Операция «Тайфун»: Капкан для «Тайфуна». Стилет для «Тайфуна» Алексеев Михаил

Аэродром «Двоевка»

Ночью командиру 43-й смешанной авиадивизии генералу Захарову спать тоже не пришлось. Еще днем по связи пришла шифровка, что ранним утром на аэродром «Двоевка» прибудет спецборт, который одновременно будет лидером для двадцати четырех самолетов И-16 из 11 и 171 иапов, передаваемых в состав его дивизии в качестве усиления. Поэтому остаток дня и ночь ушли на подготовку к размещению самолетов. К счастью, получилось как в поговорке: не было счастья, да несчастье помогло. Хотя комдив, помня слова Рокоссовского о том, что 7 октября пойдет снег, а следом за ним придет распутица, и собрал остатки своих полков на аэродроме «Двоевка», единственном в его дивизии имевшем бетонную ВПП, мест для новых самолетов оставалось еще с запасом. «Хозяин» аэродрома 33 иап на 6 октября в своем составе имел всего лишь шесть самолетов ЛаГГ-3. Остальные полки имели примерно такой же численный состав. Захаров осознавал опасность уничтожения его самолетов, базирующихся на одном аэродроме. Это с одной стороны. С другой – он прекрасно понимал, что противнику давно известны все аэродромы советской авиации в районе Вязьмы. Плюс численный состав дивизии не достигал штата предвоенного полка. А бетонная ВПП давала возможность его летчикам в меньшей степени зависеть от погоды.

Про пополнение он тоже все понимал. Поступил приказ командующему Московской зоной ПВО выделить энное количество истребителей для 43 сад. И разве нормальный командир в такой ситуации отдаст лучшее? Да никогда! И Захаров бы так же поступил. Ведь задачи с командира, передавшего самолеты, никто снимать не будет. Они останутся. Поэтому в 43-ю дивизию пошли «старички» И-16, а «миги», «лагги» и «яки» остались в своих частях. Получается, и задачу командир выполнил, и боеспособность не сильно понизил. Но Георгий Нефедович не расстраивался! В его положении любой помощи нужно было радоваться. Что И-16? В их условиях, когда от аэродрома до позиций частей, обороняющих город, от 15 до 40 километров, и главным врагом становится не авиация, а танки и пехота, когда облачность прижимает все к земле, недостатки И-16 если и не дают преимущества, то становятся малосущественными. А его маневренность по горизонту делает его крайне опасным, как для немецких истребителей, так и наземных войск. Техсостава имелось пять комплектов, так что комдив был уверен, что в ближайшие ночи все «ишаки» получат направляющие для эрэсов. Которых на складах имелось в достатке.

Когда последний самолет сел и его покатили в замаскированное укрытие, Захаров позвонил в штаб 16-й Армии и доложил о прибытии подкрепления. Не успел он положить трубку, как на КП аэродрома вошел комиссар третьего ранга Цанава, одетый в зимний десантный комбинезон и шапку-ушанку.

– Товарищ ко… – вытянулся генерал.

– Полковник Абашидзе! – прервал его комиссар. – Вы, – он указал на генерала пальцем, – теперь знаете меня только как полковника Абашидзе.

– Слушаюсь, товарищ… э… полковник!

– Я прибыл на транспортном. Мне нужна ваша помощь, генерал. Меня и двадцать моих бойцов необходимо в кратчайший срок перебросить в район деревни Хватов Завод. То есть нужны автомашины.

– Слушаюсь!

И Захаров по телефону распорядился выделить из состава БАО машины и подогнать их к КП. Через полчаса под рев моторов взлетающих самолетов от аэродрома на юг двинулась колонна из трех полуторок.

Район д. Хватов Завод

Через два часа колонна пробилась проселочными дорогами до указанной деревни. Не доезжая до деревни, полковник и его сопровождение остановили машины и, загрузившись объемными тюками, растворились в лесу. Машины повернули назад, а через час таинственная группа, обойдя вне видимости деревню, была остановлена секретом охраны портала. Еще через пятнадцать минут в сопровождении лейтенанта Иванова вся группа следовала к порталу. Прямо на ходу комиссар ввел лейтенанта в курс дела.

– Я назначен представителем Ставки Верховного Главнокомандования на объекте. Меня интересует, где сейчас Ракутин и Воистинов?

– Они прибыли сегодня на рассвете из Москвы и сейчас находятся на той стороне. Туда второй день прибывают подразделения.

– Что? Много? Как они себя ведут?

– Нет, вчера тоже утром прибыла рота их осназа. Взяла под охрану подступы к объекту с их стороны. На нашу сторону не переходили. Но уведомили, что если объекту будет угрожать опасность с нашей стороны, они готовы оказать всемерную помощь. А сегодня прибыли еще машины связи и, судя по виду и тому, как реагируют на них те, кто прибыл ранее, целая группа начальников.

– Вам разрешают ходить на ту сторону?

– Да. Никаких препятствий. У нас там стоит кухня и палатка с ранеными. Кстати, их медики занимаются нашими ранеными. Ну, и снабжение… в общем, с сегодняшнего числа обе наши роты и разведгруппа стоят у них на довольствии. Сегодня первый раз завтракали по их нормам.

– Ну и как?

– Я так давно не ел. Обещали еще палатки нормальные привезти.

– А вообще, как они на твой взгляд?

– Волки! Как пояснил товарищ Трофимов, это подразделения силовой поддержки службы охраны высшего руководства. ФСО называется – Федеральная служба охраны. Весь личный состав – офицеры. Извините, но так у них командиры называются. По-старорежимному. Так вот, по повадкам – профессионалы высшей категории. Ну, про оружие вообще молчу! И бесшумки, и ночные прицелы, и тепловизоры. Я даже слов таких не знал. Это такие приборы, которые позволяют видеть человека по теплу его тела. Калибры оружия от маленького 5,45 до 12,7, и все ручное. Плюс противотанковое оружие и противовоздушное тоже все ручное.

– Хорошо осведомлен!

– Так знакомиться они к нам вчера подходили после обеда. Я не стал мешать, действительно, если немцы нас обнаружат, то две роты со стрелковым оружием им на один зубок. А портал отдавать нельзя. Получается, мы без потомков сами не справимся.

– Ну, сейчас я тоже не детсадовцев привез. И три противотанковых ружья имеется. Хотя ты, лейтенант, прав, это максимум на еще один зуб немцам. Ладно, я в палатку сейчас, вызови генерала и майора, мне нужно с ними срочно переговорить.

Через несколько часов Цанава, забрав «эмку» Воистинова и две полуторки с охраной, убыл в Вязьму.

Г. Вязьма. Штаб 16-й Армии

Ближе к вечеру 7 октября Рокоссовскому доложили, что приехал некто полковник Абашидзе и требует пропустить его к нему. Рокоссовский разрешил провести к нему неизвестного полковника. Неожиданно в помещение вошел одетый в мешковатый зимний комбинезон Цанава. Рокоссовский махнул рукой, отпуская охрану.

– Ну, здравствуй, Константин Константинович! – с порога он бросил Рокоссовскому, пройдя к печке.

– Здравия желаю, товарищ комиссар третьего ранга!

– Абашидзе. Я теперь полковник Абашидзе. Понятно, что это не меняет мою внешность, и тут, в твоем штабе, многие меня знают, но задача твоему особисту уже поставлена, он поработает над этим. Но облегчать жизнь своим врагам мы не будем.

Говоря все это, Цанава грел руки на стенке теплой голландки.

– Зима наступает! И это радует! С ее приходом у немцев проблем добавится значительно. Во всех вопросах. А сейчас коротко мне обрисуй ситуацию под Вязьмой.

Карта перед Рокоссовским лежала постоянно, он над ней проводил большую часть времени, поэтому, учитывая информированность комиссара, сумел доложить информацию буквально за пять минут.

– Есть еще одна новость. Хорошая для тебя. Но сначала плохая. Я забираю у тебя пограничные полки.

– Товарищ комиссар! Ну, нельзя сейчас! Эти полки цементируют оборону на очень важных участках. Они вокруг себя собрали уже по стрелковой дивизии из отступающих войск. Но дивизии – это сборные команды, они еще батальонами, полками и дивизиями не стали. Вся оборона на этих участках держится на пограничниках.

– По информации, что я услышал от тебя, воюют сейчас два полка под Хмелитой и на Сычевском направлении. Третий полк в основном занимается организацией отступающих и формированием из них боеспособных частей. Поэтому я пойду тебе навстречу, 87-й полк пока остается у тебя. Но, я подчеркиваю, пока! Я буду следить за этим. Я их не для развлечений забираю и даже не для охраны тыла твоей армии. Они мне нужны для очень важного дела. И вот тут начинается хорошая новость.

Цанава наконец оторвался от печи и, подойдя к карте, обвел круг с центром в деревушке Хватов Завод.

– Вот сюда войска не отправляй. Тут получается примерно двадцать километров по фронту. Запомни! Для тебя и твоего штаба эта зона табу! Но уверяю тебя, немцев там не будет, и они через этот участок не пройдут.

– Туд пограничников поставите?

– Туда! Ну, сам посуди, двадцать километров фронта они тебе закроют.

– Многовато для них, особенно учитывая, что артиллерии у них своей нет. Хотя как пехота выше всяческих похвал.

– Там не только они будут. Так что будь спокоен за этот участок. Давай, приказывай им переместиться в район Хватова Завода. И еще, в ближайшие дни, думаю через два-три дня, оттуда, из этого района, прибудет колонна. Охранять ее будут как раз пограничники. Там будут странные машины и странные люди. Не удивляйся. Тебе придется с ними познакомиться и взаимодействовать. Подчиняться они тебе не будут, но польза от них будет тебе большая. Мне так обещали, и я склонен этим обещаниям верить.

И тут же перед глазами встала картина, которую он застал, выйдя из палатки и садясь в «эмку», которую он на время реквизировал у Воистинова. Из портала выходила техника потомков. Уже встали и развернули антенны подразделения радиотехнической разведки. Бойцы в непривычной зеленой пятнистой форме натягивали на них маскировочные сети. На посты охраны объекта уходили группы спецназовцев. Кроме оружия они несли с собой ящики портативных радиолокационных станций. С каждой такой группой шли один или два пограничника в привычной для его глаза форме. Все это было оговорено в подробностях и показано на той стороне портала. Также он знал, что, начиная с этой ночи, на объект начнут прибывать войска, задачей которых будет защита объекта со стороны его времени. Его же задачей на данный момент была организация взаимодействия со штабом 16-й Армии в Вязьме и Москвой. Чем, собственно, он сейчас и занимался. Шифровка с планом основных мероприятий, предложенных потомками, ушла в Москву во второй половине дня. Как раз перед его отъездом в Вязьму. Ответ он надеялся получить сегодня же.

– Далее, у тебя связь с 19-й, 20-й, 32-й Армиями есть? – продолжил он.

– Есть, и даже с 24-й Резервного фронта есть. Она у меня сейчас обороняется как раз на западном направлении в районе Семлева. Только вот командарма в ней нет. Начальник штаба Кондратьев командует.

– Я в курсе. По моему же приказу его и вывезли.

Рокоссовский вопросительно приподнял брови.

– Так было надо. Он мне нужен в другом месте. А армии там уже нет, сам знаешь. Хорошо, если на дивизию наберется. Так вот! Отправь шифровки всем командармам прибыть в Вязьму… скажем, к 22 часам завтра. К тебе в штаб. Я буду тоже. Будем строить товарищей генералов. И Болдина не забудь! А то он сделает вид, что это его не касается.

Да! И напомни всем, с собой иметь полный расклад по всем своим частям. Где, сколько и чего. А сейчас у нас есть еще одно дело, я думаю, будет правильным усилить нашу оборону еще одним батальоном. Причем неплохим батальоном.

– Где такие раздают?

Цанава посмотрел на часы.

– Он сейчас сюда как раз едет. Как говорится, сам в руки идет, и грех нам этим не воспользоваться. Так! Что у тебя в охране? Батальон?

– Да откуда? Рота наберется. Правда, есть батарея 85-мм зенитных пушек.

– Пушки, Константин Константинович, лучше отдай тем же зенитчикам. Больше толку будет. А охрану мы тебе сформируем. Чуть погодя. Хотя… как недавно один человек сказал фразу, «добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, нежели просто добрым словом». Очень верное выражение! А иначе нам батальон не отдадут. Шучу, конечно. Куда они денутся?

Через полчаса к штабу подъехала небольшая автоколонна. Из двух машин высадились уже знакомые Рокоссовскому бойцы из охраны Цанавы. Из «эмки» вышел кто-то в генеральской форме и в сопровождении спутников направился в штаб.

– Генерал-майор Собенников. Командующий 43-й Армией, – представился вошедший генерал.

– Генерал-лейтенант Рокоссовский. Командующий 16-й Армией. А это… – ответил Рокоссовский и запнулся, не зная, как в данный момент представить комиссара, но тот сделал это сам:

– Комиссар госбезопасности третьего ранга Цанава. Представитель Ставки Верховного Главнокомандования. А вы, Петр Петрович, как тут без армии?

– Противник рассек мою армию и окружил ее части, отрезав штаб армии от войск.

– Понятно. И вы, я так понимаю, двигаетесь в направлении штаба фронта?

– Мы вынуждены двигаться в этом направлении, Варшавское шоссе занято врагом. Маршрут через Вязьму остался единственным возможным.

– Вынужден вас огорчить, штаб фронта уже не в районе Гжатска, а за Можайском. Более того, завтра к Гжатску с юга подойдет дивизия СС «Райх». Поэтому вам нужно поторопиться. Ваш штаб обладает полезной для нас информацией?

– Думаю, что нет. Связь с войсками штаб утратил позавчера, и даже на то время мы владели лишь отрывочными сведениями и, как правило, уже устаревшими. К сожалению, это горькая правда. Спасибо за информацию о расположении штаба фронта! Если то, зачем меня просили заехать в штаб 16-й Армии, сказано, то разрешите откланяться.

– Еще один момент. Согласно директиве Генштаба, товарищ Рокоссовский назначен старшим военачальником в районе Вязьмы с правом подчинять себе все войска, находящиеся в этом районе. С текстом директивы желаете ознакомиться?

– Я вам верю. Но вряд ли мой штаб без войск будет полезен.

– Ваш штаб не будет, а вот батальон охраны вам придется оставить здесь.

– Но штабу требуется охрана…

– Дорога на Москву свободна. Пока… В штабе кроме охраны наверняка больше сотни человек, я думаю, этого достаточно, чтобы в крайнем случае противостоять немногочисленной группе парашютистов или диверсантов. А батальон весьма нужен здесь и сейчас.

– Я, так понимаю, это приказ?

– Именно. На основании директивы.

– Хорошо! Куда прибыть батальону?

– Командир батальона пусть сейчас же заедет в штаб, выдадим сопровождающего к месту его расположения.

– Хорошо! Если это все, разрешите откланяться.

– До свидания, Петр Петрович!

Собенников пожал руки комиссару, Рокоссовскому и вышел.

– Ну, спасибо Лаврентий Фомич! Сейчас каждый батальон на вес золота.

– Не за что! Пользуйтесь. У меня еще будут сюрпризы.

На этом они расстались. Охрана комиссара уже подобрала помещение в этом же здании для размещения, и он ушел отдыхать, посетовав перед уходом на несколько бессонных ночей подряд.

Уже ночью радисту Цанавы пришел ответ из Москвы. Ставка утвердила общий план действий в районе объекта и согласилась с предложениями потомков о совместных действиях под Вязьмой. Одновременно было сообщено, что генерал-майор Ракутин назначается представителем СССР в Российской Федерации до установления официальных дипломатических отношений и наделяется всеми необходимыми полномочиями.

7 октября 2016 г.

Район д. Хватов Завод

В эту ночь снова не пришлось спать Ракутину и Воистинову. Точнее, они спали. И достаточно комфортно. Если считать комфортным сон на откинутых мягких сиденьях микроавтобуса. Вечером им была представлена группа ответственных лиц из различных силовых структур Российской Федерации, возглавлял которую личный представитель президента. По поводу фамилии он заявил, что называть ее смысла нет, она все равно не настоящая, и просил называть себя Александром Викторовичем. Наверняка, по мнению Воистинова, также не настоящим именем. Но это было неважно. После представления всех ответственных лиц и знакомства им был доведен план первичных мероприятий, которые начало осуществлять руководство Российской Федерации. И по этому плану Ракутин и Воистинов должны были быть связующим звеном на данный момент, как с подразделениями и войсками РККА, так и с руководством СССР в ближайшей перспективе.

И сейчас все эти люди вместе с помощниками следовали на автомобилях в колонне с одним армейским и двумя мобильными узлами правительственной связи и средствами привязки к объекту, на котором предстояло развернуться межведомственной особой группе.

Прибыли на объект на рассвете. Подразделения приступили к развертыванию и обустройству на местности, а Ракутин и Воистинов, выслушав доклад лейтенанта Иванова, сходили к бойцам рот, несших службу на другой стороне. После осмотра позиций и докладов, они вдвоем отошли в сторону от портала и закурили. Шел легкий снег, северный ветерок еще не пробивал шинельное сукно, но забирался в рукава, и от него зябли пальцы, а шею инстинктивно хотелось спрятать в куцый воротник. Где-то на юго-западе и западе слышалась канонада.

– Да… немцы приближаются.

– Ну, по словам Трофимова, сегодня они должны были взять Вязьму. Интересно, это произошло?

Воистинов оглянулся, повернувшись лицом к ветру.

– Да, интересно. Даже не верится, всего лишь тридцать с небольшим часов нас здесь не было, а такое ощущение, целую жизнь мы отсутствовали. Как тебе вообще? Президент? Его окружение? Те, кто с нами сюда приехал? – Ракутин заинтересованно смотрел на майора.

Воистинов задумался и ответил после паузы:

– Знаешь, мне понравилось, что я не увидел фальши. Да! Они так же, как и мы, были ошеломлены произошедшим. Но очень быстро, особенно это было заметно по их президенту, пришли в себя и отнеслись к этому весьма прагматично. Без излишних эмоций! Этим он мне показался очень похожим на нашего Вождя. По крайней мере, то, что я о нем слышал от людей, общавшихся с ним. И это лучше, чем необоснованные или скоропалительные заверения в дружбе. В нашей службе люди, бросающиеся в объятия, вызывают серьезные опасения в искренности мотивов. По факту мы более заинтересованы в этом контакте, и они повели себя в этой ситуации очень правильно. Что касается работы их спецслужб, все в рамках правил. Чувствуется наша школа. И здесь они действуют достаточно оперативно. Но сегодня для нас главное – связь. По договоренности, сегодня-завтра должен прибыть радист. Будем ждать. Им нужен выход на Москву. Мы, конечно, своей властью можем им разрешить действовать с этой стороны. Хотя, сам понимаешь, захотят, и мы ничего не сможем сделать. Но они хотят все сделать как положено. С санкции высшего руководства СССР.

– Я пришел примерно к таким же выводам. Поэтому да! Будем ждать. Если что-то пойдет не так, придется отправлять группу за линию фронта. Я, кстати, интересовался, могут ли они организовать связь своими силами? Сказали, могут, но без серьезного шифра такую информацию в эфир давать нельзя. Поэтому придется самим соображать.

– Надеюсь, комиссар до Москвы добрался. Так что решение там примут. Я так думаю. Пошли-ка на ту сторону! Мне командир роты охраны объекта обещал дать пострелять из их оружия.

– Так ведь нашумим!

– Ну, во-первых, мне объяснили, что сегодня будет подписан указ президента о передаче земли вокруг объекта под армейский полигон. Население будут срочно выселять. Ну, и во-вторых, обещали стрельбу с бесшумками. Пошли!

Место для стрельбища подобрали в низине протекающей неподалеку безымянной речушки. Процесс был в самом разгаре, когда появился посыльный, который передал просьбу Иванова срочно прибыть в штабную палатку на ту сторону. С сожалением передав оружие бойцам ФСО, генерал и майор поспешили к порталу.

В палатке их встретил одетый в парадный мундир комиссар Цанава, который с удовольствием пил горячий чай.

Кивнув им обоим в знак приветствия, комиссар не стал слушать доклад, а предложил присоединиться к чаепитию и одновременно ввести его в курс дел, происходящих в данный момент на той стороне. В неформальной, так сказать, обстановке.

Когда Ракутин и Воистинов изложили каждый свое видение происходящего и ответили на множество уточняющих вопросов, комиссар поднялся, подводя итог беседы:

– Ну, что? Пойдемте! Будете меня знакомить.

Пока их коллеги из 2016 года собирались на срочное совещание, комиссар с интересом осматривался, слушая пояснения генерала и майора. Встреча проходила в штабном автобусе потомков. Комиссар немного удивился, на автобус эта громадная машина с большим кунгом совсем не походила. Тем не менее внутри она оказалась как раз подходящей для штабной работы, причем в весьма комфортабельных условиях. На взгляд комиссара. В кунге имелся большой стол из материала, похожего на красное дерево. Возможно, это и было красное дерево, Цанава плохо в этом разбирался. На столе стоял поднос с несколькими бутылками минеральной воды и стаканами. По бокам располагались откидные мягкие кресла серо-голубого цвета. Над креслами, за спинами сидящих людей находились окна, в данный момент закрытые плотными шторами в цвет с креслами. В глубине кунга поперек во всю ширину салона располагалась тумба со множеством ящичков. Над ней висела черная блестящая панель из стекла или пластмассы. Потолок был выполнен из того же материала, что и стол. По центру в виде овала был выполнен вырез, в котором находились два необычных прямоугольных светильника, излучавших мягкий ровный белый свет. Между ними находилась некое устройство, от которого веяло теплым воздухом. По краям овала располагались дополнительные маленькие и яркие светильники, утопленные в потолок. В данный момент все светильники были включены, а кресла заняты. Сидящие в них люди также с интересом смотрели на комиссара.

Во главе стола сидел человек в такой же, как и на всех присутствующих, зеленой мешковатой форме без знаков различия. Он нейтрально поздоровался и указал на три свободных кресла справа от входа. И дождавшись, когда все трое посланцев из 1941 года устроятся, обратился именно к ним.

– Итак! Разрешите представиться: Александр Викторович! Фамилия ни к чему, я человек не публичный. Скорее наоборот. Моя работа – выполнять некие щекотливые поручения президента. Или представлять его интересы в неординарных ситуациях. И если я тут, значит, со своими обязанностями до этого я справлялся. Но даже я был удивлен необычностью задачи, поставленной мне сейчас. Тем не менее мы все, я имею в виду своих современников, здесь собрались для ее решения. Полномочия, выданные мне президентом, дают основания для уверенности в этом. Все, что будет выходить за рамки моих полномочий, немедленно будет докладываться лично Владимиру Владимировичу. Но в нашей ситуации не все зависит только от нас. Я попрошу вас представиться и довести до присутствующих ваши полномочия.

Цанава встал, по привычке одернул мундир и представился.

– Представитель Ставки Верховного Главнокомандования комиссар третьего ранга Цанава Лаврентий Фомич. Имею полномочия представлять интересы СССР в районе объекта. В случае недостаточности моих полномочий, также имею возможность обратиться напрямую к Верховному Главнокомандующему.

– Тогда я представлю здесь присутствующих товарищей, входящих в наш штаб…

Александр Викторович по очереди стал называть звания, должности присутствующих людей. В основном это были представители силовых ведомств, кроме пары ученых. Один возглавлял секретную группу специалистов по изучению феномена портала, а другой исполнял роль аналитика по науке СССР эпохи Великой Отечественной войны.

Цанава плохо разбирался в аббревиатурах называемых должностей, но про себя отметил, что практически все присутствующие находятся в ранге заместителей ведомств.

Александр Викторович подытожил:

– Я рад тому, что руководители наших стран столь серьезно и одинаково относятся к факту появления связи между нашими мирами. Нам нужно всего лишь объединить все силы и средства для использования этого факта к взаимной пользе. Далее, наш аналитический отдел в эти сутки разработал три варианта действий. С вашим прибытием один автоматически отменяется, и остаются два, которые нужно согласовать. Вот и давайте их рассмотрим, но вначале нам необходима информация о состоянии дел в этом районе. Мы обладаем знаниями, как это происходило тогда. Но судя по присутствию здесь товарища Ракутина, ситуация изменилась. Нам необходимо понять, насколько. Вы можете нас проинформировать?

Александр Викторович кивнул одному из сидящих за столом, и тут же на позади него осветилась темная панель, оказавшаяся экраном. Он отодвинулся влево, и секунды спустя на экране возникла карта окрестностей Вязьмы с частично нанесенной обстановкой. Причем масштаб несколько раз изменился, пока Александр Викторович не произнес:

– Достаточно! – и, повернувшись к Цанаве, добавил: – Можете использовать нашу карту.

Тут же перед комиссаром положили небольшой предмет. Сидящий справа человек в двух словах объяснил, как пользоваться «лазерной указкой».

Все это выглядело очень неожиданно и необычно, и Цанава, опасаясь выглядеть смешно, не решился использовать технические новинки.

– Спасибо! Мне удобнее на своей.

Комиссар достал из командирской сумки карту и расселил ее на столе.

– Данные на вечер вчерашнего дня. Получены из штаба 16-й Армии Рокоссовского.

Через два часа по каналу правительственной связи состоялся телефонный разговор.

– Здравствуйте, Владимир Владимирович! У нас все по плану. Сегодня прибыл представитель Сталина. Полномочия представителя Ставки ВГК.