевшей вниз по течению на всех парах. Пушки снова открыли огонь, но все время мазали, потому что расстояние быстро увеличивалось, а юркое суденышко вдобавок петляло.

Внезапно в задней части нижней палубы прогрохотал чудовищный взрыв, полыхнуло пламя и повалил дым. Кто-то взвыл, пронзительно и протяжно. Везение кончилось.

— Я позабочусь об этом, — бросил на ходу Шерман, устремляясь к трапу.

Снаряд попал в заднюю часть кают-компании, проделав в стене огромную дыру. Один из стюардов лежал на полу в луже собственной крови и вопил без передышки. Фокс склонился над ним со скатертью, сорванной со стола, пытаясь перевязать раны. Вбежавший с ведром воды матрос выплеснул его на чадящее пламя. Сквозь дыру виднелись все новые взрывы посреди реки.

Наконец артобстрел прекратился.

Пришедший граф окинул всю сцену единым взором.

— Обошлось без серьезных повреждений корпуса. Бедняга Дмитрий — наша единственная жертва. А мы скрылись за излучиной реки. «Защитник» скоро ринется следом, и тогда начнется гонка на выживание. Думаю, мы проворнее. «Аврора» рассчитана на скорость, а наш преследователь — на стойкость в бою. Теперь все в руках Господа.

Фокс встал, горестно покачав головой.

— Боюсь, он умер.

Граф перекрестился на православный манер.

— Какое несчастье — умереть так далеко от России. Он был добрым человеком — и умер за правое дело. — Он отдал по-русски какие-то распоряжения. — Побуду на палубе, пока здесь приберут. Потом остается только ждать. В конце мы либо выпьем коньячку за благополучный переход — либо станем узниками британцев.

— И каковы же шансы? — поинтересовался Шерман.

— Весьма недурны — если мы сумеем обставить преследователя. А уж если сумеем, дальше нам прямая дорога через море в Ирландию.

Они стояли бок о бок на мостике, сквозь пелену ливня глядя назад, на могучего преследователя. Впереди небосклон явственно потемнел.

— Ну как, мы быстрее его? — спросил Шерман.

— Полагаю, да.

Близился закат, а расстояние между кораблями все возрастало, и капитан корабля флота Ее Величества «Защитник» неохотно пошел ва-банк.

Силуэт броненосца внезапно удлинился: судно изменило курс, развернувшись к яхте бортом.

Орудия открыли огонь, как только поймали преследуемое суденышко в прицел. Снова началась бомбардировка, но ни один снаряд не упал даже близко от цели.

Крохотная мишень постоянно маневрировала, меняя курс и уклоняясь от выстрелов. Ливень стоял стеной, сгущались сумерки, и вскоре после последнего залпа «Аврора» скрылась от глаз преследователей за черной завесой ненастной ночи.

— А теперь коньячку! — со смехом гаркнул во все горло Корженевский, хлопнул Шермана ладонью по спине, затем схватил его руку и энергично ее затряс. Шерман лишь улыбнулся, прекрасно понимая энтузиазм русского.

Они-таки вышли сухими из воды.

КАТАСТРОФИЧЕСКАЯ СТЫЧКА

Приближающийся британский броненосец сбросил ход, и буруны перед его носом улеглись.

Капитан Семмз холодно смотрел, как противник по инерции скользит к кораблю ВМФ США «Виргиния». Название корабля, выписанное огромными белыми буквами, виднелось совершенно отчетливо: «Разрушитель». Может быть, всего лишь может быть, британский капитан надумает прибегнуть к агрессии. Ах, если бы! Семмз просто-таки знал, что его кораблю нет равных во всем белом свете — три башни с паровым приводом, да в каждой по два орудия, заряжающихся с казенной части. И хотя у противника пушек больше — навряд ли он сумеет превзойти «Виргинию». С пушками, заряжающимися через дуло, скорострельность не в пример ниже.

Семмз сразу распознал тип судна — один из недавно спущенных на воду броненосцев класса «Воитель». Не уступая в огневой мощи оригиналу — двадцать шесть 68-фунтовых орудий и десять 100-фунтовых, — оно способно дать сокрушительный бортовой залп. Кроме того, согласно виденным капитаном донесениям разведки, кораблестроители ликвидировали уязвимые места «Воителя», защитив броней корму и устранив паруса и мачты. Но даже эти нововведения не произвели на Семмза должного впечатления. Величайший в мире военно-морской инженер Джон Эрикссон сконструировал его корабль от носа до кормы, и это самое совершенное судно на планете.

Тут на мостик явился сигнальщик, чтобы доложить:

— Они передают сообщение, капитан. Оно гласит…

— Довольно! — оборвал его Семмз. — У меня нет охоты общаться с этим судном. Мы останемся здесь на посту, пока оно не уйдет.

Капитан «Разрушителя» рвал и метал.

— Он что, не понимает наших сигналов?! Передайте сообщение снова. Мы в полном праве проверять декларации судов, подозреваемых в нарушении международных законов. Черт меня подери, по-прежнему ни полслова в ответ, хоть я вижу, как они там на мостике нагло пялятся на нас. Боцман, выстрелите из салютной пушки — уж это-то должно привлечь их внимание.

Пушчонку быстро зарядили — только порох, никаких ядер, — и она хлестко бабахнула.

А на борту «Виргинии» капитан Семмз как раз передавал сигнал «Дикси Белль», запрашивая о ходе ремонта, когда до его слуха докатился взрыв.

Обернувшись как ужаленный, он увидел облачко белого дыма чуть ниже мостика второго броненосца.

— Это что, выстрел?

— Так точно, сэр. Судя по звуку, салютная пушка.

Семмз застыл в неподвижности на долгую минуту, пока дым не рассеялся. Ему предстояло принять решение — решение, которое может положить конец изнурительным месяцам хождения конвоем.

— Боцман, британец открыл артиллерийский огонь?

— Так точно, сэр. Но я думаю…

— Не думайте. Отвечайте. Вы видели дым, слышали звук артиллерийского выстрела на борту этого британского корабля?

— Так точно, сэр!

— Хорошо. Мы тоже ответим огнем. Пусть канониры целят в его палубные надстройки.

Шесть орудий выстрелили как одно. Град стальных осколков вымел палубу второго линкора начисто, снес обе трубы, а заодно мостик вместе с командирами, рулевым и прочими. Нападение оказалось внезапным, уничтожение — тотальным. На борту изувеченного судна никто не отдал приказа открыть огонь, и орудийные расчеты, привыкшие бездумно подчиняться, не шевельнули даже пальцем.

Семмз знал корабль, с которым только что вступил в бой, как свои пять пальцев. Он знал, что все орудия находятся за толстой броней цитадели — стальной коробки, отделяющей их от остального корабля. Они нацелены в стороны от левого и правого борта, и только одна 100-фунтовая поворотная пушка на корме направлена назад.

«Виргиния» прошла вдоль кормы «Разрушителя», и все ее орудия, стреляя снова и снова, осыпали снарядами эту единственную мишень.

Под таким артиллерийским ураганом не выстоял бы ни один корабль, как бы хорошо он ни был выстроен и как бы крепка ни была его броня.

Поворотная пушка выпустила один снаряд, срикошетивший о броню «Виргинии» и без малейшего вреда для нее разорвавшийся в море. Снаряд за снарядом разрывался в недрах корпуса броненосца, потроша его, пробивая в броне зияющие дыры… И воспламенив крюйт-камеру.

Оглушительный взрыв снес чуть ли не всю корму броненосца, и океанские воды хлынули в образовавшийся пролом. Лишившееся плавучести судно вскинуло нос к небесам. Последовали новые взрывы в недрах корпуса, сопровождаемые громадными тучами пара из затопленных котлов.

Нос поднялся еще выше, нацелившись в зенит.

Затем, под оглушительное бульканье и скрежет, броненосец ушел в пучину, скрывшись из виду.

На поверхности воды не осталось даже обломков, отмечающих место трагедии.

— Спустить шлюпку, — распорядился Семмз. — Собрать всех уцелевших. — Ему пришлось повторить приказ — выкрикнуть его во весь голос, прежде чем ошеломленные матросы кинулись его исполнять.

Из шестисот с лишним членов команды выжили только трое. Один был так изранен, что скончался еще до того, как его подняли на борт.

То была славная победа американского флота.

А заварил конфликт корабль флота Ее Величества «Разрушитель», выстрелив из пушки. У капитана Семмза с лихвой хватит свидетелей данного факта. Хотя вряд ли будут проводить серьезное дознание, стычка уже стала fait accompli[25].

Дело сделано. Обратного пути нет. Свершилось.

Как только «Аврора» покинула Ливерпульский залив, скрывшись под покровом тьмы и дождя, секущего бурные воды Ирландского моря, она сбросила ход, избавив котлы от запредельного давления. Выставили дополнительных вахтенных на случай, если преследователь еще не отказался от погони, а матросы убрали из кают-компании обломки и закрыли пробоину брезентом. Как только с этим было покончено, офицеры уселись за поздний обед, сопровождавшийся, как всегда, разливанным морем шампанского из обширных запасов графа. Поскольку огня в камбузе все еще не разводили, ограничились холодной закуской из черной икры и селедки[26], но никто не сетовал.

— Как же они нас нашли? — полюбопытствовал Уилсон, с наслаждением потягивая шампанское. — Никак в толк не возьму.

— Этот грех целиком на моей совести, — признался Корженевский. — После этого недоразумения в Гринвиче мне следовало бы быть начеку. Как только подозрения возникли, нас без труда отследили до Пензанса. Масса народу видела, как мы оттуда двинулись на север. Я был столь же глуп, остановившись для пополнения припасов на Энглези. Там я купил в лавке карты залива. А раз уж им было это известно, они знали, где нас искать. Остальное, как говорится, дело истории.

— Которую пишут победители, — генерал Шерман поднял свой бокал. — И я хочу выпить за графа — победителя. Какие бы преступные, по вашему мнению, оплошности, натравившие британцев на нас, вы ни совершили — вы же с лихвой искупили их своим невероятно искусным судовождением, по моему мнению неискушенного сухопутного человека.

— Точно! Точно! — Фокс тоже поднял свой бокал.

— Благодарю, джентльмены, — граф улыбнулся и со вздохом откинулся на спинку стула.

— А что дальше? — осведомился Шерман.

— Ирландия. Мы сейчас взяли курс на северо-запад, чтобы держаться подальше от Энглези и побережья Уэльса. Через пару часов мы свернем прямо на запад, в сторону Ирландии и Дублинской гавани. Прибудем на рассвете. И тогда… дальнейшее зависит от вас, генерал. Моя роль в оном любопытном исследовательском турне подошла к концу. В Ирландии я позабочусь о ремонте «Авроры», после чего пойду на север, в Россию, поскольку здешние воды уже не дружественны для меня, как некогда.

— О чем я сожалею, — сказал Шерман. — Конец вашей дружбе с англичанами…

— Пожалуйста, не стоит! Со времен Крымской войны моя дружба была не более как притворством. Я по-своему рад, что можно более не ломать комедию. Теперь они такие же враги для меня, как и для вас, — в голосе его проскользнули мрачные нотки. — Будет ли война?

— Сие мне неведомо, — отозвался Шерман. — Ведомо лишь одно: если война придет, мы подготовились к ней на славу. Исключительно благодаря вам.

— И оно того стоило, если вы получили все разведывательные данные, в которых нуждались.

— Целиком и полностью.

— Отлично! Тогда… можно просить о единственном одолжении? Если дойдет до военных действий — дадите ли вы мне рекомендацию на пост в вашем военно-морском флоте?

— Всем сердцем…

— И я тоже! — вскричал капитан Уилсон. — Будь вы моим командиром, я почел бы за честь служить под вашим началом когда угодно, сэр!

— Весьма признателен…

Общего восторга не разделял только Фокс.

— Мне было бы жаль лишиться вас.

— Понимаю. Но я сыт по горло таинственностью и возней в потемках. Однако я позабочусь, чтобы вам оказывали всяческую посильную помощь. Надеюсь, в следующий раз, отправляясь на войну, я буду находиться на борту одного из ваших великолепных боевых кораблей. Вот на что я уповаю.

— Сообщите, как с вами снестись, — попросил Шерман. — Если повезет, мы покинем Ирландию, даже не ступив на сушу. Из-за британских рейдов в Дублине постоянно стоит корабль-другой американского военного флота. Они-то нас и доставят.

— Каблограмма в российский Департамент военного флота быстро меня отыщет. А теперь — Бог в помощь!

Ночью дождь стих, и мокрые крыши Дублина сверкали золотом в лучах восходящего солнца, когда «Аврора» миновала маяк Пиджин-Куп и вошла в устье Лиффи.

— У причала таможни стоит броненосец, — сообщил Корженевский, глядя в бинокль.