Дюна: Пол Андерсон Кевин
Пол поднял голову, вгляделся в ночное небо, усеянное звездами, и попытался вообразить себе другие планеты, представить происходящие там сейчас битвы. Печально улыбнувшись, он вспомнил штрих, добавленный Ирулан к истории его жизни – штрих совершенно мифический. Ирулан написала, что в момент смерти герцога Лето небо над каладанским дворцом прочертил метеор…
– Мне больно видеть тебя каждую ночь таким встревоженным, любимый.
Он обернулся к Чани и испустил долгий вздох.
– Люди причиняют мне заботы и внушают печаль, моя Сихайя. С самого детства я знал, что все это должно было произойти, но я хотел, чтобы люди верили мне, чтобы они присоединились ко мне в моем странствии, чтобы они помогали мне и сотрудничали со мной, а не вынуждали меня быть тираном. Они повинуются мне не потому, что я делаю верные для человечества вещи, а только из-за того, что так велит им Муад’Диб. Если я выйду на улицу в любой час дня, меня немедленно окружит толпа, которая будет хором требовать: «Веди нас, милорд! Веди нас!» Неужели именно это нужно человечеству, неужели оно так падко на опасную приманку харизматического лидера?
– Может быть, тебе самому нужно руководство, Усул, – тихо сказала Чани, убрав прядь темных волос с уха Пола. – Руководство Шай-Хулуда. Наверное, тебе надо вспомнить, что значит быть фрименом. Выйди в пустыню, призови червя и соверши свой собственный хадж.
Он повернулся к ней и поцеловал в губы.
– Ты, как всегда, помогаешь мне ясно видеть. Только в пустыне дух человека умиротворяется настолько, что появляется истинная способность мыслить.
Именно в этом нуждались сейчас больше всего и Пол Атрейдес, и Император Муад’Диб.
Оставив на троне вместо себя Алию, он предоставил ей право принимать самостоятельные решения и отправлять императорские придворные обязанности, Стилгар был оставлен при Алие как советник и телохранитель (хотя она в этом и не нуждалась). Пол предложил Чани отправиться в пустыню вместе с ним, но она, внимательно вглядевшись в его лицо, отказалась.
– Тебе надо побыть в покое и одиночестве, Усул. Вам с пустыней есть что сказать друг другу.
Иногда она думала о таких вещах, которые просто не приходили ему в голову. Было такое впечатление, что разум Чани полон какой-то частью существа Пола, ему самому неведомой. Их отношения были чем-то большим, чем отношения мужчины и женщины или между родственными душами, не подпадая ни под одно заезженное клише. Чувства. Связывавшие этих двух людей чувства казались квинтэссенцией многовекового человеческого опыта.
На восходе солнца Пол сел в орнитоптер и улетел за разбитый Барьер, через водные каналы, отгонявшие червей от города, и приземлился на краю огромной безбрежной пустыни. К несчастью, у него не получилось отбыть в странствие по пустыне в одиночестве. За ним сразу последовала толпа помощников, советников и зевак. Корба прислал сообщение, что он позаботился о свите, чтобы Муад’Диба проводили с приличествующими ему почестями.
Не обращая внимания на эту толпу, погруженный в собственные мысли, он повернулся спиной к досаждавшим ему людям и пошел прочь от оставленного на краю песков орнитоптера. Пол направился к ближайшей дюне, откуда можно было призвать червя. Обернувшись через плечо, он с неудовольствием увидел восемь орнитоптеров и около сотни людей. Некоторые были одеты по обычаю пустыни, некоторые – в священнические одежды жрецов Кизарата. На трети не было даже конденскостюмов.
«Ладно, Корбе лучше знать». Когда дело дошло до того, что люди стали выходить в пустыню так, словно хотели посмотреть парад? Пол чувствовал, что чистота песков теряется у него на глазах. Фримены были так сильно очарованы чередой своих побед в джихаде, что перестали осознавать, что теряют свое наследие, теряют саму свою душу.
Пол воткнул в песок колотушка и завел часовой механизм, чтобы стержень начал ритмично бить по песку: тук-тук-тук. Он много раз проделывал этот нехитрый трюк, но каждый раз испытывал при этом священный трепет. Да, он был чужестранцем, но, оседлав червя, стал своим для фрименов. Много раз он верхом на черве вместе с другими партизанами нападал на харконненовские гарнизоны. Тогда – не так, как теперь, – враг был хорошо известен и победы не вызывали сомнений.
Ведя джихад, Пол объявлял все большее и большее вознаграждение за голову графа Мемнона Торвальда, мятеж которого и не думал утихать. Повстанцы прибегали ко все более отчаянным мерам и придерживались насильственной тактики, что напоминало Полу поведение потерпевшего в конце концов поражение виконта Хундро Моритани. Но федайкинам было приятно иметь постоянного врага, с которым можно было без устали сражаться. Ненависть связывала этих людей, ненависть, ищущая выхода, и ничто другое.
Стоявшие у орнитоптеров за его спиной люди принялись аплодировать его чисто механическим действиям по вызыванию червя. Люди вели себя так, как будто он давал для них театральное представление. Колотушка продолжал выбивать незатейливый ритм. Пол ждал, прислушиваясь – не раздается ли шорох песка под движущимся к нему чудовищем. Глазами Муад’Диб искал рябь, выдающую подземное движение безглазого монстра.
Колотушка продолжал стучать.
Аудитория начала роптать, удивленная тем, что видела. Наконец пружина полностью развернулась, и колотушка перестал стучать. Червь не пришел. Это назовут дурным предзнаменованием.
Пол вытащил противовес, снова завел устройство и воткнул колотушка глубже, прежде чем включить механизм. Пол испытывал неловкость. Очень уж многие искали скрытый смысл во всем, чего бы ни делал Муад’Диб. Этого очень не хотел Пол Атрейдес.
Он явственно слышал, как, переговариваясь, люди бормотали, что Шай-Хулуд отвернулся от Муад’Диба. Это начало злить Пола. Гнев его, впрочем, был направлен не на них, а на самого себя. Шай-Хулуд не работает на публику!
Потом, буквально за мгновение до того, как часовой механизм остановился во второй раз, Пол заметил колыхание песка и рябь на поверхности дюны. Узкий желоб стремительно протягивался к колотушке. Это несся червь. Сердце Пола взволнованно забилось.
Корба тоже заметил приближение червя, и толпа издала восторженный возглас. Этот шум мог отвлечь червя и направить его на новую цель, а низкая преграда из небольших камней, на которой стояли люди, не смогла бы остановить чудовище.
Пол собрал веревки, крюк погонщика, расширители. Когда песок раздался, и из-под него вынырнула громадная круглая голова, Пол отступил на один шаг и громко звякнул крючками и металлическими расширителями. Он сделал это, чтобы отвлечь червя от толпы, которая мгновенно затихла в трепетном благоговейном молчании.
– Шай-Хулуд, ко мне! – Пол встал в нужную стойку, примеряясь к прыжку и внимательно следя за движениями пустынного монстра. В нужный момент он бросил крюк и зацепил его за сегмент. Ухватившись за веревку, Пол мгновенно вскарабкался на шероховатый бок червя.
Это был червь средних размеров. Он будет неплохо нести Пола, но не произведет особого впечатления на знающих зрителей, хотя Пол был уверен, что потом этого зверя опишут как самого большого червя, когда-либо виденного на Дюне. Не оборачиваясь и не обращая внимания на одобрительные крики, Пол утвердился на спине червя. Он вставил расширитель между сегментами, обнажив нежную розовую плоть зверя, и ударил червя по голове палкой. Крепко взявшись за веревки, он уперся ногами в спину животного, развернул его и понесся в открытую пустыню, взметая тучи песка и пыли.
Пол чувствовал, как одиночество, зной, запах серы, смешанный с ароматом корицы, безуспешно пытаются вселить покой в его истерзанную душу. Червь несся по пескам, но совесть Пола без труда догнала его, голос ее не умолк даже в открытом океане пустыни. Летели километры, но Пол Атрейдес так и не смог оторваться от преследовавших его демонов.
Люди боятся меня, но я никогда не хотела этого.
Святая Алия-от-Ножа
Когда ее брат ушел в пустыню, Алия села на его трон. Правда, для нее он был слишком велик. Из-за маленького роста и невинной детской внешности Алия являла собой вопиющее противоречие – мудрость поколений и твердая рука справедливого правления, упакованные в неправдоподобно неподходящую внешность.
Люди смотрели на Муад’Диба как на бога, но отчасти религиозный трепет они испытывали и глядя на Алию. Просители являлись к ней, не зная, с каким настроением им придется столкнуться, с каким из множества ее разных лиц. Все понимали, что, идя на аудиенцию, они берут судьбы в собственные руки.
С недавно сдавшейся планеты Алахир явились два посла в плотных парадных мундирах – чудовищно формальных и жарких, подходящих для их прохладной родины, но не для сухого зноя Дюны. Послы привезли с собой дары и попросили аудиенции у святого Императора Муад’Диба. Когда им сказали, что Императора в настоящий момент нет в столице, они, неуверенно потоптавшись, решили вместо этого просить аудиенции у Алии. Увидев на троне маленькую девочку, послы возмутились, решив, что это преднамеренное оскорбление их планеты и их правителя.
– Мы прибыли сюда на лайнере Гильдии, пересекли множество звездных систем только для того, чтобы увидеть Императора.
Алия продолжала невозмутимо сидеть на троне.
– Я выступаю здесь от имени моего брата. Или вы увидите меня, или не увидите никого.
Старший из послов, мужчина с длинной тонкой шеей и высоким писклявым голосом, возразил:
– Но мы поклялись в верности. Мы послушные подданные его святейшества, и это наше право – видеть именно его.
Несколькими короткими словами, подкрепленными недвусмысленным жестом, Алия отослала послов прочь под крепкой охраной фрименов. Несмотря на энергичные протесты, послов препроводили на их фрегат и доставили назад, на борт лайнера. По приказу Алии им предстояло совершить обратное путешествие на родину, и только после этого послам будет позволено вернуться назад и проявить большую покорность. Вместе с послами Алия отрядила фрименскую стражу, чтобы удостовериться в том, что послы действительно вернутся на Алахир.
Некоторые присутствующие посмеялись над тем, с какой суровостью обошлась Алия со строптивыми легатами. Другие, видя такой оборот дела, предпочли тихо исчезнуть и не предъявлять своих жалоб. Раньше Алия послала бы за такими просителями стражу, чтобы выяснить, что они замышляли, но теперь она решила, что, наверное, их дела были слишком незначительными или дерзкими. Ей очень хотелось, чтобы побольше просителей сделали то же самое и испарились самостоятельно решать свои проблемы, ведь именно этого всеми силами добивался от подданных ее брат.
Следующим просителем был утомленный человек, обожженное солнцем лицо которого несло отпечаток трудной и безрадостной жизни. Все его тело казалось одной большой мозолью, но сам человек держался с большим достоинством, служившим ему надежной броней. Хотя прическа его не отличалась изяществом, волосы были аккуратно подстрижены и причесаны. Одежда хоть бедная, но очень опрятная; только острый глаз Алии мог заметить, что она сильно поношена. Это был основательный и не беззаботный человек, настоящая личность.
Он выступал обвинителем. Здесь же находились ответчики – куда более беспечные и неряшливые, несмотря на то что одежда их была более дорогая, а тела умащены ароматическими маслами и парфюмерной водой. Обветренный и тертый жизнью человек выступил вперед и отсалютовал Алие, как будто она была настоящим Императором. Ей это понравилось.
– Я верно сражался за Муад’Диба в войнах джихада, – сказал он. – Я дрался на пяти планетах, включая и Эхкнот. Мои командиры были мной довольны, и когда я с честью вышел в отставку, то мне была дана пенсия. Этих денег было достаточно для того, чтобы купить в Карфаге дом и содержать жен до тех пор, пока я не выучился бы на каменщика. – Он возмущенно посмотрел на ответчиков. – Но эти люди отняли у меня все деньги.
– Да, этот человек потерял все свои деньги, госпожа Алия, но все было честно, – крикнул один из ответчиков – приземистый толстяк.
Алия обернулась к истцу, ожидая объяснений, и человек снова заговорил:
– Я играл с ними. Мы играли в таро, в кости, и они обобрали меня как липку.
Теперь Алия недовольно нахмурилась.
– Тот, кто садится играть, должен быть готов рисковать своими деньгами. Таковы правила азартных игр.
– Когда человек садится играть, госпожа Алия, он обычно знает правила и ожидает честной игры. Но эти двое обманули меня.
– Мы его не обманывали! – закричал второй ответчик.
– То, что ты проиграл, еще не говорит о том, что с тобой обошлись нечестно, – заметила Алия.
– Нет, они жульничали. Я клянусь в этом своей честью, своей жизнью… своей водой!
Алия откинулась на спинку трона.
– Ты говоришь, что эти люди обманули тебя. Они же утверждают противоположное. Как мне узнать, кто из вас говорит правду? – На самом деле Алия уже знала. Даже не привлекая своей способности выявлять истину, она понимала, что эти нервничавшие субъекты что-то скрывали, в то время как истец был уверен в своей правоте и поэтому очень горячо возмущался.
Алия спрыгнула с трона и сбежала вниз по ступенькам, ведя себя, как маленькая девочка. Это часто помогало ей сбивать людей с толку.
– Я сама сейчас поиграю с этими людьми. Покажите мне кости таро, которыми они пользовались.
Ответчики неохотно достали свои кубики, и Алия присела на корточки.
– Садитесь рядом со мной и давайте играть.
Ответчики сильно нервничали, но не смели отказаться.
Алия взяла своей маленькой ручкой пять кубиков. На каждой грани были закодированы изображения, символические значения которых выходили за рамки самой игры. В кубиках не было эксцентриков, но Алия поняла, что они все же как-то деформированы или изменены, чтобы владельцы костей имели преимущество в игре. Правила игры были сложны даже на базовом уровне, но Алия досконально их знала. Она бросила кости, прежде чем игроки смогли что-то возразить: выпали две палочки, коса, звезда и кувшин с водой.
– Это благоприятный знак! – произнес один из игроков. Очевидно, это была рутинная фраза. – Теперь позвольте нам сделать бросок.
Алия нисколько не сомневалась, что первый раунд был разогревающим, новичка надо было заманить выигрышем и заставить его делать новые ставки. Эти двое – несомненные жулики. Ответчики стали серыми от страха. Они сделали ставки – весьма скромные – и бросили кости. Высказав свои пророчества, они выложили выпавшие символы в ряд. Они не знали, стоит ли им стремиться к выигрышу, так как Алия требовала все более высоких ставок перед огромной аудиторией. Теперь игроки не могли просто так сдаться. Она не дала им шанса выйти из игры.
Истец, злобно сложив руки на груди, молча взирал на игру сверху, а все остальные присутствующие громко подбадривали Алию и давали ей советы.
Алия, хотя и не могла контролировать результаты бросков, начала постепенно понимать, как эти люди интерпретировали результаты, а точнее, манипулировали ими. Что же до самой Алии, то в ее распоряжении были куда более изощренные способы надувательства. Пользуясь вспышками предзнания, она могла предсказать, как выпадут те или иные кости. Даже если кости имели небольшие эксцентрики и могли давать неожиданные результаты, Алия уже видела, какие кости следует придерживать, а какими играть, а потом делала смелые ставки. Ей постоянно везло, но это везение было предопределенным, о чем, конечно, не могли догадываться ее соперники.
Охваченные неподдельным страхом ответчики не могли остановить игру. Аудитория громко радовалась, но нисколько не удивлялась тому, что Алия снова и снова выигрывала, не делая ставки на результаты, которых следовало бы ожидать от неиспорченных кубиков. По ходу игры некоторые догадливые зрители поняли, что ответчики как-то изменили кубики к своей выгоде, но, несмотря на это, Алия все равно их переигрывала. Ее выигрыши заставляли игроков все время повышать ставки и ставить на кон личные деньги. Вокруг стояла стража, бдительно следя за тем, чтобы ответчики не вздумали улизнуть.
Наконец оба, рыдая, подняли руки.
– Мы разорены, госпожа Алия. Вы лишили нас всего состояния. Нам больше нечего ставить.
– У вас еще остались ваши жизни, – бесстрастно произнесла Алия. – Может быть, вы поставите их на кон?
– Нет, умоляем вас, только не это!
Некоторое время Алия наблюдала, как они извиваются перед ней на полу, а потом встала.
– Хорошо, на этом мы закончим игру. Стража проследит, чтобы вы заплатили мне весь свой долг. Так как я выиграла у вас все, то не могу сказать, что вы жульничали.
Некоторые зрители рассмеялись, оценив юмор Алии. Она хотела сказать, что кубики были самыми обыкновенными. Она обернулась к истцу, который не спускал с нее глаз, напряженно ожидая решения.
– Из моего выигрыша ты получишь половину того, что проиграл этим людям, но только половину. Остальное пойдет в имперскую казну. – Она повысила голос. – Вся жизнь – игра, и наши противники не всегда играют по правилам. Если принимаешь участие в игре, то будь готов проиграть.
Старый ветеран был более чем доволен таким странным проявлением справедливости. Истец и ответчики вышли из зала через три разные двери, а Алия вернулась на трон…
Некоторое время спустя Алия получила сообщение о том, что леди Марго Фенринг и ее дочь прибыли в космопорт Арракина и сейчас их везут в цитадель Муад’Диба. Стилгар и Ирулан уже обсудили с Алией, как наилучшим образом принять этих гостей.
Леди Марго приехала без свиты. Она, как заурядный пассажир, прибыла на лайнере Гильдии, который направлялся с Бинэ Тлейлаксу к Дюне через Ричес, Джанкшн и еще несколько малозначительных планет. Стилгар проводил леди Марго в тронный зал, и все присутствующие расступились перед ней.
Марго Фенринг была хороша и умела использовать свою внешность и природный магнетизм для того, чтобы добиваться целей, поставленных перед нею Орденом сестер. Но это был необычный визит, и Алия ломала голову, не в силах сразу понять, каких целей хочет добиться Марго на этот раз. Мать Алии тоже могла предпочитать разные варианты. Довольствовалась ли Марго ролью пешки в играх Бинэ Гессерит? И каким образом вписывается маленькая Мари в план этих игр? Несомненно, речь идет об ее участии в селекционных программах ордена.
Алия смотрела с трона на прибывших с приветливой улыбкой, встретившись взглядом с Мари. Та выглядела сущим ребенком, но Алия и сама выглядела так же в глазах чужих людей.
– Мы хотим представиться трону Императора, – сказала жена графа и отвесила легкий поклон.
Стилгар подошел к подножию трона, исполняя роль управляющего. Он подошел к Алие, склонился к ее уху и заговорил на чакобса, древнем языке людей пустыни, хотя Марго Фенринг понимала его не хуже Алии.
– Мне не нравятся ни эта ведьма, ни ее дочь.
– Ты уже выказывал свое отношение, Стилгар. – Алия повысила голос, чтобы ее услышали все присутствующие: – Мне будет полезно, если при дворе будет человек моего возраста. Принцесса Ирулан без конца сетует, что мне следует чаще поступать по-детски. – Она сошла с трона и направилась к Мари, которая ждала ее, глядя Алие прямо в лицо своими ясными глазами, в которых светился недюжинный, зрелый ум. Манеры девочки были безупречны.
– Моего брата сейчас нет в Арракине, – сказала Алия, обращаясь к леди Марго. – Мы не знаем, когда он вернется, но я рада лично приветствовать вас при нашем дворе. Обещаю покровительство вам и вашей дочери.
– Благодарю вас, ваше императорское высочество, – ответила Марго. Она назвала ее неожиданным титулом, но Алия не стала спорить.
После этого она повернулась к девочке.
– Я рада, что ты приехала к нам, Мари. Надеюсь, мы получим массу удовольствия от общения друг с другом. – Она указала рукой на верхнюю ступень помоста, непосредственно перед троном. – Пойдем, ты сядешь возле меня и будешь смотреть, как я отправляю причудливую смесь фрименского и каладанского правосудия.
Арракис: Люди видели его опасность, но их манили большие возможности.
Принцесса Ирулан. Пол – властелин Дюны
Из всех смертей одна — самая трудная. Это смерть имени, его фамильной чести, всего, что было значимым для него, как для человека и вождя. Пустыня заставила его ясно увидеть это.
Откинув с лица маску конденскостюма, Пол сидел один, устремив на море дюн взгляд своих фрименских глаз с синими белками. Ночная свежесть еще цеплялась за тенистые впадины, но скоро она рассеется под беспощадными лучами пробуждающегося дня. Пол провел ночь без сна, сидя на большом плоском камне и вдыхая богатый аромат растворенной в воздухе специи. Аль-Лат, великое золотое светило, только начинало свой небесный путь, выглядывая из-за скал, но Пол пока не чувствовал его тепла. Ночной пустынный холод пробрал его до костей, заморозил мысли.
Пол не шевелился, но мыслями был очень далеко отсюда.
Он выбрал для человечества трудный и тернистый путь. Миллиарды людей уже были убиты его именем – многие из них по справедливости, но многие – нет. Насилие – волна за волной – накрывало иные планеты, а воины Муад’Диба, не зная устали, продолжали улетать к далеким звездам, всюду преследуя его врагов, настоящих и мнимых. То, что он позволил совершиться этому злодеянию, оставило неизгладимую печать на его душе. Но такова была его ужасающая цель.
Он вспомнил радость возвращения на Каладан после грумманской экспедиции, вспомнил запах родного моря и пронзительные крики чаек. Не так уж давно Пол был гордым сыном аристократа, наследником атрейдесовских традиций, будущим герцогом.
«Почему я так легко забыл Каладан? – с болью подумал он. – Почему я пренебрег людьми, которых так любил мой отец? Никто не может считать себя важной персоной, никто». – Дункан Айдахо и Сафир Хават должны были внушить ему смирение. Разве не отдалился от него даже Гарни, который предпочел мир на Каладане необузданному джихаду?
Пол чувствовал себя как человек, упавший со скалы и прихвативший с собой всех своих сторонников, всех своих близких. Он услышал хриплый крик какой-то птицы. Глядя на светлеющее небо, он увидел двух стервятников, с интересом вившихся над его головой. Наконец, взмахнув крыльями, они убрались прочь. Пол был жив, хотя мучительно умирал изнутри.
Издалека послышался чужеродный механический звук. Пол поднял голову и увидел круживший на востоке орнитоптер. Пилот держался перед солнцем, чтобы остаться незамеченным. Несомненно, федайкины Муад’Диба вычислили его местоположение и теперь следили за ним, чтобы быть уверенными в его безопасности.
«Никто не хочет просто оставить меня в покое».
Мотивы Корбы были прозрачны и до тошноты очевидны. Предводитель федайкинов использовал Пола для усиления собственной власти, собственного религиозного влияния… но верно было и обратное. Пол тоже использовал других, тех, кто пытался укрепиться во власти, пользуясь для этого новым порядком. Раздувая пламя священной войны, богоподобный Император надеялся очистить Империю от старой скверны и построить будущее, в котором не будет места войнам. Правда, в истории хватало тиранов, прикрывавшихся таким же фиговым листком…
Взяв этот ужасный, но необходимый курс, Пол с самого начала знал, что ему не удастся остаться чисто героической фигурой. Никогда еще за всю долгую историю человечества ни один человек не имел такой полной и абсолютной власти, как он. Его неизбежно будут ненавидеть, особенно если он начнет делать то, что велит предзнание.
Он уже видел сполохи восстаний по окраинам Империи, эти вспышки будут продолжаться, несмотря на все усилия его верных солдат загасить очаги сопротивления. Следует ожидать усиления оппозиции. Нельзя сказать, что граф Мемнон Торвальд был умелым революционером, но он служил постоянным напоминанием о том, что далеко не все боготворили тот песок, по которому ходил сейчас Пол Муад’Диб. Все время его правления не будут прекращаться попытки покушений и плетение заговоров, и настанет такой момент, когда огонь возмущения поднимется выше пламени священной войны. И это станет погребальным костром для дома Атрейдесов.
В конце концов, историю напишут восставшие из пепла, те, кто уцелеет, и не важно, сколько томов его биографии оставит принцесса Ирулан, потомки все равно проклянут его как чудовище, как дикого монстра и будут проклинать до тех пор, пока не явится кто-то, кто будет еще хуже. Неужели в этом заключается его предназначение? Он смиренно вздохнул. Чани понимает его боль. Пока есть люди, понимающие, зачем Муад’Диб делает то, что делает, не все еще потеряно.
Пол подумал о том, что ему надо встать, уйти в пустыню и навсегда исчезнуть. У него хватит умения скрываться, чтобы уйти из-под бдительного надзора федайкинов. Но невыносима была мысль о том, что придется покинуть Чани, о том, что он никогда больше ее не увидит. Нет, он не может избрать этот путь.
Солнце разогрело пропитанный специей песок, сильный коричный аромат проник в мозг, обострив сознание. Перед внутренним взором Пола сменяли друг друга все новые и новые варианты будущего. Предзнание не покидало его. Иногда это был тихий шепот, иногда громкий крик. Пол видел перед собой множество прихотливых путей. И каждый из них мог оказаться истинным при малейшем усилии с его стороны.
Мысленным взором он видел марширующие армии в мундирах всех мыслимых цветов и фасонов, оружие солдат было обагрено кровью, воины маршировали по самым отдаленным планетам мироздания. Пол едва различал в гуще этих колонн свои собственные легионы. Так мала была его роль в формировании темного и таинственного будущего человечества.
В напоенном специей сознании Пола кружились и сталкивались, переплетались и сливались в единый путь мириады возможностей. Мемнон Торвальд. Пол ясно видел тайно циркулировавшие между планетами лайнеры Гильдии, перевозившие боевые флоты аристократов Ландсраада. Эти флоты доставляли к охваченным графским мятежом мирам. Пол ясно видел сине-желтые цвета Дома Торвальдов, знамена КООАМ и Космической Гильдии и даже гербы с золотым львом и синими грифами. Несмотря на то что Дома Коррино и Харконненов были уничтожены в самом начале джихада, их остатки продолжали упорное сопротивление.
Он видел, как Гильдия предоставляет убежище графу Мемнону Торвальду, как им помогает в этом КООАМ. И та и другая организации считали джихад гибельным для торговли и межгалактических сообщений. Обычно войны способствуют обогащению торговых гигантов, но фанатики Пола не признавали обычных правил и законов ведения войн. Они были непредсказуемы. Они причиняли ущерб, не желая компенсировать его увеличением последующих доходов.
Внезапно Пола осенило. Он понял, в чем дело. Все эти семейства, ополчившиеся в своем союзе против него, были воодушевлены зрелищной атакой Бладда в Небесном аудиенц-зале. Торвальд взял на себя ответственность за это злодейство, хотя не имел к нему никакого отношения.
Недовольные тем, что на них смотрят как на докучливых оводов, как на надоедливых приставал, эти повстанцы, судя по всему, собрали все свои ресурсы, чтобы нанести концентрированный мощный удар. Они тщательно выбрали цель, чтобы больнее задеть Муад’Диба.
Они вознамерились уничтожить Каладан.
Он явственно увидел, как все боевые корабли, погруженные на два лайнера Гильдии, вылетают в небо над океанической планетой. Торвальд воспользуется своим самым разрушительным оружием для того, чтобы нанести удар по замку Каладана, по леди Джессике, по Гарни Холлику. Он хочет испепелить Кала-Сити. Уничтожено должно быть все, что Пол любил с детства, все, что было так дорого его отцу, герцогу Лето.
«Они собираются уничтожить Каладан!»
Пол встряхнулся, стараясь освободиться от этого страшного наваждения, от этого жуткого кошмара. Песок беспощадно падал сквозь отверстие в песочных часах, будущее съеживалось, и не оставалось времени на то, чтобы рассмотреть детали. Надо возвращаться. Он должен остановить их.
Несколько долгих мгновений он продолжал сидеть, не открывая глаз, не видя и не слыша никого и ничего вокруг. Он открыл глаза и в ярком солнечном свете увидел круживший неподалеку орнитоптер, пилот которого явно разыскивал его. Пол взмахнул рукой, сделав пилоту знак приблизиться и сесть. Довольно прятаться.
От бушевавшей внутри него ярости Пола бил озноб.
Дети играют в игрушки и игры. Мой брат Муад’Диб играет Империями и народами.
Святая Алия
Благодаря своим уникальным способностям, Алия сразу увидела, что Мари – ребенок особенный. В ее поведении было что-то еще.
После того как леди Марго уехала к мужу, оставив дочь на попечение Муад’Диба, Алия принялась рыться в доступной ей Другой Памяти. Она углубилась в методики обучения ордена Бинэ Гессерит, сведения о которых нашла в памяти своей матери. Поискала она и в некоторых фрименских жизнях, память о которых досталась Алие от древней Сайадины Рамалло. Алия знала, что с помощью некоторых хитрых трюков Ордена сестер можно рано отточить и сформировать личность даже очень маленького ребенка, а леди Марго была адептом ордена, причем не худшим. Не приходится сомневаться, что она щедро поделилась своей мудростью с дочерью. Кроме того, Мари воспитывалась в подавляющем окружении тлейлаксу. Но Алия, при всех ее способностях, очень немногое знала о закрытых планетах и таинственных сообществах этой необычной расы.
Несколько месяцев назад Ирулан начала уговаривать Алию найти в себе что-то детское, и она решила попробовать. Теперь, когда у нее появилась подруга ровесница, Алия попыталась отгородиться от внутренних голосов, чтобы избавиться от мириад чужих жизней и личностей и их бесконечных, подчас противоречивых советов. Иногда это срабатывало, иногда – нет. Но обычно голоса все же стихали.
Алия сама изобрела способ создания детских переживаний, и Мари успешно следовала ее примеру.
– У меня тоже никогда не было подруг моего возраста, – пожаловалась девочка. – Среди тлейлаксу мы жили очень обособленно, а у них нет детей, во всяком случае, как мы это понимаем.
Алия отчетливо помнила рождения множества людей, в том числе и свое собственное, но была очень заинтригована, узнав, что тлейлаксу размножаются каким-то другим способом.
– Но как они это делают?
Мари в ответ лишь пожала плечами.
– Они нам этого так и не сказали.
Алия решила во что бы то ни стало заглянуть за завесу этой тайны.
Две новые подруги целыми днями осматривали цитадель и почти все время играли в разные игры, чаще всего в прятки. В таком огромном здании было так много мест, где не стоило никакого труда надежно укрыться, и поиски превращались в бессмысленное занятие. Наконец девочки решили, что будут прятаться только в приемном крыле и банкетных залах. Девочки обожали подшучивать над многочисленными телохранительницами. Это были специально обученные фрименские женщины, приставленные к Алие. Телохранительницы весьма неуклюже отвечали на шутки, не зная, как вести себя с девочками.
Когда дети сошлись ближе, Мари начала приставать к Алие с расспросами о ее жизни во фрименском ситче, о пещерах, о необходимости каждый день с утра до вечера носить конденскостюм. У Алии заблестели глаза.
– Я покажу тебе игру, в которую часто играют фрименские дети. Вот увидишь, она тебе понравится.
– Давай попробуем, – с восторгом согласилась Мари, понизив голос до заговорщического шепота.
Когда-то жена Ямиса Хара стала боевым трофеем молодого Пола Атрейдеса, который по своей воле отдал ее Стилгару. Хара была превосходной фрименкой, и Стилгар сделал ее главной из всех своих жен. Несмотря на традиции и собственное суеверие, Хара в отличие от многих не испытывала страха перед странностями Алии. Хара не жалела для девочки любви и тепла, никогда не называла ее мерзостью и не считала, что необычную девочку надо предать смерти.
Когда Стилгар вернулся домой с полей сражений джихада, обрадованный возвращением в чистоту пустыни, Хара стала для него источником силы, надежным якорем. Надо сказать, что Хара отнюдь не отличалась ни кротостью, ни покорностью; на самом деле она временами наводила страх на других жен Стилгара и на фрименов – мужчин и женщин, осмеливавшихся ей перечить. Вот и сейчас она подошла к Стилгару с видом, не предвещавшим ничего хорошего. Лицо женщины потемнело, как пустыня перед Кориолисовой бурей.
– Алия куда-то ушла. Исчезла и она, и девочка Фенрингов. Я подозреваю, что это похищение.
– Тебе, Хара, постоянно везде чудится измена и предательство. Ты же знаешь Алию лучше, чем кто-либо другой. Она сама может постоять за себя.
Но Хара продолжала настаивать на своем:
– Но я не знаю ту девочку. Она может быть живым оружием, запрограммированным тлейлаксу, графом Фенрингом или любым другим врагом Муад’Диба.
Стилгар посмотрел жене в глаза и увидел в них неподдельную тревогу. Хара никогда не была мнительной паникершей.
– Я уже обыскала все места, где они могли спрятаться, – сказала женщина. – Я послала слуг обыскать дом, приказала им бросить все дела и искать детей. – Стилгар ощутил холодок в груди, а Хара тихо добавила предостерегающим тоном: – Когда Муад’Диб вернется из пустыни, я не хочу первой докладывать ему об исчезновении его сестры.
– Я вызову стражу и федайкинов. Уверен, с ними пойдет и Чани.
Почти весь день отряды отчаявшихся поисковиков обшаривали каждый коридор, каждое крыло, каждую комнату огромной цитадели Муад’Диба. Во время поисков были обнаружены следы множества преступлений и нарушений порядка, найдены многочисленные тайные помещения и масса материала, который можно было использовать для шантажа. Все это Корба изъял и отправил в Кизарат для начала расследования.
Но они не нашли ни Алию, ни Мари. Мало того, они не нашли и никаких следов. Девочки исчезли.
Люди прочесали прилегающие районы Арракина, обыскали частные жилища, перерыли купеческие склады, прошлись по местам отправления культов многочисленных религиозных сект, поклонявшихся Муад’Дибу. Было найдено много интересного, кроме самого главного. Найти девочек так и не удалось.
Стилгар чувствовал себя физически плохо. Всякий момент он ожидал получить какой-нибудь ультиматум с требованием выкупа или хуже того – пакет с головой Алии. Он связался с императорским казначейством и потребовал назначить баснословную награду тому, кто отыщет Алию или сообщит о ее местонахождении. По Арракину поползли нехорошие слухи. В воздух были по тревоге подняты орнитоптеры, в пустыню посланы опытнейшие разведчики, снабженные самыми современными сканерами, но ветер пустыни быстро заметает все следы, если они даже и были оставлены девочками.
Наконец Стилгар получил сообщение от одной бедной семьи, жившей на краю пустыни в нищей деревушке у подножия Барьера, где постоянные ветры сносили песок в глубокую впадину и где уровень радиации после атомного взрыва, произведенного Муад’Дибом, был едва допустим для жизни. Детей видели играющими на краю пустыни. Члены семьи доложили, что видели двух девочек, но не узнали их.
Стилгар отдал приказ, чтобы всю семью в качестве гостей доставили в цитадель и полностью выплатили награду, если информация подтвердится. Стилгар взошел на борт маленького орнитоптера и сам сел за рычаги управления. Когда шарнирные крылья заработали, Стилгар поднял машину в воздух, не дожидаясь, когда за ним последуют другие орнитоптеры. Он был уже в воздухе, когда другие пилоты только заводили двигатели. Потом и остальные суда поднялись в воздух и вся группа сосредоточила поиск в одном, четко обозначенном участке. Орнитоптеры кружили над дюнами, и пилоты во все глаза высматривали двух маленьких девочек.
Стилгар пролетел несколько километров, но потом подумал, что Алия – очень разумный человек и не стала бы углубляться далеко в открытую пустыню. С другой стороны, дети вообще существа непредсказуемые. Доказательств у него не было, но Стилгар нисколько бы не удивился, если бы узнал, что Алия вызвала червя и уехала на нем в пустыню. Она могла взять с собой и Мари; может быть, она вообще решила разыскать Пола в его паломничестве. Наверное, девочкам это казалось забавной игрой.
Наконец, когда Стилгар уже отчаялся, он вдруг увидел две маленькие фигурки, копошащиеся в песке. Ветра не было, и крошечные следы, как гусеница-многоножка, протянулись цепочкой вдоль гребня дюны, а потом уходили в мелкую долину. Орнитоптеры, словно это была боевая операция, садились рядом с девочками. Девочки подняли головы и закрыли глаза и уши от туч взметенного песка и рева двигателей. Стилгар выскочил из орнитоптера еще до того, как перестали двигаться его складчатые крылья. Он бросился к Алие. Лицо его выражало одновременно гнев и радость.
У девочек были с собой палки, фляги с водой, фримплекты, конденстент и все необходимое для выживания в пустыне в течение нескольких дней. Мари размахивала палкой, к концу которой прилип ком какой-то желеобразной массы.
– Привет, Стилгар, – беспечно произнесла Алия, как будто наиб и все орнитоптеры прилетели сюда только для того, чтобы привезти деткам тарелочку меланжевого печенья. – Мы ловим песчаных форелей, как настоящие фрименские дети.
Мари самозабвенно играла с пойманными ею примитивными созданиями, растягивая их оболочки. Стилгар был разъярен настолько, что, казалось, он сейчас ударит Алию, но вместо этого он сгреб ее в неловких медвежьих объятиях.
– Никогда больше так не делай, детка.
Теперь, когда все треволнения были позади, Стилгар вдруг почувствовал странное удовлетворение. Он был почему-то доволен происшествием, хотя поначалу и сам не мог сказать почему. Наконец до него дошло, что этот плохой поступок, этот злосчастный инцидент, это глупое действие было именно тем, чего можно было ожидать от нормального ребенка. Возможно, какая-то часть Алии научилась быть простой маленькой девочкой, и это было не так уж плохо.
Но она не была нормальным ребенком. Не была нормальным ребенком и ее новая подруга.
Мы не можем так же надежно, как раньше, хранить наши секреты. Старые меры безопасности становятся неадекватными. У Муад’Диба есть нечто большее, чем самая лучшая шпионская сеть: у него есть предзнание.
Доклад Космической Гильдии, направленный в КООАМ
Возвращаясь из своего паломничества в пустыню, Пол, никем не узнанный в запыленном традиционном фрименском костюме, шел по улицам Арракина. Он слышал вокруг рокот голосов, его толкали в толпе неизвестные ему люди. Он скоро забыл об уединении и покое вечной пустыни. Как только он объявится, люди потребуют встреч с ним для решения проблем, накопившихся за время его недолгого отсутствия.
Но теперь перед ним стояла более важная задача: надо во что бы то ни стало остановить Мемнона Торвальда, не дать вождю мятежников напасть на Каладан. На народ Пола, народ герцога Лето – на народ Атрейдесов. Люди думают, что он забыл о них, но он докажет им, что это не так.
Пол Муад’Диб вошел в цитадель – уставший и никем не замеченный; лицо, руки и конденскостюм покрывал песок и мелкая пыль. От мрачного предвидения Пол пылал гневом и сгорал от желания немедленно остановить Торвальда, расстроить его отвратительный и подлый план. Но сначала он решил повидать Чани. Надо хоть немного успокоить мысли и чувства, прежде чем снова окунаться в насилие.
Чани встретила его в их покоях, не скрывая радости от встречи. Чуть позже к ним присоединилась Ирулан, и Пол понял, что придворные информаторы очень добросовестны. Никого больше они не оповестили о его возвращении.
– Ирулан, – обратился он к жене, ибо она была сейчас единственным оказавшимся под рукой человеком, способным что-то организовать, – вызовите сюда Чатта Скорохвата. Скажите, что мне нужно немедленно встретиться с представителем Гильдии, с человеком, который может доставить меня на лайнер, находящийся сейчас на орбите, и устроить мою встречу с навигатором. – Несмотря на все усилия, Пол не смог скрыть душивший его гнев. – Если в течение часа здесь не окажется никого из официальных лиц Гильдии, то я уменьшу их квоту специи на пять процентов на следующий стандартный год и буду снижать ее на пять процентов за каждый час задержки.
Ирулан была шокирована.
– Но, мой супруг, вы же в совершенно непрезентабельном виде… грязная одежда, этот вульгарный костюм. Нельзя же в таком виде принимать посла.
– Муад’Диб может поступать так, как ему угодно, – сказала Чани ледяным, как полярный ветер, тоном. Она ощетинилась сразу, как только пришла Ирулан. – Что значит, непрезентабельный? Для кого? К нему приходят все. Все склоняют головы перед величием Муад’Диба.
– Мне легче сосредоточиться, когда на мне конденскостюм, а руки – в пустынной пыли, – сказал Пол. – Пошлите за представителем Гильдии и скажите Стилгару, чтобы шел в тронный зал, если он уже не там.
Когда Муад’Диб и Чани вошли в аудиенц-зал, слух об императорском гневе уже успел распространиться среди обитателей крепости. Одни администраторы лезли из кожи вон, чтобы услужить, а другие (то ли из страха, то ли проявляя дальновидность) старались не попадаться Императору на глаза.
Алия с неразлучной новой подругой Мари Фенринг была уже здесь. Девочки переглянулись.
– Мой брат сильно на кого-то сердится, – шепнула Алия на ухо подружке.
За две минуты до назначенного срока в аудиенц-зал запыхавшись ввалился долговязый человек с лошадиной челюстью в серой форме Космической Гильдии. Следом за ним вошел Чатт Скорохват, отвечавший при дворе за связи с Гильдией. Одетый в серое человек отрекомендовался Оларом и согнулся в преувеличенно низком поклоне.
– Император Муад’Диб требует моего присутствия?
– Император Муад’Диб требует много большего. Мне надо переговорить с вами, с Гильдией и с навигатором. – Пол неопределенно ткнул пальцем в потолок. – Мне нужен челнок. У меня нет времени на посредников и на всякую дипломатию.
Представитель Гильдии ошеломленно взглянул на Императора. Чатт сохранил каменную невозмутимость, как и Стилгар. В наступившей тишине стало слышно, как хихикает Мари. Олар сделал судорожное глотательное движение.
– Как вам будет угодно, сир.
Обычно Гильдия настаивала на том, что ни один простой смертный не может непосредственно общаться с навигаторами. Это объясняли соображениями безопасности, которые были приоритетными для Гильдии. В переговорах от имени Гильдии всегда выступали ее специальные представители. У навигаторов были большие трудности в общении с примитивными человеческими существами, но Пол знал, что в этот раз навигатор прекрасно его поймет. Олар проводит его на борт лайнера.
Не откладывая дела в долгий ящик, Пол вышел из тронного зала, сделав представителю Гильдии знак следовать за собой.
– Стилгар, ты тоже пойдешь со мной. Речь идет о войне. Мне могут потребоваться твои знания и советы.
Пол любил иметь дело с такими послами, как Олар. У человека было полно вопросов, по его лицу было видно, что он сильно встревожен, но в то же время у него доставало ума не высказывать вслух каждую мысль, пришедшую в голову. Другой, более словоохотливый посол на его месте стал бы требовать разъяснений и начал находить предлоги для отсрочки, не попытавшись вникнуть в суть возникшей проблемы.
Но люди Гильдии прекрасно видели, что творили: сознательно помогали кровожадным мятежникам, были готовы содействовать подлому нападению на планету, которую Пол с детства привык считать своим родным домом. Видя настроение Муад’Диба, Олар сообразил, что не только не получит ответов, но и окончательно все испортит своими вопросами.
Когда челнок состыковался с лайнером, из люка выдвинулся трап, по которому Пол вошел на палубу огромного судна. В конце мостика, ведущего к рубке, стояли вооруженные сотрудники службы безопасности Гильдии, преградившие путь Полу и его свите.
– Отойдите в сторону и спрячьте оружие в присутствии Муад’Диба! – рявкнул Стилгар.
За спинами сотрудников словно тень замаячил еще один человек, тоже одетый в серую форму.
– Мои извинения, сир. По соображениям безопасности правила Гильдии не предусматривают прямых контактов посторонних людей с навигаторами на борту лайнеров. Все вопросы решаются специально назначенными для этого чиновниками. Как самый высокопоставленный представитель Космической Гильдии на борту этого судна я буду рад помочь моему Императору.
– В таком случае вы можете идти с нами, но говорить с навигатором я буду лично.
– Сир, возможно, я не вполне ясно выразился… – снова заговорил человек. Сотрудники службы безопасности между тем не сдвинулись с места.
– Это мое судно, – сказал Пол, – как, впрочем, и все остальные корабли Гильдии. Прикажите охране немедленно посторониться и предупредите навигатора о моем приходе, в противном случае ему придется провести остаток жизни в каюте, задыхаясь от недостатка специи, так как ваш отказ будет означать, что с этой минуты я прекращу поставки меланжа Космической Гильдии.
В разговор вмешался Олар:
– Это необычная просьба, но Император Муад’Диб вообще редко обращается к нам с просьбами. Я предлагаю выслушать его.
Чиновник Гильдии, видимо, превосходящий Олара рангом, скривился, но жестом приказал своим людям посторониться. Пол прошел мимо них, на полшага сзади за ним последовал Стилгар. Люди Гильдии повели их к палубе навигатора.
Навигатор был странным созданием, запертым в емкости, наполненной густым оранжевым газом, остро пахнущим меланжем. Плотное облако скрывало некоторые аномалии тела навигатора – связанные с усиленным умственным развитием, – но сквозь прозрачный плаз емкости Пол мог различить огромную голову, болтавшуюся на тонкой, как стебелек, шейке. Пол никогда в жизни не видел навигаторов, кормчих лайнеров Гильдии, но сейчас у него не было времени на любопытство.
– Берик, – сказал Олар, – наш Император Муад’Диб желает…
Пол нетерпеливо перебил чиновника и напрямую обратился к навигатору:
– Я знаю о заговоре, который сплел против моей родной планеты Мемнон Торвальд. Он собирается напасть на Каладан при содействии Гильдии.
– Сир, нам об этом ничего не известно, – сказал Олар.
– Космическая Гильдия верна Муад’Дибу, – сказал второй чиновник, до имени которого Полу не было никакого дела. – Мы знаем, что вы контролируете поставки специи, а значит, контролируете и межпланетные перевозки. Зачем в таком случае стали бы мы поддерживать мятежников?
Берик, навигатор Гильдии, почему-то молчал.
– Благодаря моему предзнанию, – сказал Пол, – я увидел боевые корабли Торвальда, погруженные на борт двух лайнеров Гильдии. Я видел также, что лайнер, на котором я нахожусь сейчас, взял на борт войска и оружие двенадцати других мятежных аристократов, союзников графа. Таким образом, мне известно, что Гильдия не только осведомлена о действиях мятежников, но и активно сотрудничает с ними.
– Возможно… видения предзнания… несовершенны, – заговорил наконец Берик через вмонтированные в стенки емкости громкоговорители.
– Ваше предзнание тоже несовершенно, когда вы выбираете безопасный маршрут для лайнера? – парировал Пол.
– Мое совершенно, – сказал Берик, – но предзнание… – Речь его прервалась, так как, очевидно, навигатор решил не доводить до логического конца свои рассуждения.
Пол окинул взглядом толстостенную каюту навигатора. Запах отработанного меланжа кружил голову, вызывал дурноту. Действительно, в сравнении с предзнанием навигатора, который держал в уме все хитросплетения свернутого пространства-времени, предвидения Пола были намного слабее. Надо думать, что его предзнание не всегда работало должным образом. Но в данном случае меланжевое сновидение показало ему все корабли и всех солдат Торвальда. Нет никаких сомнений в том, что Пол видел нападение, которое собирался возглавить мятежник.
Пол знал.
– Вы хотите, чтобы я в подробностях описал каждый из их кораблей? – спросил Пол. – Надо ли мне назвать каждую из планет, на которых они набирали солдат и снаряжение? Гильдия сознательно обеспечила транспортом тех, кто ведет против меня гражданскую войну. Все союзники Торвальда будут находиться на борту двух специально выделенных для этого лайнеров. Они хотят напасть на Каладан – на Каладан! Они хотят взять в заложники мою мать и Гарни Холлика или убить их… и вы помогаете им в этом.
Слыша эти обвинения, Стилгар напрягся, как взведенная пружина. Ему определенно не нравился этот навигатор. Синие глаза наиба рыскали по сторонам. Он положил ладонь на рукоятку крисножа, готовый в случае надобности поразить любого врага.
Олар и безымянный чиновник принялись с жаром отвергать обвинения, но Пол их не слушал.
– Слушайте приказ вашего Императора. Лайнеры, на борту которых находится Торвальд и его флот, должны быть выведены в глубины космоса. Там навигаторы опустошат грузовые отсеки. От всего, что в них находится. Все вражеские суда, со всеми находящимися в них солдатами, должны быть оставлены там. Оставьте их в пустоте, без надежды найти дорогу домой, без припасов и без дополнительного воздуха.
Олар едва не вскрикнул.
Читать бесплатно другие книги:
