Тирра. Игра на жизнь, или Попаданка вне игры Арьяр Ирмата
Дверь оказалась закрыта. Что делать дальше, я не представляла. Но нагнавший меня через пару секунд Змееныш приложил к дырявой, еще плачущей раскаленными железными слезами створке свой листок с печатью. Щелкнул замок, дверь распахнулась.
Внутри висел дым, пахло раскаленным камнем. Гореть тут, к счастью, нечему, кроме пыли. Стены, ступени и перила каменные, никаких украшений нет, светильники только магические, они светят, но не горят.
Чеер-шара нигде не было видно, но вверху на лестничных пролетах что-то грохотало, словно резвился каменный тролль, прыгая по ступенькам, а по стенам вспыхивали яркие отсветы.
Переглянувшись со Змеенышем, мы ринулись наверх. Вороненку хорошо, у него хоть слабые, но крылья, а у меня после второго лестничного витка уже кололо под ложечкой и темнело в глазах. И казалось, каменные ступеньки стали какие-то щербатые и шаткие – чеер их раскрошил.
– Вам нельзя напрягаться, таинэ! – крикнул мальчишка. – Я сам его поймаю!
«Ахтунг! – мысленно заорала я. Тьфу ты, позывной не тот. – Аргус! Если ты меня слышишь, остановись! Паноптес-Аркус! Стой».
Но грохот продолжался, а на голову начал сыпаться песок и мелкие камушки.
На самый верх я уже еле ползла. И понимала, что обратно без крыльев уже не выбраться. К чести Змееныша, он меня не бросил, а помогал идти, практически волоча на себе. И ворчал при этом:
– Какая же вы слабая, таинэ! Я думал, маги Верхнего мира более крепкие.
Я только пыхтела в ответ.
Да, помещение мне понадобится другое, в срочном порядке. Деревянную дверь моих покоев разнесло в щепы, как гигантским тараном. Во внутренней перегородке зияла огромная дыра, и оттуда вырывались клубы пара.
Змееныш остановился, не решаясь пройти в спальню, показал на дыру:
– Там была купальня? С водой?
– Да. С остывшей.
Мы посмотрели друг на друга. Змееныш вздохнул:
– Мы опоздали. Если раскаленный чеер-шар бросить в холодную воду…
– …он треснет, и якорь перестанет удерживать духа, – закончила я.
– Точно. И если поблизости не окажется пустого чеер-камня, связанный заклинанием дух попадет в возникшую после разрушения якоря магическую турбулентность, и его унесет потоками, как пушинку.
Теперь вздохнула я, так же тяжко.
– Пойдем проверим, – предложила я Змеенышу. – Вдруг случилось чудо. Все-таки вода была комнатной температуры.
Но в слегка подплавленной чугунной ванне мы обнаружили лишь туман, уже оседающий на стенах грязными каплями, и черные осколки чеер-камня на дне. Страшно смотреть. Хотелось плакать. Как же так? Мы только успели подружиться, Аркус.
На Змееныша тоже страшно было смотреть: он весь почернел и осунулся. Или это туман такой грязный?
– Жалко как его, – пряча глаза, сказал мальчишка. – Легенда клана. И помогал здорово. Хоть и не откликался никому, сам помогал, без приказа. Я виноват. Вы же предупреждали, чтобы под ноги смотрел! Меня теперь выгонят.
– За что? Это же не ты его раскалил и в холодную воду сунул.
– Все равно. Магистр накажет за преступную неосторожность при обращении с особо ценным и опасным инструментом.
– Он не инструмент!
– Да я-то знаю! Просто магистры очень не любили Аркуса за силу и неподчинение. Он и после смерти доказал им, что сильнее.
Мы сели на диванчик в зале – ждать гостей. Скоро набегут сюда Вороны, раскаркаются, а у меня голова кружится и сил никаких нет. Но последние секунды надо провести с пользой.
– А как близко должен быть пустой чеер? – спросила я.
– Примерно в радиусе двадцати шагов. А если чеер плотный, то притянет духа и на более далеком расстоянии. Может, за полсотни шагов.
У меня появилась надежда.
– А если взять чеерит?
– Какой массы и объема?
– Массу не знаю, а объем – с мой ноготь на мизинце.
Змееныш скептически посмотрел на вытянутый для демонстрации ногтя мизинчик. И вдруг глаза его расширились.
– Вот этот? – Он, не прикасаясь, показал на мою кисть.
– А, ты про частицу Ока Истины? Да, это то самое кольцо. – Я распрямила все пальцы и замерла: в гнезде из вороньих крыльев теперь лежал не один, а два камня. Второй, непроницаемо черный, удерживался выглянувшей из перьев когтистой лапкой. Не потерялся мой сувенир, мое славное колечко его перехватило!
«Аркус! Паноптес-Аркус! Ты тут?» – потянулась я мысленно. Но не ощутила ни малейшего отклика.
Сердце болезненно кольнуло. Не хватило расстояния. Может, каких-нибудь пары метров. Слишком быстро летел обезумевший, дезориентированный дух, разгоняя гирю чеера. Слишком медленно ковыляли мы по лестнице.
– Не откликается! – Я подняла на мальчишку повлажневшие глаза. – Не успели.
Он понурился, шмыгнул носом и отвернулся, кусая губы.
– Меня зовут Зангр, таинэ, – прошептал он. – Вы должны знать, кто виноват в этом.
Что ж, совесть и сердце у Змееныша были.
– Не бери на себя лишнего, Зангр. – Я дотронулась до его плеча и тут же убрала руку. Мальчишки особо чувствительны к вторжению в личное пространство. – По твоей вине разбилась тележка, а все остальное произошло по вине сара Таррека и по прискорбному стечению обстоятельств. Я свидетельница. На этом я буду настаивать, и несправедливого наказания не позволю. Ты лучше расскажи, как происходит стихийное слияние духа с якорем без участия некроманта?
– Мы это еще не изучали даже в теории, таинэ. Это в других кланах что ни Ворон, то некромант, а мы – Белые, у нас некроманты – редкость невероятная. Но я слышал, что все якори крепятся кровью заклинателя.
В крепости есть некромант, сар Таррек врал. На чеер-шаре были кровяные руны. И на стеклянном кубе-барьере.
Договорить Зангр не успел: с лестницы раздался шум, и в комнату ввалился сар Таррек. За его спиной виднелось обеспокоенное лицо еще одного мага. Кажется, именно он бежал к детям с другого конца дворика.
Маги спросили одновременно:
– Что тут произошло, таинэ?
– Что ты тут делаешь, Зангр?
Непонятно, с какой целью, может, лишь для того, чтобы выместить злобу, взбешенный сар Таррек попытался обвинить меня в попытке кражи духа и нанесении непоправимого ущерба клану, но у него ничего не вышло. Вещуньи и ясновидцы клана по свежим следам восстановили события и в один голос заявили, что таинэ Орияр не толкала ни тележку с чеер-шаром, ни ученика школы Белого Ворона.
Тогда Таррек и его подпевала, магистр Балур, решили отыграться на Зангре.
Если бы не Катра, мальчишку бы вышвырнули из школы и замка, навесив на него обвинение в порче имущества и астрономическую стоимость чеер-камня. Семья у парня была нищая, учился он на клановую стипендию, которую он всю, до грошика, отправлял родным. На содержании у парня был калека-отец, вечно больная мать, чей дар был так слаб, что род счел ее бесполезной и перевел в статус иждивенки, и две полуторагодовалые сестры-близнецы, чье время отправляться в замок еще не пришло.
Но Катра явилась на срочное собрание клана и мгновенно из свидетельницы стала обвинителем. Причем обвинила она сара Таррека. Мол, это он довел несчастного духа, заключенного в чеер-шар, до помешательства и неконтролируемой вспышки ярости.
Зангра оставили доучиваться, но наказали жестко: отработкой по три часа в сутки на благо школы и еще час – на благо клана. Причем кто угодно из мастеров мог дать ему какое угодно задание и освободить его от их выполнения могли либо смерть, либо сар. И вряд ли от Таррека он дождется смягчения участи. Скорее бы пришла в себя сара Риандра, иначе у парня просто не останется времени на сон.
Пока длилось разбирательство, мне подготовили новые покои, но я побывала там набегом, только для того, чтобы переодеться к трапезе. Помещения отличались не только количеством комнат, но и более богатой обстановкой – вышитые покрывала, шкуры на полу вместо ковров, камин с бронзовой решеткой в спальне.
Бледная и слегка заплаканная Светара причесала меня и снова упаковала во вчерашнее платье-панцирь из драгоценностей, значит, будет общий ритуал поиска. В процессе я попробовала расспросить горничную:
– Почему ты плакала, Светара?
– Я не плакала. Просто переживала за Зангра. А еще Аркуса очень жалко.
– Из-за его тайной помощи клану в войне с демонами?
– Не только. Он легенда и… Вы никому не расскажете, таинэ? Кроме хаора Дэйтара, конечно.
– Никому.
– У Аркуса обостренное чувство справедливости, он часто приходил во снах к наказанным малышам или к тем ученикам, к которым магистры сильно придирались, и помогал. Потом просыпаешься, и на любой вопрос по теме можешь ответить, словно сам Белый Ворон на плече сидит. Вы знаете, что Аркус заговорил с вами, это очень важно для простых кланников. А папа… он теперь говорит, что вы все придумали.
Таррек, ты мне ответишь за это!
– Светара, в замке есть некромант? – прямо спросила я и поймала в зеркале удивленный взгляд черных глаз.
– Есть. Но как бы не совсем в замке. В гарнизоне. В каждом гнезде они есть, то есть должны быть. Но они все не из нашего клана. Мы же Белые Вороны, у нас…
– Да, знаю, специфика дара. А как мне найти некроманта?
– Они все – наемники в отряде стражей. Вы скажите сару Тарреку, он главнокомандующий всем гарнизоном и позовет, кого вам нужно.
Ага, два раза.
– Спасибо, Светара, ты мне очень помогла.
– Всегда рада услужить вам, таинэ. Можно вопрос?
Я кивнула, и в глазах девчушки вспыхнула надежда.
– Госпожа, это правда, что вы обещали папе помочь с возвращением моей старшей сестры?
Так вот где ты пропадала, деточка, пока мы за шаром гонялись! Папа тебя обрабатывал. А какой он сильный менталист, я отлично помню, если он и мои щиты сумел обмануть, предварительно меня ослабив и физически и морально. Это сейчас я не расслабляюсь ни при каких обстоятельствах, даже во сне.
Я поймала взгляд горничной и ответила твердо и честно:
– Неправда, Светара. Я ничего не обещала твоему отцу.
Она растерялась:
– Но как же… Папа сказал…
– Мне очень жаль, что он напрасно тебя обнадежил.
По щеке девчонки скатилась слезинка, но она ее быстро смахнула и больше нюни не распускала.
– Простите, таинэ. Простите. Он… я вспомнила, он сказал: с вашей помощью. Я, наверное, как-то не так поняла. Я не должна была придумывать лишнее.
Я кивнула и направилась к выходу. Светара не могла поступить иначе. Я бы тоже воспользовалась малейшей возможностью что-нибудь узнать о папе. Или о Дэйтаре. Мой почти-уже-не-жених хотя бы знает о том, что в одном из кланов власть захватил его враг и предатель?
Но на самом пороге остановилась.
– Светара, а бинт у нас есть? Или лента какая-нибудь? Я поранила палец, хочу перевязать.
– Лента есть. Давайте я помогу вам обработать рану и перевязать!
– Не надо. Царапина пустяковая, но я не хочу никому портить аппетит ее видом.
Я кое-как обмотала белой лентой палец с кольцом и только тогда позволила Светаре затянуть узел. Если и была на пальце царапина, то совсем не на этой руке. Мне надо было спрятать изменившееся обручальное кольцо с частицей Ока Истины и довеском – черной горошиной чеерита.
Надеюсь, повязка не помешает ритуалу. А если помешает, это не мои проблемы.
Глава 8
Неожиданный союзник
Сар Таррек был очень недоволен и пытался убедить, что повязка непременно помешает. Но ему пришлось сдаться, когда я заявила:
– Очень жаль, сар. В таком случае проводите ритуал без моего участия. Хотя царапина пустяковая, но я очень боюсь заражения крови.
– Наши целители могли бы залечить такие повреждения быстро и бесследно.
– Отлично. Направьте ко мне суну Катру после обеда. Кажется, ей я могу доверить свои раны. Кстати, она обещала мне лекарство от горной болезни, а я до сих пор его не получила. Мой жених говорил, что никакого вреда для моего здоровья не будет, а у меня второй день пребывания в вашем клане – сплошные стрессы!
– Я напомню ей о лекарстве.
– Благодарю. Впрочем, нет.
Брови Таррека удивленно вздернулись. Договаривала я уже при поставленном для нас двоих пологе тишины, чему соседи по столу весьма удивились, особенно сун Криас, опять сидевший по левую руку.
– Вы обманули меня, сар, – сказала я. – Уверяли, что некроманта в гнезде нет, а он есть. Кто-то же нанес руны заклинания на чеер-шар Аркуса, я видела их своими глазами. А уж отличить работу некроманта от наскальной живописи я могу… по старой памяти.
И улыбнулась во все тридцать два зуба.
Таррек скривился. Но попытался вывернуться:
– Как можно, таинэ! Я говорил правду: среди Белых Воронов некромантов нет. Да, в гнезде есть парочка чужаков, некромантов из соседнего клана, но они в отряде стражей на боевых позициях. Для успокоения Аркуса мне пришлось срочно выдернуть одного…
Я торжествовала. Таррек совсем заврался!
– Но, сар, – протянула я, сощурив глаза, – как вы смогли? Да еще так срочно выдернуть? Мы все время были вместе с вами во время и после завтрака. Как раз в то время, когда ваши люди забирали Аркуса. И спрогнозировать его ярость вы не могли. Речь может идти о минутах. Но… портал же не работает. Или уже работает?
Белый Ворон стал слегка красным и совсем не слегка злым.
– Не работает, – резко прокаркал он. – Хорошо, вы меня поймали на легком преуменьшении. Один раненый некромант как раз находился в лекарском корпусе, он помог нам и нанес руны. Но ведь Аркус потерян. Зачем вам некромант?
– Как зачем? Для связи! Вы забыли, что мой дедушка и наставник Энхем – тоже некромант? Я беспокоюсь о его здоровье и хочу поговорить с ним через посредничество вашего мага.
– У меня тоже есть чеер, – усмехнулся Таррек. – И не один.
Я задумчиво осмотрела его браслет и серьгу. Покачала головой:
– Ваши камни имеют яркие белые вкрапления, изморозь. А магистр Энхем – черный маг, он привык к полностью черным чеерам, ему будет мешать чужеродная магия. Что он там расслышит? Он все-таки уже стар и всего лишь человек. Так мы договорились, сар? Или я подумаю, что вы намеренно держите меня в изоляции.
Таррек быстро овладел собой и улыбнулся уголками губ:
– Боюсь, раньше завтрашнего дня я не смогу отправить вам некроманта. Он сегодня надорвался, усмиряя Аркуса, и восстанавливает силы.
Это можно рассматривать как признание: да, меня изолировали. И пока я не дам согласия на его «третий вариант», никаких изменений не будет.
Дэйтар, ты очень ошибся, отправив меня к Белым Воронам. Можно сказать, подарил им козырную даму. А учитывая кольцо с каплей Ока Истины – само по себе сокровище для суафитов, – и козырный туз.
Таррек, убедившись, что я отлично поняла подтекст, усмехнулся:
– Единственное, что могу предложить, – переговоры с моим посредничеством. Может быть, ваш нареченный дедушка не так глух, как кажется?
– Это лучше, чем ничего.
– Тогда приступим к ритуалу.
Хорошо, что я перевязала ладонь с кольцом. Меня накрыло иррациональное чувство брезгливости, когда сар Таррек положил сверху свою тяжелую лапу и крепко, до боли, сжал мои пальцы, словно коршун закогтил полевую мышь.
Стоп. Коршун тут я!
Стоило пронестись гордой хищной мысли, как меня словно кто за шкирку схватил и швырнул выше облаков.
Мгновенное удушье тут же отступило, а в горле заклокотало от восторга – простор! Воздух! Свет!
Пусть тусклый, но по сравнению с надоевшим полумраком замка, – феерия света. Да еще какого! Все оттенки от пурпурного до ало-золотого играли на пухлых облачных боках и на перьях огромных птиц, переливающихся, как белые опалы. Очертаниями они походили на воронов.
Стая в мгновение ока унеслась далеко вперед и скрылась в слоях небесного пуха.
Меня резко повлекло вниз.
Пробив туманную пелену, я оказалась над горной долиной, похожей на чашу. В середине серебром блестело озеро. После яркого поднебесья тусклым показалось все: и разноцветье лугов, и листва деревьев, и льды далеких гор.
Через пару мгновений оказалось, что в долине накрапывал дождь – очень редкое явление в жарком и сухом Нижнем мире.
Но меня тянуло еще ниже – к блеснувшей на краю озера яркой точке.
Через миг каким-то гигантским скачком я оказалась лишь в нескольких метрах над землей. Мои когти сжимали фиолетовый сук дерева, а глаз фиксировал молодого чернокудрого Ворона, примерно лет двадцати от роду. Крупного, широкоплечего верзилу. Он расслабленно привалился к стволу меж огромных корней под прозрачным силовым пологом, с которого стекали тонкие дождевые струйки. Под его боком пристроилась пухленькая девчушка лет пяти и норовила поймать струйку ладошками, но каждый раз взвизгивала и смеялась, когда купол мягко ее отталкивал.
И кто из этих двоих – хранитель?
– Ингер, братик! – Девчушка потянула его за рукав. – Я хочу водяную змейку! Очень хочу! Можно сделать дырку в куполе?
– Нет, Данка. Промокнешь и простудишься. А я должен доставить тебя к тете целой и невредимой. Вот закончится дождь, тогда сделаю дырку в куполе, очень большую.
– Тогда поймай мне птичку!
– Какую птичку? Здесь нет птичек.
– Да вот же, на ветке сидит! – Девчушка показала пальчиком прямо на меня.
Парень вскинул голову, внимательно осмотрел безлистные сучья, его взгляд скользнул мимо, не заметив меня.
– Опять выдумываешь!
– Не выдумываю! Я вижу, а ты не видишь. Смотри, как сияет! Как белое солнышко!
Парень снова оглядел дерево, пожал плечами:
– Может, это страж-дух какой-нибудь? Как выглядит эта птица?
– Она крупная, у нее белые крылья в золотую крапинку и клюв крючком.
– Крючком? Это хищник. Может, дух ястреба?
Парень вскочил на ноги, и я заметила на его пальцах пляшущие черные смерчики. Боевой маг? Здесь?
– Ястребы не бывают белыми, – заметила малышка.
– В нашей сфере не бывают. Может, чужак залетел?
– А ты попробуй тоже увидеть птичку. Боишься? – Девчонка рассмеялась, а парень побледнел. – Боишься, боишься! А еще взрослый. Фу!
– Это же ты у нас одаренная ясновидящая, а не я, – через силу улыбнулся Ингер. – И я даже не вещун. Что ты хочешь от простого стража?
Данка уже без всякого интереса ковырнула купол, отдернула ручку и вдруг позвала:
– Птичка, птичка, цып-цып!
«Сама цып-цып, цыпленок!» – фыркнула я.
«Ой, ты говоришь!» – округлились черные глазенки.
– Она говорит! Она девочка! Ингер, она со мной заговорила!
Купол мгновенно из водоотталкивающего стал защитно-электрическим и вырос раза в три, ломая тонкие веточки. Вот идиот! Дерево-то сухое, вспыхнет – глазом моргнуть не успеешь.
Я приуныла. Значит, хранитель дара Белого Ворона – девчонка. Слишком мала. Такая, даже если увидит что-то, толком и объяснить не сумеет – не обучена.
А времени у меня совсем не осталось. Сутки – это так мало. Завтра Таррек потребует от меня решения. Да и эта парочка до замка дотопает. В крайнем случае – долетит.
Пора сваливать.
Но в тот миг, когда меня сдернуло мыслью с дерева и развернуло полукругом, я уловила чей-то взгляд. Очень задумчивый такой взгляд. Умный.
Но понять, кому он принадлежит, не успела: перед глазами уже проступили колонны большого трапезного зала в клановом замке Белого Ворона. И задумчивых глаз вокруг было много, десятки пар. Задумчивых, разочарованных и каких-то потрясенных.
– Опять не получилось? – хрипло прошептала я.
– Нет, – тихо ответил сун Криас.
А сар Таррек сидел почему-то молча, откинувшись на спинку кресла, и под его полуопущенными веками страшно белели закатившиеся глазные яблоки.
– Что с ним? – Я снова повернулась к Криасу. – Он жив?
– Да. Он в трансе.
И стражник как ни в чем не бывало придвинул к себе блюдо с кусками мяса. С такой же жадностью и остальные мужчины, да и женщины, принялись поглощать пищу, не забывая при этом о чем-то бурно переговариваться. До меня долетал только невнятный гул.
Я уже заметила по вчерашнему обеду, что после ритуала поиска на Воронов нападал жор. Потому и проводили его до обеда, а не после. И еще я помнила из учебников Тиррины, что все подобные мероприятия проводят на голодный желудок, иначе энергетические потоки будут выстроены неправильно.
Мне после пережитого кусок в горло не лез, но уйти я не могла. В кои-то веки осталась без вражеского надзора, в компании магов. Может быть, далеко не все они враждебно настроены ко мне и своему отсутствующему хаору, и стоит прощупать почву?
– Сун Криас, – приступила я к строительству дипломатических мостиков, – расскажите, что вы видели, а то мне обидно. Я же не Вороница. Мне показалось, сегодня вы и ваши кланники чем-то удивлены.
Удивлены – мягко сказано. Они чем-то были поражены до глубины души. Может быть, затянувшимся трансом сара Таррека?
– Что бы мы ни видели, это было предназначено только нам, таинэ. – Криас грубо уклонился от ответа.
Насытив первый голод, маги то и дело поглядывали то на меня, то на Таррека и сразу отводили глаза. Гул разговоров стал плотнее, громче, но я по-прежнему не могла расчленить его на слова, пока не догадалась: Вороны применили какое-то заклинание, не позволяющее чужим ушам подслушать их секреты. Тьфу на вас, невежи!
Но я не унывала:
– А почему все вышли из транса, а сар Таррек нет?
Неожиданно мне ответил маг, сидевший по другую сторону от тела временно отсутствующего главы клана. Сун Гарв, еще один племянник сары Риандры. Тот самый, с мясистым сизым носом, кто вчера подначивал сара. Он и сегодня брякнул без всякого почтения:
– А его еще не отпустили, таинэ. И неизвестно, когда отпустят, и отпустят ли вообще. Слишком много грехов.
Гул разом смолк. Тишина воцарилась такая гулкая, что слышался легкий скрип нашитых на одежды драгоценных камней, шевелившихся и трущихся друг о друга при дыхании магов.
– Кто не отпустил? – удивилась я.
– Око Истины, вестимо. Таррека сейчас допрашивает наш хаор, да продлятся его дни и воцарится в Суаф его полная власть. Так, родичи? – Маг, усмехнувшись, презрительным взглядом обвел присутствующих.
Примерно половина кланников, не выдержав, уткнулась в тарелки, а их лица пошли нервными пятнами.
– Что? Страшно? – гаркнул Гарв, откровенно наслаждаясь растерянностью родичей. – Думали, ваши делишки останутся тайной за семью печатями и хаор Дэйтар до вас не доберется? Думали, захвативший власть в клане трусливый дурак Таррек будет править вечно? Думали, зря первым делом Дэйтар направил к нам свою таинэ с таким необычным колечком на пальчике? Это он так думал! – Гарв ткнул сара локтем в бок и тут же схватил за плечо, чтобы потерявшее равновесие бессознательное тело не свалилось. – А я предупреждал. Всех вас предупреждал, идиоты безмозглые! Ясновидцы хреновы, интриганы!
Оскорбленные маги зашумели, вскочили, схватились кто за кинжалы, кто за амулеты.
– Сун Гарв! Как вы смеете!
Тот рявкнул:
– Смею! Доколе мне молчать! Мало вам досталось? Могу повторить. Госпожа Тиррина, дайте ручку. Мы им сейчас покажем. Еще раз.
На сердце у меня стало легко и весело.
– С радостью, сун Гарв.
– Э нет, уже не сун, – подмигнул сизоносый. – На время транса моего кузена я теперь – сар. Вы же понимаете, что птица без головы не летает?
Я рассмеялась. Мгновенно проснулся аппетит, но были более важные дела.
– Так какие будут пожелания, таинэ? – Новый временный сар Гарв взял с блюда сразу два фрукта, похожих на яблоки, и, кинув мне в руки один, смачно захрустел вторым. – Все ли вас устраивает в нашем гнезде, свихнувшемся от созерцания и интерпретации множественных потоков прошлого и будущего и вечно не знающего, на какую птицу делать ставку, чтобы не прогадать?
И подмигнул.
Я удивилась. Первое впечатление о невежественном грубияне рушилось на глазах.
– А вы знаете?
– Я не вещун и не прорицатель, хоть и поднаторел в поисковых ритуалах. И я не играю в будущее. Я просто беру и делаю настоящее.
Да! Папе бы он понравился. Сразу видно – хороший человек. То есть Ворон. Чем-то он напомнил мне прямую и честную целительницу Катру.
– У нас есть время, пока мой родственничек не очнулся, – громким шепотом сообщил Гарв.
– Не связывайтесь с ним, таинэ, – тихо пробормотал Криас. – Этот Гарв – пустобрех, пьяница и клоун. Власть якобы перешла к нему лишь формально, она еще не подтверждена. Он не пользуется поддержкой, и саром ему никогда не быть. Да и истинный наш сар Таррек вот-вот очнется. Он уже шевелится.
Истинный. А как же сара Риандра?
Но действительно, кисти вяло повисших рук Таррека конвульсивно подергивались, а грудь стала тяжело вздыматься, словно ему не хватало воздуха.
– Позовите Катру! – крикнул кто-то из магов.
– Не вмешивайтесь! – рявкнул Гарв и поднялся из-за стола. – Тут уже не наша воля, а воля Ока и хаора. Пойдемте, таинэ. Не стоит вам на это смотреть.
– Никуда ты с ней не пойдешь! – вскочил Криас.
– Попробуй, – рыкнул мой союзник, – останови меня. Или ее.
Читать бесплатно другие книги:
