Империя Тигвердов. Счастливый рыжий закат Тур Тереза
Уже много лет я пила исключительно травяные сборы собственного сочинения. На завтрак – укрепляющий и стимулирующий. Очень полезно для формирования запаса магической энергии.
– Вы блинчики едите? – вдруг обернулась ко мне служанка. – А то я не знаю, что вы предпочитаете, и сделала завтрак на вкус милорда.
– Все в порядке, – улыбнулась я ей. – Просто… со смерти бабушки меня никто блинчиками на завтрак не кормил. А сама я готовить умею… только лекарства.
«А противоядия – так это вообще моя страсть», – подумала, и так мне захотелось в лабораторию! К любимым травам и ядовитым змеям. Как раз недавно привезли изумрудных клещей из Восточной провинции. Что-то в этом году они были на редкость активны. Целители утомились мотаться по региону – места там глухие, и спасать людей иногда просто не успевали.
Тварюшка была хоть и маленькая, но очень и очень ядовитая. С укусом в кровь попадал токсин. Отек головного мозга меньше чем за сутки – и все. Вытаскивать пострадавшего только с помощью магии было тяжело – токсин отчаянно сопротивлялся.
Поэтому коллеги, зная мою страсть к созданию разного рода лекарственных форм, попросили разработать хоть что-нибудь от этой напасти.
– Добрый день! – поприветствовал меня милорд Швангау. Он стоял на пороге столовой и, видимо, какое-то время наблюдал за мной.
– Добрый, – подскочила я. Начальство все-таки.
– Я пришел на обед, – проинформировал он меня. – Вы грустите из-за недавних событий?
– Да нет. Не совсем. Просто… Тяжело бездельничать.
– Потерпите несколько дней. Не будем забывать ни про покушение, ни про то, что вы все-таки под домашним арестом. И не будем давать повод барону Гилмору в чем-то нас обвинить.
Мне подумалось вдруг, что мы с ректором живем в одной квартире, спим в соседних комнатах. И… при желании заподозрить нас можно в чем угодно. От сговора до прелюбодеяния.
– Я заказал ужин в ресторане «Изумрудная цапля».
– А у меня в лаборатории изумрудные клещи, – ответила я ему. – И мышей, выходит, зря заразила. Просто так погибнут.
Милорд Швангау рассмеялся. Я почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо. Я, когда смущалась, краснела всегда просто мучительно. Наверное, во всем виновата слишком белая кожа, которая бывает у людей с ярко-рыжими волосами…
– Простите. Я не хотел вас обидеть.
Служанка внесла поднос с едой и стала накрывать.
– Госпожа кушает очень плохо, – нажаловалась она милорду.
– Спасибо, Жаннин. Я прослежу за госпожой целительницей, – серьезно ответил он. – И на сегодня вы свободны.
Девушка присела в книксене и удалилась.
– Заказать вам что-нибудь из книг? – неожиданно спросил ректор.
Мне показалось, он смутился и спросил это лишь для того, чтобы поддержать разговор.
– Спасибо, мы вчера все перенесли. Пока мне хватит.
– Если что-то будет необходимо – говорите сразу, не стесняйтесь.
– Спасибо.
Милорд Швангау быстро доел и суп, и жаркое.
– Я на работу, – сообщил он мне, поднимаясь.
Я встала вместе с ним. Милорду это явно не понравилось, судя по выражению лица. Не понятно только – почему? Как его подчиненная, я была обязана так делать. Более того, я так делала всегда. Чем же ректор недоволен?
– Госпожа Агриппа, – начал он, потом сбился и тихо проговорил: – Рене… Вы знаете, у меня никогда не было гостей. С тех пор как у меня появился свой дом, я был в нем один. Всегда… И сейчас. Я хочу вас попросить – не надо подчеркивать, что я – ваш начальник, а вы – моя подчиненная. Просто будьте моей гостьей. Пожалуйста.
– Хорошо, – кивнула я. – В конце концов, я обязана вам жизнью. И…
Милорд Швангау яростно сверкнул глазами, коротко кивнул мне и вышел.
– Пфу-у-у-у, – выдохнула я.
Кухня оказалась рядом. За соседней дверью. Я отнесла тарелки, перемыла посуду. Затем отправилась наверх, к себе в комнату. Раз меня еще целых четыре дня не пустят в лабораторию, то, пожалуй, стоит пока наметить план работы, касающийся присланных трав и изумрудных клещей.
Я обложилась книгами по лечению укушенных. Отсматривала – как именно магически убивается токсин. Как выводится из организма пострадавшего. Поняла, что надо одновременно стимулировать работу печени и делать так, чтобы отек мозга не наступал. А то какой прок в противоядии, если оно не будет успевать подействовать.
Пришла к выводу, что его надо будет делать сразу в одноразовом шприце, чтобы любой пострадавший в первые же минуты мог вколоть себе противоядие. Так лекарство подействует быстрее. Не магия, конечно, но, как говорится, что послали Стихии.
Аккуратный стук в дверь, и голос милорда Швангау:
– Рене, можно попросить вас спуститься в гостиную?
– Конечно, – откликнулась я.
Посмотрела в окно – вечер. Солнце золотило верхушки дубов. Меж кустов цветущего левера – скорей бы он отцвел уже – мелькнул рыжий хвост…
Да… Это я почитала. Серьезно так…
Я спускалась по лестнице, когда обнаружила, что мне навстречу направляется милорд Швангау. С обеспокоенным выражением лица.
– Что-то случилось? – спросила я у него.
– Вас долго не было. Я забеспокоился.
Уверила его, что со мной все в порядке. Помогла накрыть на стол.
– Вы ничего не имеете против печеной рыбы? – заботливо спросил меня ректор. – А то я как-то не спросил.
– Очень люблю, – улыбнулась я.
– Значит, угадал! – и он так искренне, так счастливо улыбнулся, что у меня сжалось сердце.
Наверное, он действительно, очень… очень-очень одинокий человек. Надо познакомить их с Чуфи.
Пока думала, разложила еду по тарелкам. К рыбе прилагались печеный картофель и салат из жареных баклажанов.
– О-о-о! – выдохнула я в полном восторге. – Баклажаны! Как я их люблю! А как их бабуля моя готовила! Жаль, что я в этом плане – полный бездарь. Только варенье умею варить.
– Бабуля? – спросил милорд Швангау.
– На самом деле, она мне по крови не бабушка. У отца к тому времени, как он женился на маме, родственников в живых не осталось. А мамины… Мамины настолько были недовольны ее выбором, что отреклись. От нее, ну и – как результат – от меня. Они же дворяне, а папа – простой солдат. У бабули Риммы тоже все погибли на том пограничном посту. И когда однополчане отца стали думать, к кому лучше пристроить сироту, – не отказала. Так что она мне роднее всех родных.
– А как вы оказались в университете?
– Меня нашел целитель Ирвин. Долгая история…
– Расскажете потом. Приятного аппетита.
Какое-то время мы ели молча. Еда была невероятно вкусной, да и я за целый день проголодалась.
– Его величество всегда приводит в пример придворного целителя, когда рассуждает о том, как надо подбирать кадры, – нарушил молчание ректор.
Я так яростно сверкнула глазами, что мужчина напротив отшатнулся. В тот же миг мне стало стыдно, но высказываться насчет учителя в моем присутствии, это…
Милорд Швангау рассмеялся и, явно признавая свое поражение, поднял руки вверх:
– Я лишь имею в виду, что целителю Ирвину можно отбирать тех, кого он будет обучать. Я же – несчастный человек – этой возможности лишен. Работаю с тем материалом, который мне выдали. С нашими разлюбезными юными милордами, а с некоторых пор – и миледи. Увы, они не всегда талантливы. Но зато апломбом, отсутствием трудолюбия и дисциплины, к сожалению, не обделены почти всегда.
– А-а-а, – поняла я. – Тут вы правы.
– Простите. Своими разговорами я совсем не даю вам поесть, – мягко улыбнулся мне ректор.
– Все в порядке. И еще… очень вкусно, спасибо!
– А что вы не любите? Из еды? – полюбопытствовал милорд в конце трапезы.
– Все ем… Разве что кофе не пью.
Я смутилась. Было видно, мужчина изо всех сил старается, чтобы мне здесь было хорошо.
– А что пьете? – продолжал настаивать хозяин.
– Морсы. Травяные сборы. Очень люблю кисель из ягод бервалета.
– Из… чего?
– Кусты бервалета растут на северной границе. Вы наверняка видели их, они очень красиво цветут – синими и красными цветами. На самом деле цвет один, просто одни цветы, как правило, более светлые, другие темнее. Выглядит так, как будто на одном и том же растении разноцветные цветы. Очень красиво!
– Это… вкусно?
– Очень! Ягоды кисло-сладкие, немного терпкие. Вяжут, но слегка. А кисель получается мм-м-м!.. Я даже умею его варить.
– Вот видите! А говорите, готовить не умеете. Варенье, кисель – так мы и до других блюд дойдем.
И высокое начальство изволило улыбнуться.
– Я заказал вам цепочку. Для кольца, – сообщил мне милорд, когда мы доели. – И книги. Сейчас принесу.
Он поднялся, а я стала наводить порядок. Собрала тарелки и отнесла их на кухню. Там меня и перехватил ректор:
– Пойдемте в гостиную.
Я кивнула.
Вымыла руки и отправилась вслед за милордом Швангау.
– Позвольте, – кивнул он на перстень, когда мы вошли.
– Конечно, – поспешно стянула я с руки чужое имущество.
– Может, вы присядете? – насмешливо протянул ректор. – Рене. Мы же с вами договорились.
– Да, – покорно кивнула. – Помню. Я – гостья.
Ректор опять сверкнул синими глазами. В эти минуты он казался более живым. Симпатичным. Мне это нравилось. Он вообще мне… Так, что это я? Это все стресс. Ничего, пройдет. Просто мне поверили. Пригрели. Пожалели…
– Готово. – Его голос пробился через мои мысли, от которых тут же стало стыдно. – Вы позволите – я застегну.
Развернулась к нему спиной. На какое-то мгновение он придвинулся недопустимо близко. Только почувствовала его дыхание на своем затылке, и он уже отошел.
– Могу предложить вам глоток вина. – Милорд Швангау возле столика с напитками. – Киселя из бервалета все равно нет. Но я учту ваши пожелания.
– Если только глоток. – Я быстро заправила цепочку с перстнем под платье.
– Белое? Красное?
– Вы знаете, – честно ответила я, – в вине ничего не смыслю. Поэтому – на ваш выбор.
Милорд Швангау мимолетно улыбнулся каким-то своим мыслям и поднес мне бокал.
– Попробуйте, мое любимое. – Он сел рядом со мной. – Ваше здоровье.
Кивнула в ответ и сделала глоток. Вкусно. Как будто раздавила виноградинку на языке, и во все стороны брызнул солнечный яркий сок! Я зажмурилась от удовольствия.
– Вот этого только не хватало! – В голосе милорда была ярость.
Я испуганно посмотрела на него.
– Простите, – чуть поклонился он. – У нас будут гости – только и всего. К сожалению, это не те гости, которым возможно отказать в приеме.
Милорд Швангау поднялся и отправился встречать визитеров.
– Добрый вечер. Ваше высочество, рад приветствовать вас и вашу супругу в моем доме. – Голос нашего ректора был отстраненно подчеркнуто вежлив.
«Ваше высочество!» – Я подскочила, сжимая бокал с вином в руках.
– Милорд, мы приносим извинения за вторжение, – раздался расстроенный женский голос.
Я узнала миледи Веронику, принцессу Тигверд и маму Феликса Рэ – самого способного ученика факультета целителей. Он был еще очень юн, однако уже работал наравне с учителем Ирвином.
– Мне надо с вами поговорить. Моя супруга, – в голосе ненаследного принца было сплошное недовольство, – изъявила желание отправиться со мной.
– Конечно. Прошу вас.
В гостиную вошли ректор и две августейшие особы.
Я склонилась в низком реверансе.
– Ах, оставьте это, – распорядилась миледи. – Мы и так явились без приглашения.
– Вина? – вежливо предложил ректор. – Прислугу я отпустил, но могу сварить кофе.
– Спасибо, ничего не нужно, – быстро ответила принцесса. – Если вы позволите, милорд Швангау, мне бы хотелось переговорить с госпожой Агриппой. Наедине.
– О да, конечно. Вина? – обратился ректор уже к принцу.
– Пожалуй, – вздохнул тот.
Мы вышли из гостиной. Я подумала, что миледи захочет подняться ко мне, в комнату для гостей, но Вероника Тигверд лишь прикрыла дверь и быстро заговорила. Выглядела при этом она очень бледной.
– Рене, это ужасно! Но вы не должны отчаиваться, слышите? Ричард верит вам. Император – тоже. Я уверена, весь этот кошмар скоро закончится. Мы выясним, в чем дело, и…
– Успокойтесь, – велела я, взяла принцессу за запястье и стала отсчитывать пульс. – Вас не очень мутит по утрам? Если что – можно выдать вам микстуру. Она слабее, чем успокоительная настойка, но все же действенна. Успокоительную настойку сейчас лучше не употреблять. И я бы очень рекомендовала вам пока, на раннем сроке, воздержаться от переходов порталами. Все же вы из другого мира и магией не обладаете…
Отсчитав пульс, я подняла глаза и… очень испугалась. Женщина беззвучно рыдала. Слезы так быстро бежали по ее щекам, что ворот платья совсем промок.
– Стихии! Принцесса Тигверд, присядьте, пожалуйста, я сейчас схожу за микстурой…
– Нет! Не надо, – миледи Вероника вцепилась в мою руку, – не надо микстуры, со мной… со мной все хорошо… Рене… Рене, простите, у меня нет повода вам не доверять, но… Понимаете, мы с Ричардом так ждали этого, и ничего. Все это время. Вы… Вы уверены?
– Десять недель, – улыбнулась я ей.
– Мне бы хотелось, – заплаканная от счастья принцесса смутилась, – сообщить Ричарду. Сейчас. Я… Понимаете, я просто не дотерплю до того момента, как мы с ним останемся вдвоем.
– Я попробую вам помочь, принцесса Тигверд, – ответила я, и мы торжественно и чинно вошли в гостиную.
– Милорд Швангау, – чуть откашлявшись, громко сказала я, – мы с вами обещали предложить нашим гостям кофе. Вы мне не поможете?
Наш ректор посмотрел на меня с удивлением. Однако поднялся, и мы с ним удалились.
– Что случилось? – спросил он у меня, когда мы остались на кухне одни.
– Простите. Тайна целителя, – рассеянно отвечала я ему, вспоминая, каким светом засияло лицо женщины, когда она поняла, что ждет ребенка.
Я тоже об этом мечтала. Дом. Ужин. Вечер у камина. Нежные объятия ночью. Мой шепот – на всякий случай робкий и тихий – вдруг чудо растает от громких слов?
«Знаешь, у нас, кажется, будет ребенок…»
Не будет! Ничего этого не будет! Никогда! Вцепилась в столешницу, изо всех сил стиснула зубы, чтобы не взвыть.
– Тише, – я очнулась и поняла, что меня прижимают к себе, гладят по голове. – Тише.
Нарочитый кашель у нас за спиной.
– Что с госпожой целительницей? – голос принца Тигверда. Какой-то необычно смущенный. – Почему она плачет?
– У нее теперь нет жениха, – зло ответило ему мое начальство. – После вчерашнего.
– Милорд, – а теперь в голосе укор, – такого я от вас не ожидал.
– Жених госпожи Агриппы – один из наших преподавателей, а не я, – раздалось над моей головой невероятное.
– О… Стихии… Простите. Простите за бестактность. Я бы хотел извиниться за вторжение. И перенести наш разговор – он, к сожалению, необходим – на завтра.
– Может быть, завтра вы прибудете к ужину? – предложил милорд Швангау. – Мы с госпожой Агриппа подготовимся. Вы знаете, она готовит изумительный кисель из ягод бервалета! Такого вы явно не пробовали.
Я просто онемела. Нет, ну… Да как он…
– Могу я пригласить вас к нам в поместье? – попросил принц Тигверд. – Понимаете, моя супруга… Ну… Думаю, так всем будет удобнее. А кисель… Конечно. Мы будем более чем признательны…
– Мы возьмем с собой. Госпожа Агриппа?
Я склонила голову в знак согласия.
Мы с милордом не отрывали взгляда друг от друга. В синих глазах шумел океан… озорства! Так вот вы какой, милорд Швангау! Шутить изволите. Ну… погоди же! Будет тебе кисель из бервалета! Стихии… Как там его бабуля готовила… И зачем я нахвасталась? Я ж только один раз бабушке помогала, и было мне десять лет! Вот не зря бабушка говорила, что готовить надо учиться, а то замуж никто не возьмет…
Принц Тигверд улыбался, глядя на наш молчаливый поединок.
– Мы отбудем порталом, – сообщили нам. – Не беспокойтесь.
– Не стоит сейчас злоупотреблять порталами и магией в принципе, – посоветовала я ему.
– Вы находите?
– Лучше остеречься.
– Тогда завтра в нашем городском особняке, – улыбнулся принц Тигверд. – Милорд Швангау, я пришлю за вами карету.
– Нет необходимости, ваше высочество.
– Я настаиваю, – замотал головой сын императора. – Мы и так доставили вам лишние хлопоты.
Милорд Швангау отправился провожать гостей, а я постаралась взять себя в руки. Еще не хватало истерику устраивать.
Дождалась милорда, сообщила ему, что устала и отправляюсь спать.
– Спокойной ночи, – рассеянно ответил он мне и направился к креслу, где сидел с бокалом до прихода четы Тигвердов.
Решительно пошла наверх. Потом столь же решительно вернулась.
– Что-то случилось? – спросил у меня милорд Швангау обеспокоенно.
Я застыла на пороге, потом пересекла гостиную и уселась рядом.
– Вина? – Я почувствовала в голосе улыбку.
– Пожалуй…
– Вы не хотите оставаться одна со своими мыслями? – мягко спросил он.
– Не в этом дело.
– Не угадал. Но мне приятно, что вы вернулись. Очень…
Я залпом допила вино. Вкусно… Жарко. И даже немного… весело.
– Я должна вам признаться, милорд.
– В чем дело? – Он отставил свой бокал и подался вперед, сжав подлокотники кресла.
Я сделала то же самое, изо всех сил стараясь подавить улыбку. Быть серьезной. Это было… сложно. Но я справилась!
– Я не умею варить кисель…
– Из ягод бервалета, что растут на северной границе?
– И из них тоже!
Никогда не видела, как смеется ректор. Искренне, запрокинув голову назад, как… Как будто он студент. Старшекурсник. Позади сессия, впереди – вся жизнь. И синие-синие искорки в глазах…
Мы смеялись. Пили вино. За окном совсем стемнело.
– Жаль, что сейчас не осень, – тихо проговорила я.
– Вы любите осень?
– Можно затопить камин и любоваться на огонь. А сейчас, летом, темный зев камина смотрится как-то… бесприютно.
– А я люблю лето. Можно сбежать на несколько недель.
– Куда, например? – спросила я его.
– Неважно. Степь, побережье. Ветер в лицо… Вы ездите верхом?
«Красный код, – раздалось у меня в голове. – Красный код десять – через шестьдесят минут».
Я поднялась.
– Простите, меня вызывают.
И помчалась наверх – за тревожной сумкой.
– Что это значит? – Ректор, оказывается, шел за мной.
– Объявлена тревога. В империи эпидемия. Всем целителям, не занятым с тяжелыми больными, надлежит явиться в назначенные пункты для получения направлений.
– Но… – начал возражать он.
– Мне нужно быть на кафедре.
Он отобрал у меня вещи.
– Надо – значит надо.
И мы шагнули в портал.
Госпожа Бартон вид имела решительный.
– Господа целители. Господин ректор, – отметила она присутствие милорда Швангау, державшегося рядом со мной. – В Восточной провинции объявлено чрезвычайное положение. Уровень – эпидемия. Причина – изумрудный клещ. Такого нашествия еще не знали. Район вокруг города Ноорика оцеплен и уже отделен от остальной империи защитным куполом, чтобы не допустить распространения клеща.
Целители тяжело вздохнули. Разом.
– Мы отправляемся немедленно – военные выстроят порталы. Следом я распорядилась выдвигаться студентам старших курсов. Нам на помощь. До прибытия милорда Ирвина Лидса ответственная за организацию госпиталя я, миледи Бартон. Госпожа Агриппа, у вас особое задание. Подойдите ко мне. Остальные – выступаем.
Я быстро, лавируя между коллегами, подошла к заведующей кафедрой.
– Как быстро ты сможешь сделать противоядие? – раздался ожидаемый вопрос.
– Сутки потеряны, – покачала я головой. – У меня ведь только догадки.
– С той картиной, что у нас есть, мы – чисто на целительской магии – продержимся не более трех суток.
– Передающие энергию артефакты? – предложил ректор.
– Нет у нас такого количества, – недовольно посмотрела на него миледи Бартон. – Все обещают. Но вы представляете, сколько это мороки и сколько энергии надо у магов забрать, чтобы аккумулировать такое количество! В условиях чрезвычайного положения неизвестно, что еще может понадобиться…
– Это не ваша забота. К утру будут, – спокойно заметил ректор.
Миледи Бартон коротко кивнула. И снова обратилась ко мне:
– Кого тебе оставить в помощь, Рене?
– Из целителей – никого не надо.
– А за всем остальным я прослежу, – пообещал милорд Швангау.
– Да помогут нам Стихии, – сказала миледи Бартон и отбыла.