Нефритовая война Ли Фонда
Эйтен шагнул вперед и распахнул Отражением крутящуюся металлическую дверь, ведущую в большой и чистый зал с бетонными стенами, занятый чанами для ферментации. У маленького деревянного стола стояли Цзуэн и Лотт. На столе были расстелены карты города и страны с отмеченными цветным карандашом точками и пометками от руки. За столом на складном металлическом стуле, сгорбившись, сидел щуплый и бледный паренек с налитыми кровью глазами и кислой миной на лице, выглядящим так, будто его переломали, а потом составили части вместе.
Цзуэн и Лотт прервали разговор, чтобы поприветствовать вошедшего Колосса.
Цзуэн ткнул в карты и заметки и сказал:
– Вот что мы выяснили, Хило-цзен. Те места в городе, где Сорадийо вербовал местных в каменные рыбки, в основном подпольные клубы для нефритовых воров и наркоманов на «сиянии». А еще точки на побережье, откуда вывозили нефрит, и отвалы в горах, где работали сборщики Запуньо. Вуай, Йин и Вин отправили Пальцев на проверку – по-тихому, чтобы никого не вспугнуть, прежде чем мы решим действовать.
Хило был благодарен Цзуэну за то, что тот так быстро и буднично принял на себя роль Штыря. В отличие от Кена, Цзуэн – не ближайший родственник, ему еще предстоит научиться, как выглядеть внушительно на публике и разбираться с чужаками, но он обладал умом стратега, способного учесть каждую деталь, и сейчас оказался особенно полезен. Хило изучил собранные сведения и задал несколько вопросов, пока не убедился, что они сделали все возможное.
Хило повернулся к пареньку, неожиданному информатору. Что-то в его перекошенной физиономии и мрачной решимости во взгляде показалось знакомым.
– Говоришь, работал на Сорадийо? – спросил Хило. – Почему же ты его предал?
Паренек недобро взглянул на Хило, а потом хмуро уставился в пол.
– Этот барукан меня выставил, – пробормотал он. – Я должен был стать крупным псом, как он обещал, и носить нефрит, но он меня вышвырнул. Все новые зеленые – просто щенки. Так и хрен с ними, и пошел в задницу этот Сорадийо. Они не заслуживают того, что получили. Не заслуживают нефрита.
Хило решил, что парень еще пьян – судя по голосу, именно так оно и было. Он что-то зло и неразборчиво мямлил, как будто говорил сам с собой. Если и можно было бы Почуять в его словах хитроумный обман, все заглушалось переполняющей парня горькой обидой. Каждый раз при взгляде на Колосса он вздрагивал и отворачивался. Хило попытался вспомнить, где видел это искореженное лицо, потому что его не покидало чувство – где-то он его уже встречал.
– Ты перевозил контрабандный нефрит, продавал «сияние» и работал на иностранных преступников. Не боишься, что мы тебя прикончим? – спросил он с любопытством.
Парень оглядел гладкие бетонные стены и металлические бочки, словно впервые заметил, что здесь нет окон, а выход только один, и никто в оживленном казино не услышит, что здесь творится. Он фыркнул и пожал плечами.
В нем было что-то настораживающе знакомое. Как Штырь, а потом как Колосс, Хило встречался со многими людьми, и хотя никак не мог вспомнить этого, он не желал отбрасывать подозрения, ведь сейчас так многое зависело от этого парня.
– Посмотри на меня, – потребовал он. Парень напрягся, но с неохотой повиновался. – Откуда я тебя знаю?
На этот раз информатор заметно вздрогнул, словно ему дали оплеуху, и в то же мгновение Хило его узнал.
– «Двойная удача», – сказал он. Когда парень снова дернулся и кивнул, Хило засмеялся. Цзуэн, Лотт и Эйтен вопросительно посмотрели на него. – Несколько лет назад мы с Маиками поймали парочку мальцов в Доках, они пытались украсть нефрит у пьяного Шона Цзю, – объяснил Хило. – Я хотел сломать вот этому шею, но Лан их отпустил. – Хило снова с иронией хмыкнул. – Как я тогда сказал, они подхватили нефритовую лихорадку, неудивительно, что он превратился в каменную рыбку. Но теперь он здесь, выдает нам ключевую информацию о королевстве Запуньо.
Хило покачал головой, позабавленный, но все же ощутив укол печали при мысли о том, что оптимизм Лана и его доброе сердце пришли на помощь в такое время и таким образом. «Нужно давать людям шанс», – сказал тогда его брат.
Хило наклонился над столиком и стиснул подбородок юнца железной хваткой.
– Я сказал, что убью тебя, если снова встречу, помнишь? – тихо спросил он. Запавшие глаза юнца округлились, но Хило выпустил его, слегка тряхнув, и вздохнул. – Кажется, я все-таки не смогу выполнить обещание. Ведь ты помог клану, а Лан следит за нами.
Через несколько часов после взрыва машины Айт Мада выпустила публичное заявление с осуждением атаки и категорически отрицая участие в ней Горных. При взрыве пострадали пятеро случайных прохожих, включая ребенка, хотя их ранения не были смертельными, и Айт непреклонно заверила, что это работа преступников, ни одна Зеленая кость из Горного клана не станет так откровенно нарушать айшо. От имени Горных Айт выразила соболезнования Коулам и Маикам и предложила им всю возможную помощь для наказания виновных.
Весьма убедительное заявление, признал Хило с нмерением поймать Айт Маду на слове. Некоторые ниточки привели его людей прямиком на территорию Горных, Равнинным не удалось бы раскрыть всю организацию Запуньо без содействия соперничающего клана. Хило послал Цзуэна на встречу с Нау Суэном и потребовал, чтобы Горные уважали мирное соглашение между кланами и помогли или хотя бы не препятствовали мести Равнинных иностранному контрабандисту.
С разрешения Нау Суэна Цзуэн взял трех лучших Зеленых костей на Фабрику – тренировочный зал Горных в Острие. Сгорая от нетерпения, Хило ждал снаружи в «Викторе MX» вместе с полудюжиной человек еще в двух машинах. Он положил локоть на открытое окно и выкурил две сигареты подряд, глядя на ползущие по небу облака и припаркованные фуры. На этом самом месте четыре года назад Лан дрался на дуэли на чистых клинках. Хило с трудом мог поверить, что это произошло в той же жизни. Теперь Хило считал, что Лану не следовало драться. Нужно было взять гребаное здание приступом, собрав все силы.
Цзуэн и его люди вернулись через полчаса. Хило вышел из машины, чтобы выслушать Штыря.
– Они согласны впустить нас на территорию Горных и помогут схватить тех, кого мы назовем, но только если подключим и их. Мы должны рассказать все, что знаем об организации Запуньо, а Зеленые кости Нау Суэна будут принимать участие в каждом нашем рейде на их территории.
Хило кивнул, он и не ждал, что им помогут без всяких условий. Конечно, Горные могли бы потребовать нефрит, деньги и захваченное на их территории «сияние».
Цзуэн нахмурился.
– Теперь понятно, почему некоторые люди думают, будто Нау умеет читать мысли. Вроде и вид у него – ничего особенного, но все равно мурашки по коже. Он не похож ни на одного Штыря из тех, которых я встречал.
