Чайная роза Доннелли Дженнифер

– Выглядишь бесподобно! – прошептал он. – Я не помню тебя такой красивой.

Фиона была невероятно рада встрече с Джо. Он уехал всего две недели назад, а ей казалось – прошли долгие месяцы. Внешне Джо изменился: отрастил волосы, похудел на новой работе. Ей не терпелось остаться с ним вдвоем, но приличия требовали зайти в дом и поговорить с ее родителями. Джо прошел на кухню, взял предложенную ему чашку чая и стал рассказывать о своей новой работе.

Когда Пэдди заговорил о рабочих союзах, Фиона поняла: им с Джо пора выходить. Они направились на Коммершел-стрит, где останавливались омнибусы. Но в конце Монтегю-стрит Джо потащил ее в узкий переулок и принялся страстно целовать.

– Как же я по тебе соскучился! – признался он, всматриваясь в лицо Фионы.

Она хотела сказать, что тоже соскучилась, однако Джо вновь прижал ее к себе и поцеловал.

– Идем на омнибус, не то мы так и не вылезем из этого переулка, – сказал он.

По дороге к остановке Джо продолжал рассказывать о рынке Ковент-Гарден, о шеф-поварах из «Клариджа», «Кафе рояль» и клуба «Сент-Джеймс», джентльменам которого невозможно угодить. Он говорил о разносчиках, таскавших тяжелые корзины на голове, о крикливых, сыплющих непристойностями женщинах, что зарабатывали на жизнь лущением гороха и колкой грецких орехов. Подъехал омнибус, запряженный несколькими лошадьми. Заплатив за проезд, Джо и Фиона уселись наверху. Сентябрьский день обещал быть погожим. Несколько потеплело, и поездка на крыше омнибуса позволяла увидеть весь Лондон.

Фиона, никогда прежде не ездившая на омнибусе, была сама не своя от обилия впечатлений. Однако привычка считать каждый пенс все же дала себя знать.

– А это не слишком дорого? – прошептала она. – Тебе по карману?

Джо засмеялся и велел ей не думать об этом.

Омнибус вез их к лондонскому Сити – центру торговли. Джо показывал Фионе здания, где находились конторы богатых торговцев. Она крепко держалась за его руку, поглощая все новые впечатления. В одном месте ее внимание привлек дом, который был выше и роскошнее соседних. Увидев, куда она смотрит, Джо пояснил:

– Владение Бертона. Мне говорили, переделка стоила ему огромных деньжищ. Напрасно твой отец рассчитывает, что союз заставит этого скупердяя прибавить им жалованье.

Сейчас, когда они покинули «Хэрродс» и шли по Бромптон-роуд, Фиона уже не смотрела по сторонам. Ей было не отвести глаз от Джо. Он вновь заговорил о Петерсоне, но умолк, видя, что Фиона смотрит на него, улыбается и явно не слышит его слов.

– Что?

– Ничего, – ответила Фиона.

– Нет, ты скажи.

– Смотрю на тебя, только и всего. Был далеко, теперь рядом. Вроде тот же, но другой. Говоришь без умолку – и все о новых делах и новых людях. И это тебя волнует.

– Фи, а о чем еще говорить? Ты меня удивляешь. Если меня это волнует, то лишь потому, что я думаю о нас. О нашем магазине. Месяца не прошло, а я уже столько полезного узнал. Остался бы я с отцом, вовек бы этого не узнал. Не забывай: Петерсон мне хорошо платит. Помнишь нашу банку из-под какао?

– Еще бы! Я сегодня туда тоже добавлю.

– Подожди, пока не увидишь, сколько там теперь.

– Сколько?

– Увидишь.

– Скажи!

– Нет.

– Почему?

– Надо же чем-то заманить тебя в мое жилище? – лукаво улыбнулся Джо. – Так ты окажешься в моем логове.

– Хочешь познакомить меня со своим соседом Гарри? – спросила Фиона, намеренно сделав вид, что не поняла его слов.

– Он уехал на целый день.

– Да ну? Какое совпадение!

– Еще бы!

– Тогда почему ты хочешь зазвать меня к себе? – спросила Фиона, удерживаясь от смеха.

– Потому что там не прибрано, а я не могу тратиться на уборщицу.

– Нахал!

Они задержались возле Гайд-парка, чтобы поглазеть на богатых леди и джентльменов, катавшихся верхом. Дойдя до конца Найтсбриджа, снова остановились: Фионе захотелось увидеть Букингемский дворец, в котором жила королева. Дальнейший их путь лежал по Пикадилли, в сторону Бонд-стрит.

Фиону ждала новая порция впечатлений и удивления. Роскошные витрины «Гаррарда» – ювелиров королевской семьи. «Маппин и Вебб» – золотых и серебряных дел мастера. Универмаг «Либерти», куда ездили за покупками лондонские модницы. Вскоре у Фионы зарябило в глазах от обилия магазинов и товаров, выставленных в витринах. Рулоны всевозможных тканей: шелка, дамаста, бархата. Обувь из мягчайшей кожи. Фиона даже рот раскрыла: оказывается, существовали туфли красного, розового и голубого цвета. До сих пор она считала, что обувь бывает либо черной, либо коричневой. Несколько шагов – и вот уже другие витрины манили обилием кружев и лент, шелковых цветов на шляпы, красивых носовых платков, кружевных перчаток и расшитых бисером сумочек. В здешних магазинах не продавали все подряд; в одном – только мыло, в другом – духи, в третьем – книги. Невзирая на осень, в цветочных магазинах было полно живых цветов из оранжерей. А рядом, в кондитерском магазине, продавали соблазнительного вида торты, печенье и конфеты в красивых коробках.

Фионе хотелось купить что-нибудь для семьи, и она мучительно раздумывала, на чем остановиться. В ее кармане был всего шиллинг. Порадовать ма кружевным носовым платочком? Но тогда она не сможет ничего купить для отца, братьев и дяди Родди. Ее па явно не отказался бы от сигарет в красивой коробке. А что она купит матери? Джо пришел ей на помощь, предложив купить красивую банку ирисок тоффи. Лакомство, которое понравится всем, кроме малышки Айлин. Но та еще не доросла до конфет.

Однако нельзя сказать, чтобы Фиона только глазела. Они с Джо смотрели на витрины, подмечая все, что потом может пригодиться в собственном магазине. По пути им попался дорогой фруктовый магазин, где каждое яблоко было завернуто в тонкую голубую бумажку. Фиона и Джо читали рекламы на домах и проезжавших омнибусах. Даже поспорили о том, в каких коробках лучше продавать конфеты: в белых с красной атласной ленточкой или в темно-синих с ленточкой кремового цвета.

Когда Фиона решила, что увидела все лондонские красоты и поток сюрпризов иссяк, Джо подвел ее к дверям универмага «Фортнум и Мейсон». Швейцар в ливрее открыл дверь и терпеливо ждал, когда они войдут. Джо кивком указал на вход.

– Чего? Сюда? – оробела Фиона.

– Ага. Идем.

– Но, Джо, тут такой шик и блеск…

Швейцар вежливо кашлянул.

– Идем, Фи. Ты загораживаешь проход.

Джо плечом подтолкнул ее. Фионе ничего не оставалось, как войти.

– Ого, это ж только для богатеев, – зашептала она, глядя на высокие сводчатые потолки, стеклянные витрины и затейливые узоры пола, выложенного плиткой. – Нам тут что делать?

– Чай пить. Угощаться. Это и есть мой сюрприз. Помнишь, обещал? Идем.

Джо провел Фиону мимо витрин с дорогими деликатесами в чайный зал. Старшая официантка провела их к низкому столику и усадила на мягкие стулья. Фиону настолько потрясли красота заведения и нарядно одетые посетители, что она забыла о тратах. Для нее чайный зал явился настоящим откровением. Она и представить не могла существование прекрасного, совершенного мира, где люди неспешно пили чай и лакомились пирожными. Она вертела головой по сторонам. Глаза у нее сверкали. Она впитывала каждую мелочь и откладывала в память, словно драгоценные камни в несгораемый шкаф. Стены зала, где преобладали два цвета: нежно-розовый и зеленый. Белоснежные скатерти на столах. Живые розы в вазах. Элегантно одетые мужчины и такие же модные женщины. Негромкие звуки пианино, обрывки разговоров, мелодичный смех. И самое прекрасное, что она здесь не одна, а с Джо, сидящим напротив. Сегодняшний день был прекрасным сном. Ей хотелось бы остаться в этом чудесном мире и больше не расставаться с Джо и не возвращаться в Уайтчепел, где ее ждут унылые дни без него. Нет, сейчас она не будет думать об этом, чтобы не разрушить сказку. Сегодня еще не понедельник. Джо проведет с ней весь остаток сегодняшнего дня. Завтра они тоже увидятся, поскольку он поедет в Уайтчепел и заночует в родительском доме.

Из «Фортнума и Мейсона» они ушли где-то в половине пятого, вдоволь насытившись канапе, ячменными лепешками и тортом. Опускались сумерки. На улице ощутимо похолодало. Пройдя немного, они сели в омнибус. Фиона положила голову Джо на плечо и закрыла глаза. Наконец они доехали до Ковент-Гардена; квартира Джо находилась всего в двух улицах от остановки. Повозившись с ключом, Джо быстро открыл дверь. Вскоре они уже были в его жилище. Джо зажег газовые лампы и развел огонь в плите. Пока комната нагревалась, Фиона разглядывала его «логово».

– И это все твое? – спросила она, обойдя комнату.

– Наше с Гарри. У каждого – своя кровать. Поначалу непривычно было. Слишком удобно и просторно. И никакого младшего брата рядом. Никто тебя не лягает.

– И сортир прямо внутри?

– Представь себе! – засмеялся Джо. – Сходи посмотри. Это чудо.

Когда Фиона вернулась, Джо усадил ее перед плитой, дверца которой была открыта и внутри ярко пылал огонь. Глаза Фионы скользнули по вделанной в стену полке, где лежали обычные мужские предметы: бритвы, складной нож, фляжка для виски с выгравированными инициалами «Г. И.» и изящная шелковая сумочка.

– Сумочка твоя или Гарри? – в шутку спросила Фиона.

– Ты о чем? – Джо увидел, куда она смотрит. – А-а… эта… Нет, не наша. Наверное, Милли оставила.

– Милли! Милли Петерсон?

– Угу, – ответил он, вороша угли кочергой.

– А что сумочка Милли делает в вашей комнате? – резко спросила Фиона.

– Ну… она заходит… Гарри навестить.

– И часто?

– Я не считал. В прошлое воскресенье была. Несколько раз на неделе. Похоже, она и сегодня заходила.

– Понятно.

– Что тебе понятно? – спросил Джо, продолжая ворошить угли.

– Не к Гарри она приходит. К тебе.

– Фиона! – простонал Джо. – Опять старая песня?

Фиона была в ярости. Милли Петерсон заявляется сюда каждый выходной. Даже на буднях таскается Джо повидать, пронырливая сучка! А она не виделась с ним целых две недели.

– И чем вы тут занимаетесь, когда она приходит?

– Даже не знаю. В общем-то, ничем. – (Фиону такой ответ не удовлетворил.) – Ну, болтаем втроем. Фиона, да не смотри ты на меня так. Милли – приятная, общительная девушка. Скучно тут после работы одному. А так – посидишь пару часиков с Гарри и Милли, легче становится. Поняла? Гарри – хороший парень. Милли – его двоюродная сестра. И навещает она его. Теперь, может, прекратишь расспросы и не будешь портить наш чудесный день?

– Почему сразу не сказал, что она сюда шастает? – с упреком спросила Фиона.

– Потому что знал, как ты взовьешься. Так оно и вышло. Если заметила, я сегодня не Милли водил по городу. И не Милли сейчас сидит рядом.

– Заметила, – нехотя согласилась Фиона.

Опять она сглупила, поддавшись ревности. Конечно, Джо не виноват, что Милли приходит к двоюродному брату. Вот только не понимает он натуру этой девки. Милли душу продаст, только бы его заполучить. Фиона решила не продолжать спор. Только не сегодня, в такой удивительный день. Она не станет злить Джо, но это не значит, что она закроет глаза на уловки Милли. Джо думает, эта стерва случайно забыла сумочку. Держи карман шире! Предлог это, чтобы лишний раз увидеть Джо. Как тогда на рынке к нему липла, так и сейчас.

Фиона больше не сказала ни слова. Джо тоже молчал. Оба сидели, глядя на огонь: Фиона в кресле, Джо – на полу, возле нее. Потом, в знак примирения, она взъерошила ему кудри. Джо прильнул к ее ногам и закрыл глаза.

– Тебе понравилась прогулка? – спросил он.

– «Понравилась» не то слово. Таких дней у меня еще не было. Сказка! Столько всего повидать… В голове прямо каша. Не терпится ма про все рассказать. Вроде тот же Лондон, где и я живу, а совсем другой мир. «Хэрродс», все эти магазины, чай в «Фортнуме». Не успею дух перевести от одного чуда, а уже другое вижу. Целая куча сюрпризов!

– Вот тебе еще один, – сказал Джо и встал.

Фиона смотрела, как Джо подошел к своей кровати, приподнял матрас и достал знакомую банку из-под какао.

– Наша банка! – воскликнула Фиона, вытягивая спину. – Дай взглянуть. Сколько там? Я свой шиллинг добавлю.

Джо снова сел у ее ног, расправил ей юбку на коленях, после чего высыпал содержимое банки. Фиона взволнованно принялась считать деньги. Джо только улыбался:

– Ты похожа на жадную белку, дорвавшуюся до кучки орехов…

– Не мешай, Джо! Двенадцать фунтов, двенадцать шиллингов, четыре пенса… двенадцать и пятнадцать… двенадцать и восемнадцать… девятнадцать… – считала Фиона. – Никак тринадцать фунтов?

– Еще не все сосчитала. Там больше…

– Тринадцать и шесть… четырнадцать и десять… пятнадцать… Ну черт! Да у нас почти пятнадцать фунтов! – воскликнула она. – Откуда такая прибавка? Когда ты уезжал, у нас было двенадцать и шесть.

– Сейчас расскажу. Петерсон платит мне шестнадцать шиллингов в неделю. Наравне со своим племянником, – начал Джо. – Если случается заказ из отеля или ресторана, я получаю чаевые. За жилье платить не надо. На еду трачусь мало. Газету куплю, пива выпью. Это все. Остальное идет в банку.

– Джо, мы и не мечтали, что к осени скопим так много… Ты столько добавил… Может, мы и магазин откроем пораньше, – затаив дыхание, сказала Фиона. – Ты говорил, год, но с такой скоростью…

Фиона тараторила без умолку. Мысленно она уже видела их магазин и совсем не заметила, как Джо вынул из жилетного кармана сверточек, развернул, взял ее за левую руку и… на безымянном пальце Фионы заблестело тонкое золотое кольцо.

– Последний маленький сюрприз, – тихо произнес он.

Фиона посмотрела на кольцо и ахнула:

– Это мне?!

– А кому же еще?

– Джо! – Фиона обняла его за шею и поцеловала. – Какое чудесное кольцо! Я о таком и мечтать не могла. Как называется камень?

– Сапфир. Под цвет твоих глаз. Помнишь синий камень, что мы нашли на реке? Я тогда обещал сделать подарок получше. И вот. Конечно, не из новых. Дай мне время, и я закажу тебе кольцо у лучшего ювелира, а камень будет величиной с шиллинг.

– Вряд ли оно понравится мне больше, чем это.

Колечко было совсем тоненьким, а сапфир – крошечным, как зернышко. Но Фионе оно казалось настоящим сокровищем.

Джо взял ее руку, повертел надетое кольцо. Выждав минуту, он откашлялся и сказал:

– Ты права насчет наших сбережений. Теперь, когда я зарабатываю больше, они растут быстрее. Мы и в самом деле откроем свой магазин раньше, чем думали. А потому… – он посмотрел Фионе в глаза, – я хочу стать твоим официальным ухажером.

Фиона улыбнулась во весь рот:

– Официальным ухажером? Я должна сказать об этом моему па? Это взаправду?

– Взаправду, – ответил Джо, улыбаясь ее недоверчивости. – Конечно, если я еще нужен тебе, глупая девчонка.

– И мне теперь придется отвадить всех прочих ухажеров? Сказать, что им не светит?

– Само собой, – выпучил глаза Джо. – Уверен, они все будут валяться с разбитыми сердцами.

– Ты же это загодя обдумал? – спросила Фиона, не в силах отвести глаз от кольца. – Целый день знал и молчал, а я и не догадывалась. – (Джо кивнул, довольный собой.) – Ты-то хочешь, а я вот пока не решила, – поддразнила его Фиона, пусть не думает, что один принимает решения. – Почему тебе захотелось ухаживать за мной?

– Странный вопрос.

– И все-таки почему?

– Жалко тебя стало. Обычная девчонка. Тебе ж больше никого не найти.

– Не потому, Джо.

– Нет?

– Нет. Другая причина…

– Угу. Твой па мне приплатил.

Фиону разобрал смех.

– Просто ты меня любишь. Так и скажи.

– Кто это тебе сказал? – фыркнул Джо.

– Ты. Что, не помнишь? На реке. Своими ушами слышала. Ты сказал, что любишь меня.

– Вовек такого не говорил.

– Говорил. Ты меня любишь. Я знаю. Скажи еще раз, и тогда я, может быть, отвечу «да».

Джо встал на колени, прижал Фиону к себе и поцеловал. Она вывернулась, требуя:

– Нет, Джо, скажи.

Он снова ее поцеловал.

– Скажи…

Джо заткнул ей рот поцелуем, потом еще одним и еще, пока Фиона не перестала сопротивляться и не уступила. Как здорово было целоваться с ним наедине, в теплой комнате. Ей весь день хотелось его обнять и приласкать. И сейчас ее желание сбылось. Их никто не видит: ни родители, ни матросы с баржи. Никто не мешает. Исчезли все ограничения. Фиона принялась сама целовать Джо: страстно, губами и языком. Ее руки бродили по его плечам и груди. Она восстанавливала свои права на этого парня. Руки Джо легли ей на грудь, поднялись к шее и стали расстегивать пуговицы жакета. Когда он снял с нее жакет, Фиона пристально на него посмотрела и спросила:

– Если я сниму камисоль, ты опять заставишь меня одеться, как на реке?

– Ни в коем разе.

Развязав тесемки, Фиона сбросила камисоль, и та повисла на талии.

– Теперь ты, – сказала она Джо, прикрывая грудь.

Джо молниеносно скинул жилетку и рубашку. Глядя на него, Фиона почувствовала знакомое желание, зашевелившееся глубоко внутри. «Ну разве не красавец?» – думала она. Джо был не просто симпатичным парнем. Он был красивым, о чем свидетельствовала линия подбородка, изгибы сильных плеч и тугие мышцы на животе.

– На что ты смотришь? – застенчиво спросил Джо.

– На тебя.

Фиона приложила ладонь к его груди, с удивлением обнаружив, что волосы там темнее, чем на голове. И под мышками они тоже были темнее, и ниже, под пупком. Обнаженное тело Джо возбуждало ее. Фиона чувствовала, как в нижней части живота становится все жарче. Она поцеловала ложбинку под его горлом, затем небольшое углубление посередине груди. Она слушала биение его сердца. Когда Фиона поцеловала его там, Джо тихо застонал и крепче обнял ее за талию.

Он вновь целовал ее тело: жарко, настойчиво. Отбросив локоны черных волос, закрывавших ее грудь, он стал покусывать ей соски. Прикрыв глаза, Фиона торопливо помолилась, прося Бога о том, чтобы на этот раз Джо не остановился на полпути. Потом закусила губы, боясь захихикать. В таких делах Бог ей вряд ли поможет. Фиона знала, чего хочет: ласк Джо, его поцелуев. Она хотела настоящей близости с ним. Джо поднял голову. Фиона вздохнула. Ей хотелось, чтобы его губы и дальше путешествовали по ее телу.

– Фи, я тебя хочу… Я хочу… заняться с тобой любовью… – (Она кивнула, пьяная от наслаждения, жаждущая новых его поцелуев.) – Я знаю способ… ничего не случится…

Джо перенес ее с кресла на кровать. Встав спиной, он расстегнул ремень, скинул брюки, а затем и нижнее белье. Стоило ему повернуться к Фионе лицом, у нее внутри все сжалось от страха. Боже мой, какой же он большой!

Джо начал ее раздевать. Он торопился, подгоняемый желанием, и очень быстро освободил Фиону от юбки, ботинок и чулок. А Фионе было не отвести глаз от предмета ее греховного интереса. Она еще никогда не видела интимную часть мужского тела и не представляла, что этот… член бывает таким большим и… торчащим. Когда Джо взялся за ее панталоны, Фиона почувствовала себя так, как чувствует себя пьяница, из головы которого выветрился хмель. Недавнее жгучее желание напрочь пропало. Осталось только беспокойство. Они собрались делать то, что делают в постели мужчина и женщина, а не просто тискаться и целоваться. Фиона имела самые туманные представления о том, как все происходит, и совершенно не знала, с чего это начинается.

Фиона лежала совсем голая. Джо чуть подвинул ее, лег рядом, затем крепко прижал к себе. Член упирался ей в бедра. Джо затих. Фиона улавливала его напряженность. Ну почему он молчит? Сказал бы хоть слово. Интересно, а ему тоже тревожно? Внешне не скажешь. Всего минуту назад все было так замечательно. Может, эти ощущения вернутся – нужно лишь расслабиться?

Джо стал целовать ее шею. Он гладил ей спину, ягодицы, бедра, затем просунул руку ей между ног и развел их. Пальцы осторожно раздвинули вход в нее… Через мгновение туда вместо пальцев попыталось протолкнуться нечто другое. Фиона напряглась всем телом.

– Фи, что не так? – (Она смотрела в сторону и молчала.) – В чем дело? Ты не хочешь? Ничего страшного, нам не обязательно…

– Нет, я… хочу подумать… Просто…

– Что, дорогая?

– Что-что… вот это, Джо! – выпалила она, указав на то, что торчало между его ног. – У тебя это такое большое! Куда ты это хочешь впихнуть?

Джо взглянул на свой член и вдруг громко расхохотался. Он упал на спину и хохотал все неистовее, пока на глазах не выступили слезы.

– Чего я смешного сказала? – насторожилась Фиона, садясь на постели.

– Фи, я сам не знаю куда, – отдышавшись, ответил Джо. – Я почему-то думал, ты знаешь.

– А мне с чего знать? – ответила она и тоже засмеялась, почувствовав облегчение.

Когда их общий смех утих, Джо обнял ее и еще раз сказал, что ничего не станет делать против ее воли. Не хочет – они на этом остановятся, оденутся и найдут чем заняться. Однако Фиона сказала, что хочет. Тогда Джо поцеловал ее в губы, прошептав:

– Слава Богу!

Он безумно хотел Фиону и сомневался, что близость между ними когда-либо могла произойти сама собой.

После нескольких неудачных попыток у них получилось. Фиона почувствовала сильную боль, длившуюся всего пару секунд. Джо поцеловал ее и сказал, что все в порядке. Она расслабилась. Боль не повторялась, а Джо уже был внутри ее. Ей понравилось ощущение новой близости. Она впервые почувствовала, что обладает Джо. Он совершал толчки взад-вперед, шепча имя Фионы. Ее вновь охватило желание. Фионе казалось: дальше будет еще лучше, как вдруг все кончилось. Джо застонал и вышел из нее. Он перекатился на спину; глаза закрыты; грудь тяжело вздымается. У него что-то произошло – живот Фионы был забрызган чем-то теплым. А у нее самой? И чем это он ее забрызгал?

– У тебя все хорошо? – шепотом спросила она.

Джо открыл глаза, повернулся к ней. Он улыбался:

– Не только хорошо. Потрясающе! Я чуть момент не проворонил. Еще и сейчас глаза в разные стороны глядят.

Фиона улыбнулась, радуясь тому, что Джо получил удовольствие. Когда его дыхание придет в норму, быть может, он снова ее поцелует. Ей было жарко, неуютно и беспокойно. Полежав еще немного, Джо встал и полез в брюки за носовым платком. Убрав лужицу на животе Фионы, он сложил платок и зачем-то провел у нее между ног.

– Всего капелька, – сказал Джо, разглядывая платок.

– Капелька чего?

– Крови.

– Крови? Джо, а кровь-то с чего?

– Не волнуйся, Фи. Первый раз так бывает у всех девчонок, – с видом знатока ответил Джо.

– Чё, серьезно? И когда ты успел поднатореть?

– Парни на рынке меж собой говорят, а у них все разговоры про то, как они с девчонками… – Джо подмигнул ей и снова лег. – Я как здесь работать начал, многое узнал, и не только про капусту.

Джо снова обнял Фиону. Он целовал ее губы, уши, шею, соски, похожие на бутоны розы. Когда ее дыхание сделалось шумным и жарким, он опустился ниже.

Фиона села на постели.

– Джо, не надо! – прошептала она, закрываясь от поцелуев.

Джо нежно отвел ее руки, поцеловав ладони.

– Не противься, Фиона. Тебе понравится.

Она противилась и пыталась вырвать руки, но Джо держал крепко. Он целовал ее – подумать только! – между ног. Фионе этого вовсе не хотелось, но Джо продолжал. И не только целовал – облизывал языком. Постепенно ее возражения сменились негромкими стонами. Язык Джо познавал ее, дразнил, показывал, для чего еще предназначена эта часть его тела. Фиона повалилась на кровать. У нее не было сил сопротивляться жарким, влажным ощущениям, проносящимся по телу; сладостной дрожи, исходящей откуда-то из глубины. Теперь уже она крепко сжимала руки Джо и произносила его имя. Она извивалась и изгибалась под движениями его языка, пока внутри не вспыхнул огонь, за которыми последовали жаркие волны неописуемого наслаждения. Такого удовольствия Фиона еще никогда не испытывала.

Она лежала с закрытыми глазами, тяжело дыша. Губы Джо двигались по ее животу, груди, шее. Опираясь на локоть, он стал целовать ее в губы и целовал, пока она не открыла глаза и не улыбнулась ему.

– Я люблю тебя, Фи, – произнес Джо, и его глаза были полны нежности. – Всегда любил и буду любить.

– И я люблю тебя, Джо, – прошептала Фиона. – Всегда…

Она закрыла глаза. Так вот что бывает между мужчиной и женщиной. Теперь она знала. Неудивительно, что вокруг этого столько шумихи. Ей было очень хорошо, очень тепло. Довольную, счастливую, Фиону потянуло в сон.

Джо откинул ей волосы с лица:

– Поспи немного, дорогая. А потом надо собираться. Я обещал твоему отцу, что к восьми ты вернешься. Но время еще есть. Спи.

Фиона что-то промычала, поудобнее устраиваясь на подушке. Она слышала, как Джо шуршит одеждой, выбирая его вещи среди ее. Потом он присел на краешек кровати, натягивая носки. Он торопливо наводил порядок, стараясь ступать потише. И вдруг замер на несколько секунд, после чего метнулся к окну, выходящему на улицу.

– Черт! – завопил он, выглядывая в окно. – Фи, вставай! Быстро! Мой сосед Гарри вернулся!

Фиона села, сонно моргая. С улицы доносился смех и два голоса: мужской и женский.

– Я думала, он на весь день свалил, – сказала она.

– Я тоже думал. А он уже здесь. – Вытащив Фиону из кровати, Джо подал ей одежду. – Иди одеваться в ванную. Он ничего не поймет. Подумает, зашла туда нужду справить.

Совершенно голая, Фиона поплелась в ванную, но у двери остановилась:

– Джо! Моя камисоль… здесь ее нет.

Джо перерыл постель, но камисоли не обнаружил. Он приподнял матрас. Камисоли не было и там. Бросившись к креслу, он увидел камисоль валяющейся на полу, подхватил и бросил Фионе. Снизу донесся звук открываемой двери. Фиона скрылась в ванной, а Джо стал лихорадочно расправлять постель. Когда Гарри и Милли вошли в комнату, дверь ванной была закрыта. Джо сидел у плиты с газетой в руках.

– Привет, старина! – крикнул Гарри.

– Здравствуй, Джо, – следом произнесла Милли, тепло улыбнувшись.

– Не ожидал увидеть тебя здесь, – продолжал Гарри. – Думал, ты болтаешься по городу с подружкой…

– С кем? – насторожилась Милли.

– С подружкой, – сказал Гарри.

Милли пялилась на двоюродного брата и молчала. Подумав, что она недослышала или недопоняла, он добавил:

– С сеньоритой. Или мадемуазель. Словом, с девушкой.

– Я тебя слышу, – процедила Милли, меча молнии в брата; приветливой улыбки и веселого щебетания как не бывало. – Помнится, Гарри, ты мне говорил, что Джо собирался погулять с другом.

Воцарилось неловкое молчание. Гарри переминался с ноги на ногу. Джо делал вид, что поглощен чтением.

– Ну собирался, – пожал плечами Гарри. – Может, они втроем гуляли.

– Но ты мне говорил…

– Какая тебе разница, Милли?

Гарри улыбался, но его лицо и тон подсказывали Милли, что она перегибает палку. Почувствовав это, она взяла себя в руки. Сердитый голос и мрачный взгляд исчезли столь же быстро, как и появились. Милли вновь лучезарно улыбалась.

– Итак, – весело проговорила она, потирая якобы озябшие руки, – вечер выдался холодный. Я не откажусь от чашки чая. Кто-нибудь составит мне компанию?

– Я, – ответил Гарри.

Джо покачал головой, сказав, что сегодня выпил целое море чая.

– Да неужели? – спросила Милли, по-хозяйски берясь за чайник. – Где ж это ты успел?

Джо рассказал им о проведенном дне: где был, что видел, ни разу не упомянув имя Фионы. Никто из троих не слышал, как открылась дверь ванной и на пороге застыла Фиона. Она успела одеться и теперь наблюдала за Милли, суетящейся вокруг Джо. Увиденное заставило ее стиснуть зубы. Эта сука Милли Петерсон не знает удержу! Надо ее проучить. Фиона решила, что устраивать скандал и вести себя, как тогда на рынке, она не будет. Зачем вредить Джо? Есть другие способы. Фиона отстегнула с лацкана брошку и убрала в карман юбки.

Под конец рассказа Джо о дневных впечатлениях Милли не выдержала и спросила:

– И кто же была та счастливица, кому выпала честь гулять с тобой по Лондону?

– Я, – сказала Фиона.

Гарри вскочил на ноги.

– Вот тебе на! – воскликнул он. – Прошу простить мои жуткие манеры. Я не знал, что вы здесь. Джо нам не сказал, а мы, по правде говоря, его и не спрашивали… Рад познакомиться. Разрешите представиться: Гарри Итон. Садитесь на мое место. А это моя двоюродная сестра Милли Петерсон.