– Потому что он и не Штырь. Он – змея Айт Мады, он бы перерезал нам глотки во сне, если б представился случай. – Хило сел обратно в машину. – Нужно действовать быстро. Придется работать вместе с ним.
На следующий вечер они ворвались в «Крысиное логово». Все, кто видел Колосса в тот вечер и в несколько последующих, могли решить, что вернулся Коул Хилошудон, каким он был шесть лет назад, грозный молодой Штырь с отрядом воинов, усыпанный нефритом и ощетинившийся оружием. И они бы ошиблись, мрачно думал Хило. Приближался его тридцать второй день рождения, и он уже не так молод, да и не чувствует себя юным. Вместо своей излюбленной белой «Княгини» он приехал в Монетку на машине Кена, «Викторе МХ-спорт». Младший Маик бросил на него безумный взгляд, как у потерпевшего кораблекрушение моряка или измученного голодом зверя, но Хило не мог оставить его сейчас одного.
Помимо Тара он взял с собой Лотта, Вина и трех Пальцев. Где-то в другом районе Цзуэн, Вуай и Йин возглавили похожий рейд. Прежде чем войти в клуб, Хило немного постоял на улице.
– Не убивайте никого, пока не найдем Сорадийо, – напомнил он остальным.
Они выбили дверь и вошли. Внутри собралось с десяток человек с незнакомыми нефритовыми аурами, неровными и неуклюжими, нетренированными, полыхнувшими ужасом и враждебностью, когда в зал ворвались Зеленые кости. Несколько человек вскочили с мест и вытащили пистолеты, но с такого близкого расстояния мало кто успел выстрелить, когда на них навалились Зеленые кости. В пелене Чутья Хило отдернул голову с линии прицела, дернул нападавшего за руку и треснул по ней ребром ладони, чуть выше локтя, с хрустом выбив сустав. Пистолет выпал, противник взвыл от боли. Хило пнул его по колену, схватил на лету за волосы и приложил физиономией о ближайший стол.
Хило сделал шаг, потом второй, прыгнул на стул и на стойку бара, с Легкостью развернулся в прыжке, оттолкнувшись от ближайшей стены, в полете вытащил нож и прикрылся Броней, врезавшись в нападавшего, которого Почуял за своей спиной. Они вместе рухнули на бетонный пол. Хило оттянул противнику голову и уже хотел перерезать горло, но вспомнил собственный приказ оставлять всех в живых. Противник барахтался на липком полу, взревел и с отчаянной, несфокусированной Силой попытался сжать Хило голову. Это был крупный и дородный человек, и маневр ему удался бы, если бы Хило не действовал молниеносно: он прижал ладонь к спине соперника и Сконцентрировался в его хребет, разорвав позвоночные диски. Ноги противника одеревенели, и он распластался на полу, больше не сопротивляясь, а Хило встал и отряхнулся.
Еще несколько завсегдатаев притона были без сознания или обездвижены, хотя Хило подозревал, что кое-кому недолго осталось жить. Одному Тар отсек саблей руку до локтя, а другому вспорол живот – тот человек стоял на коленях, постанывал и придерживал вываливающиеся кишки. Остальные новые зеленые корчились на полу, склонив головы и моля о пощаде.
Нефритовые ауры Лотта и Вина настороженно гудели, пока Зеленые кости отбирали оружие и нелегальный нефрит – кольца, подвески, пояса. Хило встал в центре сумрачного зала и осмотрелся. «Крысиное логово» было жалким и тесным заведением – половина зала покрыта матами, сломанными бетонными блоками, мешками с песком и другим оборудованием для тренировок нефритовых способностей, а в другой половине перед баром с удивительно хорошим выбором напитков громоздились потрепанные столы. На стене торчали два сетчатых металлических ящика с написанными от руки листовками о безопасном и гигиеничном способе делать инъекции «сияния».
– Все вы – воры нефрита и заслуживаете смерти, – заявил Хило. – Работаете ли вы на Горных или на иностранных бандитов или просто подхватили нефритовую лихорадку по собственной глупости – вы оказались в таком положении, потому что не сумели наладить свою жизнь, когда была возможность.
Он говорил, медленно расхаживая по залу, рассматривая лица и сравнивая их с рисунками, которые сделали по описанию и раздали каждой Зеленой кости Равнинных.
– Не вижу того, кого мы ищем, – сказал он, дойдя до конца зала и развернувшись. – Даю вам всем одну минуту, чтобы рассказали, где найти барукана Сорадийо. Я знаю, он приходит сюда, чтобы завербовать отбросы вроде вас в каменные рыбки для контрабандных операций Запуньо, так что не притворяйтесь, будто не знаете, о ком речь. А еще я хочу знать, где находятся остальные притоны новых зеленых. Если через минуту я получу нужные ответы, то отберу у вас нефрит, но оставлю в живых. Если нет, потеряете и то и другое.
Йин Ро со своими Пальцами схватили Сорадийо два дня спустя. Все несколько недель после взрыва контрабандист прятался в подсобке спортзала в районе Обрубок, где жили выходцы с островов Увива. Узнав, что Горные пустили Равнинных на свою территорию для охоты на него, Сорадийо попытался сбежать из страны. Если бы он снял нефрит, у него появилось бы больше шансов ускользнуть незамеченным, но в спешке и панике он об этом не подумал. Отряд Йин Почуял безбилетника на судне, идущем на Увивы.
У Сорадийо отняли нефрит, а самого отвезли на склад в Доках, где Тар занялся допросом.
– Этот барукан – гребаный слабак, – сказал Тар, когда несколько часов спустя приехал Хило. – Рассказал все, что требовалось. Имена двух каменных рыбок, которых нанял для установки бомбы, детали операций Запуньо, места высадки сборщиков, рудники, откуда они вывозили нефритовое сырье, имена и адреса других агентов в Жанлуне и руководства организации Запуньо, людей в полиции и правительстве, кормящихся из рук контрабандиста, и все про систему обороны его особняка на Тиалуйе.
– Ты все записал? – спросил Хило.
– Пано записал, – сказал Тар, мотнув головой на Пальца за своей спиной, тот держал блокнот и имел нездоровый вид после присутствия на малоприятной процедуре.
Хило взял у него блокнот и внимательно просмотрел. Потом Колосс довольно кивнул, отдал блокнот обратно и велел Тару и Пано подождать снаружи. Он вошел в комнату без окон, где висел Сорадийо – полуголый, руки над головой обвязаны цепью, весь в крови и синяках и трясущийся от нефритовой ломки. Хило подождал, пока Сорадийо обратит на него внимание.
– Ты пришел меня убить? – с надеждой спросил барукан, его шотарский акцент стал менее заметным из-за пересохшего горла и потрескавшихся губ.
Хило принес с собой две упаковки сока, он всегда держал парочку в машине, как и что-нибудь перекусить – на случай, если сыновья проголодаются или захотят пить по дороге. Душная влажность жанлунского лета на складе без окон была еще гуще, чем снаружи. В затхлом воздухе воняло мочой, оставившей пятно на бетоне под ногами пленника. Хило подошел ближе. Он вытащил из полиэтиленовой обертки крохотную соломинку, воткнул в маленький кружок из фольги на коробке с соком и протянул ту Сорадийо. Барукан впился в соломинку окровавленными губами и одним глотком высосал весь сок, а потом умоляюще взглянул на вторую упаковку, но Колосс не дал ее.
– Еще один вопрос, – сказал Хило. – Кто отдал приказ? Айт или Запуньо?
– Запуньо, – просипел Сорадийо. – С одобрения Горных. – Он попытался сменить позу, переместив вес с саднящего плеча. – В прошлом году со мной связался Нау Суэн. Он хотел, чтобы я выступил посредником на переговорах его клана с Запуньо. Особого выбора у меня не было – эти сволочи убивали моих сборщиков и каменных рыбок с такой скоростью, что я не успевал нанимать новых. Горные сказали, что им приходится придерживаться объявленного соглашения с Равнинными и противостоять контрабанде. Но если Горные получат полный контроль, все изменится. Можно договориться. Вот что они предложили.
– И Запуньо купился.
– Он увидел возможности для торговли. Кланы обложили нас со всех сторон, это слишком дорого обошлось Запуньо. Айт сказала, что если мы избавимся от вас, она разрешит нам кормиться.
Хило кивнул.
– Наверное, обидно, что Айт так быстро тебя сдала и ты очутился здесь.
Сорадийо дернулся, видимо, пытаясь пожать плечами.
– Такова цена неудачи. Ничего удивительного. К тому же не похоже, что я говорю то, о чем вы до сих пор не подозревали.
– Это верно, – согласился Хило. – Куда отправить твое тело? У тебя есть родные?
Сорадийо закрыл глаза.
– Да, в Оортоко, но из-за войны я не знаю, где они сейчас, и не хочу, чтобы они видели меня таким. Пошлите тело моему кузену Ийло на Увивах. Он похоронит меня, пусть почувствует себя виноватым в том, что бросил меня здесь на произвол судьбы, и вот к чему это привело.
Больше Хило ничего не сказал. Он вытащил нож и быстрым движением вскрыл барукану горло. Искалеченное тело Сорадийо расслабилось, подбородок упал на грудь, поверх красного потока. Хило вышел на улицу.
– Обмойте его и отправьте обратно на Увивы, – велел он.
– Этот кусок говна убил Кена, – взорвался Тар, побагровев от ярости. – Почему ты позволил ему так легко умереть? Нужно было утопить его в океане по кусочкам.
Суровым, хотя и не лишенным сочувствия взглядом Хило заставил своего помощника умолкнуть, ясно дав понять, что больше не желает об этом говорить.
– Сорадийо и Тау Маро запланировали и осуществили взрыв, но они лишь марионетки. – Хило вытер нож и убрал его. – Айт Мада играет вдолгую. А что до Запуньо, то я предупреждал увиванского пса, что если он сунет свои грязные лапы на Кекон, я с ним разберусь. Именно это мы и сделаем. – В голосе Колосса появились резкие нотки. – Мы уничтожим все, что он создал.
Глава 50. Терпение
В следующие несколько недель Зеленые кости Равнинного клана провели безжалостную зачистку по всему городу, нацелившись на подпольные нефритовые притоны, где собирались так называемые новые зеленые, каменные рыбки, баруканы и дилеры «сияния».
Десятки преступников были избиты и оказались в тюрьме, если остались живы, нефрит у них отобрали. Два исполнителя, которым Сорадийо заплатил за то, чтобы подложили бомбу, сбежали из Жанлуна и находились на пути к городу Тошону на юге острова, когда их схватили люди из местного клана Цзо Сан. Пленники молили их убить, но клан Цзо Сан передал преступников Равнинным в знак уважения и преданности семье Коул. Цзо Сан не были одиноки в таком отношении – другие мелкие кланы Зеленых костей, жанлунская полиция и даже Горные помогали мести Коула Хило или не препятствовали ей, противодействие Равнинным не принесло бы им очков.
Большинство жанлунцев, судя по настроениям в городе и освещению в прессе, одобряли карательные меры и считали их необходимыми. Все уже знали, что машина взорвалась в результате трусливого заговора шотарского бандита, работающего на увиванского контрабандиста. Кеконцы вполне допускали, даже не возражали против драки между равными по статусу, но их до крайности оскорбляла сама мысль о том, что какой-то подлый иностранный бандюган напал на великую и могущественную семью Зеленых костей и ранил невинных прохожих прямо в центре Жанлуна.
Даже образ Айт Мады как выдающегося патриота померк, когда на улицы Жанлуна вернулся Коул Хило. За четыре года на посту Колосса его репутация скорого на расправу молодого Штыря начала тускнеть. Теперь он не скрывал, что жаждет крови, и люди понимающе кивали. Он сменил уничтоженную «Княгиню Прайзу» на сверкающую новизной «Княгиню Сайну», еще более грозную, чем предшественница, с большей мощностью и огромной серебристой решеткой радиатора. Он постоянно был на ногах, во главе группы Кулаков. Где бы он ни появлялся, люди расступались и кланялись в нервном приветствии.
Было время, когда это доставило бы Хило удовольствие, но сейчас в мозгу свербила лишь одна мысль, лишь одно могло его порадовать – убийство Запуньо.
– Неважно, сколько сборщиков и каменных рыбок мы отправим в могилу, Запуньо всегда найдет новых, – проревел Колосс, швырнув карту Тиалуйи на кофейный столик перед Шаэ, Цзуэном и Таром. Он мерил шагами кабинет. – На Увивах жизнь стоит дешево, меньше чем за год он восстановит все, что мы разрушили. А тем временем будет потягивать коктейли из папайи на балконе перед собственным озером.
– Ему нельзя пить фруктовый сок, он же диабетик, – заметила Шаэ.
В ответ на подколку она получила предсказуемый смешок.
– Можешь придумать, как накачать его смертельной дозой сахара? Нет? Тогда нужно найти другой способ шепнуть его имя. – Хило плюхнулся в ближайшее кресло и обратился к Цзуэну: – Какие у нас варианты?
Цзуэн пессимистично вздохнул, перебирая пачку нечетких фотографий. На них виднелся забор поместья Запуньо, снятый с большого расстояния телеобъективом, фото сделали лазутчики Равнинных на Увивах. Помимо фотографий имелась примерная схема, нарисованная по воспоминаниям Тейцзе Рюно о его продолжительном пребывании в поместье Запуньо. Хотя вряд ли на память Тейцзе стоило всерьез полагаться.
– Это будет нелегко, – ответил Цзуэн. Поместье Запуньо охраняется всеми способами, какие только можно купить за деньги. Караульные вышки, сторожевые псы, датчики движения, камеры и, конечно же, охрана из баруканов. Он владеет всей прилегающей землей и никого и близко не подпускает.
– Должен быть способ заслать кого-нибудь в эту крепость, – напирал Хило. – Или подкупить того, кто уже внутри. Разве у них нет курьеров, горничных, садовников?
– Он не подпускает к себе никого, кроме сыновей, врача и телохранителей. Прислуга в основном работает там многие годы, он нанимает только увиванцев из местных семей и потому уверен, что они его не предадут. Несколько лет назад его конкурент по производству «сияния» попытался отравить Запуньо через повара. Тело бедолаги отправляли родственникам на протяжении недели, в семи посылках. Больше никто не пытался.
– Тогда нужно сделать это самим, – пылко произнес Тар. – Чего стоят все камеры Запуньо и наемные громилы против пары десятков наших лучших Кулаков? Мы пробьемся туда с боем и прикончим его.
– Даже если мы разделимся и прилетим на разных рейсах в разное время, Запуньо об этом пронюхает, – сказал Цзуэн.
На Увивах до сих пор находился в силе запрет на въезд любых Зеленых костей и любых кеконцев, подозревающихся в связях с кланами, то есть практически всех кеконцев.
– Можем приплыть в страну на лодках, в точности как Запуньо перевозит своих сборщиков. Это означает провести в море по меньшей мере пару дней на частном судне. Когда доплывем, придется добираться от побережья до территории поместья на холмах, а это триста километров в глубь страны. Баруканы в любом случае нас Почуют еще до того, как прибудем, и у них будет время перевезти Запуньо в безопасное место и усилить оборону.
Тар повернулся к Колоссу.
– Позволь мне это сделать, Хило-цзен, – взмолился он. – Когда я тебя подводил? Позволь мне взять с собой десять Кулаков, и, клянусь своим нефритом, я отправлю Запуньо в могилу.
– Согласна со всеми, что нужно убить Запуньо, – заговорила Шаэ. Хило подумал, что сестра до сих пор выглядит такой бледной и худой, будто ее может сдуть ветром, хотя она уже несколько дней изучала собранные сведения и фотографии так же пристально, как и все остальные. – Но мы не можем этого сделать, Хило. Не можем нелегально послать отряд Зеленых костей в другую страну и убить человека в кровавой стычке, кем бы он ни был. Запуньо наверняка поступит так же, как и в прошлый раз – прикроется местной полицией, они погибнут в столкновении, и это окажется в новостях.
– Какое нам дело до продажных увиванских полицейских? – воскликнул Тар.
– Это вызовет страшное недовольство эспенцев, и они устроят нам проблемы, – сказала Шаэ, по-прежнему обращаясь к Хило. – Ты же знаешь, у нас и так непростые отношения. Мы ограничили экспорт нефрита и отказались посылать войска сражаться на их стороне в Оортоко, потому что и ты, и канцлер Сон ясно дали понять секретарю Коррису, Зеленые кости защищают своих, но не вторгаются в чужую страну и не убивают мирное население без нефрита. А такая стычка стала бы плевком в лицо и ослабила бы наши позиции перед эспенцами. И подорвала бы наше дипломатическое давление на Эспению в попытках заставить увиванское правительство всерьез бороться с коррупцией и преступностью в этой стране. – Когда Хило нахмурился, она продолжала напирать: – Дело не только в эспенцах, еще несколько стран запретили гражданским носить нефрит. Многие невежественные люди даже не знают, в чем разница между Зелеными костями и баруканами, за это следует поблагодарить шотарские криминальные фильмы. Для нашего же блага нужно постараться не привлекать еще больше внимания иностранцев. Если мы будем действовать безрассудно и кровожадно, без уважения к законам соседних стран, это навредит нам во многих других областях, в особенности нашим зарубежным альянсам и бизнесу, который мы пытаемся расширять.
– Эспенцы! – Тар сплюнул. – Меня уже тошнит от того, как мы… как ты… – Он посмотрел на Шаэ. – Думаешь о том, как иностранцы оценят каждое решение. Понравится ли это эспенцам? А как насчет того, что подумают наши люди? Они рассчитывают на кланы, а ты хочешь, чтобы они решили, будто мы ничего не можем поделать с врагами за рубежом? Если мы побоимся действовать, ответить на атаку только из-за того, что о нас напишут в газетах иностранцы, тогда мы просто шавки, не заслуживающие нефрита.
Шаэ устремила на Тара презрительный взгляд, Тар прищурился, воздерживаясь от брани.
– Я не говорю, что мы должны сдаться. Я говорю, что нужно достать его другим способом, не включающим публичную резню прямо в его особняке в Тиалуйе.
– Шаэ-цзен права, – сказал Цзуэн, обращаясь к Хило. – Запуньо должен заплатить за содеянное, в этом мы все согласны. Но мы не можем рисковать, посылая десяток или больше наших лучших Кулаков, чтобы нанести ему удар прямо в центре его страны. Нам нужны эти Кулаки, они нужны мне как Штырю, здесь в Жанлуне. Мы не можем допустить их гибели, тем более теперь, когда мы знаем, что, несмотря на мирный договор, Горные по-прежнему наши враги и воспользуются нашей слабостью.
Нефритовая аура Тара раздраженно замерцала, и когда он заговорил, то, казалось, вот-вот разрыдается:
– Тогда отпусти меня одного, Хило-цзен. Как иначе я смогу жить дальше? Разреши мне хотя бы попытаться.
Хило посмотрел на своего помощника странным взглядом – одновременно мягким и сердитым.
– Не говори ерунды, Тар. Мы должны быть готовы к смерти, это верно, но не в том случае, если от этого все равно никакого прока. Как ты встретишься с Кеном в загробной жизни, если будешь выглядеть идиотом? Думаешь, я позволю тебе выкинуть жизнь на ветер? Я уже потерял достаточно братьев. Что бы сказала Вен?
Тар открыл рот, чтобы возразить, но потом закрыл его и пристыженно отвернулся.
Хило развалился в кресле и нахмурился, откинув голову назад. За закрытой дверью кабинета он расслышал топот детских ножек, бегущих по лестнице, Вен звала детей обедать.
– Я обещал жене, – тихо произнес Хило, – что отомщу за ее брата и накажу людей, поставивших жизнь наших детей в опасность. Если хотите знать, чего я хочу, так это в точности того же, что и Тар. – Хило сжал челюсти, поднял голову и посмотрел на круг своих ближайших советчиков. – Но Шаэ права. У нее всегда был более хладнокровный взгляд, нежели мой, даже когда она в ярости. Я размышляю и о том, что сказал Цзуэн. Мы многое сделали за эти недели, но Айт хочет, чтобы мы пошли дальше и навлекли на себя проблемы, которыми она могла бы воспользоваться. Она наверняка даже рассчитывает на это, раз Горные поощряли баруканов напасть. Так что мы не можем атаковать Запуньо в лоб, только не этим путем.
Хило сказал это нехотя, но твердо. Он встал, показывая, что встреча окончена, и положил руку Тару на плечо.
– Я пока не знаю, каким способом мы это сделаем, но нам потребовались годы, чтобы отомстить за Лана, помнишь? И в конце концов мы отомстили. Но пока мы не уничтожили Горных, месть все равно не завершена. Так что будем терпеливы.
Следующим субботним утром, когда Фен Сандо по своему обыкновению взошел на борт «Наследия», Хило ждал его на палубе яхты. Президент фрахтовой компании «Кеконская звезда» опешил, увидев Колосса Равнинных в шезлонге и с напитком в руке, который Колосс сам достал из мини-бара. Фен выглядел огорошенным, даже сердитым, а еще – слегка напуганным. Он уже открыл рот, но прежде чем успел что-либо произнести, Хило поднял руку, остановив его. Колосс поднялся одним плавным движением.
– Фен-цзен, я считал нас друзьями.
Слова прозвучали с холодным разочарованием. Фен Сандо побледнел.
– Так и есть, Коул-цзен, – поспешил ответить тучный бизнесмен. – С чего вам могло прийти в голову, что это не так?
– Друзья не дают обещаний, которые не собираются выполнять, – сказал Хило, медленно приближаясь к Фену. – Когда мы в прошлый раз встречались на борту этой прекрасной яхты, вы создали у меня впечатление, что мы будем работать вместе ради улучшения положения наших кланов. Это было больше полутора лет назад. – Хило скривился в усмешке. – Учитывая происходящие ныне в мире события, я понимаю, как все мы были заняты. Но моя самая главная проблема – это то, что Айт Мада все еще Колосс Горных. Мой Шелест говорит, что вы перестали отвечать на звонки. Не могу удержаться от мысли, что вы не восприняли наше соглашение всерьез.
– Коул-цзен, я был весьма красноречив в своей критике Айт Мады как руководителя клана. Я провел плодотворные беседы о будущем клана с многочисленными влиятельными коллегами и заручился серьезной поддержкой в желании перемен, я бы даже назвал это возвращением к более благородным корням. – Фен откашлялся и сложил крупные руки на груди. – Чтобы как следует подготовить такие… бесповоротные перемены, требуется время. За долгую карьеру я провел несколько крупных слияний и могу сказать…
– Это не корпоративное слияние, – прервал его Хило. – Айт Мада когда-то была Шелестом, но после смерти отца всего за шесть дней перебила всех конкурентов и получила контроль над Горными. Вы назвали Айт негодным лидером, честолюбивой женщиной, совершающей одну ошибку за другой. Так скажите, как же вышло, что почти за два года вы не сумели сделать то, что заняло у нее шесть дней? – Фен не ответил, и Хило задумчиво добавил не без сочувствия, но с намеком на угрозу: – Мне кажется, вы теряете решимость. Война в Оортоко плохо сказывается на всем остальном мире, но способствует кеконской экономике. Когда столько иностранцев перевозят грузы вблизи Кекона, бизнес «Кеконской звезды» процветает, и у вас на уме другие дела. Людям и вашим акционерам нравится мир между кланами. И потому сейчас вы менее склонны рисковать жизнью. Может, даже считаете, что пусть лучше все остается как есть, что лучше забыть о нашем разговоре.
Фен отошел от Хило к фальшборту яхты.
– Я не забыл ни слова из того, о чем мы говорили, – резко сказал он, хотя звучало это не так уверенно. – Но для действий мне необходима поддержка клана. У Кобенов есть сторонники, включая Темов и Гамов. Союзники есть и у семьи Иве. После убийства Кобена Энто… – Фен с подозрением покосился на Хило, – с обеих сторон есть люди, которые жаждут крови. Айт созвала срочное совещание с лидерами Кобенов и каким-то образом их умиротворила, но, учитывая все это напряжение, кому-то третьему трудно получить поддержку. А теперь, когда Гуим сменит Сона на посту канцлера Королевского совета, даже противники Айт в Горном клане не хотят разжигать внутренние распри.
– Речь политика, а не Зеленой кости, – презрительно бросил Хило. – Когда я стал Колоссом, не весь клан меня поддерживал. А если бы у Айт была поддержка всего клана, ей не пришлось бы убивать Штыря своего отца и собственных братьев. Если хотите стать лидером, нельзя ждать, пока все выстроятся за вашей спиной.
Колосс шагнул ближе к Фену.
– Может быть, я недостаточно ясно выразился в нашу первую встречу. Я предложил вам поддержку и дружбу Равнинных из-за нашего обоюдного желания сместить Айт Маду и отправить ее в могилу. Если это уже не так, если наши желания больше не совпадают, то нет смысла разговаривать. – Хило задумчиво наклонил голову, его голос стал угрожающе тихим. – Если нет человека, способного бросить вызов Айт, на которого я мог бы рассчитывать, мне стоит перевернуть страницу и наладить отношения со старым врагом, сообщив ей о предателях в клане.
Лицо Фена застыло.
– Вы вынесете моей семье смертный приговор?
– Судьба семьи в ваших руках, а не в моих, – сказал Хило. – Может, если вы отрежете ухо и бросите его к ногам Айт, она пощадит ваших детей, но думаю, логичней предположить, что больше вам не придется выходить в море на яхте. Вы избрали путь, с которого уже не свернуть. Теперь либо следуйте по нему, либо я столкну вас с проторенной дорожки. – Хило поставил стакан из мини-бара на край фальшборта и наклонился к Фену, чьи плечи окаменели, когда Колосс шепнул ему на ухо: – У меня заканчивается терпение. Лучше бы через год в это же время Айт Мада уже кормила червей. Или вы ответите перед нами обоими.
Хило положил руку на фальшборт и с Легкостью перемахнул через него, приземлился на причале и пошел к «Княгине», где ждал его Маик Тар.
Глава 51. Невезучие
Пройдя через эспенскую таможню и пограничную службу, Коул Маик Вен положила жакет и запертый стальной чемоданчик перед рентгеновским сканером и прошла через металлодетектор. Охранник международного аэропорта Порт-Масси взял ее чемоданчик с другого конца ленты и попросил пройти с ним. Он повел Вен во вторую зону досмотра – серую комнату с парой стульев у стены, металлическим столом и висящим на стене флагом Республики Эспения. К ним присоединился другой представитель службы безопасности. Они попросили у Вен паспорт и изучили его.
– Вы прибыли с Кекона? – спросил один. Она кивнула. – Пожалуйста, откройте чемодан.
Вен набрала комбинацию на замке, нажала, защелки звякнули и открылись. Она откинула крышку. Внутри на зеленой бархатной подкладке лежали полированные зеленые камни, некоторые сами по себе, другие в ювелирных изделиях – ожерельях, браслетах, крупных кольцах в золотой оправе. Под светом флуоресцентных ламп яркая зелень отдавала желтизной. Один таможенник при виде камней отшатнулся, другой шагнул вперед.
– Это же… – начал тот, что был в перчатках, но Вен его прервала.
– Нет, конечно же, – быстро заверила она таможенников. Она засмеялась как будто от смущения, что их напугала. – Выглядит как нефрит, правда? Но это обычный полудрагоценный камень. Но очень красиво, да? – Она вытащила ожерелье с бутафорским нефритом и протянула его таможеннику. Тот колебался, но Вен ободряюще улыбнулась и сказала: – Я продаю драгоценные камни. Торговля бутафорским нефритом растет быстрее всего. В наши дни все знают про нефрит и стремятся выглядеть такими же грозными, как кеконские Зеленые кости. В Шотаре этот стиль называется баруканским, но в Эспении – это шикарный стиль милитари. Видите? – Она ослабила шарф на шее и показала три нитки ожерелья, а потом прикоснулась к браслетам на запястьях. – Я прилетела в Порт-Масси на встречу с покупателями.
Таможенник взял ожерелье и осмотрел его.
– А поначалу я и впрямь принял его за биоэнергетический нефрит, – признался он и передал ожерелье своему коллеге. – Ты можешь увидеть разницу?
Судя по выражению их лиц, они явно не могли, поняла Вен. С лупой и натренированным взглядом можно заметить разницу в текстуре зернистости между подлинным нефритом и его аналогом. Конечно, контакт с настоящим нефритом вызовет физиологическую реакцию, но даже не прикасаясь к камням, любая Зеленая кость по одному взгляду определила бы, что камни в чемоданчике – всего лишь бутафорский нефрит, потому что они не такие твердые и блестящие, да и оттенок другой, более тусклый и белесый. Но таможенники были эспенцами, не выросли в окружении подлинного нефрита.
Они не могли отличить камни в чемоданчике от тех, что Вен носила на шее и запястьях, – настоящего нефрита, стоящего в несколько раз больше груды фальшивых камней, и хотя таможенники брали в руки и изучали несколько изделий из чемоданчика, они не рассматривали ее ожерелье и браслеты. Вен рассчитывала на их невежество и то, что они неверно выберут цель – вполне естественно, что таможенники обратят внимание на целый чемодан камней, чем на несколько штук, которые надеты на ней.
В некоторых крупных аэропортах, включая международный аэропорт Порт-Масси, были собаки, натренированные на поиск нефритовых аур, но Вен миновала их без проблем. Каменноглазые не абукейского происхождения довольно редки, и эспенцы не приняли их в расчет, разрабатывая систему безопасности. Но все же Вен предприняла меры предосторожности: нефрит на ее теле покрыли полупрозрачным составом, приглушившим цвет и сияние, так что даже для опытного взгляда камни выглядели как бутафорский нефрит. Позже их можно очистить жидкостью для снятия лака.
– У вас есть документы? – спросил таможенник.
Документы, конечно же, имелись. Вен вручила бумагу на фирменном бланке жанлунской ювелирной компании под названием «Божественные камни», в списке перечислялись предметы и их ориентировочная стоимость. Вен протянула также свою визитку. Один из таможенников взял список и несколько камней и вышел.
– Спасибо за терпение, – сказал другой. – Мы должны убедиться, что проверили все, сами понимаете. Я и сам решил, что это настоящий нефрит.
Вен хихикнула.
– Если бы он был настоящим, я была бы самой могущественной Зеленой костью и путешествовала бы с десятком телохранителей, чтобы оберегали товар стоимостью в миллионы талиров. Мои образцы довольно ценные, но даже не близко к этой сумме. Контрабанда нефрита – серьезная проблема, как я слышала.
Она села на стул и стала ждать. Вен знала, что они рассматривают текстуру камней под увеличительным стеклом и, скорее всего, звонят в компанию «Божественные камни», дабы удостовериться, что Вен и в самом деле там работает. А позвонят они на тайный номер в офисе Шелеста. Взявший трубку человек ответит таможенникам, что Вен действительно старший менеджер по продажам и работает в компании четыре года.
Вен и Шаэ обсудили и отвергли с полдюжины вариантов, как тайно провезти резной нефрит в Эспению, и все они подразумевали способы, при которых возможны кража или досмотр либо передача через чужие руки, ненадежных людей, способных предать или присвоить нефрит. Учитывая безжалостную борьбу Кена с операциями Запуньо, они очень хорошо изучили не только все трюки контрабандистов, но и как легко их дело может провалиться. В конце концов Вен нетерпеливо заявила:
– Это глупо, Шаэ-цзен. Я каменноглазая. Иногда самое очевидное решение и есть самое лучшее.
Шелест еще некоторое время сопротивлялась, но Вен знала, что золовка не устоит против логики.
Таможенник вернулся двадцать минут спустя и вручил Вен ее паспорт, документы и образцы.
– Можете идти.
Вен вытащила из чемоданчика два нефритовых кольца и протянула их таможенникам.
– Возьмите, – сказала она. – Это образцы, у меня их полно.
Один таможенник протянул руку за кольцом, но второй покачал головой и сказал:
– Нам не положено.
– Ну тогда возьмите хотя бы брелоки, – разочарованно протянула она и дала каждому брелок из бутафорского нефрита с эмблемой «Божественных камней».
Она снова затянула шарф на шее, взяла чемоданчик и последовала за таможенником, который повел ее обратно.
Анден дожидался ее в зале выдачи багажа вместе с худым человеком в черной кепке и перчатках, которого представил как Рона Торо. Вен обрадовалась, увидев Андена. Какое-то время она не могла думать о нем без раздражения. Она всегда будет благодарна ему за роль, сыгранную в убийстве Гонта Аша и спасении клана, как и жизни ее мужа, но потом Анден повернулся к семье спиной и уехал – как когда-то Шаэ. Этот поступок разбил сердце ее мужа. Хило никогда не говорил на эту тему, но Вен видела, что он до сих пор винит себя, что бы она ни говорила, как бы мягко ни увещевала, что он поступил как должно.
Но теперь она обрадовалась, увидев юношу. Он стал для Равнинных якорем в Эспении и оказался полезным. И потому Вен тепло его поприветствовала.
– Хорошо выглядишь, братишка, – сказала она.
Анден улыбнулся, как всегда, еле заметно, и спросил, как прошел полет. Вен заверила, что все прекрасно.
Они подъехали к гостинице, и Вен устроилась в номере люкс. Рон уехал, сказав, что вернется через час. Анден остался с Вен в ее номере и дожидался в гостиной, пока Вен принимала душ и переодевалась. Это была вторая поездка Вен в Эспению. В первую, несколько месяцев назад, она привезла чемоданчик с бутафорским нефритом, но ни одного настоящего камня – на пробу и чтобы подтвердить свою легенду торгового представителя «Божественных камней», а также понять, чего ждать на таможне.
Ее до сих пор ужасал холод Порт-Масси, и она была счастлива, что прихватила с собой свитера и шарфы. Вен вернулась в гостиную и отдернула тяжелые шторы, чтобы выглянуть наружу. Внизу растянулся Порт-Масси, туманный и серый в зимних сумерках. Его величественность и чужеродность зачаровывали Вен, хотя в реальности небоскреб «Мачта» выглядел меньше, чем на открытках. Вен с нетерпением ждала, когда выйдет на прогулку и увидит самые знаменитые достопримечательности города.
Анден приглушил телепрограмму, которую смотрел, и спросил, не нужно ли чего Вен. Она покачала головой и села рядом, разглаживая юбку на коленях.
– Анден, – сказала она, накрыв его руку ладонью, – Хило считает, что я работаю в Порт-Масси в проектах по недвижимости, но всего остального не знает. Никогда не говори ему, что именно я ввезла нефрит в страну.
Анден посмотрел на нее, а потом опустил глаза на руки, чувствуя себя не в своей тарелке из-за того, что его попросили хранить тайну.
– Он бы не одобрил, – добавила Вен. – Сам знаешь его отношение к определенным вещам. Для Хило ты либо Зеленая кость, либо нет.
– Я знаю, – ответил Анден. – И пока я не Зеленый, он не хочет, чтобы я возвращался в Жанлун.
– Это не так. Мы все скучаем по тебе. Но у твоих кузенов есть свои причины. Шаэ думает, тебе полезно иметь эспенское образование, говорить на другом языке и получить опыт жизни за границей. Ты воспользуешься этими преимуществами для клана, даже если не носишь нефрит. Разве не стоит потерпеть и пожить немного вдали от дома, пока ты еще так молод? Хило… Что ж… – Вен улыбнулась, словно смирилась с неизбежным. – Для него все люди без нефрита – вроде детей, их нужно оберегать от реальности и опасностей, к которым мы не имеем отношения. Даже я. Я знаю, он меня любит и ценит мое мнение, но я не принадлежу его миру, не вполне принадлежу. Если он кажется тебе слишком суровым и непреклонным, то лишь потому, что он не знает, для чего ты сейчас годишься и как обращаться с тобой, когда ты вернешься.
Анден повернулся к ней с испытующим взглядом, серьезным, но полным надежды. Вен подумалось, что хотя Анден и не Коул по крови, в это мгновение он был больше похож на Лана, чем даже Хило и Шаэ.
– Ты поговоришь с ним обо мне? – спросил он. – И с Шаэ-цзен? Конечно, я в любом случае сохраню твою тайну, но я знаю, они к тебе прислушаются.
– Поговорю, – пообещала растроганная его пылом Вен. Она сжала его ладонь. – Не так ведь и плохо жить в Порт-Масси, верно? Шаэ говорила, у тебя тут что-то вроде приемной семьи, тут целый кеконский квартал, даже рельбол есть. Ты здесь уже почти три года, наверняка появились друзья, то, что тебе дорого, люди, которых ты любишь?
– Да. Ты права, все не так уж плохо. Вообще-то, даже вполне прилично. Я закончил учебу и… я кое с кем встречаюсь.
Он вспыхнул, как будто сам удивился этому признанию, но Вен лишь улыбнулась. Они – двое невезучих в семье, каждый по-своему, так кому ж еще довериться, как не друг другу?
– Я не думал, что найду кого-нибудь в Эспении, а он во многом настоящий эспенец. Хотя сейчас мы видимся реже. – В голосе Андена зазвучало беспокойство. – Дело не в том, что я несчастен в Эспении. Но не думаю, что когда-нибудь буду чувствовать себя здесь как дома. К тому же тяжело находиться так далеко, когда в семье столько всего происходит. – Он повернулся к ней и добавил: – Когда я услышал о том, что случилось с Кеном, мне хотелось быть там. Хотя я ничего и не смог бы поделать, ничем не сумел бы помочь и не был близок со Штырем, но… Мне все-таки хотелось быть там.
Вен печально улыбнулась и потерла глаза.
– У меня была тысяча причин остаться дома. Хило хотел бы именно этого, да и дети еще маленькие. Ты должен увидеть ребенка Лины, это вылитый Кен. Я ужасно по ним скучаю. Но я понимаю, что должна быть здесь, делать что-то большее. Так что можно быть счастливым, но при этом не вполне удовлетворенным.
Раздался стук в дверь. Анден встал, посмотрел в глазок и впустил Рона Торо и еще четверых, они быстро прошмыгнули внутрь и закрыли за собой дверь. В комнате внезапно стало тесно, Вен обрадовалась, что помимо незнакомцев здесь присутствует и Анден. Все гости были Зелеными костями и говорили друг с другом и с Анденом по-эспенски, но с Вен поздоровались на кеконском, уважительно поклонились ей и сказали, что польщены приглашением.
У стола в номере стояли всего два стула, Вен и Анден сели, а Зеленые кости остались стоять. Вен сложила на стол нефритовое ожерелье, браслеты и еще три нитки нефрита, которые в пути прятала под одеждой. В гостинице она отмыла их растворителем в раковине, стерла покрытие и разложила на просушку. Теперь нефрит сверкал, как не сверкает ничто другое в мире – подлинный кеконский нефрит, ни с чем не спутать.
Все наблюдали, как она аккуратно вытащила нефрит пинцетом и разместила каждый камушек отдельно на черной ткани в центре стола. Когда все было готово, там оказалось двести нефритовых бусин одного размера, почти столько же, сколько получает полкурса выпускников Академии Коула Ду. Целое состояние. Мужчины вокруг стола восхищенно заохали. Ни один не прикоснулся к нефриту – такое количество трогать неразумно. Всем, кроме каменноглазых.
Рон достал из своей сумки пять свинцовых коробочек с крышками на петлях. Вен отсчитала одинаковое количество камней для каждой. Потом закрыла коробки, и каждый из Зеленых костей взял по одной. Как объяснили Вен, это люди, которым доверяет местный Колосс: Рон и два его помощника из Порт-Масси, один из Адамонта, а другой приехал аж из самого Ресвиля. Раздача нефрита завершилась, они поклонились и вышли.
– Да благословят боги Равнинный клан, – по-кеконски, хотя и с акцентом, сказал по пути к двери младший из протеже Рона.
Когда-нибудь Равнинные снабдят кеконскую диаспору в Эспении не меньшим количеством нефрита, чем имеется в эспенском армейском взводе. Лидеры раздадут нефрит заслуживающим того подчиненным. Все они согласились взять на себя ответственность за подготовку и экипировку Зеленых костей, понимая, что крайне важны осторожность и скрытность, если они хотят получить существенное преимущество над Бригадами, но остаться вне поля зрения правоохранительных органов.
Под конец Вен принесла стальной чемоданчик с бутафорским нефритом и без церемоний вручила его Рону.
Компании «Божественные камни» не существовало, но недавно открылась фирма «Кеконский импорт», ею управлял эспенский бизнесмен кеконского происхождения, а финансировало его недавно открытое отделение офиса Шелеста в Порт-Масси. Рон собирался отдать зеленые камни «Кеконскому импорту», чтобы и в самом деле продать их эспенским ювелирным магазинам. Рон обменялся несколькими сердечными словами с Анденом и ушел.
Когда в комнате остался только Анден, Вен сделала глубокий вдох и скинула туфли. Она расслабилась на диване и помассировала пятки. Анден не сдвинулся со стула, но на его лице было написано облегчение. Скрытно провезти такое количество нефрита через Амарический океан и передать его в нужные руки – задача не из легких.
– Хочешь сходить куда-нибудь перекусить? – спросил Анден.
Вен встала и подавила зевок. Она подозревала, что не пройдет и часа, как навалится усталость из-за разницы во времени.
– Было бы замечательно. Отведи меня куда-нибудь на свой выбор и познакомь с хорошей эспенской кухней, доверяюсь тебе в этом. А после мне лучше лечь спать пораньше.
На следующее утро Вен собиралась пойти в отделение офиса Шелеста – ее официальная должность консультанта по дизайну недвижимости клана не была просто уловкой, завтра придется просматривать поэтажные планы.
Глава 52. Всерьез
Отделение офиса Шелеста в Эспении находилось в Порт-Масси, на Садовой улице, не совсем в центре финансового квартала, но достаточно близко. Анден каждый день ездил на работу на метро, от двери до двери поездка занимала всего пятнадцать минут. Арендная плата за квартиру-студию была слишком высокой, зато квартира находилась в одном из самых красивых зданий Южного капкана и всего в одном квартале от станции метро, так что Анден проводил меньше времени на улице в самые суровые зимние месяцы.
Хианы заверили его, что будут только рады, если он продолжит жить у них после выпуска.
– Анден-се, ты совсем не доставляешь нам хлопот. Ты лучший постоялец, какой у нас когда-либо был, почти как третий сын, и так нам помогаешь.
Анден испытывал искушение остаться, пожилые супруги ему действительно нравились. Рядом с ними он чувствовал себя в Порт-Масси как дома. Он привык к блюдам госпожи Хиан и к личному уголку в гостевой спальне. Его давно уже перестал беспокоить уличный шум. Но, как он с сожалением объяснил хозяевам, теперь он покинет колледж Порт-Масси и будет работать в центре, а значит, имеет смысл переехать в более удобно расположенное место.
А кроме того, хотя Хианам он об этом не упомянул, Дауки отремонтировали и продали бывшую квартиру Кори, и теперь, когда Анден зарабатывал на жизнь, он считал, что должен иметь место, где сможет ночевать Кори, когда приедет в Порт-Масси. Анден обещал Хианам, что часто будет их навещать, как он и делал, даже чаще, чем их собственные сыновья. Он приносил им продукты, а зимой помогал расчистить тротуар. Он все еще виделся со старыми друзьями по рельболу, но уже реже. Дерек нашел новую работу, Сэмми регулярно тренировался с Роном Торо, Тод на восемь месяцев уехал в военную командировку.
Равнинные разместились в офисном здании вместе с парой мелких юридических и бухгалтерских фирм, рекламным агентством, центром подготовки к колледжу и курсами вождения. На указателе в коридоре и на двери отделения офиса Шелеста висела табличка на эспенском и кеконском: «Общество по торговым связям с Кеконом». Всего там работали двенадцать человек, то есть на четыре человека больше, чем в первый день, когда Анден пришел сюда полгода назад. Официально должность Андена называлась «младший помощник», что не давало ни намека на то, чем предстоит заниматься, но он решил – это что-то вроде начального уровня, Барышника четвертого или пятого ранга. Это повеселило Андена. Учитывая его оценки по математике в Академии Коула Ду, он никогда и вообразить не мог, что однажды посвятит себя бизнесу клана.
К счастью, от него не требовалось проводить много времени с бумагами. Его начальник Хами Тумашон, не так давно бывший Главным Барышником Равнинных, отчитывался напрямую перед Коул Шаэлинсан. Хами прекрасно знал, кто такой Анден.
– Коул Шаэ-цзен предоставила мне свободу набирать персонал, за одним исключением – она велела взять тебя.
Хами говорил напрямик, и в его речи Анден слышал жанлунский акцент, которого никогда прежде не замечал за собой, но теперь понял, что он определенно отличается от языка эспенских кеконцев и Кори. Хами оглядел Андена и угрюмо, хотя и беззлобно проворчал:
– Значит, Коул будет заглядывать мне через плечо и докладывать в Жанлун, не трачу ли я здесь зазря время и деньги клана.
– Господин Хами, – сказал Анден, – я только что окончил городской колледж, и кузены пытаются найти для меня занятие, вот и все. Я должен помогать вам по мере сил, но если я для вас бесполезен, так и скажите.
Анден прекрасно осознавал, как мало он умеет.
Первым делом Хами поручил ему подыскать новый персонал.
– Нам нужны местные, – объяснил он. – Двуязычные, рожденные в Эспении или получившие гражданство страны, знающие рынок, культуру и как здесь ведут дела. Если у тебя есть друзья в кеконской диаспоре Порт-Масси, начни оттуда, посмотрим, куда это заведет.
Анден навестил Даука Лосуньина и объяснил ему ситуацию. Даук задумчиво кивнул.
– Я сделаю все, что поспособствует бизнесу твоей семьи, – сказал он.
В последнее время Колосс Южного капкана находился в приподнятом настроении – его младшая дочь родила девочку, его третьего внука, а полиция больше не следила за ним, разбираясь с кровавыми стычками между тремя Бригадами.
Судя по тому, что Анден слышал от Рона Торо, Босс Кромнер испугался усиления Тощего Римса и подозревал его в утаивании части контрабандного нефрита. Кромнер послал другого смотрящего, Мотылька Дьюка, убить Римса, но последний ускользнул и заключил союз с Анджей Слаттер – та знала, что рано или поздно Кромнер попытается разделаться с Вормингвудской Бригадой, и увидела возможность предвосхитить его действия. Римс и Слаттер получили негласную поддержку от Бригады с улицы Булочника, и Мотылька Дьюка и двух его подручных нашли в лодочном сарае задушенными, с белыми полиэтиленовыми пакетами на головах. Фирменная казнь Бригад, служащая очевидным предостережением для остальных. Кромнер укрылся где-то к югу от города.
Всю весну и лето городские газеты пестрели заголовками о прокатившихся сражениях между Бригадами и драматичном падении знаменитого криминального авторитета Порт-Масси. В разразившемся насилии винили нефрит, ставший популярным товаром на черном рынке из-за внимания всего мира к войне в Оортоко. Четверых членов Вормингвудской Бригады прикончили средь бела дня двое киллеров, которые, как говорят, двигались быстрее, чем любой нормальный человек. Восемь человек попали в больницу с нефритовым отравлением и передозировкой СН-1. Столкнувшись с публичными обвинениями в коррупции и бездействии, полицейский департамент Порт-Масси занялся Бригадами. Был обнаружен и закрыт склад на реке Камрес, где полировали нефрит, мигрантов-наркоманов депортировали.
Пока Бригады ополчились друг на друга, а полицию осаждали со всех сторон, для кеконской диаспоры в Южном капкане настали спокойные времена. Культурный центр отремонтировали, зал для поединков по-тихому переместили на переделанный склад, принадлежащий дяде Дерека. Когда открылся прежний зал, спрос оказался настолько велик, что продолжил работать и новый, теперь возникло дополнительное место, где Зеленые кости могли днем тренироваться, а по вечерам сюда текли деньги от азартных игр и многочисленных посетителей. Через неделю появились новости о том, что Босса Кромнера выследила и задержала полиция по наскоро состряпанному обвинению в эксплуатации работников. Андену позвонил Даук Лосун, без особой причины, только чтобы поинтересоваться, как он устроился в новой квартире и как дела на работе.
– Друг мой, – заговорил Даук, – если тебе или твоей семье что-то понадобится, обращайся без колебаний. Да благословят боги Равнинный клан, как сказали бы на Кеконе.
Через пару недель Анден и впрямь обратился за помощью, и в офис «Общества по торговым связям с Кеконом» прибыла Даук Сана со списком из пары десятков имен. Анден представил ее Хами, и эти двое некоторое время разговаривали о своих кеконских корнях и предках, а потом Сана перешла к сути.
– Госпожа Куни – одна из моих давних клиенток из-за проблем с желудком. Ее сын сейчас занимается ипотекой, и ему это совсем не нравится, его заинтересует новая работа. Он всегда хорошо учился в школе. Наполовину кеконец. – Даук Сана передвинула палец ко второму номеру в списке. – Это подруга моей старшей дочери по юридической школе, она ушла с работы, родив ребенка. А теперь снова хочет найти работу, но прежняя компания уже отдала ее место. Она очень умная, а муж из семьи эспенских военных.
Десять человек из двадцати четырех в списке Саны выказали интерес, когда с ними связались, семерых пригласили на собеседование, а наняли четырех.
Читать бесплатно другие книги:
